Дурак (джен)

Как оказалось, куда проще выполнить экспертизу, чем доставить ее из Мунго в отдел.

Рон отдежурил сутки, проспал весь следующий день и вышел на работу, а проклятый документ, тормозящий дело, до сих пор не пришел. Настроение оставалось поганым. Уизли дал себе честное слово не только не поддерживать с Уокером никаких отношений, кроме служебных, но и рассказать обо всем Гарри. Чтобы пережитый стыд активизировал впоследствии мыслительную деятельность.

Когда, как всегда опоздав на полчаса, Ронни вошел в кабинет, он увидел наставника за столом. Стол Шерри был завален бумагами, над одним из них истерично порхало Прытко Пишущее Перо. Маркус склонился над документами так низко, что обладай он внешностью Снейпа — легко смог писать бы носом.

— Привет, — бросил Рон в пустоту.

Он так и не понял, что чувствовал сильнее. Злость?.. Обиду?.. Ощущение, будто его предали?..

Да бред, причем тут предательство-то...

— Здравствуй, Ронни, — спокойным голосом отозвался наставник. — Как твой жулик?

— Да ничего, — не уточняя, ответил он.

— Джесси сказала, ты за меня отдежурил. Спасибо.

— Спасибо?! — взбеленился уравновешенный Уизли. — Блядь, засунь свое спасибо себе в жопу и проверни два раза!

— Ну извини.

— «Ну извини»?!! Извинения туда же вставь! Блядь, ты чо, ты думаешь в дежурстве дело?!

Рональд махнул рукой, и демонстративно гремя ключом, полез в сейф.

Лучше б его в самом деле выгнали, хоть пожалеть бы повод был. Лучше б на него в самом деле злодеи напали!..

Сопя, как голодный фестрал, Ронни уселся за поручения по темнякам для оперов и от злости опомнился только через полтора часа, когда написал все, что напланировал на полдня — по всем двадцати четырем делам.

Украдкой кинул взгляд на Шерри, но тот по-прежнему низко склонился над бумагами.

— Пойду покурю, — бросил Рон.

До сегодняшнего момента он не курил ни разу. Да и, если честно, не собирался — так-то поводов закурить было дохуя и раньше, вот хотя бы когда он, психанув, кинул Герми с Гарри. А сегодня было как-то особенно гадостно? Может быть, потому что до позавчерашнего дня он пытался равняться на Шердена?..

Единственным человеком во всем отделе, который не курил непосредственно за рабочим столом, а выходил на крыльцо отдела, кажется, была только МакКоул. Вот и сейчас, несмотря на накрапывающий совсем осенний дождик, девушка стояла, прислонившись к желтой стене и наблюдала, как приоткрыли стекла авто водители, выпуская сизый дым в морось.

— Угостишь?

— Шерри выиграл четыре галеона. — Протянула пачку девушка.

— Это в связи с чем же? — надулся при упоминании имени наставника Рон.

— Да спорили, когда ты закуришь. Флавиус был за первую выволочку от Ануса, я — за первого закрытого тобой хорошего человека, а Шерри — за свой первый запой. Ли-то быстро понял, как ступил, когда услышал, какую ты хуйню при начальстве толкаешь с полной отдачей... а вот у нас всерьез был азарт.

Джесси чуть улыбнулась, смягчая интонацией сказанные слова. Ронни как раз неумело затягивался, закашлялся и чуть не выронил сигарету.

— Вы что, по поводу меня спорили?!

— Да нет, ты не уникальный, так про каждого новичка, — «утешила» его МакКоул.

— И что, Шерри так спокойно говорит о своем пьянстве?

— А ты хотел, чтобы он плакал? — неожиданно холодно уточнила Джесси.

Рон снова поперхнулся дымом. Может, даже начинать учиться курить ему со своей удачливостью не стоило?..

— Ты про то, что его в подвале держали?

— Его там не только держали, — теперь голосом девушки можно было забивать гвозди в крышку его, Ронни, гроба. — Когда слушаешь Уокера, учитывай, что он никогда не говорит всю правду. Шерри пытали. А что с его женой сделали — сам понимаешь. Не знаю, за каким хуем ради сраного уголовного дела было так убиваться. Может, перемкнуло его. Но видишь ли, он здесь единственный настоящий следователь. Он всех, включая Гэндона, работать учил. Что-то не нравится — нахуй с пляжа.

Теперь Ронни отчетливо понял, к чему был тот привкус предательства.

— И он что, совсем один?

— Помимо отдела — да.

Дым мягко стелился над самыми головами. Дождь методично наполнял лужу возле лавки.

— Пойду я работать, Джесси.

— Да иди уж.

В кабинет Уизли зашел молча. Говорить было нечего: скажешь, мол, извини, погорячился — и потом знать, что Шерри в курсе его осведомленности? В курсе, что еще один человек обсуждал его за глаза и теперь мучительно жалеет?

Сам Рон отчетливо знал, что попади он, не дай Мерлин, в такую ситуацию, и никакое самое важное дело не стало бы ему дороже Герми. Еще сам бы вынес, сколько б было томов, на блюдечке с голубой каемочкой.

По всей видимости, ему настоящим следователем никогда не стать. Начать, что ли, обвиниловку на Моргана?..

По-хорошему, писать ее было рано, но не хватало Ронни ровно одной экспертизы и одной очной ставки. Результат первой он знал заранее, а итог второй был немного предсказуем. Так что великий следователь разложил по порядку документы, пронумеровал те, что должны были лежать впереди недостающего, взялся за перо и принялся сочинять.

— Тебе экспертизу принесли, — негромко сказал Шерри.

Рональд кивнул, раскрыл лежащий на столе конверт. Пробежался глазами... еще раз...

Исследуемое вещество белого цвета... очищенная пыльца нижних ложнокрылий муховертки зеленой... содержание изохренокайфониола-1...

— Ёбанный насос!..

Это была совсем не та экспертиза, про которую говорила Гермиона! Здесь исследовалась самая настоящая пыльца муховертки — в том же количестве, так же упакованная, скрепленная такой же печатью Ли на такой же бумажной бирке...

Может, ошибка, экспертиза по какому-то другому делу?

Рон, как в детстве, зажмурился и потряс головой, снова открыл глаза. Нет, та самая. Или Герми не туда посмотрела?..

Или...

«Кстати, чо у тебя с крысёнышем-то?» — прозвучал в голове вопрос Уокера, и следом за ним — собственный ответ. «Явку написал, на сбыт».

Мразь!

Сука!!!

Выходит, детектив не хуже Ронни сообразил, что при таком раскладе дело придется прекращать. Но Уокеру-то какое дело, ведь палка за раскрытие уже ушла в статистику, а судебная, которую не получит следователь — это уже десятое дело!..

Он вскочил из-за стола и выбежал из кабинета. Толкнул в коридоре какого-то толстого терпилу в мантии с меховым воротником. Задел плечом косяк на повороте.

Детективы были в кабинете.

На столе стояли чайные чашки, от которых, впрочем, не было никакого пара — Рональд отметил это краем глаза, но фиксироваться не стал. Уокер показывал коллегам какую-то мятую бумажку, и все они дружно ржали. Чувствуя, как от ярости горят уши, Уизли мучительно медленно вошел и как мог спокойно сказал:

— Уокер, пойдем поговорим.

— А тут нельзя? — спросил кто-то.

На секунду Рон подумал, что готов высказать это мрази все прямо здесь — но сдержался.

— Если выйдете только.

На улице по-прежнему накрапывал дождь. У машин курили констебли. Служебная овчарка Норма, сгорбившись, гадила прямо напротив крыльца, а ее хозяин стоял рядом с независимым видом и смотрел в противоположную сторону. Рон встал на крыльце, отчетливо понимая, как он ненавидит этот промозглый город, этот грязный двор и облезшие желтые стены. И Уокера.

Его самодовольное круглое лицо, даже отчасти симпатичное, располагающее. Мясистый нос картошкой, хитрые маленькие глазки, вечно улыбающийся рот, желтые от табака зубы со щербинкой...

— Это ты договорился на счет экспертизы?

— А чо сразу я, Рыжик? — спросил детектив весело и достал сигаретную пачку. — Нет чтоб по-другому радоваться: мол, как хорошо, что он все-таки наркоту сбывал, а то б плакала моя «палочка» волшебная.

— Как ты договорился на счет экспертизы, Уокер?!

— Уизли, ты заебал. Я не знаю, что там у тебя с экспертизой, но знаю одного следователя, который погнался за длинным сроком для своего жулика и чуть не проебал через это все дело.

— Да ты понимаешь, что ты все испортил?! Морган теперь сядет! Молодой пацан, меня младше! Который виноват только в том, что его никто не брал на работу! Да, накосячил, но ты же опытный человек! Ты же понимаешь, что он не хотел ничего сбывать!

Рон уже почти кричал. Промокшая челка досадно липла ко лбу. Приходилось встряхивать головой, чтобы дождевая вода с нее не текла на лицо.

— Да ты полный ебанат, Ронни, — с некоторым даже удовлетворением констатировал детектив. — Это жульман. Настоящий. У меня глаз на таких. Он пока славный такой мальчишечка, наивный, глупенький даже. Но если мы его не закроем сейчас, однажды ты возбудишь сто сорок глухарей по мошенничеству, и даже не поймешь, что это привет от твоего дорогого слизеринчика.

— Но он не пыльцу сбывал!

— Так садил бы его за мошенничество, если ты вроде как следователь! Добренький нашелся!

Окружающая картинка вдруг раздвоилась. Дождь, стена отдела, промокшие, но плюющие на дождь констебли вдруг сплылись в однородный серый фон — и на этом фоне четко и даже как-то утрированно, как в комиксах, встала фигура детектива. Кулак сжался сам собой, и Рон коротко, почти без замаха ударил его в челюсть.

— Ты охуел?! — тот отшатнулся, хватаясь рукой за лицо. — Уизли, у тебя ваще крыша поехала?! Мне ж теперь только одно слово надо сказать, чтоб тебя выперли!

— Ты забыл, Уокер? Я же дурак! Я идиот! Я контужен в битве за Хогвартс, блядь! — каждую фразу он сопровождал ударом, забыв, что у него есть палочка, и в какой-то момент Уокер видимо сообразил, что останавливаться он не собирается — и вместо очередного блока схватил Рона за рукава мантии и сделал короткое движение ногой, заступив за противника. Рывок — и парень обнаружил себя лежащим на крыльце с гудящей от соприкосновения с камнями головой.

— Петрификус тоталус, мудак. Подумай о том, что в этом отделе ты соображаешь меньше и хуже всех.

Констебли подбежали к ним только теперь, и Рон сообразил, что должно быть, их эпическая драка длилась не больше минуты.

— Так, поспарринговали, ребята, все заебца, — весело, но чуть шепеляво сказал Уокер.

Ронни дождался наконец чьего-то Фините и сел на корточки. Поднял с крыльца помятую пачку, позабытую Уокером и достал сигарету.

— Прикурить? — спросил хозяин Нормы.

— Ага, давай, — согласился Рон, прислоняясь тяжелой головой к шершавой, но холодной стене.

— Чего вы сцепились-то?..

— Тебе ж сказали: спарринг неудачный. Уокер мне хотел приём показать, а я увлекся. Я ж дурак...

Холодные капли дождя падали на разгоряченное лицо, приятно охлаждая его. И дым делал каждый вдох болезненно-приятным. Рональд прикрыл глаза и затянулся еще раз.

Просто так.

Без всяких мыслей.