Первоисточник (гет)

— Давай по порядку, с самого утра, — предложила Гермиона после совместных молчаливых раздумий в попытке найти, с чего начать.

— Хорошо. Сначала я… то есть, ты проснулась и решила, что чего-то не хватает, и каким-то образом разбудила меня.

— Потом я… мы поняли, что происходит что-то не то, и попытались это осмыслить.

— И мы пришли к выводу, что все в порядке, и беспокоиться не о чем.

— Знаешь, Гарри, тогда это действительно казалось нормальным, видеть все двумя парами глаз, слышать двумя парами ушей… Это было также естественно, как и ходить на двух ногах. А сейчас, просто голова кругом идет! У меня два набора воспоминаний об одних и тех же событиях. И я не могу с уверенностью сказать, что именно я видела своими глазами, а что — твоими.

— У меня все так же, и настолько же запутанно. Ладно, давай продолжим. Мы перестали «впустую» рефлексировать, и пошли в душ… — мальчик прервался, когда в голове всплыли такие же «двойные» воспоминания о посещении душевых, и, самое главное, все полученные при этом визуальные и тактильные ощущения.

Дети густо, мучительно покраснели. Отодвинувшись друг от друга, они сидели, уставившись в пол и не решаясь поднять взгляд. Мерлин, смогут ли они продолжать общаться также непринужденно, как и раньше, если теперь при каждом взгляде на собеседника сразу всплывает воспоминание о… Так, сосредоточиться, думать о чем-нибудь другом!

Угу, легко сказать, «Не думай о белой обезьяне!»… Точно, белая обезьяна! Гарри стал усердно представлять себе белую обезьяну, не думать о которой, как известно, невозможно в принципе.

— Знаешь, Гарри, — задумчивым голосом нарушила неловкую тишину Гермиона, — А ведь утром, никакого смущения не было. Тогда казалось глупым стесняться самой… самого… э-э-э… самих себя, — не смогла удержать невозмутимость до конца девочка.

Черт, зачем было напоминать?... Не думать, не думать ни о чем постороннем! Белая обезьяна, существует только белая обезьяна! В белой-белой комнате сидит белая-белая обезьяна и белой-белой кисточкой рисует белыми-белыми белилами белую-белую… Гермиону… Нет! Стоп!

— Давай перейдем дальше, — решительно предложил он. — Мы немного почитали перед завтраком.

— И читали, при этом, совершенно разные книги, — с готовностью подхватила Гермиона. — Но я помню весь прочитанный нами материал. И почти тоже самое мы делали на самих занятиях. Мое тело… то есть… в общем, я вела записи, а ты работал над практической частью.

— Кстати вот, попробуй выполнить упражнения, которые на чарах делал только я лично.

Девочка безупречно воспроизвела всю программу прошедшего урока.

— Да, я прекрасно все помню, хоть некоторые движения тренировал только ты… то есть, я тренировала другим телом… Мерлин, как все сложно! А я-то думала, что еще страньше и быть уже не может! Хотя, должна признать, это очень удобно, иметь возможность сделать в два раза больше.

— Угу, только мне теперь надо скопировать твои конспекты. Писали то мы их в одном экземпляре. Хорошо хоть эссе продублировать догадались… Кстати, помнишь, как мы тогда подумали, что нам могут снизить оценку за списывание, хоть и «я же не могу списать у себя самой»?

— Помню. Ты хочешь сказать…

— Да, я воспринимаю эту мысль как свою собственную… несмотря на то, что я при этом считал себя девочкой…

— Хм, знаешь, а я ведь тоже часто думала о себе в мужском роде… Или, точнее, мы постоянно воспринимали себя то так, то так… Нет, снова не правильно… Не было никакого «мы». Было «я», которое считало себя то мужчиной, то женщиной.

— И совершенно не задумывалось об этом.

— Точнее, задумывалось, но не считало чем-то неправильным.

— И удивлялось, как оно без этого жило раньше… Так, об этом мы уже говорили. Давай продолжим по порядку. Сделав уроки, мы пошли в Большой зал.

— И в итоге узнали, что мы — змееусты.

— Вообще-то, — заметил мальчик, — я давно знал, что умею разговаривать со змеями и думал, что все волшебники так могут.

— Но Гарри, змееусты…

— Помню-помню, очень редки, считаются темными магам, что и было доказано Волдемортом.

— Знаешь, Гарри, — немного подумав, сказала Гермиона, — может быть, говорить со змеями умеешь все-таки только ты? А я смогла понять тебя, потому что мы оба знали, что ты хотел сказать?

— Хм… есть простой способ проверить.

Мальчик направил палочку в пол у дальней стены комнаты.

— Серпенсортиа!

Появившаяся змея сильно отличалась от призванной Малфоем, и была очень похожа на того самого боа констриктора, с которым Гарри когда-то разговаривал в зоопарке, но обладала гораздо меньшими размерами.

— Скажи ему что-нибудь.

— Замри!

Пытавшийся отползти в сторону удав послушно остановился.

— Эванеско. Что и требовалось доказать.

— Похоже, ты научил меня говорить со змеями, точно так же, как и «научил» летать. По крайней мере, когда я была в зоопарке, я не ощущала у себя желания поболтать с какой-нибудь гадюкой… Ладно, что мы имеем в итоге?

— А в итоге у нас все по-прежнему: страньше и страньше.

* * *

Утро ничем не отличалось от предыдущего. Полностью проснувшись, она, как и вчера, обдумала происходящее. Это было очень забавно, когда после запомнившегося всей школе Дуэльного Клуба, сознание разделилось на две независимые личности. Собственные мысли теперь казались ему такими смешными и нелепыми. Ну действительно, как можно было так краснеть и смущаться, вспоминая обычные утренние процедуры, которыми она занимается сейчас? Какой смысл стесняться собственных тел?

Да и проверка владения языком змей тоже была ненужной. Нельзя же уметь прыгать только на правой ноге или только на левой? Хотя… пишут же люди только правой рукой… Нет, сравнение неудачное. Любой человек может писать обеими руками, просто красиво писать получается, как правило, только одной из них. Подобным примером, скорее, объясняются его навыки полета. Маневры, которые он легко исполняет одним телом, в другом просто сводят с ума ее вестибулярный аппарат.

Получается, что умение говорить со змеями — это не то же самое, что владение, например, французским. Ведь для того, чтобы говорить на неродном языке, недостаточно просто выучить алфавит и значения слов. Некоторые вещи, такие как правильная артикуляция, достигаются только при условии постоянной практики.

Он же, в обоих случаях, смог вполне успешно поговорить со змеей, никогда ранее этим не занимаясь. Выходит, парселтанг — это, скорее, особый раздел магии, вроде умения превращаться в животных, и, точно так же, доступный далеко не каждому. Стоит добавить его в список тем, информацию о которых нужно поискать.

Возможность посетить библиотеку представилась раньше, чем она ожидала. Из-за начавшегося ночью бурана, гербология была отменена, и у всех, у кого этот предмет стоял в сегодняшнем расписании, образовался длинный перерыв.

Плодотворной работы не получилось. Во-первых, посвященный змееустам раздел в выданной мадам Пинс книге не содержал никакой полезной информации. Во-вторых, сильно мешали расположившиеся в дальнем углу библиотеки хафлпаффцы, бурно кое-кого обсуждавшие, и не замечавшие сам объект своей дискуссии.

— Говорю вам, Поттер явно замешан в том случае с кошкой Филча.

— Эрни, но почему ты так в этом уверен?

— Ханна, он же змееуст! Ты когда-нибудь слышала о хороших волшебниках, способных говорить со змеями? Сам Салазар Слизерин был змееустом! — уверенным голосом объявил полноватый мальчик. — Вспомни, что было тогда написано на стене: «Трепещите, враги наследника». А что если умение говорить со змеями у Поттера… наследственное?

— Но он всегда был таким милым… И ведь это он победил Сам-Знаешь-Кого. Он же не может быть плохим, правда?

Делавший свои заявления достаточно громко, Эрни на сей раз ответил несколько тише.

— Никто не знает, как он выжил после нападения Сами-Знаете-Кого. Он ведь был тогда совсем ребенком, как он мог уцелеть? Только по-настоящему сильный темный маг мог спастись от такого проклятия. Наверно, именно поэтому Вы-Знаете-Кто и попытался от него избавиться. Ему не нужен был соперник, еще один Темный Лорд.

Да уж, на фантазию этот хафлпаффец явно никогда не жаловался. Любопытно даже, что он может придумать еще.

— Что еще Поттер может скрывать? Вы заметили, что он почти совсем перестал общаться с Уизли? Видимо, решил, что такая компания недостойна наследника Слизерина!

— Но как же тогда Грейнджер? Она ведь и вовсе магглорожденная!

— А откуда ты знаешь, что это правда? Может быть... — протянул он задумчиво. — Может быть, она только притворяется! Она ведь была лучшей ученицей на потоке в прошлом году, опередила даже воронов. Откуда такие знания у магглорожденной, да еще и сразу на первом курсе? Да и как Гриффиндор может учиться лучше Рейвенкло? Наверняка она как-то обманула шляпу при распределении… Да и Поттер, наверно, не так прост как кажется…

Ну надо же, в чем-то даже верно. Но ведь хоть когда-то этот Эрни должен был угадать?

— Зачем кому-то притворяться магглорожденным, учитывая, какое у некоторых к ним отношение?

— А что если бы отношение к ней было еще хуже, скажи она правду? Что, если она дочь кого-то из тех, кто сейчас сидит в Азкабане? Или даже самого… — драматическим шепотом произнес последние слова хафлпаффец.

Границ для воображения Эрни, похоже, не существовало в принципе. Ну как можно было дойти до столь абсурдных предположений?!

Сама Гермиона была абсолютно уверена, что эта ее часть является родной дочерью своих родителей. Доктора, лечившие ее в детстве, не были до конца уверены в поставленном диагнозе, и вопрос о возможных наследственных заболеваниях поднимался неоднократно.

В раздражении она покинула библиотеку. Еще немного, и эти гении додумаются до того, что обе его части — тщательно укрываемые дети Волдеморта, и пришли в Хогвартс, чтобы убить всех людей.

Она решила немного прогуляться по замку в оставшееся до следующего урока время, чтобы успокоиться. Но сбыться этим планам было не суждено. Холодный, пробирающий до костей голос донесся откуда-то сверху.

— Жертва… ближе… убить…

Дойдя до ближайшей лестницы и поднявшись этажом выше, он пошел на звук вновь донесшегося голоса.

— Еще ближе… разорвать…

Пройдя по коридору, он заметил невдалеке что-то лежащее на полу. Палочка из виноградной лозы была направлена на обнаруженный объект, остролистовая осветила окружающее пространство. Приблизив источник света ближе, она поняла, что смотрит на неподвижное тело Джастина Финч-Флетчли, слепо уставившегося в потолок с застывшим на лице выражением бесконечного удивления.

Сами собой пришли воспоминания. Зеленая вспышка… лежащая на полу девочка… остекленевшие глаза…

Дети испуганно посмотрели друг на друга.

«Надо уходить, все вопросы потом!»

Осуществить сей разумный план было не суждено. Эх, Пивз, какая же ты сволочь…

* * *

Единственным приятным известием стало то, что обнаруженный ими хафлпаффец все-таки был жив. С ним, а так же с незамеченным сразу Почти Безголовым Ником случилось тоже самое, что и с миссис Норрис. Похоже, хелоуинское объявление о наследнике Слизерина и  открытии Тайной Комнаты если и было чьей-то дурацкой шуткой, то эта самая шутка зашла слишком далеко.

Школа бурлила и кипела. Раздавшийся крик Эрни Макмиллана «Я же говорил!», когда сбежавшаяся на поднятый Пивзом шум толпа собралась на месте нападения, стал началом целой лавины слухов и сплетен, непрерывно курсировавших по школе. После каждого пересказа возникали все новые и новые подробности.

Оказывается, еще во время Дуэльного Клуба сам Поттер вызвал огромную кобру, чтобы натравить ее на своего извечного врага, но Грейнджер не дала ему этого сделать, испугавшись большого числа свидетелей. Размеры кобры разнились от рассказчика к рассказчику. Сошлись в итоге на двенадцати с половиной метрах в длину и метре с четвертью в диаметре. А исчезла змея за считанные мгновенья до того, как проглотить Малфоя целиком.

А их стремительное бегство из Большого Зала и исчезновение на весь вечер было вызвано тем, что им нужно было срочно придумать какой-нибудь план, чтобы избавиться от Джастина, стоявшего ближе всех к Поттеру, и наверняка увидевшего что-то очень… что-то. Тут к единому мнению придти не удалось. Кто-то считал, что хафлпаффец увидел, как Поттер сам стал превращаться в змею, чтобы потом добить Малфоя при необходимости. Все змееусты умеют это, разве вы не знали? Другие считали, что Джастин не увидел, а услышал что-то, чего ему слышать не стоило. Может быть, он узнал слова страшного проклятия, которое готовился выпустить Поттер?

Или же… что если Поттер на самом деле не собирался убивать Малфоя, а хотел похитить его, унеся внутри гигантской змеи в свое логово… Да-да, в Тайную Комнату, спасибо что напомнили… Так вот, унести подальше ото всех и… признаться белокурому красавцу в любви и в тайне ото всех жить долго и счастливо. Самые интересные подробности пересказывались потом в укромных уголках девичьих спален.

Но как бы то ни было, коварный план устранения опасного свидетеля был разработан и приведен в действие.

Не был упущен из виду и тот факт, что несчастный Джастин, не подозревавший ничего плохого, обмолвился как-то при Поттере, что является магглорожденным, чем сразу добавил себя в список будущих жертв. Оказывается, уже три недели Поттер преследовал его, пытаясь поймать без свидетелей. И вот наконец это ему удалось…

Гермиона тоже не осталась без внимания. Постоянно сопровождавшая своего друга девочка была тут же раскрыта как самая верная приспешница наследника Слизерина и начинающего Темного Лорда. При этом ее собственное происхождение было благополучно забыто, как не соответствующее истине, ставшей известной каждому.

Развившаяся в тот вечер в школе бурная деятельность велась по всем направлениям. Не только велись жаркие споры и обсуждения. Началась повальная торговля талисманами, амулетами, оберегами и прочими вещами, жизненно необходимыми каждому, кто не хотел стать новой жертвой Темного Лорда Поттера. Среди разнообразных подвесок, колец, сушеных глаз и тертых кишок выделялись предлагаемые каким-то ушлым семикурсником сумки и чемоданы. По словам продавца, они содержали внутри несколько квадратных миль пространства, где можно было легко спрятаться от опасностей окружающего мира на неопределенно долгое время.

Гарри и Гермиона, все еще находящиеся под впечатлением от нового слияния, искренне недоумевали. Ну да, будучи обнаруженными около оцепеневших второкурсника и призрака, они действительно выглядели несколько подозрительно. Классическое «не в том месте и не в то время». Но как можно было раздуть такую шумиху из всего этого? На фоне собственных проблем, происходящее вокруг не казалось настолько значимым.

Возможности, чтобы как обычно уединиться и все обсудить, у них не было. Друзья понимали, что если они снова надолго исчезнут из виду, то создадут почву для новых еще более безумных сплетен и слухов. Радовало то, что уже завтра все разъедутся по домам и за каникулы страсти утихнут. Да и у них самих будет достаточно времени, чтобы еще раз все обдумать.

* * *

Альбус Дамблдор занимался привычным и любимым делом. Он неторопливо размышлял о происходящем и также неторопливо делал выводы из этих размышлений.

Первое место среди предметов его раздумий, несомненно, занимала центральная фигура большинства текущих планов. Гарри Поттер.

В последнее время поведение мальчика существенно отличалось от того, которое Альбус считал наиболее вероятным. И теперь, после полугода наблюдений, стоило его проанализировать и решить, как действовать дальше.

Еще летом, Гарри предпочел ослушаться рекомендации директора и не стал возвращаться в дом своих родственников. Хорошо это было или плохо? Прежде всего, мальчик лишил себя защиты, которую ему дала жертва матери. Ведь без его присутствия в обществе кровных родственников, подобная защита постепенно ослабевала и  теперь, без очередной подзарядки, исчезла совсем. Этим, он приблизил исполнение варианта «победа Тома». Подобное развитие событий было весьма желательным для пожилого волшебника. Желательным потому, что дальнейшие действия были весьма просты, и не требовали каких-либо чрезмерных усилий. Найти Тома и добить. И войти в историю как победитель сразу двух Темных Лордов. 

Вообще, из рассмотренных вариантов развития событий, именно победа Тома виделась наиболее вероятным исходом противостояния Темного Лорда и Мальчика-Который-Выжил. В конце концов, если убрать из расклада кровную защиту, результат их прямой дуэли предопределен. И Альбус  очень хотел предпринять меры, чтобы ускорить встречу этих противников.

 Но нельзя, нельзя! Пророчество, трижды проклятое пророчество не позволяло слишком явно влиять на все затронутые им фигуры. В истории известно немало случаев, когда после оглашения пророчества кто-нибудь умный пытался повлиять на его события. Результат был всегда одинаков: пророчество неумолимо исполнялось, причем самым неожиданным и самым неприятным образом.

Поэтому отказ Гарри от кровной защиты очень радовал директора. Сам-то он никак мальчика не отговаривал! Наоборот, он честно исполнил свои прямые обязанности, сообщив мальчику о необходимости присутствия в доме Дурслей. Мальчик действовал по своей собственной воле, Альбус Дамблдор тут не замешан и судьба никак его не покарает!  

Казалось бы, дальнейшее очевидно: нужно только дождаться, когда беззащитный подросток будет убит Томом, пророчество будет исполнено и Альбус сможет вступить в игру сам.

Однако он не добился бы своего нынешнего положения, если бы всегда шел по наиболее легкому пути. Да, действуя таким способом, результата он добьется намного проще, но сам этот результат будет далеко не самым лучшим.

Есть и другой вариант. И ведь сейчас он не выглядит таким же невероятным, как всего год назад.

Первый этап плана, связанный с философским камнем, не просто прошел лучше, чем ожидалось, он привел к последствиям, на которые Альбус втайне надеялся, но всерьез рассчитывать на них не смел.

Но сейчас было видно совершенно четко, Гарри осознал, что прошедшая встреча с Томом — еще не последняя и начал всерьез готовиться к будущим битвам.

Еще летом мальчик начал усердно практиковаться в магии, найдя возможность обойти закон об ограничении волшебства несовершеннолетних. Его школьные оценки совершенно ясно это подтверждали. Да и вернувшись с каникул, свободное время мальчик посвящал усердным занятиям совместно с мисс Грейнджер. В этом плане компания девочки была гораздо более полезна, чем присутствие самого младшего из братьев Уизли. Жаль конечно, что тщательно выбранный друг перестает быть таковым и уже, похоже, перешел в категорию «приятели» с перспективой изменения статуса на «просто знакомые», но стоит ли пытаться это исправить?

Если Гарри не станет останавливаться, то его шансы выйти живым из противостояния с Томом могут значительно возрасти. В данном случае, любое отличие от нуля — это уже значительный рост. А если за его обучение возьмется лично великий волшебник, шансы станут весьма и весьма высокими.

Для самого Альбуса победа Гарри была весьма заманчива. Слава победителя Темного Лорда у него уже есть, после низвержения Геллерта, победа над Томом будет воспринята как нечто само собой разумеющееся, и особого прироста популярности не принесет. А вот если с Томом справится Гарри, разумеется, под его, Альбуса, чутким руководством… Пожилого директора запомнят не только как могучего героя, свергнувшего Темного Лорда, но и как мудрого наставника нового могучего героя. Сам Мерлин наиболее известен именно в последнем качестве! И когда будущие поколения магов будут читать исторические книги, для них будет очевидно, чья работа в паре Дамблдор-Поттер, учитель и ученик, являлась самой важной!

Но если он возьмется наставлять Гарри, не будет ли это сочтено вмешательством в пророчество? Хм… традиция брать личных учеников из перспективной молодежи существует испокон веков, хоть и изрядно подзабыта в последнее время. Если мальчик продолжит усердно заниматься, то он рано или поздно выйдет на уровень, необходимый, чтобы великий маг счел возможным обратить на него свое внимание.

Да, в этом случае Альбус вовсе не будет пытаться изменять ход судьбы, а просто поддержит старую традицию.

Решено, немного подождать и понаблюдать за мальчиком. А делать это Альбус умел, как никто другой…

Однако, помимо Гарри, имеется еще один важный вопрос. Тайная Комната. То, что Том связан со случившимися в этом году нападениями, не подлежало сомнению. Не ясно было только, чего он пытается добиться. В прошлый раз дело сразу закончилось смертью магглорожденной ученицы.

Тогда Дамблдору было еще далеко до его нынешнего положения и влияния. Преподаватель трансфигурации не мог существенно повлиять на ход того «расследования». То, что министерство просто нашло крайнего было очевидно для всех посвященных в подробности дела.

Сама по себе смерть магглорожденной никого из стоящих у власти никак не волновала. Полностью замять дело не позволила просочившаяся в прессу информация о насильственной смерти в «самом надежном и защищенном месте Британии». С подачи Тома Риддла, старосты, отличника и вообще замечательного волшебника, быстро был найден удобный «виновник» и устроен показательный процесс.

Дамблдор понимал, что его мнение было неинтересно и нежелательно. Уже после «суда» он смог облегчить участь Хагрида, убедив чиновников министерства выпустить его на свободу. Общественность была успокоена, дальнейшая судьба полувеликана никого не волновала.

Но ладно, хватит вспоминать былое, нужно определиться с текущим положением. Еще после летнего доклада от домовиков Хогвартса о визите какого-то полоумного Добби стало понятно, что спокойным этот год может и не быть. Хелоуин прояснил ситуацию окончательно. К радости Альбуса, Том начал действовать вновь. Ведь именно бездействие обоих фигурантов пророчества было единственным неприемлимым вариантом. Именно поэтому и приходилось совершать аккуратные шаги, чтобы спровоцировать хоть какую-нибудь активность, и не вызвать при этом гнева судьбы.

А так ли уж важно знание мотивов Тома в этом году? Главное, что интересовало Альбуса, то есть встреча двух врагов, гарантирована самим пророчеством. Все остальное второстепенно. Нужно только предусмотреть, какие действия Тома могут ударить по самому Альбусу, чтобы не понести невосполнимых потерь.

Самое серьезное, что может произойти — это еще одна смерть кого-то из магглорожденных. А гибель ученика в учебном заведении, директором которого он является — это очень серьезный удар по репутации. Сразу после Хелоуина, Альбус препринял определенные меры, чтобы подстраховать детей. Пока сработала самая простая идея — отданный призракам приказ на негласную охрану учеников, не способных похвастаться наличием родственников среди волшебников.

Конечно, еще пара подобных случаев, и отсутствие смертей уже может вызвать подозрения. Кто-то даже сможет догадаться, что директор в этом замешан. Однако, судя по сообщениям лояльных членов попечительского совета, если произойдет хотя бы еще одно нападение, может быть поднят вопрос об отстранении Дамблдора от занимаемого поста.

Если Альбус позволит пройти этому предложению, то с него будет снята всякая ответственность за дальнейшие события в школе. Заодно можно будет дискредитировать своих противников и еще раз показать всему миру, что именно Дамблдор является гарантом безопасности учащихся в Хогвартсе детей.

Да, именно так и стоит поступить в дальнейшем. А пока нужно всего лишь немного подождать.