Горячее солнце в холодной воде (джен)

Вода остужала разгорячённое тело и успокаивала боль в разбитой скуле. Гарри подставил лицо под прохладные капли, закрыл глаза и представил, что пальцы Гермионы гладят его лицо, а мягкие губы нежно прикасаются к ссадине на щеке, потом к губам, к шее… «Нет! — сказал он сам себе и запихнул заманчивую картинку подальше. — Впереди допрос. Развод не закончен, подозрения в измене не сняты».

* * *

Кингсли старался не выносить скандал за пределы отдела и даже взял дело Поттера под личный контроль, но новость о предписании Визенгамота руководителю Штаб-квартиры мракоборцев распространилась по всем уровням Министерства, как пожар.

— Присматриваешь себе работёнку, Поттер? — весело поинтересовался Малфой в раздевалке спортивного зала, увидев у Гарри в руках «Ежедневный пророк». Обычно Гарри игнорировал все его выпады, поэтому отношения между двумя начальниками были сносные. Но в последнее время расписание тренировок обоих отделов совпадали слишком часто, а Гарри после встречи с Роном был взвинчен до предела.

— Ты бы на спарринге был такой смелый, Малфой, — процедил он сквозь зубы, откладывая газету в сторону. — А то за тобой много бегать приходится.

Но мысль о том, что придётся уходить из Министерства, прочно засела у Гарри в голове. И на тренировке он пропускал удар за ударом, размышляя о том, чем стоило бы заняться после отставки, пока Финниган не привёл его в чувство, заставив отлететь в дальний угол зала.

* * *

Гарри с сожалением закрыл воду, насухо вытерся махоровым полотенцем и закинул его в спортивную сумку. Туда же отправилась рабочая мантия. Он любил магловскую одежду, в ней было удобнее. Может быть потому, что вырос среди маглов. И ещё сегодня у него было дело, которое уже никак нельзя откладывать на потом: он должен поговорить с Гермионой. О том, что ему просто до смерти хочется её видеть, Гарри старался не думать, чтобы не бередить разум мечтами о будущем. «Надо ещё его отвоевать, это будущее!» — со вздохом подумал он, закинул сумку на плечо и пошёл к лифту, сшибая по пути белые бумажные самолетики с серебряной полоской на крыльях — послания отдела магических происшествий и катастроф.

Всегда идеально прибранный стол в кабинете Первого заместителя министра магии сегодня напоминал Хогвартс после знаменитой битвы с Волдеморотом. Гермиона сидела в кресле, подперев голову руками, и смотрела на пустой камин.

* * *

Неделю назад, когда ей сказали про послание Визенгамота, первая мысль её была — поговорить с Гарри. Но поздно вечером, когда она уже стояла на пороге с сумочкой в руках, в кабинет зашел Кингсли.

— Я на пару минут, Грейнджер, — сказал он, присел на стул у переговорного стола и жестом пригласил Гермиону последовать его примеру. Она молча обошла стол и выбрала стул напротив, бросив сумочку рядом. Минуту Кингсли сидел, постукивая пальцами по столу, потом вздохнул.

— Это неофициальный разговор, — начал он.

Гермиона молча подняла брови.

— Самое полезное, что ты можешь сделать сейчас для Поттера, это не оказываться с ним рядом ни при каких обстоятельствах. Я знаю… — быстро добавил он, увидев выражение лица Гермионы, и стукнул ладонью по столу. — Я знаю, что всё было не так. Но в данной ситуации, любой факт, который можно истолковать против Поттера, будет истолкован с самой худшей стороны, поверь мне. Не хочу сейчас потерять главу мракоборцев, и что-то подсказывает мне…

Кингсли сделал долгую паузу и внимательно посмотрел на Гермиону.

— Что-то подсказывает, что если он уйдёт, то не один.

Он снова замолчал, ожидая ответа. Спорить было не о чем. Понимая, что министр прав, Гермиона кивнула головой. Сейчас она бы своими руками с удовольствием придушила Рона.

— Отлично! — произнес Кингсли и встал, выражение его лица стало совсем не министерским.

— Гарри справится, — сказал он и вышел, прикрыв за собой дверь.

* * *

«Пора домой, всё равно ничего не лезет в голову», — подумала Гермиона и начала машинально разбирать по стопкам бумаги на столе, раскладывать ручки, скрепки и отправлять волшебной палочкой на доску записки-самоклейки. Услышав негромкий стук, она недовольно взглянула на часы, стрелки которых показывали половину восьмого вечера. «Опять Малфой!»

— Алохомора!

Дверь открылась, Гермиона тихо охнула.

— Гарри, тебе нельзя быть здесь так поздно!

— Знаю, — спокойно ответил он. — Давай встретимся в Косом переулке через пять минут. Только переоденься, пойдем в лес.

Всё ещё держась за руки, они стояли на знакомой опушке. В сумерках Королевский лес Дин был похож на Запретный, только разросшиеся по окраине деревья казались тоньше и светлее. Гермиона с удовольствием вдохнула аромат хвои. Тишину нарушал лишь редкий птичий свист, раздававшийся с разных сторон.

— С тех пор я ни разу не была здесь — проговорила она, потягиваясь всем телом и разминая затёкшие мышцы. Гарри сел на серый щербатый валун, еще тёплый от согревавших его весь день солнечных лучей.

— Да, я тоже. Десять лет прошло. Озеро, где лежал меч, наверное, уже не найду, — сказал он, наблюдая, как Гермиона срывает маленькие голубые цветы, разбросанные по всей поляне.

— Ты очень рискуешь, Гарри, встречаясь сейчас со мной, — сказала Гермиона, опускаясь на камень рядом. И от её близости, запаха хвои, кружившего голову, и секретности их встречи у Гарри внутри всё сладко заныло. — Кингсли запретил мне приближаться к тебе при любых обстоятельствах.

— Тогда почему ты здесь? — спросил он, оттягивая минуту, когда надо будет заговорить о деле.

— Догадайся сам, — ответила Гермиона и замолчала, уткнувшись в цветы.

— Завтра заседание Визенгамота, — нехотя проговорил Гарри, глядя на запад, где лучи заходящего солнца окрасили небо в малиновый цвет.

— Они хотят доказательств. А каких, что ты собрался говорить? — спросила Гермиона, поднимая голову от букета.

— Правду, — сказал Гарри, глядя ей в глаза. — И там будет Рон.

— Зачем, Гарри? Ты хочешь убедить Рона в своей невиновности? Он не поверит.

— В твоей невиновности, Гермиона. На мою наплевать. И он поверит, вот увидишь.

Гермиона прищурила глаза, всматриваясь в его лицо.

— Гарри, ты напросился на сыворотку правды? — воскликнула она, всплеснув руками. — Так зачем мы здесь, это же сразу станет известно.

Всё, что Гарри так тщательно прятал последнее время, все чувства и мысли, которые преследовали его по ночам, не давая спать, мгновенно вырвались наружу при нотках отчаяния, прозвучавших в голосе Гермионы. Это был такой взрыв протеста, что Гарри на мгновение закрыл глаза. «Наконец-то! Слава Мерлину, не эта мерзкая безысходность!» Уже много дней, с момента встречи с Роном, он ощущал себя в жизненном тупике. Даже победа в матче не помогла ему прийти в себя, а лишь усилила это чувство, потому что Гермиона на игру не пришла.

— Да, знаю. И наплевать, я ничего не буду скрывать из страха, что меня исключат из мракоборцев! — Гарри встал и начал расхаживать туда и обратно, повышая голос, всё сильнее распаляясь и понимая, что больше не хочет быть жертвой. — Я могу любить, кого угодно, им не нужны мои чувства. Им нужны доказательства, что я не спал с тобой.

Гермиона поморщилась.

— Они их получат. Если будет мало сыворотки, есть другие способы, ты знаешь сама. А насчет Министерства — это не единственное, что мне нравится делать в жизни. Кругом полно мест, где я никогда не был. И полно занятий, которые могут приносить пользу. И ещё! Мы сегодня здесь, потому что я хотел тебя увидеть. Я-ХОТЕЛ-ТЕБЯ-ВИДЕТЬ! — во весь голос закричал Гарри. Крик прокатился по лесу, вспугнув несколько невидимых птиц. Он понял, что выплеснул всё, что накопилось за это время внутри, и повернулся к Гермионе. Она сидела на верхушке серого валуна с букетом в руках, счастливо улыбалась, глядя на него, и лицо её сияло.