Дионис Снейп и эликсир жизни (джен)

Уже на следующий день весь Хогвартс знал: знаменитый Эллиот Поттер одолел горного тролля.

Гриффиндорцы радостно восклицали, пребывая в восторге от лишних факультетских очков, а профессора, замечая его в коридорах, одобрительно поднимали уголки губ. Местная слава распространилась и на других сорванцов, которые , вероятно, также принимали участие в подвиге. Гермиона Грейнджер, перестав стесняться своего зазнайства, теперь всюду таскалась за Поттером и помогала ему с освоением некоторых заклинаний. От Невилла Лонгботтома практически не отставал Рональд Уизли, обсуждая спортивные новости волшебного Лондона, а Симус Финниган горделиво воротил нос.

Диониса выходка Поттера не удивила ничуть: золотой мальчик опять сорвал лавры. Да и вообще, думал он, возможно, тролль оказался не таким уж и жутким, если с ним смогла справиться толпа первокурсников.

Начало ноября охватил сильный холод. За окнами замка кружил листопад, словно кто-то намеренно практиковал заклинание Wingardium Leviosa, а подземелье ещё сильнее окутали стужа и мрак. По ночам Дионис часто дрожал и мечтал о втором одеяле, согревая кончики пальцев горячим дыханием, но каждое утро — что было совсем удивительно — чувствовал себя хорошо.

И как только новость о победе над горным троллем начала блёкнуть на фоне постоянных школьных проказ, Поттер вновь отличился.

В грядущую субботу начинались долгожданные матчи по квиддичу, где впервые в этом году должны были сразиться команды Слизерина и Гриффиндора. Маркус Флинт, капитан сборной Слизерина, был, по мнению Диониса, откровенным уродом, но в то же время превосходно летал на метле. Его зубы напоминали шахматную доску, а тёмные глаза постоянно хранили пелену недовольства и высокомерия. В прошлом году Флинт заколдовал очки одной из учениц Рейвенкло так, что она не могла читать верные строчки. Бедняжка не поняла, что с ней случилось и расплакалась у всех на виду. Когда о произошедшем узнал профессор Ядвар, то он попросил Флинта сдать все учебники и забрать их на следующий день. Поразительно, но, как оказалось, с книгами всё было в порядке; хотя старшекурсники говорили о том, что на трансфигурации одному капитану команды Слизерина не удалось произнести заклинание вслух.

В пятницу обед в Большом зале прервал шумный бег троих слизеринцев. Они, растолкав практикующихся в заклинаниях первокурсников, нависли над старостами и закричали:

— Вы слышали?! Вы это слышали?!

— Эдриан, откуда мы знаем, что ты имеешь в виду? — спокойно промолвила Джемма, намазывая сливочное масло на хлеб.

— Поттер будет играть завтра в квиддич! Макгонагалл утвердила его как ловца.

Мартин, закашлявшись, подавился баклажановым супом.

— Вы уверены? — задумчиво уточнила Джемма. — Первокурсникам запрещено пользоваться своими мётлами и вступать в сборные факультетов.

— Уверены. Флинт только что подслушал, как Вуд говорил с Поттером о сегодняшней тренировке, — Эдриан, голубоглазый мальчик тринадцати лет, сел рядом с Джеммой. — А потом Поттер сказал, что обязательно проверит свой «Нимбус-2000». Наверное, Макгонагалл разрешила ему взять на матч и свою метлу.

От услышанного у Диониса ухнуло что-то внутри.

— Так же нельзя! — возмутился он, отложив ложку в сторону. — Это несправедливо.

— Снейп, — засмеялся Эдриан, протягивая руку к кувшину с водой, — ты разве ещё не понял, что некоторым позволено почти всё?

Вопрос нисколько не обидел Диониса — наоборот, он заставил его знатно задуматься. На Поттера будто специально наслали чары везения или он был награждён ими с того самого момента, когда его мать отдала за него свою жизнь? А что, если он просто балуется известными средствами, которые могут помочь стать лучше всех остальных?

Когда-то папа рассказывал Дионису о великой силе зелья под названием «Феликс Фелицис», которое вызывает слепую удачу во всех начинаниях. Один глоток этого снадобья способен приобрести невероятную славу. В лавке «Рододендрон» оно продавалось редкими флаконами и за такие деньги, что легче, пожалуй, было бы купить себе башню Хогвартса. Дионис знал, что когда-нибудь настанет день и он непременно научится варить это зелье самостоятельно, но сейчас оно было ему ни к чему. Он лишь хотел узнать, может ли оно быть у Поттера.

— Придётся применять агрессивную тактику, — заключил один из игроков команды Слизерина, имя которого Дионис забыл.

— Чтобы Ядвар назначил всем штрафные очки, а затем заставил нас с Мартином торчать на каждой вашей тренировке? — возмутилась Джемма. — Забудьте. Мне, конечно, нравится следить за порядком и всем помогать, но у меня тоже есть свои планы.

— Подожди, — вмешался Эдриан, нервно почёсывая складку над верхней губой. — Можно попробовать их обмануть.

— И как же вы это сделаете?

Слизеринцы придвинулись ближе.

— Будем провоцировать их на столкновения, но сами резко уходить ввысь, чтобы не вылететь, — глаза Эдриана загорелись озорным блеском. — Хиггс — новичок, ему будет сложно ловить снитч, пока Поттер на поле. На тренировках он часто отвлекается по пустякам. Ему надо дать больше пространства, и тогда мы сможем победить.

— И ты хочешь, чтобы Поттер выбыл из игры, так? — осуждающе спросила Джемма, брови которой изогнулись дугой.

— Было бы здорово, но боюсь, что нам помешают.

Клокочущее желание отомстить знаменитому мальчику вдруг резво овладело Дионисом с головы до пят. Если Поттера отправят в больничное крыло, то у Слизерина будет шанс победить и занять достойное место.

— Прекрати даже думать об этом, — отчитала Джемма Эдриана. — Не хватало того…

— Знаешь, Джемма, — остановил её Мартин, наконец разделавшись с баклажановым супом до дна, — иногда я искренне не понимаю: как Шляпа могла так сдурить и определить тебя в Слизерин?

Вечер в гостиной проводили в огромном предвкушении. Энджел раздавала каждому по флажку и тёплому шарфу, а Флинт учил Теренса Хиггса тому, как направлять метлу полумесяцем. Капитан усердно жестикулировал, отчего на его лбу выступили мелкие капельки пота. Дионис же, забившись в кресле, читал об особенностях сока абрикосовых косточек, о котором ему рассказывал папа в последнем письме.

Одолжив в библиотеке «Яды: случаи и распространения», он внимательно оглаживал строчки в надежде что-нибудь отыскать. Ему попадались настои и мази, способные свести человека с ума. Но ничего из них не содержало в себе яд абрикосовых косточек. Дионис слегка загрустил. Он очень хотел порадовать папу, написать ему о том, что усердно обо всём узнаёт, но книга, как назло, его лишь расстраивала.

Спустя час в гостиной вместе со своими друзьями появился Малфой. Прогнав Милисенту, они заняли диван рядом с камином и, нагло посмеиваясь, стали раскатывать по столу шары-горелки. Дионис, ненадолго оторвавшись от чтения, мысленно пожелал им спалить всё вокруг, после чего вновь уткнулся головой в книгу.

Однако его спокойствие длилось недолго.

Отделившись от компании и подойдя к нему, Нотт топтался на месте. Очевидно, он решал, как начать разговор, но почему-то не мог вымолвить ни единого слова. Его губы покрылись смятением, а брови хмуро свелись. И только после того, как мимо них прошли второкурсницы, Нотт наконец-таки собрался и брякнул:

— Пойдём завтра на квиддич вместе?

Лениво перевернув страницу — хотя там была ещё пара непрочитанных строк, — Дионис стал обдумывать, как лучше ответить.

С тех пор как Нотт подарил ему шоколадные котелки и странную надежду на дружбу, они почти не общались и не оставались вдвоём. Всюду вмешивался любопытный нос Малфоя или Забини, которых, в свою очередь, Дионис по-прежнему презирал. Они предлагали Нотту помочь с домашним заданием или во что-нибудь поиграть, на что тот каждый раз соглашался. Их связывало общее детство, общие заботы и планы на жизнь; они гордились своей чистокровностью и всячески старались показать, что превосходят других. Диониса это злило — он не понимал, как можно издеваться над кем бы то ни было? Да, их шутки не оставляли проклятий, но они мучили и унижали. А кто пожелает дружить с тем, кому так нравится творить зло?

— А разве твои друзья не захотят, чтобы ты пошёл с ними?

— Наверное, захотят, но… — Нотт повертел головой, — я боюсь, что ты будешь грустить.

У Диониса вырвался едкий смешок, который он поспешил превратить в укоризну:

— Правда? Забавно.

— О чём это ты?

— Ты вечно носишься с Малфоем и остальными. Неужели ты успеваешь подумать и о ком-то другом?

Нотт стыдливо ссутулился и стал раскачиваться взад и вперёд, после чего почти неслышно пробормотал:

— Я не собирался тебя обижать.

— Так я и не обижаюсь, — заверил Дионис и опустил глаза в книгу, чтобы скорее закончить бессмысленный разговор. — Но не стоит предлагать то, чего ты на самом деле не хочешь.

Он услышал резкий скрип, и увидел, как кто-то пытается закрыть его страницы ладонью. Разумеется, это был Нотт.

— Я хочу, чтобы мы пошли вместе, — взирая свысока, упрямо заявил он. — Пожалуйста.

Его короткие кудряшки небрежно взлохматились, придавая ему слегка измученный вид. Но на самом деле он производил весьма простодушное впечатление.

Впервые Дионис задумался: а почему Нотт так отличается от остальных? Почему он, следуя за Малфоем, в то же время находит в себе силы с ним не соглашаться? В конце концов, это могла быть какая-то шутка или хорошо продуманный замысел, однако… доверчивость Нотта была слишком честной, поэтому Дионис всё-таки сдался и проворчал:

— Хорошо. Встретимся в холле без двадцати одиннадцать. Но если ты опоздаешь, то я пойду сам.

Губы Нотта растянулись в улыбке, и он, чуть ли не подпрыгивая, устремился обратно к друзьям.

Несмотря на стылый ветер и угрюмые облака, желающих полюбоваться квиддичем отыскалось достаточно. Холл полнился разноцветьем шарфов и стёганных мантий, а фонтанный двор утопал в заинтригованном щебете. Уроков сегодня не было — чем не чудесный день, чтобы насладиться игрой?

Проглотив на завтрак воздушные вафли с малиной, Дионис смело направился в холл. Он был уверен, что вчера Нотт просто-напросто над ним подшутил или зачем-то попытался быть вежливым. Однако, добравшись до места, Дионис был удивлён.

Разглядев знакомую фигуру в толпе, он обнаружил, что тот сдержал слово, и, бросив быстрое приветствие, они вместе отправились на стадион.

Дорогу до поля осыпало редкими хлопьями, наслав на окрестности замка приближающийся дух Рождества. Всё вокруг укрыл дивный плат из снежинок, мерцающих в слабом свете лучей. Каждый шаг замирал тусклой тенью, а иногда даже слышался хруст.

Немного привыкнув друг к другу, Нотт задал случайный вопрос:

— Ты когда-нибудь был на Чемпионате мира по квиддичу?

— Нет, — почти сразу ответил Дионис.

— Очень жаль, — огорчённо выдохнул Нотт, а затем стал лопотать. — Там всегда так здорово и так интересно! В прошлом году папа достал нам такие крутые места! Видел бы ты лицо Драко, когда он узнал, что наша ложа оказалась на два ряда выше, чем раньше.

Дионис не знал, что ответить. Он никогда не был на Чемпионате мира по квиддичу, хотя много читал о нём в «Ежедневном пророке». Больше всего его увлекали команды, преодолевшие полуфинальную линию, поэтому он без труда мог назвать победителя прошлого года. Но Дионис ничего не смыслил о ложах и о том, где и как достать такие билеты. Наверное, ему стоило порадоваться, но он не хотел притворяться и врать.

Заметив, что беседа не вяжется, Нотт вновь спросил:

— А почему твои родители не любят квиддич? Может быть, кто-то из них боится высоты?

— Я не говорил, что они его не любят, — равнодушно, но с лёгким раздражением уточнил Дионис.

— Но ты же сам сказал, что ни разу не был на Чемпионате.

— Значит, по-твоему, только поэтому люди не посещают такие места?

— Постой, — неожиданно притормозил Нотт. — Твой папа — владелец лавки «Рододендрон». Я знаю, что его зелья хорошо продаются. Разве он не думал о том, чтобы взять вас с собой и отправиться в путешествие?

— Мы живём в обычном доме, Нотт, а не в особняке, где все поручения достаются домовым эльфам, — противопоставил Дионис, продолжив идти.

— Ух ты! — отчего-то обрадовался тот и поспешил вдогонку. — Так получается, что ты правда соседствуешь с маглами? Здорово!

— Разве? Мне казалось, что вы все их ненавидите.

— Драко считает их ничтожествами, хотя Блейз с ним всё же иногда спорит.

— А что ты сам о них думаешь?

— Я думаю, что маглы — странные, — разъяснил свою позицию Нотт. — Но, наверное, с ними весело, да?

— Не то слово, — ухмыльнулся Дионис и зачем-то стал продолжать. — У Найджела всегда столько идей, как классно провести время. Однажды мы с ним построили телевизор из старых коробок и показывали в нём друг другу разные представления. Жаль, что картон не выдержал и развалился в тот же вечер. Было бы неплохо соорудить что-то подобное ещё раз.

— А кто такой Найджел? — безобидно осведомился Нотт.

— Мой лучший друг. Он, кстати, тоже учится в Хогвартсе. Шляпа определила его в Хаффлпафф.

— Ты шутишь?! — острый кончик носа очертил полукруг. — Никогда не видел тебя вместе с ним. Что-то случилось? Вы сейчас в ссоре?

— Нет, всё в порядке, просто… — Дионис немного замялся. — У него теперь много новых друзей.

— Это нормально, ты не виноват, — поддержал его Нотт и чуть не наступил на замёрзшую лужу. — Если ему захочется поговорить с тобой, то он обязательно найдёт способ. Смотри, вон там есть места! Пойдём быстрее!

Стадион пестрел разными красками и с возбуждением дышал шумной толпой. Каждая башенка, на которой располагались трибуны, была поглощена весельем и радостью, точно отмечала какое-то празднество. Все взволнованно обсуждали предстоящую игру, ожидая появление любимых команд. Нотт, уверенно пробравшись в мозаику из изумрудно-серебряных пятен и утягивая за собой Диониса, приблизился к свободным местам. Около них хохотали неизвестные старшекурсницы, и вскоре послышался оглушающий рёв.

На поле под яркий клич комментатора появилась сборная Гриффиндора, укутанная в алую форму с развевающимися цифрами на спине. Игроки пролетели над зрителями и спустились к мадам Хуч, чтобы поприветствовать соперников, появившихся следом. Команда Слизерина, пропетляв стадион зигзагами, под эгидой ухмыляющегося Маркуса Флинта также остановилась у мадам Хуч. И пока капитаны обменивались рукопожатиями, Дионис смог отыскать золотую семёрку и очевидно единственного обладателя модели «Нимбус-2000».

Манерно встряхнув непослушными волосами, Поттер ожидал подачи свистка. Он свободно держался за рукоять метлы и, когда слышал гул своего имени, не сдерживался и кувыркался на месте.

— Придурок, — буркнул Дионис, не подумав о том, что говорит вслух.

— Брось, — не согласился Нотт, наблюдая за его взглядом. — Это же его первая игра. Уверен, что ты тоже был бы в полнейшем восторге, если бы сам очутился на поле.

— После шутки Поттера на уроке полётов Ядвар ни за что не позволит мне оказаться в команде, — обречённо пробормотал Дионис и уронил локти на край.

— В этом году — не позволит, но кто знает, что будет потом.

Небо над стадионом озарилось солнечным блеском, и началась игра.

Мячом овладела Алисия Спиннет, охотница Гриффиндора, и попытавшись передать его дальним броском через поле, осторожно ушла от летящего на неё Флинта. Затем квоффл оказался подобран Эдрианом, который вчера в Большом зале рассказал своему факультету секрет. Он, спиралью обогнув одну из переполненных башенок, подлетел к кольцам и постарался красиво избавиться от мяча. Однако, к огромному сожалению многих зрителей, промахнулся.

— Пьюси не приносит очков команде Слизерина, — прозвенел благозвучный комментаторский голос. — Гриффиндор не так-то легко обмануть, верно, профессор?

— Верно, Джордан, — сердито прошептала Макгонагалл, сидящая подле него. — Не отвлекайтесь.

— Разумеется, профессор. Как мы видим, Флинт не уступает Алисии и… Ого! Что там случилось? Вы видели? Люциан Боул, загонщик Слизерина, только что чуть не столкнул Анджелину с метлы! Ну же, Анджелина, покажи ему!

Прикрикнув на Джордана, профессор Макгонагалл, как и все, внимательно следила за происходящим на поле. Охотники обеих команд боролись за право получить квоффл, чтобы зрители разразились овациями.

Когда же сборной Гриффиндора всё-таки удалось провести соперников и наконец открыть счёт, интерес комментатора, будто под манящими чарами, перешёл на одного из ловцов.

— Смотрите, кажется, Поттер заметил снитч! Точно! Проказник сейчас мечется у южных башен. Вперёд, Эллиот! Догоняй его! Мы в тебя верим!

Поттеру не были нужны уговоры: он, сосредоточившись, уже давно устремился к заветной мечте.

Лавируя между трибунами, он бесстрашно цеплялся за край рукояти и, подняв колено, чтобы увеличить скорость полёта, гнался за снитчем. Его щёки алели, а голова слишком быстро вертелась из стороны в сторону. Когда удача почти поймала гриффиндорца за протянутую ладонь, снитч вдруг озорно пощекотал его плечи и подскоками направился на другой конец поля. Зло выдохнув, Поттер остановился.

— Эх… — грустно выдал Джордан, утерев нос. — Эллиот упустил снитч. Но впереди много времени! Уверен, что у Гриффиндора большие шансы!

Пока очки обеих команд, как маятник, перебивались новыми цифрами, Дионис почувствовал, как кто-то пытается аккуратно пройти за его спиной. Он оглянулся и увидел запыхавшуюся Джемму.

— Извините, я немного опоздала, — тяжело пробормотала она. — Вы не видели Мартина?

— Нет, — ответил Дионис, пока староста высматривала своего друга в жуткой толпе. — Ты в порядке?

— А?.. Да, всё замечательно, но мне очень надо… О, Мартин! Иди сюда!

Тот с неохотой стал пробираться к нижним рядам, по пути расталкивая негодующих слизеринцев.

— Где ты была? — набросился он, когда оказался рядом.

— Неважно, — отмахнулась Джемма и глазами указала на поле, где Пьюси только что сравнял счёт. — Отдай его мне.

— Кто тебе рассказал? — испуганно свёл брови Мартин.

— Какая разница? Отдай живо.

Дионис, потеряв всякое любопытство к игре, стал прислушиваться к оживлённому спору. Его руки терзали мурашки, а глаза медленно скользили по полу. Он не хотел, чтобы его заподозрили в чём-то неправильном. Нотт же тем временем увлечённо следил за полётом Теренса Хиггса и совершенно не собирался отвлекаться на какие-то странные разговоры по сторонам.

— Вы с ума сошли?! Тут же столько людей, — разгорячённо зашипела Джемма.

— Никто не поймёт, чьих это рук дело, — заверил её Мартин почти шёпотом.

— Ты серьёзно?! Да что с тобой такое?

— Джемма, ну не говори, что сама не думала о том, как лучше помочь. Я всё равно не поверю.

— Но проклятие морока — это не шутки…

— Будем считать, что я этого не знал, — твёрдо заявил Мартин и зачем-то потянулся за волшебной палочкой. — Снейп, — неожиданно рявкнул он, отчего у Диониса затрепетало сердце, — встань немного правее и не двигайся.

Затем произошло нечто невероятное.

Метла Поттера начала вилять, как пёс, желающий порезвиться с хозяином, и с остервенением пытаться освободиться от крепкого хвата. Сам Поттер, издав крик, всеми силами держался за рукоять, чтобы не перевернуться.

Дионис не мог поверить глазам: неужели Мартин такое умеет? Что за проклятие морока способно столь безнаказанно причинять вред? И почему до сих пор никто не понял, как спасти ловца Гриффиндора?

Тем временем матч продолжался, несмотря на протестующий свист. Мадам Хуч, постаравшись приблизиться к Поттеру, вдруг растерялась. Флинт, перекрыв спиной Хиггса, отчаянно рвался в бой и в считанные мгновения принёс команде ещё добрые десять очков. Часть зрителей разразилась овациями, пока другая — наблюдала за порывами сумасшедшей метлы.

— Я прошу тебя, — шёпотом умоляла Джемма, — пожалуйста, перестань...

— Не знаю, как и сказать, — задумчиво протянул Мартин, отчего на его лбу появилась волна. — Но я здесь вообще не при чём.

— В смысле? — удивилась Джемма.

— Метлу Поттера заколдовал кто-то другой. Морок просто насылает галлюцинации, которых никто не видит. К тому же я и палочкой взмахнуть не успел.

— Ты издеваешься? — не поверила Джемма и, встряхнув копной забранных в высокий хвост кудрей, указала на поле. — Кому нужно выводить его из игры кроме вас? Если Флинт тебе что-то пообещал...

— Да я клянусь, что ничего не успел сделать! — рассерженно повторил Мартин и случайно толкнул Диониса в бок, после чего извинился и зачем-то показал Джемме ладони. — Видишь? У меня даже палочки нет.

— А то я не знаю, как ты силён в невербальных заклятиях, — осуждающе плюнула она и стала протискиваться к лестнице.

— Ты куда? — испуганно спросил Мартин и, выругавшись, скрылся в толпе своего факультета.

К тому времени Поттер уже почти висел в воздухе, отчаянно размахивая ногами. Еле-еле поедая внутренний крик, он крошил зубы и судорожно старался подняться повыше или же опустить чёртову метлу.

— Он разобьётся! — подал голос обеспокоенный Нотт.

— Нет, — холодно произнёс Дионис. — Сейчас кто-нибудь из профессоров...

Послышался резкий вскрик, и, свернувшись в безобразный комок, Поттер полетел вниз.

Когда его встреча с землёй казалась уже неминуемой, он внезапно вывернул правую руку, сжал её и, замедлившись, тяжело рухнул в центр белоснежного поля. Несколько мгновений его тело не двигалось, и многие чуть ли не завыли в слезах. И только спустя судорожные всхлипы и недоумения Поттер соизволил вскинуть кисть, чтобы успокоить толпу.

— Ловец Гриффиндора, чудом оставшись в живых — заметьте, как его любит судьба, — и не думает сдаться. Но... Постойте! Не может быть! Посмотрите на его руку! В ней сверкают крылышки снитча! Гриффиндор зарабатывает сто пятьдесят очков и завершает игру со счётом 200:80.

Перепуганные лица зрителей вмиг залились цветом и, убедившись в правоте комментатора, возликовали.

— Поттер приносит победу своей команде! Поздравляем его с невероятным дебютом и ждём от него новых свершений! Без подобных глупостей, профессор, естественно. Я так и хотел сказать.

Центр поля окружили неравнодушные зрители, среди которых оказался и Дамблдор. Он помог Поттеру встать, после чего в сопровождении профессора Спраут отправился к мадам Помфри — единственному целителю Хогвартса. Её познания в области волшебных болезней и травм здесь были крайне необходимы. Профессор Макгонагалл же отчитывала Оливера Вуда, капитана сборной Гриффиндора, за то, что тот позволил игроку воспользоваться неисправной метлой. Вуд на её слова лишь непонимающе качал головой и уверял в том, что с утра всё было в порядке.

Постепенно толпа начала редеть, что-то радостно напевая или, напротив, обиженно бормоча из-за поражения любимой команды. Гриффиндорцы, окружив Поттера, поздравляли его с победой и спрашивали о том, как же так вышло, что метла, точно потеряв рассудок, стала так странно буйствовать. Дионис видел, как тому тяжело и противно, как чужая спина идёт колесом, но, не проронив ни слова, хмыкнул и посмотрел на Нотта.

— Думаю, что в гостиной сейчас будет скучно, — заключил тот. — Не хочешь погулять около озера?

Не успел Дионис ответить, как из-за угла ближней башни показалась белобрысая тень.

— Эй, Тео, — крикнула она, ухмыляясь, — пойдёшь с нами кормить диких угрей? Отец сказал, что их привезли в Хогвартс из Токио для каких-то важных уроков для старших.

В глазах Нотта вспыхнули любопытные искры, и он тотчас спросил:

— Подождёшь минутку?

Недовольно опустив уголки губ, Малфой всё же расщедрился на кивок и отвернулся.

— Тебе когда-нибудь доводилось кормить диких угрей? — обратился Нотт к Дионису, едва не подпрыгнув от счастья.

— Нет, — спокойно ответил тот. — Я не очень увлекаюсь животными.

— Отлично! В смысле... я подумал... Раз ты никогда их не видел, то, может быть, тебе тоже будет интересно отправиться с нами? — предложил Нотт, часто моргая. — Я знаю, что вы с Драко не ладите, но я обещаю, что он не станет тебя обижать.

Дионис застыл в изумлении, не имея понятия, что лучше сказать. С одной стороны, ему не хотелось вливаться в компанию Малфоя, оскорбления которого до сих пор звенели в ушах, с другой же — он неплохо провёл время с Ноттом и даже узнал, что-то новое — например, о его отношении к маглам. Неужели у них действительно получится подружиться? Но когда Дионис, размышляя, случайно поймал серый взгляд, пронизанный льдом и презрением, то произнёс:

— Желаю хорошо повеселиться, я немного устал.

— Ты вернёшься в подземелье? — расстроенно уточнил Нотт, шарф которого зацепил ветер.

— Да. Надеюсь, что там будет тихо.

— Конечно, ведь праздновать нечего... Ладно. Увидимся вечером!

— Наверное, — с непонятным сомнением отозвался Дионис и, спрятав руки от холода, поспешил к замку.

Очутившись в спальне, он сбросил мантию и, чудовищно дрожа, забрался под одеяло. Его пальцы приобрели санджуновый цвет, а щёки и кончик носа нещадно порозовели. Он попытался применить согревающие чары, но они не подействовали. Что он делал не так?

Выбравшись из-под одеяла, Дионис заметил, что Эдвин Каттэрс, тоже решивший провести время здесь, распечатывал парочку писем. На нём была обычная рубашка, рукава которой были закатаны до локтей. Неужели их не покрывали мурашки?

Перевернувшись на другой бок, Дионис стал думать.

Его судороги начались задолго до спальни — они преследовали его уже несколько дней. Особенно сильно они мучили его по ночам: не давали забыться тёплым сном или мечтами о доме. Усиливались они также, когда он оставался один. Неужели на него наслали какие-то чары или умудрились каким-то образом наложить проклятие вечной мерзлоты?

Вряд ли подобное под силу обычному первокурснику. Но что же тогда не давало ему покоя и заставляло страдать?

Неожиданно в голову Диониса пришла невероятная мысль. А что, если колдовство тут совсем ни при чём? Может быть, физический холод просто стал результатом его самочувствия?

Подавив закономерный смешок, он рассудил: во-первых, его избегает Найджел, с которым он любил познавать этот мир; во-вторых, его ненавидят Поттер и Малфой, почему-то вплетая в свою обиду родителей; в-третьих, декан Слизерина сумел раздавить его интерес к зельеварению.

Разве этого мало, чтобы ощутить себя брошенным и беззащитным? Как же ему не хватало семьи!

Но сейчас Дионис понял, что больше не желает сдаваться: он устал быть слабым для всех. Пускай этот холод — симптом отчуждения, но ведь его непременно можно как-то преодолеть. И как только он найдёт этот способ, то ему обязательно станет лучше.