Профсоюз могильщиков (джен)

Пред замком шумная толпа

Цыган поет, играет...

Хозяйка замка вниз сошла

И песням их внимает...

«Пойдем, — сказал ей Джонни Фа, —

Красавица, со мною,

И мужу не сыскать тебя,

Ручаюсь головою!..»

И обнял правою рукой

Красавицу он смело,

Кольцо на палец Джонни Фа

Она свое надела.

Джонни Фа. Шотландская баллада.

У ворот кладбища стояла Глория.

— Привет, — улыбнулась она чуть смущенно. — Я пыталась тебе сообщение отправить, но твой мобильник недоступен. Я опустил руку в карман — телефона не было. Я же аппарировал на встречу с Маргарет! Все-таки интересно, лежит мой телефон на дорожке в Хогсмиде или распался на атомы при аппарации?

— Я хочу пригласить тебя в гости, — Глория кивнула на свою машину.

— Хорошо.

На переднем сидении лежал пакет из супермакета, перекладывая его назад, я почувствовал бутылочное горлышко. Это действительно было вино. Глория разлила его по бокалам, когда мы расположились в уютной гостиной. На мой вопросительный взгляд она пожала плечом:

— Завтра выходной. Неделя была тяжелой. Просто хочется посидеть с бокалом красного вина.

Коттедж раньше принадлежал ее двоюродной бабушке, и Глория, похоже, ничего из обстановки не меняла. Крохотная гостиная была вся заставлена мягкими креслами, низкими столиками, хрупкими этажерками. Лампа под оранжевым абажуром бросала мягкий золотистый свет на вышитые подушечки и кружевные салфетки, на фарфоровые статуэтки и чайный сервиз в буфете, на хрустальную вазу с искусственной розой.

— Джим хочет дать нам второй шанс, — Глория села, поднесла к губам бокал и усмехнулась. — Я проявила мещанскую узколобость и местечковый эгоизм, не понимая высокого долга перед человечеством, но он верит, что я повзрослею и научусь верно расставлять приоритеты.

— И как, научилась?

— Нет. Не получается у меня забыть о том, что происходит здесь и сейчас, ради будущего блага. Наступит ли мир во всем мире — неизвестно, а получать пинки под ребра больно всегда. Не поехала я в Лондон с мировым злом бороться.

Глория улыбалась. Вино из супермаркета не могло сравниться с эльфийским вином Кингсли, но я не замечал его вкуса, я пил малиновый нектар ее губ.

На узкой кровати двоим едва хватало места. Глория лежала частично на мне. Она приподнялась на локте:

— Над чем ты смеешься?

— В детстве я мечтал о славе. А сейчас держу тебя в объятиях, Глория Мунди.