Пес Форкосигана (джен)

Следующие недели оказались не слишком приятными. Барраярцы захватили неповрежденным еще один эскобарский корабль, и Иллиан был вынужден признать, что маневр его соотечественники выполнили довольно впечатляющий. Однако среди военнопленных оказалось много женщин. Иллиан предпочитал не задумываться о том, что с ними сейчас происходит. Хотя эти предположения приходили в голову не ему одному; он усиленно старался не слышать шепотки, ходившие среди младших офицеров.

Форратьер с принцем ходили в весьма приподнятом настроении. Иллиан имел шанс наблюдать вблизи, какой эффект оказывало их поведение на мораль и привычки прочих офицеров. Стоун, флаг-капитан, даже не пытался защищать своих офицеров от командующих, тогда как старпом Венн — совсем наоборот. Пропасть между сторонниками той и другой позиции все ширилась. В штабе Куэр держался ближе к Форкосигану и Форхаласу, тогда как Хелски громко смеялся над форратьерскими остротами и давал понять, что не прочь присоединиться к их с принцем развлечениям. Младшие штабные офицеры по большей части следовали по стопам Хелски, за исключением человек пяти, преклоняющихся перед Героем Комарры. Некоторые из них довольно ясно намекали, что стоит Форкосигану хоть палец поднять, и они тотчас избавят его от злобного СБшного шпиона. Иллиана последнее скорее забавляло, чем оскорбляло.

Разумеется, работы стало больше, когда флот продвинулся в локальной системе и взял под контроль выход бетанского П-В туннеля. Встречи и совещания, планы, требующие обновления, и люди, с которыми требовалось посоветоваться. Флагман больше не принимал участия в серьезных столкновениях. Он следовал в арьергарде оперативных групп, получивших от Форратьера приказы отгонять эскобарцев на дальние подступы к планете, перехватывать и обыскивать гражданские суда, имевшие неосторожность идти транзитом через систему Эскобара на момент появления в ней барраяррцев, а также брать под контроль остальные П-В туннели и их пересадочные станции. Иллиан сидел тихо, наблюдая и записывая.

Форкосиган стал вести себя еще более сдержанно и зажато, чем раньше. Он не заговаривал с Иллианом без необходимости, да и Иллиан испытывал дискомфорт, когда слишком долго смотрел на свой объект наблюдения. Он понимал, что с его заданием дела плохи. Иллиан позволил себе завести дружеские отношения с человеком, за которым назначен был шпионить, стать его партнером по тренировкам, беспокоиться о его дальнейшей судьбе — и все это наложило отпечаток на его суждения.

Он знал, что подобное порой случается с агентами наблюдения — даже с лучшими из них. Постоянное пребывание в обществе того, за кем нужно следить, приводило к утрате объективности, и в этом случае агента переводили на другое задание. Но у Иллиана не было сейчас возможности тайно доложиться Негри о своих проблемах, и никто другой не мог заступить на его место. Кроме того, он был не уверен, что мог тогда поступить по-другому. Говоря честно — а с его памятью по-другому и не получится — Иллиан опасался, что моментально повторил бы свою ошибку.

Носить в голове две конфликтующие картины мира стало для него уже привычным, проблема была в другом. И органическая память, и чип излагали ему один и тот же набор фактов, но у них могло быть разное толкование. Что он сделал, когда помог Форкосигану спасти мичмана Борегара? Преступил границы приказов и загубил свою карьеру или, напротив, совершил единственно верный в этой непростой ситуации поступок? Он опасался, что хорошо знает, на каком именно толковании остановится Негри. Но так ли Негри прав? Этот вопрос и раньше сидел у Иллиана в подкорке, но никогда прежде так постоянно не маячил перед его внутренним взором, вместе со всеми неутешительными выводами из него.

Он сосредоточился на простом и актуальном: на обязанности записывать все, что происходит вокруг. Совещание было в самом разгаре. Иллиан прислонился к переборке, скрестил руки на груди и наблюдал за дебатами штаба.

— Это все данные разведки, которые у вас имеются?

Коммодор Куэр порылся в стопке пластиковых листов и извлек небольшую пачку.

— У нас есть еще это, сэр. От агентуры с Тау Кита.

Форкосиган принял распечатки у него из рук, прожигая безобидные листы тем же сердитым взором, каким он смотрел в эти дни на все без исключений.

— Военная разведка! — пробормотал он.

Иллиан был полностью согласен, но взглядом с Форкосиганом встретиться не рискнул. Агенты СБ традиционно презирали своих коллег из разведслужб регулярной армии.

— Если вкратце, сэр, есть серьезные основания полагать, что рассыпанные по всей галактике эскобарские корабли собираются возле эскобарского П-В туннеля у Тау Кита и готовятся к переброске сюда. Возможно также, что тау-китяне их переоборудовали и усилили вооружение. Хотя насчет того, отправят ли они сюда еще и собственные корабли, у нас уверенности нет.

— Какие именно они производят маневры? — резко переспросил Форратьер. — Отмечены ли изменения в диспозиции флота Тау Кита?

— Здесь об этом не говорится, сэр.

— Тогда на кой черт этот рапорт нужен? — вопросил Форкосиган. — Ради таких выводов нет нужды посылать агентов на Тау Кита, достаточно просто взглянуть на карту. Это наиболее очевидная точка сбора. Мы не получили разведданных от Имперской СБ? — Он не оглянулся на Иллиана.

Прежде, чем принц или Форратьер успели подхватить его вспышку гнева и раздуть ее в адское пламя, вмешался Форхалас:

— У нас есть только доклады армейской разведки, Эйрел. Не знаю, почему, но от СБ пока ничего не поступало. Ты ближе к Негри, чем я ... — он кинул короткий взгляд на Иллиана, — так что, вероятно, тебе стоит поставить свою подпись под очередной вежливой просьбой в его адрес предоставить нам больше данных.

Форкосиган нахмурил брови и с минуту молчал. Потом сказал:

— Если это все, что у нас есть, я настаиваю на отправке подкреплений. Если им удастся создать здесь плацдарм, у нас будут неприятности. Причем крупные, если Тау Кита все же решит их поддержать.

— Вызываешься добровольцем? — протянул Форратьер.

— Как ты пожелаешь.

— Прекрасно. Можешь провести смотр кораблей, которые у нас уже есть, и мы пошлем в поддержку Боевую Группу Дельта. — Форратьер улыбнулся принцу. — Может, вы пожелаете лично командовать ими, сэр? Форкосиган подготовит их за три дня.

Глаза принца загорелись, а у Иллиана стало невесело на душе. Вояж к тау-китянскому туннелю вместе с Зергом… Иллиан не был идиотом и прекрасно понимал, что вступил в открытое противоборство с кронпринцем и это ему так или иначе еще аукнется. Единственная светлая сторона дела — они уберутся подальше от Форратьера и всех неприятностей с пленной.

*

Корабль отдыхал — наступило время ужина. Иллиан со своим подносом шел коротким путем от офицерской столовой к каюте Форкосигана. Есть надежда, что на этот раз тот поест. Иллиан больше не рисковал настаивать, чтобы Форкосиган здравым образом заботился о себе, хотя и уговаривал себя, что это часть его обязанностей. Если Форкосиган не будет нормально есть, то станет хуже соображать. Иллиан выругался в пространство, заставив испуганно вздрогнуть молодого техника, который куда-то спешил со своим ужином.

Когда он заворачивал за угол, какой-то слабый подсознательный сигнал заставил его резко насторожиться. Он уже миновал воздушный шлюз, как вдруг откуда выскочил человек и бросился на него. Резко развернувшись на месте, Иллиан швырнул нападавшему в лицо единственное, что у него было в руках — поднос с едой.

В кровь хлынул адреналин, но на чип памяти гормоны не действовали: Иллиан хладнокровно провел поиск и опознал в нападавшем одного из форбаррских оруженосцев, которых видел тогда в каюте принца. Оруженосец не был вооружен. Энергетический разряд любого стандартного оружия поднимет тревогу на корабле, и сюда немедленно примчится патруль. Значит, нападение планировалось провести втихую, а его результатом должен был стать таинственный "несчастный случай". Отсюда вывод: поскольку принц и Форратьер контролируют весь корабль, сам Иллиан тоже не может воспользоваться оружием, или последствия будут катастрофичны. Он остановил руку, дернувшуюся к кобуре.

Уровень подготовки у телохранителей принца был как минимум не хуже СБшного, и потеками горячего тушеного мяса с овощами из гидропоники нападавшего не остановишь. Какую-то минуту неразберихи они сражались за возможность провести захват. Телохранитель, выше и сильней Иллиана, на мгновение прижал его к стене, но когда он схватил Иллиана за горло, пытаясь провести удушающий прием, тот изо всех сил ударил его ногой и вывернулся.

Что теперь, контратака или бегство? Нет, все должно пройти тихо, а, значит, никакой отчаянной погони по корабельным коридорам. Иллиан сделал ложный выпад, увернулся от захвата, и на мгновение происходящее напомнило ему тренировки с Форкосиганом в спортзале. Теперь они сослужили ему добрую службу: он вспомнил обманный прием, который как-то опробовал на Форкосигане — рискованный, но даже прекрасно обученный телохранитель на него должен купиться. Иллиан намеренно оставил брешь в защите и получил жестокий удар в коленную чашечку, но этот удар не стал для него неожиданностью и не опрокинул, как предполагалось: Иллиан продолжил свою атаку и поймал телохранителя на удушающую мертвую хватку. Он удерживал противника до тех пор, пока тот не обмяк, и лишь затем выпрямился, быстро оценивая ситуацию. Колено уже начало пульсировать болью, а ему надо поскорей убрать свидетельства драки и убраться с опасного места, пока не случилось что-нибудь еще.

Он затащил нападавшего во внутреннюю камеру воздушного шлюза и огляделся. Следящие камеры были сломаны: еще одно доказательство, что все подстроили заранее. Что ж, теперь предусмотрительность нападавшего послужит на пользу самому Иллиану. Он подавил желание устроить этому типу то, что тот планировал для Иллиана, и включить шлюзовой цикл. Это расточительно и бессмысленно, не говоря уж о том, что принцу гораздо сложнее будет игнорировать гибель своего оруженосца. Иллиан не хотел еще больше навлекать на себя вражеский огонь, и так хватает.

Он проверил лежащего, решил, что тот дышит нормально и его можно без опасности для жизни оставить одного, и похромал назад по коридору. Не считая размазанной по полу еды, там все было в порядке. Тут Иллиан услышал чьи-то шаги и напрягся, готовый к действию, но это оказался капрал Ангелов. Тогда он выпрямился и попытался придать себе самый обычный вид, но беспорядок вокруг не заметить было сложно.

— Сэр? — окликнул его капрал, останавливаясь и оглядываясь.— У вас все хорошо?

Интересно, какую историю Ангелов придумает для себя в качестве объяснения.

— А, капрал. Не могли бы вы прислать кого-нибудь здесь убраться?

— Э… да, сэр. А что, гм, произошло?

— Я уронил поднос. — Иллиан смущенно улыбнулся. — Не посмотрел, куда ступаю. Я бы сам прибрался, вот только коммодор Форкосиган начнет интересоваться, что стало с его ужином.

Ангелов смерил взглядом явные отметины пальцев на шее Иллиана и его в целом взъерошенный вид, но ничего не сказал. Иллиан держал паузу, храня невозмутимое лицо. Наконец Ангелов решился:

— Гм... а вы больше ничего не выяснили насчет той пленной? Я просто думал...

— Я уверен, что адмирал Форратьер держит ее под охраной. Вряд ли можно опасаться, что она сбежит.

Иллиан чуть не подавился собственной ремаркой, но что еще он мог сказать? "Форратьер ее пытает, и я решил, что позволю ему продолжать это и дальше"?

Выражение лица капрала сделалось замкнутым.

— Да, сэр. Извините, что побеспокоил вас, сэр.

Иллиан развернулся и двинулся обратно в столовую, стараясь не особенно хромать, пока не скрылся с глаз Ангелова.

Прежде чем вернуться в столовую, он зашел к себе в каюту, быстро почистил форму и склонился над сейфовым ящиком. Когда он набирал код доступа, то почувствовал на себе суровый взгляд иконы, которую дала ему мать, и отвел глаза. Из шкафа он извлек очень острый и совершенно неуставной боевой нож и повесил на пояс к прочему оружию. Следящие системы корабля не среагируют на применение такого оружия как нож, а Иллиан был почти уверен, что принц предпримет еще попытку.

Взяв новый поднос с едой, он отправился к каюте Форкосигана уже другой дорогой. Нога отекала.

Когда он вошел, Форкосиган поднял взгляд и безразлично поблагодарил:

— Спасибо, лейтенант. Будьте добры, оставьте на столе.

Иллиан послушно прохромал по комнате, и Форкосиган повернулся к нему.

— Что с вами случилось? — резко спросил он. — Вы пострадали.

Иллиан поставил поднос.

— Немного позабавился с одним из людей принца.

Форкосиган нахмурился сильней.

— В медчасть вы уже заходили?

— Нет пока. Полагаю, это просто ушиб.

— Хм-м. — Взгляд Форкосигана, отточенный множеством армейских инспекций, безошибочно остановился на ноже. — Вы кого-нибудь убили?

— Нет. Нож я только что прицепил. А мой противник сейчас лежит во внешнем шлюзе SG-25 с вывихнутым плечом и придет себя с изрядной головной болью.

— В шлюзе?

— Да. Он собирался вытолкнуть в космос меня. Надеюсь, он разберется, как оттуда выбраться, прежде, чем внутри закончится воздух.

На мгновение глаза Форкосигана блеснули — самое живое выражение, какое Иллиан видел у него на лице за последние дни. Затем это лицо снова омрачилось.

— Что ж, будьте осторожны. Я бы не хотел лишиться своего сторожевого пса, в конце концов.

Иллиан вздрогнул.

— Да, сэр.

Форкосиган подвинул к себе поднос, снял крышки с блюд, и Иллиан выскользнул за дверь. Он вернулся к себе в каюту и там повернул икону лицом к стене.

*

На следующий день, выходя из форкосигановской каюты после доставки сообщения, Иллиан увидел, что из двери напротив показался адмирал Форратьер. На мгновение у него возникло искушение нырнуть из коридора обратно в каюту. Ругань и ворчание принца Зерга и периодические проблемы с его телохранителями уже были достаточно раздражающими сами по себе, но непристойные издевки Форратьера над Форкосиганом и порой над самим Иллианом становились просто тошнотворными. Но он сейчас не может убежать и спрятаться за спиной Форкосигана. Поэтому Иллиан постарался, чтобы вся его поза и жесты были предельно нейтральны; увы, против такого пристального внимания этот прием не сработал.

— Эй, ты! Да, ты, комнатный песик Эйрела. Иди сюда и помоги.

Сбежать Иллиан не мог. Он подошел к Форратьеру, по-прежнему сохраняя бесстрастный вид, но непрерывно сканируя окружение, чтобы не попасть в очередную ловушку. Из каюты Форратьера, шаркая, вышел сержант Ботари, который что-то нес. Форратьер придержал его ношу с другой стороны. Иллиан понял, что сержант несет человека, завернутого в одеяло. Его желудок совершил кульбит. Это была та самая девушка. Форратьер махнул ему рукой, и Иллиан взял ее за ноги. Он вдруг понял, что Форратьер намеренно его дразнит, бросает вызов императору и Форкосигану, предлагая их сторожевому псу поближе разглядеть жертву, и к его отвращению примешался гнев. Он придавил оба этих чувства и помог поднять женщину, представляя себе, что это просто манекен для тренировок по оказанию первой помощи и не глядя на нее.

— Хорошенько о ней позаботься, — со смешком посоветовал Форратьер. Ботари что-то проворчал, и они двинулись по коридору со своей жуткой ношей. Иллиан все же взглянул в лицо женщины и застыл, пораженный тошнотворным ужасом.

Пытки, ранения или гибель были профессиональным риском для агентов СБ. Иллиан дважды близко познакомился с этой стороной жизни. В первый раз — когда его захватили в плен цетагандийцы. Побег и последующие драматические события тогда привлекли к нему внимание капитана Негри, он получил награду и повышение в чине. Слава богу, тогда у него еще не стоял чип памяти, поэтому воспоминания о самых худших минутах того опыта у Иллиана остались смутные.

Но сейчас на него накатило воспоминание о втором случае, идеально сохранившееся и более тяжкое, чем самый сильный посттравматический шок.

В тот раз пытали не его. Один из личных слуг императора был схвачен в ходе хитрого заговора, и Иллиану поручили спасти его из рук врагов, пока из него не выкачали слишком много сведений. Но одни сложности наложились на другие, и когда Иллиан добрался до места, для бедняги было уже слишком поздно. Его раны казались незначительными, но он полностью впал в оцепенение и не отзывался даже на собственное имя. Иллиан вывез его оттуда, но спасенный умер у него на руках прежде, чем они достигли безопасного места. Негри посчитал, что эта операция может быть расценена как успех, однако Иллиан знал, что провалил дело, и впал в черную депрессию на несколько недель. Все это время он постоянно проигрывал в памяти каждый момент этого задания, снова и снова, пытаясь задним числом понять, как он мог бы преуспеть.

Теперь он видел то же самое выражение, точнее — безжизненное отсутствие всякого выражения, на ангельском лице девушки. Он застыл с побелевшей физиономией, не понимая, что не сводит с нее глаз, пока Ботари не заговорил:

— Отойди от нее.

Иллиан вздрогнул и уставился на него. Ботари повторил.

Иллиан открыл рот, не в силах найти слов. Ботари подкрепил свое требование внезапным пинком — не слишком сильный, но точно нацеленный удар ботинком пришелся Иллиану по локтю точно в нервный узел. Рука Иллиана дернулась, и он беспомощно выпустил женщину. Ботари перехватил ее и поднял на руки. Она была высокой, но он держал ее, словно ребенка, что-то бормоча себе под нос.

Иллиан усилием воли сконцентрировался.

— Что ты делаешь? Ее нужно отнести в лазарет, — запротестовал он. — Ей требуется медицинская помощь, врачебный уход…

— Адмирал Форратьер отдал ее мне, — невозмутимо заявил Ботари. — Принц пошел в лазарет.

Ботари повернулся к нему спиной и двинулся дальше по коридору. Иллиан тащился за ним, точно лунатик, не желая оставлять женщину во власти Ботари и одновременно не в силах придумать, как ее у него отнять. Ботари снова что-то пробормотал, и теперь Иллиан разобрал слова. Слова нежности, обращенные к эскобарке. Болезненная растерянность Иллиана лишь возросла. Да что же это такое? Ботари не одну неделю подряд помогал Форратьеру ее пытать!

Ботари снова повысил голос:

— Синергин, болеутоляющие, бинты, обеззараживающая мазь, вата, электролитический порошок, — таинственно перечислил он. — Ты человек коммодора Форкосигана, скажи ему, что мне это нужно.

— Гм... хорошо, — неуверенно подтвердил Иллиан. Насчет «человека Форкосигана» он не стал отнекиваться.

Они дошли до каюты Ботари, и Иллиан неохотно пропустил его в дверь. Ботари внес женщину внутрь, и, пока дверь не закрылась, Иллиан успел увидеть, как тот, склонившись, целует ее в губы.

Иллиан почувствовал, что его желудок взбунтовался. Его в прямом смысле тошнило от ужаса и отвращения к себе. Он слепо добрел до каюты Форкосигана, открыл дверь и прямо мимо изумленного коммодора ввалился в ванную. Там его вывернуло, раз, другой, словно таким образом он мог извергнуть из себя свою вину и память.

На его плечо легла рука. Он сел на пол, дрожа. Форкосиган смотрел на него сверху вниз с неожиданным участием.

— Что-то случилось? Мне позвать медика?

Иллиан покачал головой, не в силах ничего сказать. Искреннее беспокойство во взгляде Форкосигана было точно удар под дых. Его желудок сдался снова, он сплюнул желчью. Форкосиган, наклонившись, крепко придержал за плечо, пока спазм не прошел и Иллиан не повел плечом, сбрасывая его руку. Форкосиган снова выпрямился, теперь на его лице вместе с беспокойством отразилось напряженное размышление. Иллиан сделал несколько медленных вдохов и поднял взгляд.

— Извините, сэр, — честно признался он. — Извините. Я видел ее. Женщину, которую забрал себе Форратьер. Я... — Он осекся — слов недоставало, чтобы передать его ужасную вину.

Глаза Форкосигана на мгновение зажглись гневом. Он сделал резкое движение — Иллиан был почти уверен, что его сейчас ударят, и не отшатнулся, но вместо этого Форкосиган крепко схватил его за руку и поднял на ноги.

— Вот как, — сказал он, по-прежнему держа Иллиана на расстоянии вытянутой руки. — Не такой ты и хладнокровный ублюдок, каким кажешься. Теперь ты это знаешь.

С усилием Иллиан выговорил:

— Да, сэр.

Форкосиган выпустил его, и Иллиан отшатнулся, привалившись спиной к холодной кафельной стене. Какое-то время оба молчали.

— Я дал вам свое слово и не забираю назад, — резким тоном проговорил Форкосиган. — Что если я убью его?

Искушение было буквально головокружительным, и Иллиан прикрыл глаза. Это оказалось ошибкой: тотчас перед его мысленным взором всплыло лицо эскобарки, а потом его заслонило лицо умирающего императорского слуги. Одно воспоминание за другим, нанизанные, точно бусины на нить. Он резко распахнул глаза.

— Нет, сэр. Она сейчас у сержанта Ботари. Я думаю... думаю, он за ней присмотрит. Он через меня передал, что просит вас достать медикаменты. — Иллиан машинально воспроизвел ровный тон Ботари, перечисляя список.

Глаза Форкосигана медленно расширились, он кивнул своим мыслям.

— Да, понятно.

Может, ему и было что-то понятно, но не Иллиану.

— Но если... Если снова случится что-либо подобное, сэр, я не стану вам мешать поступать так, как вы захотите. — В первый раз он поглядел Форкосигану в глаза. — Даю вам свое слово.

Форкосиган медленно кивнул. Иллиан шумно выдохнул, чувствуя, что от шока и облегчения у него дрожат колени. Лицо Форкосигана изменилось, из застывшего вновь став оживленным и деловым.

— Лучше расскажите мне все с начала. Идите сюда и садитесь.

Иллиан послушно прошел за Форкосиганом в каюту, присел на краешек койки и пересказал всю сцену с самого начала. Форкосиган сидел, полузакрыв глаза, и лишь напряженно сжатые руки выдавали его пристальное внимание. Наконец он решил:

— Что ж, надо дать Ботари медикаменты, которые он просит. Но я не могу послать к нему вас. Один бог знает, как Ботари в его нынешнем состоянии отреагирует на то, что вы лезете в его каюту.

— Я не могу... я не исполню своего долга, сэр, если отпущу вас одного, — беспокойно поправил Иллиан. Напоминать Форкосигану о его обещании казалось сейчас совершенно неразумным. Но тот только коротко кивнул:

— Знаю. Можете идти за мной, но не попадайтесь Ботари на глаза.

Иллиан посмотрел на хроно:

— Через четыре минуты у вас совещание, сэр.

— Проклятье. Вы видели девушку. Как срочно Ботари нужны бинты и лекарства?

— Я не думаю, что положение критическое, сэр. Похоже, основные проблемы там... они не физические.

— Ботари как медсестра-психиатр, — пробормотал Форкосиган. — Проклятье. — Иллиан до конца не понял, ругательство это или точная характеристика ситуации. И они отправились на совещание.

В конце концов, им удалось доставить Ботари все необходимое лишь на следующий день. Иллиан без труда получил все по списку у главного хирурга и спрятал у себя в каюте, но сложнее оказалось выкроить время, чтобы Форкосиган мог зайти к сержанту, не привлекая ничьего внимания. Но после сосредоточенных иллиановских усилий в перекраивании графиков они наконец оказались у двери Ботари.

Форкосиган постучал твердым двойным стуком и стал ждать. Прошло немало времени, прежде чем дверь приоткрылась и в щели появилось напоминающее горгулью лицо сержанта. Увидев, что это Форкосиган, Ботари чуть расслабился.

— Коммодор.

Форкосиган взял пакет из рук Иллиана.

— Я думаю, что ты найдешь для этого применение, — сказал он. Ботари выхватил пакет у него из руки, открыл и коротко кивнул:

— Спасибо, сэр.

— Тебе еще что-то нужно, сержант?

Форкосиган с любопытством заглянул внутрь. Иллиан с точностью до секунды понял, когда тот увидел девушку — спина у него моментально закаменела, он резко втянул воздух. Затем практически прошептал:

— Какая бы помощь тебе ни потребовалась, спроси меня. Даю слово, что я тебе ее обеспечу.

— Спасибо, сэр, — повторил Ботари все так же невыразительно. И решительно прикрыл дверь перед Форкосиганом.

С минуту Форкосиган стоял не шевелясь. Потом он развернулся, и Иллиан сглотнул, увидев его лицо. Но он не сделал ничего, а лишь зашагал по коридору к своей каюте. Иллиан пошел за ним. Он замялся на пороге, однако Форкосиган махнул ему заходить. Дверь плотно закрылась.

— Черт тебя побери, лейтенант! И тебя, и Эзара, и все это проклятое вторжение, и... — Он осекся, прошелся по комнате туда и сюда, подобрал тяжелый бокал из синтестекла и изо всех сил швырнул его в стену. Безосколочное стекло распалось на две аккуратных половинки. Форкосиган схватил было датакуб, чтобы швырнуть вслед за бокалом, но поставил его на стол; такой самоконтроль пугал еще сильнее, чем ярость. Иллиан стоял у двери, пытаясь слиться со стеной, но Форкосиган не сводил с него глаз. Он вдохнул, словно собираясь заговорить, молча выдохнул и тяжело осел на стул у комм-пульта.

— Мне нужно выпить, — пробормотал Форкосиган. Это что, просьба? И должен ли Иллиан ее исполнять? Чип подсказывал, что прежде в жизни Форкосигана уже случались алкогольные казусы. Но тот явно прочел все мысли Иллиана по лицу и мрачно добавил: — Все нормально. На службе я вдрызг не напиваюсь.

Иллиан спохватился, что его обычно бесстрастную физиономию можно читать, как открытую книгу, и постарался вновь натянуть свою привычную маску.

— Вы сделали для нее все, что можно, — добавил он, помолчав.

— Мы еще задолжали ей месть, и я могу ее осуществить, — отрубил Форкосиган.

Иллиан смолчал: наверняка Форкосиган сейчас выпускает пар, а не реально планирует действия. И действительно, тот добавил:

— Знаю, знаю! Я буду поддерживать видимость, я сыграю свою роль, и все такое. Исполню свой долг. — На мгновение он выглядел отчаявшимся, потом его снова накрыло волной гнева: — Но чего я точно не должен — это удерживать Джеса от... — Он смолк.

Иллиан подумал, какое напряжение сжигает Форкосигана. Нет, не сочувствуй, анализируй. Два месяца необходимости сдерживаться в отношении Форратьера с Зергом истощили терпение и самообладание Форкосигана. Удивительно, что он до сих пор еще не взорвался. Но свои воинские обязанности он исполняет так же четко и блестяще, как в самом начале. А теперь ко всей нагрузке еще и это... У Иллиана голова заболела при этой мысли.

— И что у нас теперь? — спросил Форкосиган устало. — Если снова Джес…

— Нет, сэр. На сегодня больше никаких совещаний. Завтра за нами прибудет корабль-курьер, чтобы доставить к туннелю в сторону Тау Кита.

— А, да. Хорошо.

Форкосигану пойдет на пользу убраться из этого сумасшедшего дома. Даже несмотря на общество принца, понадеялся Иллиан. Он робко предложил:

— Может, принести вам поужинать, сэр?

Форкосиган глянул на него так, что Иллиан пожалел, что вообще открыл рот.

— Просто дайте мне какое-то время побыть одному.

Иллиан подумал и отбросил идею уговорить Форкосигана поесть. Он кивнул, откозырял и вышел.