Сердца трех (гет)

— Извини, парень, сегодня я тебе не компания. Да и вообще, похоже, что навсегда, — Джеймс Поттер развел руками, словно извиняясь за то, что в этот раз компанию Сириусу в походе на вечеринку в Ванной Старост он не составит. — Отныне я связан по рукам и ногам самой прекрасной и умной девушкой на свете, — громко возвестил он, и хотя Лили Эванс вряд ли подслушивала их разговор, она все равно слегка покраснела, но упорно продолжила читать учебник. Она сидела с ногами на красном диване, а Джеймс то и дело порывался сесть возле нее, но необходимость хотя бы ради приличия поговорить с друзьями его останавливала.

— Лили, как ты выбрала этого идиота, он тебя пытал? — Сириус пихнул в бок Джеймса, и тот ответил подзатыльником. И хотя они оба уже давно миновали одиннадцатилетний возраст, такая манера общения оставалась ведущей.

— Не твоего ума дело, Блэк, — грозно ответила Лили, но секундой спустя уже улыбалась, прячась за книгой. Она и вправду была очень хороша, учитывая от природы красивый рыжий цвет волос и настоящие изумрудные глаза, но Сириус отлично знал, что ему тут точно ничего не светило — он для Эванс был слишком легкомысленным. Нынешний Сириус, вспоминая это, невольно усмехался: кто же знал, что всего в двадцать один он станет приемным отцом малыша. И это он, Сириус Блэк, гроза девичьих сердец!

— Само обаяние, — прокомментировал Блэк, после чего на прощание хлопнул троюродного брата по плечу. — Ладно, попробую уговорить Лунатика, хотя это все равно, что попросить Снейпа напялить платье. Страх божий, — вздрогнул он, представив эту картину.

— Если ты хочешь попросить меня сопроводить тебя в Ванную Старост, то я не собираюсь этого делать, — сказал Ремус Люпин прежде, чем Сириус успел спросить его, едва его друг вошел в общую гостиную. — Серьезно, уже шестой курс, тебе пора задуматься о своем будущем.

— Я прекрасен в своем будущем, — показал ему язык Блэк. — А ты, Хвостик, пойдешь со мной?

— Конечно, — просиял Питер. Его бесцветные глазки вдруг распахнулись в предвкушении. Конечно, ведь это была вечеринка в купальниках, на которую приглашались представители и женской части замка.

— Я бы мечтал увидеть там эту Патил, отличная фигура, — Сириус поднялся с кресла. — Тогда вперед, мой юный друг, навстречу приключениям!

— Сириус, слушай, — Джеймс остановил его уже перед самым портретом. Поттер вышел вместе с ними за портрет, после чего отвел Блэка в сторону. — Может, я ударился головой, но я определенно готов жениться на ней прямо сейчас. И хотя это все равно произойдет не раньше седьмого курса, я официально требую тебя как шафера на моей свадьбе, понял?

— Я постарею, стану брюзжать и ходить с тростью, пока ты решишься на свадьбу, Поттер! Но даже если и так, то я даже готов стать крестным вашему ребенку, если вообще в шестнадцать лет, прости господи, здоровый человек о детях начинает думать. Ты больной, Сохатый, но я тебя все равно люблю, — и Сириус увернулся от шутливого удара в бок, после чего помахал Поттеру рукой. Этой страсти потерять свободу он совершенно не понимал. Куда торопиться, еще так много времени, еще так много девушек!

* * *

— Интересно, сколько детей видят тех, кто везет эти кареты? — спросила Тонкс, когда они дожидались одну из последних карет. Страшное существо, несмотря на свой внешний вид, дружелюбно толкнулось под руку Нимфадоры. Она вздрогнула, но, тем не менее, прикоснулась к его клюву. — Наверное, это был бы грустный показатель. Сириус, очнись, мы уже приехали.

— Черт, здесь столько воспоминаний, — пробормотал он, глядя на озеро, по которому уже проплыли на лодках первокурсники. — Я даже и не думал, что это место так подействует на меня.

— Это было много лет назад, Бродяга, все давно уже быльем поросло. Хотя твоя Ванная Старост, наверное, еще цела и принимает у себя гостей, — Ремус подмигнул ему, даже не бросив взгляда на Иву. Он первым забрался в карету, после чего предложил руку Тонкс. Она уверенно приняла ее, даже не краснея — Сириус испытал гордость за фамильную уверенность в своем решении. Ты можешь быть не уверен в себе, но ты должен быть уверен в том, что ты делаешь, иначе ты не Блэк.

— Именно о ней я и думал, — признался Сириус. — Раньше мне казалось, что я буду проводить кучу времени в тавернах, а жену заведу годам к сорока, но я точно не ждал, что я буду сидеть ночами возле маленькой кроватки и следить, чтобы волшебная пузырчатка лгунишек не разбудила Гарри.

— Отвратительная штука, не понимаю, зачем на детских праздниках играют в эту игру, — Тонкс поморщилась. — Потом эти пузыри так противно лопаются, фу! Давайте о чем-нибудь приятном. Я так жалела, что не застала в школе этого Турнира, и теперь так хочу увидеть! Я даже никогда никого не видела из других школ!

— Ничего особенного в них нет. Хогвартс — единственная смешанная школа, остальные школы предпочитают разделение полов, поэтому для равновесия нас ждет школа девушек и школа юношей. Хуже всего то, что приезжают обычно почти взрослые волшебники, выпускники, и, сами понимаете, взрослая жизнь бурлит в Хогвартсе, а мы только и должны следить за этими сорванцами, — Ремус все же бросил взгляд за стекло в сторону Ивы. Сириус не видел ее много лет, но отлично помнил, что она значит для друга даже сейчас, когда он преподаватель.

— Когда я училась, первый раз целовались курсе на шестом, — надула щеки Тонкс. — А теперь вон какие развратники пошли, аж завидовать остается.

— Чему, популярности зелий для аборта? Снейп ненавидит Турнир, а потому нам будет трудно уговорить его хорошо относится к Гарри, — парировал ее предположение Ремус. — Будет пресса, — и он посмотрел на Сириуса. Продолжать ему совершенно не нужно было, чтобы Блэк ясно понял суть его проблемы.

— Моих полномочий хватит, чтобы ограничивать этих репортеров в их действиях, — успокоил его Сириус Тонкс словно не слушала, о чем они говорят. Она тоже смотрела в окно, и, быть может, вспоминала свои годы обучения.

— Сколько раз ты была наказана? — спросил неожиданно ее Ремус. Тонкс аж подскочила на месте, однако тут же принялась лихорадочно вспоминать.

— Вообще-то постоянно. Мне ужасно не нравилось ходить по линеечке в определенное время, — призналась она, не собираясь врать о себе. Сириус мысленно добавил ей пару плюсов . Ведь он точно знал, что больше всего на свете Люпин ценил искренность.

— Давайте поторопимся, похоже, что Грюм уже зовет нас, — Тонкс первая вышла из кареты. Ремус попрощался с ними — ему нужно было присутствовать с самого начала на обеде, тогда как у авроров были свои задачи.

— Значит так, ты караулишь возле причала Каркарова и его деток, а ты вейл, — рыкнул Грозный Глаз, едва они оба подошли. Сириус нахмурился — это была слишком неравноценная схема. Однако прямо высказывать свои возражения он не имел права, поэтому просто хотел пойти вместо Т онкс встречать корабль Дурмстранга.

— Нет, малый, ты будешь делать так, как велят тебе старшие, — Грюм ткнул его в грудь довольно болезненно. — Думаешь, здесь только парочка опасных типов? Ты даже не представляешь, насколько непредсказуемы бывают враги, — и он похромал в сторону Хогвартса.

— Я должен встречать компанию девушек и думать, что они опасны? — спросил Сириус Тонкс. Она только пожала плечами и направилась в сторону причала к озеру, собираясь занять там свою позицию. Спустя несколько минут к ним обоим прилетел патронус Дамблдора с сообщением о том, что гости прибудут с минуты на минуту, и им будет необходимо провести гостей в нужном порядке и в полной безопасности к Большому залу.

Сириусу было видно, как величественный корабль поднялся из глубин Озера. Он видел, как по-военному построенные молодые люди во главе со своим директором слушают Тонкс, после чего они все направляются к замку. Он остался в полном сумраке совершенно один, как вдруг голос из-за спины заставил его рефлексы мгновенно сработать:

— Тише, парень, я просто жду чудесных лошадок Шармбатона, — поднял руки Хагрид. — Рад тебя видеть, кстати говоря. Последняя наша встреча была не самой приятной, — он обнял Сириуса так, что едва не сломал ему ребра. — Твой мотоцикл здорово помог. Я забрал Невилла и отвез его к бабушке быстрее, чем мы предполагали. Почему ты не забрал его? Я же присылал сову.

— Мне с тех пор некогда было особо разъезжать на мотоцикле, если ты понимаешь, — он посмотрел на Хагрида внимательно. Но добродушный великан, похоже, знал цену тайне и не собирался никому ничего рассказывать.

— О, конечно, ты совершенно прав, — смущенно затеребил бороду Хагрид. — Вообще-то, Невилл хороший мальчик. Я ведь знал его родителей. Помог, конечно, чем смог, но парню все равно тяжело. А бабушка! Настоящий тиран! — он отвлекся, когда на небе вдруг возникло красивое серебристо-белое сияние. Над озером вдруг пронеслись сразу несколько изящных карет, одна за одной неслышно приземлившихся минуту спустя на приготовленном для них участке земли.

— Мадам Максим, — поклонился Хагрид очень высокой женщине в изящном темно-фиолетовом пальто. — Я рад снова вас видеть, — он вновь смущенно почесал бороду.

— Надеюсь, мои лошадки будут в тепле и уюте, Хагрид, — с ощутимым акцентом произнесла женщина. Несмотря на то, что на взгляд Сириуса она не была красива, в ней было достаточно изящества и женственности, чтобы Сириус воспринял ее, как директрису французской школы волшебства. — А что за симпатичный спутник с вами?

— Мое имя Сириус Блэк, и я аврор. Меня назначили ответственным за вашу безопасность, — Блэк по привычке поклонился. Целовать руки он не умел, да и не хотел, но мадам Максим, казалось, понравилось и это.

— Девочки, поторопитесь! — возвестила она, и двери карет открылись, выпуская одну за одной. Все они были примерно одного роста, одного оттенка волос и глаз на первый взгляд Сириуса. Он мельком посчитал их по головам, после чего обратился к мадам Максим:

— Я предлагаю вам следовать в конце цепочки, чтобы ни одна из ваших барышень не потерялась под впечатлением от нашего замка. Я буду вести цепочку впереди. Вас уже ждут в Большом Зале, — и он первым пошел в сторону замка, даже не потрудившись посмотреть, следуют ли девушки со своей директрисой за ним. Однако негромкий смех и привычный женский лепет, тем более на незнакомом языке, подсказал ему, что они все же следуют за ним.

— Мистер Блэк, мои девочки хотят узнать, действительно ли о вас написали в нашем «Пророке», — донесся до Сириуса голос мадам Максим, благо при ее росте звук отлично распространялся в пространстве.

— В вашем — не знаю, — отрезал Сириус. Он порядком устал от того, что статься в «Пророке» принесла ему так много внимания. Он совершенно не собирался становиться знаменитым волшебником, но «Пророк», похоже, все решил за него. Видел ли Гарри эту статью? Сириусу не удалось вспомнить, показывал ли он ее сыну. Скорее всего, нет. А это значило, что и весть о славе Сириуса станет для Гарри вторым неприятным ударом. Хотя в душе Блэк надеялся, что сын просто за него порадуется.

Наконец они миновали Холл и поднимались на первый этаж, когда Сириус обнаружил присутствие Пивза. Он скорее почувствовал, чем услышал, звук идиотской петарды, после чего бросился в сторону, забирая с собой самую близко стоящую девушку. Она даже не пискнула.

Девушки заверещали. Одна из них даже всплакнула, чем изрядно удивила Сириуса — он совсем забыл, какими странными бывают девушки в этом возрасте. Он мельком посмотрел на ту, что все еще придерживал за локоть — вроде не ревет и даже не испуганно.

Девушка внимательно смотрела на него в ответ.

— Спасибо, — только и сказала она, самостоятельно вернувшись на свое место в строй.

Ну, по крайней мере, ему не пришлось становиться свидетелем слезливой сцены великого страха семнадцатилетней девушки.

— Я рад, что вас к нам посадили, — обратился Гарри к Луне, севшей рядом с ним, когда Дамблдор попросил освободить места для новых гостей. Ему было ужасно не по себе последние полчаса, ведь за столом Гриффиндора у него почти не было союзников, за исключением Гермионы, которая лично Гарри очень пугала своей настойчивостью и странным поведением. Уизли смотрел на него волком, но пока не решался ничего высказать. Невилл Лонгботтом, Мальчик-Который-Выжил, вел себя как обычно, слегка рассеянно, и мало что замечал вокруг.

— Да, — кивнула Луна. Она аккуратно сложила руки вместе на столе, после чего посмотрела на преподавательский стол. Иногда Гарри казалось, что он вообще ей неинтересен, но потом он успокаивал себя мыслью о том, что Луна просто такая от природы. Она была младше на целый год, и Гарри казалось неправильным говорить ей о своей привязанности. Так что он решил просто дружить с ней и защищать ее.

Тем временем первые гости вошли в зал. Это были высокие юноши в странных одеяниях, чье выступление было полно демонстрации физического развития, сопровождающееся бьющими из-под их посохов искрами. Гарри бы хотел определенно через пару лет выглядеть именно так, но ему, похоже, так и придется остаться худым очкастым подростком, не умеющим драться.

— Что ты думаешь о них? — спросил Гарри Луну. Она посмотрела на него в большом удивлении:

— О ком?

— Ну, о Дурмстранге, — Гарри кивнул в сторону молодых волшебников, уже занимающих место за столом.

— Ой, а они уже прошли? Я задумалась, — расстроено ответила Луна. — Вообще-то я хотела спросить тебя, как я выгляжу, — и она посмотрела на него так внимательно, что Гарри было совершенно некуда деться. Он покраснел, как помидор. По крайней мере, в своем представлении его щеки были малинового цвета, не иначе.

— О, ну, э-э, нормально, — стушевался Гарри. Луну, казалось, этот ответ расстроил еще больше, чем собственная невнимательность, и она отвернулась. Не мог же Гарри взять так просто и сказать, что она всегда хорошо выглядит, неважно, санитарская ли на ней форма или платье. Он никогда не видел Луну в платье и очень, очень хотел исправить это положение. Он читал, что Турнир Трех Волшебников всегда сопровождается Балом. И хотя он совершенно не умел танцевать, у него была пара месяцев, чтобы научиться и пригласить ее на Бал.

Хотя от этой мысли начинали дрожать колени. Хуже всего то, что за этим последует немедленная реакция Уизли, а его слушал весь факультет. Хотя большинство было на Гарри совершенно плевать, удачная шутка Уизли могла испортить все впечатление от Бала навсегда. И это точно была еще одна проблема на пути к балу.

— Смотри, какие они красивые, — Луна восхищенно наблюдала за тем, как в зал входят девушка из Шармбатона. И хотя Гарри они казались абсолютно обычными, вокруг него определенно началось оживление: даже Уизли забыл закрыть рот от удивления. Девушки носили интересного покроя мантии и все были примерно одинаковы на вид, так что Гарри было совершенно неинтересно, почему их все вокруг считают красивыми.

— Ну что ж, раз наши гости устроились, я предлагаю нашим уважаемым аврорам доставить к нам Кубок Огня, после чего я кратко напомню правила определения наших победителей, — и двери Зала открылись в третий раз.

Гарри не помнил момента хуже до этого за все время его обучения. Сперва он смотрел, как хромает Грозный Глаз Грюм, легенда всех авроров — Гарри, конечно, знал о нем от отца. Но за ним неожиданно показалась знакомая высокая фигура, и Гарри сам для себя неожиданно сильно разозлился. Ну почему его отец не может оставить его в покое даже здесь? Конечно, ему следовало бы гордиться тем, то его отец — отличный аврор, что идя по залу, Сириус Блэк держит спину идеально прямо, а его походка демонстрирует отличную физическую подготовку. Он не сразу услышал, как по залу прокатился шепот:

— Это же Сириус Блэк!

— О нем же была целая статья…

— О боже, я же только что вырезала себе его фотографию, чтобы повесить на стену, — взвизгнула крайне противно Лаванда Браун. — Парвати, Парвати, правда, он классный аврор?

— Определенно,— они принялись противно хихикать.

— Гарри, разве это не твой отец? — простодушно спросила его Луна, и за гриффиндорским столом вдруг все замолчали, смотря на Гарри. Он мысленно очень пожалел в тот момент, что Луна всегда так прямолинейна, хотя обычно ему это в не нравилось.

— Да, — ответил он, ибо глупо было отрицать очевидное.

— Как, во имя Мерлина, у такого классного аврора мог родиться ты? Я думал, что вы однофамильцы, — мгновенно активизировался Уизли. — Серьезно, ты же позоришь своего отца, урод хренов, — и он вдруг дернулся, резко побледнев.

— Это печень, — жизнерадостно произнесла Луна, когда Гарри осознал, что это его злость причиняла Уизли боль. — Кстати, не самая болезненная, — она аккуратно положила руку на руку Гарри, и тот мгновенно забыл о своем гневе на Уизли. Его собственное сердце вдруг превысило все мыслимые рекорды по частоте своих сокращений — он даже не думал, что такое вообще может быть. Обычно для этого требовалось много бегать. Удивленный, он даже боялся шелохнуться, чтобы Луна не убрала руку.

Он даже забыл на мгновение о своем гневе и на отца.

— Ты не рад тому, что твой отец приехал? Это же здорово, я очень скучаю по папе, — Луна произнесла это уже гораздо тише, осознав, что лишнее внимание Гарри ни к чему.

— Он делает все, чтобы меня контролировать, — ответил Гарри. Он смотрел, как его отец и Тонкс, которую он сначала не заметил, помогали Грозному Глазу устанавливать Кубок на специально созданное место. Дамблдор уже вещал что-то по поводу того, где Кубок будет стоять и когда в него можно будет бросить свое имя, а, самое главное, о том, что студенты до семнадцати лет не имеют права принимать участие в этом соревновании. По залу прокатилась волна разочарования.

— Неужели всем так хочется умереть, — громко возвестила Гермиона, когда братья-близнецы Уизли в отдалении от них разочарованно засвистели директору. — Замечательное решение, правда, Гарри? — и она посмотрела на него с таким странным взглядом, что Гарри поспешно отвернулся.

— Я думаю, ты неправильно это воспринимаешь. Ведь твой папа работает аврором, и если ему приказано приехать в Хогвартс, то он просто обязан это сделать, — пожала плечами Луна. Наконец она убрала свою руку с руки Гарри, и он почувствовал, что снова может дышать. Это была определенно странная реакция.

— Но он мог бы сразу мне сказать! — возмутился Гарри. Перед ними, наконец, появилась еда, но есть ему совсем не хотелось.

— Может быть, он знал, что ты так отреагируешь, и не хотел портить последние ваши дни дома, — нашелся и на это ответ у Луны. После этого она замолчала, принимаясь за еду.

Гарри смотрел на то, как его отец занимает свое место за преподавательским столом. Он переглянулся с Ремусом, после чего принялся вежливо разговаривать с профессором МакГонагалл, которая была и его деканом в прошлом. Он попросту не хотел, чтобы Сириус знал, какие большие проблемы с социализацией у его сына, и еще больше не хотел, чтобы отец бросился его защищать. И боялся расстроить его своей слабостью и невозможностью защитить. Все сразу навалилось на него с невероятной тяжестью, и Гарри очень захотелось отправиться в свою башню, лечь в кровать и уснуть, чтобы с утра подумать обо всем получше. Он очень любил Сириуса, но ему постоянно казалось, что отец перебарщивает со своим вниманием к нему. Серьезно, ему уже не пять лет, и он не валяется с идиотской эпидемической волшебной сыпью, которая поражает всех детей в возрасте пяти лет и является аллергической реакцией своего рода на просыпавшуюся стихийную магию.

Вообще-то именно в этом году Гарри решил разобраться со всеми своими проблемами сразу. Однако одна из них начиналась прямо с утра, и именно ее решение Гарри ни знал ни на один процент.

— Какой у тебя первый урок, Гарри? — спросила его Луна, когда они выходили из зала. Гарри даже не оглянулся на отца, не собираясь разговаривать с ним сегодня, и надеялся, что Сириус не станет разговаривать с ним в коридоре. Взрослые вообще не очень понимают, что в мире подростков считается крутым, а что — нет. Хотя сам Сириус точно считался, и от этого Гарри было только тяжелее. Ему не видать ни силы отца, ни внешности, ни его умения обращаться с другими, так что даже если он не нравился, сказать плохого слова ему не смели. Для Гарри его отец был недостижимым идеалом, и оттого собственные проблемы еще больше ухудшали ситуацию: ему точно не быть, как его отец.

Наверное, Сириус сразу бы разобрался с этим рыжим сопляком. И он совершенно точно знал бы, как сказать Луне о том, что он очень привязан к ней и хочет общаться и дальше, а особенно — провести и следующее лето вместе с ней в Мунго на добровольной практике. И точно знал, как получить хорошие оценки у такого тирана, как Снейп. Словом, Гарри совершенно не верил в собственные силы.

— Зельеварение, — ответил он, ощущая физически, как ненависть Снейпа уже давит на него заранее. А ведь он даже не совершал ошибок во время изготовления зелья.

— Но ведь ты отлично знаешь зелья, — удивленно спросила Луна. — Почему он все равно поставил тебе плохую оценку за экзамен?

— А почему он называет меня каким-то Поттером? Я понятия не имею, — вздохнул Гарри. В данный момент он мог только хорошо выспаться перед следующим трудным днем в Хогвартсе.