Танцы с кровососами (джен)

Майор Бенсон Уинифред Пэйн толком не понял, что случилось. Его трясло, кружило и крутило, унося в вечную тьму небытия. «Эпический конец, — подумал вояка. — Да, сэр!» После этого он, кажется, дал дуба.

Майор открыл глаза. «Тысяча чертей!» — продолжил он мысль. Голова его гудела, место, где он находился, было ему незнакомо. Все вокруг казалось каким-то большим, а его собственное тело, напротив, каким-то маленьким и тонким. А еще на нем было платье. «Чертовы ублюдки! Они это все же сделали! Только попадитесь мне, мелкие засранцы…» — возмущался он про себя, свирепо оглядываясь по сторонам, в поисках шаловливых кадетов. Однако все вокруг явно намекало на то, что последних здесь быть просто не может.

Обстановка в доме, где находился Пэйн, была шикарная, особенно радовали глаз буржуйские хрустальные люстры и роскошные картины во всю стену, изображавшие каких-то крутых папиков, упакованных по уши в брюлики и бархат. Он задержал взгляд на красивой цыпочке в черном обтягивающем платье, украшенном розами, оценил хищный взгляд бабы и фыркнул: его женщина все равно лучше.

С того момента, как майор очнулся, он чувствовал себя странно, словно бы не в своей тарелке. Тело разбивала ужасная слабость, а шею немилосердно саднило справа, слева чесалось. Он подумал, что неплохо бы найти хоть какое зеркало и оценить внешний ущерб после вчерашнего. «А что вчера было?» — этот вопрос так и остался повисшим в воздухе, так как именно в этот момент наш герой обнаружил зеркало.

— Мама! — заорал он, так как ожидал чего угодно: разбитой в хлам морды, выбитых зубов, сломанного носа, написанного на лбу маркером матерного слова или целого предложения, фингала под глазом на худой конец, но не этого… Из зеркала на него смотрела бледная белобрысая девка, довольно мелкая и щуплая. — Мама! — повторил Пэйн и, немного подумав, добавил: — Роди меня обратно!

— Чего кричишь, сучечка? — откуда ни возьмись вылез красноволосый хмырь в шляпе.

— Ты это мне?

— Тебе, тебе, сучечка. Оглохла, что ли?

Майор не понял, какого черта тому надо и почему с ним так разговаривают, но такое обращение вообще и этот хмырь в частности ему категорически не нравились. Он, не особо сомневаясь, попытался врезать ему хуком снизу, но промахнулся. Тело, в котором он находился, было женским, слабым и неуклюжим, к тому же почти обморочным, а вот противник, напротив, оказался чрезмерно ловким и неуловимым. Сделав еще несколько бесплодных попыток наподдать, Пэйн решил обдумать логически эдакую незадачу и применить военную хитрость из тех, которым его научили жизнь и добрая военная подготовка. Оппонент все это время от души над ним потешался и комментировал:

— Ого, сучечка, да ты осмелела!

— Да что тебе надо? — прямо спросил Уинифред, хлопая прелестными глазками.

— Как это что? — притворно удивился тот. — Все как обычно. Кровушки твоей попить.

— Кровушки? — переспросил Пэйн, потирая шею и, глядя повнимательнее в зеркало. Тут он заметил, наконец, причину дискомфорта. Хоть это и выглядело фантастично, но многое объясняло. Ну… почти…

— Так я попью? — ухмылялся хам.

— Валяй, — уверенно сказал Пэйн.

Однако не успел гад впиться в него зубами, как получил по яйцам и чуть не остался без зубов, которые ознакомились с увесистым куском рамы от зеркала. Как говориться, мастерство не пропьешь. Маневр был совершен на чистом адреналине, стоило тому рассосаться, как майор почувствовал себя нехорошо. Однако это не помешало ему торжественно пообещать вампиру вырвать кишки и намотать их миксером. Озадаченный кровосос был так заинтригован, что проводил того в его апартаменты, потирая на ходу ушибленное место. Он даже не мог представить, чем все это кончится.

* * *

Пэйн быстро приспосабливался к незнакомой обстановке. Он не знал, как и почему оказался здесь, но раз уж оказался, надо было принимать необходимые меры для выживания. Жильем и едой он, судя по всему, был обеспечен. Мешали только новое тщедушное тельце и надоедливые парни-вампиры какой-то гейской наружности, которые липли к нему, как мухи. Причем липли и днем, и ночью. Даже умение спать с открытыми глазами по науке морских пехотинцев от них не спасало.

Майор решил, что как только выдастся благоприятный случай, он наведет в этом вертепе порядок и заставит стричься и облачаться этих лохматых придурков так, как положено уважающему себя солдату. А пока что отбиваться от этих упырей было достаточно непросто. Пэйн сильно сожалел, что при нем нет его любимой верной пушечки. Ведь стоит прострелить наглецам пару колен, и все бы совершенно быстро и замечательно устроилось. Это ведь лучший путь к взаимопониманию.

Разумеется, он не сидел на месте, а оперативно изучал обстановку. Разведка на местности показала, что особняк находится довольно далеко от цивилизации. Собрав сухой паек и затарив флягу воды, нож, спички и даже соль, Пэйн приступил к выполнению марш-броска до следующего населенного пункта, но отделаться от вампиров ему так и не удалось. Сбить этих тварей со следа и вовсе не представлялось возможным. Пришлось вернуться и сменить тактику: держать врага к себе как можно ближе. Он назвал это «Операция резидент».

* * *

Парни, которые жили с ним в особняке и оказались братьями, носящими общую фамилию Сакамаки, доставали его непрерывно. Майор не считал себя особенно нервным человеком, но тут стал готов заделаться психом. Он уже благополучно запомнил имена этих хмырей и начал собирать на них досье. Последнее никак не собиралось, так как выудить у тех информацию или спокойно покопаться где-нибудь в библиотеке ему не удавалось. Становилось все интереснее. Это был настоящий вызов!

Братья шатались обычно по одному. Старший дрых целый день и жутко ленился, другой занимался научными исследованиями и не вылезал из своей норы-лаборатории; трое средних таскались к нему по очереди и надоедали больше остальных, а самый младший прятался в своем углу и старался не общаться с остальными. Так что основная борьба Пэйна поначалу концентрировалась преимущественно на тех троих, что нарушали его покой наиболее часто. Майор как раз обдумывал очередную стратегию для противодействия силам зла в лице этих кровососов, когда к нему в очередной раз без приглашения наведался тот, что вечно ходил по дому в шляпе.

— Привет, сучечка! Я твоей кровушки попить... — Райто, так звали этого упыря, кинулся к нему с разбега, но Пэйн резко захлопнул перед его носом дверь. — Больно! — завопили из-за двери. — Ты мне нос сломала, девка!

— Есть хорошее средство, — обнадежил майор, открывая дверь и затаскивая подбитого вампира. — Всегда помогает!

Кровосос явно заинтересовался и временно перестал вопить. Пэйн взял его за руку и отогнул мизинец, затем резко дернул и сломал его. Дом огласил истошный крик небитого аристократа.

— Теперь ты не будешь думать о сломанном носе, — заверил майор. — Безотказное средство!

Не успел наш герой «вылечить» чудесным образом Райто, на смену ему тут же прибежал его братец Аято. Пэйн достал из ящика пушку — допотопный пистолет времен царя Гороха, который он умудрился откопать где-то на чердаке вместе с коробкой старого, отсыревшего пороха к нему и который он ловкостью золотых своих рук как-то привел в порядок, так, что тот был даже способен стрелять. Правда, результат мог быть несколько непредсказуемым, но все же. Он нацелил оружие в грудь вампиру прямо в упор и сказал весьма и весьма убедительно:

— Целых две недели я никого не убивал. И теперь у меня нестерпимо чешутся руки! Вот как бы их теперь почесать, ты не знаешь?

— Две недели? — почему-то удивленно переспросил тот.

— Ты прав, гораздо дольше! — согласился Пэйн, немного подумав, и так кровожадно сверкнул глазами, что упырь даже поежился.

Однако Аято не собирался терпеть и отказывать себе в удовольствии. Он насильно попытался прижать девчонку, чтобы укусить, получил рукоятью пистолета в зубы, а потом тот выстрелил. Допотопное оружие, как и следовало ожидать, дало осечку. К счастью, самого майора не покалечило, он только слегка обжег пальцы, а стоящая у зеркала фарфоровая статуэтка разлетелась на мелкие осколочки. Вампир как-то странно посмотрел на свою жертву, неожиданно отпустил и сказал, что зайдет позже. Видимо, аппетит у него все же пропал.

— Что же ты меня так подводишь, музейная пушечка? — осведомился Пэйн, обращаясь к пистолету. — Ты должен быть моим верным другом и напарником. — Он сделал паузу и вздохнул: — Да что с тебя взять, буржуйское ты оружие! — Тут он подумал про то, что господа вампиры если и не бессмертные, то так просто их не убьешь: — Да, здесь нужен калибр покрупнее, а не этот средневековый хлам.

Весь оставшийся день к нему никто не приставал, но пред сном один из младшеньких, который никогда не расставался со своим медвежонком, настырно затребовал его к себе. Когда тому было отказано в том, чтобы пососать кровушки, он начал канючить и требовать сказку. Тут Пэйн вполне охотно согласился и вспомнил свою любимую, про маленький паровозик, который смог.

К концу сказки совершенно побледневший вампир трясся под одеялом, плакал и звал мамочку. Довольный результатом майор пожелал ему спокойной ночи и вышел.

* * *

Надо ли говорить о том, что поведение новой Юи, так звали девчонку, в теле которой оказался майор, быстро вывело кровососов из себя, и они решили наехать на нее все вместе? Пэйн окинул взглядом надвигающегося противника, оценил численное превосходство того и сказал:

— Н-да, ситуация! Слово «ситуация» смотреть в словаре между «сиська» и «сифилис».

Вампиры мгновенно налетели и, что естественно, легко справились всей толпой.

— Помогите, насилуют! — орал Пэйн-Юи. — Я же маленькая, невинная девственница! — Тут он вопросительно посмотрел на вампиров: — А я точно девственница? — уточнил он у них для проформы. Те переглянулись.

— Я ее там не трогал, — на всякий случай сказал тот, что в шляпе.

— Мы только спали в обнимку, — буркнул Аято.

— Что? — переспросил Пэйн.

— Что? — переспросили все остальные.

— Проехали…

Майор быстро сориентировался и кивнул на Шу:

— А вот этот меня лапал! — заявил он.

Братья возмущенно уставились на старшего.

— А вот этот просил быть его плюшевым мишкой! — продолжал майор.

Братья возмущенно посмотрели на одного из тройняшек. Назревала старая добрая братская ссора. Пэйн, тихо радуясь, подливал масла в огонь:

— И тот, и этот ко мне приставали! Ай-яй-яй, шалунишки!

И братья, позабыв обо всем, углубились в любимые семейные разборки. Субару, самый младший и нелюдимый из всех, углубляться поначалу никак не хотел, но Пэйн заверил его, что все старшие без исключения нелестно отзывались о его матушке.

— Настоящие мужики решают спорные вопросы мордобоем! — подначивал он, и ссора плавно перетекла в драку. — Да вы же деретесь, как девчонки, комментировал майор, критично оценивая, а заодно и изучая технику боя вампиров. — Кулаками надо бить, а не в нос ему пальчиком тыкать! Да, да, ты, который с медвежонком!

Шу драться было жутко лень, но майор этого так не оставил:

— А этот лентяй меня больше других домогался и еще говорил, какая я развратная женщина! — он указал пальцем на этого оболтуса. После чего все накинулись на самого старшего. Пэйн, глядя, что и тот не остается не у дел, взялся за следующего: — А вот этот меня отравить пытался. Всю кровь мне чуть не испортил. Небось, бам-бам хотел, пока я в обмороке, как последний некрофил! — наговаривал он на очкарика до тех пор, пока разъяренные вампиры всем скопом не переключились на Рейдзи. И никакой привычно-властный тон, которым тот обычно всеми командовал, ему не помог избежать пламенных братских тумаков.

Майор продолжал щедро раздавать гнусные инсинуации, стравливая вампиров, и все больше входил в раж, поочередно болея то за того, то за этого:

— Да, да, детка! Так его! Двинь ему ногой посильнее! А ты, голуба, упал-отжался! Ха-ха!

Было далеко за полночь. Драка все не утихала, но перешла уже в какую-то вялую форму. Пэйн, наблюдая, как Шу сонно мутузит троих младшеньких, и оглядывая дикий погром, решил, что на сегодня, пожалуй, хватит. Для разовой импровизации оно, конечно, было неплохо, но требовалось составить более четкий поэтапный план борьбы с кровососами.

* * *

Вампиры приставали, желая попить кровушки, с завидным постоянством. Отбиваться становилось все труднее. Никакие знания приемов не спасали, ибо его нынешнее тело было слишком тщедушным. Женская ипостась вообще в известной степени огорчала Пэйна, но, как говорится, «где наша не пропадала». Особенно тяжело ему приходилось в «критические дни»: его бренная земная оболочка и так ослабла от постоянной потери крови, а тут становилось еще хуже. Такое и бывшему морскому пехотинцу было катастрофически непривычно и крайне некомфортно. К тому же в эти дни вампиров, как назло, усиленно тянуло на запах крови. А еще приходилось писать сидя и очень не хватало «старого дружка». Сии непредвиденные лишения подрывали боевой дух даже бывалого вояки, но что поделаешь. Итак, майору ничего не оставалось, как смириться с удручающими обстоятельствами и разработать более длительный стратегический план с использованием доступных его нынешнему физическому состоянию методов, сиречь познаний в психологии, своего неземного обаяния и искусства убеждения. И в этом ему поможет все то мудрое, доброе, вечное, чего он успел нахвататься от Эмили.

— Дорогие мои кровососы, — начал он заседание, — я собрал вас здесь, чтобы уяснить кое-какие моменты. — Тут Пэйн задумался: вроде начало выходило достаточно торжественным для этих снобов: — Определим наши цели и задачи. Вам нужно моей кровушки, а мне главное — не откинуть копыта. Так? — Вампиры кивнули. — Ибо если я их откину, то пить вам будет уже нечего. Так или не так, рядовые? — спросил он и тут же подумал: «Черт, привычка…»

— Что ж, верно, — нехотя согласились упыри.

— Ну раз я понятно объясняю, то слушайте мои условия. Во-первых, требую усиленное питание; во-вторых, время восстановления формы; в-третьих, роллс-ройс и личного шофера, — он обвел взглядом присутствующих, задорно улыбнулся и пояснил: — Последнее было шуткой. Ха-ха!

На физиономии Юи такое выражение смотрелось особенно по-идиотски, вампиров аж перекосило.

— Да ты оборзела, сучечка! — восхитился «Шляпа».

— Не называй меня так. Учись выражать уважение к женскому полу, — Пэйн, продолжая улыбаться, подошел к нему и в очередной раз двинул хорошенько по яйцам. — Повторенье — мать ученья, — назидательно заметил майор. Он снова оглядел присутствующих, насладился произведенным эффектом и продолжил заседание: — Донорствовать буду строго по расписанию, кто полезет без очереди — огребет и получит наряд на кухню.

Что касается жертвования крови вампирам, тут Пэйн решил пойти на некоторые временные уступки. Пусть думают, что он поддается. Противника полагалось держать в неведении, регулярно вводя в заблуждение. А в данном случае еще и прикармливая, как злых собак.

— Внеуставные отношения не допускаются, — категорически заявил майор в завершение своего пламенного спича. — Все все поняли? Не слышу.

— Так точно, — сказали обалдевшие вампиры хором.

— Тогда стройся, ать-два! И быстро служить отечеству, ублюдки! — подытожил Пэйн и промаршировал к себе на второй этаж под недоумевающими взглядами аристократических кровососов.

— А сучечка совсем с катушек съехала, — сказал «Шляпа», потирая пострадавшее место.

— Возможно, из-за регулярной кровопотери произошли необратимые изменения в головном мозге, — предположил очкарик.

— Что будем делать?

— Полагаю, пару дней ее лучше не трогать.

— Но я не могу сдержаться! Ее кровь такая вкусная!

— Вот именно, ее изысканная кровь стоит того, чтобы потерпеть. Девчонка права: если мы ее угробим, то уже не попьем.

* * *

Последующие за этим дни вампиры наблюдали поразительные перемены, произошедшие в их пленнице. Особенно их умиляло, как девица жрет за троих с самого утра и качается по физкультурной системе, разработанной для морпехов. Все шутки по этому поводу тут же отфутболивались с изяществом парящего над Северным полюсом бегемота и обращались против них самих.

Попытки покусать ни к чему не приводили. Юи каждый раз напоминала об их договоренности и не стеснялась при этом проделывать подлые трюки вроде внезапного удара в нос карандашом или запихивания подручных средств в вампирскую глотку, прежде чем отправить чистить картошку или драить полы. Райто она и вовсе ловко подсунула чугунную сковородку, и тот едва не сломал об нее зубы.

Аято не везло не меньше. В очередной раз, когда он попытался схватить Юи, та в ответ зазвездила ему такой хук снизу с криком: «Что, нравится бить женщин, вражина?», что у того глаза из орбит вылезли. После ему на ногу были скинуты гантели, которые Юи усердно тягала изо дня в день, и желание пить кровь у Аято временно пропало. Впрочем, как и у остальных братьев.

Вампиры только дивились творившимся с этой тихой и милой девушкой изменениям и выслушивали невероятной «красоты» замысловатые обороты вроде обещания утолить их жажду влагой сапога, которым та захреначит им через задницу по самые гланды. Даже не верилось, что на такое способна дочка священника. Ботаник Рейдзи напрягал свой гениальный мозг и все пытался разработать особый эликсир, который бы смог привести ее в чувство, но подозрительность девицы достигла таких высот, что та просто не позволяла себе что-либо подлить, словно бы обладала звериным чутьем.

Время шло, попить кровушки никому не удавалось, а девчонка наглела и зверела все больше и больше. Кровососы с грустью начали осознавать, что, кажется, окончательно и бесповоротно допекли ее. В итоге, Юи объявила в доме матриархат и провозгласила себя их мамочкой.

Заявление, что Юи будет теперь их мамочкой, откровенно перекосило вампирские хари. «Больная тема», — подумал Пэйн и непременно решил разузнать сегодня же побольше об этих слабых сторонах противника, а то как-то было все недосуг.

Как ни странно, на контакт первым пошел самый младший и необщительный. Он пафосно-драматично поведал свою историю и рассказал, как несправедливо обошлись с его матерью, подтвердив тем самым кое-какие предположения Пэйна. А еще он внезапно заявил Юи, что он на ее стороне и вручил серебряный кинжал, способный убить вампира. Пускай, мол, им братьев заколет, ему не жалко.

Пэйн, доселе полагавший, что серебряные штучки-дрючки помогают исключительно против оборотней и то в исключительно глупых ужастиках, в ответ улыбнулся как можно более милой улыбкой и, активно строя вампиру глазки, попросил рассказать поподробнее про этот интересный момент.

* * *

Итак, убить вампира могло заговоренное серебро, лучше освещенное в церкви, но это не факт. (Откровенно говоря, Субару в этих тонкостях и сам не больно-то понимал, хотя жил на свете уже не первый десяток лет.) Пэйн окинул взглядом богатства семьи Сакамаки. Он не сильно разбирался в драгметаллах, но, даже по самым скромным прикидкам, серебра в доме было просто завались, особенно серебряных ложек. И тут возникал очевидный вопрос, почему вампиры его вообще держат. Совсем страх потеряли или они так устойчивость вырабатывают? Ну или, как вариант, все эти сказочки про серебро — просто брехня.

Кинжал майор припрятал понадежнее, а для первой пробы выбрал подсвечник поувесистее. Вроде бы как раз серебряный. Он рассудил, что если серебро не сработает или степени его заговоренности не хватит, то уж веса наверняка будет достаточно хотя бы для легкого сотрясения вампирского мозга. Осталось найти, на ком бы его опробовать.

И тут как на заказ выскочил Райто. Самый надоедливый и приставучий из всех. Пэйн, с довольным видом обращаясь к подсвечнику, почти торжественно произнес: «Заговариваю тебя на закат по вампирской морде» и с криком: «А что у мамочки есть!» врезал им Райто, отправив катиться кубарем с лестницы. Ошалевший вампир отскреб себя от пола, кое-как встал на ноги и почти как-то даже по-детски обиженно сказал:

— Ну ты совсем, сучечка… — и, нехорошо улыбнувшись, добавил: — Неужели ты думаешь, что меня так можно убить?

— Нет, но попытаться-то стоило, — ответил Пэйн, передразнивая его, и выдал свое противненькое «хе-хе-хе»! Раз подсвечник не сработал, ничего не поделаешь, он достал кинжал и, поигрывая им в руке, предложил: — Тогда попробуем это.

— Будем считать, что ты так выражаешь свою любовь ко мне, — заявил Райто, кокетливо поправляя прическу и натягивая слетевшую шляпу.

— Хочешь, я тебя сейчас еще чуток полюблю? — спрашивал Пэйн, надвигаясь. Пускай, у нынешнего тела ловкость рук была не та, но он еще не забыл, как «правильно» резать глотки гукам.

Разумеется, опробовать новое оружие в спокойной обстановке ему не дали. Тут же слетелась вся вампирская братва и начала возмущаться. Пэйна это не остановило, хотя затею с шинковкой особо надоевшего вампира лучше было отложить и совершить тактическое отступление. В прежние времена он бы не спасовал перед лицом превосходящего численностью противника, но, как говорил генерал Деккер, бывают ситуации, когда нужно четко различать храбрость и глупость.

Так что, сделав физиономию пострашнее, вернее, посильнее ее скривив, Пэйн, в который уже раз забывая, что находится в теле какой-то девочки-припевочки, гаркнул перед отступлением в свою комнату:

— А ну не шалить, вампирчики, учтите, я привык убивать, и привычка еще сохранилась!

Вампиры недоуменно смотрели на Юи, провожая ее взглядом. Не то чтобы они не ожидали от нее чего-то подобного… Возможно, в свете нынешних обстоятельств такое поведение даже можно было бы считать нормальным. Хотя какое им всем было дело до ее поведения да и до самой девицы тоже? Все что их интересовало — это возможность попить ее крови, которая с каждым днем благоухала все сильнее и становилась на вкус изысканнее, опьяняя, как хороший коньяк. А все потому, что приближалось пробуждение, и что-то подсказывало им всем, что все самое интересное будет еще впереди.

Как оказалось, вампиры обучались в какой-то частной вампирской академии, и сейчас у них были летние каникулы. Последние неумолимо кончались, пора была собираться в школу. Юи было заявлено, что она тоже должна идти вместе с ними учиться, и точка. Ибо так повелел отец семейства Карл-Хайнц. Пэйна это сильно заинтересовало, нет, не учеба в какой-то сомнительной вампирской школе, конечно, а таинственный глава семьи, которого он никогда не видел. Однако учеба тоже могла чем-нибудь да помочь. Да и вампирскую академию недурно было бы разведать, чтобы узнать больше о ненаглядных кровососах. Но вопрос с загадочным папашей он бы все же поставил на первое место. А впрочем, не к спеху.

В первый учебный день, то есть ночь братья и Юи погрузились в модный лимузин и поехали в школу. Тачку майор одобрил, хотя сказал, что его вездеходный джип все равно лучше. Вампиры это никак не прокомментировали, только Рейдзи, строго зыркнув из-под очков на девушку, посоветовал ей заткнуться.

Внутри лимузина было достаточно места для всех семерых, но одно из длинных боковых сидений целиком занял Шу. Он растянулся на нем и сладко зевнул. Юи прижали с двух сторон Аято и Райто. Они хотели было распустить шаловливые ручки, но Пэйн попросил дать ему руки, взял каждого за средний палец и, подленько хихикая, произнес заветное: «Сейчас вы почувствуете легкое сдавливание…»

Больше распускать ручонки вампиры уже не хотели. По крайней мере, не в этот день.

По дороге в школу Пэйн интересовался у братьев, сколько им на самом деле лет и сколько раз они, такие великовозрастные оболтусы, оставались на второй год, чем вывел тех из себя. Даже невозмутимый Шу сказал: «Вот наглость», повернулся на другой бок и захрапел.

Рейдзи же взял себя в руки и начал наставлять наглую девчонку, как той подобает себя вести, особенно при встрече с директором школы, к которому ей надо будет обязательно зайти до занятий.

Пэйн был заинтригован и сказал, что ужасно хочет поскорее познакомиться с этим многоуважаемым директором вампирской школы, сиречь академии «Ретэй». Тут Аято вдруг совершенно спокойно пояснил, что никакая она не «вампирская», и там учатся дети многих аристократов и знаменитостей из вполне человеческих семей. На это Пэйн многозначительно протянул: «Вот оно что!» и, хитренько улыбаясь, умолк, предвкушая встречу с директором академии и возможность ухватиться за ниточку человеческой цивилизации в лице его и других студентов. Хотя его очень интересовал ответ на вопрос: «Как, собственно, вампиры учатся вместе с людьми?» В его понятии это все вообще представляло собой какой-то фентезийный треш, честное слово.

* * *

Когда Пэйн заглянул к директору, он почему-то даже не удивился, увидев того с лупой в руке, склонившегося над альбомом с засушенными редкими бабочками. Более того, у него уже сложилось такое впечатление, что директора школ и должны быть именно такими: с замашками чокнутых энтомологов.

— Чем могу помочь? — спросил директор, отрываясь от своего увлекательного занятия.

— Я тут новенькая, — пискнула Юи, едва сдержавшись, чтобы не спросить, не беспокоят ли его «зеленые мальчики».

— Ах, вот оно что, — кивнул тот и, подглядывая в лежащее под альбомом личное дело, добавил: — Вы, верно, Комори Юи. Да-да, мне вас рекомендовали как лучшую ученицу духовной академии.

«Из духовной академии в вампирскую и всяких знаменитостей. Неплохой карьерный рост», — подумал Пэйн.

— …Надеюсь, и здесь вы проявите себя исключительно с лучшей стороны, — подытожил директор, не собиравшийся разводить долгие разговоры, и снова уткнулся в альбом, разглядывая бабочек.

— Так точно! — заверила Юи и бодро потопала к выходу из его кабинета.

* * *

Академия «Ретэй» на самом деле мало чем отличалась от «Мэдисона». Даже планировка местами была абсолютно схожей. Так что Пэйн уже в первый день чувствовал там себя как дома. Впрочем, так он обычно чувствовал себя везде. Однако в «Мэдисоне» всегда было шумно и людно, особенно на переменах, а тут стояла гробовая тишина. Было не похоже, что кроме него и братьев тут вообще кто-то еще есть.

На вопрос: «Где все?» Аято пояснил ему, что в вечернюю смену учатся только они. Пэйн на это ответил «угу» и «так-так» и стал размышлять о том, что, видимо, хорошо, что нет еще и других вампиров. По крайней мере, таких, которые могут позволить себе обучение здесь. Плохо было то, что его надежды на «встречу с цивилизацией» не оправдались. (Директор был не в счет.) Тут появился Рейдзи и заявил, что, вообще-то, кроме них есть еще некие братья Муками, но эти недоноски, как всегда, опаздывают, и вообще, не стоят даже того, чтобы о них упоминать. После он гордо удалился в свой класс, а Пэйн отвел в сторонку Канато и попросил рассказать ему об этих братьях.

— Они нечистокровные, — скучным голосом ответил тот. — Старшие говорили, что наш отец усыновил их, но я не хочу в это верить. — Он обижено поджал губы и продолжил: — Зачем ему усыновлять выродков, когда у него есть я? Я же люблю его больше всех! — уверил он, сверкая своими ненормальными глазами. При этом Канато глядел в одну точку, что выглядело не то мерзко, не то жутко. Пэйн в очередной раз подумал о том, что ему не мешало бы вправить мозги. Ничего, добрая строевая подготовка делает годными к службе даже больных на голову, сирых, убогих и прочих неполноценных.

— У тебя сейчас урок домоводства, — напомнил Аято, заслоняя от нее полоумного братца. — Накормишь меня чем-нибудь вкусным? — спросил он, эротично, как ему самому казалось, придвигаясь к девушке.

— Не вопрос, — покивал Пэйн. — Накормим хоть слона, сынок!

Пэйн прошествовал в класс домоводства, где была открыта дверь и, как это ни странно, не наблюдалось учителя. Зато в кабинете по высшему разряду было оборудовано все для готовки, и даже имелся полный набор продуктов: от муки и круп до свежих овощей и фруктов. Покопавшись в холодильнике, Пэйн обнаружил мясное филе и упаковку грибов.

— Отлично! — заключил он. — Приступим.

Аято с интересом наблюдал, как Юи с сумасшедшей скоростью работает на кухне. Примерно пару минут. После ему было заявлено, что не фиг прохлаждаться без дела, пускай чистит картошку. На это вампир напрасно пытался возразить, что, мол, «не царское это дело», но Юи осведомилась, хорошо ли он ее слышал, и предложила прочистить ему уши штопором.

Вскоре Пэйн соорудил нечто неопределенного цвета и консистенции из того, что подвернулось под руку. Он радостно шлепнул это «нечто» перед Аято и заявил:

— Вот, пацан, наворачивай, не стесняйся.

— Что это? — ужаснулся Аято.

— Фирменное солдатское блюдо. Называется «Жри, что дают».

Разумеется, вампир не собирался жрать, что давали и, скривив ротик, смотрел на то, как Юи наворачивает свою стряпню.

— Недурно вышло, — заключила та, прикончив целую кастрюлю неаппетитного вида похлебки и смачно рыгнув. — Главное, сытно.

Аято таращился на Юи, как-то рассеянно и нервно помешивая ложкой содержимое своей тарелки, так к нему и не притронувшись. Он выслушал тираду девчонки о том, что еда не должна пропадать, особенно если это еда, приготовленная ею, а также обещания кучи пинков на десерт, если он не оторвет свою задницу от стула и не проводит ее на следующее занятие.

— А это я тебе сухим пайком заверну, — сказал Пэйн, засовывая ему в карман нарубленный огромными ломтями бутерброд и затыкая рот яблоком за очередную попытку пососать кровушки, — чтобы не оголодал на уроке, хе-хе.

Пока они шли по коридору, поднимались по лестнице и миновали бесконечный ряд дверей, желая попасть в кабинет математики, Аято хрустел яблоком и слушал удивительную историю о том, как однажды майор и его ребята оказались в осаде. Вскоре у них кончился весь запас продовольствия, и они даже всю траву и всех кузнечиков вокруг съели. А жрать хотелось и еще как! Тогда некий сержант Бухалес проявил смекалку и сварил первоклассный суп из подошвы ботинка, приправленный голенищами сапогов и пуговицами от гимнастерки. Еще для большей наваристости он предлагал добавить в суп рядового Родригеса, но отряд вынужден был признать, что пока морально не готов к каннибализму. Поэтому добавили пару ремней и шнурки…

— Так вот, мне тогда показалось, что я вкуснее той старой подошвы ничего в жизни не ел! — закончила рассказ майор-Юи и добавила: — А ты, зараза, тут зажрался! — Она резко распахнула дверь в кабинет и крикнула обалдевшему учителю, прикладывая руку к голове: — Майор Пэйн и рядовой Сакамаки на учения прибыли!

* * *

Учеба в академии была в целом «не пыльной», хотя Пэйн уже на второй день обучения начал подозревать, что до этого в школе вообще не учился. «Элитная академия, блин-оладушек!» — размышлял он, изнывая от скуки над очередным заданием по какой-то заумной философии. А ему так хотелось заниматься чем-то привычным, чем-то, что у него лучше всего получалось… Вдохнуть вновь родные запахи битвы, услышать ее шум… На худой конец, погонять строем своих кадетов. «Интересно, как там Тигренок? Не поселился ли у него очередной злой дядька в новом шкафу? Ведь несколько прежних мы раздолбали…» — думал он, отбиваясь карандашом от приставучего Райто. Вампир так и напрашивался на то, чтобы выколоть ему глаз.

Вскоре к Райто присоединился Аято, потом притащился Канато, потом заглянул Рейдзи… Даже ленивый Шу и нелюдимый Субару приперлись. Ну проходной двор, а не комната! С этим надо было кончать. Вампиры нагло требовали крови, шумели, хамили и делали все, чтобы не давать Юи учиться.

Использовав учебник философии по назначению: приложив им по физиономии парочку ближайших упырей, Пэйн заявил:

— Я пока не утвердил… ла… график донорствования, так что сегодня придется вам решить самим, кто будет пить мою кровь, — прищурился он хитренько. — Так сложно выбрать самого достойного из вас! — притворно вздохнул он, закатывая глазки.

Откровенно говоря, Пэйн надеялся, что вампиры за него передерутся, но вышло даже еще интереснее. Райто, уклоняясь от очередной атаки карандашом, вскочил на стол и предложил, азартно сверкая своими изумрудно-зелеными очами:

— Как насчет партии в дартс?

— Неохота, — зевнул Шу.

— Испугался?

— Еще чего. Просто неохота.

— Ты просто боишься проиграть.

Через минут пять-десять препирательств Шу соизволил посоревноваться, остальные тоже не отстали. А надменный Рейдзи заявил, что считает, что он и так лучше остальных в чем угодно, и доказывать это никакого смысла не имеет, но если надо, он готов это доказать.

— Итак, — злобно улыбался Райто, — кто выиграет, тот кровь сучечки и пьет.

— Годится, — согласились остальные и, подхватив Юи под белы рученьки, понеслись в игровой зал.

— Отлично, — вылезла вперед Юи. — Я тоже играю. — Она подошла к стене, на которой висела мишень, и ловко вытащила несколько дротиков из метательного круга. — Но если выиграю я, вы поцелуете меня в задницу, — торжественно заявила наглая девица. Она сделала паузу, глядя на удивленных вампиров, и пояснила: — Это образное выражение.

Было весело. Метанием дротиков дело не обошлось. Юи обыграла их еще в карты и на бильярде, после чего разгневанный проигрышем Субару сломал кий, стол и метательный круг вместе с дротиками и куском стены, заодно уронив бесценные картины и раздолбав парочку древних ваз. Рейдзи тут же научно и популярно объяснил младшему брату какой он кретин и что, видимо, виноваты в этом дурная наследственность и лишняя хромосома в его геноме, а вовсе не отсутствие у него мозгов, что он тоже бы не исключал. Субару в ответ, не мудрствуя лукаво, предложил набить ему морду. Заодно он высказал все, что думает не только о Рейдзи, но и о других братьях тоже. Те в долгу, само собою, не остались…

Пэйну даже делать ничего не пришлось, братья успешно перессорились и передрались сами. Райто воспользовавшись ситуацией, тут же объявил себя победителем и с радостным воплем: «Я иду к тебе, сучечка!» кинулся на добычу. Пэйн в последний момент выставил вперед обломок кия, и вампир успешно на него напоролся самым интересным местом. Пока Райто с визгом метался, держась за самое дорогое, майор удрученно размышлял о том, что эти фокусы начинают ему основательно надоедать. Он окинул взглядом ссорящихся вампиров и думал: «Никакой дисциплины». А еще ему вновь так захотелось покомандовать… Да если этих вампиров привести в надлежащий вид и чуток выдрессировать, они же всех сделают одной левой. И тут звезды в голове майора сошлись.

* * *

Вскоре после этого Пэйн завалился к директору «вампирской» школы и смело выдвинул рацпредложение устроить смотр кадетских отрядов с сопутствующими тому состязаниями, в организации которых он примет непосредственное участие. Однако директор был сильно занят с очередной коллекцией жучков-паучков, разложенных на отчете завуча, и никакого конкретного ответа не дал.

Поскольку директор сразу не согласился с такой первоклассной затеей, Пэйн доставал его с этой безумной идеей целый месяц, пока тот не сдался. После этого он заверил, что все будет чики-пики, соревнования будут что надо, а милые братья Сакамаки с удовольствием в них поучаствуют. Осталось только сообщить эту радостную новость братьям. Разумеется, при удобном случае.

* * *

Ожидая подходящего случая, Пэйн устроил усиленную слежку за братьями. Чутье подсказывало ему, что сосредоточиться надо на Рейдзи — главном умнике и авторитете среди них. Однажды, дождавшись, когда тот выползет из своей лаборатории, Пэйн успешно скомуниздил у него сонно-парализующее зелье. Мысленно хваля этого ботаника за его педантичность и привычку подписывать все этикетки, он совершил успешное проникновение в кухню, где не менее успешно подлил это снадобье вампирчикам в чай. По счастливой случайности чаю в этот вечер изволили испить все шестеро, а зелье оказалось и, правда, отличного качества. Так что пока братья были в отключке, он неторопливо и качественно обрил их всех налысо.

Проснулись вампиры от крайней сырости. Они были закопаны по шею на клумбе между розами и георгинами, а сверху проливной дождь лил на их головы, которые были полностью обриты. Пэйн потирал натруженную поясницу. Нелегко было в теле тщедушной девчонки закопать шестерых оболтусов, но оно того стоило.

— Эй, сучечка, ты что вытворяешь?! — воскликнул Райто.

— Эй, ты чего орешь? — передразнил его тон Пэйн. — Ребята, — обратился он ко всем, — вы сейчас капуста, а капуста не разговаривает.

Словно наперекор данному убеждению, вампиры начали наперебой возмущаться:

— И что все это значит?!

— Эй, сучечка, да ты обнаглела!

— Ты зарвалась, смертная! Ты украла мой препарат!

— Ты закопала Тедди, гадкая девчонка!

— Я разнесу тебя к чертям!

— Тут так сыро, что не поспишь…

Но Пэйн, не обращая внимания на то, что они там вякают, довольно улыбнулся и торжественно, как можно громче, объявил:

— Внимание! Грядка брюссельской капусты! У меня для вас хорошая новость: я недавно договорился с директором академии и теперь у нас будет свой кадетский отряд! — он обвел довольным взглядом пытающихся вылезти вампиров. — И это еще не все, — прибавил он с исключительной гордостью за свою задумку. — У нас будут кадетские соревнования за кубок! Та-дам! Ну что, вы счастливы?

— ... — ответили дружно эти культурные с виду вампиры.

— Я тоже счастлив, — согласился майор. Он еще раз полюбовался на свою «грядку»: — А теперь перейдем к делу. Итак, прежде чем участвовать в соревнованиях, надо к ним хорошо подготовиться. Говоря «хорошо», я имею в виду, что вы будете вкалывать как проклятые двадцать три часа в сутки, а оставшийся час, так и быть, спать, жрать и все остальное. Я понятно объясняю, кадеты?

— Че?!

— Не че, а «так точно»! — он пнул носком обуви умудрившегося задремать даже в грязи Шу. Потом улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой и подытожил: — Завтра, девочки, вас наконец-то ждут трудности.

— Сучечка, ты сдурела?! — почти истерично выкрикнул Райто.

— Еще раз услышу подобное, разотру по земле сапогами! — отреагировал Пэйн, знакомя нос нахала со своей подошвой.

— Понял, понял, сучечка, — пробормотал тот.

— Что? Ты что-то сказал, сынок? Не слышу! — ответил Пэйн, усиливая нажатие и слыша приятный хруст переносицы под ногой.

— Не... м-м...

— Что-что?! — надавил майор посильнее.

— Точ...

— Что?!

— Так точно, — сдался вампир.

— Другое дело, — просиял руководитель отряда, убирая ногу. — Эхе-хе, ребятки, все крутых из себя строили со слабой девушкой, а стоило чуток нажать, сразу послушными какими стали, — заметил он. — Завтра в шесть утра на плацу. Все, отбой.

* * *

Оглядывая сонных и злых вампиров, которые притащились в шесть утра на импровизированный плац перед домом, исключительно чтобы увидеть, что эта ненормальная девка еще выкинет (а некоторые еще и потому, что были разбужены ведром холодной воды взашей), Пэйн довольно произнес:

— Итак, мои маленькие лысые яички, вы будете ходить как я, говорить как я и прочее, пока не победите на играх.

— Каких играх? — переспросили недопроснувшиеся вампиры.

— Кадетских. Об устроении которых я договорился с директором школы, и в которых вы участвуете, — напомнил Пэйн, обводя взглядом недоумевающие лица вампиров. — Разговор про кубок помните? Во-о-от!

— С какого перепугу? — не поняли юмора братья.

— А с такого, что те, кто не будут участвовать, не получат моей кровушки.

— Тогда мы возьмем ее силой! — воскликнул Райто и, как самый импульсивный, кинулся на оборзевшую девку. Раздался смачный «бум» и вампир метко получил по яйцам.

— Ничему жизнь не учит, — констатировал Пэйн. Он нахлобучил на голову широкополую шляпу, которую откопал в шкафу в одной из комнат, решив, что не фонтан, конечно, но сойдет, и радостно возвестил: — Под этой шляпой находится глотка, которой я обучил более двадцати четырех тысяч машин для убийства. И пусть это не совсем та глотка, но это не меняет дела. Вы у меня научитесь побеждать! Итак, маменькины сынки, с этого дня вас ждет настоящий ад!

— Сучечка, ты меня прямо пугаешь! — несколько нервно усмехнулся Райто.

— Я что-то непонятно объясняю, рядовой?! — гаркнул Пэйн прямо ему в харю.

— Так точно, с… — хотел ответить тот издевательским тоном, но прикусил язык, метко получив снизу в челюсть. — С-с… овсем охренела?! — рассвирепел он.

— Еще раз спрашиваю, я что-то непонятно объясняю, рядовой?! — проорала Юи еще громче ему в самое ухо, грозя оглушить. От ее выпученных из орбит глаз делалось действительно жутко. — Так вы хотите, оболтусы, выиграть соревнования? Или хотите опозориться, сосунки? Тогда оторвали задницы и бегом пять километров! Быстро! Раз! Два! Раз! Два!

Пока гордые вампиры давились от гнева поведением наглой девицы, появился дворецкий. Он принес послание от главы семьи Карла-Хайнца. При упоминании его имени воцарилась тишина. Юи взяла у дворецкого письмо и сунула Рейдзи, велев зачитать вслух. Тот хотел в ответ начать читать ей нравоучения, которые так обожал, но письмо от отца заставило его поскорее перейти к чтению, ибо там могло быть действительно нечто важное. Это был редкий случай, когда тот соизволил им хотя бы написать.

С каждой строчкой письма, зачитанной вслух, Рейдзи и другие вампиры обалдевали все больше: в нем содержалось распоряжение отца во всем слушаться Комори Юи и как можно лучше ухаживать за невестой.

В ответ на негодование братьев, предположивших, что Юи письмо подделала, Рейдзи обреченно показал подпись и гербовую печать отца, сдобренную особой фамильной магией. Сомнений не было: придется исполнять отцовскую волю. О том, что станет с теми, кто пойдет против нее, сынки даже не хотели думать. Карл-Хайнц был не из тех, кто станет щадить кого бы то ни было, даже собственное дитя.

— Уж не знаю, как и когда тебе удалось убедить нашего отца, — прошипел Рейдзи, — но ты еще пожалеешь об этом.

— Сынок, — возразила нахалка в ответ, — если ты сейчас же не начнешь шевелить помидорками, то ты пожалеешь об этом еще быстрее. Я кому сказал, пять километров бегом, живо!

Рейдзи надменно хмыкнул и вальяжной походкой пошел по указанному маршруту. «Вот говнюк! — думал майор. — Сдать бы его папочке, раз он его так боится, чисто посмотреть, что будет. Кстати, а не мешало бы свести с ним знакомство поближе. Этот Карл-Хайнц, судя по всему, дельный мужик».

* * *

Разумеется, вампиры были в корне не согласны с тем, чтобы ими командовала какая-то смертная девка, но тут, как нарочно, до кучи пришло письмо от директора академии, в котором тот выражал благодарность за то, что братья согласились участвовать в соревнованиях. Хотя их академия и не являлась военной, участие в играх, как оказалось, могло еще больше поднять ее престиж. Узнавшие об этом родители-знаменитости внезапно поддержали такую идею и даже решили ее спонсировать. Директор, не будь дураком, ухватился за такую возможность руками и ногами. Поскольку среди золотой молодежи желающих участвовать в играх что-то больше не нашлось, все надежды дружно были возложены на братьев Сакамаки. Так что отказаться от участия они теперь не могли, ибо это был бы позор на все их семейство.

Когда Рейдзи зачитал вслух письмо, братьям нестерпимо захотелось разорвать Юи на тысячу кусков, не меньше. Субару по привычке впал в ярость и начал все крушить, но неожиданно остановился, представил ненавистных братьев, марширующих дружным строем, и его обуял безудержный смех. Остальные смотрели на него с таким видом, будто хотели сказать: «Он такой же ненормальный, как и его мамаша».

— Теперь для нас это дело чести, — подытожил Рейдзи, мрачно сверкая глазами.

Судя по выражениям лиц братьев было видно, как и в каких позах они имели эту самую честь.

— Похоже, ничего не поделаешь… — начал было Рейдзи, скрипя зубами, но был перебит Юи:

— Ну что, братки Сакамаки, покажете всем, что вы не пальцем деланы? Вы же не хотите, чтобы вся академия решила, что вы не крутые перцы, а маменькины сынки?

— Наглая девка, ты подставила нас! Сейчас мы тебе покажем! — дружно прокричали вампиры и кинулись на нее.

— Ха-ха! — ответила та, доставая из кармана бутылку с зажигательной смесью.

Вечер обещал быть нескучным.

Пэйн критически оглядывал закопченную кучку вампиров. Те были крайне недовольны необходимостью самим тушить пожар, устроенный ненормальной девкой.

— Сучечка, о чем ты вообще думаешь? — истошно вопил Райто, потрясая обгоревшей шляпой.

— Думаю, что как-то недостаточно ярко горит. То ли пропорции не комильфо, то ли керосин у вас не ахти, — серьезно сказал Пэйн. — Смесь надо будет еще доработать. И керосин раздобыть посвежее, тогда и танк поджечь недурно, не то, что кучку оголтелых вампиров.

— Ты хотела нас сжечь заживо, смертная? — взбеленился Рейдзи, заканчивая тушить портьеры. — Да кем ты себя возомнила?!

— Да я бы с удовольствием, — развела руками Пэйн-Юи, — но у нас впереди соревнования. — Так что пока никак.

Это заявление разозлило братьев еще больше. Впрочем, как и последовавшее за ним напоминание о том, что дорогую невесту им положено холить и лелеять. Так что аристократическим сынкам пришлось удовлетвориться усердным вспоминанием вслух всего репертуара нецензурных выражений, который они знали. В этом отношении больше всех удивлял Канато: пацан завернул сложноподчиненное предложение, в которое легко уместилась мировая история разврата вообще и резюме всех поз «Камасутры» в частности. Рейдзи в сердцах дернул обуглившиеся шторки, и те полетели на него вместе с карнизом, накрыв заодно успевшего снова развалиться на диване Шу и зацепив злого Субару.

Пока обгоревшие вампиры ругались и плевались, на сцене снова появился дворецкий с очередным посланием от папаши. Это было уже подозрительно.

Рейдзи кое-как выполз из-под свалки штор и братьев и вцепился в папашину эпистолу, как в спасательный круг, искренне надеясь, что в ней тот отменит свое (явно сделанное сгоряча) решение заставить их слушаться во всем невесту и велит убить ее к чертовой матери. Увы и ах, помимо всего прочего, никак это предположение не подтверждающее, там было написано: «…и сделать все возможное для победы в грядущих соревнованиях». Это был конец. В не всяких сомнений, директор академии связался с отцом и обо всем доложил ему.

Добитый этим известием Рейдзи заполз на нижнюю ступеньку лестницы и начал биться головой о перила. Канато, непонимающе хлопая глазками, выхватил у него послание и прочел сам.

— Папа будет гордиться нами, если мы выиграем соревнования! — пришел он к правильному выводу. Его глаза фанатично блестели: — Папочка, я сделаю все, чтобы ты мною гордился! — Тут он крепко обнял своего медвежонка, чудом спасенного от зажигательной смеси, и весь аж зарумянился от удовольствия: — Тедди! Ты слышал? Папочка будет нами гордиться!

— А парень-то совсем плох, — протянул Пэйн. Он подошел к Канато, дружески похлопал его по плечу и доверительно сообщил: — Мне как раз нужен будет помощник руководителя отряда. Буду иметь тебя в виду, сынок, — он подмигнул парню.

От последнего заявления очнулся организованный Рейдзи и заявил, что лучшего помощника руководителя кроме него не найти. Аято и Райто с этим не согласились и тоже стали уверять, что они лучшие. Шу было лень встревать в спор, а Субару промолчал.

— Ну что, папенькины сынки, — хмыкнул Пэйн, — устроим отбой пораньше, а завтра начинаем наши адские тренировки.

* * *

Перед отправкой в школу братья собрались в гостиной. Юи пока не было. Она появилась позже и застала спорящих братьев. Те возбужденно обсуждали предстоящую подготовку к этим нелепым соревнованиям и все прочее, что у них наболело не без ее участия. Желая их ободрить, Пэйн-Юи (которая, как оказалось, все это время разговаривала по телефону с директором), сияя улыбкой, возвестила:

— У меня хорошие новости! Академия выделяет нам не только специальную униформу в размере двух комплектов на каждого, но и место для тренировок и весь необходимый инвентарь.

— Можно подумать, мы нищие и сами не можем себе это позволить, — возмутились вампиры.

— Уверяю, вам понравится. Тем более, директор пообещал освободить нас всех от занятий на время подготовки. Правда, здорово?

— Как ты смеешь решать за нас?! — взвился Рейдзи. — Это же преддипломный год! Неужели ты хочешь помешать нам получить образование?

— А разве вам не по паре сотен лет? — спросил в ответ майор. — Могли бы это самое образование десять раз получить. Ха-ха! Вы точно по сотне раз оставались на второй год.

Что тут началось! Вампиры кинулись на Юи, даже Шу не поленился оторвать себя от дивана. Юи, задорно смеясь, уворачивалась от них, потом достала откуда-то из складок платья колбу и швырнула ее на пол. По комнате быстро расплылся удушающий газ.

— Ах, сладкие запахи отравляющих веществ! — восхитился Пэйн, закрывая лицо влажной тряпкой, припасенной заранее.

Пока вампиры кашляли, в их кучку полетели бутылки с улучшенной зажигательной смесью, которую майор решил доработать, чуток изменив пропорции. В этот раз полыхнуло ярко и весело. Гостиной все равно уже не было ничего страшно, все равно ее ожидал дорогостоящий ремонт, так что он подумал, почему бы и нет.

— Ты так весь дом спалишь, идиотка! — орали вампиры.

— Ну и прекрасно, — дернула плечиком Юи. — У вас будет хороший повод перебраться в казармы, где ничто не будет отвлекать вас от подготовки к соревнованиям.

— Ты это серьезно? — не поняли братья.

— Приведите себя в порядок, бойцы, скоро поедем смотреть нашу базу, — кинула вместо ответа Юи и направилась к выходу, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик.

* * *

Прибыв в академию, Юи тут же помчалась к директору, принимать униформу и прочее, а так же осмотреть школьный плацдарм для тренировок. Вампиры желания тащиться с ней не изъявили, ну и ну их.

Получив комплекты одежды, Юи с удовольствием влезла в военную форму. Та словно бы придавала сил и уверенности в себе. У майора даже возникло ощущение, что теперь-то уж точно дела пойдут на лад. С этим оптимистическим мироощущением он отправился осматривать свои владения.

Новая тренировочная площадка, пусть и наспех обустроенная за школой, Пэйна вполне устраивала. Он покумекал еще немного и улучшил полосу препятствий, насколько позволяла фантазия, «украсив» ее растяжками, колючей проволокой и парой-тройкой волчьих ям. Для полного счастья ему не хватало только рва с крокодилами, но это было не к спеху.

Буквально на следующий день он вывел своих вампирчиков и, после небольшого разогрева: всего пятидесяти кругов вокруг школы, послал их преодолевать полосу препятствий, критически оценивая технику исполнения каждого.

Посмотреть на первый день тренировок пришел сам директор. При виде лысых учеников он недоуменно уставился на них и спросил девушку, что это все, собственно, значит. Та невозмутимо ответила:

— Это я их так стимулирую. Они должны заслужить то, что имеют, в том числе право носить волосы.

— Оригинальный подход, — пробормотал в ответ директор. Он не только не рассердился на подобную дерзость, но и призадумался над тем, что это может быть действительно эффективной методикой воспитания, особенно в случае со строптивыми учениками, и явно жалел, что не может сам ее применить к аристократическим выродкам.

Пэйн для большей наглядности продемонстрировал ему еще один занимательный стимулирующий прием: швырнул вслед вампирам гранату, тем самым заставляя их шевелиться. Директор (бывший абсолютно уверен, что гранаты со склада доставили учебные) так впечатлился новыми начинаниями кадетского отряда, что не преминул обсудить это все с педагогическим составом академии. Он даже позвал на педсовет Юи и всячески хвалил ее инициативу. Учителя рассеянно хлопали ей из-под указки директора, а завуч нашел подобные методы негуманными.

— Гуманность — это когда военнопленному после пыток сворачивают шею, чтобы тот не лежал до конца жизни с искусственной почкой, — заверила его девица и поспешила откланяться. Дел и так было много, некогда лясы тут точить.

* * *

После изматывающей муштры вампиры, чувствующие себя, как раздавленные гусеницы, собрались в кружок вокруг Рейдзи.

— Что вообще происходит? — спросил у него Аято. — Тебе что-то известно?

— Я бы не стал утверждать, — ответил тот, поправляя на носу очки.

— Да ладно тебе, — пропел Райто. — Выкладывай.

— Хорошо, — согласился тот. — Если вы помните, наш отец не только сильнейший из ныне живущих чистокровных вампиров, — начал он издалека, — но и ученый, уже долгие годы ищущий средства для выживания расы вампиров. В этих целях он ставил разные эксперименты и в том числе проводил исследования по межрасовым бракам…

— Ну и? — торопили нетерпеливые братья.

— Не могу утверждать точно, но, полагаю, Юи — один из таких экспериментов.

— То есть ее пробуждение, которого мы все тут ждем как манны небесной… Хочешь сказать, это неудачный папашин эксперимент?

— Не совсем, — Рейдзи сжал губы и призадумался. К сожалению, у него были очень скудные сведения, и отец его в свои планы не посвящал. — Я лишь могу предположить, — продолжил он, — что в ходе данного эксперимента что-то пошло не так. Вы и сами видите, что девчонка ведет себя как-то странно. Я собирался за ней понаблюдать, ничего особенного не предпринимая, но весь этот фарс зашел уже слишком далеко.

— Ну а что тут непонятного? — вклинился Райто. — Папочка в очередной раз пытался подкинуть нам подходящую самку для спаривания, а вышел облом. Ибо ни одна смертная дева не обладает достаточной выносливостью, чтобы пережить любовь вампира, да еще нас шестерых.

Остальные переглянулись и дружно вздохнули.

— Не хочу я с ней спариваться, — пробормотал Канато, покрепче прижимая к себе мишку. — Она меня пугает.

— А я думаю, что именно такая невестушка нам и нужна, — подмигнул ему Райто. — Боевая! — И добавил: — Ах, я с каждым днем все больше влюбляюсь в эту сучечку!

* * *

Юи действительно пугала и настораживала. Рейдзи справедливо предполагал, что худшее еще впереди. Однако каждый из шести братьев не мог отрицать, что еще ни разу не испытывал столь необычных чувств к девушке, да и в подобных идиотских ситуациях, постоянно создаваемых ею, никогда не оказывался. Они вынуждены были признать, что с Юи их жизнь стала заметно интереснее и веселее.

Канато и вовсе был в смешанных чувствах. Он брел по дому, невольно направляясь в сторону комнаты Юи и думал о том, что благодаря ей ему выпал шанс сделать так, чтобы отец им гордился. Он ощущал себя таким особенным и совершенным, и эта мысль приятно растекалась сладкой патокой по всему его телу, пытаясь заглушить робкий писк неуверенности, исходящий из самых глубин его подсознания.

Канато прижимал к себе Тедди, с которым никогда не расставался, и шептал себе под нос, глядя в одну точку: «Я лучший. Папочка будет мною гордиться!» Он брел и брел, пока не обнаружил, что оказался в комнате Юи. Та подскочила к вампиру, бодренько встряхнула его и прямо спросила:

— Ну что, будешь помощником командира отряда?

— Наверное… — пробормотал тот, не в силах выйти из транса, в котором пребывал.

— А ты не сомневайся, — проскрипел ему на ухо Пэйн. — Тебе просто чуток не хватает воли к победе. Хочешь, я приведу тебе для вдохновения один классный пример?

— Угу, — выдал Канато, а его неподвижные ненормальные глаза сделались еще круглее.

— Ну так слушай. Однажды гуки поймали моего приятеля Джимми. Они распороли ему брюхо от самого члена до подбородка и отпустили. Джимми из последних сил пытался спастись. Он уползал от них, теряя по дороге органы и помогая себе отборным трехэтажным матом. Джимми был упорным бойцом, но он так и не дополз: примерно в километре от базы у него кончились все внутренности.

Канато так и застыл с глазами на выкате. Его физиономия сейчас выглядела глупее, чем у его медвежонка Тедди.

— Видишь, как важно волевое усилие? Человек… Вампир… Ну ты понял. На многое способен, было бы желание, — нравоучительно заметил майор и добавил, уже крича Канато в самое ухо: — А теперь пошел отсюда, пока я тебя из окна не выбросил!

Однако Канато так и стоял, тупо таращась, словно бы ничего не слышал.

— В чем проблема, сынок? Крути педали, пока не дали! — гаркнул еще громче майор, развернул его носом к двери и выпроводил пинком под зад.

Пэйн, у которого вдруг резко испортилось настроение, сердито захлопнул дверь, на всякий случай подпер ее стулом и, небрежно скинув с себя одежду, плюхнулся в кровать. Ему надо было хорошо выспаться, а с этим в последнее время у него были некоторые сложности.

Пэйну последние дни очень плохо спалось. Его мучили какие-то непонятные кошмары. То есть обычно они постоянно ему снились. Но это были кошмары привычные и понятные и даже приятные: в них были стрельба, взрывы и предсмертные крики, в них ярко и весело горел напалм, и свистели падающие авиабомбы, в них джунгли кишели врагами и смертельными ловушками. В них Пэйн чувствовал себя как дома.

А эти кошмары, что он видел сейчас, были нудными и раздражающими. В них ему являлась какая-то наглая баба и звала к себе. И не просто звала, а требовала отдать ей тело или что-то вроде того. Майор не совсем понимал смысл ее невнятных бредовых речей. Последний раз, когда та ему являлась, он даже забыл о том, что с женщинами надо вести себя культурно, и послал ее к чертовой матери. Баба как будто даже удивилась и изволила заткнуться, а потом… Потом Пэйн проснулся оттого, что грохнулся вниз головой прямо в стоящий во дворе фонтан. Как и почему он тут оказался, он не знал, но не припоминал, чтобы ходил во сне ранее.

Ситуация повторялась едва ли не каждую ночь. Хотя повторного купания в фонтане майору в последствии удалось избежать, он чувствовал себя невыспавшимся и становился крайне раздражителен. Никогда не жаловавшийся на бессонницу или иные проблемы со сном майор серьезно задумался над тем, что с этим что-то надо делать, так как, видимо, «само не пройдет». Возможно, если удастся выяснить, что это за наглая баба, и разобраться в причинах ее появления, то это может помочь развеять наваждение, которое, как нарочно, было ужасно реалистичным.

Помочь скомпенсировать дурное настроение от недосыпания могли только две вещи: хорошая еда и классные «игрушки». С первым проблем не было, а последние предстояло еще достать. Эх, ему бы сейчас хоть пистолет приличный… Ну хоть какой действующий, отличный от музейного барахла. А как же хотелось крутую пушечку! Или побаловать себя новой ракетной установкой…

С мыслями о ракетной установке Пэйн задремал. Ему снова привиделась наглая баба. Он пригрозил ей засунуть ракету вместе с пусковой установкой в то место, откуда обычно рожают, и, велев сгинуть, нахлобучил на уши подушку и захрапел.

* * *

Проснувшись, Пэйн почувствовал себя ужасно голодным. Он спустился к позднему завтраку, с предвкушением разглядывая прекрасно сервированный стол со всякой вкуснотищей, и думал о том, как же это круто быть аристократом. Игнорируя дежурные замечания Рейдзи по поводу опоздания, он лишь махнул рукой и плюхнулся на свое место, быстро пододвинул к себе аппетитные блюда и сразу же приступил к делу.

Пока вампиры ели лениво и культурно, болтая о своем (кроме Канато, по традиции «убивавшего» десерт ложкой с видом маньяка), Пэйн ставил новый рекорд по скоростному поеданию. С диким чавканьем он расправлялся с фаршированными помидорами, отбивной и крабовым салатом одновременно, думая, что еда здесь просто отличная. Да он до появления в особняке Сакамаки за всю жизнь так вкусно не ел! Майор и подумать не мог, что еда может быть такой классной. Однако привычка есть быстро не давала ему возможности распробовать все как следует.

Глядя на чавкающую перепачканную Юи, вампиры морщились с отвращением. Особенно ее манеры возмущали Рейдзи. Разумеется, «душа поэта» быстро не выдержала, и тот начал очередной воспитательный наезд, который Пэйн благополучно пропустил мимо ушей. Прикончив свою порцию того и этого, он довольно облизнулся, смачно отрыгнул и, когда вампир полез к нему разбираться, ткнул ему ложкой пониже подбородка и сказал:

— Не люблю, когда меня от еды отрывают.

— Ха, — среагировал Райто, — ты что, собираешься атаковать его ложкой?

Пэйн-Юи широко улыбнулся и заметил:

— Дело не в оружии, а в том, как его использовать. — Майор был сыт и чувствовал прилив хорошего настроения, особенно для того, чтобы рассказать какую-нибудь солдатскую байку. Так что, улыбнувшись еще шире, он начал: — Мой бывший однополчанин Джо столкнулся с сильными врагами. Они отобрали у него винтовку, но Джо, как всякий уважающий солдат, всегда носил с собой ложку. Он достал ее из кармана и… Знаете, что было? — Вампиры дружно помотали головой. — Он уделал их ею как бог черепаху и даже круче! Одному он выдавил ложкой глаза и сломал нос в четырех местах. Ха-ха! Им еще повезло, что у Джо не было при себе вилки!

— Что-то у меня аппетит пропал, — заметил Аято.

— Страшный человек этот Джо, — оценил Райто.

После вампиры разошлись, а Пэйн-Юи, ничуть не смущаясь, доел все, что собирался, и добавил сверх того две порции десерта. Чувствуя приятную тяжесть, он вернулся к себе в комнату и снова завалился спать. Сегодня был выходной, в академию было не надо, а вампиров как следует погонять он и завтра успеет. Глаза быстро слиплись сами собой, и майор не заметил, как уснул.

В комнате оказалась до боли знакомая баба. Она опять несла какую-то чушь про чье-то там тело и звала его, то есть Юи с собой. Пэйн на этот раз постарался запомнить ее особые приметы и спрашивал ее имя, но та только жутковато смеялась и сверкала глазами.

Добиться от нее ничего не удалось. Баба ушла, майор повернулся на другой бок, и зазвучало до боли знакомое:

— На толчке сидит майор,

У него с утра запор.

Смирно! Вольно!

Попе больно!

Пэйн даже заулыбался. Как же хорошо, что он дома, а вся эта ересь про вампиров ему приснилась. Сейчас он встанет и надерет уши любимым соплякам, чтобы не орали тут песни. Он вскочил одним махом, первым делом подошел к зеркалу и убедился в том, что он — это он, то есть настоящий мужик, а не какая-то писклявая девка. Настроение сразу взлетело выше небес, и он тут же подумал забежать к Эмили и непременно сделать ей что-нибудь приятное. Сходить на свидание, например.

Тут в дверь постучали. В комнату вошел смущенный Тигренок, держась за мокрые штаны, и, виновато потупившись, произнес:

— Я опять сделал что-то нехорошее.

Пэйн был так счастлив, оказавшись в себе, что ему даже ругать его не хотелось. Он сделал шаг к нему и уже собирался сказать что ничего, всякое в жизни бывает, как изображение Тигренка покачнулось, пошло волнами и вдруг рассеялось. Пэйн обнаружил себя в коридоре, разговаривающим с напольной вазой. «Приехали», — подумал он.

В выходной день вампиры решили устроить танцы. Вернее, решила устроить их Юи, имея своей целью получше втереться в доверие к вампирам. Хотелось до конца разобраться в сложившейся ситуации, особенно прояснить момент с непонятной бабой и всякими наваждениями. Самому Пэйну нарыть ничего не удалось, а каждый раз, когда он просыпался, он не помнил, ни как она выглядела, ни что говорила, вообще ничего конкретного. Только было чувство, что где-то он ее уже видел. Так было до тех пор, пока Пэйн не очнулся перед той самой картиной, которая привлекла его внимание в самом начале, при его появлении в особняке Сакамаки. В тот момент он понял: это она. Но кто она? Полустертая табличка внизу картины гласила: «Корделия». Даже фамилии не было, только имя, выгравированное красивыми вензелями.

Однако вопрос о загадочной Корделии майор решил отложить на потом, сейчас же наступило время немного расслабиться и потанцевать.

— Я люблю танцевать, — сказал Пэйн собравшимся на танцульки вампирам. — В свое время мне даже довелось выучить несколько классных финтов.

В зале играло что-то из старой доброй классики, но Пэйна это ничуть не смутило. Он встал в позицию и начал выделывать коленца так и эдак и взмахивать руками, двигаясь наподобие робота. Смотрелось весьма экзотично. Когда майор разогрелся, а походка его стала воистину лунной, вампиры почувствовали скорое приближение апокалипсиса. Канато от удивления даже начал тихонько икать.

После братья Сакамаки все по очереди приглашали Юи на танец. Майора это ничуть не смутило, напротив, он всячески с ними кокетничал и активно строил глазки, справедливо полагая, что это поможет лучше расположить к нему вампиров. Да он их так очарует, что они сами ему без всякого допроса все выложат! В конце концов, надо использовать имеющиеся преимущества, даже если те сперва кажутся недостатками. И тщедушное девичье тельце на что-то да сгодится.

Хотя майор и не был спецом по части флирта, а о женских уловках имел представление исключительно в виде некоторых наблюдений со стороны, это также его не смущало. Пусть даже не каждое из сделанных им наблюдений он четко понимал, но этого можно было достичь на практике, пробуя аналогичные приемы самому. В результате этих проб он так вжился в образ хрупкой обворожительной девушки, за которой ухлестывают сразу шестеро парней, что начал находить этот вечер замечательным и весьма романтичным. Он кружился в своем пышном платьице, которое, так и быть, одел по случаю танцев, прицокивал каблучками туфель, томно обмахивался веером и делал другие не менее уморительные вещи, сводя вампиров с ума.

От всех этих выходок даже пытавшийся сдерживать себя Рейдзи покраснел, а с Шу слетела обычная лень. Тот слишком уж энергично прижал к себе Юи, и тело девчонки предательски волнительно на это отозвалось. Майору стало ясно, что он недооценил противника и возможный риск операции. Когда же Шу наклонился к самому уху Юи и, вызывая своим дыханием мурашки, эротично прошептал о том, какая же она развратная женщина, добивавшийся правдоподобия женских ужимок Пэйн, с одной стороны, был польщен таким замечанием, а с другой понял, что пора сворачиваться, пока что-нибудь пошло не по плану.

Но вечер продолжался, майор был нарасхват (за неимением других представительниц прекрасного пола), и за право танцевать с ним уже вовсю сражались тройняшки. Как самый наглый, победил Райто. Он стремительно подхватил девушку и закружил ее в танце. До его артистических высот Пэйну было далеко, и он сразу же почувствовал, как заплетаются ноги. Райто такие мелочи не волновали: он легко приподнимал партнершу над полом, словно бы парил с ней. Разумеется, во время танца он не упустил случая полапать Юи, но майор хитренько так улыбнулся и сказал:

— Ай-яй-яй, кто-то хочет комиссарского тела?

После чего Райто ощутил острую девичью коленку у себя между ног. Однако это его не испугало, а распалило еще больше.

— Ты ведь хочешь меня, сучечка! — заявил он. — Признай это. Мы можем сразу пойти в кроватку. К чему откладывать?

— Как можно предлагать такое приличной девушке? — громко возмутился Пэйн, делая ему подножку, которая обеспечила безупречному танцору радостную встречу физиономии с паркетом. — Ну что? Кто еще потанцевать хочет? — обратился он к остальным, сидя верхом на спине Райто и поправляя на ноге туфельку. — Я еще не устала!

Далее последовала пара утомительных танцев с героем-любовником Аято, который так и порывался приложиться к ее шее, и неожиданно совсем стушевавшимся Канато, которого Пэйн на протяжении всего вальса добивал предложением стать его заместителем, пока тот не согласился. Под конец Юи-Пэйну с трудом удалось уговорить потанцевать вечно нелюдимого и мрачного Субару, о чем потом пришлось пожалеть: тот с такой силой стискивал хрупкое девичье тело, что у последнего аж трещали ребра. Танцевать так было решительно невозможно, и Пэйн, похлопав его по плечу, сказал, что пора сделать перерыв и пойти попудрить носик. Однако прежде чем отпустить ее, Субару внезапно на глазах у ошалевших братьев свершил непростительную наглость: он буквально скрутил Юи и силой вырвал у нее поцелуй. Соотношение сил было неравным, и все, что оставалось майору, — пасть смертью храбрых, нанеся противнику максимальный урон. Пока Субару катался от боли, держась за рот, кровоточащий из-за почти откушенного языка, Юи вытерла рукавом губы и произнесла столь диковинное и непечатное выражение, которое вампирам, несмотря на долгий срок жизни, ни разу не приходилось слышать.

Расправу за неуставные отношения майор решил отложить на потом, в конце концов, месть — это блюдо, которое лучше подавать холодным. Сейчас он успокаивал себя бокалом чего покрепче, развалившись на диване, и слушал рассказы вампиров, едва угомонившихся после семейной ссоры, вспыхнувшей из-за поцелуя. Пэйн скинул туфли, блаженно вытянул гудящие ноги и даже позволил Райто их помассировать. Ему очень хотелось рассказать пару интересных историй, но он выжидал подходящего момента, чтобы поднять более актуальную сейчас для него тему.

Подходящий момент что-то никак не наступал, и теряющий всякое терпение майор просто спросил прямо и не к месту:

— Кто такая эта Корделия?

Не ожидавшие такого вопроса вампиры удивленно моргнули. Лица тройняшек сделались мрачнее, чем у Деккера при виде рапорта об увольнении.

— Так кто такая Корделия? — повторил майор, внимательно глядя на вампиров.

— Наша многоуважаемая матушка, — пояснил Райто с какой-то особой иронией и внезапно умолк, что было для него нетипично.

— Покойная матушка, — как-то жестко добавил Аято, поджав губы.

— Мамочка говорила, что любит меня, называла меня своей певчей птичкой, — капризным голосом протянул Канато, — а сама оставила нас с Тедди. Не могу простить ее!

— Вот как, — сказал Пэйн, задумчиво сделал большой глоток из своего бокала и, поставив его на столик у дивана, решился: — А тут со мной кое-что интересное произошло, — начал он.

И Пэйн рассказал вампирам о своих странных видениях. После поинтересовался у них, какая связь может быть между ним и Корделией. Те в ответ загадочно переглянулись. Рейдзи поправил очки, Шу — наушник, Канато уткнулся носом в макушку Тедди, Аято и Райто изобразили напряженный мыслительный процесс, а Субару и вовсе вышел вон из зала. Пэйну было ясно, что вампиры что-то знают, но не говорят, потому что опасаются неизвестно чего или кого. Что же такого могла натворить эта самая Корделия, что сынки даже вспоминать о ней не хотят? Как говорится, о покойниках или ничего, или только хорошее…

Пауза затянулась. Наконец, Шу вытащил бананы из ушей и ответил за всех:

— Если тебя интересует связь с Корделией, тебе лучше поговорить с нашим дядей. Он как раз прибудет сегодня после полуночи.

— После полуночи? — вскинул брови майор. — Как полагается уважающему себя вампиру, что ли?

— Что-то вроде, — хмыкнул Шу и предостерег: — Только ты с ним поосторожнее. Он тот еще тип.

— Славная у вас семейка, я погляжу, — прищурился Пэйн и добавил коронное «хе-хе».

* * *

Когда часы пробили полночь, разразилась гроза, прямо как в заправском фильме ужасов. Ровно с последним ударом часов на пороге появился дядя, озаряемый молниями. Его глаза светились демоническим мистическим светом, а черный, как вороново крыло, плащ нервно трепетал на ветру.

— Умеет он эффектно появиться, — с завистью сказал Пэйн. Он повидал всякое, но от этого дяди у него почему-то мороз по коже гулял. Тем не менее он собрался с мыслями и выдал: — Здравствуйте, дорогой дядя… э-э…

— Рихтер, — подсказали ему братья.

— Рихтер, — повторила Юи и изобразила некое подобие реверанса, от которого любитель соблюдения этикета Рейдзи обреченно хлопнул себя по лбу.

— Ночи доброй, — мрачно бросил дядя и уставился сперва на лысых племянников, а затем на девушку неподвижным горящим взглядом. Сразу было видно, что это настоящий вампир! Да уж, сопливые племяннички ему и в подметки не годились.

«Не взгляд, а оружие массового поражения! — восхищенно подумал Пэйн. — Пару таких дядь нам бы в армию завербовать, и можно было бы не запариваться всякой тактикой и стратегией, они бы взглядом всех пригвоздили на месте. А какая экономия боеприпасов была бы!»

— Дядя, — начал Рейдзи, — не мог бы ты объяснить нам кое-что?

— Да, дорогой дядюшка, — подхватил Райто, — нас очень интересует, какая связь может быть между нашей любимой матушкой Корделией и вот этой прелестной сучечкой, то есть нашей милой невестушкой, — он некультурно указал пальцем на Юи, которая изо всех сил старалась изобразить на лице радость при виде дядюшки Рихтера. — Или нам сперва надо осведомиться о твоем здоровье?

Остальные братья молчали, сверля Рихтера взглядом. Как ни странно, но того столь внезапный вопрос, казалось, совсем не удивил.

— А с чего вы вообще взяли, что я об этом что-то знаю? — не моргнув глазом, ответил он. — Спросите у отца. Это Карл у нас эксперименты любит ставить.

— Ты ведь был любовником нашей матушки, — не упустил случая подколоть его Райто. — Вы же с ней вместе плели интриги против отца, — добавил он как бы невзначай, с удовольствием наблюдая, как дядюшка злится. — Кому как не тебе знать.

— К тому же, — вставил свое слово Рейдзи, — отец говорил, что посмертное вмешательство Корделии было для него неожиданностью.

— Хотел бы я посмотреть на то, что вообще могло стать неожиданностью для Карла, — проворчал Рихтер и вдруг улыбнулся. С улыбкой на лице он выглядел еще страшнее, чем когда был суров. Игнорируя пристально уставившихся на него племянников, он только бросил жгучий взгляд на Юи, шепнув: «Скоро придет время», и скрылся, сказав, что устал с дороги.

Когда дядя с важным видом удалился, то есть даже не удалился, а как-то вдруг моментально, просто мистическим образом, исчез, Пэйн осознал, что ответа на свой вопрос он не получит. Вполне возможно, что дядя и правда ничего не знал. А даже если и знал, явно не хотел говорить. Ловить этого загадочного дядю и устраивать ему допрос казалось Пэйну делом бесперспективным. Оставался еще этот непонятный папа Карло, то есть Карл, еще более загадочный тип. Пэйну уже доводилось краем уха слышать о нем, и у него создалось впечатление, что сыновья Карла и сами толком не знают, где его искать.

— Чертова семейка! — ворчал Пэйн, сердито плюхаясь на диван. Тут вернулся Субару, и, несмотря на позднее время, подали свежий чай со всевозможными сладостями.

— Напрасно дядюшка не выпил с нами чаю, — сказал Райто, передавая Юи тарелочку с тортом.

— Дядюшка на мой вопрос не ответил, — капризно бросил Пэйн. — Так что придется рассказывать вам про эту самую Корделию.

— Ах!.. — преувеличенно громко вздохнул Райто и покосился на братьев.

— Валяй, — буркнул Аято, а Канато согласно закивал головой вместе с Тедди.

И братья рассказали ему про свою мать и то, как они ее убили.

— Вы замочили собственную мамашу? Ну, сынки, вы, блин, даете! — сказав это, Пэйн-Юи смачно икнул, едва не подавившись тортиком, и потянулся за чашкой.

— А что такого? — скорчил гримаску Райто. — Вон, Рейдзи свою дорогую мамочку охотнику на вампиров заказал. Ему можно?

— Че, в натуре? — оживился Пэйн. — Да тут просто сборище редких отморозков! Или это такая вампирская традиция — мамаш мочить?

— Ну-у-у… — протянули дружно братья, закатывая к потолку глазки, а Пэйн, все же успевший кое-что разнюхать о семейном положении Карла, обратился к Субару:

— Ты-то хоть свою мать не убивал?

— Нет, — ответил тот, скрежеща зубами, — она сошла с ума в башне.

— Ну и семейка! — заключил Пэйн и, объявив отбой, попрощался с присутствующими до скорой встречи на плацу. Ох, и устроит он завтра этим родителеубйцам! И после завтра, и далее тоже устроит! А еще припомнит неуставные отношения.

Думая о том, что бы такого интересного сотворить с Субару, да и всеми остальными тоже, Пэйн направился к себе, намереваясь хорошенько выспаться, а заодно старательно отмахивался от желания отложить сон и разузнать, куда направился дядя. Что-то подсказывало Пэйну, что так просто в комнату дядюшки он не попадет.

Три дня подряд Пэйн гонял вампиров до полного изнеможения, усердно подбадривая крепкими выражениями и пинками, но вампиры что-то никак не хотели подбадриваться.

— Эх, жаль, у нас нет рва с крокодилами! — восклицал Пэйн, глядя, как вампиры лениво преодолевают полосу препятствий и с неохотой прыгают через грязевую канаву. — Этот жмот директор заявил, что бюджет у него, видите ли, на крокодилов не рассчитан. Еще мне чучело из кабинета биологии предлагал. Ну вот скажите, какая нам польза от чучела?

Задав этот чисто риторический вопрос, он снял с пояса гранату (которую вообще неизвестно где достал) и кинул ее в ров, чтобы придать вампирам ускорение. Через пару секунд там смачно бабахнуло, обдавая спины дорогих кровососов целым цунами грязной воды и приводя их в бешенство. Но все попытки повозникать кончились тем, что очередная граната была запихана Райто в штаны, и вусмерть перепуганный вампир едва успел вытащить ее из наспех расстегнутой ширинки, спасая самое дорогое. Он еле выкинул эту дрянь подальше, прежде, чем ему оторвало руку. Пэйн, уже наслышанный о регенерации вампиров, интересовался, сможет ли он что-нибудь себе отрастить в случае чего. Узнав, что, в принципе, может, тут же пришел к выводу, что в таком случае можно не мелочиться и устроить по-настоящему хардкорные тренировки. С использованием оружия массового поражения, противопехотных мин и «прочих классных штучек». Пэйн заверил, что если, к примеру, дать автоматную очередь по ногам, они научатся бегать как надо гораздо быстрее. Вампиры дружно помрачнели. Кажется, они не разделяли его энтузиазма.

— Да уж, тут явно не хватает мотивации! — недовольно ворчал майор и все более тщательно раздумывал над тем, как их мотивировать. Он же обучил столько машин для убийства, а какую-то жалкую кучку вампиров не может. Ну уж нет, это было дело принципа. У него была цель и для ее достижения нужны были средства, а еще правильные связи.

Связи с общественностью Пэйн наладил быстро. Среди золотой молодежи из академии нашлись детки нужных людей. Под предлогом обустройства места для тренировок, майор не раз наведывался в академию пораньше и успевал славно потусоваться с первой сменой. Помимо детей звезд шоу-бизнеса и всякого рода богатеньких мажоров, были там выходцы с самого дна общества и откровенно криминальные элементы. Один из сынков якудза даже вздумал приударить за Юи, но был атакован взявшимися из ниоткуда братьями Сакамаки, всеми шестью одновременно. Уверяя их, что и сама прекрасно бы справилась, Юи извинилась перед сынком якудза и намекнула на дальнейшую встречу озорным подмигиванием.

Следующий вечер Юи встретила в компании мафиози, до глубины души изумив папеньку того самого сынка глубоким познанием видов оружия и его применения. Слово за слово, пару умелых комплиментов, отвешенных Пэйном папеньке, и они сошлись на том, что тот достанет «славной девчушке» все необходимое. В качестве оплаты папеньку вполне устроит фамильное серебро семьи Сакамаки. А еще он хотел, чтобы его сынка приняли в кадетский отряд. Пэйн был не против, если того вампиры не сожрут, конечно.

Майор возвращался очень довольным, к тому же якудза обещали в качестве бонуса достать ему парочку крокодилов для рва. Он запоздало думал о том, что у него уже давным давно были все шансы сбежать от вампиров. Только теперь он не видел в этом никакого смысла. Дело было не только в том, что он привык доводить начатое до конца, но и в том, что ему до крайности не нравилась эта странная история с Корделией. Майор понимал, что куда бы он ни отправился, наглая баба будет преследовать его везде. К тому же в поместье Сакамаки объявился вампирский дядя, который про все это явно знает больше других, с которым было бы неплохо разобраться. А еще, чего греха таить, Пэйну нравилось проживать в поместье. Однако после походно-казарменого стиля жизни так и разнежиться было недолго!

Из приятных размышлений о предстоящем деле, майора вынесли вампиры. Они с ходу набросились на него все толпой, возмущаясь тем, что он неизвестно где шляется. Чтобы позлить их, Пэйн-Юи сделал глазки покруглее и восторженно заявил:

— Меня пригласил на свидание этот симпатичный молодой человек, ну вы знаете, о ком я. Он даже говорил, что собирается сделать мне предложение, как только получит одобрение отца, — Юи выразительно поморгала ресницами, изображая саму невинность. Лица вампиров перекосило от дикой ревности. Видя это, коварная интриганка продолжила: — Может, мне принять его и стать невесткой якудза? Свалю от вас, не буду вам надоедать. Такой вариант всех устроит.

— Что?! — взревели вампиры. — Меня не устроит! — рявкнули дружно все шестеро.

— Рада, что вы меня так цените, мальчики, но не стоит себя утруждать, — ответила Юи, кокетливо покрутила на пальце локон и направилась к себе, проскакивая между пытающихся преградить ей дорогу вампиров. Она ловко проскочила в свою комнату и заперлась, слыша позади исполняемую их секстетом симфонию зубовного скрежета.

* * *

Моральные аспекты предстоящей экспроприации чужого фамильного серебра майора особо не волновали. Если цель оправдывала средства, то почему бы и нет. С вампиров не убудет. А если им так дорого это фамильное барахло, они всегда могут отобрать его у мафиози, заодно покажут, на что способны.

Так что у Сакамаки потихоньку исчезало добро, а у Юи появлялись новые «игрушки», одна круче другой. Проблему выноса огромной и тяжелой поклажи из дома майор провернул просто: он ловко упаковал дорогие вещи, воистину музейной ценности, в тряпичные тюки так, чтобы они не гремели, и, объяснив братьям, что это такая тренировка, заставил тащить груз до самой академии на себе. А тем, кому особенно было лень что-либо тащить, он грозился сам еще сесть сверху. Тюки с барахлом скинули у тренировочной площадки. На вопрос, что Юи туда напихала, майор на голубом глазу ответил, что камни, и еще предложил в следующий раз добавить кирпичей для баланса. Неизвестно, поверили вампиры в это или нет, но, по крайней мере, они ничего не сказали.

Когда на следующей тренировке у Юи появилась базука, братья слегка призадумались. Ровно до тех пор, пока та не дала по ним пробный залп. Под веселое: «Шевелитесь, уроды!» вампиры бежали быстрее Савраски. В этот день они легко побили все прежние рекорды.

Что касается сына якудза, тот присоединился к тренировке чуть позже и ровно через десять минут, после того, как его обступили вампиры, горя кровожадными взглядами, отбыл по какому-то очень срочному делу. Вскоре после этого папенька сообщил Юи, что, к сожалению, его сын не сможет принять участие в кадетских играх, так как скоропостижно уехал учиться за границу. Но ей нечего волноваться, так как это не помешает их деловым отношениям. В конце концов, ценное барахло семьи Сакамаки он толкнул за баснословные деньги коллекционерам. И не отказался бы толкнуть еще. К тому же искусство не сравнится с каким-то там штампованным на конвейере пулеметом. На что Пэйн заметил, что за хорошую пушку ему и вазы династии Дзынь не жалко, да хоть Дзынь-Дзынь, да хоть вообще Отзынь. (Он прямо так и сказал.)

* * *

Пэйн любил большие и мощные пушки, но и ценил компактность и удобство в обращении. С большими везде таскаться не актуально, а вот приличный пистолет должен быть всегда под рукой. С ним Пэйн сразу почувствовал себя лучше и увереннее. Он тут же стал непомерно наглеть, доводя вампиров до ручки. А еще он почувствовал, что пора бы вплотную заняться дядей. Если понадобится, из-под земли достать.

Мысль о доставании дяди из-под земли была очень близка к истине. Как ни старался Пэйн, проникнуть в апартаменты дядюшки ему не удалость. Проблема была в том, что он не мог их найти. Дядюшка показывался на глаза редко, все время бывал где-то в отъезде, и играть с ним в прятки по всему особняку было недосуг. Однако кое-что подсказывало Пэйну, что искать следует не в обычных жилых помещениях поместья, а где-нибудь в его подземной части. К тому же все классические ужастики про вампиров вечно рассказывали о том, как те лежат в гробиках по темным уютным подвалам.

Подвальная часть особняка была весьма основательной. Даже имея при себе чертежи здания, некогда удачно изъятые из библиотеки Рейджи, Пэйн не был уверен, что тут не заблудится. К тому же здесь не обошлось без тайных ходов и скрытых от глаз помещений. Некоторые из них были помечены на чертежах разными непонятными крестиками-ноликами, а некоторые «забыты». Были и сделанные в течение многих лет уже после постройки здания; разумеется, никто их на план наносить и не думал. Одним демонам было известно, где тут может прятаться загадочный дядя Рихтер.

Бродя по подземной части здания, Пэйн столкнулся с Канато. На вопрос, какого он тут делает и не вступил ли в сговор с косоглазыми, тот ответил, что навещал свою коллекцию невест.

— Это что, какое-то особое извращение, сынок? — поинтересовался Пэйн.

— Нет, — честно ответил тот, не понимая юмора, — это просто мои восковые фигуры, которые я сделал из трупов прекрасных дев, после того, как умертвил их.

— Черт, сынок, — хлопнул его по спине майор, — да таких как ты надо в тыл врага засылать!

— Хочешь посмотреть мою коллекцию? — спросил вампир, тараща круглые бессмысленные глаза.

— Как-нибудь в другой раз, обязательно, — заверил майор и, взяв вампира под локоток, пояснил: — Сейчас мне нужно отыскать вашего дорогого дядю. Поможешь мне?

Они ходили довольно долго, пробуя на прочность разные двери, которых в подвале было полно. Канато признался, что сам не знает и полвины имеющихся там помещений. Когда он оборудовал комнату для своих фигур, он выбирал между несколькими помещениями в восточном крыле, а в остальные за всю жизнь даже ни разу не совался. К тому же там было не так уж и много дверей, которые можно было открыть. Некоторые были под надежными замками, некоторые просто давно заржавели, а некоторые и вовсе были замурованы кирпичной кладкой. На вопрос про тайные ходы Канато ответил, что знает парочку.

— Ладно, покажешь позже, — кивнул Пэйн, прислушиваясь к какому-то подозрительному шуму.

За дверью слева внезапно послышались шаги, и Пэйн, не долго думая, достал пистолет и, как только дверь приоткрылась, выстрелил в темный проем несколько раз, Канато испугано зажал уши.

— Ты чего? — выкатил он глаза.

— Тут у нас, возможно, нехороший дядя.

— Думаешь? — с сомнением переспросил Канато.

— Если он еще там, то ему очень плохо, — заметил майор, резко распахивая дверь до конца и поднося фонарик. За ней, сверкая полным ненависти взглядом, скорчился Рихтер. — А… это не плохой дядя.

— Это наш дядя, — подтвердил Канато.

— Извини, дорогой дядюшка, — сказал Пэйн, убирая пистолет в кобуру, — ошибочка вышла. Мы думали, тут воры у нас по подвалу шарятся.

— Дядя, ты обиделся на Юи? — спросил Канато.

— Ничего, пустяки, — процедил тот, зажимая рану, и поспешил скрыться, предварительно заперев дверь.

— Ну… по крайней мере, мы нашли дядюшку, — весело сказал майор, уже прикидывая, как лучше выломать дверь в его логово.

Однако все попытки ее открыть ни к чему не привели. Пэйну ничего не оставалось, как пометить проклятую дверь (Канато заметил, что она действительно может быть запечатана каким-нибудь вампирским проклятием) и вернуться сюда позже со всем необходимым для взлома.

* * *

В свободное от занятий и муштры время, Пэйн продолжал разведывать окрестности немаленького поместья и лазить во всякие интересные места. Подвал он пока решил оставить в покое. Тем более, что в логове дядюшки, на взлом которого он потратил целых два дня, ничего интересного не нашлось. Только в самой дальней каморке одиноко висело старое рваное платье со скрючившимися искусственными розами, и еще валялся какой-то разномастный ненужный хлам.

Сейчас майора тянуло гораздо выше: в ту самую башню, где некогда была заточена свихнувшаяся мать Субару. Вход в башню снизу был заперт массивной дубовой дверью, окованной железом, с архипрочным засовом. Замок на двери давно заржавел, впрочем, как и скобы, петли и все остальное. Проще ли было искать ключи и пытаться открыть ржавый замок, распилить засов или попытаться вынести дверь всю разом с помощью динамита? Та еще задачка! Пэйн, славно натренировавшийся на приключениях в подвале, уже склонялся к последнему варианту, как внезапно за спиной Юи появился Субару.

— Что ты здесь забыла?! — раздраженно спросил он.

— Башенку посмотреть хотела, — честно ответила Юи-майор.

— Держись отсюда подальше, — ответил Субару с угрозой.

— Ну ладно тебе, жалко, что ли? — надула губки Юи и посмотрела на него самым умиляющим взглядом.

— Пфф!.. — выдал тот и рванул к двери, потом, не доходя до нее, резко свернул в сторону и, обогнув часть башни, оказался перед запасным входом, заросшим плющом. Сорвав плющ и с треском выломав дверь, Субару расчистил для нее вход, постоял, словно бы борясь с желанием идти дальше, но развернулся и ушел, кинув на последок: — Делай, что хочешь.

В башне, судя по всему, давно никто не бывал. Выщербленная каменная лестница, круто уходившая вверх, красовалась раскоряченными, местами поломавшимися, перилами и была засыпана пылью и мусором, среди которого попадались мелкие кости каких-то несчастных зверюшек, которыми, скорее всего, полакомились совы. Если бы не свет из многочисленных окошек, на этой лестнице можно было бы не только успешно переломать ноги, но и свернуть шею. Пэйн неторопливо поднимался, усердно работая ножками Юи, пока не достиг верха башни, где располагались узилище и давно всеми покинутая комната стражи. Также имелись: нечто похожее на временную кухню, кладовка, арсенал и еще несколько тесных помещений непонятного назначения. Все это было пусто и заброшено.

Решетчатая дверь узилища была распахнута настежь и, похоже, совсем заржавела. Слева от нее виднелась деревянная лестница, ведущая на самый верх, на смотровую площадку. Туда Пэйн благоразумно решил не лезть. Он зашел в тюремную камеру и осмотрелся.

Никаких намеков на чье-то, даже очень давнее присутствие, здесь не было. Только на дальней стене едва можно было разглядеть сиротливую надпись, накарябанную углем невысоко от пола: «Здесь была Криста».

Позже Пэйн узнал, что мамашу Субару давно уже перевели в частную психиатрическую клинику, где та и пребывает по сей день, счастливо витая в безумных грезах под действием успокоительных веществ.

— Наш папочка Карл, конечно, до «Синей бороды» не дотягивает, да и его двух женушек укокошили детишки, а третью он сам в психушку запихнул, но, черт, веселая у них семейка! — сказал Пэйн вслух, с любопытством высовываясь из окошка. Стоявшие под башней вампиры собрались в плотную стайку и с любопытством наблюдали, не вывалится ли она оттуда. — Ну ничего, я со всей вашей шайкой разберусь, — торжественно пообещал майор самому себе и помахал вампирам рукой.

Он втянулся обратно, изгваздавшись о грязный подоконник и едва не порвав форму, отряхнулся и направился обратно вниз, строя великие и жутко приятные планы по укрощению вампирской семейки. По мере его спуска вниз воображение рисовало ему все более красочные картины пыток и казней, которым он подвергнет своих нерадивых кадетов, и уже ничуть не сомневался, что все так и будет.

Но вот суждено ли было его планам осуществиться?

Таинственная фраза дяди о том, что скоро что-то начнется, была, воистину, пророческой. Пробуждение вампира в теле Юи, организованное мятежной Корделией и ее сердцем, неумолимо приближалось. Даже несгибаемый дух майора не мог этому помешать. С каждым днем, по мере близости пробуждения, кровь Юи становилась для вампиров все привлекательнее. Учитывая это и постоянное воздержание, это сводило их с ума.

— Сучечка, ну дай мне попить твоей кровушки! — приставал неугомонный Райто. Даже традиционные пинки коленом по причинному месту (в которое он получал с завидным постоянством) его не останавливали. Пэйн, которого тот уже начал выводить из себя, гаркнул:

— Как говорила моя бабуля, только после свадьбы, сынок!

Пэйн кинул это чисто в шутку, даже не подумав о том, что вампиры могут понять это слишком буквально. В головы тех идея пришла почти одновременно. Действительно, невеста может выбрать лишь одного из них. И тот, кто возьмет ее в жены, тому и достанется вся ее вкусная кровь! И вампиры тут же начали строить свои коварные планы по ухаживанию за ней с целью скорейшей женитьбы. Особенно активными в этом плане оказались тройняшки. Аято и Райто — в первых рядах и Канато — тихонько на подхвате. Пока старшие медлят, а Субару ныкается в своем углу, их шансы только возрастают. «Ну точно дети своей матери!» — мог бы сказать всякий, кто хоть немного знал Корделию.

И первым инициативу решил проявить Аято, почему-то считавший, что у него больше других прав на девушку. Райто и прочие хотели ему возразить, но приняли разумное решение понаблюдать за тем, что у него получится, чтобы потом действовать наверняка. Они справедливо полагали, что братец за свой энтузиазм еще огребет.

* * *

Пэйн был занят обдумыванием дальнейших планов по возделыванию из вампиров образцовых кадетов, но, как нарочно, все его мысли были об Эмили. С каждым днем он скучал по ней все больше. Он прогуливался в розовом саду, сидел у фонтана, любовался изумительным синим небом над роскошным особняком вампиров и думал о том, что ей здесь наверняка бы понравилось. Если не брать в расчет наличие приставучих вампиров, разумеется. Что касается кровососов, так те последнее время становились все более назойливыми. Насколько мог судить майор, это объяснялось особой притягательностью крови девчонки, которая усиливалась по какой-то еще причине, кроме постоянного воздержания, которое обеспечивал вампирам майор, не желая донорствовать. Если так пойдет и дальше, ему, чего доброго, придется идти на уступки.

И все же, как же здесь было чудесно! Особенно когда светило солнышко, пели птички, благоухали розы… Майор не заметил, как погрузился в мечты, в которых он, Эмили и Тигренок по-хозяйски прогуливались по поместью семьи Сакамаки и радовались жизни, попутно попивая из высоких стаканов лимонад и отстреливая выскакивающих из-за розовых кустов гуков. Когда двух последних узкоглазых майор лично утопил в фонтане, его окликнули.

— Такие радужные мечты испортил, засранец! — с чувством сказал он, оборачиваясь к Аято. Тот на «засранца» никак не отреагировал, а подошел к девушке ближе и как-то даже застенчиво пригласил ее на ужин. У Пэйна возникло смутное чувство, что главным блюдом на этом самом ужине может стать он, однако ему было любопытно, и он поинтересовался, что в меню.

— Все самое лучшее для тебя, — глядя на него в упор своими зелеными глазищами, ответил вампир.

— Ну как тут откажешь? — широко улыбнулся майор. — Хе-хе!

* * *

Ужин проходил в максимально романтической обстановке. Разумеется, при свечах, со всевозможными изысканными блюдами и холодным шампанским в ведерке со льдом. Имелись и салфетки, сложенные в форме лебедей, и изумительной красоты цветы в вазе и не только в ней: ими украшена была вся обеденная зала. Все это герой-любовник сдобрил подарком в виде колье с бриллиантами и музыкальным сопровождением, которое взял на себя Райто. (Ради такого дела Аято пришлось смириться с присутствием пронырливого братца, а Шу — одолжить Райто скрипку.) Канато тоже не хотел отставать от братьев и навязался подавать блюда, все время сверля полным ревности взглядом счастливую парочку. Пэйна это все от души забавляло.

В этот раз Пэйн пытался не торопиться, чтобы распробовать все эти прекрасные блюда и насладиться атмосферой праздника. Напробовавшись того и этого, он слушал сладкие речи Аято, потягивал шампанское, держа бокал в одной руке, и дирижировал пальцами другой играющему на скрипке Райто. Канато подавал десерт. Это был особый десерт, сдобренный специальной добавкой от Рейдзи. Этот великий алхимик уговорил братьев вести себя разумно и осторожно. Хотя каждый и порывался ухаживать за Юи сам, по своему усмотрению, но в итоге им пришлось согласиться, что лучше действовать сообща.

— Что у нас тут? — поинтересовался майор, потирая руки, когда перед ним опустилась красиво оформленная вазочка с чем-то сладким и ароматным.

— Десерт с особой добавкой, — без задней мысли ответил Канато.

— Десерт с особой добавкой? — переспросил Пэйн. — Надеюсь, не слабительное, — тоненько хихикнул он голоском Юи и тут же схватился за ложку.

— Нет, это сильнодействующее сно… — честно ответил Канато, за что получил одновременно смычком от Райто и ногой от Аято.

— Вы такие шутники, — заметил Пэйн, облизывая ложку. Он так и не смог удержаться и слопал весь десерт в считанные секунды.

— Надеюсь, тебе понравился ужин, — сказал Аято, незаметно давая знаки братьям. Канато, хоть и с задержкой, но убрался, а Райто начал наигрывать нечто очень похожее на колыбельную.

— Ужин что надо, — согласился Пэйн, чувствуя, как его разморило после еды.

Аято продолжал вести с ним светские беседы и подливать шампанское, музыка Райто все больше его убаюкивала. Пэйн и не заметил, как потерял бдительность, вскоре он так разомлел, что едва мог пошевелиться. Он прикрыл глаза всего на секундочку…

Очнулся он от боли: Аято разложил его на столе и присосался к жилке на шее. Снизу подоспел Райто. Пэйн ощутил его руки на бедрах.

— Знаете, парни, а это даже сексуально, — саркастично сказал он. — Будь я девчонкой, был бы в полном отпаде. — Поймав недоуменные взгляды вампиров, он тут же поправился: — Ах да, я ведь и есть девчонка. Шутка, ха-ха!

Но вампиры не успели оценить шутку, так как взметнулись, вопя как ужаленные: Пэйн стремительно схватил со стола пару вилок и метко воткнул одну Аято в пятую точку, а другой пригвоздил шаловливые ручонки Райто одну к другой.

— Да уж, прикорнешь так на минутку и, чего доброго, девичьей чести лишишься, не то что литра крови, — он с досадой потер укушенную шею. — Смотрю, бойцы, вы совсем у меня распоясались!

* * *

Не то чтобы майор Бенсон Уинифред Пэйн был особо злопамятным человеком, но ближайшие несколько дней должны были стать для вампиров форменным адом. Ведь кто-то должен был ответить за пролитую им кровь.

Перед началом экзекуции он выстроил вампиров в ряд и начал допрос:

— Кто задумал это злодеяние? Я спрашиваю, кто это задумал?!

Он орал все громче и громче, каждый раз недобро поглядывая конкретно на Рейдзи, и исторгал все более страшные и замысловатые угрозы, которые включали в себя кучу всего самого интересного, начиная десятью нарядами на мытье сортира зубной щеткой, и кончая подвешиванием за яйца к шасси межконтинентального авиалайнера «Нью-Йорк-Москва» после предварительной обработки из огнемета. Были варианты и более изысканные, специально для вампирской аристократии, приводить которые было бы, мягко говоря, неприлично, ибо самыми культурными частями речи там были только предлоги.

— Ну мы же хотели сделать тебе приятное, сучечка! — оправдывался Райто после того, как та научно-популярно разъяснила ему, как и куда засунет ему его же скрипочку.

— Отставить разговорчики! — неистовствовал Пэйн. — Я еще раз спрашиваю, кто тут решил, что он самый умный?

— Это был я, — надменно сказал Рейдзи. — Я один все спланировал. И зелье тоже мое. Мне и нести ответственность.

— Интересное кино! У нас тут герой нашелся. Хорош герой, нечего сказать! Придумал отличный план усыпить и оприходовать беспомощную деву. И вот как мне из такого быдла мужиков сделать? — кипятился Пэйн, а вампиры ощущали, что ничем хорошим это не кончится. И были абсолютно правы.

Последующие дни превратились в такой ад кромешный, что вампиры предпочли бы провести их где-нибудь в Преисподней со всеми демонами, чем у себя дома с сумасшедшей девкой, помешанной на строевой подготовке и больших пушках. Впрочем, дома им в эти дни побывать тоже не довелось: майор сослал их жить в казарму, организованную на базе старого амбара, переезд в которую, к полному негодованию братьев Сакамаки, был письменно одобрен их отцом.

— Добро пожаловать в дом дядюшки Пэйна! — торжественно воскликнул майор, загоняя туда пинками вампиров. Наивные, они даже не представляли, что могло быть и хуже.

* * *

— Что может быть лучше после убогого существования на гражданке, чем опять надеть форму, вернуться к сладким запахам отравляющих веществ и стонам смерти? — произносил нараспев Пэйн, приводя себя в порядок перед зеркалом и мысленно представляя радующую глаз картину боевых действий.

Постепенное возвращение к привычному безмерно радовало майора и поднимало его боевой дух. Однако, чем радостнее был майор, тем грустнее смотрелись вампиры, глядя на то, как сходит с ума их невеста. Пускай, они и не питали к ней особо теплых или романтических чувств, а руководствовались в общении с ней исключительно собственным эгоизмом, было что-то такое в этой новой Юи, что искренне беспокоило их.

После того, как кадетам выдали экипировку, Юи влезла в военную униформу и больше из нее не вылезала. Причем даже в школу ходила так, не желая надевать школьную форму. Это в известной степени огорчало вампиров, особенно Райто. Открытый ворот платья был куда как удобнее, чтобы вцепиться девчонке в шею или в грудь, а относительно короткая юбка делала доступными ее ноги, и это не говоря уже о том, что смотрелось это все гораздо эстетичнее, нежели камуфляж, просто оскорбляющий своим видом чувство прекрасного. Теперь же все прелести были скрыты под плотно застегнутой гимнастеркой и армейскими штанами. Еще и увесистые ботинки Юи использовала по назначению: чтобы больнее бить приставучих вампиров по наиболее чувствительным местам.

А еще майор, мучившийся с длинными волосами девчонки, не раз порывался их состричь, но не был уверен, что это того стоит: все-таки женщины с длинными волосами нравились ему гораздо больше, а сейчас он был женщиной. К тому же вампиры, увидев его с ножницами, едва ли не слезно умоляли этого не делать. Должно быть, лысая невеста была выше их аристократических сил, кто их, этих вампиров, знает.

Рейдзи пытался читать нотации наглой девке по поводу того, что та нарушает правила, отказываясь ходить в школьной форме, но Пэйн тыкнул ему в нос разрешением от директора и еще и настоял, чтоб вампиры тоже носили это убожество.

— Может, отец прав? — спрашивал у братьев Канато. — Может, нам надо лучше ухаживать за нашей невестой? Ведь в итоге она сможет выбрать только одного из нас. — Он призадумался, глядя на Тедди, и вдруг просиял: — Надо сделать для нее что-то приятное. Точно, я подарю ей свою коллекцию восковых фигур! Тогда она согласится быть со мной.

— А у меня есть идея получше, — промурлыкал себе под нос Райто и моментально исчез.

* * *

— Привет, сучечка! — Райто с торжественным видом и огромной коробкой внезапно появился прямо перед Юи. Появляться сзади, как делал это раньше, он не стал, памятуя, как сильно нервирует это девушку и как метко та может за такое врезать по яйцам.

— Что ты сказал? — переспросила Юи, нехорошо прищуриваясь.

— Ой, я хотел сказать, вечер добрый, дорогая возлюбленная с… то есть невеста, — поправился тот, едва борясь с привычкой. — Вот, смотри, я принес тебе подарок, — Райто весело помахал перед ней коробкой.

— Ну удиви меня, — хмыкнул Пэйн, ловко изъял коробку и начал открывать.

Внутри оказалось изумительной красоты платье. Оно переливалось нежным перламутром шелка и играло прекрасными оттенками майской сирени.

— С… дорогая возлюбленная невеста, ты будешь выглядеть в нем просто обворожительно, — довольно заявил вампир. — Согласись, что у меня превосходный вкус.

Очевидно, наивный вампир ожидал, когда его похвалят за столь замечательный подарок. Пэйн-Юи улыбнулась во все зубы и пропищала:

— Ой, это так мило! — Она, с каким-то уж очень коварным видом подошла поближе и уточнила: — Любишь красивые платьица? Знаешь, я знала ребяток, которые их тоже очень любили. Я, пожалуй, сделаю тебе в ответ приятный сюрприз, — пообещала она. — Тебе понравится.

— Дашь попить твоей крови? — оживился вампир.

— Гораздо лучше, — заинтриговал его Пэйн. После взял стоящую в углу швабру и сказал:

— А теперь дуй отсюда, пока я с ее помощью не сделал с тобой что-то нехорошее.

— Я так хотел посмотреть, как ты надеваешь платье… — заныл Райто. Он уже собирался предложить ей помощь в том, чтобы его примерить, но осекся, почувствовав палку от швабры у своих булок. — Всегда знал, что ты такая развратница! — прокомментировал он и заорал, закрывая пятую точку от опасной близости уборочного инвентаря: — Ай! Я все понял!

* * *

На следующий день, прежде, чем первая смена успела разойтись, вся академия «Ретэй» содрогнулась от хохота, глядя на то, как хрупкая светленькая девица гоняет вокруг здания шестерых бритых оболтусов, одетых в платья. Как Пэйну-Юи удалось заставить вампиров их натянуть — это была отдельная песня. Сейчас же вампирчики маршировали дружным строем в женской одежде и напевали:

— Нет волнений, нет забот,

Прячем сиськи под капот!

Фу-ты ну-ты, е-мое,

Вот как любит нас майор!

Если хочется пись-пись,

То на корточки садись.

Видно, ты не заслужил

Писать стоя как мужик.

— Отлично, ребята! — подбадривала их Юи. — Нет, правда, девоньки, такими красавицами я еще не командовал. Определенно, стоит поменять воинское звание с майора на сутенера!

— Что происходит? — спросил директор школы, выныривая из кустов с сачком для ловли бабочек. В этот прекрасный день он преспокойно себе охотился на одного редкого и крупного мотылька, пока не услышал шум.

— У нас тут показ моды, — пояснила Юи. — Братья жаловались мне на то, что им новая форма не нравится, эстетики им, блин, не хватает! Вот мне и подумалось, чтоб их не порадовать?

— Им не нравится форма, за которую школа выложила немалые средства? — переспросил директор с явной обидой. — Ох уж мне эти аристократические отпрыски, ничем им не угодишь, — проворчал он, потрясая баночкой с пойманным насекомым.

— Вижу, вы не против наших небольших маневров для поднятия боевого духа? — хитренько уточнил Пэйн.

— Нет, что вы продолжайте, — разрешил директор, на физиономии которого явственно отражалась две мысли: «Только не мешайте мне ловить мотыльков» и «Наконец, хоть кто-то проучит этих выродков».

Пэйн кивнул директору, глядя, как тот снова уползает с сачком в кусты, и заорал еще громче:

— Веселее, веселее, девоньки! Чувствуете, как вас объединяет ненависть ко мне? Она вас объединит и сблизит!

Вампиры продолжали свое мрачное шествие. Впереди топал разъяренный Рейдзи, отпихивая локтями Субару, позади плелся Канато вместе с Тедди, который тоже был одет в миленькое кукольное платьице.

— Еще ни разу в жизни меня так не унижали! — гневался Рейдзи.

— Это не смешно, — констатировал Аято.

— Ну кто же знал, что она так отреагирует на подарок? — недоумевал Райто. — Я думал, ей понравилось платье…

— Так это тебе надо сказать спасибо вот за это… — Аято обвел себя руками.

— Ну а что, даже забавно, — ухмыльнулся тот.

— Тедди говорит, что ему нравится платье, — удивленно бормотал сзади Канато. — Я не знал, что у него такие вкусы.

— Вам с ним очень идет, — пошутил Шу, недовольно одергивая свое платье. Оно явно было ему тесновато, особенно в груди.

Пэйн не отставал от них, нависая дамокловым мечом со своим свистком, в который без конца дул, чем еще больше выбешивал вампиров. Из их не слишком дружного и ровного строя слышалось:

— Это все Рейдзи со своей «волей отца» виноват!

— Я унижен не меньше вашего, а то и больше!

— Заткнись!

— Сам заткнись!

— Заткнитесь все!

— Я вас всех убью!

— Братская любовь! — умилялся Пэйн и свистел еще громче, подгоняя этих оболтусов свершить еще кружок вокруг академии.

После эпической прогулки в платьях вампиры притихли. Возможно, они обдумывали план мести, а, возможно, просто не хотели тревожить лиха. Выходки обнаглевшей в конец девицы делались все невыносимее. Предписания папочки по хорошему обращению с невестой соблюдать становилось просто невозможно, потому что ее, мягко говоря, хотелось убить. Желательно самыми изуверскими способами, которые могла придумать вампирская фантазия. И полное осушение, то есть обескровливание тела посредством высасывания, было самым милосердным среди них.

— Я вообще не понимаю, почему мы позволяем «Блинчику» командовать нами, — ворчал валяющийся после очередной экзекуции Аято. Он недовольно поворочался на неудобной койке с боку на бок и резко сел, обнимая колени.

— Да ладно, признайся, что тебе это нравится, — пропел у него над ухом Райто, гаденько улыбаясь. — Когда сучечка командует, это так заводит! Хо-хо!

— Молчи уж! — цыкнули на него остальные. В их памяти слишком свежо было недавнее дефиле в женской одежде.

— Ты ведь щеголял в платьице, потому что ты — конченный извращенец, тебе и никакого приказа не надо было, — поддел его Аято.

— А вот и нет!

— А вот и да!

Райто неохота было спорить, он состроил брату рожу поглупее, лихо нахлобучил любимую шляпу на бритую голову и хмыкнул, обводя взглядом присутствующих:

— Сами вы все хороши.

— У нас не было выбора, — напомнил Рейдзи. — Отец строго-настрого…

— Вот не надо нам тут про папочку заливать, — Райто махнул рукой, ему и так было ясно, что Рейдзи врет, причем он знал это еще до того, как тот раскрыл рот. — Просто скажи честно, что пообещала тебе сучечка?

— Ничего она мне не обещала, — надменно отчеканил Рейдзи.

— Да-а? — похлопал глазками Райто, уставившись на него. Остальные сделали то же самое.

— Ну… Кхм…

— Ну? — с нажимом переспросил братец, глядя, как этот умник нервно поправляет очки. — Хорош ломаться, интересно же, — весело добавил он.

Рейдзи вздохнул и, поломавшись с важным видом еще чуток, выдал:

— Она обещала не взрывать ко всем демонам мою лабораторию вместе с моей коллекцией фарфора и идеально разложенными по алфавиту древними фолиантами.

— А-а-а… — протянул немного разочарованно Райто, честно говоря, ожидавший чего-то более оригинального. Он вопросительно посмотрел на остальных.

— Она собиралась утопить мой плеер, — поддержал тему Шу.

— Она приставила пистолет к голове Тедди и велела сделать так, как она говорит, если я не хочу, чтобы Тедди было больно, — испуганно вытаращив глаза, прошептал Канато.

Аято, так и не сказавший на сей счет ничего, комментировать свои мотивы отказался, а Субару по традиции сердито вышел вон, хлопнув напоследок дверью, которая в силу своей ветхости едва не отвалилась. В конце концов, этих придурков совершенно не касалось то, что Юи обещала помочь ему повидаться с матерью, если он немного попозорится вместе с братьями. Так что пускай думают, что хотят, ему плевать.

Всем было ясно, что, не смотря на видимую весомость угроз со стороны девчонки, все эти отговорки были какими-то не слишком убедительными. Ни угрозы попортить любимые вещи и оторвать кое-что к той самой бабушке (как в случае с тактично умолчавшим об этом Райто), ни страх перед отцом не были достаточным поводом так унижаться. Братья и сами не хотели в это верить, но, похоже, они настолько сильно влюбились в девчонку, что совсем потеряли голову. Даже Рейдзи, ставящий силу ума превыше всего прочего и всячески отрицавший важность любых чувств.

Пэйн-Юи был доволен результатом пробега. Немного кнута, немного пряника, чуток легких намеков на то, что выберет в мужья самого смелого и независимого от мнения остальных, щепотку дополнительных бонусов к обещанию, немного взрывчатки, пару обойм, выпущенных в нужное место, и ему удалось убедить несгибаемых чистокровных вампиров, что прогулка в платьях — это то, о чем они просто мечтали всю жизнь. Со старшими пришлось повозиться, с младшим — поосновательнее договориться, а со средними — едва ли не устроить ролевые игры втроем, но, в общем и целом, все выгорело.

Проверив в очередной раз эффективность столь необычного педагогического приема, майор продолжал фантазировать на тему, как бы еще посмешнее поиздеваться над вампирами. Может, заставить делать приседания, подставив каждому под задницу осиновый кол? Или дать команду ползти с гранатой во рту, придерживая чеку зубами? Или погонять голышом вокруг особняка, насыпав на дорожку битое стекло или горящие угли? Было бы забавно, но все это казалось ему безнадежно устаревшим, хотелось чего-то новенького и необычного.

— Я знаю, что тебе нужно, — сказал сзади до боли знакомый голос.

Юи обернулась и увидела Корделию. Та выглядела вполне так живой и настоящей, на ней было платье, очень похожее на то, что висело в каморке у дядюшки, только совсем новое.

— Вот ведь… — выдохнула Юи-майор и схватилась за вспыхнувшую болью грудь.

— Иди ко мне! — сказала ей Корделия. И это была не просьба. Наглая тварь совершенно уверенно потянула к ней грабли.

Не понимая, что делает, Юи выхватила пистолет и стала палить в видение. На шум выстрелов сбежались братья. Они подхватили падающую в обморок девицу и отнесли в дом, совершенно забыв о всяких там мыслях о мести. Пока Рейдзи бегал за снадобьем и приводил ее в чувство, остальные не отходили от нее ни на шаг, плохо скрывая волнение. Тройняшки Аято, Канато и Райто выглядели особенно бледно. У них троих было очень дурное предчувствие, тем более, что речь возможно шла о призраке их мамаши. От подобного явления ничего хорошего ждать не приходилось, а Юи, как бы они ни отрицали, стала им слишком дорога, чтобы позволять гадкому призраку вредить ей.

* * *

На следующий день после этого Юи внезапно вызвали к школьному доктору на медосмотр. Доктор Рейнхардт, вовсе не старый и приятный из себя мужчина, спросил, не беспокоит ли ее что, как можно более деликатно поинтересовался регулярностью женских неприятностей (на что майор заверил, что неприятности у него случаются регулярнее некуда) и провел поверхностный осмотр. После измерил рост, вес, давление и настоял на сдаче анализов. Ему очень не нравилась чрезмерная бледность Юи, а также упоминание о болях в груди.

Так что Юи ожидал еще ряд интересных процедур вроде электрокардиограммы и небольшая лекция о правильном питании с получением препарата железа для профилактики малокровия. Хотя последнее анализы только должны были подтвердить, но доктор заметил, что за всю практику вдоволь насмотрелся на малокровных девиц. В любом случае, добавка не помешает. Далее он снабдил ее специальной баночкой и, сказав, что она может занести ее в течение дня, выпроводил с миром.

Когда Юи скрылась из виду, направляясь прямиком в туалет, чтобы не откладывать и не таскаться весь день с дурацкой баночкой, в дверь медкабинета проскользнул Рейдзи. Он молча постоял за спиной склонившегося над бумагами доктора, несколько нервным жестом поправил на носу очки и, собравшись с духом, спросил:

— Может, объяснишь, что все это значит, отец?

Карл-Хайнц, а это был именно он, улыбаясь во все тридцать два зуба, уточнил:

— А что конкретно тебя интересует? Я, видишь ли, сын мой, очень занят. Так что давай ближе к делу.

— Что происходит с Юи, и почему мы должны во всем слушаться эту жалкую смертную? — Рейдзи неожиданно для себя назвал ее по имени, но потом поправился, желая подчеркнуть свое презрение и безразличие к данной особе.

Отец как-то особенно пронзительно на него посмотрел, словно бы оценивая шансы обручения девушки именно с ним, и, выдержав эффектную паузу, соблаговолил объясниться:

— Эта, как ты выразился, «жалкая смертная» должна вскоре пробудиться как вампир, по могуществу равный чистокровному прародителю. И она, как ты знаешь, должна стать женой одному из моих сыновей. — Карл-Хайнц язвительно ухмыльнулся: — Тебе, например.

Рейдзи сконфузился. Ему и так было нелегко разговаривать с отцом, а тот еще и словно над ним издевался. Однако, как-никак зная отца, он мог предположить, что это вовсе была не злая шутка, а его непосредственная задумка. И если тот желает сочетать его браком с Юи, то ему ничего не останется, как подчиниться. Карл, видя его смущение, немного смягчился и продолжил:

— Но вышла небольшая накладка. В дело вмешалась мятежная душа моей бывшей жены Корделии. Впрочем, это вполне поправимо. Было поправимо, — уточнил он, — пока в тело Юи не вторгся странствующий дух из другого мира. — А с этим уже сложно, — Карл развел руками.

— А с какой стати… — попытался вставить Рейдзи, хотя и знал, что не стоит раздражать отца.

— А с такой, — перебил его тот. — Духи выбирают место пристанища не просто так. У него есть определенная миссия. По крайней мере, он сам так считает. И, если мы хотим благополучно исторгнуть назад непрошеного гостя, не навредив носителю, нам необходимо помочь ему эту миссию выполнить. Считай, что это некий промысел высших сил.

— Значит, мы должны потакать капризам этой несносной девчонки? — процедил Рейдзи и поджал губы.

— Да, сын мой! — как-то торжественно воскликнул Карл и подошел к нему. Он обнял Рейдзи за плечи, потом приподнял его голову за подбородок, заставляя посмотреть себе прямо в глаза, которые полыхнули вдруг недобрым красным огнем, и сказал: — Пробуждение Юи Комори в качестве вампира — важная часть моего великого замысла. Проекта, что призван сохранить нашу расу вообще и наш род в частности. Я не могу допустить того, чтобы из-за незапланированного вторжения постороннего духа все пошло прахом. Вы сделаете все, что она, то есть дух от вас потребует, иначе будете иметь дело со мной. А я, как ты знаешь, не отношусь к числу добросердечных и всепрощающих родителей. — Сказав это, он прижал Рейдзи к себе, чмокнул его в лоб и добавил: — Поручаю тебе, как самому ответственному из моих сыновей, проследить, чтобы остальные исполняли мою волю, и чтобы девчонка принимала лекарство, которое я ей дал.

— Да, отец, я все сделаю, — ответил Рейдзи, испытывая какое-то особое смущение, вызванное глупым детским желанием обнять родителя в ответ и уткнуться носом в его грудь. Особенно нелепо испытывать подобное, когда твой родитель — могущественный и жестокий вампир. Но Рейдзи так не хватало этого с самого детства. Наивный, он полагал, что завоюет родительскую любовь, если станет умнее всех, если будет хорошо учиться…

Поглощенный своими мыслями, Рейдзи не помнил, как распрощался с отцом. Он опомнился только тогда, когда оказался в коридоре перед Юи, возвращавшейся назад с полной баночкой.

— Че такой кислый? — задорно поинтересовалась она. — Доктор у тебя сифилис обнаружил?

— Подобные шутки неуместны!.. — начал было Рейдзи, но осекся, вспоминая наставления отца. Помимо всего прочего, тот на прощание заметил, что блуждающему духу не стоит перечить, чтобы не вызвать возмущение, грозящее вселенским коллапсом. Однако Рейдзи казалось, что тот пошутил. Нет, это не могло быть правдой. Ну какой вселенский коллапс может возникнуть оттого, что он разок поставит девчонку на место?

— А чего тогда? — проявил майор искреннее участие.

— Доктор велел мне проследить, чтобы ты вовремя принимала лекарство, — важно отрезал Рейдзи и показал всем своим видом, что разговор окончен.

— Ну надо же, как тут обо мне все заботятся, — протянул Пэйн и усмехнулся.

* * *

Было ли это из-за того, что так распорядился отец, или еще по какой причине, неизвестно. Только вампиры и правда стали больше заботиться о невесте. Они ей разве что тапочки не приносили. А так и пирожными баловали, и цветы дарили, и безропотно позволяли себя муштровать. Они уже не обращали внимания на ее чудачества, а так же на то, что та иногда, очевидно путаясь, говорила о себе в мужском роде. (Пэйн хоть и мастерски придерживался девчачьей роли, но с привычкой быть мужиком бороться было слишком сложно.)

Вампиры старались. Пэйн использовал их расположение, чтобы выведать полезные сведения, ну или хотя бы узнать что-нибудь интересное — тоже развлечение. Так он быстро пришел к выводу, что у всех братьев так или иначе проблемы с отцом. Учитывая, что тот был женат три раза, причем две женушки скончались не без помощи собственных детишек, а последняя сошла с ума, и папаша упек ее в психушку, ситуация в семье уже вырисовывалась «веселенькая». А если прибавить к этому дядю, крутившего роман с одной из жен, то и совсем мыльнооперная. Это не говоря уже о том, что его дети были рождены ради какого-то гребаного эксперимента по части улучшения расы и обогащения генофонда вампирского отродья генами демонов и перворожденных. От таких историй у майора лишь башка задымилась. На его счастье, братья смогли его немного повеселить, рассказав до кучи про некоторые семейные казусы.

Например, Шу признался, что действительно оставался на второй год в академии. За то, что он провалил экзамены, папаша сослал его на Северный полюс, где он несколько раз чуть не упал в бездонные ледяные расщелины, и ему постоянно приходилось спасаться от белых медведей. У него даже шрам на груди от когтей после стычки с одним из них остался.

А Райто повеселил невестушку рассказом о том, как они с Аято пытались приготовить мясной деликатес по рецепту одного французского шефа, с которым Райто сдружился во время поездки в Париж, и случайно уничтожили не только само блюдо, но и взорвали ко всем демонам кухню. А еще заложил брата, сказав девушке по секрету, что Аято носит красные труселя. Тот в долгу не остался и сообщил, что красные — это стильно, а вот детские трусики с мультяшными зверюшками — это уже перебор. Да такое даже Канато не нацепит!

Райто тут же возмутился, и началась веселая братская потасовка, сопровождавшаяся фирменными колкостями в адрес друг друга. Так буквально за минуту Пэйн узнал, что Аято — баскетболист хренов, а Райто коллекционирует женские носки (да еще и носки братьев под шумок тырит), боится огородных пугал, кузнечиков, муравьев, по-тихому гадает кроссворды, как старый дед на пенсии, и мутит с какой-то горничной Хильдой.

Количество компромата и так было явно не в пользу Райто, да еще Аято Великий, чтобы уж точно не проиграть этот бессмысленный спор, собрался показать брату свое тактическое превосходство, натренированное в презираемом им баскетболе: он использовал обманный маневр и стянул с него штаны, являя миру исподнее ненаглядного брата с мордочкой Багза Банни. Он решил не останавливаться на достигнутом и заголить ему нижние полушария для большего смеха, но тут подоспел с подзатыльниками Рейдзи, вопя, что так неприлично вести себя вообще и в обществе дамы в частности. Он успешно разогнал их по углам и извинился за их недостойное поведение перед Юи. Та сидела, заливаясь тоненьким смехом, ей давно не было так весело.

В это время на заднем плане тихонько промелькнул дядя Рихтер. Пэйн даже не заметил, как вслед за ним испарились Аято и Райто. Когда за ними потянулся Канато, он спохватился и хотел присоединиться к всеобщему затаскиванию дяди на веселые вечерние посиделки, но старшие братья настоятельно не рекомендовали этого делать. Чтобы удержать неугомонную Юи, Шу пообещал рассказать историю о том, что вытворяли папаша с дядей Рихтером в молодости и как они устроили дуэль за руку и сердце Корделии. При этом у Рейдзи был такой вид, словно он залпом выпил ведро уксуса. Заметив, что подобная тема не достойна обсуждения, он гордо удалился. Субару молча грохнул чашку, надулся и тоже исчез.

Шу пожал плечами и начал рассказывать, потом спохватился, что история не совсем для девичьих ушей, но Юи заверила, что все путем, и он не без некоторой, нескрываемой, иронии поведал ей о том, как распутная Корделия, так сказать, на практике разрешила горячий братский спор о мужской силе и достоинстве. После соврала, что затрудняется выбрать, и выскочила замуж за Карла, хотя ей нравился Рихтер, из соображений выгоды. Бедняжка, она не подозревала, что муженек будет рассматривать ее как инкубатор для будущего потомства. Так ради положения в обществе и прочих благ не желавшая детей Корделия была вынуждена расщедриться аж на тройню. Селекционер-любитель Карл ей бы еще семерых заделал, ему было не трудно, но хитроумная женушка сперва начала ловко увиливать от исполнения супружеского долга под предлогом головной боли, а потом и догадалась тайком принимать противозачаточные средства. Впрочем, Карл наверняка обо всем догадывался и, возможно решил что оно и к лучшему. В конце концов, у него были и другие дела и еще целая куча интересных вариантов для эксперимента.

— Остальное ты и так знаешь, — подытожил Шу, слегка досадуя оттого, что разговор, начинавшийся с удалого братского соперничества папаши с дядей, закончился неизменной Корделией и никому не нужными интимными подробностями ее жизни.

На вопрос, откуда он знает такие подробности, Шу еще более неохотно ответил, что их разболтал Райто, с которым разоткровенничалась в постели Корделия. Юи, услышав последнее, сперва вытаращила глаза, потом пустила чай через нос, прокашлялась и воскликнула:

— Чтоб меня гуки месяц пытали, да у парня теперь психическая травма! Понятно, чего он такой на голову прискорбный.

— А дядя Рихтер с тех пор обижен и постоянно плетет какие-то интриги против отца, — закончил Шу свой рассказ, поспешно возвращаясь к прежней теме. — Что ж, каждый развлекается, как может, — несколько странно заключил он, традиционно заткнул уши наушниками и включил плеер. Больше Юи ничего от него добиться не удалось.

Приближающееся пробуждение вампирской сущности в теле Юи, ее благоухающая кровь и далеко идущие планы папочки Карла-Хайнца вскладчину привели и так непростую ситуацию с вторжением воинствующего майора к еще большему абсурду. Раз шестеро законных сыновей Карла не справлялись, им «пришли на помощь» (а лучше бы вообще не приходили) четверо приемышей Карла. Те самые таинственные братья Муками, как они себя называли, не являясь друг другу родней, решили нагрянуть в гости. Так что у майора, слышавшего о них ранее, но никогда не видевшего воочию эту четверку представилась возможность познакомиться с ними лично.

Майор и сам недоумевал, как же так вышло, что они так и ни разу не пересеклись с ними в академии. Он, конечно, повидал всяких фокусов от солдат, пытавшихся свалить в самоволку, но так искусно конспирироваться не умел никто. Итак, майор знал о братьях Муками только понаслышке, но, едва увидел их, тут же понял, с кем имеет дело.

Они завалились в поместье с целью похитить Юи. Первый же из них, приблизившийся к девчонке, был внезапно приложен во дворе мордой о край фонтана. Пэйн, которому сперва по привычке привиделись косоглазые, пытался перерезать ему глотку от уха до уха, но вампир вовремя вырвался.

— Хватка уже не та, — с досадой констатировал Пэйн, хрустя костяшками маленьких кулачков Юи.

— Сдурела?! — рыкнул вампир.

— Я всегда так делаю, когда на меня неожиданно выскакивают, — пояснил майор. — А еще так… — он показал вампиру указательный палец, на котором болталась чека.

До вампира дошло не сразу. А как дошло, он в панике начал вытряхивать карманы. Вскоре из левого выпала граната. Он в спешке пнул ее ногой куда подальше, и через пару секунд прекрасные розовые кусты в саду Сакамаки взлетели на воздух.

— Что они мне подсунули?! — возмущался Пэйн. — Она уже давно должна была сработать. Небось, «мэйд ин чайна», блин!

Взлетевшие на воздух розовые кусты не оставили хозяев равнодушными, все шестеро братьев тут же высыпали во двор и приготовились к драке. Муками в это время уже окружали Юи, отжимая ее к беседке. Увидев братьев Сакамаки, они временно оставили это интересное занятие и переключились на них. Отсмеявшись над лысыми, только начинающими обрастать головами хозяев, они собирались вернуться к прежнему плану: схватить девчонку и смыться, не ввязываясь в бой. Но не тут-то было.

— Вампирчики! — заорала Юи. — Слушай мою команду! Отрабатываем вариант номер пять!

Дело в том, что, повторяя с братьями одни и те же серии упражнений и заданий изо дня в день, майор, для пущей краткости, не мудрствуя лукаво, просто назначил всем основным построениям, упражнениям и маневрам номера. Ему достаточно было огласить номер, и вампиры дальше все делали сами. Сперва неохотно и путая, как выражался Бенсон, «белое с пушистым», но после втянулись и стали находить такое общение весьма удобным.

Тот самый номер пять, к примеру, включал в себя обход противника с двух сторон с подползанием по-пластунски по мере необходимости и нападением по возможности с тыла. Этот номер они весьма успешно отрепетировали на полосе препятствий, а заодно как следует научились ползать на брюхе, несмотря на немалые жертвы: сколько комплектов одной униформы было загублено!

Сейчас же Юи-майор продолжала отвлекать на себя внимание непрошенных гостей, а надрессированные ею вампирчики готовили коварное нападение с тыла. Братья Муками так и не поняли, куда вдруг исчезли все Сакамаки, а когда до них дошло, было уже поздно: они начали получать по полной программе. Поскольку в бою с чистокровными, да еще и обученными Пэйном, их силы были не равны, Муками были вынуждены позорно отступить, истекая кровью, заливаясь слезами, исторгая отборную брань и проклятья.

— Молодцы, — похвалил Пэйн своих кадетов. — Теперь убедимся, что враг бежал и не оставил после себя неприятных сюрпризов. Аято и Райто идут в разведку, остальные — в обход базы. После собираемся в штабе, обсудить ход операции, — проинструктировал он и, поигрывая в руке тесаком, которому сегодня так и не посчастливилось поближе познакомиться с вампирской глоткой, направился в дом.

* * *

— Дайте угадаю, — сказал Пэйн, когда все собрались, и Аято с Райто подтвердили, что враг капитулировал. — Это были те самые братья Муками, которых усыновил ваш папаша и которых вы все так презираете.

— Так точно, — подтвердили остальные и прикусили язык. Кажется, все эти военные игры им уже мозг поразили.

— Ну… — Пэйн хитренько обвел присутствующих взглядом. — И что же там у нас за история такая?

Братья вздохнули и нехотя принялись по очереди рассказывать то, что было им известно об этих Муками. Пэйн не стал это никак комментировать, хотя ему очень хотелось, вместо этого он только кинул в конце истории «ладненько» и сразу же после этого устроил разбор полетов, то есть проанализировал хоть и спланированное, но такое дилетантское и неорганизованное нападение Муками. После указал вампирам на то, что хоть они и сделали все как надо, но могли бы сделать еще лучше. И объяснил как. Тут даже Рейдзи всерьез призадумался. А что если бы это были не жалкие полукровки типа Муками, а кто-то более сильный? Тогда выходило, что девчонка права, а ему ой как сильно не хотелось этого признавать.

Пэйна нападение скорее развеселило: все какое-то развлечение в этом захолустье, а Сакамаки оно обеспокоило. Если бы не поднятый взрывом шум, так бы и прозевали они свою невесту. И папочка их бы за это по головке не погладил. Правда, старшие братья подозревали, что как раз без него тут не обошлось, но это ничего не меняло. Если отец их испытывает или, что еще хуже, считает, что они с чем-то не справляются без его вмешательства, они должны хорошенько постараться не ударить лицом в грязь. Для Шу не дать старперу сесть себе на голову было делом принципа. Не смотря на дикую лень, он готов был сделать все, чтобы от него отвязались. Рейдзи благоговел перед отцом из уважения, Канато — из обожания, Субару искренне его ненавидел, а Аято и Райто только с виду относились ко всему этому легко и беззаботно, но внутренне были крайне напряжены. Они знали, на что способен папаша, и какие изуверские наказания может к ним применить. В памяти Райто еще свежа была отсидка в темнице за сущий пустячок, Аято еще не забыл затрещину, полученную от родителя за убийство мамаши, которая обернулась тяжелым сотрясением мозга, а Субару за разбитую статую Карла в замке чуть не оказался на дне моря. Это не говоря уже о «каникулах» Шу на Северном полюсе, после которых он вернулся едва живым с разодранной белым медведем грудью. А уж профилактическая порка со сдиранием кожи практиковалась им едва ли не ежедневно в те славные дни, когда он постоянно проживал с отпрысками в поместье.

Узнав все это, вернее, выжав информацию из братьев по крупице, Пэйн проникся. Ему самому было нелегко в юные годы. Неблагополучная обстановка в семье, отец-алкоголик и прочие печальные обстоятельства едва не сделали из него ни на что не годный, жалкий отброс общества. И только армия дала ему все, что нужно: кров, пищу, хорошую форму и цель в жизни. Расчувствовавшийся майор прижал братьев к своей тощей девичьей груди и сказал:

— Ничего, сынки, армия заменила мне мать и отца, и вас не оставит в трудную минуту. Дядюшка Пэйн еще будет гордиться вами! — с этими словами он еще крепче прижал к себе недоумевающих вампиров и, прежде чем те успели соблазниться и припасть к жилке на его шее, весело столкнул их лбами, затем, смеясь, вскочил с ногами на диван. — Что ж, пришла пора сделать из вас профессиональных бойцов! — возвестил он.

* * *

Пока Пэйн обучал своих вампирчиков премудростям, кои следует знать профессионалам, начав с разбора и сборки винтовок, братья Муками тоже не сидели сложа руки. Они не собирались так просто отступать от задуманного и жаждали отомстить этим чистокровным придуркам Сакамаки. Разница в силе их, к слову сказать, не останавливала. Потирая ушибленные места и замазывая под глазами фингалы, они готовили новый план вторжения.

Возможно, братья Муками поторопились, возможно, их план с самого начала был обречен на провал, возможно, обстоятельства сложились не в их пользу, а звезды сошлись, но не так, но, когда они вновь нагрянули в поместье законных отпрысков Карла, их там уже ждали.

— Да, ребятки, подготовочка у вас ни к черту, — сказал майор, выходя вперед. — Действие еще не началось, а вы уже прокололись. Ха-ха, лузеры!

Муками огляделись и поняли, что находятся в плотном кольце окружения, и их сейчас беспощадно будут бить, возможно, даже ногами. Майор не спешил отдавать приказ о нападении, он наслаждался потерянным видом вампиров, ожидая, пока те дозреют, и только потом предложил:

— Зря стараетесь. Конечно, ваша храбрость достойна всяких похвал, но напрасно проливать кровь — это высшая степень глупости. Я предлагаю вам присоединиться к нашему отряду и для начала проявить себя, поучаствовав в кадетских соревнованиях. Со своей стороны обязуюсь обучить всему, что должен знать хороший солдат. Вы принимаете мое предложение?

— Что?! — не поняли братья Муками.

— Что?! — повторили за ними Сакамаки, не ожидавшие от девчонки такой подлости.

— Я спрашиваю, вы с нами? — повторил майор с бо́льшим нажимом.

— Еще чего?! — возмутились Муками.

— Еще чего?! — эхом отозвались Сакамаки.

— Какое все-таки единодушие, — хмыкнул Пэйн, обводя всю тусовку взглядом. Он весело прищелкнул пальцами, давая своим вампирчикам сигнал к атаке и как-то даже вдохновенно произнес: — Кто не с нами, тот против нас. Фас их, ребята!

Муками, не сговариваясь, рванули врассыпную. Им было совершенно ясно, что план провалился еще на стадии разработки. Пэйн хохотал им вслед и, окликнув своих вампирчиков, велел не гнаться за этими позорищами.

— Они еще пожалеют, что отказались от моего щедрого предложения, — сказал он уверенно. — Сами еще прибегут и будут проситься.

— Что это значит?! — сердито спросил Аято с неподдельной ревностью в голосе и грозно уставился на Юи. Остальные сделали то же самое.

— Никогда не слышал народную мудрость: держи друзей близко, а врагов еще ближе? — спросил Пэйн. — Ну и потом, вы же не единственные вампиры, которые могут маршировать строем, правда?

— А может, ты, «Блинчик», хочешь, чтобы они пили твою кровь вместо меня? — разозлился Аято, рванул к Юи и попытался с разбега впиться клыками в ее нежную шею. В следующий момент его голова оказалась зажата под мышкой у девицы, а в рот засунуто дуло пистолета.

— Разговорчики, рядовой! Наряд на мытье сортира вне очереди! Все понятно?

— Фак… фочно, — пробормотал тот, отплевываясь.

— И вообще, приказы не обсуждаются! А завтра я подтяну вас в теории. Глядя на этих неудачников, меня не покидает мысль, что вам бы тоже это не помешало — научиться получше продумывать свои действия. Так что пойду подготовлю для вас лекцию. Меня не беспокоить, чай приносить прямо в комнату. На этом все, бойцы.

* * *

После изматывающих физических нагрузок, которыми майор хорошенько нагрузил вампиров, дабы теория в их головы вследствие невозможности пошевелиться лучше укладывалась, он неожиданно потащил тех в ближайший пустой класс, усадил за парты, раздал каждому канцелярские принадлежности и начал свою лекцию.

— Итак, уроды, сегодня мы немного поработаем головой и поговорим о таких важных для солдата вещах, как тактика и стратегия, — начал майор. — Ибо одних приемов борьбы, умения быстро бегать и хорошо стрелять может быть недостаточно. Солдат головой еще думать должен, а не тем местом, которым он на унитазе сидит! — он грозно посмотрел на ухмыляющихся вампиров и продолжил: — Стратегическое мышление — это ментальный процесс, применяемый человеком в контексте достижения успеха в разных полезных начинаниях. Результатом этой деятельности являются мысли о том, как вести себя в настоящем, чтобы получить что-то в будущем. Я понятно объясняю? — спросил он, упираясь взглядом в особенно громко хмыкающего Райто. — Или тебе, сынок, надо попроще объяснить? Ты говори, не стесняйся. Дядюшка Пэйн способен объяснить что угодно даже умственно отсталому.

— Сучечка, я с тебя угораю! — ответил Райто, внезапно оказываясь у доски рядом с Юи. Он собирался прижать ее к той и тут же получил крылом классной доски в рыло.

— Я тут о тактике и стратегии толкую, сынок, — заметил Пэйн, возвращая крыло на место и на всякий случай проверяя петли на прочность, — не каждому дано понять их тонкости. Но, если повезет, мне удастся вбить в твою пустую голову хотя бы азы. И, кто знает, может, это спасет твою задницу, когда начнутся боевые действия.

— А почему здесь должны начаться боевые действия? — не удержался Канато. Пэйн зыркнул на него своим фирменным взглядом, и тот испуганно вжал голову в плечи, закрывая лицо Тедди.

— Сам подумай, — сказал вдруг Пэйн вполне дружелюбно. — Во все времена люди воевали, а история имеет свойство повторяться. А вы вот у нас тут вообще вампиры бессмертные, да у вас все шансы застать войну, причем не одну! — он многозначительно поднял кверху палец. — Ох, ребятки, я вам даже завидую, — подмигнул он.

Вампиры переглянулись. Все, кроме Шу, который уже преспокойно дрых, сидя за партой. Пэйн немилосердно растолкал его и продолжил:

— Будем развивать стратегическое мышление и изучать тактику, — бескомпромиссно заявил он. — Чем же стратегия отличается от тактики? — Пэйн обвел взглядом аудиторию и, не получив никакого ответа от явно презирающей его публики, начал объяснять сам: — Около двух с половиной тысяч лет назад китайский военный стратег Сунь Цзы написал свой трактат «Искусство войны». Там есть чудесная фраза, дорогие мои уроды: «Стратегия без тактики — это самый медленный путь к победе. Тактика без стратегии — это шум перед поражением». А этот Сунь Цзы был мужик что надо, хоть и китаец, такой плохого не посоветует. Если говорить упрощенно, то стратегия отвечает на вопрос «Что?», тактика отвечает на вопрос «Как?». Но не все так очевидно.

После этих слов вампиры тяжело вздохнули, чувствуя, что это надолго. Пэйн прошелся по рядам, раздавая профилактические подзатыльники, и живописал дальше:

— Сразу скажем, что стратегия и тактика не расходятся друг с другом, они находятся в одной плоскости.

Первым не выдержал Рейдзи. Он вскочил с места, поправил на носу очки и разразился ответной тирадой на тему того, как смеет какая-то жалкая смертная учить его стратегии и тактике, если он в этом разбирается получше ее и вообще весь такой начитанный и умный, что дальше просто некуда. В ответ ему были предложены доклад по данной теме на сто страниц до завтра и три наряда на кухню вне очереди, а в качестве бонуса — получение особого эротического удовольствия от засаживания учебной гранаты в задний проход. И, пресекая возможные возражения, ему еще и намекнули, что к этим нехитрым развлечениям можно добавить тысячу отжиманий, если ему слишком скучно.

Остальным за компанию тоже было торжественно обещано всякое дополнительное веселье, если вздумают повыделываться. Желающих повыделываться, как ни странно, что-то не нашлось, и Пэйн продолжал свою поучительную мозгодробящую лекцию, в конце которой вампиры выползли совершенно разбитыми, но зато с твердыми знаниями стратегии и тактики. Их цели были определены, задачи поставлены. А еще им предстояло в ближайшее время применить полученные знания на практике.

* * *

На следующий же день, устроив подъем еще затемно, Пэйн повел их на дело. Он сказал, что их ждет интересная импровизация, при которой они смогут во всей красе показать, чему успели научиться. Разумеется, никто ничего показывать ему не хотел и не собирался. И вообще, вампиры хотели спать, особенно Шу. Взбодрив их взрывчаткой с радиоуправлением, которую заложил у парадного входа, Пэйн порадовал вампирчиков тем, что им предстоит наведаться к братьям Муками и отнять у них стратегический запас продовольствия, то есть помидоры. Эта идея некоторым неожиданно понравилась. Райто залился смехом и сказал, что ради ненаглядной сучечки с удовольствием отберет у этих ублюдков Муками хоть все помидоры. За что метко получил в глаз. Аято, в памяти которого была еще свежа попытка этих недоносков похитить у них невесту, также был всецело за. И не только за экспроприацию вышеобозначенных овощей, но и за битье морд и разгром их дома по полной программе.

— Увлекаться не стоит, — заметил ему Пэйн. — Хорошая потасовка — это всегда здорово, но вас ничто не должно отвлекать от главной стратегической задачи. От того, насколько быстро и точно вы сможете ее выполнить, зависит ваш будущий успех. Наступательную тактику использовать по мере необходимости. Полагаюсь на вас, бойцы! Принесите папочке вкусные помидорки!

— Так точно! — хором ответили тройняшки. Остальные мрачно молчали. Но их всех сейчас одолевали весьма нетипичные для них раздумья.

Райто поймал себя на мысли, что нынешняя Юи-командирша его восхищает. Она уже не была той скучной девчонкой, постоянно твердившей о вере в бога и прочих невыносимо тоскливых вещах. Его братья Аято и Канато тоже испытывали к ней похожие чувства, хоть и никак не хотели признаваться в этом самим себе. Субару не знал, злиться на нее или нет, но находил, что все эти изнуряющие тренировки позволяют ему как следует выпустить пар и облегчить терзающую его ярость. Он уже не чувствовал себя таким ничтожным и бесполезным. Сейчас он был в равном положении с остальными братьями, и это ему безумно нравилось. У него даже где-то шевелилась шальная мыслишка, что он может показать себя и стать лучше их, что на самом деле не так уж его братцы и хороши, как старались казаться. В такие моменты он особенно ядовито посматривал на старших и нехорошо скалился.

Рейдзи, до глубины души возмущенный тем, что его смела учить эта нахалка, вдруг задумался о смысле жизни и вселенской несправедливости, после чего ушел в себя и долгое время не возвращался. Шу было лень спорить, но он был согласен с тем, что небольшое разнообразие не помешает. К тому же он знал, что у Юмы Муками действительно самые вкусные помидоры. И тепло вспоминал давнюю детскую дружбу с ним, то есть с Эдгаром.

* * *

Пэйн спровадил вампиров на дело, а сам пошел досыпать. В последнее время, не смотря на все витаминные уколы и пилюльки, выданные доктором Рейнхардтом (к которому пришлось зайти еще не раз), он чувствовал себя неважно. Его часто мучили боли в груди и какие-то беспричинные помутнения. Стоило отправиться ко сну, как тут же маячила набившая оскомину баба. Правда, ее образ быстро начинал расплываться, а бредовые речи все больше сливались в сплошной шум, который нарастал в ушах до тех пор, пока не начинало звенеть и гудеть, как в телефонной трубке, но выводила из себя она от этого ничуть не меньше. Где-то после третьего-четвертого «гудка» майор обычно полностью отключался и, просыпаясь уже утром, иногда находил себя в неожиданных местах.

Последний раз он оказался на дереве в обнимку с Тедди и с вороньим гнездом на голове. Рядом на ветке висели чайник, чашка и сковородка. Под деревом валялись разбросанные ложки, вилки, кастрюли и прочая кухонная утварь вперемежку с размотанными рулонами туалетной бумаги. Все это выглядело слегка подгоревшим. Позади виднелись парочка воронок от взрыва и насмерть перепуганный Канато, которого явно волновала судьба любимой игрушки, подаренной ему мамочкой.

На вопрос о том, что произошло, Канато так и не смог ничего ответить. Он только мелко дрожал и заикался. Остальные братья отказались это комментировать, только Райто, пытаясь не заржать, произнес полутаинственную фразу: «Поздравляю, сучечка, всего за одну ночь ты побила рекорд Субару по части разрушений». Это была чистая правда. Как только Юи слезла с дерева, сперва запустив сверху чайником в Канато, и отдала тому медвежонка, она направилась в дом и увидела…

Если сказать точнее, то она не увидела левого крыла здания. Снаружи это не бросалось в глаза, так как стена со стороны фасада здания все же осталась. Но дальше были пустота и чернота вместо пола и стен, украшенные сверху прекрасными видами синего неба вместо потолка.

— А чего тут произошло-то? — спросил майор и как-то немного нервно хихикнул. Он обожал наносить разрушения, но предпочитал делать это исключительно в здравом уме и твердой памяти.

— Лучше тебе не знать, — серьезно сказал случившийся поблизости Субару и посмотрел на Юи взглядом, полным неподдельного уважения.

Эпизоды с хождением во сне повторялись. Были они уже не такими эпическими, но были. Пэйн даже подумывал, не обсудить ли эту проблему с доктором. Тот мужик вроде толковый, может, присоветует что. А то так, не ровен час, он весь этот классный особнячок разнесет и даже не вспомнит. Ну никакого кайфа!

Пока Пэйн отдыхал, вампиры выполняли его задание. Они бы справились с ним на раз, но совершенно не вовремя затеяли спорить, что и как они будут делать, как поступят с братьями Муками, кто отправится собирать помидоры и, главное, кто будет командовать операцией, так как Юи с ними не пошла, а сама никого не назначила. Пока они спорили, пока ссорились, пока выясняли отношения, коварные братья Муками застали их врасплох и взяли в заложники Тедди. Бой начался хаотично, несчастный медвежонок едва не угодил в камин, а вместо сбора помидоров на захваченной вражеской территории вышла отчаянная перестрелка ими же, в результате чего Сакамаки оказались вымазаны по самое не могу в овощной жиже. Муками на своей территории чувствовали себя более уверенно и неожиданно вломили вторгнувшимся нахалам как надо.

— Убьем выродков! — орал Аято.

— Еще как убьем! — соглашался Райто, с грустью глядя, как его любимая шляпа, покрытая остатками томатной мякоти и кожуры, покачивается на люстре.

— Разнесем все к чертям! — кричал Субару.

— Я должен спасти Тедди! — хватался за голову Канато.

— В первую очередь мы должны выполнить задание, — возражал Рейдзи. — Плевать на этих недоносков.

— Вот, держи, — сказал ему вынырнувший со стороны заднего двора Шу, — и сунул брату в руки помидорный куст, выдернутый с корнем. А с этим, — он кивнул в сторону Юмы, — я сам поговорю.

— Думаешь, я не знаю, что он твой дружок? — колко заметил Рейдзи.

— Думаешь, я не знаю, что это ты сжег его деревню? — парировал Шу и, глядя в перекошенную ненавистью физиономию брата, добавил: — Помнишь, что говорила Юи на недавнем занятии? Если конфликт можно решить миром, то лучше не тратить попусту боеприпасы, — он усмехнулся, но как-то не слишком весело. Рейдзи резким жестом поправил на носу очки, стиснул покрепче челюсти и перешел к отступлению, сердито тряся несчастным загубленным помидором, с которого осыпались все плоды. Ему ужасно хотелось углубиться в кровавые разборки, но попирательства так горячо любимых им тактики, стратегии и здравого смысла он просто не мог допустить. Рейдзи Сакамаки никогда не опустится до того, чтобы вести себя как безмозглый болван, глупый и безответственный недоумок, примитивный… И вообще, ему не место рядом с этим отребьем!

Аято и Райто были настроены еще хорошенько подраться и основательно расписать физиономии братьев Муками, Субару заодно собирался разнести им весь дом, но вместо этого они были вынуждены помогать Канато спасать Тедди. Им легче было наплевать на противника, чем потом выслушивать истерики брата по поводу утраты медвежонка.

Отняв у врага Тедди, они для пущей солидности заявили, что им, видите ли, об таких хлюпиков руки марать не охота, и отвалили вслед за Рейдзи. Тот был так сердит, что не заметил факта опадания с куста, который держал в руке, всех помидоров.

Когда грязные, злые и уставшие вампиры вернулись домой, Юи, протирая глаза и оглядывая их с ног до головы, спросила:

— Это я вас так? — Не услышав ответа, она пожала плечами: — Нет? Ну и ладно.

После Пэйн-Юи проснулась окончательно и задала главный вопрос:

— Где мои помидоры?

— Вот, — буркнул Рейдзи, суя ей под нос истрепанный куст.

— Даже не знаю, что и сказать… — задумчиво произнесла Юи, разглядывая трофей. — Помидоров на нем нет. Получается, что задание вы провалили. А это значит, что кого-то ждет суровое наказание, — заключила она с садистской улыбочкой. — Что бы такое придумать? Есть идеи?

— Не надо никого наказывать, — сзади неожиданно появился Шу. Он поставил перед девушкой полную овощей корзину, на самом верху содержимого которой красовались спелые, отборные помидоры.

— Отлично, — кивнула она, — я в вас не сомневалась. — Юи взяла самый большущий помидор, с удовольствием занюхала аромат свежесорванного овоща и уточнила: — Как там наш неприятель?

— Думаю, они все поняли, — ответил Шу. — Больше они нас не побеспокоят.

— Умение улаживать конфликты мирным путем не менее важно, чем умение правильно вести бой, — покивал Пэйн и с удовольствием впился зубами в бесподобную мякоть.

Шу улыбнулся одними уголками губ и ничего не сказал. Он по привычке заткнул уши наушниками и поспешил удалиться, пока не начались ненужные ему расспросы.

— Ну что, бойцы, — довольно сказал Пэйн, облизывая пальцы, — осталось совсем немного, и… — он икнул, стукнул кулаком себя в грудь и закончил мысль на несколько странной для вампиров ноте: — И я сделаю из вас людей.

С этим даже спорить никто не стал. Райто только вздохнул: «Охо-хо, сучечка…» и поспешил в ванную. Остальные последовали его примеру. Если бы они только знали, как из них будут делать людей, тотчас бы побежали к папаше, умоляя отправить ближайшим рейсом на Северный полюс всех шестерых.

Время шло, день, в который должны были состояться кадетские игры, приближался, а «накаты», вызванные активностью духа Корделии, все учащались. В связи с этим майор все больше и больше зверел. Иногда он совершено забывался и начинал орать на вампиров, испытывая на прочность голосовые связки несчастной Юи:

— Я побывал в одиннадцати горячих точках от Ирака до Гаити. Я преподавал в школе. Считайте, прошел настоящий ад. Думаете, после этого мне что-нибудь страшно? Как же я изголодался… по стрельбе, по крови!.. Пока я гоняю балду с вами здесь, гуки в джунглях крепнут с каждым днем!

— Не знаю, как вас, — сказал Райто братьям, — а меня сучечка что-то пугает.

— Меня еще больше, — ответил Канато, очумело выпучивая глазки. Он не мог удержаться и как загипнотизированный уставился прямо на Юи.

— Еще раз так на меня глянешь, — глаза выну, будешь в кармане таскать! — отреагировала та. — Я вижу у нас с вами недостаток взаимопонимания, — обратилась она к остальным. — Ничего, хороший прогон быстро поможет его восполнить. А ну, шагом марш, запевай!

— Нам казарма — общий дом, в ней мы спим и в ней мы жрем… — нехотя затянули вампиры песенку-речевку, которую недавно выучили с подачи майора, как раз тогда, когда были недовольны переселением в казарму, и тому пришлось им популярно разъяснять, что к чему.

— Кстати, о казарме, — напомнил майор, — чтобы после строевой там все вылизали. Приду, проверю! А сейчас не расслабляться. Надо поддерживать форму, соблюдать дисциплину!

— Вот она разошлась сегодня, — загудели братья, отбегая от сумасшедшей невесты на безопасное, как им казалось, расстояние. Они дружно притормозили и начали коситься в сторону командирши. Юи быстро поравнялась с ними, выхватила пистолет и внезапно начала палить им по ногам, подгоняя. Когда патроны закончились, велела продолжать тренировку без нее, развернулась и сердито потопала к дому.

— Война сделала меня параноиком, — добавила она, оборачиваясь. — Когда на меня косятся, меня тянет убивать! — Пэйн-Юи угрожающе выудил запасной магазин и сделал такой страшный взгляд, что братья не знали, то ли засмеяться, то ли испугаться.

Весь оставшийся день Пэйн неистовствовал. Он по-всякому сходил с ума, ползал по дому на брюхе, искал по всем углам каких-то косоглазых и зачем-то пытался раскурочить камин, крича в трубу: «Выходи, подлый трус!» Также проверял наличие в доме взрывных устройств, растяжек и прочих «опасностей», о существовании которых никто кроме него не догадывался. Он даже влез в лабораторию Рейдзи и начал обвинять того в изготовлении химического оружия. Остальные отделались подозрениями на подготовку побега в самоволку, участием в шпионаже и сливе секретных военных данных русским. Даже медвежонок Тедди был признан виновным в передаче шпионских шифровок вражеской разведке и хранении кокаина.

На этом Пэйн, исстрадавшийся в теле дохлой девчонки без активных боевых действий, не успокоился. Он продолжал куролесить, пока под под вечер не налетел на дядю Рихтера. Результатом этого неожиданного столкновения стали простреленные колени дяди и огромный фингал на половину лица у Юи: Рихтер не сдержался и врезал как следует по лицу девчонке. За такую оскорбительную порчу личика их невесты братья на дядюшку дружно обиделись и объявили бойкот. Аято порывался вызвать его на дуэль, но майор рявкнул ему: «Отставить!» и настоятельно просил не вмешиваться.

Братья не вмешивались. Даже тогда, когда особняк сотрясла серия взрывов, а позже за дядюшкой приехала скорая, которую вызвала сама Юи. Дядюшка, к слову сказать, не выглядел особо пострадавшим, так, чуток обгорел. Он только злобно сверкал глазами и молчал, пока его погружали в машину. Юи объяснила сотрудникам скорой, что в доме взорвался ветхий газопровод, а любимому дядюшке как раз не посчастливилось зайти на кухню, чтобы попить чайку. (Насчет огнестрельных ранений в колени она, правда, ничего не могла сказать. Может, дядюшка их случайно сам себе прострелил?..)

— Не знал, что на кухне у нас так опасно, — удивился Канато. — А мы с Тедди тоже собирались пить чай… — добавил он как-то рассеянно.

— Да мы тоже не думали, что на кухне можно найти такие приключения, особенно если ничего не готовить, — усмехнулся Райто, толкая Аято локтем в бок и глядя на остальных так весело, словно бы юмористическую передачу смотрел, а не дядю в больницу провожает. — Черт, я все больше восхищаюсь сучечкой!

* * *

Утром на пороге дома семьи Сакамаки неожиданно объявился доктор Рейнхардт. При виде его братья сразу подозрительно притихли. На вопрос Юи, что он здесь забыл, он выкрутился, объяснив это тем, что шел мимо и решил зайти, чтобы лично справиться о ее здоровье.

Юи на это ответила, что не стоило беспокоиться, и вообще, осведомление о ее здоровье вполне могло подождать и до академии. Док с этим утверждением был полностью согласен, и тут же перевел разговор на повреждения ее лица. За ночь оно так опухло и покрылось расходящимися из-под глаза синюшными разводами, что доктор Рейнхардт заподозрил у нее перелом скулы. Он, не желая слушать никаких отговорок, лично сопроводил ее в больницу, где ей должны были сделать рентген, и где Рейнхардт планировал провести более подробное обследование, мотивируя тем, что ему не очень нравятся результаты ее анализов.

Так у братьев Сакамаки неожиданно появился выходной, и использовать его надо было с умом. Братья уже давно готовили совместный план, как избавиться не только от назойливой Корделии, но и разобраться с залетным духом майора. Рейдзи специально для этого случая варил какое-то безумно сложное снадобье из ингредиентов, которые надо было выстаивать не один день, а в случае малейшей ошибки — начинать все сначала. Мало кто способен был изготовить такое, кроме педантичного Рейдзи с его безумным терпением. Даже Карл-Хайнц как-то признавался, что подобные рецепты не для него.

Что касается Карла, так, по его мнению, усиленное сосание крови должно было ускорить пробуждение. Однако все пошло не по плану. И тут дух Корделии, который тоже случился не по его плану, неожиданно помог со своей самодеятельностью. Перед папашей даже ненадолго встала дилемма: позволить любимой женушке насовсем воскреснуть или же позже изгнать ее, чтобы не погубить эксперимент. Разумеется, он выбрал второе. Как говорится, прости, любимая, так получилось. Ну а что до Рихтера, пожалуй, он не будет помехой, наоборот, братец все сделает для скорейшего возвращения Корделии, то есть ему поможет. И знать ему об этом совершенно не обязательно. С этими мыслями Карл-Хайнц оставил Юи на попечение коллег и направился в соседнюю палату, навестить брата.

Рихтер лежал в противоожеговых накладках на руках и груди, с ногами, забинтованными после успешной операции по извлечению пуль, и благополучно регенерировал. Будучи довольно могущественным вампиром, он мог бы залечить свои раны и раньше, но не стал торопиться и лишний раз тратить силы, видимо, решив отдохнуть в больнице от того дурдома в фамильном гнезде, что устроила ненормальная девчонка. Рихтер, всеми фибрами души жаждавший успешного пробуждения Корделии, едва сдерживался, чтобы ее не убить, и счел за лучшее держаться от греха подальше. Все равно уже немного осталось.

При виде дорогого брата Рихтер понял, что безмятежный больничный отдых накрылся. Карл выглядел так, как будто был рад без памяти видеть его, а это уже не предвещало ничего хорошего, как показывала долгая жизненная практика брата Короля Вампиров. Последний пододвинул к его кровати стул, грациозно приземлился на него, снял очки, которыми дополнял образ доктора Рейнхардта, внимательно вгляделся в лицо брата и только после этого заговорил.

— Ну здравствуй, дорогой брат, — поприветствовал он. — Слышал, вы с моей будущей невесткой повздорили…

* * *

Юи продержали в больнице всего день. Она была так бодра и полна энергии, что ее, в любом случае, было бы сложно удержать. По возвращении домой она даже не удивилась, увидев братьев не в казарме, а верхом на любимых диванах. Впрочем, она даже ругать их за это не стала в честь распрекрасного настроения. К тому же Рейнхардт кроме медицинских рекомендаций успел надавать ей кучу интересных советов по части отношений с парнями, сиречь с ненаглядными братьями Сакамаки (даже спрашивал, не вступала ли она с кем из них в интимную связь), и скучавшего Пэйна так и подмывало прикола ради поскорее опробовать эти советы на женихах.

До самого отъезда в академию Юи пытала их наводящими вопросами типа: любят ли они ее, на что они готовы ради нее, и прочими в том же духе. Вампиры едва не завыли от этих психологических пыток и дружно признали, что уж лучше бы она их гоняла, изматывая физически, чем так.

А еще они всячески интересовались тем, что сказал ей доктор Рейнхардт. Пэйн списал это на заботу женихов-вампиров о своей невестушке и не придал этому особого значения. Он даже представить не мог, с кем на самом деле имел дело, а по сему совершенно не парился.

* * *

По прибытию в академию Юи столкнулась с директором. Тот, глядя на ее расписное личико, поинтересовался, что произошло, чтобы выяснить, не надо ли ему сообщить в органы опеки.

— Гражданская жизнь. Непредвиденные сложности, — отрапортовал майор и тут же начал отчитываться о проведенной подготовке к соревнованиям, чтобы не терять времени и не ходить лишний раз к директору, который вовсе не обязательно может оказаться в кабинете, а ловить его по кустам — занятие не самое интересное.

После отчета перед директором Пэйн сразу завалился в класс, пнув дверь ногой, и несколько удивленно уставился на братьев Сакамаки, которые вообще-то должны были сейчас находиться в разных классах, в полном составе.

— Здорово, шары бильярдные, — усмехнулся он. — Скучали без дядюшки Пэйна?

Вампиры вопросительно уставились на него в ответ. Пэйн спохватился и, фальшиво захохотав, поправился:

— Скучали без своей дорогой невестушки?

— С… — открыл было рот Райто, и чуть не подавился воздухом, глядя на то, как рука девчонки тянется к спрятанной под гимнастеркой кобуре. — С-скучали, — подтвердил он.

— Так это вы мне тут косточки перемываете? Или так, анекдоты травите?

— Какое высокомерие у этой смертной, — скривился Рейдзи. — Можно подумать, что весь мир вертится только вокруг нее!

— Главное, что корона не жмет, — не удержался Райто, Шу усмехнулся, Субару нахохлился, а Канато с интересом уставился на макушку Юи, словно бы желая разглядеть на ней гипотетическую корону. Аято не стал поддерживать шутку, а серьезно сказал:

— Мы тут папашу обсуждаем. Тебя это не касается.

— Да ладно вам, парни, — примирительно промурлыкал Пэйн. — Могли бы и меня на семейный совет позвать, мы же не чужие друг другу, — он заискивающе окинул взглядом братьев Сакамаки и мило похлопал ресничками. Поймав всеобщее внимание, он решил показать, что тоже в теме: — Знавал я одного парня, у которого тоже были проблемы с отцом. Так я помог их ему решить.

— И как?

— Набил ему морду.

— Папаше?

— Вообще-то это был отчим, но это уже мелочи.

Братья Сакамаки дружно представили Юи, бьющую морду Карлу-Хайнцу, мгновение спустя они все покатились со смеху. Даже вечно серьезный Рейдзи содрогался в конвульсиях. Пэйн позволил им насмеяться вдоволь, а после весьма эффектно испортил всем настроение, напомнив, что скоро состоятся кадетские игры, на которых им выпала честь защищать честь академии, как бы тавтологично это ни звучало. Вампиры тут же погрустнели, а Пэйн изобразил блаженную ухмылку и выдал свое коронное «хе-хе». Как говорится, хорошо смеется тот, кто смеется последним.

* * *

До соревнований оставалось всего ничего. Последние дни Пэйн тренировал вампиров особенно жестоко. Учения они начинали еще в поместье и продолжали на специально оборудованной площадке академии. Там Пэйн осуществил свою давнюю мечту: пригнал экскаватор и выкопал ров; когда последний наполнился водой, перекачанной из местного пруда, знакомые якудза запустили туда крокодилов. Но майору и этого показалось мало! Он обустроил вдоль полосы препятствий настоящее минное поле и дополнительно облагородил трассу кучей других ловушек разной степени смертельности. А еще он на всякий случай окропил снаряды святой водой, чисто по приколу, проверить, сработает ли это на вампиров.

Пэйн попросил людей папеньки-мафиози не уходить, а помочь ему изобразить вражескую массовку. Те, вооружившись до зубов, охотно заняли позиции и стали поджидать кадетов. Когда появились вампиры, сразу дали по ним залп без предупреждения.

— Сучечка, ты совсем сдурела?! — вопил Райто, пытаясь увернуться от пулеметных очередей, при этом он едва не угодил одной ногой в петлю прикрепленной к дереву ловушки, а другой — в ров с крокодилами.

— Ты что возомнила о себе, смертная?! — негодовал Рейдзи, на котором уже загоралась одежда.

— Убью! — клялся Субару, вытаскивая из ноги металлический шип.

— «Блинчик»! — надсаживался Аято. — За такое ты должна Великому мне всю свою кровь! Я не шучу!

— Тедди, держись! Я преодолею линию фронта и доставлю тебя в лазарет! Только не умирай, Тедди! — Канато, всхлипывая, прижимал к себе медвежонка все крепче, пытаясь уберечь от пуль, а из того уже во все стороны сыпалась вата.

— Как же меня это все достало! — вздыхал Шу, пока полз по грязи на брюхе. — Она еще и святой водой тут все окропила…

Сзади раздавалось громкое: «А-а-а!» Это крокодилы срывали с Райто штаны.

— Для вампира убийство — лучший способ признаться в любви, — сказал он, выползая из рва без штанов. — Но, сучечка, это же уже перебор!

— Поговори у меня! — гаркнул в ответ майор. — По минному полю бегом марш!

— Жесткая у них подготовка, — оценивали сзади мафиози. — Хорошо, что сын хозяина уехал за границу, подальше от таких тренировок.

Где-то слева от них слышалось истошное:

— Тедди! Нет!

— Ему уже ничем не поможешь, он сдох! — заявил майор, вырывая из рук обезумевшего Канато Тедди. — Теперь тебе только остается преодолеть полосу препятствий и отомстить за него!

— Не-е-ет! Тедди! — орал Канато, хватаясь за голову. — Только не ты!

— Теперь, сынок, тебе надо бороться за свою жизнь. Думаешь, враги не всадят штык в твое маленькое тельце? Или не превратят в решето, как сделали это с Тедди? Вперед, только вперед! Порви их всех! Выпусти им кишки! — входил во вкус майор. — А потом мы зальем все напалмом и устроим им крематорий с доставкой на дом! Впере-е-ед!

— А-а-а! Аррр… — рванул в указанном направлении вампир, сметая все на своем пути. — За Те-е-еди!

Безумства, которые Канато творил на поле боя во славу павшего смертью храбрых медвежонка, едва не заставили поседеть присутствующих на учениях мафиози. Они совершенно были уверены в одном: смотреть на подготовку кадетов они вряд ли когда-нибудь еще захотят, будучи в здравом уме и твердой памяти.

Вампиры, не смотря ни на что, отлично справились со своей задачей и доползли до финиша, показав отличный результат, как по времени, так и по технике исполнения. В конце их ждал особый сюрприз в виде бомбы с часовым механизмом. Братья, добравшиеся в разное время к финишу, были этим несколько озадачены. Рейдзи невозмутимо достал из кармана инструменты, открыл крышку корпуса и перекусил кусачками красный и синий проводки одновременно, после таймер потух, и взрывное устройство отключилось. На вопрос братьев, когда это он успел изучить саперное дело, Рейдзи холодно ответил, что всегда знал, что пригодится. И вообще, он гораздо умнее, чем они о нем думают. Не желая спорить с этим занудой, остальные вампиры только пожали плечами и, не считая нужным получать разрешение покинуть место учений, направились в сторону главного здания академии. Отделавшись ожогами первой-третьей степени, парочкой пулевых ранений, несколькими переломами и вывихами (включая вывих нижней челюсти, полученный директором академии на почве бескрайнего удивления от случайно увиденных учений) они с чувством выполненного долга отправились залечивать раны в медпункт под недовольное бурчание Рейдзи на тему того, чтобы они без него делали.

При виде славно повоевавших сынков, Карл только и сказал: «Однако!» и поспешил достать медикаменты, заверив братьев, что к завтрашним соревнованиям они будут как новенькие.

* * *

Перед кадетскими играми Пэйн довольным взглядом окинул личный состав и радостно пропищал голоском Юи:

— Поздравляю, вы больше не уроды! Теперь вы дурни! Итак, кто же будет у нас сегодня командовать парадом? — он хитро прищурился и выбрал жертву: — Командовать парадом будет Канато!

— Почему я? Я не смогу, — смущенно ответил вампир, прижимая к себе потрепанного медвежонка.

— Как не сможешь? Маленький паровозик и тот смог! Хочешь, я еще разок расскажу тебе про него сказку для вдохновения? — поинтересовался коварный майор и подергал в воздухе рукой за невидимую веревочку: — Ту-ту!

— Ту-ту! — испуганно повторил Канато, глядя в фанатично-безумные глаза Юи, и поспешил возглавить шествие, пока его тонкая, расшатанная воспитательными методами Корделии, психика снова не подверглась атаке этой изуверки.

Пейн был уверен в способностях Канато. Именно в нем он увидел неподдельный энтузиазм и боевой дух. Возможно, в нем не сильны были лидерские способности, но Пэйн считал, что это наживное. Последний месяц перед соревнованиями он уделял особенно много внимания строевой подготовке, в процессе которой каждый из вампиров получил возможность командовать отрядом. В итоге оказалось, что остальные братья в этом деле еще хуже, если не сказать, безнадежнее. Даже ответственный Рейдзи оказался ужасным командиром: он только давил на остальных, высокомерно с ними общался, считая, что его приказы они и так обязаны в точности выполнять, и лишь порицал за каждую оплошность. Все это вызывало у других не желание улучшить командную работу, а совершенно обратное. Вместо того, чтобы слушаться Рейдзи, братья издевались над ним, показывая, какой из него никудышный командир. Да и что за командир может быть со столь изысканными манерами, считающий недостойным себя выражать эмоции? Армия вам не место политес разводить.

О других и говорить нечего. Шу было все по барабану и вообще лень, Субару только психовал и злился, совершенно не в состоянии руководить, Аято считал Великого себя выше этого, а Райто не воспринимал обязанности командира всерьез. Канато же, ведомый желанием вызвать родительскую гордость, оказался в этом вопросе самым гибким. Он быстро выучил все команды и вдохновенно подбадривал братьев выполнять их, дирижируя лапкой Тедди. Глядя на это, им сложно было ему отказать. К тому же их всех в равной мере бесила проблемная девчонка Юи, неизвестно кем себя возомнившая. Ну и пусть в нее вселился какой-то там борзый дух-беспредельщик, сделавший из слабой жертвы настоящее бедствие. Никто из братьев не желал, чтобы она верховодила ими, да еще на соревнованиях на глазах у нескольких школ. Сочтя Канато за лучшее, они, не сговариваясь, стали подыгрывать ему. Так в семье Сакамаки вновь появился командный дух, совсем как тогда, когда они воевали с братьями Муками или делали вылазку за их помидорами. Пэйн был доволен.

* * *

В послеполуденное время на необъятной лужайке академии «Ретей», празднично украшенной по такому поводу, собрались представители трех частных школ (больше желающих в этом участвовать не нашлось). Кругом раскинулись шатры для участников соревнований и многочисленные ярмарочные лотки, с которых студенты продавали разные сувениры и вкусности своего изготовления. Первой сотне счастливчиков из будущих зрителей достались праздничные ленты и складные стулья. Остальные, кто не догадался принести их или покрывала с собой, пришлось смотреть соревнования стоя. Конкуренты академии «Ретей», пользуясь случаем, раздавали посетителям значки и буклеты, призывая поступать именно к ним.

Веселая суматоха чуток улеглась перед самым началом. Когда члены жюри во главе с директором академии «Ретей» заняли свои места, а команды приготовились к старту, на мгновение все стихло. Пэйн помахал своим вампирчикам и ударил кулаком в грудь, подбадривая.

— Покажем им! — воскликнул Канато, поднимая на вытянутой руке покрытого заплатками Тедди, что чудом «выжил» после недавних боевых действий.

— Покажем им! — хором ответили братья и, услышав хлопок старта, дружно рванули вперед, оставляя конкурентов далеко позади.

* * *

В этот день вампиры заняли первое место на смотре кадетских отрядов. Эх, не зря Пэйн целый месяц доставал с этим директора школы! В итоге в соревнованиях победила дружная сплоченность братьев Сакамаки, хотя возможно победа им досталась потому, что никто из соперников не знал толком, как в этих соревнованиях правильно участвовать. Канато, успешно руководивший отрядом, хоть и не являлся главным наследником, гордо шел впереди, радостно размахивая своим видавшим виды мишкой. Сердце майора радовалось тому, какие у него организованные вампирчики.

Четверо названных братьев Муками рыдали в сторонке, жалея, что так и не приняли участие в играх, и злобно косились на чистокровных. Пэйн же строил весьма незаурядные планы об открытии особых вампирических подразделений — это будет отличным вкладом в развитие вооруженных сил, несомненно! Замечтавшись так, он не заметил, как перед глазами все вдруг начало кружиться.

Жюри и все прочие со стороны видели Юи, которая была так рада за своих одноклассников, что упала в обморок от счастья. Аято и Райто кинулись к ней наперегонки и попытались ее встряхнуть. Поначалу та лежала бледная как смерть и едва дышала, а потом стала метаться, неестественно при этом выкручиваясь. Через пару секунд из ее горла вырвались хрипы и свист, а следом за ними — отборная армейская ругань. Это борющийся за свою жизнь в этом бренном тщедушном теле майор помогал себе крепкими словами. Его охватывал адский огонь, а воздух вокруг сделался невыносимо тяжелым и наэлектризованным. Кровь в жилах словно бы закипала, боль разрывала каждую клеточку тела, и перед глазами была лишь красная пелена агонии.

Пробуждение началось.

Пэйна крутило-вертело и буквально выворачивало наизнанку, ему при этом мерещилось нечто невообразимо мерзкое. Настолько мерзкое, что покоробило даже его. К нему снова являлась наглая баба и протягивала к нему руки. Пэйну это надоело, он схватил ее за руки и хорошенько дернул, желая оторвать ко всем чертям, но баба словно приклеилась к нему намертво. Она тут же перешла в атаку и как бы втянулась вся внутрь него. Ему тут же стало очень и очень скверно, так, как, пожалуй, не было еще никогда.

Чужая сущность будто бы рассеивала разум, заставляя быстро исчезать по крупицам майора. Мелькнули остаточные лоскуты синего неба, зеленой травы, выхваченные случайным образом звуки, что пытались пробиться сквозь пелену его агонии… И, когда невыносимая боль достигла своего пика, внезапно наступило успокоение. На мгновение Пэйн погрузился в полную безмятежность, и последним, что он осознал, была необходимость уйти. Дальнейшего он не помнил.

Когда он очнулся, он почему-то пил вино, заедая клубникой, и флиртовал с Рейдзи. Судя по виду последнего, не очень удачно. Напротив за столиком сидел гадкий дядя Рихтер. Ох, не зря его рожа ему сразу не понравилась! Однако это было все похоже не на реальность, а на некое смутное видение, на которое смотришь как бы со стороны, прямо как в кино. Это продолжалось недолго. Вскоре темнота вновь залила его сознание, и майор готов был отправиться в небытие, но тут разгневанный Рейдзи влепил ему смачную пощечину, и он очнулся.

— Спасибо, сынок, — сказал Пэйн, потирая ушибленную челюсть. Он пытался оценить обстановку, которую видел теперь так, как обычно, разглядывая дорогого дядюшку Рихтера и собравшихся вокруг него братьев Сакамаки. Надо было кое-что прояснить. — Мне кажется, — начал он, — что меня уже основательно достал дух этой вашей Корделии, и это маленькое тельце тесновато для нас двоих.

— Прими свою судьбу, не мешай ей окончательно пробудиться, — настаивал дядя, так и прожигая его насквозь взглядом. Пэйну даже казалось, что он пытается так из него душу вынуть и спалить, и почувствовал, что тот, чего доброго, и правда до нее достанет.

«Вот екарный бабайка! И идей-то уже никаких и нет», — рассуждал сам с собой Пэйн. Он прекрасно понимал, что против сильного вампира вроде Рихтера без предварительной подготовки и должного вооружения шансы его невелики. Но майор не привык сдаваться и знал точно одно: живым он не дастся. Он непроизвольно потянулся к поясу и уяснил две вещи: на нем сейчас не любимая униформа, а вечернее дамское платье, и заветного кинжала, способного уничтожить вампира, при нем нет.

Дядя, заметив это движение, только усмехнулся:

— Не это ищешь? — он вынул из потайного кармана пиджака кинжал, дразня, повертел им в воздухе и спрятал обратно.

— Ищу свой ридикюль с пудреницей, — съязвил в ответ Пэйн, краем глаза уже присматривая что-нибудь достаточно тяжелое, что можно удобно опустить на голову дядюшке. — Хочу попудрить носик. Знаешь…

— К чему оттягивать неизбежное? — перебил его Рихтер. — Все кончено, — патетически вещал он.

— Мне много интересного про тебя известно, дорогой дядюшка, — усмехнулся в ответ Пэйн. — Только вот не все до конца понятно. Позволь, к примеру, внести ясность: ты хочешь использовать меня, чтобы сделать меня Корделией, а потом использовать Корделию? Не слишком ли сложно?

— Не тебе судить, смертная, — излишне надменно заявил дядя.

— Ну опять, твою мать… — выругался Пэйн и уточнил кое-что еще: — А если с Корделией не получится? Что тогда?

— Тогда наш любимый дядюшка огребет, — дружно ответили братья-вампиры. Все, кроме Райто. Тот куда-то вдруг запропастился.

Все дело в том, что учения майора не прошли даром. Райто, который, вопреки производимому им впечатлению думающего только о юбках раздолбая, был вовсе не глуп и умел-таки мыслить стратегически, решил убить сразу двух зайцев: раздобыть информацию о противнике и нанести удар с тыла. Он давно уже догадывался, где и что прячет дорогой дядюшка, и направился в заветный подвал, разобраться с тем, что осталось от Корделии.

Критически разглядев замусоленное рваное платье, в котором была убита мамаша, Райто лишь усмехнулся, приятно вспоминая, как уничтожил ее вместе с братьями, и швырнул в него масляный фонарь. Это ослабит чары Корделии и влияние ее беспокойного духа на Юи. Дальше все будет зависеть от самой девчонки. (Ну или от вселившегося в нее мятежного майора.) Райто ничуть не сомневался, что та покажет зарвавшейся вампирше, где Сакамаки зимуют.

Тем временем Аято сцепился с дядей, устроив просто фильмографическую схватку на мечах. Пэйн даже засмотрелся: в этом было свое очарование. Правда он находил подобный способ уничтожения противника, мягко говоря, неэффективным: гораздо проще было бы всадить в того обойму, ну или засунуть гранату в глотку, на худой конец. Но майор не мог отрицать, что такая «романтика» ему чертовски импонирует.

Аято бился изо всех сил, но против дяди оказался слабоват, тому удалось довольно быстро обезоружить его и…

«Кажется, дорогой дядюшка собирается снести племянничку голову», — понял Пэйн. Пока тот замахивался, он ловко ухватил его за полу пиджака и вытащил из кармана заветный серебряный кинжал. С этим цирком пора было кончать.

Пэйн попытался поднырнуть снизу и пырнуть кинжалом Рихтера в сердце, но промахнулся и чиркнул его бок. Вампиру это явно не понравилось, он зарычал по-звериному от боли и тут же получил удар мечом, который Аято подкинули братья. Рихтер попытался достать Юи, но та отлетела в сторону лестницы и сползла по ступенькам.

— Ты будешь моей! — истошно кричал дядя. — Мне нужно твое сердце!

Невзирая на полученные раны, он был все еще силен и, несмотря на прекрасную командную подготовку, приобретенную братьями с легкой подачи майора, раскидывал их как котят. Он совершил неимоверный рывок и попытался схватить Юи. Ей, то есть Пэйну сейчас было очень хреново, и, как назло, под рукой не было ни нормального оружия, ни дымовой шашки какой завалящей, чтобы отвлечь внимание. Да на такого дядю и ядерной ракеты было бы не жалко, но все, что сейчас было у Пэйна — тот самый заговоренный серебряный кинжал, который всадить в сердце супостата так и не удалось. Оставалось одно: не дать противнику получить желаемое. С криком: «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“!» — фразы, некогда подхваченной у русских на совместных учениях, — он сам кинулся грудью на острый кинжал…

* * *

Заговоренный кинжал, пронзивший сердце Юи, расставил все по своим местам. С помощью его и чудодейственного зелья, изготовленного Рейдзи, дух Корделии был изгнан, впрочем как и дух самого майора, притянутый в тело Юи неудачным экспериментом Карла. Юи умерла как человек, с тем, чтобы воскреснуть как вампир, Корделия ушла в небытие, а майор, повертевшись где-то на околорайской орбите, вернулся обратно в свое тело.

Майор не видел, как ликовали братья Сакамаки, как, чувствуя приближение Карла, который, как всегда, не спешил вмешиваться, раненый Рихтер вынужден был с позором отступить, и как очнулась мучимая жаждой Юи. В это время он уже почти был дома.

Когда он открыл глаза, было ранее утро. Первые солнечные лучи падали на его лицо, словно бы говоря о том, что тьма повержена, что вновь будет день, и что жизнь продолжается.

«Ненавижу вампиров», — подумал он и попытался улыбнуться не слушающимися мышцами лица сидящей у его постели Эмили.

Мисс Уолберн дремала. Измученная долгими бдениями у постели почти безнадежного, лежащего в коме, Бенсона, она вся осунулась и словно бы постарела сразу на десять лет. Но даже измученная горем, с синяками под глазами и небрежно уложенными волосами, это была все та же милая Эмили.

Почувствовав его пробуждение, она открыла глаза, пару секунд встревоженно на него смотрела, желая убедиться, что ей не показалось, и тут же вскочила, чтобы позвать врача. Пэйн хотел ее остановить, взять за руку, сказать ей что-нибудь, но не мог даже пошевелить пальцем. Он слушал поднимающийся вокруг него шум и понимал, что им предстоит еще немало трудностей, но верил, что теперь все будет хорошо. В конце концов, что ему может быть страшно после кучи горячих точек и особняка с вампирами?