Приключения в стране Туманов (джен)

Начав наблюдение за Темным Лордом, Северус невольно обратил внимание на трех его сторонников: некоего типчика по прозвищу Хвост, Барти Крауча-младшего и Беллатрису Блэк-Лестрейндж.

Хвост оказался самым удобным, он был в свободном доступе, то есть всегда под рукой. Вдобавок он являлся дружком приятелей-Мародеров. Когда двое из них впали в детство и загремели на койки в Мунго, Хвостик моментально отсеялся, освободившись от нагрузки и обузы. Люпин слинял от Мародеров ещё в школе, сразу после выпускного — получил диплом и ушел в закат.

Так вот, Северус отметил одно очень полезное качество Питера — его трусость и продажность. А из труса так легко сделать болтуна… Вот и начал Северус потихоньку окучивать крысеныша. Аккуратненько отлавливал Пита после каждого рейда, уводил, приобняв за плечи, в заветный кабачок и отпаивал горячительными напитками. Потом, хорошенько разогрев, уволакивал к себе, где и добивал убойной дозой огневиски с тремя капельками Веритасерума.

Добившись полной покорности пьяного Пита, Северус начинал осторожно выспрашивать, где они были и что делали в последнем рейде? Выслушивал правдивые ответы и пунктуально записывал в тетрадочку. Потом влезал в голову и старательно подчищал память. Как правило, проснувшись и опохмелившись, Пит ничегошеньки не помнил.

А Северус кропотливо собирал информацию, узнавая походу, что Темный Лорд наведался туда-то и туда-то.

Вот он в Малфой-мэноре, передает Абраксасу на хранение черную тетрадочку. Вот он приказывает Белле спрятать в сейф Лестрейнджей золотую чашу, в которой Северус узнает утерянную хогвартскую реликвию. А вот в виде исключения Лорд сам, лично, просит Северуса сварить жуткую бурду — медленно убивающий яд, этакий аналог жидкой бомбы с тикающим таймером. Сварим, заодно и узнаем — зачем…

Узнал. Послал сообщение леди Блэк. Та, получив предупреждение, тут же подхватилась, схватила под мышку обоих сыновей и виртуозно исчезла в неизвестном направлении. Регулуса она увозит силой материнской любви, а Сирю и уговаривать не надо, тот и так маленький мальчик в теле взрослого…

А медальон, который Лорд планировал спрятать в зеленом ядовитом зелье, Северус столь же виртуозно прихватизировал. И признал в нем крестраж. Поняв, что за муть тут намечается, Северус начал слежку за Дамблдором — зачем-то же тот приваживает Лорда к Поттерам, как рыбку к кормным местам. Акуле для приманки тоже, знаете ли, кровавые кусочки кидают…

И, к своему вящему удивлению, Северус выяснил, что старик прекрасно осведомлен о планах Темного Лорда. Этот благообразный дедушка, божий одуванчик, оказался той ещё… темной лошадкой. Дедок зачем-то расспрашивал и собирал воспоминания неких личностей: прежде всего Боба Огдена, потом домовушки по имени Похлеба, затем шизанутого змееуста Морфина Мракса и напоследок — Карактака Берка. Причем Похлебу он убил, при помощи Империо заставив перепутать яд и сахар.

Перехватив тех же людей, кроме безвинно убиенной домовушки, Северус узнал цели Дамблдора, и, в отличие от скрытного и прижимистого старика, принялся искать и собирать кусочки пазла Темного Лорда.

Дистанционно и хронологически в данный момент ближе всего и доступней был Люциус Малфой, к которому Северус подкатил с бутылочкой дорогого «кьянти». За распитием красного полусухого Северус невзначай поднял тему лича. Расписав-рассказав пару-тройку историй про этих жутких умертвий, гость нагнал такого страху на молодого отца семейства, что тот спросил, а может ли тетрадь стать хранилищем души?

Может, Люц, всенепременно может! Особенно если она крестраж. Услышав страшное слово и вспомнив, что в доме живет младенец, который вскоре начнет открывать горизонты и двери, Люциус не выдержал и сдал Хозяина с потрохами. Вскочил с кресла, сбегал к сейфу и принес Северусу черный дневничок.

Этот дневничок Северус тщательно проанализировал построчно и от корочки до корочки, вызнавая все тайны и секреты юного Тома Реддла. Именно дневник рассказал Северусу о том, что конкретно Том сделал с дядей Морфином. Рассказал дневник и о том, где спрятано кольцо Мраксов… Достать его не составило особого труда.

Итак, были добыты три крестража — медальон, кольцо и дневник. Осталась чаша. Да, в сейфе Лестрейнджей. Здесь помог Родольфус, муж бешеной Беллы. Его попросту разыграли в карты, поставив в качестве проигрыша право на визит в его сейф. Обычная игра на желание, ничего личного… Ранкорн выиграл, Родя и Рабастан переглянулись, плюнули и проводили счастливчика к сейфу, позволив победителю забрать то, что ему понравится. Ну, Альберт не дурак, подобрал ту самую чашу, наполнил её золотом и вынес, мол, вот это хочу!

Так братья Лестрейнджи ещё и восхитились наглости скромного генеалога, живущего на случайные заработки. Хлопнули его по спине да и отсыпали ему ещё золотишка от щедроты душевной.

Кстати, именно скромный генеалог подсказал Северусу о возможном существовании пятого крестража. Принес чашу, поставил её среди собранных ранее и задумался, рассматривая медальон Слизерина, кольцо Марволо Мракса, личный дневник самого Лорда и чашу Пенелопы Пуффендуй.

— Смотри-ка, Северус, а тут кое-что похлеще клептомании вылезает… — заметил он, покусывая ноготь.

— Ты о чем? — обернулся от камина Северус.

— О том, что у Лорда, похоже, чересчур завышенное ЧСВ, — сообщил Альберт. — Гляди, не постеснялся вместить свои ошметки в ценные вещи, и не абы-какие, а в реликвии основателей. Как думаешь, прибрал ли он к рукам меч Гриффиндора или диадему Когтевран?

Какой бы безумной ни казалась идея Ранкорна, её следовало проверить. Благо что сказал это волшебник, то есть необычный человек, маг, наделенный сверхъестественными способностями! Выкараулив Дамблдора и сплавив его на очередное заседание Визенгамота, чтоб дедушка гарантированно подольше там задержался, Северус проник в школу, тормознул скачущую куда-то второклашку и спросил, гриффиндорка ли она?

Девочка показала на нашивки и галстук:

— А вы сами разве не видите, дяденька?

Северус прищурился в тусклом свете факелов, рассмотрел на вышивке льва и хмыкнул:

— Ах, простите, маленькая мисс, плохо вижу, знаете ли…

— Я Гвеног Джонс, и я — храбрая гриффиндорка! — хвастливо прозвенела малявка и доверительно сообщила: — А меня в сборную по квиддичу приняли, я — загонщица!

— О-оу-у-у… — с уважением протянул Северус. Присел перед ней на корточки и так же доверительно спросил: — А ты не поможешь мне достать меч Гриффиндора? Мне надо на него взглянуть.

— Его надо позвать! — сообщила девчушка очевидную вещь.

— Позови, пожалуйста, — попросил Северус.

Ну, человек, сидящий на корточках и кротко просящий что-либо, обычно вызывает доверие, и Гвен без раздумий призвала меч, как на помощь, по всем правилам Годрика. Ведь этот меч был зачем-то нужен этому мужчине, жизненно необходим — детское же сердечко нельзя обмануть. Когда он материализовался, появившись в воздухе между ними, Гвен взяла сверкающий клинок и с почтением подала Северусу. Уже беря его в руки, Северус знал, что он чист, а осмотрев оружие магическим зрением, убедился в том окончательно. Меч не являлся крестражем. А раз не меч, то, значит, диадема.

— Благодарю, мисс Джонс! — Северус с улыбкой отдал девочке клинок и встал. Добавил как бы между прочим: — Теперь бы диадему Когтевран проверить…

— А я о ней слышала! — просияла Гвен. — На кухне домовики её обсуждают, мол, не там она хранится, её бы в место понадежнее, в сейф из брони Бромата, и в Азкабан, там стены из драконита! Сэр, а почему? Разве диадема опасна?

— Похоже на то… — бормотнул Северус, силясь вспомнить имя хотя бы одного из хогвартских домовиков. Наконец припомнил одно, полузабытое. Неуверенно позвал: — Холодок? Холодок, эй, ты ещё служишь тут? Появись!

Раздался хлопок, и перед ними очутился рослый домовик в тоге из полотенца с вышитой эмблемой Хогвартса.

— Звали, мастер Снейп? — ни капли не удивившись, чопорно осведомился он.

— Звал, — улыбнулся Северус. — Я пришел забрать диадему в Азкабан.

Опять ничему не удивившись, Холодок щелкнул пальцами, а когда на его зов явились домовики, велел им проводить Северуса к заколдованной диадеме. Глядя, как мужчина забирает проклятую вещь, домовики залились слезами счастья и прямо здесь возвели Северуса в ранг святых, объявив его спасителем всея Хогвартса!

Всё это было проделано, разумеется, втайне от Дамблдора и Темного Лорда, вышестоящее начальство до самого конца пребывало в счастливом неведении. А между тем длиннобородый мудрец продолжал невинно играть в свои куколки, заманивая врага в ловушку. Внезапная болезнь Джеймса отнюдь не помешала его планам, ребёнок-то с матерью оставались на месте, а значит, их ещё можно было использовать. Вот и подваживал дедушка рыбку, приманивал, изо всех сил «пряча» Поттеров под Фиделиусом.

А в назначенный день, когда Лорд ворвался-таки в комнату, его встретили честь по чести дружным залпом из семи палочек одновременно. И не великий светлый Дамблдор, уютно засевший в своей хогвартской директорской башенке, готовый выжать крокодильи слезы в ожидании грустных вестей о гибели отважной матери и героического младенца, а семеро смелых боевых магов, среди которых был и Северус. Слаженно рявкнув «Авада Кедавра», пятеро мужчин и две женщины страшно удивились последовавшему эффекту — семь их авад буквально размазали Лорда по стене. На пол он падал уже мертвым, с жутким деревянным стуком…

Пять его крестражей были уничтожены ещё весной, когда Гарри делал свои первые шаги, держась за мамины руки. Крестражи были переданы Сингху Аджу Пателю и увезены им в Индию, где он доставил проклятые реликвии к храму Удаягири и призвал Великого Ананташаяну, змеиного царя. Василиск, услышав зов, вежливо явил себя гостю и благосклонно осмотрел принесенные ему дары. В центре стояла золотая чаша, а вокруг неё были разложены прочие предметы: небольшая книжица в черном переплете, золотой медальон с изумрудами на крышке, темное, тяжелое на вид кольцо с черным камнем и серебряная диадема, украшенная сапфирами. Ценные, прекрасные дары, отличное дополнение в его сокровищницу. Важным кивком поблагодарив дарителей, змеиный царь принялся за очищение. Оскверненными эти дары никогда не лягут рядом с его драгоценностями.

Для начала василиск подцепил на клык дневник и надкусил, выделяя яд и обильно окропляя им остальные предметы. Вместе с ядом на них капали чернила, исторгшиеся из сдохшего крестража… он, бедный, и пикнуть не успел. Так же Ананташеша надкусил и чашу с диадемой, как самые крупные из всех предметов. Кольцо и медальон оплыли, деформируясь в лужице яда, тетрадка, напротив, сгорела дотла от яда, но её утрата не расстроила василиска — она никакой ценности не представляла, зато золото и серебро он подобрал — взял в пасть и унес в логово, в свою сокровищницу.

Вот так-то вот. Темный Лорд, сам того не подозревая, входил в детскую совершенно смертным человеком и умер в один момент. Ему, по правде, и одной Авады хватило бы, но Темного Лорда слишком боялись, поэтому и встретили всемером, запустив в него заклинания из-за кресел, комода, шкафа и лошадки-качалки, за которой вполне удачно спрятался Флитвик, известный дуэлянт и мастер боя своего времени.

Настороженно глядя на распростертое на полу тело, стоявшая у детской кроватки женщина сняла с головы рыжий парик и обернулась к мужчинам, взглядом вопрошая, всё ли кончилось? Флитвик просеменил от лошадки к трупу и потыкал в него палочкой. Обрадованно пискнул:

— Мертв! Он мертв, сука, мать твою, мертв!

— Ради Мерлина, Флитвик, здесь женщины и дети! — шутливо приструнил карлика Альберт, выбираясь из-за шкафа.

— Хм, — произнес Северус, глядя на живого резинового пупсика в кроватке. Магглы из Китая превзошли сами себя, пустив в производство практически неотличимые копии человеческих младенцев — пупс сидел в кроватке как живой, моргал зелеными фонариками, вертел головой в белой шапочке и говорил «мама». С порога и в полумраке сразу и не разберешь, что это кукла.

— Так, ладно… — Альберт оглядел всех и кивнул. — Мы справились. Спасибо вам всем, Северус, Фили, Меда, Амос, Амелия и Тони. Вы все — молодцы!

— Себя-то не забудь, Берти, — добродушно подколол Северус. Подошел и подпихнул плечом. — Будешь шафером на нашей свадьбе?

— Ух ты! Она согласилась? — радостно удивился Альберт.

— Я был упорен… — поиграл бровями Северус. — Но мамино упрямство переборол Гарри, вчера он назвал меня папой, и рыжая крепость имени Лили пала. Она сдалась, поняла, что некуда деваться.

Дамблдора арестовали, завалив его тоннами компромата. Дедушке припомнили всё: и бездействие в военные годы, когда вокруг гибли люди, а он, гад, сидел на жопе, сосал леденчики и подсчитывал убытки, и тайное лазутничество, когда он не пойми зачем собирал память свидетелей, которые тут же подчищал или заменял на поддельные воспоминания, как в случае с Горацием. Припомнили ему и убийство Похлебы, и допуск в школу оборотня, сокрытие от властей трех незарегистрированных анимагов, и наконец его несуразный план — напустить бешеного Лорда на ребёнка Поттеров. Зачем бы это, кстати?

Зачем — рассказал сам на допросе под веритасерумом. Он планировал вырастить мальчика и стравить его с Лордом. Потому что больше не знал, как ещё найти крестражи — их же семь, господа, семь! — не знал, как их уничтожить. Вот и надеялся остановить Темного Лорда с помощью мальчика. Трелони же сказала, что он тот, кто сможет это сделать.

На деда после этого смотрели, как на умалишенного, и без долгих разговоров отправили в Азкабан, к дементору на поцелуй, всё равно ж мозгов не осталось… Крысака Питера — туда же, за компанию.

А Гарри Поттер после свадьбы был усыновлен Северусом и получил новую папину фамилию — Снейп. Когда ему исполнилось три года, мама родила ему сестрёнку Джулию, ещё три года спустя родилась Эми. Семилетний пацан взвыл, за три года накушавшись сестрячьих истерик, и теперь его ожидали ещё три года повторного кошмара. К одиннадцати годам он был профессионалом по части девчачьих капризов и очень полюбил ездить к тёте Петунье, спасаясь у неё от девчонок, тем более, что у ней был сын. С Дадли он был знаком с трех лет и стремился увидеть его каждое лето, отчего и достал маму родить ему брата. Но… сначала в пеленках заорала Джулия, потом Эми. Теперь Гарри просто опасался просить братишку, боясь, что мама родит ему сестрёнку номер три. Так что он решил, что ему вполне хватит и двоюродного брата — кузена Дадли.

Таки вы понимаете, каким вырос Гарри при таком мирном детстве? В Хогвартс он поступил как и все, попал на Гриффиндор, подружился с Гермионой и Лавандой. Девчонки как чувствовали его причастность к слабому полу и вешались ему на шею. Ну, подружки — не сёстры, Гарри их благосклонно терпел. Из парней Гарри Снейп сдружился с Невиллом и его братом Энджелом, а через год собирался познакомиться с Мэгги Долгопупс. Но не успел — случился хроноворот, а с ним и Гермиона. Глупая однокурсница слишком сильно хотела учиться и на третьем курсе, совсем поглупела, попросив у декана Маховик Времени. Деканша, видимо, тоже была слегка ку-ку, раз позволила девчонке поиграться со временем…

Приключения в стране Туманов расставили всё по своим местам. Гермиона оказалась не совсем безнадежной, а местами даже неглупой. А вообще-то она ничего девчонка, храбрая и… — тут Гарри покраснел и украдкой оглянулся — …и красивая.

Когда Гермиону забрали домой, она ещё чувствовала в себе два набора воспоминаний, но потом один из наборов начал стираться, исчезать… Зато вспомнилось «приключение» и лейтмотив путешествия обратно. Теперь, после возвращения, девушка почувствовала, что разочаровалась в себе. Рассказывая родителям о приключениях, о динозаврах, Гермиона медленно перешла к тем событиям, которые были полны запахами пота, крови, намокших бинтов.

Девушка рассказывала родителям, как боялась, как её мутило, когда нужно было работать, как справлялась с собой. Рассказывала о… Гарри. О его мужестве, героизме, и всё больше понимала, что…

— Понимаешь, папа, он такой герой, а я дура. Он, наверное, теперь и не посмотрит на меня…

— Не спеши с окончательными выводами, дочка, — не согласился отец, по-своему увидевший что-то в рассказе дочери. — Ты слишком торопишься со своими суждениями. Дай Гарри немного времени.

Слов отца Гермиона не поняла, но совету последовала. И остаток каникул посвятила экзаменам, которые не сдала в этом году.

Раздувал пары Хогвартс-экспресс, готовый, как и всегда, увести школьников к месту учебы. Гермиона проталкивалась сквозь толпу, идя вдоль состава и заглядывая в окна в поисках пустого купе или… Гарри.

— Эй, Грейнджер! — окликнул её Рон Уизли. — Ты куда подевалась, Лохматка? Тебя на экзамене не было, а директор Стебль сказала, что ты уехала в какой-то санаторий. Ты что, заболела? Переучилась?

Гермиона устало вздохнула, поправила на плече сумку и развернулась к рыжему, собираясь сказать, что он дурак и что он на-до-ел! Но наткнулась на ехидную рожу и проглотила язык, чувствуя отвращение и свою треклятую беспомощность перед ненавистным человеком, который издевался над ней с самого первого курса. Рональд Уизли не любил зубрил и заучек и не упускал ни малейшего случая злобно подколоть беззащитных ботанов. К очкарикам он тоже прискребался…

— Чё, Бобриха? — Рон вызывающе дернул головой и хамовато ухмыльнулся. — А чё, пойдем-ка вместе сядем! Веселей будет… — рыжий протянул было руку к оторопевшей от неожиданности Гермионе, но был остановлен грозным рыком:

— Лапы убрал!.. Это моя девушка!

И перед Гермионой выросла широкая и такая… до боли знакомая, родная спина. Спина Гарри Снейпа, её Гарри… И счастье, безудержное, бесконечно-огромное охватило Гермиону, подарив ей веру в себя и надежду на любовь. Гарри пришел к ней! Собственнически обняв девушку за талию, Гарри снейповским движением брови заставил ВСЕХ заткнуться и разойтись с его пути. Двинувшись к ближайшему вагону он, всё ещё придерживая Гермиону, шепнул ей на ухо три заветных слова:

— Я же рядом…