Мне в тебе тесно (гет)

— Какого хрена?! — заорал Поттер почему-то на Малфоя, не забыв заботливо прикрыть за собой дверь, чтобы, не дай Мерлин, не разбудить Гермиону.

Малфой смерил его оценивающим взглядом. Гриффиндорец — это, конечно, диагноз, но не думает же шрамоголовый в самом деле, что они сделали это сами. Острых ощущений им, типа, захотелось, или чтоб жизнь медом не казалась, ага, как же.

Он опустился на диван. Поттер незамедлительно последовал его примеру, плюхнувшись в кресло напротив и мгновенно даря ему красноречивый взгляд.

Драко заерзал. Неужели все-таки придется рассказывать ненавистному шрамоголовому историю их злоключений? Без этого не обойтись, нет? Меньше всего Малфою хотелось становится объектом насмешек львиного факультета.

«Ха-ха, вы только посмотрите на этого сноба! Он оказался в шкуре гриффиндорки! Ему приходится носить юбку и делать эпиляцию ног!»

Беднягу-слизеринца аж замутило от ужаса.

«Спаси меня Мерлин от этой напасти».

— Ладно, Малфой, не трясись, я никому не скажу. Только потому, что это поставит под удар Гермиону. Поверь, если бы на ее месте была любая другая, мне бы даже сомневаться не пришлось. Выкладывай, я обещаю не смеяться.

Малфой поднял на него глаза. Поттер прямо-таки источал серьезность. Но это как-то не успокоило.

Драко нервничал. Достал из кармана пижамных штанов сигареты и закурил, прикидывая, с чего начать рассказ.

Гарри медленно начал вставать.

— Расслабься, Поттер, она не против.

Гарри медленно опустился обратно. На его лице было написано искреннее недоумение.

— В общем, — начал Малфой, глубоко затягиваясь, — Это началось утром второго сентября.

Поттер задумался. Потом его губы плотно сжались, а глаза полезли на лоб. Казалось, он пытается проглотить рвущийся наружу дикий смех.

— Поттер, — прошипел Малфой, зло сверкая глазами. — Ты обещал не ржать. Я сказал что-то смешное?!

— Нет, — с трудом пролепетал очкарик. — Просто я вспомнил, как ты наорал на Асторию… Выходит, это была Гермиона. А потом ты пришел на зельеварение в таком виде… Она призналась в любви сама себе… Ой не могу! — взвизгнул он, опрокидываясь на спинку кресла и закрывая лицо руками в приступе безумного ржача.

— Да пошел ты, — выплюнул Малфой, резко вставая, и продолжая на ходу курить, хлопнул дверью за своей спиной.

— Да ладно, ладно тебе, — вскакивая, закричал Гарри, икая так, что очки-велосипеды затанцевали джамп-стайл на его носу. — А почему бы вам просто не пойти к Дамблдору?

— А почему бы тебе просто не взять и сдохнуть? — в тон ему участливо поинтересовался голос Малфоя из-за двери.

Гарри притих.

— Что, решил всерьез задуматься над идеей? — съязвил слизеринец. — Она, и правда, хороша.

— Заткнись, — посоветовали ему в ответ. — Я думаю, как вам помочь.

— Поверь, если бы выход был, мы бы его нашли. А теперь проваливай, Поттер.

— Заткнись, говорят тебе.

— Давай-давай, в ритме вальса. Уматывай, пока я добрый.

— Мерлин…

— Нет, всего лишь я, Драко, правда тоже великий и ужасный.

— Неужели нельзя просто заткнуться?

— Нет!

— Кажется, у меня есть идея.

— По поводу моего предложения, надеюсь? Придумал способ изощренного самоубийства?

— Нет, я знаю, как поменять вас обратно.

— Да ну?

— Буди Гермиону, будем составлять план действий.

* * *

Когда Гермиона, праведно хлюпая распухшим носом («Спрячь его, немедленно! Малфои не шмыгают!»), присоединилась к их милой беседе, Поттер глубокомысленно поправил очки и начал излагать.

— Как-то раз Дамблдор после долгой отлучки вернулся в школу и…

— Мы здесь собрались, чтобы бородатых старикашек обсуждать?

— Заткнись. Заткнись. О чем это я? Ах да. Дамблдор. У него какая-то чертовщина с рукой творилась. Так вот, он при мне прикладывал к ней амулет. Я спросил, зачем это. Он ответил, что эта штука снимает любые порчи.

— Гарри, но его рука не стала лучше. Она до сих пор черная.

— Но мы можем попробовать!

— Нет, не можем! — отрезал отпрыск Малфоев, капризно надув губы. — Мы не можем его попросить, он что-нибудь заподозрит, да и вообще…

— А кто говорит о просьбе? — Гарри весь лучился от восторга. — Мы можем его украсть, прямо из его кабинета.

— Влезть в кабинет директора, наверняка хорошо охраняемый?! Ты настоящий псих!

— Как мы это сделаем? А что если нас поймают! Это слишком рискованно, Гарри! Не лучше ли тебе просто попросить амулет у Дамблдора? Тебе он не откажет!

— Но Гермиона, он спросит, для чего он мне, а придумать убедительную отговорку у нас не получится. Во-первых, если я отвечу, что это для кого-нибудь из моих друзей, директор лично захочет осмотреть несчастного. Во-вторых, он прекрасный легилимент. Он сразу поймет, что я вру. Легче спереть амулет. Применить его к вам прямо в кабинете. И сделать ноги.

— Как мы попадем внутрь?

— Малфой, я вижу, ты согласен! Предоставьте это мне. Когда выдвигаемся?

— Чем скорее, тем лучше. Я не намерен провести в теле Грейнджер всю свою жизнь.

— Вы что, меня игнорируете?!! Говорю же, нет! Нет, нет, и еще раз нет!!! Это плохая идея!!!

— Хорошо, Гермиона, какой план у тебя? — осведомился Гарри, вздергивая одну бровь (Малфой оценил истинно слизериновский жест и решил, что они, пожалуй, сработаются).

Гриффиндорка открыла и закрыла рот, напомнив мальчишкам рыбу, выброшенную на берег. Затем она опустила голову. Гарри просиял. Всё было решено.

— Окей, делайте, что хотите! Но если нас поймают…

— Не поймают, — заверил ее Гарри, вскакивая с места и потирая ладони. — Я зайду вечером. Будьте готовы. И кстати, Гермиона, тебе нужно что-нибудь от простуды; если хочешь, могу принести.

— Не стоит, Поттер, — холодно ответил за нее Малфой. — Я уже об этом позаботился.

Гарри пожал плечами и направился к выходу.

«Странно, очень странно. Он что — заботится о ней?»

* * *

Как только проход за Поттером закрылся, Гермиона медленно повернула голову и посмотрела на Малфоя. Глаза ее резко расширились, а потом начали опасно сужаться. В воздухе витало напряжение. Драко натянулся как струна, ожидая бури («Что опять я не так сделал?»).

— Какого дракла ты показался Гарри в таком виде?! — завопила Староста Девочек, мигом разорвав тишину. Драко подпрыгнул от неожиданности.

— А что, я должен был напялить парадную мантию по случаю его пришествия? — осведомился Малфой таким тоном, будто спрашивал гриффиндорку о погоде.

— Что у тебя на голове?! Ты в пижаме, не заметил?! — начала заводиться Грейнджер, и тут же покраснела. — Мог хотя бы нижнее белье надеть? — прошипела она, продолжая заливаться краской.

— Хорошо, Грейнджер, в следующий раз, когда к нам пожалует кто-нибудь из твоих дружков, непременно встречу его в нижнем белье, — весело огрызнулся Драко. — Давай не будем вести беседы о трусиках, бюстиках и гениталиях, окей?

Красная, как помидор, Гермиона сидела, поджав губы, и молчала. Драко решил ее добить.

— Хотя о своем Купидоне я мог бы говорить часами.

— Ты называешь это… его… Купидоном?! — пролепетала несчастная Грейнджер.

— Ты все верно поняла! Десять баллов Гриффиндору! Ой, я же Староста. Минус десять баллов Гриффиндору.

— Но… почему??!!

— Почему я вычел баллы, или почему его второе имя — Купидон?

— Второе, Малфой.

— Ну, Бог Любви, разящий точно в цель…

— А-а-а-а-а-а!!! Заткнись!!!

— Да, детка, я мог бы называть его Рогом Изобилия, но я скромен. Иди спать. Сон лучшее лекарство.