50 ways to say Goodbye (гет)

— Они не воспринимают меня всерьез!

Гермиона приподнимает бровь, как бы говоря: «Ты и есть несерьезный, сам знаешь» — и возвращается к потрепанной книге, лежащей на коленях. Серебряный браслет на её руке позвякивает, когда она, явно незаинтересованная в разговоре, перелистывает страницу.

— Тебе следовало подумать об этом раньше, Гарри.

Все мои силы сейчас уходят на то, чтобы не начать новые препирательства, но уже на серпентарго. А я мог бы! Думаю, если бы Герм была анимагом, то точно кем-то из кошачих. Судите сами: она умеет проявлять участие, ей хочется доверять, с ней уютно. Зато она вовсе не прочь поточить когти о мои нервы, и выглядит при этом так ангельски невинно, что аж зубы сводит. А, может, она стала бы огромным фолиантом, похожим на те, что обычно читает: слишком сухим и заумным для среднестатистического читателя.

Все больше раздражаясь, я выхожу на открытую террасу и плотно закрываю за собой дверь, как будто следом может просочиться аура сверхспокойствия, что почти всегда окружает Гермиону.

Так заканчивается едва ли не каждый наш разговор с момента приезда в Рим. Мне тут нравится, но, честно говоря, я слишком часто жалею, что взял с собой подругу.

С террасы открывается божественный вид на Палату депутатов Италии, перед которой я каждое утро наблюдаю толпы народа, мельтешащего туда-сюда. Окна арендованной квартиры выходят на площадь Колонны, а балкончик, скрытый от маггловских глаз, нависает над проулком между домами, так что можно хоть с утра до ночи пялиться на величественное здание. Я провожу здесь по три-четыре часа каждый день, рассматривая прохожих и раскуривая итальянские сигары, приобретенные в какой-то табачной лавке возле фонтана Черепах. Здесь красиво, уютно и, самое главное, тепло — температура сейчас не опускается ниже десяти градусов, хотя в Лондоне воздух, дай Мерлин, к середине дня прогревается до такой степени. Одним словом — прелестно!

Удивительно, но миссия продвигается гораздо медленнее, чем я рассчитывал. Как оказалось, Гарри Поттера здесь знают, и ценят как символ борьбы с темными волшебниками, но на этом всё. Никто не горит желанием распространяться о том, как реально обстоят дела. Одно из двух: либо никто ничего не знает, что маловероятно, либо все в «этом» замешаны. И самая главная моя проблема — я не знаю, в чем именно.

Posto Libero [1] — магическая часть города — скрыта за высокими стенами, на месте которых магглы видят лишь фасады домов. Иронично, правда? Все здесь пропитано духом Средневековья, начиная от архитектурных сооружений и заканчивая сувенирными лавочками на каждом шагу. Заметно, что эта часть города тоже живет за счет туризма. Уверен, что кое-кто получает неплохие деньги, размещая привлекающие магглов руны по всему городу. Я видел такие на площади Испании, но не особо обращал внимание. Хотя ситуация и требует детального описания любой из сфер жизнедеятельности итальянцев, мне, честно говоря, абсолютно плевать. Так или иначе, пару раз я приходил в магический квартал с Марком, — который оказался, в общем-то неплохим парнем, — просто чтобы произвести впечатление видом массивного «телохранителя», но никто даже не обратил на нас внимание. Это вам не Косая Аллея, где я и двадцати ярдов не могу пройти, не расписавшись на чьем-то орущем младенце.

В целом, мое мнение о Магической Италии неоднозначно. Я бы сказал, что эта часть города застряла где-то в пятнадцатом веке... Интересно, а представительниц древнейшей профессии здесь всё ещё называют куртизанками?

С Гермионой тоже возникли проблемы. Начинает казаться, будто она делает все, чтобы вывести меня из себя. В основном двумя способами: умничает или беспрестанно ноет. К первому я привык ещё в школьные годы — тогда, когда меня и Рона подруга тыкала носом, как нашкодивших котят, в до сих пор непрочитанную Историю магии. Здесь она и вовсе вошла в раж: во время посещения Пантеона, где я восхищенно разглядывал дыру в потолке, Герми засирала мне мозг абсолютно ненужной информацией вроде того, откуда привезли камень для строительства мраморного пола или кто сделал во-о-о-о-он ту царапину на фреске. Я тогда так разозлился, что наша прогулка закончилась слишком быстро.

Что же касается нытья... По правде говоря, это тихий ужас. О чём бы ни зашел разговор, она непременно ввернёт «...да, это так прекрасно, жаль только в моем Отделе осталась кое-какая работа». О чём угодно! Иногда мне хочется совсем перестать с ней разговаривать, но, боюсь, тогда она начнёт рассуждать о том, как может быть полезно молчание для работы в Англии. Почему она увязалась за мной, если ей так не хотелось уезжать, до сих пор остается загадкой.

Когда я предполагал, что узнаю в Италии что-то новое, я не думал, что «этим» окажутся недостатки Гермионы.

Да ещё Рон подливает масла в огонь. Вот уж не ожидал. Мерлин, его даже здесь нет, а он смог меня достать! Через день после нашего приезда друг прислал вопиллер. Нет, ну серьезно, это уже ни в какие ворота!.. Он кричал, что мы отправились в новое приключение, не захватив его с собой, бросили лучшего друга, бла-бла-бла... И, конечно, не забыл упомянуть в конце, что он все равно бы не поехал, ведь его не отпустила бы Лав-Лав. Но мы все равно поступили «как настоящие свиньи», не рассказав ему о поездке.

Да тут творится черт-те-что! Нервная обстановка, не находите?

Но женщины, Мерлин, какие же здесь женщины! Истинные итальянки так экспрессивны и настойчивы, что я боюсь представить, каковы они в постели. С ними, должно быть, можно попробовать что-то новенькое... Я уже познакомился с одной такой, Паулой, которая практически покорила мое сердце. Не только сердце, если разобраться, но одного этого уже было достаточно, чтобы я решил продолжить знакомство. В общем, когда Гермиона нашла меня безбожно флиртующим с миловидной брюнеткой — к несчастью, довольно скоро — она была немного обеспокоена. Хотя «обеспокоенна» — это мягко сказано. Просто я не хочу вспоминать ни слова из той пространной лекции о «сексуальном недержании».

Настало время переходить ко второй части моего коварного плана «Как спровоцировать апокалипсис местного значения». МУ-ХА-ХА! Ладно-ладно, я здоров. В общем, необходимо задействовать, так сказать, платные источники информации. Разумеется, мне нужен список людей, которым можно заплатить, но это уже совсем не по моей части. Тут на сцену выходит достопочтенный лорд Малфой, обещавший навестить меня в ближайшие дни и подсказать, к кому мне следует обратиться. А пока что у меня есть немного времени порезвиться. Хорошо бы в приятной компании.

Я, наконец, покинул своё временное убежище и вернулся к одной доставучей ведьме.

— Герм, не желаешь немного прогуляться?

Девушка оторвала взгляд от огромной книги и нахмурилась:

— А куда ты хочешь пойти? Мы еще не были в Колизее и в Капитолийских музеях. Туда, конечно, лучше идти пораньше, но...

— Гермиона, хватит, — если я продолжу слушать это, у меня распухнет голова. Она говорит о музеях каждый раз, когда я предлагаю пройтись. — Тут за углом бар, пошли туда?

— Что за бар? — выражение её лица стало ещё мрачнее. — Когда ты успел его обнаружить?

— Расслабься, мамочка, тебе нужно скинуть напряжение. К тому же, сегодня пятница, наш традиционный день.

— Сегодня среда.

— Тем более! Мы всё равно не работаем.

— Знаешь, Гарри, в это время мы могли бы работать, как и предполагалось.

— Ой, опять двадцать пять! Если ты не хочешь туда идти, я пойду сам.

Старый трюк. Герм слишком сильно волнуется, когда дело касается её близких, так что отправить меня напиваться «в одного» для неё равносильно предательству. Не знаю, поможет ли поход в бар сбросить напряжение, что скопилось за две недели пребывания в этом прекрасном тёплом городе, но можно хотя бы попробовать. Так что я подхватил куртку, валяющуюся в маленькой прихожей, и со спокойной душой повернул ручку входной двери. Ну, давай же. Три, два...

— Стой! Ты просто невыносим. Я тоже пойду. Куда мы вообще направляемся?

— Salotto 42 за углом, дорогая, — я хищно улыбнулся. — Пошли напьемся!

Вообще-то, напиваться я не собирался...

Но кого интересуют мои планы? Уже через два прекрасных часа, проведенных в замечательном месте в приятной компании стол перед моими глазами пошатывался. Нет, конечно, при желании можно было бы списать это на внезапное землетрясение, налетевший шторм или не ко времени разлившийся Тибр. Хотя насчет последнего, пожалуй, можно и помолчать, ибо полную версию истории произошедшего здесь месяца два назад я могу получить из первых рук — от сидящего рядом итальянца, с которым мы нежданно-негаданно породнились и выпили за спокойное посмертие всеславного Ричарда Хэннесси [2].

— ...На три фута, англичанин! Чертова вода поднялась на три фута. Ты представляешь? — Конечно, я представляю. Более того, я знаю, что наводнение и Британию не обошло стороной. Но все это мелочи по сравнению с той же Чехией, где под водой оказалась вся её южная часть, в том числе и столица.

Но нам нет до этого никакого дела, мы пьём за благополучие Рима, по команде поднимая бокалы почему-то левой рукой. Довольная жизнью Гермиона бесконечно улыбается и шутит, услужливо обновляя чары перевода, поэтому я позволяю ей безнаказанно таскать коньяк из моего стакана. Её волосы сейчас напоминает львиную гриву, а раскрасневшаяся кожа пылает даже в тусклом свете бара. Вот как выглядит девушка, которую я знаю, а та, что доставала меня две недели подряд, — её жалкая копия.

Веселый мужичок Витторе Пампо — или Вито, как он просит себя называть, — как это ни удивительно, оказывается сквибом, потерявшим магию в результате темного ритуала, проведенного врагами его семьи. Странно, ведь он совсем не похож ни на одного из английских магов, занимающих одну из верхних социальных ступеней. Вероятно, в этом и есть огромное различие между двумя странами, и счет явно не в пользу Британии... Так или иначе, я абсолютно уверен, что он из благородной семьи. Несколько дней назад Миона читала местную газету; в ней упоминался некий Симоне Пампо, один из самых могущественных людей в городе, только что потерявший старшего наследника... И действительно, когда мы разговорились, оказалось, что речь шла именно о Вито. Не пожелав губить семейную репутацию, после случившегося с ним он вынудил отца сделать заявление, что трагически погиб в бою... На вопрос, с кем тут можно подраться, итальянец спокойно отвечает:

— Много с кем, парень. А что вы, англичане, хотите поучаствовать?

Пока мой мозг пытается переварить вопрос, Гермиона судорожно сдавливает мою руку под столом. И тогда я понимаю: вот оно! Прямо перед моим носом сидит человек, готовый с нами разговаривать. И мне даже не нужно применять пыточного заклятья. Лучшее событие этого вечера, по-настоящему ценный подарок!

— Очень хотелось бы, Вито. Не подскажите, что нам для этого нужно сделать?

— А что, детишки, скучно вам в своей Англии после того, как мальчонка Темного Лорда убил? — мы с Герм переглядываемся и киваем: нет смысла разубеждать его в том, что я не Тот-Самый-Гарри. Мужчина улыбается, потом достает из кармана сигары, точнее маленькие тосканские сигариллы около трех дюймов длинной с каким-то травянистым запахом и предлагает нам. Я соглашаюсь, а подруга — нет. — А вы за кого драться-то хотите, за «наших» или «не наших»?

— Знаете, Вито, мы не очень-то в курсе местных событий, — вступает в разговор Гермиона. — Хочется повеселиться и все, а уж за кого, нам не особо важно. Только вот где найти и «ваших» и «чужих»?

— Да здесь и найти, в Риме. Министр — глава «хороших», идите, вон, в органы устройтесь, и все.

— А за плохих кто?

Вито останавливается, выпускает дым и замолкает. Так, опасная тема. Попробуй не облажаться, Поттер.

— Это он виноват в том, что с вами произошло? — заметив, как вскинулся мужчина при моих словах, исправляюсь, — простите за личный вопрос, можете не отвечать.

— Да что ты, парень, это совсем другое. Мои враги... Что ж, тут нечего особо скрывать, это — семейство Романо. Мерзкие люди, уж поверьте мне, особенно старшие сыновья, Эмилио и Леон. Хотя там каждый — урод хуже предыдущего. А папенька все шалости их покрывает... Я точно уверен, что за всем стояли они, но доказательств у меня не было, потому и пришлось скрыться в срочном порядке.

— А за что они вас так невзлюбили, Вито?

— Да женщину мы не поделили, Марию. Вот только она уже давно уехала. Туристка, украинка вроде, нежная была, как лепесток розы... Вот Леон и пытался её заполучить, да только я раньше её приметил. Подрались, раз, два, — это еще лет десять назад было, — да с тех пор и ненавидим друг друга. И способ отомстить они неплохой нашли, будь это кто другой, я бы их даже зауважал. А сейчас спрятались, оба, что Леон, что братец его.

— Планируете отомстить? — неожиданно встревает Герми, и я роняю сигариллу под стол.

— Конечно, планирую, деточка! Эти мерзавцы еще дерьмо свое будут есть, да только не подавятся.

— Обращайтесь, если понадобится помощь.

— Договорились, англичане, — некоторое время стояла тишина, нарушаемая лишь шумом музыки в соседнем зале и грохотом стаканов, но Вито, кажется, еще было, что нам сказать. — Знаете, что, ребята? Найдите вы лучше сеньора Кристиана Марино... Он именно тот, кто вам нужен. Запомните только вот что: он человек жестокий, но справедливый.

— Он кто-то вроде лидера «плохих парней»?..

— Да. Хотя я не думаю, что вы с ним повстречаетесь, но... Если высказать свои желания правильным людям, они могут исполниться.

Много позже, когда я пытался заснуть в своей спальне, в маленькой квартирке с окнами, выходящими на Пьяцца Колонна, я думал, что искал информацию совсем не там, ох, не там.

И еще я понял, что жизнь слишком коротка, чтобы ходить куда-то трезвым.

* * *

Это было прекрасное воскресное утро. За окном — теплое, не по-осеннему согревающее солнце; температура — двадцать градусов. Небольшая группа туристов под окном, по всей видимости, из стран Балтики, лениво слушали экскурсовода, гораздо больше внимания уделяя погоде. Прекрасное время для прогулки, не правда ли? Можно взять Гермиону или Марка и погулять по оживленным улочкам Рима.

Это утро я мог бы назвать идеальным, если бы не случилась беда. Ладно-ладно, «беда» — это громко сказано. В нашей уютной квартирке случился Люциус Малфой. Первое, что он сделал, грациозно перешагнув порожек камина в гостиной — недовольно скривился, разглядывая окружающую обстановку.

— Я полагал, что Фернандо предоставит вам лучший вариант. И сколько вы платите за эту лачугу, Поттер?

Не самое классное приветствие, что я слышал, но чего ещё можно ожидать от Малфоя. Сладкий поцелуй после сна? Ха-ха. Более того, я не уверен, что не обделался бы от страха, случись такое на самом деле.

— И вам доброе утро, Люциус. Восемьдесят галлеонов в неделю.

— Этот черт обдирает вас как липку! — мужчина присел в плетеное кресло напротив меня, с привычной брезгливостью откинув полы мантии. — Кстати, Гарри, позвольте поинтересоваться, где ваша подруга?

— Не волнуйтесь на этот счет, она любезно оставила нас наедине.

На самом деле Гермиона ушла гулять в полном одиночестве, скорчив такую физиономию, что я пожалел о своем появление на свет. Я не идиот, чтобы оставлять этих двоих в одной квартире. Они всё ещё ненавидят друг друга, словно и не было пяти лет, прошедших после окончания войны. Если я прошел через все стадии «одобрения Малфоев», начиная с Нарциссы, Драконыша и, в конце концов, самого мерзкого представителя их семейства — Люциуса, то Миона все еще застряла на втором этапе. Не знаю, переживу ли, если они в конце концов станут закадычными друзьями.

— Отлично. Как вам эта прекрасная «страна телят» [3]? Вы, должно быть, рады наконец покинуть пределы Британии, Гарри.

— Вы просто не представляете, как. Ну, моё мнение об Италии довольно неоднозначно... Здесь неплохо. Намного теплее, чем в Англии, что делает наше маленькое приключение почти каникулами. Но, по правде говоря, меня раздражает скрытость местных жителей, поразительным образом сочетающаяся с довольно вспыльчивым темпераментом.

— О, в этом нет ничего удивительного, — мужчина достает толстую сигару и прикуривает, не обращая внимания на изменившееся выражение моего лица. Я обещал Гермионе не дымить в квартире, за исключением террасы, так что чуть позже мне придется проветривать помещение в надежде, что подруга ничего не заметит. Хрен там! Даже магия бесполезна, когда речь заходит о стойких запахах и моих личных промахах. — В отличие от той же Бельгии, где Министр Пьетерс самолично готов придушить всех сепаратистов и оппозиционеров, Римский парламент действует тише... В большей степени, из-за близости Ватиканского Папы.

— Ладно, и что вы узнали по этому поводу?

— Как я уже сказал, совсем немного. Да, есть люди, объём подозрительных финансовых вложений которых сейчас превышают средний уровень по стране. В основном это представители большей части древних семейств, пользующихся определенным авторитетом, как у населения, так и у верхушки Парламента. Самые любопытные случаи, конечно, — перемещение крупных сумм между действующими сотрудниками министерства, занимающими какие-то незначительные позиции. Проследить направление незаконных или не вполне законных перемещений золота практически невозможно.

— Являются ли эти люди оппозиционерами, и если да, то кому конкретно они противопоставляют себя?

— Кто может знать? — Люциус задумчиво пожимает плечами, хотя это, скорее, театральный жест. — По заверению моих аналитиков, это — масса, необходимая для «расшатывания» ситуации. В чью пользу, непонятно. Скорее всего, либо правительство, либо оппозиция вербует преданных сторонников, да. А уж в качестве последней может выступать кто угодно, начиная от Папы и заканчивая сицилийской мафией.

Не самые лучшие новости. Если разобраться, то сведений практически нет, и мне совсем неясно, за кого приниматься первыми. Первоначально за основу мы брали систему, предполагающую наличие только трех сторон: участников действующего Парламента, людей Ватикана и сицилийской мафии. Можно ли предположить, что есть кто-то еще? Потому что если да, то мы снова возвращаемся к тому, с чего начали — как кретины топчемся на месте.

— Итак, — я стараюсь отвлечься от мрачных мыслей и принимаюсь говорить вслух, — что мы знаем? Первое — Парламент. Засидевшиеся на месте старикашки, в прошлом провернувшие немало темных делишек с мафией, а сейчас тихо и четко руководящие страной. Магический союз государств Европы не может не пошатнуть их положения, как почти олигополистической республики, так что мы имеем еще и нервных старикашек.

— Плюс беженцы из Австрии и Швейцарии, Гарри. Их количество, по последним данным, превысило восемь сотен магов низшего и среднего класса. Если не обращать на них внимания совсем...

— ...то это сделает кто-то другой. Восемьсот волшебников, даже если и слабо владеющих магией, можно использовать как пушечное мясо. Вроде сойдут. Кто-то может этим воспользоваться. Только где они сейчас находятся?

— Официально — на территории Северной Италии. Фактически, там, где их невозможно найти. Но сейчас разговор не об этом. Что необходимо предпринять властям, чтобы удержать толпу иностранцев под контролем?

— Ужесточить меры? Пропускную систему? Позакрывать Международные терминалы? Ну же, Люциус, не томите. Это явно путь диктатуры.

— Создать военно-политический союз. И когда я говорю об этом, я подразумеваю глав самых влиятельных семейств в Италии, базирующихся как раз в Риме.

— Как вы все собрались вокруг Волан-де-Морта?

— Не совсем, — Малфой еле заметно улыбается, оценив шутку, и я отмечаю, что больше не пугаюсь при виде этой змеиной усмешки. — Как если бы Перси Уизли, Амбридж, Боунс, Скримиджер и остальные, кого собрал вокруг себя Фадж в свое время, обладали огромным авторитетом и могуществом.

Я представляю себе эту картину и едва ли не морщусь, осознавая масштаб надвигающейся проблемы.

— Ладно, допустим... Можете назвать конкретные фамилии?

— Руссо, Синатра, Кастилья, Пампо и Романо. Хотя последние двое, по моим сведениям, находятся в напряженных отношениях.

— О, да... Я уже знаком с Витторе Пампо.

— Разве он не мертв?

— Двое сыновей Романо провели темномагический ритуал, сделав его сквибом. Так что теперь он прячется по маггловским барам, строя планы мести.

— Даже не стану спрашивать, как вы его нашли.

— Да, не стоит.

Мы еще некоторое время беседуем о сложившейся ситуации, и я вспоминаю одну важную деталь, выясненную несколько дней назад.

— Вито назвал мне имя Кристиана Марино, одного из оппозиционеров, или что-то в этом роде — он не конкретизировал.

— Хм... — Малфой снова закуривает, и я, не выдержав, присоединяюсь к нему, — ни разу не слышал о нем. Я задействую свои связи, и если что-то выясню, то сообщу вам. Возможно, это просто один из мелких наемников.

— Ладно, пойдем дальше... Папа Римский?

— Ему необходимо сохранить независимость Ватикана, плюс, по возможности, расширить сферу влияния в Риме. Несерьезно. За его спиной стоит Швейцарская гвардия, немногочисленная, по сути, но состоящая из самых могущественных магов Европы. Никакой конкретики. Дальше. Сицилия... Что ж, тут всё сложнее. Мафия не гнушается использовать маггловских наемников и их оружия, так что это может стать проблемой. Просто потому, что маги не готовы к такому повороту событий. Но, насколько я знаю, они как бы суверенны относительно центральной части Италии, так что не имею представления, какие цели они могут преследовать. Власть? Влияние? Распространение запрещенной продукции? Все может быть. Остается только... потенциально возможный Темный Лорд.

— Ох, Люциус, нет, — по воодушевленному выражению его лица я сразу понимаю, о чем он думает. — Я ни за что не стану поддерживать Темного Лорда, даже за пределами Британии.

— Твои взгляды, Гарри, могут измениться. Только посмотри, какие открываются перспективы. Ведь если...

Мучительный для меня монолог Малфоя к несчастью — или к счастью — прерывает ввалившийся без стука Элиот Дэниелс с бесконечно бессмысленным выражением лица. За последние почти три недели я выяснил, что именно он в дуэте бравых авроров играет роль дебила. Словно реинкарнация Кребба. Мы не очень-то с ним ладим, в отличие от того же Клитфорда — который оказался действительно приятным собеседником и любителем выпить с нехилым стажем, — и я, кажется, раздражаю его прямые извилины. А тот факт, что он застал меня с Люциусом Малфоем собственной персоной, никак не улучшает его мнения обо мне. И да, эта новость будет известна Черной Заднице уже через каких-то пару минут. Вот дерьмо.

— Мистер Малфой?..

Я почти хочу, чтобы блондин ответил «мистер Дэниелс?..», а потом они, как любовники после долгого расставания, заключили бы друг друга в страстные объятья, не обращая больше на меня внимания. Это было бы чертовски мерзко, но не так плохо, как если бы сейчас начался разбор полетов. Моя миссия по спасению мирных граждан Италии внезапно оказывается под угрозой.

— Что вы здесь делаете, мистер Малфой? Вам тут находиться не положено.

— Добрый день, аврор, — аристократ поднимается с насиженного места, уничтожая взмахом палочки остаток сигары, беззаботно не замечая направленного на него оружия. Сама Невозмутимость, вот кто он. — Мистер Поттер, приятно было пообщаться. Еще раз прошу прощения, что потревожил вас, но мне срочно требовалось узнать ваше мнение насчет своего сына... Спасибо за гостеприимство.

Он чуть кивает, проходя мимо меня к камину, и я отвечаю ему тем же, мол, «я рассчитываю на твою помощь с информацией, чувак». Немая сцена заканчивается вместе с всполохами зеленого огня, скрывающими стратегический отход секретного агента, а я прокручиваю в голове возможные варианты развития событий. Может, просто стереть Элиоту память об этом событие к херам? Жаль, что он быстрее меня управляется со своей палочкой... И это не то, о чем вы там подумали.

— Что он тут делал, Поттер? Я требую ответа.

Ответа, говоришь? В ту секунду, как он отвлекается на смех детей за окном, опуская палочку, я, ни капли не сомневаясь, делаю кое-что нехорошее. Нечто, много позже ставшее лишь первым пунктом огромного списка таких поступков:

— Обливиэйт!

* * *

Конечно, сидеть дома и ждать, когда старший Малфой обнаружит еще что-то, мне не хотелось. К тому же, это было бы слишком просто... Именно поэтому накануне вечером я отправился спать раньше обычного, организуя себе алиби, а уже через пару часов созерцал арку — вход в Posto Libero. Естественно, в гордом одиночестве. Ни Гермиона, ни Клитфорд с Дэниелсом не одобрили бы моих супер-планов, тем более последнего я стараюсь по возможности избегать. Не то что бы меня мучает совесть, но понимать, что я знаю о нашей последней встрече больше чем он, немного нелепо.

Вообще, планы мои касались конспиративного похода в темную часть Магического квартала, аналогичную Лютному переулку в Лондоне. Эта улочка, о которой тут ходили страшные легенды, носила прекрасное название Rifugio [4], хотя я, услышав это впервые, едва сдержал смех. Место, в котором происходило больше убийств и грабежей на квадратный ярд, чем во всей стране, просто по определению не может быть милым и романтичным. Когда я дотошно расспрашивал об этом хозяина лавочки оберегов и амулетов на центральной улице, пытаясь выяснить причины этимологического казуса, он, пожав плечами, улыбаясь пояснил: «Там действительно очень тихо. Как на кладбище».

В восемьсот сорок шестом году арабы, напавшие на Рим, убили всех мужчин и изнасиловали всех женщин небольшой магической улицы. В начале шестнадцатого века Черазе Борджио приказал вырезать всех жителей Тихой Гавани. В середине восемнадцатого — квартал сгорел дотла, похоронив под обломками около сотни магов с самого дна магического общества. Во время Второй Мировой место было полностью затоплено... В общем, репутация у Rifugio не ахти. И да, здесь почти всегда стоит мертвая тишина.

Не знаю, чем был вызван мой в высшей степени живой интерес к этому месту, но я, здраво рассудив, что здесь информаторов за деньги найти гораздо легче, чем где-то еще, собрался в свой маленький Крестовый поход. С палочкой в руке и мешочком галлеонов под курткой. Конечно, будь у меня за спиной дуэт бравых авроров, дело показалось бы легче и, главное, безопаснее, но кто я такой, чтобы слушать доводы разума. Тем более, вряд ли господин Министр был бы доволен проявленной инициативой.

Итак, около двух часов ночи я крался по Магическому кварталу, опасливо озираясь и силясь отыскать в темноте выход к Тихой Гавани. Пока что я не встретил ни одной живой души, не считая странного дворника рядом с аркой, да и то не обратившего на меня внимания. И лавочки на рынке, и маленькие магазинчики давно закрыты, а их хозяева видят десятые сны. Что ж, идеальная ситуация для того, кто не хочет быть замеченным.

Массивная каменная колонна с гостеприимной надписью «Дальше хода нет. Впереди — смерть» была именно тем, что я искал. Я часто гулял неподалеку от нее по утрам, но даже при дневном свете улица впереди казалась опасной. Меня, как иностранца, несколько раз предупреждали даже не пытаться соваться туда. Но существование у меня инстинкта самосохранения еще не доказано, так что да, я, глубоко вздохнув, сделал первый шаг в неизвестность, не выпуская палочки из руки...

...И сразу же поразился скудностью архитектуры. Мерлин, я уже так привык к ярким улочкам Рима, каждая из которых — сама по себе шедевр, что подобная перемена показалась мне очень значительной. Понятное дело, раз уж каждую сотню лет это место перестраивается заново, тут не до изяществ.

В полной тишине, изредка прерываемой писком помойных крыс, я добрался до ближайшей лавки с плотно задернутыми шторами, из-под которых пробивался тусклый свет. И почему меня никто не встречает, а? Я так ждал гостеприимных хозяев.

«Зелья и амулеты» — гласила вывеска, подсвеченная моим Люмосом, и я уверенно толкнул дверь. Закрыто. Что ж, попробуем обаять их своей вежливостью.

Сначала после моего стука в доме не было слышно ни звука, но потом старческий голос всё же нарушил ночную тишину:

— Что тебе, парень? Проваливай отседова!

— Прошу прощения, сеньор, — я склонился ближе к закрытой двери, чтобы расслышать что-то еще. — Я хотел приобрести у вас кое-что, а мне сказали, что вы работаете только ночью.

Вот, кстати, еще одна удивительная особенность: всякого рода подпольная деятельность в Тихой Гавани начинается исключительно после захода солнца. Днем здесь все спят, и только ночью мелкие воришки выходят, хе-хе, на свет. Это что-то вроде негласного правила, которое мне, иностранцу, никогда не понять.

— У меня нет ничего незаконного, сгинь, парень!

Ха-ха. Ладно, если не получается быть вежливым, то буду просто конкретным.

— Мне нужна исключительно законная информация, сеньор, ничего предрассудительного.

Старикашка отозвался тишиной, и дверь с громким скрипом (словно кота переехали, ей-Мерлин) отворилась. Седой мужчина за шестьдесят поманил меня пальцем, впуская в комнату, и я едва не ослеп от света. Неужели есть такое заклинание, что не позволяет яркому огоньку выходить за пределы дома? Наверное, здесь все живут таким конспиративным образом.

— Что тебе надо, малый? Ты не похож на того, кому есть чем платить за информацию.

— Поверьте, есть, — я хлопнул себя по карману куртки, и послышался легкий звон галлеонов. Старикан прищурился, рассматривая меня с большим интересом, и, увидев что-то доступное ему одному, приказал следовать за ним. Мы прошли за стойку, которую я сначала не заметил, и расселись на продавленных креслах. Такая скудная обстановка взывала ко всем праведным чувствам брезгливости, но я, проживший десять лет в чулане под лестницей в компании пауков и мелких насекомых, был готов ко всему.

— Деньги вперед.

— Этого достаточно? — я высыпал на древний столик между нами пятьдесят галлеонов.

— Хоть настоящие? А то если ты обманешь старика Деметрио, то тебе несдобровать, малыш.

— Настоящие. Итак? Как я понимаю, сделка совершилась?

— Да. Что тебе нужно знать?

— Кто мутит воду со стороны оппозиционеров? Кто стоит за организацией?

— С чего ты взял, что что-то происходит, парень, — старикан нахмурился, недоверчиво оглядывая меня. — В Риме как никогда спокойно, даже Министерство прекратило облавы на наших. Ты кто вообще такой? Иностранец?

— Англичанин. И вряд ли это относится к делу. Я заплатил за информацию, а не за дружеские посиделки, сеньор.

— А ты не прост, малый, — Деметрио хрипло рассмеялся. — Что ж, будет тебе информация. Некто собирал народ, недовольный существующим режимом. Ничего незаконного, просто компания слабых магов с низов. Кто-то прослыл об этом наверху, и Парламент запретил любую оппозиционную деятельность. Компашка разбежалась, кто куда, и больше ничего не происходило. Никаких нападений, выступлений и прочего.

— А чем занимается сейчас этот «некто»?

— Насколько я знаю, ничем. Про него никто ничего больше не слышал.

— Вы можете назвать имя?

— Не знаю, малый. Все называли его Нино, но вряд ли оно настоящее.

— И все?

Старикан снова рассмеялся, повергнув меня в пучину мерзких звуков.

— Откуда мне знать, что ты не из «законников»? Выглядишь ты именно так.

Снова он за свое. Так я абсолютно ничего не добьюсь.

— А вы выглядите как старый аптекарь, ничего не знающий об этом. Я ведь не спрашиваю вас, участвовали ли вы в «посиделках» с Нино.

— И то верно... Ладно, сейчас ходят слухи, что кто-то на верхах собирает команду. Из Гавани исчезли все наемники, значит, их этот кто-то нанял. Кто-то не из правительства, но против него. В соседний магазин поступил заказ на полсотни незарегистрированных палочек, сделанный анонимом с неплохими деньгами. Все это мероприятие знатно финансируется, но неизвестно кем. Знаю только, что он из элиты.

— Хорошо... Вам известно имя Кристиана Марино?

Деметрио мгновенно подобрался, настороженно уставившись на меня. Даже будь я слепым, сложно не заметить этой перемены. Надеюсь, что он не начнет мне сразу врать о Марино и расскажет хоть что-то, чего я не знаю. А так как в газетах его никогда не упоминают, мой уровень сведений на нуле.

— Богатый аристократишко, живет где-то на севере Рима. Зачем он тебе нужен, англичанин?

— Просто праздный интерес. Вы не знаете, как можно связаться с ним?

— Все, малый, проваливай, — мужик подскочил с места, указывая мне на дверь. — Я не знаю про него, а деньги твои я уже отработал. Иди отсюда.

— По вашей реакции не сложно понять, что это кто-то важный. Откуда...

— Не ищи встречи с ним, и не ищи его, парень. Вот тебе хороший совет. И не приходи сюда больше, — массивная деревянная дверь захлопнулась прямо перед моим носом, как только я вышел. Что ж, хоть что-то я узнал, но особо ценной информации за пятьдесят галлеонов нет. Даже если я и смогу отыскать Нино, то он, похоже, просто мелкий недовольный бедняк. Непонятно, как мне это поможет.

Мое недовольство было кристально ясно: если уж здесь, в самых низах Магического Рима мне не могут помочь, то я просто не знаю, что еще надо сделать. Некоторое время я побродил по темной улице, но нигде больше мне не открыли. Большинство домов вообще выглядело так, словно они пережили ядерную зиму. Вот она, Rifugio, в полной красе! Тьфу ты, блять.

Уже когда я собрался свалить отсюда — отсыпаться домой, — кое-что привлекло мое внимание. Ну, точнее, мне пришлось обратить на это внимание. Несколько подозрительных теней за углом просто кричали, чтобы я на них посмотрел.

Вот он, Поттер, твой шанс размяться! Но тени были на удивление молчаливы и недвижимы, так что мне даже начало казаться, что я ошибся. Но интуицию не пропьешь, так что как только я сделал шаг назад, к бетонной колонне, тени предсказуемо пошевелились. Ха, я вас сделаю, ребятки, на раз-два.

Шевеление за спиной отвлекло меня на долю секунды, и это крысы, всего лишь мелкие паразиты, но черт! Металлическое лезвие ножа уже упирается мне в горло, а я даже не слышал, как они подошли. Слишком быстро. Низкий голос шепчет мне в ухо (конечно, мы же почти что в библиотеке), обдавая меня несвежим дыханием:

— Доставай деньги, парень, а то мы не побоимся запачкаться в твоей крови.

И я плавно тянусь к карману куртки... Эти олухи даже не додумались отобрать у меня палочку! Знали бы они, какой высококвалифицированный воришка тут перед ними, не были бы так спокойны.

В это же время мысли в моей голове проносятся со скоростью света... Так, кинуть Разрубающее парню сзади, отрезая руку по локоть вместе с ножом, ослепить ярким светом, Ступефай тому, что справа... Убивать или не убивать? Это тебе не аврорские тренировки, тут можно и попробовать по-настоящему, никто ведь их не хватится... Черт, если резко дернуться, мужик с ножом может и задеть шею... Значит, сначала уходим вправо, подсекая второго компаньона, разворот, Изгоняющее, чтобы приложить об стену, потом... Блять, а если...

Поток размышлений прерывает два хлопка аппарации за моей спиной. Черт, вот ты и попал, Поттер. А я почти забыл о том, какой я невезучий по жизни. Расслабились и хватит. Мужской бас разрезает тишину улицы:

— Это наш гость, мужик. Опусти оружие, пока я не удалил тебе его вместе с рукой.

«Парень с ножом», как я называю его мысленно, инстинктивно дергается, немного задевая кожу, и я, не выдерживая, сдавленно матерюсь.

— Эй, нет, мы его первыми нашли, валите отсюда!

— То есть ты не хочешь по-хорошему?

— Это нихрена не честно! Откуда вы вообще?

— Тебя это не касается, — вмешивается в перебранку третий голос, гораздо мягче. — Отпусти парня, и уходите. Живо.

Видимо, чувство опасности все же доходит до моих неудачных грабителей, и они все же отступают. На данный момент я не знаю, кто мои нежданные спасители, так что стоит быть начеку. Я поднимаю палочку, разворачиваясь лицом к ним.

В темноте видно плохо, но я разглядываю силуэты двух высоких мужчин. Они широки в плечах и, вообще, немного похожи на обычных авроров, но я не стремлюсь попасть из одних жаждущих рук в другие.

— Кто вы? — я слышу удаляющиеся шаги воришек за спиной. — Зачем вам понадобилось вмешиваться?

— Тебе была необходима помощь. Мог бы просто поблагодарить, — отвечает обладатель мягкого голоса.

— Я мог справиться и сам. Кто вы такие, черт возьми?

— Ха-ха, Фредди, этот парень думает, что все было под контролем, — хохочет басистый. — Ты не выглядел очень оптимистично с этих ножом возле горла.

Мой слух цепляется только за имя, нехарактерное для местных жителей, и слабовыраженный акцент. Другая часть Европы? Тогда что они забыли тут, позвольте спросить.

— Возможно, я собирался поразить их козырем в руках. Вы европейцы, верно?

— Смекаешь. Но это не так важно.

— В таком случае, хотелось бы услышать то, что важно.

— Сеньор, сейчас уже поздно, идите домой, — отвечает «мягкий». — Еще не время для разговоров.

— Кто вас прислал? Я, знаете ли, не очень и спешу, могу и выделить пару минуток на беседу.

— Нам не о чем с тобой поговорить. Но, возможно... Возможно, этого захочет наш Лорд. Не сейчас, позже. А сейчас — отправляйся домой.

— Еще один Темный Лорд, как предсказуемо, — бурчу я себе под нос. — Если вы знаете, кто я, то мне непонятно желание вашего Лорда побеседовать со мной. Отношения с такими, как он, у меня не очень-то ладятся.

— Все поправимо. Так или иначе, не ищи себе проблем, пока не пришло время.

— Спасибо за заботу, мамочка. Это мое дело. Если у вас больше нет ничего интересного, я пойду и поболтаю с кем-нибудь еще.

Два кивка являются мне ответом, а потом мои собеседники аппарируют. Как невежливо, хоть бы пожелали «спокойной ночи».

Но, несмотря на нежелание ступать по указке подручных Темного Лорда, я все же отправляюсь домой. Во-первых, здесь мне ловить больше нечего, а, во-вторых, я уже чертовски устал. Кратковременный выброс адреналина привел организм в состояние анабиоза, так что, пожалуй, все же стоит воспользоваться советом и не искать больше проблем на сегодня. В конце концов, это ведь не последний день здесь, чтобы спешить найти их все! Но то, что Люциус, мерзавец такой, оказался прав, весьма настораживает. Зачем я им? Я, как правило, даже не представлялся настоящим именем, чтобы сейчас пожинать плоды своей беспечности... К черту, пошло все к черту! Если уж даже Темный Лорд намекает мне «иди спать, малыш», то, возможно, это и следует сделать.

И я, весьма довольный результатами Крестового похода, спокойно аппарирую домой.

* * *

— Вы так обворожительны, Гарри. Мне кажется, я ждала вас всю жизнь!

— Бросьте, Паола. Ваша красота, наверняка, не давала спокойно спать ни одному мужчине в этом мире.

Она заливисто смеется, и это зрелище так замечательно, так идиллично, что я практически забываю обо всех трудностях. Практически.

По официальной версии — для Гермионы — в данную момент меня можно найти в Posto Libero, вынюхивающим бесполезные для нас сплетни. По неофициальной — что ж, я тут. Прекрасное Caff? del Chiostro del Bramante во дворике церкви Санта Мария делла Паче, что недалеко от площади Навона, является сегодня моим прибежищем, моей отдушиной и, в конце концов, моим местом для свиданий. Последний пункт пометьте приоритетным.

Вы, должно быть, помните Паолу, прекрасную итальянку с выразительными глазами, и не только глазами, но и прочими частями тела. В прошлый раз Герм помешала продолжению нашей встречи, так что ко мне проявили благосклонность и дали второй шанс, несмотря на наличие подруги-маньячки. У всех бывают такие, ничего удивительного. Так или иначе, что может быть лучше чашечки кофе? А уж в компании прелестной леди — черт возьми, тем более.

Конечно, как я уже сказал, ни одна из проблем не испарилась по мановению волшебной палочки (ха-ха). Более того, я все еще ждал новостей от Люциуса, бесцельно шныряя по Риму и предаваясь мыслям серьезного характера. Было столько вещей, что мне следовало обдумать, столько незавершенных дел... Но всем в этом мире, а я наивно полагаю, что я-таки не исключение, требуется отдых, а потому я здесь. Ещё во времена войны я фантазировал о возможностях безмятежно провести денек-другой. Уверен, это бы подарило мне силы идти вперед навстречу трудностям, а не стелиться у ног Дамблдора.

Вообще-то, стоит напомнить, что дерьмо в моей жизни неиссякаемо. Так что, как говорил Снейп, земля ему пухом, если уж в моей голове так мало мозгов, то им надо дать время перезагрузиться.

— Не могу пока понять, Гарри... Все англичане такие забавные или только вы? — Паола обольстительно улыбается, двигаясь чуть ближе в мою сторону.

— Мерл...э-э-э, боже мой, дорогая, конечно, только я. Или вы хотите сравнить? И давайте на «ты», мы, в конце концов, не совсем незнакомые люди.

— Конечно! Просто любопытствую. Так уж вышло, что я ни разу не выезжала за пределы Италии, и мне интересно.

— Здесь довольно много туристов; неужели не знакомилась ни с кем из них?

— Да, бывало и такое. Но ты действительно чертовски хорош собой.

— Благодарю. Но, поверь мне, ты просто неотразима. И да, возвращаясь домой в Англию, я обязательно возьму тебя с собой, покажу местные красоты, почти такие же прелестные, как и ты, — и это чистой воды вранье. Конечно, кому не случалось немного завираться, когда соблазняешь девушку.

Паола покачивает длинной загорелой ножкой, обутой в аккуратные туфельки, рядом с моим коленом, и безмятежно попивает кофе. Ух, дьявол, просто божественная женщина.

— Скажи, Гарри, неужели у тебя нет девушки там, в Лондоне? В это сложно поверить.

Блять! Это, конечно, плохо. Очень-очень плохо. Хотя бы потому, что я снова вспоминаю об одной рыжеволосой стерве.

Кстати, о птичках: как не удивительно, но в круговороте дел в Риме я практически не вспоминаю Джинневру. Девушки, отличная погода, Темные Лорды... Да, это немного отвлекает. Не то чтобы я забыл, если бы! Время от времени, как правило, в краткие минуты перед тем, как провалиться в сон, я предаюсь тяжелым мыслям, снова чувствуя себя разбитым и усталым. Это, к огромному сожалению, не забывается. Меня вычеркнули из жизни, растоптали и отправили пылиться в дом на Гриммо, — о да, самые яркие воспоминания моей жизни. Такое случалось, и не раз, но, видимо, тогда был последний и почему-то решающий. Тогда Гарри Поттер в который раз серьезно загрустил, несчастный, как всегда. А теперь он очень далеко оттуда, от того затхлого дома, которому не поможет ни один капитальный ремонт, от рыжеволосой семьи, душившей в объятьях, а после сочувственно вздыхающих над ним, от всех трудностей, через которые он не смог пройти. Тот Гарри Поттер не смог; зато это сделаю я.

И теперь, вернувшись в настоящее, где меня вежливо спрашивают о девушке, ждущей в Британии... Ха, никто не ждет, Паола, совсем никто. Единственная девушка (а в том, что это именно она, сомневаться не приходится) терпеливо ожидает меня в паре кварталов отсюда, даже не знающая о тайном свидании. А та, что теперь называется «экс-невестой» трахается где-то с неизвестным мужиком, и, конечно же, не вспоминает обо мне ни секунды. В ее жизни меня больше нет, вот только она в моей — почему-то осталась. А потому я, немного раздраженный и враз погрустневший, просто отвечаю:

— Она погибла в авиакатастрофе, Паола. Такая жалость.

И, слушая скомканные извинения горячей брюнетки, я сразу понимаю, что свидание закончилось.

И да, это была охренительно плохая идея.

[1] «Свободное место» (итал.)

[2] Ричард Хэннесси является основателем империи, производящей различные виды французского коньяка Hennessy, начиная с 1765 года.

[3] Название Италия произошло от слова «italia», что означает «земля теленка», возможно потому, что бык был символом племен Южной Италии.

[4] «Тихая гавань» (итал.)