И вот я здесь (джен)

Лорд блаженно потянулся и клацнул зубами от удовольствия — такого прекрасного утра у него не было последние пятнадцать лет. Совершенно ничего не хотелось делать, поэтому он свалил на Долохова всю работу и тихо скрылся вдали. Нет, ну а что вы думаете, он должен всю свою возрожденную жизнь гоняться за одним-единственным мальчишкой?

— Конечно же, должен, — прошипел Волдеморт, натягивая себе на ноги теплые носки, свитер, теплую мантию и наливая в кружку с гербом Слизерина ароматный кофе. — но сейчас я ничего не хочу, потому что мне холодно.

Холод — это все, что сейчас занимало его мысли. Холодно. Он почти не мог вставать, ведь, как только он принимал более-менее вертикальное положение относительно пола, голова кружилась, а перед глазами плыли круги. Причина была, и наиглупейшая — лорд Волдеморт заболел простудой.

— Почему ты не можешь вызвать врача, Люциус? Или ты желаешь мне смерти? — тогда маг очень разозлился, и было за что — лежать целыми днями зеленым студнем для такой деятельной натуры было жутким проклятием.

— М-мой лорд, я же вам сотни раз объяснял, — оправдывался Люциус, — я не могу позвать колдомедиков даже под Империусом, потому что это маггловская болезнь! Поверьте, вам стоит отдохнуть. Мы, ваши преданные слуги, все сделаем за вас!

Отлично сделали. Просто замечательно. Люциус в Азкабане, провалил операцию, и теперь несчастный, простуженный, больной Темный Лорд должен был спасти его. Нет уж. Пусть помучается — Лорд Волдеморт хоть и милостив, но мстителен…

Сейчас один из темнейших магов двадцатого века сидел за столом в отцовском доме, замотанный в шарф, конечно же, слизеринского цвета, пил кофе и читал газету. Замерзшие ноги приятно грели зеленые носочки и зеленые же тапочки. Наверняка каждый, кто зашел бы в этот дом — по своей или не по своей воле — умер бы если не от удивления, но от смеха. Впрочем, Волдеморту было все равно: он чувствовал себя просто отвратительно.

Газета была самая что ни на есть обыденная с самыми что ни на есть обыденными новостями: исчезновения, пропажи, смерти, Гарри Поттер, меры безопасности… Скримджер назначен новым министром магии, это плохо, по сравнению с тем тюфяком Скримджер еще может что-нибудь сделать. Неожиданно он заметил странную заметочку, маленькую, в самом углу. Заметка была незаметная и бледненькая, но она моментально привлекла внимание Лорда.

Ограбление банка «Гринготтс».

Сегодня утром банковские служащие «Гринготтса» столкнулись с неслыханной наглостью — неизвестный преступник наложил темномагическое заклятие на гоблинов, после которого они перестали ориентироваться в пространстве и приняли его за Беллатрису, хозяйку ограбленного сейфа.

Мы очень надеемся, что преступник найдется и понесет заслуженное наказание, ведь Гринготтс считается самым безопасным банком в Британии и дерзкое ограбление подрывает его репутацию.

Волдеморт заскрипел зубами от злости. Нет. Неужели старик пронюхал про его крестражи? Нет, не может быть… Снейп говорит, что Дамблдор вообще не покидал школу, но кто тогда? Его мысли переползли на мифического внучатого племянника Дамблдора. Фотографии Батильды, странный сон, а теперь еще и вот это…

Кажется, он знает, кто замешан во всем этом.

* * *

— Impii anima egreditur, impii anima egreditur, impii anima egreditur… так, дальше по тексту… — Геллерт вытащил замызганный пергамент и начал читать мантру по изгнанию духов. Мантра читалась сложно, старинная латынь была почти непереводима, в темноте было мало что видно, буквы сливались в огромное, сплошное красно-зеленое поле.… И почему, спрашивается, он должен проводить ритуал именно ночью?!

Возмущению Геллерта не было предела. Видите ли, ночью никого нет, и магглы ничего не должны видеть. Подумаешь, изгнание духов… Чего эти магглы не видели, они же на это и внимания-то никакого не обратят! Но нет, дурацкие правила, дурацкий Статут о секретности… Геллерт дал себе слово, что когда он достигнет совершеннолетия (а ждать оставалось недолго, всего-то полтора годочка), он пробьется-таки в австро-венгерский парламент и устроит там революцию, отменит Статут и будет проводить ритуалы столько, сколько угодно. Внезапно в голову ему пришла мысль, что его родной Австро-Венгрии, скорее всего, больше не существует. Он вздохнул: страну он, в принципе, презирал за неумелую политику и правителей-тюфяков, но там он родился, там вырос, там погибли родители…

— Metis atis anima… — неожиданно сзади Геллерту кто-то зажал рот и ударил по голове. Все почернело и поплыло…

Двое мужчин в масках взмахнули палочками, и из пентаграммы вырвалось нечто, похожее на зеленый кричащий сгусток света. Пара заклинаний — и нечто вернулось обратно в предметы, на которых не осталось и царапины.

— Не понимаю, зачем Лорду мальчишка с двумя-тремя побрякушками, — проворчал один из них, худой и высокий.

— Мальчишка? А Поттер тогда кто? А? То-то же, — произнес тучной и низенький. — Не задавай глупых вопросов. Это Лорд, ему, понимаешь ли, виднее. Давай, хватай мальчишку и пошли.

Высокий кивнул и подхватил юношу, как пушинку. Чаша, медальон и диадема перекочевали к низенькому, который и засунул их куда-то в дебри мантии.

— Давай, поперлись, — сказал он, и они одновременно аппарировали. Вскоре на улице стало пусто, и о присутствии трех человек теперь ничего не напоминало. Опять загавкала собака, на этот раз на другой стороне улицы. Жара медленно начинала спадать…

* * *

— Да, мой Лорд, мы нашли его! Там и чаша, и медальон, и диадема, все, как вы говорили! — поклонился Долохов и вручил странно спокойному Волдеморту его прекрасные вещички. Тот зыркнул недобрым взглядом и положил крестражи на каминную полку.

— Тут им пока самое место, скоро я найду местечко получше и огорожу заклинаниями. Это все, Долохов?

— Нет, мой Лорд, — в разговор вступил Мальсибер. — Мальчишка все еще здесь, он в подвале. Что нам с ним делать? Убить?

— Нет, пока не стоит, — Волдеморт холодно улыбнулся. — Я сам с ним поговорю. А пока исчезните, — приспешники торопливо разбежались по углам, создавая видимость пустоты. Лорд удовлетворенно хмыкнул. «Эк как я их выдрессировал», — подумал он. Хороший слуга — слуга тихий и бесшумный, который может вовремя исчезнуть. Если верить этому параметру, то слуги у лорда Волдеморта были вне всяких похвал. Выпрямившись и напустив холодное выражение лица (впрочем, на другое он не был способен технически), Волдеморт спустился вниз, в подвал, и открыл дверь.

Его взору предстал тот самый юнец, которого он видел у Батильды, тот, что приснился ему в том самом сне, тот, что обокрал его и обманул гоблинов… Он повис на потолке и что-то там ковырял.

— А, Волди, — улыбнулся он. — Здравствуй, давно не виделись.

— Что… что ты там делаешь?! — удивился Волдеморт, от нахальности и бесцеремонности потерявший дар речи и забывший то, что он хотел сказать изначально. Ну, про злобу там, величие, зависть…

— Понимаешь ли, дорогой мой Лордистый Темн, твой подвал хлипок и ненадежен, и если я выкручу во-о-н тот шуруп, — Геллерт показал рукой куда-то вверх, — то вся эта конструкция упадет и погребет тебя под останками.

— Как… как ты туда забрался?!

— Если я разговаривал бы с равным себе, то обязательно сказал бы про силу гравитации, законы Гука и Ньютона, но, делая скидку на твое образование и умственное развитие, я скажу, что это магия, — Геллерт эффектно спланировал вниз и приземлился на ноги.

Минуту Лорд обдумывал сказанное, и вдруг до него дошло, что его обстебали.

— Итак, ты наверное хочешь узнать, что ты здесь делаешь, не так ли? Что ж, я скажу тебе. Я знаю, кто ты, Геллерт Гриндевальд, и я знаю твою главную тайну…

— Ты что, заглядывал ко мне под кровать и нашел носки с коноплей?

— Эм-м, нет… — впрочем, Лорд уже плотно сел на своего любимого конька и начал вещать. Мысли бойко выстраивались в цепочку, и наш змеелицый Демосфен говорил бойко и вдохновенно, потрясая в воздухе перстами и вовсе не замечая, что его никто не слушает. В ход шло все — тихий голос, переход на крик и шепот, шипение и свист… — Когда я был юнцом, я всегда восхищался тобой и твоими открытиями. Помнится, на пятом курсе Хогвартса я даже хотел сбежать в магическую Германию и присоединиться к тебе.… Но, увы, этого не произошло. Ты сильный маг, но я тебя сильнее. Мне ведомы такие разделы магии, что тебе с твоим закадычным дружком Дамблдором даже и не снились, я дальше всех прошел по тропе бессмертия… Что мне какой-то сопливый тринадцатилетний…

— Мне пятнадцать с половиной!

— … мальчишка, который даже не доучился в школе! Я не люблю, когда мое искусство подвергают сомнению, поэтому сегодня ты умрешь, Геллерт Гриндевальд. Я мог бы убить тебя прямо сейчас одним заклинанием, но я милостив и дам тебе шанс сражаться. Я надеюсь, в школе тебя обучали искусству дуэлей?

— Обучали, конечно, — мальчишка улыбнулся широко-широко. — сам Владимир Ильич.

— Вот и прекрасно. Я рад, что ты примешь смерть с высоко поднятой головой, так, как умирали авроры.… Впрочем, это лишь уменьшит твои мучения. Поклонимся же… — Геллерт покачал головой.

— Я отказываюсь сражаться с больным соперником. Мне фора не нужна.

— Не нужна… что?

— Фора, — терпеливо начал объяснять юноша, наставительно подняв вверх указательный палец. — Когда более сильный и более слабый противник сражаются на дуэли, более сильный противник уступает что-нибудь более слабому: например, сражается без рук или с завязанными глазами. Из нас двоих я более сильный, поэтому фора нужна не мне, а тебе, — Геллерт взмахнул рукой со спрятанной в рукаве палочкой, и лорд Волдеморт сразу почувствовал себя лучше. Простуда исчезла, словно ее и не было. — Легко и просто. Если ты не можешь снять простейшую болезнь, я сомневаюсь в твоем титуле Темного лорда. Что ж, начнем, пожалуй.

— Вот именно, мой юный друг. Приготовься умереть. Авада…

— Так, стоп, стоп, а как же этикет? Ты должен поклониться, — мальчишка поприветствовал соперника кивком головы, а Волдеморт вдруг с ужасом обнаружил, что скрючился в поклоне до самой земли. Боль в спине исчезла, и он выпрямился так сильно, как мог.

— Как более слабому противнику, я даю тебе право напасть первым, — Геллерт развернулся и встал в дуэльную стойку. Волдеморт следил за ним с интересом. Он посмел назвать его слабым. Его, лорда Волдеморта! Ничего, сопляк еще ответит за свои слова. Он собьет с него спесь!

— Так тому и быть. Экспеллиармус! — палочка Гриндевальда отлетела прямо ему в руки, и лорд Волдеморт сломал ее об колено. Он ухмыльнулся. — Посмотрим, как теперь ты заговоришь, когда твоему оружию пришел конец. Круцио!

Теперь-то лорд Волдеморт был полностью в своей стихии. Мальчишка уворачивался от его заклятий, а он посылал все новые, и хохотал, хохотал.… Однако держался он храбро, без палочки-то… Торжество Темного лорда продолжалось ровно пять минут. На исходе пятой минуты Геллерт поднял голову и, к вящему удивлению Волдеморта, достал из кармана палочку, целую и невредимую.

— Что ж, я дал тебе фору ровно в пять минут, к сожалению, она тебе не помогла, — юноша отбил Пыточное заклятие, вяло вскинув руку вверх.

— Но… как… я же, — выдавил из себя Волдеморт, потерявший дар речи. Он же разломал ее! Разломал!

— Дубль?— пожал плечами Геллерт. — Ты такой предсказуемый, я понимал это, поэтому не мог не подстраховаться. Простейшее заклинание, я выучил его еще во втором классе. Впрочем, не вижу больше смысла говорить. Ты разочаровал меня, Волдипупс. Петрификус тоталус, — змеемордый упал на спину с глухим стуком. Геллерт опустил палочку и, кивнув поверженному врагу, переступил через него и поднялся наверх.

Геллерт оказался на первом этаже довольно старого особняка, выполненного в стиле девятнадцатого века. Эх, было времечко.… Когда-то он вернется домой, в свое время? Во время, когда все было хорошо и понятно, его друзья не были немощными стариками, с родственниками, каковые еще тогда были, можно было контактировать, а главным Темным лордом, нагоняющим ужас, не был змееподобный Волдипупсичка, который из магии-то и знал всего три проклятия.

На грязном, пыльном ковре свернулась кольцами темно-зеленая кобра. Геллерт нагнулся над ней.

— Нагайна, к ноге! — он зацокал языком и похлопал себя по колену. — Нагайнушка! Тубо! Нагайнушка, крошечка, тубо, тубо! — Змея подняла голову и непонимающе зашипела. Она, в отличие от своего хозяина, была воспитанной и нападать сразу не собиралась.

— А, ну да, я же не змееуст, — вспомнил Геллерт и вздохнул. — Ладно, я возьму тебя с собой, и мы сходим к моему бородатому другу, который парселтангом худо-бедно владеет, — он взмахнул палочкой и уменьшил Нагайну до размера маленького ужика, неторопливо дошел до каминной полки и засунул в карманы крестражи, туда же перекочевала и Нагайна.

Геллерт подбоченился и медленно вышел из особняка Реддлов, по дороге напугав каких-то людей в масках. Выйдя на дорогу, он трансгрессировал.

— Как только тебе не стыдно, ты же ограбил банк, тебя схватил Волдеморт, — бурчал Кикимер. — Дамблдор, кстати, еще не появлялся.

— Вот и славно, — зевнул юноша во все горло. — Я, конечно, типа победил Волдеморта, но я с утра на ногах и ужасно хочу спать… — он улегся на диване в гостиной, свернулся калачиком и вскоре уснул. Уменьшенная Нагайна в кармане мантии одобрительно зашипела.

* * *

— Мой лорд, вы в порядке? Что произошло? — прошептала Беллатриса, хлопая тяжелыми веками. — Долохов сказал мне, что на вас напали, что вы больны.… Позвольте мне помочь вам…

— Я не нуждаюсь в помощи, — холодно произнес Волдеморт, и женщина отдернула руку. Он поднялся на ноги и слегка поморщился от покалывания: ноги все же затекли. — Ты поговорила со своей сестрой? Я очень надеюсь, что Нарцисса образумится и не будет мешать Драко кое-что совершить.

— Вы совершенно правы, милорд. Я поговорила с ней. Если бы у меня были сыновья, я почла бы за честь отправить их к вам на службу…

— Я рад твоей преданности, Беллатриса, но сейчас я хочу побыть один. Оставь меня, — Лестрейндж оскорбленно пробормотала что-то и тотчас исчезла.

Волдеморт заскрипел зубами. Его ненависть крепла с каждой минутой.

— Я дам тебе фору, потому что я сильнее тебя…

— Ты слишком много разговариваешь, Волдипупс, тоже мне, Лордастый Темн…

Теперь мальчишка не просто перешел ему дорогу. Он бросил вызов ему, лорду Волдеморту, и он умрет. Лорд Волдеморт никогда не прощает насмешек.