Недетская игрушка (гет)

— Ты заходил ко мне в Мунго почти каждый день, а теперь что, ты меня избегаешь? Я думала, вернусь в Министерство и там мы уж точно наговоримся обо всём, а ты… Гарри, да как ты мог уйти со службы и не сказать мне ни слова об этом?! У тебя совесть есть?! Я так испугалась за тебя… Скажи, у тебя что-то случилось? Ты…

Гермиона появилась на Гриммо спустя месяц. До этого времени Гарри навещал её в больнице, а потом несколько раз появлялся у дома её родителей, проходил на кухню, недолго болтал с подругой за чашкой чая и возвращался домой. Благодаря возвращению Грейнджеров Гермиона стала выглядеть заметно бодрее. Её обычно серьёзное и отстранённое лицо намного чаще озаряла улыбка, а карие глаза излучали немало теплоты при взгляде на друга. Гарри и сам невольно улыбался, видя её такой, и ощущал, как щемило сердце. Так и хотелось прижать Гермиону к себе, нагло впиться в её алые губы и ни за что не отпускать. По этой же причине он старался появляться у её дома как можно реже — не хотел поддаться соблазну и разрушить те доверительные дружеские отношения, которые снова возникли между ними.

— Я знаю, что это ты написал моим родителям, поэтому они и примчались! — обняв его на крыльце в первый же визит, утвердила Гермиона, а Гарри не стал ни отрицать, ни подтверждать это умозаключение.

Сами Грейнджеры, когда он увидел их на кухне, тоже не захотели вносить ясность в своё желание не только повидать дочь, но и снова обосноваться в Лондоне. Должно быть, им было стыдно признаться воодушевлённой Гермионе, что они решили вернуться не по собственной инициативе. В любом случае Гарри не собирался их сдавать, а супруги в очередной вечер смотрели на него вполне дружелюбно. Возможно, спустя дни Грейнджеры и сами были рады, что наконец-то воссоединились с дочерью, поэтому и не держали на Гарри зла. Одна Гермиона, судя по всему, так и не догадалась, что помогло ей помириться с родными.

Впрочем, месяца его подруге явно хватило, чтобы разобраться со всякими домашними делами и вернуться в Министерство. Теперь её бёдра снова обтягивала тёмная юбка, аккуратная грудь скрывалась под белоснежной блузкой, ворот которой был расстегнут на две пуговицы и открывал манящий участок с нежно-молочной кожей, а выразительные глаза немного сузились. Да, такой серьёзной и крайне притягательной она и появилась на крыльце дома Гарри.

— …должен, нет, ты просто обязан немедленно мне всё рассказать! — твердила подруга, а он невольно прошёлся по ней восхищённым взглядом и изо всех сил постарался сосредоточиться на её лице.

— Да ничего не случилось, я… просто устал и разочаровался в своей работе, вот и ушёл.

Как же здорово было снова видеть, как Гермиона присматривается к нему, как внимательно она его слушает и изучает каждый его жест. Под её пронзительным взглядом его сердце снова забилось быстрее. Она за него беспокоится, так часто бывало и школьные времена. Сейчас это его очень тронуло, но Гарри не хотел ей признаться в очевидном. Она только-только стала приходить в себя, ни к чему ей было знать, что творилось в его душе.

— Можно сказать, я ищу себя… Взгляни сама, — прибавил он и распахнул дверь шире.

Гермиона охнула, когда прошла внутрь и увидела, что он перекрасил стены и убрал головы домовиков. Страшная вешалка тоже исчезла, вместо неё в прихожей стояли обычный шкаф для вещей и тумбочка для обуви.

— Подумал, что здесь как-то слишком уж мрачно… — пояснил Гарри и улыбнулся, смотря на подругу: — Не переживай, я не ушёл в загул и не впал в депрессию, всего лишь… м-м… решил отдохнуть от всего и расслабиться.

— «Расслабиться»? — переспросила Гермиона, уперев взгляд в лестницу, где несколько ступеней были уже переделаны, а на других лежал доски, молотки, ящики с гвоздями и банки с краской и лаком. — Какой-то у тебя странный способ… расслабиться.

— Ну… какой был. Ладно, чего мы здесь торчим, пойдём на кухню. Расскажешь, как ты, как твои родители, как работа… Сейчас только чайник поставлю.

На кухне Гермиона сразу же заметила отсутствие Кикимера и Гарри признался, что отправил того в Хогвартс.

— Боюсь, если бы он видел, что я делаю в его любимом доме, он бы помер от сердечного приступа ещё на прошлой неделе… да и потом, что я сам со всем не справлюсь? Он и так очень стар, пусть уж проведёт последние годы среди сородичей.

Щёки Гермионы заметно порозовели, когда она сидела на соседнем от него стуле и слушала, сколько всего он сделал. Чтобы она не смотрела на него как на большого героя, Гарри пришлось напомнить ей, что он всё ещё хочет узнать, как идут её дела.

— Честно говоря, я быстро во всё вникла… Ты же знаешь, я немало себе делала разных заметок, они сохранились в моём кабинете… достаточно было лишь внимательно изучить.

— Так тебе всё нравится? Ну, в смысле, не пугает, что там с тобой несчастный случай произошёл и всё такое?

— Нет, всё в порядке и потом, такое же не каждый день случается. Мой начальник и так двух опытных сотрудников отстранил от дела, а меня похвалил, сказал, что мои подсчёты были верны, это коллеги во время эксперимента забыли про один важный пункт, вот и произошёл взрыв… Мерлин, прости, я опять о работе…

Наверное, он слишком пристально на неё смотрел, поэтому Гермиона смутилась и отвела взгляд. Гарри и сам вспомнил про остывающий в его чашке чай и отхлебнул немного. Интересно, невольно подумалось ему, как сложится жизнь его подруги теперь, когда он решил отступить и больше её не преследовать? Найдёт ли она кого-то, кто не будет ждать от неё чуда и требовать себя спасти?

— Да ничего, говори дальше, мне интересно о тебе всё, — сказал он и взял печенье.

— Да нет, я же вижу, что это точно не подходящая тема для разговора, — с улыбкой возразила она и внезапно призналась: — А знаешь, по-моему, я и маму с папой уже достала, поэтому они и хотят, чтобы я от них съехала…

Гарри выронил печенье из пальцев и вскинул брови.

— Ты шутишь? Они что, так и говорят?

— Да нет, не так, но… В последнее время в наших разговорах часто мелькает что-нибудь, вроде «спасибо, что присматривала за нашим домом, пока нас не было… тебе, наверное, было очень нелегко… хотела пожить отдельно, а пришлось вернуться в родное гнездо» или «милая, ты такая ответственная, не стоит копошиться на кухне, тебе бы отдыхать и отдыхать, вот когда будешь жить отдельно, тогда и…»

— Да ладно тебе, они всего лишь пытаются о тебе позаботиться, — с улыбкой заметил Гарри, ощутив невероятное облегчение: на мгновение он уж подумал, что Грейнджеры пожалели, что вернулись.

— Да я и сама понимаю, только… По-моему, их заботы стало слишком много, мне и впрямь лучше съехать, — с некоторым сомнением повторила Гермиона, как будто опасаясь, что друг её осудит за это решение.

На какие-то мгновения они замолчали… и вдруг одновременно подняли глаза друг на друга.

— Ну, я бы предложил тебе остановиться у меня, но, боюсь, это будет крайне неудобно для нас обоих, — сказал Гарри, — у меня сейчас везде кавардак… тебе ни к чему дышать пылью и слушать утром и вечером перестук…

— О, нет-нет, я и не думала об этом! — Гермиона налилась краской и начала говорить торопливо: — Я уже начала подыскивать себе подходящую квартирку… а потом подумала… Мерлин, прости, мне так неудобно… Учитывая, что ты сам теперь крайне занят… зря я вообще об этом заговорила.

Она потупилась и прикрыла ладонью глаза. Гарри дотянулся до её руки и сжал пальцы на запястье, чтобы потянуть ту вниз и снова заглянуть подруге в лицо.

— Подожди, о чём это ты говоришь? За что тебе неудобно?

— Ну… я подумала попросить тебя помочь мне с переездом, — нерешительно призналась Гермиона. — Не то чтобы у меня было много вещей… но я подумала, если бы мы вместе их забрали и отнесли…

«…то это было бы не так страшно и грубо, как если бы я сама всё собрала и с невозмутимым видом покинула родной дом на глазах мамы с папой», — мысленно закончил за неё Гарри, а вслух перебил:

— О, да без проблем. Только скажи, когда тебе нужна моя помощь, и я подойду. У меня теперь полно свободного времени. В ремонте один день вряд ли будет иметь хоть какое-то значение.

— Спасибо, Гарри…

Гермиона улыбнулась и, не удержавшись, наклонилась к нему. Её губы на какие-то мгновения коснулись его щеки, и Гарри невольно замер. Он и забыл, что его подруга могла быть такой: ранимой, уязвимой, слабой — и сейчас ей явно было непросто признаться ему, что возвращение в Отдел тайн далось куда легче, чем желание наконец-то зажить самостоятельно. На прощание она обняла его у двери, сказала, что ещё зайдёт и велела написать ей, если ему самому понадобится хоть какая-то помощь. Гарри заверил, что так и поступит, хотя, закрывая дверь, знал, что просить её о помощи точно не будет. Гермиона и так сделала для него слишком много. Пора бы ей вспомнить о себе, а не переживать за него.

В ближайшие дни Гарри всё так же занимался ремонтом, закупал различные материалы и читал полезные статьи в журналах.

— Мистер Поттер… мистер Поттер, подождите, пожалуйста…

Старушка окликнула его в банке: ремонт требовал немалых затрат, и Гарри заглянул в Гринготтс, чтобы взять немного золота из хранилища. Когда старушка догнала его, её лицо ему показалось смутно знакомым, но Гарри так и не смог вспомнить, где её раньше видел.

— Да?

— Скажите, вы обдумали моё предложение, мистер Поттер?

— Какое… предложение?

Его недоумение сбило бодрый настрой старушки, и сумка, висящая на её локте, сползла по опущенной руке к полу.

— Я думала, ваша девушка вам передала… мы говорили с ней два или три месяца тому назад… она сказала, что обязательно передаст…

Наверное, речь шла о Джинни, но Гарри не помнил, чтобы она рассказывала ему хоть про одну пожилую знакомую. Незнакомка же, видимо, решила, что он просто не счёл её предложение важным.

— О, простите меня, пожалуйста… это не стоило вашего внимания… — поникши сказала она и развернулась. — Всего вам доброго.

Старушка заметно опечалилась и поплелась к выходу, отчего Гарри стало не по себе. Возможно, Джинни просто забыла ему рассказать о встрече с ней — в последние месяцы они ведь часто ссорились и не замечали многое, что происходило вокруг. Его вновь охватили смешанные чувства — горечь, сожаление, интерес и беспокойство — и Гарри поспешил за незнакомкой.

— Мэм!.. Минутку… — Он догнал её на лестнице и осторожно коснулся предплечья. — Простите, а можно я вас угощу чашкой чая или… фруктовым соком?

Они расположились за столиком уличного кафе, где Гарри наконец честно признался, что понятия не имеет, ни кто перед ним, ни о каком предложении он должен был узнать.

— О, немудрено… мы с вами так редко виделись… — печально изрекла старушка и протянула ему руку. — Можете называть меня Марта.

Как оказалось, перед ним сидела миссис Флюм, жена Амброзиуса Флюма, владельца «Сладкого королевства». Во времена, когда Волан-де-Морт набирал силу и позволял своим приспешникам вольничать, магазину приходилось очень непросто. Пожиратели смерти всегда забирали то, что хотели, но самое ужасное, что периодически они что-нибудь портили или уничтожали забавы ради.

— Думаю, пытались таким образом показать нам свою силу и власть… как будто мы могли им перечить…

Год тому назад уставшие от такого беспредела мистер Флюм и его сын охотно последовали за Аберфортом Дамблдором и присоединись к Битве за Хогвартс, где оба и погибли.

— Не подумайте, мистер Поттер, я не жалею о том, что мы выиграли, и не собираюсь вас ни в чём упрекать. Все знают, сколько вы сделали для нашего мира. Мои близкие тоже сделали свой выбор, думаю, если бы они просто отсиделись и остались в живых, им бы потом было стыдно смотреть людям в глаза, уж я-то их знаю…

Однако за это время многое успело перемениться и миссис Флюм стало крайне нелегко без помощи и поддержки.

— Конечно я не осталась совершенно одна… у меня есть три прекрасных внука и славная трудолюбивая невестка… бедняжка вертится как белка в колесе, и, право, это мне следует ей помогать, а не наоборот. Знаете, что меня теперь очень гложет, Гарри?

— Что же?

— Мой век недолог, и, каждый раз глядя на внуков, я думаю, что я им оставлю? Ещё один гроб с телом, кучу долгов и море горьких сожалений? Неужели ради этого мой супруг и сын отдали свои жизни? Как я взгляну им в глаза, когда мы вновь встретимся?

— Но… Подождите, какие долги? Разве вы не наладили снова производство? Насколько я помню, ваша продукция всегда пользовалась спросом… Да мы с Ро… кхм, с ребятами каждый год только её и покупали в «Хогвартс-экспрессе» или заказывали по почте!

Марта тяжело вздохнула и поведала ему об убытках, которые «Сладкое королевство» понесли за эти годы, поведала, как в её отсутствие — какие-то дни она находилась в Мунго, отчаянно надеясь, что сын выживет после десятка полученных проклятий, — много всего было украдено.

— А потом появился этот ублюдок… простите, Гарри, я имела в виду Крокуса Бейли. Он открыл неподалёку «Внеземное блаженство» и перебивает нам всю торговлю. Я уверена, он выкрал половину наших рецептов, но он это не признает. Переманивает наших клиентов, нагло обвиняет нас в халтуре, подрывает поставки продуктов…

— А почему вы в Министерство не обратитесь?

— Думаете, я не обращалась? Обращалась… Никакого эффекта, а дни всё идут, продажи падают… Вот я и подумала, что если бы мне найти надёжного партнёра или партнёров… Мистеры Уизли, я двух одинаковых братьев имею в виду…

— Фреда и Джорджа?

— Вероятно… я не запомнила их имена. Так вот, они мне вежливо отказали… Сказали, что рады бы помочь, но в моём бизнесе не разбираются, а я думаю, Гарри, дело в не в этом… они просто не хотят напрягаться. Я подумала привлечь кого-то из более влиятельных семей, но никто не ответил на мои письма. Гораций Слизнорт разве что, великодушный он человек, немного похлопотал за меня и попробовал пробиться через своих знакомых, но вскоре и он сдался. Думаю, у этого Крокуса Бейли есть свой влиятельный покровитель там…

Марта указала пальцем в небо, вероятно, подразумевая под этим Министерство магии или же кого-то из состоятельных семей, кто имел право голоса в Визенгамоте.

— …кому выгодно развитие его бизнеса и наш крах. Понимаю, вы тоже очень обеспечены, Гарри, но, может, всё-таки подумаете? Ваши предки имели и талант, и предпринимательскую жилку, и силу. Уверена, всё это есть и в вас, вы только не признаете. Я готова предложить вам немалую долю и проценты от каждой продажи.

— Но…

— Если бы такой человек, как вы, хотя бы представлял нас или заключил несколько сделок, нам бы уже было легче дышать, чем сейчас…

Гарри понял, почему Джинни не передала ему подобный разговор — как и братья, она, похоже, сочла дело миссис Флюм гиблым. Ей ведь явно нужен не только представитель, но и инвестор, чтобы выжить и удержаться на плаву. Ещё несколько месяцев тому назад он бы сказал Марте то же, что и Джинни когда-то — о том, что ему не интересна торговля и всё, что с ней связано, — но сейчас подумал о другом. О Роне, об их знакомстве, о тех шоколадных лягушках, которые они на радостях ели в вагоне поезда, когда впервые ехали в Хогвартс. О том, как такие же лягушки ему дарила на первое Рождество Гермиона и как потом они не раз вместе ходили в Хогсмид, смеялись и обменивались сладостями.

— Знаете, Марта, у меня сегодня ещё очень много дел… — помолчав, начал было Гарри.

— Да-да, я понимаю, — потупившись, согласилась старушка. — Вы так добры, Гарри, выслушали меня и…

Она поднялась из-за стола, но он схватил её руку.

— Нет, вы не поняли. У меня сегодня и вправду много всяких дел, а вот на завтра я ещё ничего не планировал. Давайте я загляну к вам завтра и мы вместе решим, чем я могу быть вам полезен. Идёт?

Печальное лицо Марты просветлело, и безнадёжность в её глазах сменилась проблеском радости.

— Да, Гарри. Подходите в любое удобное для вас время!

Он проводил её взглядом и недолго посидел на месте. Невольно снова подумал о Гермионе и том, что она бы точно захотела ему помочь в таком предприятии. Однако мысли о ней Гарри снова постарался задвинуть как можно дальше. Лучше не видеть её слишком часто, тогда, возможно, ему со временем станет легче.