Конец академии и первый полет (джен)

Пока команда разведчиков развлекалась в тылу врага, разведывая, сопоставляя и передавая выясненные факты ему, Хикару Сулу тянул выполнение другой, не менее важной части их миссии. Казалось бы, что может быть проще — сиди себе спокойно в кабине звездолета, принимай ежедневные отчеты да передавай в штаб… Однако на деле все обстояло далеко не так радужно.

«Нарада» выглядела как гигантский спрут, растопыривший свои щупальца и обхвативший ими планету.

Ромуланцы, по-видимому, чувствовали себя здесь более чем свободно: неосвоенных территорий на Керсуле почти не осталось, и в этом-то состояла вся сложность.

Планируя свою высадку, они не учли масштаб развернутой на планете деятельности. Как оказалось, сканеры не показали даже половины здешних предприятий по добыче ресурсов. Кирк во время одного из сеансов связи, когда Сулу доложил командиру о сделанных открытиях, предположил, что, должно быть, они экранировались от вмешательства извне. Сулу с данным мнением был полностью согласен: судя по всему, подобные установки вполне соответствовали уровню технического развития ромуланцев. Даже коммандер Спок, как обычно бесстрастно, заметил, что это логично.

Из-за подобной активности ромуланцев скрывать «Чайку» с каждым днём становилось всё труднее и труднее. Конечно, разведчики не рассчитывали на то, что их миссия пройдет без сучка без задоринки, однако подобного размаха проблем, да еще в столь приближенном будущем, они все-таки надеялись избежать.

Хикару Сулу никогда не был ни идиотом, ни закоренелым оптимистом, а потому иллюзиями себя не тешил. Если его сейчас обнаружат — они все умрут. Стоит врагам засечь его убежище или просто спуститься в лощину — и все: никакой фазер не спасёт его от расправы.

Ситуация складывалась патовая: и на месте оставаться нельзя, ибо ромуланцы рано или поздно увидят корабль в лощине, и перелететь в другое место тоже не вариант — сенсоры «Нарады» не настолько бестолковы, чтобы пропустить взлетающий под самым их носом звездолёт.

Он собирался обсудить это с командиром, ждал вечернего сеанса связи, однако события развернулись куда стремительнее. И, конечно, вовсе не по расписанию…

Как будто других проблем было мало, все яснее давал о себе знать недостаток топлива.

Перспектива вылазки на вражеские склады с каждым часом становилась все ближе…

Хикару хотел только дождаться ближайшей передачи — даже если стащить горючее удастся без особых проблем, капитан должен быть в курсе его действий, однако на этот раз время сработало против них. Он не успел.

* * *

Джим уже потерял счет дням, которые провёл на борту «Нарады». Не то чтобы ему грозило потеряться во времени. Размечтались! Рядом со Споком-то. Однако в окружающей их бесконечной полумгле очень сложно было не потеряться во времени. Тем более что теперь четко разграниченного времени дня и ночи у них не было: спали когда придется и как придется, готовы были в любой момент, когда только придется, незримыми тенями проскользнуть вслед за оживленно беседующими ромуланцами или скрыться за ближайшим поворотом, если те оказывались слишком близко.

Ему удалось взломать некоторые системы корабля, но, несмотря на это, он не мог этим воспользоваться на полную, ибо не понимал ни слова из их передач. По этой причине выяснением всей информации занимался Спок. Джим же лишь возился с проводами и пытался постичь всю глубину своего невежества в области ромуланской техники.

Это произошло утром, где-то в конце первой недели их пребывания в стане врагов. Джим вымучивал очередной коммуникатор неизвестной модели, который потерял один из членов экипажа, когда его негромко окликнул Спок. Вулканец присел на корточки рядом со станцией для перехвата неприятельских сообщений, которая внезапно разразилась целым потоком сигналов, и сосредоточенно, на грани мрачности слушал идущую передачу. Уже одно это было тревожным признаком, а уж когда Спок в течение еще тридцати трех секунд не сказал ни словечка, впору было и вовсе в панику впадать. Не в буквальном смысле, конечно, но тенденция казалась вполне прозрачной. Никогда еще Джиму не было так досадно, что он не понимает всей этой ромуланской тарабарщины.

— Спок, в чем дело? — чуть резче обыкновенного потребовал он объяснений.

— «Чайка» была обнаружена сенсорами «Нарады» при внеочередном сканировании местности. Внутри засечен человеческий биосигнал, — сухо отрапортовал Спок. — Тридцать две секунды назад инженер Кхтаян закончил доклад капитану Нерону.

Джим стиснул зубы, сдерживая накрывшую при этом известии тревогу. Не время было волноваться. Надо что-то срочно предпринимать, пока их всех тут не накрыли.

— Попробуй связаться с Сулу.

— Есть, капитан, — четко ответил вулканец и вновь склонился над передатчиком, для того чтобы вновь поднять ее через минуту. — Они глушат сигнал, капитан.

— Зараза! — тихо выругался Кирк. — Значит, так: здесь же есть панель управления этими… сенсорами и датчиками движения? Нам нужно ослепить их. Устроим небольшую диверсию.

— Есть, капитан, — только и произнес в ответ Спок.

* * *

Старший помощник и по совместительству самое доверенное лицо капитана Нерона, Котмас, наводил торпеды.

Вражеское судно двигалось по непредсказуемой траектории, и попасть по нему пока что никак не удавалось. Лихой, однако, пилот там сидит — выписывать подобные петли и кренделя может лишь мастер, настоящий виртуоз своего дела, но ничего, и на таких управа находится, сбежать от торпед «Нарады» здесь еще никому не удавалось… Однако в этот раз послушная доселе статистика дала сбой. Экран вдруг печально мигнул и на мгновение отключился, а когда заработал вновь, корабль уже пропал, сгинул бесследно. А в следующую секунду, как будто этого было мало, ни с того ни с сего вырубились сенсоры.

По кораблю пронесся тревожный сигнал, из динамиков раздался голос капитана:

— Всем внимание! На корабле была совершена диверсия. Наша задача — как можно быстрее найти и обезвредить диверсантов.

Двадцать пять лет они жили в полной уверенности в себе, своем корабле, в планете, на которой укрылись, — и все для того, чтобы в один прекрасный день выяснить, что не только долгое время не замечали расположившийся поблизости звездолет, но ещё и проглядели диверсантов, шныряющих прямо под носом.

* * *

Никто и никогда не утверждал, что устраивать диверсии легко, однако ещё мучительнее было ждать, пока их результат даст о себе знать.

Прошел час. Всего час, за который было проделано неимоверное количество работы, однако каждая его минута впечаталась в память так, словно занимала года.

Джим лихорадочно делал что-то: бежал куда-то, ковырял провода, чтобы проникнуть в закрытое помещение, бывшее, очевидно, складом, собирал наборчик юного диверсанта — такой, чтобы уж точно рвануло, да как следует, а сам в это время думал о том, как там поживает Сулу — не сбили ли его, или о том, как продвигаются дела у Спока.

В его задачу входило максимально технично рвануть что-нибудь на другом конце корабля, чтобы временно отвлечь внимание ромуланцев на неполадки внутри систем, и примчаться обратно, а вулканец в это время должен был взломать коды, чтобы получить доступ к настройке сканеров и других столь же значимых приборов и провернуть свою часть диверсии. Двойной удар, меньшее в данном случае не сработало бы.

Диверсант из него вышел бы очень толковый… Джим в этом в очередной раз убедился, когда во вражеской инженерной части рвануло так, что он сам едва успел уйти с линии огня. Потрепанные техники мгновенно бросились искать причину неполадки, а у них появилось то, что и было нужно — время и возможность развернуться. Шанс на успех.

Потом, пока Спок возился с протоколами безопасности, Джим на всякий пожарный пытался раздолбать находящийся неподалёку прибор, назначение которого определить так и не удалось. Надо сказать, довольно успешно пытался. Когда от приборчика повалил дым, он даже ощутил что-то похожее на удовлетворение.

А тут ещё Спок, пробившийся наконец к системе управления сенсорами, выдал свое коронное: «Готово, капитан», и теперь можно было с чистой совестью сматываться… Не-ет, в таких обстоятельствах просто грех было не почувствовать себя счастливым, даже зная о том, что фиг знает как надолго застрял на корабле, полном весьма недружественно настроенных по отношению к тебе ромуланцев, в компании невозмутимого, словно холодильник, вулканца.

Надо же, а мечты-то сбываются… Еще месяц назад он и представить себе не мог, что так быстро окажется в подобной заварушке, да ещё и со званием, пусть и весьма условным, капитана… Правда, и давление стольких факторов одновременно едва ли вместилось бы тогда в сознании.