Колыбельная для монстра (джен)

— Он там. Там! — Тони больше не казался заводилой. Теперь он беспомощно поглядывал то на Белоснежку, то на Малдера.

Малдер думал. Он сжимал в руках пистолет, прислушивался к тишине, последовавшей за оглушающим выстрелом, и думал. Паника застилала сознание, мысли путались. За массивной дверью находилась его Скалли и существо, которое нельзя было контролировать. По крайней мере, контролировать отсюда.

— Мы должны открыть дверь.

— Агент Малдер, вы понимаете, что говорите? Эти парни собрались расстрелять ни в чем не повинных пациентов!

Малдер решительно шагнул к Белоснежке. Тот смотрел на него с высокомерной улыбкой.

— Ты знаешь, что это не пациенты. Вы все знаете, что легенды не врут. Ангиак существует. И он вернулся, чтобы отомстить. Только таких существ, как он, нельзя застрелить.

— Вы несете чушь, агент Малдер. Это сказки, и в эти сказки никто не верит, — парировал Белоснежка.

— Чем быстрее отсюда заберут пациентов, тем быстрее вы сможете начать новую жизнь. Только от них отказалась добрая половина клиник, а значит, у вас остался лишь единственный способ…

Парни молчали.

— Я прав? — произнес Малдер с нажимом.

— Опустите оружие! — шериф посмотрела на одного из санитаров. — Опустите, и у вас еще будет шанс выйти из этой истории с наименьшими потерями. Ну и натворили вы, парни! Ну и натворили.

Белоснежка вяло ухмыльнулся.

— Вы просто не знаете… Вы совсем ничего не знаете, агент Малдер. Каково это — каждое утро проводить в четырех стенах с психами, которых мы вынуждены кормить за свой счет. Да-да, наши налоги уходят на них, на проклятых уродов! Мы должны ухаживать за ними, лучшую жизнь им обеспечивать, при этом сами с трудом умудряемся сводить концы с концами.

— Вы решили, что нелегальный бизнес поможет? Тогда какие же из вас медики? Они просто больные люди! — Камейа фыркнула.

— Там моя напарница, — Малдер взглянул на Белоснежку снова. — И я войду туда, чего бы мне это ни стоило. Станете стрелять в спину?

— Не тронем. Если вы не будете мешать.

— Не буду мешать убивать пациентов? Вы думаете, что, уничтожив всех этих парней, переехав на новое место, сможете защитить себя от него? Вы ошибаетесь… Ангиак найдет каждого из вас. И отомстит.

В кармане Дика, стоявшего чуть в стороне, вдруг ожила рация. Он дернулся, обращая на себя лишнее внимание. Раздался выстрел, и серая форма на груди полицейского окрасилась в алый цвет.

Повинуясь инстинкту, Малдер нырнул за угол — послышались выстрелы, штукатурка полетела ему на голову. Шериф Камейа привалилась к стене напротив.

— Бросайте оружие! Полицейский ранен!

Судя по сдавленным ругательствам, доносящимся из коридора — всё произошло случайно. Малдер фыркнул.

— Тони! Зачем ты это сделал?

— Я… я… Он дернулся! Зачем он дернулся?!

Ответить на этот вопрос Малдер не мог. Дик лежал на полу, хрипя и морщась от боли, а под ним растекалось алое пятно.

* * *

Скалли брела по коридору, пытаясь отыскать выход. Резервный генератор работал вполсилы, светильники горели тускло — рассмотреть хоть что-то при таком освещении было невозможно. Тени скользили по стенам, то и дело стремясь наброситься, пол стонал, словно узник под пытками палача.

От Намуки осталась изломанная фигура, распластанная на полу. Это существо отгрызло и утащило его руку. Она уже знала, где ее искать.

…Почему оно на нее не напало, Скалли пока не понимала. Когда снова включился свет, перед ней сидел мальчик — крупный, уродливый ребенок с лицом младенца. Он сидел и смотрел на нее удивленно. Шкура волка валялась рядом. Нитки всё еще торчали из его бледно-серой кожи, а в руках были ножницы. Он срезал нити, выдергивал их и морщился. Еще бы, не самое приятное дело!

Каким-то шестым чувством Скалли поняла главное: его не убить.

Только мысль никак не укладывалась в голове.

Оно покончило с нитками, подняло шкуру волка и встряхнуло ее, словно испачкавшуюся одежду, затем поднялось, неловко повалилось набок и... исчезло.

Скалли не помнила, сколько времени так просидела — минуту, час. Она пыталась взять под контроль собственное тело, но так и не смогла. Ее вырвало прямо на пол, чуть в стороне от останков тела Намуки, а предательские слезы заскользили по щекам.

«Нельзя сдаваться…»

Только тело отказывалось слушаться, она словно завязла в душном кошмаре — живом, угрожающем, — а главное, до самого утра непонятно, сон это или мучительная реальность.

Оно не убило Скалли. Значит ли это, что угрозы нет? Ответа Скалли не знала. Она понимала лишь одно: если сидеть на месте, то смерть отыщет ее быстрее, а значит, надо было двигаться.

Чуть в стороне стояла старая инвалидная коляска. Скалли с трудом встала, опершись о ее спинку…

…Теперь она брела по коридору, надеясь отыскать палату номер шестьсот пятнадцать.

— Гори, сияй из темноты, — напевал тихий женский голос. — Скажи мне, звездочка, кто ты?

Дверь была распахнута настежь. Скалли остановилась и замерла, сжимая ослабевшими руками пистолет. Сейчас она была один на один с женщиной, способной заживо сожрать взрослого человека, убить, уничтожить. Это не просто пугало. Страх пронизывал ее насквозь.

— Мое имя Дана, — прошептала она тихо, стараясь справиться с собственным страхом. — Я хочу поговорить с вами, Сара. Я не наврежу.

Она шагнула в палату и замерла, глядя на женщину в тонкой ночной рубашке. Сара сидела на полу, а прямо перед ней лежала рука Намуки. Скалли сглотнула.

— Вы помните меня? И моего напарника… Малдер. Мы были здесь. Вы не тронули его.

Пациентка вздрогнула. Из-за густой пелены волос показался маленький аккуратный нос. Он жил своей жизнью: ноздри вздувались, словно перед Скалли сидел не человек, а животное. Сара пыталась почувствовать ее запах.

— Он ведь ваш сын, да? Тот мальчик, что приходит за плохими людьми… За теми, кто обижал вас.

— Сара хочет кушать.

— Вы можете поесть, — Скалли подавила очередной рвотный позыв.

Сара схватила руку, словно большой кусок мяса, и замерла, глядя на Скалли.

— Ваш сын…

— Майкл.

У этого существа было имя.

— Майкл… Он совершает дурные поступки, Сара.

— Гори, сияй из темноты, — зашептала Сара. — Гори, сияй… — она подползла на коленях чуть ближе, принюхиваясь к гостье.

— Да, — Скалли старалась говорить очень тихо. — Майкл совершает дурные поступки. Вы должны остановить его.

— Скажи мне, звездочка, кто ты… — она обнажила бледные пальцы с кровавыми заусеницами и почти без ногтей. Пара ловких укусов — и желтые зубы окрасились кровью. Скалли сглотнула, стараясь не обращать на это никакого внимания.

— Воспитывайте его, Сара. Так поступают матери. Малышу нужно объяснить, — Скалли сглотнула, пытаясь подобрать нужные слова, — что убивать — это плохо. Он не должен совершать дурных поступков больше.

— Защита… Защита.

— Я знаю, — Скалли медленно опустилась напротив нее на пол, — эти люди не должны были делать с вами то, что делали. Они жестокие.

— Халат-халат! Уйди! — она отползла к стене.

Скалли кивнула и спешно стянула с себя белый халат.

— Я не обижу вас, я просто надела его, чтобы не испачкать одежду. Я не стану делать вам плохо.

Скалли замерла, потому что из коридора послышался скрип катящейся по полу инвалидной коляски. Всё ближе и ближе…

— Сара… — Скалли взглянула на нее с болью. — Сара, я прошу вас… Я пришла, чтобы помочь, чтобы никто и никогда больше не трогал вас. Я хочу защитить.

— Звездочка больше не сияет… Моя звездочка.

Сердце Скалли забилось быстрее. Звук становился всё надрывнее, он был уже совсем рядом. Скалли сглотнула: теперь она стала для ребенка угрозой.

— Сара… иногда детям приходится запрещать.

— У тебя, — она взмахнула рукой так, что капли крови брызнули на пол, — детей не-е-ет. Не понимаешь Сару.

— Нет, — Скалли вздохнула и покачала головой, ощущая, как мир снова давит на плечи привычным грузом. — И никогда не будет. Что-то… или кто-то сделал так, что я никогда не смогу иметь детей.

Сара смотрела на нее из своего угла молча и внимательно. Серые глаза блестели.

— Я бы очень хотела почувствовать себя матерью, понять вас, но не могу. Я могу лишь сказать, что вы поступаете не лучше, чем они, Сара. Вы отвечаете на их жестокость жестокостью. Это не вернет вам сына.

Скрип коляски замер напротив двери. Скалли сидела, не шелохнувшись, ощущая, как по спине скользят капли ледяного пота. Он стоял напротив и смотрел на нее.

Сара улыбнулась, выскакивая из темноты, будто зверь на четвереньках.

— Ты пришел, моя Звездочка.

Скалли молчала. Секунды тянулись нестерпимо долго. Еще немного — и всё кончится. Шанса не было с самого начала, наивно было считать, что она сможет остановить этот ад. И она не выдержала.

— Сара…

Сара замерла и взглянула в глаза Скалли затравленно и устало.

— То существо, что живет здесь — не ребенок. Это монстр. И вы поете ему свои колыбельные. Остановитесь! Ваш Майкл умер.

Удар отбросил ее к стене, по телу разлилась боль. Из последних сил Скалли подняла пистолет, направляя его на одутловатую фигуру мертвеца…

* * *

Тони задрожал, опуская оружие.

— Это случайность. Вы защитите нас?

— Не раскисай! — фыркнул Уилшир. — Мы защищались.

— Ангиак теперь придет за мной, — бормотал тот. Никакие уговоры не помогали.

— Тони, это сказки!

— Нихрена это не сказки! — выкрикнул Тони. — Ты же знаешь. Мы все знаем! Мы слышали, как они кричат. Мы просто делали вид, что нам всё равно, что всё это кончится рано или поздно. Мы старались не ходить поодиночке, но оно всё равно выманивало, словно знало, как привлечь. Эльвира пошла за кошкой — та мяукала в душевой. Девчонка решила, что животное где-то застряло.

Белоснежка нахмурился. Похоже, его аргументы кончились.

— Как избавиться от него? — Малдер вопросительно глянул на шерифа, стараясь отдышаться. — Это возможно?

Шериф вздохнула:

— Он ожил, потому что мать дала ему имя, потому что кормит его и растит как ребенка. В легендах говорится, что мать должна признать, что он не человек. И тогда Ангиак исчезнет.

— Довольно! — Белоснежка передернул затвор. — Я устал слушать ваш бред! Оружие на пол! Нас больше. Хотите последовать за Диком?

Малдер фыркнул:

— Дик пока жив, но необходимо оказать ему первую помощь. Уилшир, вы ведь медбрат! Сделайте что-нибудь. У вас пока есть шанс выйти из этой ситуации с наименьшими потерями.

— Он потерпит. Пуля прошла навылет, вряд ли что-то задето, иначе он бы уже отдал дьяволу свою душу, — парировал Белоснежка. — Нам пора, — он принялся разблокировать систему.

— Ты уверен, что твои друзья пойдут туда с тобой?

Обзор был неполный, но Малдер видел широкоплечую фигуру Тони и стоящего рядом Гордона. Они молчали.

— Парни? — Белоснежка приподнял бровь.

Ни единого движения.

— Опустите оружие, — добавила шериф. — Ради бога, ребята, — она поднялась и откашлялась, прижимаясь к стене.

Первым дробовик бросил Тони Петерс, он больше не казался таким уверенным в себе, скорее раздавленными и несчастным. Следом за ним оружие сдали Гордон и Ричардс. У Белоснежки просто не оставалось выхода. Малдер шагнул в коридор, отнял ружье, развернул парня к стене, спешно застегивая на запястье наручники, и, оставив чтение прав на шерифа, рванулся к двери, поворачивая ключ и прилагая все возможные усилия, чтобы поднять заслон вручную.

— Вызовите 9-1-1!

Прямо у двери лежал труп Намуки. Кровавые следы — отпечатки женских ботинок — вели в сторону самых опасных палат.

Тишину разорвал выстрел.

* * *

…Пуля прошла сквозь гниющее тело, словно сквозь желе. На месте ранения остался черный след, но крови не было. Скалли забилась в угол, понимая, что теперь ее ничто не спасет. Она уже слышала звуки открывающейся двери, топот в коридоре… Только Малдер не успевал. Ангиак сжал своими пухлыми пальцами ее шею, так, что дышать становилось всё труднее, глаза слезились. Из последних сил Скалли прошептала имя Сары.

Та вздрогнула и укусила себя за палец. Скалли видела, как струйка крови вытекает из ее рта.

— Ты не звездочка, нет… — прошептала Сара, — у тебя нет имени, нет, нет… Ты не Майк, ты не Майк… Майка нет.

Пальцы соскользнули с шеи Скалли, она сделала болезненный вдох и закашлялась. На какую-то долю мгновения ей показалось, что существо заплакало. С такой тоской и жалостью оно смотрело на мать.

— Авакута (3)…— бормотало оно. — Авакута!

Сара подскочила поближе к монстру на четвереньках и обняла его по-матерински, прижимая к себе и поглаживая по огромной голове.

— Последний солнца луч уйдет

И мрак покроет небосвод,

Тогда приходит твой черед -

Гори, сияй ночь напролет… (4)

 ________________________

4 [Песня, использованная в работе — это перевод американской колыбельной «Twinkle, twinkle, little star»]

Одутловатое тело вдруг стало разбухать, чернеть и покрываться пузырями, потом неловко упало на пол, превращаясь в гору опарышей. Сара с ужасом смотрела, как белые черви копошатся в гниющей плоти, оставшейся от ее сына.

А Скалли соскользнула по стене на пол, стараясь восстановить дыхание и шепча сквозь пелену обморока: «Я в порядке, в порядке, в порядке». Слишком уж бледным показалось ей лицо вбежавшего в палату Малдера.