Дело о краже звуков музыки (джен)

— Так ты… уходишь? — Митч скептически уставился на него.

— Да. Да, Митч. Не могу больше терпеть начальство, — отшутился было Макс, но тот замахал руками, отгоняя от себя отговорки.

— Ты мне честно скажи. Что происходит? Или уже произошло.

Шекклтон отпил из кружки потрясающий перченый раф, сморщился непроизвольно, но проглотил с удовольствием. Посмотрел на Хэма. Улыбнулся, но коллега остался серьезным, словно корову в карты проиграл. В конце концов Макс сдался под напором его настроения.

— Я теперь буду работать на продюсера этой группы, Arctic Monkeys. Расследовательская деятельность, но в их интересах.

— Зачем, Макс?

— Они сумели отыскать только три пластинки из около пятидесяти пропавших… Слушай, Митч, я смогу привлекать тебя, как полицейского эксперта. Буду пить с тобой пиво по вечерам, в конце концов. Я не теряюсь. Но, если я останусь в управлении, кто-то из нас с Финнеганом съест другого, а это в любом случае будет куда как более неприятная потеря.

На сей раз шутка прошла. Митч, скалясь, заметил, что Финнеган, должно быть, страшно невкусный. Отсмеявшись, подозвал Дарлин, предложил ей наклониться, чмокнул ее в щечку и заказал еще один черничный пирог. Макс предложил ему встретиться в «Святом эспрессо», чтобы он чувствовал себя на своей территории: Шекклтон поражался, как ему удалось охмурить девчушку-официантку всего за неделю. С другой стороны, за прошедшие дни и сам Митч здорово преобразился — по крайней мере, уж точно проявил нехарактерный для него интерес к расследованию.

— Так значит, Магнуссен спер альбомы у дамочки со странным именем, а дамочка со странным именем с помощью двух французов и засланного казачка в магазине Магнуссена вытащила их назад? Я правильно все понял?

— Примерно, — подтвердил Макс, — да не совсем так. Парочка Балуа никогда не интересовалась музыкой, в том числе и Arctic Monkeys. Но они давно дружили с Арабеллой, а она всегда была огромной фанаткой группы. А ребята обожали засматривать до дыр шпионские боевики. Потому, когда она предложила им подзаработать на том, чтобы отыскать «одного парня» — то бишь Магнуссена — они решительно согласились. Обшарили все, порылись даже у Королевы под юбкой, как говорится, и таки отыскали знакомый тебе магазин, а в нем — искомые пластинки. Словом, это тот случай, когда всем страшно повезло.

— Включая тебя, — озвучил Митч его собственные мысли.

— Что ты, — усмехнулся Макс. — Скорее уж это Арабелле повезло со мной, столь легко клюющим на всяческие удочки. Можно сказать, это она, а не я, руководила этим делом от и до. Правда, есть одна мелочь, которая в моей картине ограбления не вписывается почти никуда. Да и Арабелла о ней почти ничего не говорит, будто и сама не до конца понимает.

— И что же это? — спросил Митч, набивая рот черникой и запивая ее кофе.

— Джон, — лаконично ответил Макс.

— Парень как парень. С чего ты взял, что с ним связано что-то большее?

— Не с ним, — быстро исправил Шекклтон. — А с этим чертовым кафе.

— Не выражаться! — из-за стойки предупредила Дарлин.

— Прости, милая! — отозвался Митч. И вернулся к разговору с Максом, — С каким кафе? С этими «Тремя»?..

— Не произноси это вслух! — крикнул тот.

Митч с подозрением взглянул на его ладони: они вцепились в запястья Хэма, — и снова на него самого. Шекклтон тут же остыл и отпустил коллегу, но глаза какое-то время после этого еще растерянно бегали.

— Это… Я не чувствую уверенности, Митч, — признался он. — Совсем. Будто боюсь этого места, а почему — рассказать не могу, потому что не поверишь, и никто не поверит.

— Мииитчи! — это снова Дарлин. — Я включу музыку?

— Почему ты спрашиваешь нас, золотце?

— Вы единственные посетители, Митчи, — Дарлин пожала плечами.

— Оу, — Хэм, да и Макс, лишь после ее слов обратили на это внимание. — Да, конечно, Дарлин, включай.

Девушка щелкнула несколько раз мышью, и по небольшому залу разнеслось легкое гудение. На экране, что висел напротив мужчин, высветилась обложка альбома и исполнитель. Awolnation.

— О, да я же их, кажется, знаю! — сказал Митч и принялся чесать подбородок, копаясь в памяти. В тот же момент в кармане у Макса зазвонил телефон. Звонил неизвестный номер.

— Алло? — Макс берет трубку.

«I am the human being, capable of doing terrible things»...

— Здравствуйте, сержант, — отвечает голос в трубке.

— Какая-то известная такая песня у них была… — вспоминает Митч.

— Кто это?

— Не важно, сержант. Я звоню не для этого.

— Черт, на языке же вертится!...

— Хорошо. Я вас слушаю.

— Вы неплохо разрулили дело по итогу, я впечатлен.

— Сочту за комплимент.

— Мудрое решение.

— О! Песня называлась «Sail»!..

— Кто это?!

— Все еще не имеет значения. Главное — что вы заходили в гости. Тот, кто сделал это однажды, уже не сумеет отделаться от желания вернуться.

«I am the human being, capable of doing terrible things»...

— О чем ты?!!

— «Sail! This is how I show my love!»

— О вашем новом любимом кафе. Точнее, вы еще не поняли, что оно теперь любимое. Сааамое…

— Джон? Это ты? Что ты несешь?

«This lightning striking all over the world»...

Трубка некоторое время молчит. Макс еще несколько раз переспрашивает, но ответа нет, даже дыхания не слышно. Митч щелкает пальцами, повторяя, что была еще какая-то песня, а навания, как назло, на экране нет. Трубка оживает.

«This lightning striking all over the world»...

— «Три дня спустя», сержант. Вас было уже не оторвать от этой точки ровно три дня спустя после первого визита.

— ДЖОН!

Митч щелкает пальцами.

— Вы помните это, сержант? А теперь так будет всегда.

«I am the human being, capable of doing terrible things»...

— Джон! Где ты находишься??

— Вспомнил!!!

— Сержант.

Митч со всей силы хлопает в ладоши.

Дарлин вздрагивает и роняет блюдце.

Блюдце разлетается по полу звоном осколков.

Голос в трубке смеется.

Митч кричит:

— «Беги»!

«Run».

Макс вылетает за дверь, слыша, как трубка произносит:

— Меня зовут Джон М. Стю, сержант. И пока что это моя последняя шутка.