Сердца трех (гет)

— Гарри, подожди, — этим утром Гарри испытывал необыкновенную сонливость. Он винил в этом удар головой и зелья Снейпа. Поэтому он не с первого раза услышал, как кто-то зовет его по имени. Он с удивлением обнаружил, что это был Невилл. После вчерашнего Гарри не был готов к встрече с ним — это все равно, что видеть отражение своей же судьбы. Только разница была в том, что у Гарри был хотя бы приемный отец, а у Невилла — его слава, которая семью не заменит. — Привет, — поздоровался он с мальчиком, когда наконец догнал его на лестнице. — Ты вчера навел шороху. С чего вдруг такой побег? Мы с Гермионой с ног сбились, пытаясь тебя разыскать, а ведь еще и две француженки, и твой отец!

— Головой у Снейпа стукнулся, вот и сдурел слегка, — соврал Гарри. — Гермиона тут причем? — он ожидал услышать имя Луны, однако был удивлен и расстроен тем фактом, что они уже очень давно не виделись.

— Она переживала, — кратко сообщил Невилл. Гарри поморщился — девочка успела надоесть ему за весь прошлый год. — Я думаю, что тебе стоит пересмотреть свое мнение насчет нее, — Гарри только усмехнулся. Ему было все равно, что есть Гермиона, что ее нет. В данный момент он отчаянно скучал по Луне, с ее удивительной отстраненностью от этого мира и невероятной хрупкостью, почему ее хотелось защищать. Когда Луна была рядом, Гарри был в состоянии ответить даже Рону Уизли, а это был показатель. — Но вообще-то я к тебе с просьбой. Я хотел попросить тебя поговорить с твоим отцом и профессором Люпиным, мне бы не помешала их помощь в подготовке к этим чертовым заданиям. Боюсь, что никто не предоставит мне шанса блеснуть знаниями по травологии, — Гарри пожал плечами. Ближайшие дни Ремус будет отходить от полнолуния, а отец обещал разобраться, кто мог кинуть имя Невилла в Кубок. Не похоже, чтобы у них было время. — Но я так же понимаю, что они оба заняты, поэтому я в первую очередь прошу тебя составить мне компанию в тренировках, и тебе они точно не откажут, — Невилл выглядел на удивление собранным. Гарри с удивлением понял, что он пропустил тот момент, когда из щекастого добродушного пухлого мальчика Невилл превратился в довольно высокого, сильного и всегда серьезного юношу. Разве что щеки остались. Гарри такое волшебное преображение не светило, судя по Джеймсу Поттеру, ему всю жизнь ходить тощим очкариком. Если у Сириуса когда-нибудь вырастет родной сын, а Гарри определенно собрался поспособствовать в поиске девушки, то Гарри сдохнет от зависти перед этим парнем.

— Я что, я ничего, гусеницу пороховую могу диверсантом в котел отправить, — и он вкратце объяснил Невиллу суть проблемы на отработке Снейпа. Невилл рассмеялся, но его смех был скорее добрым, чем издевательским. — Так что ты понимаешь, что в защите я могу только котел на голову надеть и коктейлем Мерлина швыряться.

— Я думаю, ты многого о себе не знаешь, — Невилл посторонился, пропуская Драко Малфоя, который словно танк пробирался к Гарри. Они едва пожали друг другу руки. Драко считал Невилла недостойным такой славы, Невилл считал Драко гордецом, но в прямую конфронтацию они никогда не вступали. Невилл первым вошел в Большой зал на завтрак.

— Постой, герой, объясни мне, почему все запасы валидола вчера иссякли в аптечке моего крестного старика и что ты сделал на этой отработке, что тебя искала даже красотка из Шармбатона, причем почему-то у меня? — Драко с любопытством уставился прямо в глаза Гарри. Ему не хотелось врать.

— Давай отложим до обеденного перерыва, я заодно позову Луну и расскажу один раз для двоих, идет? — Драко кивнул и отправился за свой стол. Гарри же, наконец вздохнув спокойно, отправился на свое место.

Он уже собирался приняться за яичницу с беконом, когда со своего места поднялся Дамблдор. Он сообщил, что первое испытание состоится в конце ноября. Он так же отметил, что в ближайшие пару недель школу посетят множество волшебников-репортеров, а потому он искренне просил студентов вести себя прилично. Его взгляд при этом определенно был направлен на близнецов Уизли. Далее следовала информация о проверке волшебных палочек, которая ждет всех чемпионов, о том, что чемпионы имеют право на собственное расписание и дополнительные тренировки, а так же об отмене квиддичных матчей.

Все это время Гарри с любопытством смотрел на Флер. Девушка сидела на этот раз в конце стола и не притронулась к еде за все время завтрака. Она казалась Гарри очень усталой. До вчерашнего дня Гарри не считал ее кем-то важным, но во время разговора с отцом ее присутствие каким-то образом успокаивало ее. К тому же именно она нашла его на озере. Флер определенно можно было назвать его другом. Флер вдруг подняла взгляд и посмотрела прямо на Гарри. Он улыбнулся ей, на что, наконец, ответила и она.

— Гарри, ты в порядке? — отвлек Гарри от своего куратора тихий голос. Он с удивлением обнаружил, что это говорит Гермиона, сидевшая, как обычно, напротив него. Она тоже ничего не ела, и Гарри пасовал перед способностью девочек ходить голодными. Такое ощущение, что они с пеленок сидят на каких-то диетах.

— Ага, — ответил он и отвернулся. С радостью он нашел взглядом отца, который по обыкновению стоял за преподавательским столом. Не было сомнений в том, что Сириуса Гарри любил всем сердцем, а после вчерашнего рассказа еще и безмерно уважал. Может быть, Невилл и Драко правы, может быть, отец мог бы научить его атаковать и защищаться? Теперь идея просить помощи уже не казалась ущербной. И Гарри в приподнятом настроении принялся за десерт.

— Гарри, — подвинув Гермиону, напротив него села вчерашняя девушка из подземелий Снейпа. — У меня к тебе есть разговор. Ты не против, если я повешу завесу тишины?

— Я даже не знаю, как вас зовут, — вежливо ответил Гарри. Она отличалась от Флер: безусловно, красивая девушка обладала резкими чертами лица и уверенными движениями. Она была из тех людей, что предпочитают мыслям действия.

— Фрэнсис, — она взмахнула палочкой, после чего все шумы Большого зала словно испарились. — Мне нужно тебе кое-что сказать по поводу профессора Снейпа. Он не умеет правильно выражать свои эмоции, так что я тебе передам то, что он хотел бы сказать. Для него потерять право опеки над тобой было второй большой потерей в жизни. Не все люди с таким справляются. Но он на самом деле очень хочет… наладить с тобой отношения. Только это будет очень трудно. Или почти невозможно, — она вздохнула. — В общем, если ты примешь правильное решение, я сделаю все, чтобы он пошел тебе навстречу.

— Думаете, мне стоит попросить его… Скажем, позаниматься со мной дополнительно? — спросил Гарри. — А если он откажет?

— Я возьму в плен его драгоценные зелья. Возможно, он этого не понимает, но ты то будь взрослее. У вас больше общего, чем вы оба думаете, — и она сняла завесу. — Если надумаешь, приходи к пяти. Я буду готова к бою.

— Хорошо, я приду, — Гарри ужасно хотел помириться со Снейпом. В его еще детском представлении мира все было очень просто: он извинится и попросит поделиться знаниями. Ведь когда-то он хотел усыновить Гарри, значит, он не так ненавидит его! Все казалось довольно оптимистичным.

**

Есть Флер совершенно не хотелось. Как только она услышала о многочисленных репортерах, ей стало не по себе. Она волновалась, что не сможет правильно поставить ответы на вопросы, чтобы ее не посчитали какой-нибудь легкомысленной дурочкой. К тому же, кто знает, на что эти люди способны, ведь они могут любой разговор представить за отношения — а отношения чемпионов просто лакомая тема — и тогда Флер вообще ничего никому не докажет.

Третью ночь подряд она плохо спала. Но на этот раз ей мешало спать совсем иное чувство, от которого становилось отвратительно на душе. Она снова и снова думала, лежа в постели, что чем дальше запутывается в обоих Блэках, тем хуже прогноз для ее собственного плана и тем труднее ей будет от него отказаться. Чем ближе она к Сириусу, тем больше хотелось быть еще ближе, что было совершенно невозможно. Осложняло дело то, что вчера ее жест был принят. Как же тяжело быть зависимой от того, кто даже не знает об этом!

Она заметила, как Фрэнсис подсела к Гарри. О чем они могли говорить? Может, она пытается наладить отношения между Снейпом и Гарри? Флер было трудно понять ее выбор. В Снейпе, по ее мнению, не было абсолютно ничего достойного, даже его поступок говорил сам за себя. Но, с другой стороны, она могла увидеть то, что не было доступно остальным. Это, конечно, не Флер с ее очевидной симпатией ко всему образу Сириуса. Вероятно, бывают два пути для симпатии: на достоинства и несмотря на недостатки. Второй, конечно, надежнее, и Флер радостно выбрала бы тот же, если бы видела их в Блэке. Но это было ей недоступно. Даже его анимагические способности восхищали. Может, он хотя бы окажется извращенцем, и Флер не придется с ним мучиться?

— Можно с вами поговорить? — Флер оглянулась. К ней снова обращалась эта девочка, Гермиона. Взгляд ее был точь-в-точь как вчера, добавлялась только маленькая толика стеснения.

— Да, конечно, только у меня занятие через десять минут, — Флер поднялась из-за стола. Она уже видела своих однокурсниц возле дверей. Они нетерпеливо поглядывали в ее сторону.

— Я провожу вас, — довольно решительно заявила Гермиона, но потом заметно сникла. — Мне нужна ваша помощь, — она выглядела крайне несчастной. Флер вздохнула и помахала рукой своим подругам, мол, идите без меня. Те пошептались, но ушли вперед.

— Если я в силах, я попробую, — они двинулись в потоке студентов нарочито медленно, чтобы пропустить большую часть вперед себя. Флер краем глаза заметила Гарри. Перед ним отчетливо виднелся Патронус — красивая и незнакомая Флер птица. Прошла буквально секунда, и мальчик побежал за птицей. Что-то произошло? Что-то с Сириусом? Но Флер не успела бы за ним при всем желании.

— Я поначалу плохо отнеслась к вам, и я хотела бы извиниться за это, — Флер удивленно посмотрела на девочку. Скорее, она извинялась перед собой, потому что Флер этого не помнила.

— К тебе, — поправила она Гермиону. — Мне не пятьдесят лет.

— К тебе, — согласно повторила девочка. — Но я подумала.. Глупость я тогда подумала. У тебя и у меня разные цели, — достаточно уверенно проговорила Гермиона.

— Какие такие цели? — Гермиона пугала Флер своей излишней проницательностью. Однако, похоже, она не из болтливых.

— Вам нравится отец, а мне — сын, — разъяснила ей Гермиона. Если бы она с той же уверенностью подошла бы к Гарри, все ее проблемы определенно были бы решены. И Флер тоже, обладая она такой способностью признать очевидное.

— У меня это на лбу написано? — отрицать было бы глупо, но точно хотелось узнать, всем ли это видно.

— О, нет. У меня нет друзей, так что в основном я провожу время, наблюдая за всеми, — ответила ей Гермиона.

— Господи, неудивительно, что у тебя их нет, — вырвалось у Флер. Гермиона напоминала шпиона высокого уровня профессионализма.

— Тут вы… Ты путаешь причинно-следственные связи, — ничуть не обиделась та. — Но я вообще-то пришла не за психоанализом. Мне скорее нужен совет, как выглядеть и как себя вести, чтобы хотя бы не отталкивать от себя… никого.

— О, — Флер посмотрела на Гермиону оценивающим взглядом, — ну заходи перед ужином, посмотрим, что я смогу с тобой сделать, — идея ей понравилось. Ее младшая сестра была еще слишком маленькой, чтобы учить ее всяким мелочам, из которых складывается женственность, если она не была врожденной, поэтому ей хотелось бы наставить кого-нибудь на путь истинный. Все же Гермиона была невероятно догадливой: можно выглядеть на все сто, но вести себя так, что это будет бесполезно.

Она могла научить кого угодно, но как привлечь Сириуса Блэка — этого она не знала.

**

Сириус порядком устал, помогая Ремусу возвращаться от Визжащей Хижины. Он отлично знал, что именно в утренние часы друг нуждался в нем больше всего. Это была старая школьная привычка. Он сложил в сумку одежду, воду, пару зелий неспецифического характера, после чего отправился к хорошо знакомому проходу. Он делал это так много раз, что, казалось, был готов к предстоящему зрелищу, однако каждый раз приходил в ужас от этой борьбы дикого животного и человека. Зелье помогало Ремусу доминировать над телом, однако это не значило, что волк не собирался саботировать эту власть.

И в этот раз Сириус замер на пороге пыльной комнаты. Трудно было сказать, какие из огромного количества царапин на стенах были оставлены в эту ночь. Но ярко-красные порезы на груди бессознательного Ремуса, чудом добравшегося до сломанной кровати, точно были сделаны этой ночью. Многочисленные шрамы свидетельствовали о многолетней борьбе человека и волка, и хотя Сириус знал, что скорость регенерации Люпина выше его собственной в десятки раз, это не значило, что Люпин не испытывал боль.

— Вставай, парень, на руках я тебя не дотащу, — Сириус ненавидел делать это, однако только соприкосновение воды и открытой раны могло привести Ремуса в чувство. Люпин открыл глаза. Они не были похожи на человеческие, но это были остаточные явления. Он сел на кровати, неспособный говорить. Это тоже было одним из кратковременных последствий. Сириус помог ему выпить пару зелий, после чего с большим трудом одел Ремуса в принесенную одежду. У них было время, чтобы вернуться до того, как студенты проснуться, но это долгий и трудный путь.

— Спасибо, Сириус, — смог наконец произнести Ремус спустя полчаса, когда весь мокрый и запыхавшийся Сириус помог другу лечь на кровать. Он мог бы левитировать Ремуса, но это обычно причиняло оборотню невыносимую боль. — Пожалуйста, зашей сам, видеть не хочу Снейпа, — Сириус покачал головой. Он шил раны так же, как, допустим, готовил — почти никак.

— Хочешь, я позову Гарри? Он тебе хоть крестиком вышьет, — Сириус призвал Патронуса и отправил сообщение сыну.

— Крестиком не надо, — улыбнулся Ремус через силу.

— Есть кое что, что случилось вчера, — по мере рассказа Сириуса Ремус все больше мрачнел. Гарри открыл дверь посередине рассказа, но вмешиваться не стал. Он опустил свой рюкзак, в котором что-то звякнуло, после чего принялся готовиться к предстоящему делу. Он заставил Ремуса расстегнуть рубашку, после чего быстро осмотрел раны. Конечно, по смыслу это были царапины, но по существу — глубоко резаные раны. Он достал целую кучу баночек, каждая из которых была тщательно промаркирована его же почерком. Его руки двигались уверенно, ведь он много раз помогал Ремусу зашивать раны. Наконец он достал нужную нить и произнес заклинание. Швы должны были накладываться в максимальной концентрации, ведь только отличное представление раны и окружающих тканей могло бы сделать швы атравматичными и обеспечить быстрое восстановление. Хотя, конечно, в последнем Люпин не нуждался, но Гарри не собирался делать свои обязанности плохо. Он только отметил, что его анестетик получился лучше прежнего — на этот раз Ремус даже не поморщился, слушая рассказ Сириуса.

— Теперь уже поздно говорить с ним, — произнес Ремус. Гарри как раз закончил последний шов. Их получилось семнадцать на три довольно длинных раны. — Спасибо, Гарри. Вот это, — он протянул руку Гарри, на которой слабо проступал круговой шрам, — обратно пришивала твоя мама, — Гарри посмотрел на Ремуса с недоверием.

— Она хотела стать колдомедиком так же сильно, как и ты. И училась целый год, несмотря на битвы сначала и беременность потом, — Сириус определенно гордился тем, что за все время ни разу не поставил под сомнения способности Гарри и способствовал им всеми силами. Ведь теперь Гарри умел то, что не умели многие взрослые.

— Скажи, Гарри, — но Ремус не успел договорить. В дверь яростно забарабанили.

— Сириус, пусти меня, — они втроем узнали голос Тонкс.

— Не надо, — покачал головой Ремус. — Не нужно ей видеть это, — он торопливо застегнул рубашку и манжеты.

— Я поговорю с ней, но это все равно не заставит ее перестать волноваться. Ты же сказал ей, что болен, вот и болей, — однако к дверям Сириус идти не торопился. Ремус посмотрел на него гневным взглядом. — Отличный повод получить кучу заботы просто так, — он подмигнул Гарри.

— Я вас видела, — уже обиженно заявила Тонкс. — Могу и дверь разнести, надо?

— А она может, — довольно подтвердил Сириус. Его явно забавляла эта ситуация.

— Гарри, объясни отцу, что он хочет подставить свою племянницу под угрозу, — обратился Ремус к мальчику.

— А я тут вообще не при чем, я еще маленький, — фыркнул Гарри, складывая в сумку все свои склянки. — И ничего не знаю о взрослых отношениях.

— Тогда хоть выруби меня, — взмолился Ремус. Гарри с сомнением посмотрел на Сириуса. Тот махнул рукой.

— По мне так сказал бы сразу всю правду, и проблем бы не было, — Сириус потер лоб. — Не отстанет она. Блэки не отстают, — почти гордо произнес он. — И даже если ты боишься, что она испугается, то это вряд ли, — Гарри все же протянул Ремусу легкое снотворное зелье. Каждым из них Гарри гордился, ведь сварить зелья для оборотня было крайне сложным делом. Обычные не действовали на них.

— Он запретил, — быстрее, чем собиралась открыть рот Тонкс, отвел от себя ее злость Сириус.

— Что с ним? — спросила Тонкс. Ее взгляд был устремлен на прикидывающегося спящим Ремуса. Гарри отчаянно разбирал смех, но он терпел.

— Болеет, — смог произнести Гарри, потому что его отец, похоже, тоже боролся со смехом.

— Чем? — тут же спросила Тонкс. Однако подходить она не торопилась. Вся ее воинственность осталась за дверью.

— Вот проснется, его и спросишь, — Гарри нырнул быстрее отца в дверь. Сириус же помедлил, отвечая на ее вопрос, но точно так же смылся вслед за сыном. Они закрыли за собой дверь и еле дотерпели до коридора, где можно было наконец дать волю смеху.

— Пап, у нее получится? — спросил Гарри, когда они наконец успокоились.

— У него нет шансов. К тому же вряд ли ему так уж хочется держать оборону, — Сириус потрепал сына по волосам. — Из тебя выйдет отличный врач, и я очень горжусь тобой.

— Спасибо, пап, — Гарри помахал рукой. — Мне пора на занятия, я и так опоздал к МакГонагалл. Придется объяснить ей, где я пропадал, — и он убежал в сторону класса Трансфигурации.

— Хоть одного нашел, — донеслось спустя мгновение злобное бурчание Грюма. — Я тебя слышал, Блэк, не заставляй меня бегать за тобой, — Сириус молча встал перед Грозным Грюмом. Его вид напомнил Сириусу, что он до сих пор не озаботился гораздо более важной проблемой. — Где вертихвостка? У нас тут диверсант, а вы бегаете по школе как дети, — и тут Сириус поймал то, о чем говорил ему Ремус. Это был неприятный запах затхлости и отчаяния, смерти и безнадежности. Запах был едва уловимым, и Сириус пожалел, что не может стать Бродягой прямо сейчас. Грюм не одобрял анимагических способностей своего подчиненного.

Ремус был прав. Это запах Азкабана.

— В два Дамблдор ждет нас всех у себя. Постарайтесь выдвинуть хоть какие-то версии, — и Грюм тяжело похромал обратно к лестнице. Сириус хотел уже стать Бродягой, как вдруг понял, что момент упущен. Кто-то скрылся, пройдя в относительной близости.

В данный момент ему нужно было успеть выяснить кое-что до часу, а после забрать Тонкс. Он был уверен, что она просидит у Люпина до тех пор, пока он не проснется.

**

Гарри со всех ног бежал в сторону класса. Он поворачивал в последний коридор, когда со всего размаху влетел в кого-то. Очки слетели с носа, сумка упала на пол. Послышался звон разбитых склянок. Гарри сидел на полу, потирая ушибленную попу, и безо всяких очков понял, что врезался в Снейпа. Худшей встречи он и представить не мог.

— Почему не на занятии, Блэк? — рыкнул Снейп. Гарри шарил руками по полу, пытаясь найти очки.

— Я был у профессора Люпина, сэр, — ответил Гарри. Очки найти не получалось.

— Врешь. Ты украл это у меня из подземелий! — Гарри замер, ничего не понимая. Что он украл? Потом он понял, что Снейп смотрит на разбитые склянки.

— Я сам варил их у себя дома! — гневно ответил Гарри, поднимаясь на ноги. Вокруг вместо привычного каменного коридора были размытые пятна, Снейп же представлял собой черное пятно с бледным пятном лица.

— Ты не способен даже элементарного зелья сварить, — однако Снейп все же опустился на колени, коснувшись палочкой растекшейся темно-фиолетовой жидкости там, где она не смешалась с остальными. В эту же секунду перед Снейпом прямо в воздухе появился список ингредиентов, написанный рукой Гарри. Снейп просматривал его без слов. Затем, наконец, он издал звук, который Гарри расценил, как возглас удивления, но это совершенно не подходило образу Снейпа.

— Это что, кровь оборотня? Откуда такому щенку, как ты, знать, как варить зелье с кровью оборотня? — спросил скорее себя Снейп, Гарри же предпочел молчать. Снейп нашел его очки, восстановил их заклинанием и протянул Гарри. Не успел мальчик надеть их, как профессор круто развернулся и стремительно направился в сторону от него. Гарри остался наедине с собственным удивлением.

**

Тонкс трижды повторила про себя, что Сириусу от нее еще достанется. Конечно, он ее здесь не запирал, но обещание объяснения от Люпина было сродни запертой двери. Он видела, как Сириус фактически нес Ремуса на себе. Однако Грюм поймал ее по пути и задержал на добрых пятнадцать минут, одновременно отчитывая за безалаберность и сообщая, что она должна быть в два у Дамблдора, интересуясь, куда пропал Блэк. Под потоком ворчания Тонкс едва не забыла, куда так отчаянно стремилась.

Но оказавшись здесь, теперь Тонкс не знала, что ей делать. Ремус спал. Она не знала, чем он болен, он вполне мог проспать до двух часов. Впрочем, других дел у Тонкс все равно не было. Она прошла к кровати, опасливо разглядывая спящего профессора. Несмотря на то, что они с Сириусом были одного возраста, Ремус выглядел намного старше. Виной тому, вероятно, послужила седина в волосах и шрамы поперек всего лица. Однако спустя пять минут безделья и простого изучения Тонкс избавилась от этого обмана. Это был, безусловно, совсем не старый человек, просто крайне усталый. Тонкс подозвала к себе магией стул: нести его сама она опасалась, ведь могла уронить все, что угодно, включая себя со стулом.

Если бы Тонкс спросили, почему она так рьяно рвется быть здесь, ответа у нее бы не нашлось. Она просто была уверена, что ее тянет сюда не просто так. Ей хотелось узнать, почему ей не позволено даже приходить сюда. Своим запретом привязываться Люпин сделал прямо противоположный эффект. Это было недальновидно с его стороны, ведь он уже дружил с одним Блэком, а Тонкс отлично понимала, насколько много она унаследовала от своей матери с этой фамилией.

Когда он спал, можно было совершенно ничего не бояться. Тонкс совершенно расслабилась, откинувшись на спинку стула. Ее взгляд упал на оставленную поверх одеяла руку Люпина. На бледной коже виднелись странные шрамы, уходившие под манжету рубашки. Любопытство пересилило все. Осторожно коснувшись подушечками пальцев кисти Ремуса, она убедилась, что Люпина этим не разбудить. Затем она осторожно расстегнула манжету и подняла рукав до локтя, благо рубашка была свободной. Вдоль всего предплечья от кисти до локтя тянулись такие же три шрама, что и на лице, только гораздо длиннее. Были шрамы потоньше и подлиннее, но был и круговой прямо посередине предплечья, который больше напоминал… укус. Стоило Тонкс присмотреться, как она поняла, что и сам цвет кожи обусловлен огромным количеством шрамов. Немыслимым.

Было такое ощущение, что эти шрамы оставлены зверем. Но что за зверь мог наносить ему повреждения столько лет?

Ответ пришел не сразу. Тонкс не готова была принять этот ответ, потому что назвала его про себя плодом своей фантазии. Но разве был еще вариант? Разве был другой ответ? Она сосредоточилась, вспоминая, было ли вчерашней ночью полнолуние. Она смотрела сквозь прикроватный столик, когда осознала, что смотрит прямо на миниатюрный лунный календарь. Каждое полнолуние было обведено.

Тонкс вскочила на ноги, не зная, о чем ей думать. Поэтому он для нее опасен? Поэтому он неизлечимо болен?

— Значит, сама поняла, — раздался со стороны кровати тихий голос. Ремус сел на кровати, не смотря на нее. — Так проще, — решил он, опуская и застегивая рукав.

— Что проще? — спросила его громко Тонкс. — По-моему это… — она присела на край кровати прямо перед Ремусом. — Круто.

— Какое круто?! — раздраженно ответил ей Ремус. Его взгляд был полон негодования, но для Тонкс это не имело никакого значения. Она испытывала неимоверное облегчение от того, что он не умирает. — О чем ты вообще думаешь?

— О том, что ты хотя бы не умираешь, — честно ответила Тонкс. — Меня это не пугает.

— А меня очень. Ты не представляешь, о чем говоришь, — он в спешке принялся расстегивать пуговицы на рубашке. — Вот это очень пугает, — Тонкс в ужасе уставилась на новые раны, тщательно обработанные и зашитые, — потому что это единственный способ не навредить никому больше, — Тонкс его совершенно не слушала, и Ремус растерянно замолчал.

— Почему ты делаешь так? — Тонкс смотрела на множество старых шрамов. Самые верхние из них затрагивали даже шею. — Разве с ним нельзя пойти на контакт?

— Он хочет крови, о каком вообще контакте ты говоришь, — отрезал все ее предположения Ремус. — Я пробовал. Он убивал. Не очень хороший результат. Я убивал, — повторил он, закрыв лицо руками.

— Мне полагается с криками отсюда убежать? — с любопытством спросила Тонкс. Для нее, метаморфа, собственный выбор казался вполне забавным. Она не боялась ни Ремуса, ни его тайны. Пожалуй, это и было то, что привлекло ее внимание. То, что он сражался на собственной войне много лет, чтобы спасать от себя других. То, что он отказывался от любого человека рядом, допустив лишь пару друзей.

Ну разве возможно для нее было сдаться?

— Неужели ты действительно не понимаешь, как это опасно? — совсем устало спросил ее Ремус.

— Мама меня так же спрашивала, когда я в Аврорат собиралась, — Тонкс улыбнулась. Она предчувствовала свою победу.

— Пока я в состоянии, я все равно этого не допущу, — таково было решение Ремуса.

— Значит, мне придется вывести тебя из этого состояния…

— Тонкс, какого черта ты еще здесь, — Сириус появился в дверях, после чего с интересом изучил лица обоих. — А, еще не сдался. В опасные игры играешь, Луни.

— Очень тебя напоминает, — Ремус запустил в сторону Блэка подушку. — Забери ее, а то на одну жертву станет больше.

— В данном случае жертва — это ты, — фыркнул Сириус. Тонкс смерила их обоих ироничным взглядом, после чего первая вышла из комнаты.

— Как настрой? — поинтересовался он у племянницы, когда они спешили в сторону кабинета Дамблдора.

— Абсолютно не изменился, — пожала плечами Тонкс.

— Я тобой горжусь, — Тонкс не сдержала улыбки, когда Сириус притянул ее к себе за плечи, но вырвалась, пробурчав что-то про то, что она не ребенок и хвалить ее не надо.

**

В кабинете Дамблдора было душно и тошнотворно пахло чем-то сладким. Обоняние Сириуса было оглушено, и у него мгновенно заболела голова. Вероятно, это был психологический прием Дамблдора: пытка сладким запахом. Сириус покачал головой, когда директор предложил ему какую-то сладость. Честно говоря, Сириусу казалось, что в этих сладостях было что-то подмешано. Однако директор особенно не настаивал. Отказались все присутствующие.

— Аластор, о чем ты хочешь поговорить со мной? — спросил безмятежно Дамблдор. Грозный Глаз тяжело похромал к его столу, опершись на его руки. До тех пор, пока Грюм не разрешил, Сириус и Тонкс не имели права садиться.

— Альбус, в твоей школе завелась крыса, — прохрипел Грюм. — И самое отвратительное, что она не только обошла наше наблюдение, но еще и твои чары. Не надо быть аврором, чтобы понять, чем тут пованивает.

— Аластор, послушай…— Дамблдор с наслаждением глотнул горячий чай. — В старости не так много радостей, — прокомментировал он свое поведение. — К своему стыду, к старости я приучил себя создавать заклинания так, чтобы их можно было обойти самым простым путем. Никто не мешал человеку левитировать над этой чертой. Отправить сову. Кубок настроен только на бумажку с именем, а потому мои чары …Не были сложными. Я не ждал, что такое может случиться.

— Тогда какого хрена Кубок вдруг выбрал четверых? Это тоже, по-твоему, просто? — Грюм яростно оттолкнулся от стола. — Ты слеп, Дамблдор, и за это можешь поплатиться жизнью этого Лонгботтома. Его же хотят убить таким образом!

— Мы не можем утверждать стопроцентно, что Кубок настроен на три школы. Нельзя посмотреть настройки Кубка, Аластор. Я склонен думать, что это была простая студенческая шалость, и найти этого студента теперь абсолютно невозможно, — Сириус хотел сообщить все, что он нашел в библиотеке по поводу Кубка Огня, однако Грюм не давал ему и слова вставить.

— Посмотрим, кто окажется прав, — Грюм первым направился к выходу.

— Вообще-то, я звал вас не за этим. Через двадцать минут к нам пожалуют несколько репортеров, в том числе и Рита Скитер. Отказать я ей не могу, но искренне прошу наблюдать за всем, что она делает. Эта леди может создать много шума из ничего, да еще и выяснить лишнего, — Дамблдор внимательно посмотрел на Сириуса. — Один из вас постоянно должен быть рядом с этой милейшей женщиной, чтобы она не лезла никуда, кроме дел наших чемпионов.

— Понял, — кратко ответил Грюм. — Все?

— Пожалуй, да, — и они втроем вышли из кабинета Дамблдора.

— У меня есть версия, — начал Сириус, не надеясь особо, что Грюм станет его слушать. Для Грозного Глаза они были только декорацией.

— Засунь ее себе в задницу, — довольно миролюбиво ответил Грюм. В худших случаях он мог начать орать долго и нудно, а потому Сириус ненавидел бывать под его началом. — Разошлись. Ты, — он тыкнул пальцем в Тонкс, — встречаешь журналистку. Завтра твоя очередь, — палец поменял свое направление на Сириуса. — Потом посмотрим, — и он похромал от них в одному ему известном направлении.

— Ненавижу Скитер, она несет полный бред, — протянула Тонкс разочарованно. — Но она действительно раскапывает то, что не стоит. Ее нужно держать подальше от Ремуса.

— Дора, есть проблема. Кубок Огня создали трое волшебников, трое директоров, и он попросту не рассчитан на четвертого Чемпиона. То, что Кубок сделал это, означает, что эти настройки действительно были изменены. Дамблдор должен был знать об этом, — совсем тихо произнес Сириус почти на ухо Тонкс.

— Значит, у него уже есть план, и мы ему не нужны, — пожала плечами Тонкс. — Господи, Сириус, это же Дамблдор, у него всегда есть план!

— Но он всегда с жертвами, всегда, — задумчиво проговорил Сириус. Тонкс только еще раз пожала плечами.