Танцы с кровососами (джен)

После эпической прогулки в платьях вампиры притихли. Возможно, они обдумывали план мести, а, возможно, просто не хотели тревожить лиха. Выходки обнаглевшей в конец девицы делались все невыносимее. Предписания папочки по хорошему обращению с невестой соблюдать становилось просто невозможно, потому что ее, мягко говоря, хотелось убить. Желательно самыми изуверскими способами, которые могла придумать вампирская фантазия. И полное осушение, то есть обескровливание тела посредством высасывания, было самым милосердным среди них.

— Я вообще не понимаю, почему мы позволяем «Блинчику» командовать нами, — ворчал валяющийся после очередной экзекуции Аято. Он недовольно поворочался на неудобной койке с боку на бок и резко сел, обнимая колени.

— Да ладно, признайся, что тебе это нравится, — пропел у него над ухом Райто, гаденько улыбаясь. — Когда сучечка командует, это так заводит! Хо-хо!

— Молчи уж! — цыкнули на него остальные. В их памяти слишком свежо было недавнее дефиле в женской одежде.

— Ты ведь щеголял в платьице, потому что ты — конченный извращенец, тебе и никакого приказа не надо было, — поддел его Аято.

— А вот и нет!

— А вот и да!

Райто неохота было спорить, он состроил брату рожу поглупее, лихо нахлобучил любимую шляпу на бритую голову и хмыкнул, обводя взглядом присутствующих:

— Сами вы все хороши.

— У нас не было выбора, — напомнил Рейдзи. — Отец строго-настрого…

— Вот не надо нам тут про папочку заливать, — Райто махнул рукой, ему и так было ясно, что Рейдзи врет, причем он знал это еще до того, как тот раскрыл рот. — Просто скажи честно, что пообещала тебе сучечка?

— Ничего она мне не обещала, — надменно отчеканил Рейдзи.

— Да-а? — похлопал глазками Райто, уставившись на него. Остальные сделали то же самое.

— Ну… Кхм…

— Ну? — с нажимом переспросил братец, глядя, как этот умник нервно поправляет очки. — Хорош ломаться, интересно же, — весело добавил он.

Рейдзи вздохнул и, поломавшись с важным видом еще чуток, выдал:

— Она обещала не взрывать ко всем демонам мою лабораторию вместе с моей коллекцией фарфора и идеально разложенными по алфавиту древними фолиантами.

— А-а-а… — протянул немного разочарованно Райто, честно говоря, ожидавший чего-то более оригинального. Он вопросительно посмотрел на остальных.

— Она собиралась утопить мой плеер, — поддержал тему Шу.

— Она приставила пистолет к голове Тедди и велела сделать так, как она говорит, если я не хочу, чтобы Тедди было больно, — испуганно вытаращив глаза, прошептал Канато.

Аято, так и не сказавший на сей счет ничего, комментировать свои мотивы отказался, а Субару по традиции сердито вышел вон, хлопнув напоследок дверью, которая в силу своей ветхости едва не отвалилась. В конце концов, этих придурков совершенно не касалось то, что Юи обещала помочь ему повидаться с матерью, если он немного попозорится вместе с братьями. Так что пускай думают, что хотят, ему плевать.

Всем было ясно, что, не смотря на видимую весомость угроз со стороны девчонки, все эти отговорки были какими-то не слишком убедительными. Ни угрозы попортить любимые вещи и оторвать кое-что к той самой бабушке (как в случае с тактично умолчавшим об этом Райто), ни страх перед отцом не были достаточным поводом так унижаться. Братья и сами не хотели в это верить, но, похоже, они настолько сильно влюбились в девчонку, что совсем потеряли голову. Даже Рейдзи, ставящий силу ума превыше всего прочего и всячески отрицавший важность любых чувств.

Пэйн-Юи был доволен результатом пробега. Немного кнута, немного пряника, чуток легких намеков на то, что выберет в мужья самого смелого и независимого от мнения остальных, щепотку дополнительных бонусов к обещанию, немного взрывчатки, пару обойм, выпущенных в нужное место, и ему удалось убедить несгибаемых чистокровных вампиров, что прогулка в платьях — это то, о чем они просто мечтали всю жизнь. Со старшими пришлось повозиться, с младшим — поосновательнее договориться, а со средними — едва ли не устроить ролевые игры втроем, но, в общем и целом, все выгорело.

Проверив в очередной раз эффективность столь необычного педагогического приема, майор продолжал фантазировать на тему, как бы еще посмешнее поиздеваться над вампирами. Может, заставить делать приседания, подставив каждому под задницу осиновый кол? Или дать команду ползти с гранатой во рту, придерживая чеку зубами? Или погонять голышом вокруг особняка, насыпав на дорожку битое стекло или горящие угли? Было бы забавно, но все это казалось ему безнадежно устаревшим, хотелось чего-то новенького и необычного.

— Я знаю, что тебе нужно, — сказал сзади до боли знакомый голос.

Юи обернулась и увидела Корделию. Та выглядела вполне так живой и настоящей, на ней было платье, очень похожее на то, что висело в каморке у дядюшки, только совсем новое.

— Вот ведь… — выдохнула Юи-майор и схватилась за вспыхнувшую болью грудь.

— Иди ко мне! — сказала ей Корделия. И это была не просьба. Наглая тварь совершенно уверенно потянула к ней грабли.

Не понимая, что делает, Юи выхватила пистолет и стала палить в видение. На шум выстрелов сбежались братья. Они подхватили падающую в обморок девицу и отнесли в дом, совершенно забыв о всяких там мыслях о мести. Пока Рейдзи бегал за снадобьем и приводил ее в чувство, остальные не отходили от нее ни на шаг, плохо скрывая волнение. Тройняшки Аято, Канато и Райто выглядели особенно бледно. У них троих было очень дурное предчувствие, тем более, что речь возможно шла о призраке их мамаши. От подобного явления ничего хорошего ждать не приходилось, а Юи, как бы они ни отрицали, стала им слишком дорога, чтобы позволять гадкому призраку вредить ей.

* * *

На следующий день после этого Юи внезапно вызвали к школьному доктору на медосмотр. Доктор Рейнхардт, вовсе не старый и приятный из себя мужчина, спросил, не беспокоит ли ее что, как можно более деликатно поинтересовался регулярностью женских неприятностей (на что майор заверил, что неприятности у него случаются регулярнее некуда) и провел поверхностный осмотр. После измерил рост, вес, давление и настоял на сдаче анализов. Ему очень не нравилась чрезмерная бледность Юи, а также упоминание о болях в груди.

Так что Юи ожидал еще ряд интересных процедур вроде электрокардиограммы и небольшая лекция о правильном питании с получением препарата железа для профилактики малокровия. Хотя последнее анализы только должны были подтвердить, но доктор заметил, что за всю практику вдоволь насмотрелся на малокровных девиц. В любом случае, добавка не помешает. Далее он снабдил ее специальной баночкой и, сказав, что она может занести ее в течение дня, выпроводил с миром.

Когда Юи скрылась из виду, направляясь прямиком в туалет, чтобы не откладывать и не таскаться весь день с дурацкой баночкой, в дверь медкабинета проскользнул Рейдзи. Он молча постоял за спиной склонившегося над бумагами доктора, несколько нервным жестом поправил на носу очки и, собравшись с духом, спросил:

— Может, объяснишь, что все это значит, отец?

Карл-Хайнц, а это был именно он, улыбаясь во все тридцать два зуба, уточнил:

— А что конкретно тебя интересует? Я, видишь ли, сын мой, очень занят. Так что давай ближе к делу.

— Что происходит с Юи, и почему мы должны во всем слушаться эту жалкую смертную? — Рейдзи неожиданно для себя назвал ее по имени, но потом поправился, желая подчеркнуть свое презрение и безразличие к данной особе.

Отец как-то особенно пронзительно на него посмотрел, словно бы оценивая шансы обручения девушки именно с ним, и, выдержав эффектную паузу, соблаговолил объясниться:

— Эта, как ты выразился, «жалкая смертная» должна вскоре пробудиться как вампир, по могуществу равный чистокровному прародителю. И она, как ты знаешь, должна стать женой одному из моих сыновей. — Карл-Хайнц язвительно ухмыльнулся: — Тебе, например.

Рейдзи сконфузился. Ему и так было нелегко разговаривать с отцом, а тот еще и словно над ним издевался. Однако, как-никак зная отца, он мог предположить, что это вовсе была не злая шутка, а его непосредственная задумка. И если тот желает сочетать его браком с Юи, то ему ничего не останется, как подчиниться. Карл, видя его смущение, немного смягчился и продолжил:

— Но вышла небольшая накладка. В дело вмешалась мятежная душа моей бывшей жены Корделии. Впрочем, это вполне поправимо. Было поправимо, — уточнил он, — пока в тело Юи не вторгся странствующий дух из другого мира. — А с этим уже сложно, — Карл развел руками.

— А с какой стати… — попытался вставить Рейдзи, хотя и знал, что не стоит раздражать отца.

— А с такой, — перебил его тот. — Духи выбирают место пристанища не просто так. У него есть определенная миссия. По крайней мере, он сам так считает. И, если мы хотим благополучно исторгнуть назад непрошеного гостя, не навредив носителю, нам необходимо помочь ему эту миссию выполнить. Считай, что это некий промысел высших сил.

— Значит, мы должны потакать капризам этой несносной девчонки? — процедил Рейдзи и поджал губы.

— Да, сын мой! — как-то торжественно воскликнул Карл и подошел к нему. Он обнял Рейдзи за плечи, потом приподнял его голову за подбородок, заставляя посмотреть себе прямо в глаза, которые полыхнули вдруг недобрым красным огнем, и сказал: — Пробуждение Юи Комори в качестве вампира — важная часть моего великого замысла. Проекта, что призван сохранить нашу расу вообще и наш род в частности. Я не могу допустить того, чтобы из-за незапланированного вторжения постороннего духа все пошло прахом. Вы сделаете все, что она, то есть дух от вас потребует, иначе будете иметь дело со мной. А я, как ты знаешь, не отношусь к числу добросердечных и всепрощающих родителей. — Сказав это, он прижал Рейдзи к себе, чмокнул его в лоб и добавил: — Поручаю тебе, как самому ответственному из моих сыновей, проследить, чтобы остальные исполняли мою волю, и чтобы девчонка принимала лекарство, которое я ей дал.

— Да, отец, я все сделаю, — ответил Рейдзи, испытывая какое-то особое смущение, вызванное глупым детским желанием обнять родителя в ответ и уткнуться носом в его грудь. Особенно нелепо испытывать подобное, когда твой родитель — могущественный и жестокий вампир. Но Рейдзи так не хватало этого с самого детства. Наивный, он полагал, что завоюет родительскую любовь, если станет умнее всех, если будет хорошо учиться…

Поглощенный своими мыслями, Рейдзи не помнил, как распрощался с отцом. Он опомнился только тогда, когда оказался в коридоре перед Юи, возвращавшейся назад с полной баночкой.

— Че такой кислый? — задорно поинтересовалась она. — Доктор у тебя сифилис обнаружил?

— Подобные шутки неуместны!.. — начал было Рейдзи, но осекся, вспоминая наставления отца. Помимо всего прочего, тот на прощание заметил, что блуждающему духу не стоит перечить, чтобы не вызвать возмущение, грозящее вселенским коллапсом. Однако Рейдзи казалось, что тот пошутил. Нет, это не могло быть правдой. Ну какой вселенский коллапс может возникнуть оттого, что он разок поставит девчонку на место?

— А чего тогда? — проявил майор искреннее участие.

— Доктор велел мне проследить, чтобы ты вовремя принимала лекарство, — важно отрезал Рейдзи и показал всем своим видом, что разговор окончен.

— Ну надо же, как тут обо мне все заботятся, — протянул Пэйн и усмехнулся.

* * *

Было ли это из-за того, что так распорядился отец, или еще по какой причине, неизвестно. Только вампиры и правда стали больше заботиться о невесте. Они ей разве что тапочки не приносили. А так и пирожными баловали, и цветы дарили, и безропотно позволяли себя муштровать. Они уже не обращали внимания на ее чудачества, а так же на то, что та иногда, очевидно путаясь, говорила о себе в мужском роде. (Пэйн хоть и мастерски придерживался девчачьей роли, но с привычкой быть мужиком бороться было слишком сложно.)

Вампиры старались. Пэйн использовал их расположение, чтобы выведать полезные сведения, ну или хотя бы узнать что-нибудь интересное — тоже развлечение. Так он быстро пришел к выводу, что у всех братьев так или иначе проблемы с отцом. Учитывая, что тот был женат три раза, причем две женушки скончались не без помощи собственных детишек, а последняя сошла с ума, и папаша упек ее в психушку, ситуация в семье уже вырисовывалась «веселенькая». А если прибавить к этому дядю, крутившего роман с одной из жен, то и совсем мыльнооперная. Это не говоря уже о том, что его дети были рождены ради какого-то гребаного эксперимента по части улучшения расы и обогащения генофонда вампирского отродья генами демонов и перворожденных. От таких историй у майора лишь башка задымилась. На его счастье, братья смогли его немного повеселить, рассказав до кучи про некоторые семейные казусы.

Например, Шу признался, что действительно оставался на второй год в академии. За то, что он провалил экзамены, папаша сослал его на Северный полюс, где он несколько раз чуть не упал в бездонные ледяные расщелины, и ему постоянно приходилось спасаться от белых медведей. У него даже шрам на груди от когтей после стычки с одним из них остался.

А Райто повеселил невестушку рассказом о том, как они с Аято пытались приготовить мясной деликатес по рецепту одного французского шефа, с которым Райто сдружился во время поездки в Париж, и случайно уничтожили не только само блюдо, но и взорвали ко всем демонам кухню. А еще заложил брата, сказав девушке по секрету, что Аято носит красные труселя. Тот в долгу не остался и сообщил, что красные — это стильно, а вот детские трусики с мультяшными зверюшками — это уже перебор. Да такое даже Канато не нацепит!

Райто тут же возмутился, и началась веселая братская потасовка, сопровождавшаяся фирменными колкостями в адрес друг друга. Так буквально за минуту Пэйн узнал, что Аято — баскетболист хренов, а Райто коллекционирует женские носки (да еще и носки братьев под шумок тырит), боится огородных пугал, кузнечиков, муравьев, по-тихому гадает кроссворды, как старый дед на пенсии, и мутит с какой-то горничной Хильдой.

Количество компромата и так было явно не в пользу Райто, да еще Аято Великий, чтобы уж точно не проиграть этот бессмысленный спор, собрался показать брату свое тактическое превосходство, натренированное в презираемом им баскетболе: он использовал обманный маневр и стянул с него штаны, являя миру исподнее ненаглядного брата с мордочкой Багза Банни. Он решил не останавливаться на достигнутом и заголить ему нижние полушария для большего смеха, но тут подоспел с подзатыльниками Рейдзи, вопя, что так неприлично вести себя вообще и в обществе дамы в частности. Он успешно разогнал их по углам и извинился за их недостойное поведение перед Юи. Та сидела, заливаясь тоненьким смехом, ей давно не было так весело.

В это время на заднем плане тихонько промелькнул дядя Рихтер. Пэйн даже не заметил, как вслед за ним испарились Аято и Райто. Когда за ними потянулся Канато, он спохватился и хотел присоединиться к всеобщему затаскиванию дяди на веселые вечерние посиделки, но старшие братья настоятельно не рекомендовали этого делать. Чтобы удержать неугомонную Юи, Шу пообещал рассказать историю о том, что вытворяли папаша с дядей Рихтером в молодости и как они устроили дуэль за руку и сердце Корделии. При этом у Рейдзи был такой вид, словно он залпом выпил ведро уксуса. Заметив, что подобная тема не достойна обсуждения, он гордо удалился. Субару молча грохнул чашку, надулся и тоже исчез.

Шу пожал плечами и начал рассказывать, потом спохватился, что история не совсем для девичьих ушей, но Юи заверила, что все путем, и он не без некоторой, нескрываемой, иронии поведал ей о том, как распутная Корделия, так сказать, на практике разрешила горячий братский спор о мужской силе и достоинстве. После соврала, что затрудняется выбрать, и выскочила замуж за Карла, хотя ей нравился Рихтер, из соображений выгоды. Бедняжка, она не подозревала, что муженек будет рассматривать ее как инкубатор для будущего потомства. Так ради положения в обществе и прочих благ не желавшая детей Корделия была вынуждена расщедриться аж на тройню. Селекционер-любитель Карл ей бы еще семерых заделал, ему было не трудно, но хитроумная женушка сперва начала ловко увиливать от исполнения супружеского долга под предлогом головной боли, а потом и догадалась тайком принимать противозачаточные средства. Впрочем, Карл наверняка обо всем догадывался и, возможно решил что оно и к лучшему. В конце концов, у него были и другие дела и еще целая куча интересных вариантов для эксперимента.

— Остальное ты и так знаешь, — подытожил Шу, слегка досадуя оттого, что разговор, начинавшийся с удалого братского соперничества папаши с дядей, закончился неизменной Корделией и никому не нужными интимными подробностями ее жизни.

На вопрос, откуда он знает такие подробности, Шу еще более неохотно ответил, что их разболтал Райто, с которым разоткровенничалась в постели Корделия. Юи, услышав последнее, сперва вытаращила глаза, потом пустила чай через нос, прокашлялась и воскликнула:

— Чтоб меня гуки месяц пытали, да у парня теперь психическая травма! Понятно, чего он такой на голову прискорбный.

— А дядя Рихтер с тех пор обижен и постоянно плетет какие-то интриги против отца, — закончил Шу свой рассказ, поспешно возвращаясь к прежней теме. — Что ж, каждый развлекается, как может, — несколько странно заключил он, традиционно заткнул уши наушниками и включил плеер. Больше Юи ничего от него добиться не удалось.