Пес Форкосигана (джен)

Запой Форкосигана продолжался все следующие недели. Рапорты от службы наблюдения Иллиан пролистывал сначала со смятением и испугом, а затем — с усталым смирением. Подробно вчитываться у него не хватало времени: проект "Гильотина" потребовал во множестве предварительного планирования. Во время эскобарского вторжения оказались уничтожены и дискредитированы Форратьер с принцем, вокруг которых концентрировались барраярские "ястребы", но большая часть этих структур оставалась нетронутой, и со временем партия войны обрела бы новых вождей и снова принялась за свое. Поэтому император подчищал сейчас оставшуюся часть правительства. Регулярно то один, то другой министр или крупный чиновник или обнаруживал у себя хроническое заболевание, требующее долгого лечения за городом на природе, или оказывался вовлеченным в сексуальный скандал. Но особого внимания СБ заслуживали лишь враги — Министерство Политвоспитания. Целями "Гильотины" были заявлены убийство Гришнова и уничтожение министерства, а Иллиан разрабатывал способы, какими будет произведена эта чистка. Он получил доступ к таким подразделениям и данным СБ, с которыми прежде никогда не работал. Иллиан с головой погрузился в задачу, которую ему поручили, стараясь не загружать мозги ничем другим. Он обнаружил, что содержательная, настоящая работа вызывает у него сразу и облегчение и напряжение; наслаждаясь тем, что делает, он одновременно чувствовал себя отрезанным, брошенным, плывущим по течению, когда ушел с орбиты Форкосигана.

Иллиан занимался бумажной работой, когда Негри внезапно вызвал его на аудиенцию к императору; в тот момент он подумал, что речь пойдет о "Гильотине", поскольку все существенные подробности иллиановского отчета об Эскобаре Негри уже переслал Эзару ранее.

Перешагнув порог Зеленой Гостиной, где всегда заседали император с Негри, Иллиан сглотнул. Он не видел императора со времени подготовки к эскобарскому вторжению, и перемена в его внешности оказалась разительна. Кожа просвечивала, руки дрожали, дышал он шумно и часто. Зерг мертв, а Грегору всего четыре, значит, Империи очень скоро понадобится регент. Теперь он понимал, почему во взгляде Негри была боль всякий раз, когда тот упоминал Эзара.

— Поздравляю с повышением, коммандер, — бесстрастно приветствовал его Эзар. По крайней мере, императорский голос оставался так же хладнокровен и суров, как всегда.

Иллиан поклонился.

— Император желает услышать ваши соображения относительно адмирала Форкосигана, — распорядился Негри.

Иллиан сморгнул.

— Конечно, сир.

— Он все еще пытается спиться до смерти? — Голос Эзара был спокоен, бесстрастен. Иллиан постарался ответить так же невозмутимо:

— Как правило, один день он проводит в пьянстве, второй — болеет, а третий — занимается делами своего отца. Он уже предпринял три показательных попытки самоубийства, одна из которых чуть было не удалась.

— Да?

— Он вывел лодку ночью в озеро, пьяный, лодка перевернулась, и он чуть не утонул, прежде чем до него добрались мои люди. — Иллиан нахмурился. В тот вечер он был не на дежурстве и чертовски разозлился на сержанта, назначенного старшим в СБшной группе наблюдения. Хотя, честно говоря, и он сам мало что мог бы сделать, разве что арестовать Форкосигана, пока тот не успел взять лодку.

— Он так буянил и раньше, — напомнил Негри. — Если точно, дважды. И оба раза все в конце концов проходило.

— На острове Кайрил пьют все, — покачал головой Эзар и перевел взгляд на Иллиана. — Кроме того, если одна из этих, как вы выразились, демонстративных попыток выйдет из под контроля, будет уже не важно, что в конце концов он должен был бы одуматься. Он нужен нам живым и в здравом рассудке. Вы наблюдали за ним вблизи, коммандер; что вы предлагаете?

Иллиан хотел сказать: "если бы я знал, так давно бы уже это сделал!" — но ответил только:

— На этот раз со временем есть тенденция к ухудшению. Попытки покончить с собой становятся все серьезнее, а пьянство начинает подрывать его здоровье. Никто из его друзей не в состоянии... изменить ситуацию.

"Помочь ему? Утешить его? Запретить и дальше наслаждаться своим отчаянием?" Все не то. "Объяснить, что это доброе дело — отправить своих солдат и своих друзей на верную смерть, пальцем не шевельнув, чтобы помочь им — поскольку так приказал император?" Эзар несомненно должен понимать, что за боль Форкосиган хочет смыть спиртным. В конце концов, он потворствовал убийству собственного сына. Но лицо Эзара было спокойным и неподвижным. Иллиан похолодел.

— Я надеялся на эту его бетанку Нейсмит, так? — уточнил император. — Что с ней стало?

— Она вернулась на Колонию Бета. Лорд Форкосиган сделал ей предложение, но она отказалась. Она явно неравнодушна к нему, однако жить на Барраяре не хочет.

— Можем ли мы ее вернуть? — Эзар посмотрел на Негри. — Бетанская СБ доброго слова не заслуживает. Уверен, ты ведь можешь что-нибудь устроить, так?

— Я бы этого не рекомендовал, сир, — немедленно вмешался Иллиан. Негри посмотрел на него раздраженно, а Эзар — скорее расчетливо.

— Почему нет?

— Для того, чтобы это помогло лорду Форкосигану, она должна приехать сюда по собственной воле. И, кроме того, — он помолчал, подыскивая слова, — я бы не советовал даже пытаться принуждать капитана Нейсмит силой к чему-либо. Вряд ли в СБ найдется человек, способный стать ей достойным противником.

Негри поднял брови.

— Вы можете и сами поехать.

— В это определение я включаю и себя, сэр.

— Я все больше убеждаюсь, что должен познакомиться с этой Нейсмит. — Эзар, нахмурив брови, поглядел на Негри. — Может, вам следует дать ей знать о прискорбном состоянии лорда Форкосигана, апеллируя к ее, э, женской природе?

— Это может иметь больше шансов на успех, — признал Иллиан, но без особой надежды.

— Хм! Надо будет об этом подумать. — Эзар чуть улыбнулся. — Знаете, есть только один способ управлять женщинами. Они обожают все делать наоборот. Попробуйте убедить ее, что она никогда больше не сможет с ним встретиться... — Он уставился куда-то вдаль, потом кивком отпустил Иллиана.

— Благодарю, коммандер, — добавил Негри.

Иллиану очень хотелось бы знать, отчего император уверен, что сумеет подтолкнуть Корделию Нейсмит к приезду на Барраяр. Почему-то ему казалось, что провернуть даже такое вполне в эзаровской власти.

*

Дым от горящих машин у парадных ворот начал подплывать и к ним. Караульная будка тоже горела. Толпа бурно возликовала, когда старая, дарованная еще императором Доркой эмблема обрушилась на землю. "Руки Дорки" — так назывались предшественники политофицеров в те дни, когда СБ была "Глазами Дорки".

Иллиан не ликовал. "Руки Дорки" спасли Барраяр дважды: один раз — когда только были созданы для утверждения императорской власти над армиями графов, и второй — когда вынесли на себе основную работу по организации сопротивления цетагандийским захватчикам. И Гришнов, судя по всему, учился своему ремеслу бок о бок с генералом графом Форкосиганом, хоть в последние десятилетие они и стали врагами. Иллиан прекрасно знал, во что превратилось МПВ сейчас, каким стал Гришнов, что творили его политофицеры и что они собирались делать дальше. И он был рад уничтожить развращенное чудовище, некогда бывшее героем Барраяра. Но он не станет ликовать, выполняя свою работу.

Вокруг Иллиана люди на всех четырех языках выкрикивали лозунги, составленные в его же отделе пропаганды: про Эскобар, про войну. Он услышал, как к ним стали примешиваться другие крики: это было хорошо, поскольку доказывало, что запущенный им деструктивный процесс зажил свой жизнью. Эту ночь Министерство не переживет.

Толпа здесь собралась довольно плотная, и Иллиан был рад, что сейчас его толкают плечами его же собственные сотрудники, а не разгоряченные горожане. Его опыт подсказывал, что такие операции никогда не обходятся без жертв, и он совершенно не желал оказаться в их числе.

— Красный взвод, докладывайте, — пробормотал он в свой молчащий комм.

— Мы у ворот, сэр. Все идет хорошо. Будем внутри через несколько минут.

— Хорошо. Продолжайте.

Иллиан окинул взглядом толпу. Он сам изучал психологию толпы и методики пропаганды в ней, и все же сейчас не мог поверить, что операция увенчалась успехом. Зеленый Взвод потратил не одну неделю напряженного труда, распуская слухи, поощряя недовольные голоса, расклеивая плакаты и раздавая листовки, подталкивая СМИ… короче, устанавливая ракеты туда, где предполагалось устроить фейерверк. И теперь по запальному шнуру уже бежала искра.

— Берегись! — кто-то оттолкнул его в сторону, и мгновение спустя там, где раньше была его голова, просвистел камень. Иллиан проиграл в чипе несколько последних секунд, разглядел камень, отследил его траекторию и вычленил нападавшего. Поблизости завопил бедолага, в которого этот камень угодил.

— Спасибо. — Он кивком поблагодарил сержанта Скотта и произнес в микрофон, передавая информацию всему взводу сразу. — У Гришнова здесь тоже есть свои люди. Остановить процесс они вряд ли надеются, но будут пытаться снять нас поодиночке. Будьте бдительны.

Командиры взводов практически одновременно подтвердили, что поняли; только чип позволил Иллиану отделить одно прозвучавшее по общему каналу сообщение от другого. И как это люди без чипа памяти ухитряются отслеживать ход событий? Взвод Иллиана продвинулся ближе к воротам министерства.

— Все в порядке, сэр, мы внутри, — поступил следующий рапорт. — Проникли через боковую дверь Б-3.

— Молодцы. Постарайтесь, чтобы за вами увязалось не слишком много гражданских. Мы будем сразу после вас.

По бокам группы Иллиан поставил четверых здоровенных десантников, и они медленно принялись протискиваться через толпу к стенам министерства. В какой-то момент, когда они продирались через наиболее плотную и разъяренную часть толпы, их чуть было не разделили, но по резкому жесту Скотта СБшники сомкнулись вокруг Иллиана.

Никогда прежде ему не доводилось командовать такой масштабной операцией. Она потребовала целый месяц планирования: совещания, доклады с аналитическими сводками, исследования, рекогносцировка, плюс помощь почти всех департаментов и команды секретных агентов. Негри развязал ему руки и дал доступ к такого рода ресурсам, о существовании которых Иллиан сих пор даже и не подозревал. Теперь он знал СБ лучше, чем когда бы то ни было.

Синий взвод доложил, что тоже вошел в здание — они выбрали для проникновения разбитое окно и сразу перекрыли его полем-ловушкой, чтобы никто не последовал за ними. Минимизация жертв из числа гражданского населения стала одним из важных критериев при составлении плана; поскольку в конечном итоге они планировали поджечь министерство, на момент установки зарядов внутри здания должно было находиться как можно меньше неподготовленных людей. Как только они окажутся внутри, надо будет действовать быстро.

— Сюда, сэр. — Сержант Скотт повел их к выбранной точке входа, и Иллиан моментально переключился на сиюминутные задачи. Несколько человек, что-то орущих друг на друга по-гречески, сумели разбить главные ворота комплекса, и толпа полезла через погнутые решетки и разбитые камни, подбираясь к своей цели. Отряд Иллиана последовал за ними.

Министерство еще не прекратило оборону: в окнах верхних этажей засели снайперы, по большей части — с парализаторами. Несколько наиболее ревностных нападавших уже лежали на плитах двора, но толпа была слишком многочисленна, чтобы эта тактика сработала. Защитники министерства находились сейчас в полном смятении: нападавшие лезли со всех сторон, пламя распространялось, и, самое главное, никто не откликался на их призыв выслать подкрепления.

— Рассеяться, — тихо проговорил Иллиан в микрофон. Это был самый опасный момент. При нынешних обстоятельствах МПВшники не посмеют убивать безоружных граждан, пришедших под их стены с протестом, какой бы буйной и неуправляемой ни была толпа, но если снайперы опознают в людях Иллиана СБшников, то моментально возьмутся за нейробластеры. Естественно, никто из спецотряда Иллиана не надел мундиры, хотя их гражданская одежда была специально пошита из "боевого" материала и начинена множеством полезных устройств. Однако самое главное — они могли раствориться в толпе. Пока Иллиан выкрикивал греческие лозунги, его люди начали постепенно расходиться, окольным путем подбираясь к внутренним дверям. Скотт упрямо не отставал от Иллиана, хотя тут его винить было не за что. Защита командира операции была одной из обязанностей Черного взвода, и хотя в Зеленый взвод Иллиан поставил лейтенанта, способного при необходимости принять командование, сам он предпочел бы благополучно дожить до ее конца.

— Есть! — эхом прозвучал в наушнике торжествующий возглас одного из его людей — Андреевич, напомнил чип и тут же выплеснул пакет его личных данных, однако Иллиан нетерпеливо задвинул их подальше. Он увидел, что замок внутренней двери сорван. Отряд рванулся с места и в мгновение ока оказался внутри, и двое его ребят парализовали охрану. Иллиан переместился в центр отряда.

— Маршрут вам известен, — напомнил он, обуздывая вызванный успехом прилив адреналина. — Если по ходу сможете взять пленных для допроса с фаст-пентой, еще лучше.

Доклады шли к Иллиану непрерывным потоком. Внутри здания он достал и надел более сложную наголовную гарнитуру, чтобы с ее помощью фильтровать поток информации. На верхних этажах никаких признаков Гришнова не обнаружено, и он не уходил через любой из известных выходов. В Красном взводе один боец ранен тяжело, организуется его эвакуация. В Зеленом взводе — легкораненые. В толпе гражданских много потерь, статус неизвестен...

Их основная цель — найти Гришнова, забрать важные данные и уничтожить в Министерстве все, что только можно. Разгромить здание им поможет толпа, но отыскать и убить Гришнова необученным мятежникам не под силу. Понимая, какую роль министр политвоспитания сыграл в Эскобарском вторжении, Иллиан считал это своей половиной работы. Форкосиган проследил за тем, принц был убит, а его сторонники — дискредитированы; теперь задача Иллиана — уничтожить вторую половину этого опасного тандема. Честно говоря, ему досталась та часть дела, что чище и легче.

Однако чтобы отыскать Гришнова, нужно поторопиться. Разведка была практически уверена, что в начале мятежа министр находился внутри здания, и люди Иллиана с самого начала присматривали за всеми выходами. Теперь сеть сомкнулась, и Гришнов оказался в ловушке. Но и в ловушке он опасен. Чем меньше у него окажется времени на подготовку, тем лучше.

На верхней площадке лестницы авангард вел перестрелку с группой защитников здания. Скотт кивнул, и кто-то из солдат швырнул в свалку парализующую гранату. Она разорвалась с мягким хлопком, и ближайший защитник тут же осел на пол. Однако кидавший гранату тоже пошатнулся и упал на колени; стандартная проблема с их использованием на ближней дистанции — всегда есть обратный эффект. Скотт мгновенно переместился, прикрывая пострадавшего, а защитников оттеснили вниз по лестнице. Другой боец, Бреттен, поднял полуоглушенного товарища на ноги, и они сместились в центр группы, рядом с Иллианом.

Со всеми предосторожностями они спустились до подвального уровня и веером рассыпались по широкому коридору.

— Поглядите, сэр! — позвал Андреевич, подсвечивая ручным фонариком небольшую голопластину, встроенную в стену у подножия лестницы. — Актуальная схема здания. Со всеми фрагментами, которых мы на инструктаже не видели.

Иллиан подошел ближе. Детальная схема выглядела полной. Он вызвал тот приблизительный план здания, который использовал при подготовке операции, и сравнил их.

— Отличная работа, капрал, — похвалил он, тем временем считывая новые данные. — Сделайте голоснимок, пожалуйста, и передайте остальным взводам. — Он пересчитал выходы и обнаружил два новых, которых на прежней схеме не было.

— Красный взвод. Добавьте к вашему маршруту патрулирования выход из внутреннего дворика. Мы займемся тем, что в полуподвале.

— Есть, сэр.

Теперь Иллиан узнал это место. Прямо дальше по коридору располагалась та камера, откуда он когда-то забрал Форкосигана — когда все только начиналось. А теперь круг замкнулся.

— Сэр, — окликнул его солдат из авангарда, — здесь люди!

Заключенные в камерах, понял Иллиан. Черт. А вот этого при планировании он не учел. У него нет сейчас ни свободных людей, ни нужного оборудования, ни плана эвакуации политических заключенных МПВ. И они собьются с графика. Иллиан поморщился: график или нет, но не оставлять же людей гореть заживо.

— Скотт, — отрывисто распорядился он, — организуйте эвакуацию заключенных. В охраняемое место — то, что их арестовало министерство, еще не значит автоматически, что они невиновны. — Хотя в целом принцип довольно верный. — И поспешите.

— Уже делаю, сэр.

На мгновение из памяти всплыло, отвлекая от настоящего, лицо Форкосигана, сидящего в одной из этих самых камер — лицо Элены — лица эскобарцев в лагере... Но теперь, наверное, все будет проще. Бывшую форкосигановскую камеру открыли, и Иллиан заглянул внутрь. Сидящий там мужчина не поднял глаз, никак не отреагировал на спасителей, но послушно поднялся и пошел, когда ему приказали. Глаза у него были пусты. Иллиан отвернулся.

Скотт справился с дополнительной работой с той эффективностью, какой Иллиан и ожидал от своих сержантов: вскоре все политзаключенные оказались пересчитаны и отконвоированы под охраной из здания Министерства в медпункт в квартале отсюда. Доклады продолжали поступать. Два этажа проверены полностью, Гришнова там нет. Красный взвод ввязался в скверную перестрелку на первом этаже, однако лейтенант, командующий взводом, считает, что Гришнова там нет. В голове Иллиана тикал секундомер. Их команда перекрыла все известные выходы из здания. Гришнов где-то здесь. Если только у него нет личного, тайного маршрута бегства, о котором не знает никто. Время подходит, вскоре надо будет устраивать перекличку, и чем дольше он ждет, тем больше гражданских окажется в здании, когда там установят зажигательные бомбы.

Еще раз сверившись с новой картой, Иллиан обнаружил небольшой кабинет, не помеченный никакой надписью и расположенный прямо рядом с тюремным блоком. Он отправил на проверку своих людей.

— Вот черт! — воскликнул боец из авангарда, едва переступив порог кабинета. — Сэр, это серьезно. Вам надо самому посмотреть.

Это, без сомнения, был тайный кабинет Гришнова. Бросившись к комм-пульту, Иллиан начал выкачивать данные самолично. Они оказались многослойно зашифрованы — что ж, вот будет тренировка и для отдела криптографии. Тем временем двое СБшников обшаривали остальной кабинет, быстро и методично.

— Отличная находка, — оценил Иллиан, передавая своим людям в коридоре кристаллы с данными. — Все это необходимо упаковать и сохранить. Это крайне важно.

— Есть, сэр.

СБшники лихорадочно принялись упаковывать их и прятать. Гришновские файлы были второй по важности целью после самого Гришнова. Иллиан заподозрил, что, судя по месту их обнаружения, они содержат записи допросов — все мрачные секреты, собранные Гришновым за годы. Или сфальсифицированные. Задача отделить факты от домыслов надолго займет аналитиков делом.

Предупреждающий выкрик заставил Иллиана развернуться на месте, как раз чтобы увидеть, как их объект охоты, Гришнов собственной персоной, появляется из-за угла, направляясь к своему кабинету. Его палец уже жал на спусковой крючок нейробластера, нацеленного Иллиану прямо в голову. Итак, он здесь. Время словно замедлилось, биение крови в ушах перекрыло шум голосов вокруг. Иллиан только начал движение в сторону, как будто идущий по нервам сигнал мог опередить луч нейробластера, одновременно поднимая свое оружие, целясь и стреляя — рефлекс, сформированный сотнями часов симулятора и тренировок на стрельбище. Что-то мелькнуло у него перед глазами, зашипел луч, и поплыла отвратительная вонь опаленной плоти...

Но боли не было. Иллиан ошеломленно уставился на падающее тело Гришнова, посылая в того второй выстрел, машинально, хотя необходимости в этом уже не было, и лишь потом перевел взгляд. Перед ним корчился на полу в смертельной агонии юный капрал Андреевич. Чип послушно проиграл Иллиану последние две секунды событий, очень медленно и куда ярче, чем реальность вокруг него. Тот выкрик принадлежал Андреевичу. Иллиан приблизил изображение: на лице капрала попеременно сменили друг друга ужас, гнев — когда он увидел, в кого Гришнов целится — и, наконец, необычайная отрешенность, словно дальше он действовал, вообще не задумываясь. Он метнулся перед Иллианом и принял на себя предназначенный ему выстрел, но при этом не перекрыл ему линию огня.

— Сэр, вы пострадали? — Резкий голос Скотта над ухом рывком вернул его к реальности.

— Нет, — обронил Иллиан, кидаясь к телу Гришнова, а Скотт — за ним, как привязанный, в полной боевой готовности на случай дальнейших осложнений. Но больше никто не появился — Гришнов был один.

Глядя на мертвого министра, Иллиан подумал о Форратьере с Зергом. Вот покончено и с третьим, самым теневым членом этого триумвирата. Он опустился на колени и принялся обыскивать тело, быстро и эффективно, несмотря на то, что его разум пребывал словно в оцепенении. Скотт уже держал наготове пакет для улик, куда Иллиан и высыпал пригоршню чипов с данными и прочее содержимое карманов Гришнова.

— Хорошо, — распорядился он. — Переходим к следующему этапу. — Он переключился на волну всех командиров взводов. — Начинается Фаза Три. Убедитесь, что вы никого не пропустили, и устанавливайте зажигательные бомбы. Гришнов мертв.

*

После завершения боевого задания всегда наступает нелегкое время, но прежде Иллиан даже не подозревал, насколько эта сложность пропорциональна длине той цепочки командования, во главе которой ты стоял. Он написал собственный рапорт, прочитал рапорты командиров всех взводов и по их результатам составил еще один общий, для Негри, которому, наверное, в свою очередь придется писать рапорт императору. Он раздал похвалы и замечания, провел совещание со своими офицерами, а всем прочим дал увольнительную по окончанию операции. И самое важное: навестил в госпитале раненых и связался с семьей погибшего. К вечеру следующего дня Иллиана чувствовал себя вычерпанным до дна. Большую часть работы он выполнил и мог бы уйти со службы, но понимал, что если пойдет домой, то будет там просто сидеть и мрачно таращиться в ночное окно. Поэтому он открыл свою служебную папку "входящих" и отыскал там последние сводки о лорде Форкосигане. По его графику в эту ночь он должен пить. Внезапно у Иллиана возникла мысль навестить Форкосигана и поинтересоваться, не нуждается ли тот в компании за стаканом.

Последний доклад сообщал, что Форкосиган отправился гулять в окрестности караван-сарая. Иллиан натянул куртку, проверил свое оружие и вышел вместе с отрядом.

Городские закоулки точь-в-точь отвечали его настроению. Наверное, и Форкосиган отправился сюда по той же причине. Над ним вызвышались стены старых зданий. Иллиан шел в нескольких шагах впереди своего отряда, вслед за Форкосиганом, который вышел из убогого бара и побрел в глубь караван-сарая.

Может, дело было просто в спиртном, но Форкосиган вроде бы не подозревал о своем СБшном эскорте, уходя все дальше от машин и огней современной части города. Иллиан проверил, чтобы оружие было под рукой и его легко было достать. Пьяный и хорошо одетый, но не в мундире, Форкосиган выглядел заманчивой добычей для любого из множества бандитов и громил, которые в этой части города вели вечную борьбу за власть с Муниципальной стражей. Прикинув возможное направление его движения, Иллиан послал две группы СБшников вперед, расчистить путь.

Но, видно, сегодня была такая ночь, что Форкосиган случайно свернул с безопасного маршрута куда-то в непроверенную зону. Он шел, прихлебывая на ходу из фляги. Иллиан со своими людьми висел у него почти на хвосте, однако старался оставаться незамеченными, поскольку читал подробный доклад о том, как Форкосиган уже вызверился на своих СБшных ангелов-хранителей.

Впереди на крыльце дома сидела пара юнцов. Едва показался Форкосиган, они встали. Еще мгновение — и к ним присоединилось еще двое. Иллиан вздохнул: Форкосиган прибавил шагу. Ему что, так хочется хоть с кем-нибудь подраться, без правил и церемоний, или просто быть избитым? Ни первое, ни второе Иллиан позволить ему не мог.

Иллиан не мог толком расслышать слова, которыми Форкосиган обменивался с местными, но язык тела говорил сам за себя. Когда стало ясно, что с разговорами покончено, он дал знак своим людям, и они выступили из укрытия — в тот же момент двое громил кинулись на Форкосигана.

Парочка, не принимавшая участия в драке, заметила их сразу и, разглядев значки СБ и нацеленное оружие, они попятились, а затем повернулись и бросились бежать. Но нападавшие сбили Форкосигана с ног, и в свалке на какое-то время было невозможно стрелять — непонятно, в кого попадешь. Иллиан бросился вперед, его люди за ним. Один из громил заметил его и попытался прянуть в сторону, но луч парализатора свалил его, как подкошенного. Последний все еще боролся с Форкосиганом, и чип выплеснул в память Иллиана картины их тренировок по рукопашному бою на борту флагмана. Он жестом приказал своим людям стоять на месте, выждал мгновение и выстрелил. Сраженный лучом парализатора нападавший рухнул на Форкосигана и замер без движения. Иллиан махнул своим патрульным отойти и сам приблизился, когда Форкосиган, пошатываясь, поднялся на ноги.

— А. Это вы. Мне стоило догадаться.

Иллиан подошел ближе. Могло быть и хуже; Форкосиган хотя бы не разразился потоком брани.

— Это моя работа, — ответил он и получил в ответ короткий кивок.

По лицу Форкосигана текла кровь. Охрана получила приказ не вмешиваться в его действия сверх необходимого, однако нельзя же отпускать его с непонятно какой раной. Форкосиган протер глаза и с удивлением уставился на размазанную по руке кровь.

— Пожалуйста, дайте мне взглянуть, сэр.

Форкосиган не шевелился, пока Иллиан осторожно ощупывал его голову и, наконец, обнаружил порез. Обильно кровоточит, но небольшой. Нет смысла беспокоить медика. Он достал платок, аккуратно сложил в тампон и прижал.

Форкосиган покосился на парализованного бандита.

— Что вот так и не могли дать мне честно подраться? — уточнил он.

Испепеляющий взгляд Иллиана был достаточным ответом. Форкосиган вздохнул:

— Я теперь в отставке. Все эти танцы вокруг меня — напрасная трата времени. Сколько людей вы притащили сюда этой ночью? По-моему, одного я видел и раньше .

— Двадцать три.

Тут в наушнике Иллиана раздался голос мичмана, командира ближайшего патруля: тот докладывал о состоявшейся схватке — если это можно так назвать — с бандитами. Выслушивая, Иллиан рассеянно созерцал испачканную подсохшей кровью шевелюру Форкосигана. Хорошо бы справиться с ним самому. Форкосиган не в таком расположении духа, чтобы стерпеть эскорт из взвода СБшников, провожающих его до машины.

Форкосиган надолго присосался к своей фляге, а затем заметил:

— До войны я удостаивался едва ли полудюжины. Наверное, я должен быть польщен.

Интересно, действительно ли Форкосиган не замечал СБшников, назначенных наблюдать за его безопасностью — и за ним самим — с тех самых пор, как Эзар пришел к власти? Наблюдение велось за всеми претендентами на трон. Однако с момента возвращения с Эскобара статус Форкосигана резко возрос, и вместо обычного взвода в шесть человек, какой полагался, скажем, Форпатрилу и прочим отдаленным потомкам императора Дорки, к нему приставили серьезное охранное соединение. Лишь император с семьей охранялись тщательнее. Неудивительно, что Форкосиган возмущался.

Приподняв платок, Иллиан увидел, что кровь течет уже слабее. Еще чуть-чуть.

Форкосиган отпил из фляги очередной глоток.

— Вы сейчас намерены меня арестовать? — поинтересовался он.

— О, это весьма облегчило бы мне работу, — парировал Иллиан. — В городе есть масса мест, куда можно пойти напиться, не блуждая по этим вонючим переулкам.

Форкосиган чуть улыбнулся.

— Не говоря о том, что в этом случае не требуется двух с лишним десятков бедолаг, чтобы за мной следить со всех сторон. — Он вздохнул. — Ладно. Пойду в какое-нибудь местечко поуютнее. К тому же, вряд ли здесь в радиусе пары миль еще остался хоть один юный буян.

— Если остался, то обещаю, полетят чьи-то головы, — честно ответил Иллиан. — А если вы хотите подраться, буду рад предложить свои услуги. Только не когда вы пьяны.

— Как любезно. — Форкосиган поднял было фляжку, но Иллиан отрицательно покачал головой, и на его лице мелькнула злость: — Черт побери, Саймон, ты мне не нянька!

— Нет, но я обязан проводить вас до точки, где нас встретит машина. В цивилизованных местах напивайтесь сколько угодно, могу даже составить вам компанию. Впрочем, если хотите знать, волочь вас на себе — удовольствие ниже среднего.

Форкосиган расхохотался:

— Мои оруженосцы никогда не бывают со мной столь честны, даже Ботари. Отлично. — Он потрогал голову. — Думаю, можете забирать свой платок.

Иллиан убрал окровавленный платок обратно в карман, по комму негромко отдал пару слов команды своему отряду, и они побрели обратно к более оживленным улицам. Некоторое время спустя Форкосиган предложил флягу и ему:

— Что, трудный сегодня был день, а?

Иллиан осторожно отпил. Кленовая медовуха обожгла ему горло.

— Да уж. Начиная с визита к родным погибшего, — признался он; воспоминание вспыхнуло у него перед глазами непроизвольно, и лишь потом он сообразил, что тема для начала беседы не самая удачная. Но Форкосиган только понимающе хмыкнул:

— После вчерашней заварушки?

— Да. Мальчишка шагнул под луч нейробластера. Предназначенный мне. Со мной такое впервые.

— Черт. Да. Я помню, как это впервые случилось у меня. Командная должность часто приносит с собой подобные вещи. К нам высадилась абордажная группа, не поверите, пиратов. Я понятия не имел, с чего они вообразили, что могут угнать барраярский имперский крейсер… и так и не узнал, поскольку мы всех их перебили. Но тогда со мной получилось так же. Один из моих мичманов, тихий паренек, не из того теста, чтобы стать хорошим офицером, но он отдал за меня свою жизнь.

На этот раз Иллиан слова ни сказал, когда Форкосиган хлебнул еще, хотя тот и так ступал довольно неуверенно. Ему пригодится анестезия. Иллиан мечтал о том же, но знал, что спиртное — не его метод. Как бы он ни был пьян, Как бы он ни был пьян, забыть что-то для него невозможно. По крайней мере, смрад обожженной плоти сохранила только органическая память, и когда-нибудь эти воспоминания сотрутся. Но картина смерти Андреевича останется с ним на всю жизнь.

— Но мы успешно выполнили задание. Хотя бы что касается его первой части. — Воспоминание о рухнувшем на пол теле Гришнова наполнило его свирепым удовлетворением.

— Я не слушаю новости, — ответил Форкосиган. — Знаю только, что Гришнов убит, а здание министерства сгорело.

— В новостях об этом мало что говорили. Да, произошел мятеж, были жертвы, а затем войска навели порядок.

Форкосиган фыркнул и отпил еще, а затем передал флягу Иллиану.

— Зато мы вывели всех заключенных, — повинуясь импульсу, вдруг добавил Иллиан. — Сейчас все они в безопасности, и их здоровье идет на поправку.

Во взгляде, которым окинул его Форкосиган, читалось что-то вроде гордости, и Иллиан расправил плечи. Без лишних слов ясно, с кого он брал пример. Тут Форкосиган пошатнулся, пришлось подхватить его под локоть. К счастью, машина уже ждала их невдалеке.

— Отлично, значит, с ними покончено, — заметил Форкосиган. — Полностью. — Иллиан понимал, что тот говорит одновременно и о Зерге с приспешниками, и о проводимых нынче чистках. — Хоть что-то из этого вышло хорошее. Должно выйти. Но цена... — Форкосиган замолк. О грандиозном заговоре, частью которого он стал, он не мог произнести ни слова сверх того.

— Да. — Иллиан поколебался и все же добавил: — Я знаю. — Больше и он сказать не посмел, однако посмотрел Форкосигану в глаза. Тот все понял. Его пальцы вдруг сжались так крепко, что он чуть не сломал Иллиану руку.

До машины они дошли в молчании, и внезапно Форкосиган предложил:

— Хорошая ночь, да и тут еще кое-что осталось, — он поднял флягу. — Вряд ли я сейчас соберусь домой. Пойдемте, выпьем вместе. Где-нибудь в тишине и спокойствии, а не здесь.

— Форбаррский Парк, — поразмыслив, предложил Иллиан, легко догадавшись о намерениях Форкосигана. — Место приятное в любое время суток.

Форкосиган кивнул, и Иллиан, объяснив шоферу маршрут, сел вместе с ним в заднее отделение лимузина. Пока они ехали по темным улицам, то хранили молчание, словно заговорщики.

— Проверьте территорию, а затем держитесь на дистанции внешнего оцепления, — проинструктировал Иллиан свой отряд, когда они подъехали к главным воротам. — Здесь нам вряд ли что-либо угрожает.

Они вместе миновали арку парковых ворот, обвитую розами. На главных дорожках горели немногочисленные фонари, на небе взошли обе луны. Иллиан потянулся к гарнитуре и выключил ее, перевел комм-линк в режим "только экстренные сообщения" и снял с воротника микрофон. Затем полез в карман и достал оттуда небольшое устройство.

— Знаете, что сейчас думают ваши охранники? — поинтересовался Форкосиган, с изумлением и любопытством наблюдая за его приготовлениями.

Иллиан недоуменно моргнул и тут вспомнил, что этот парк был частым местом для организации убийств. С мгновение он ошеломленно таращился на Форкосигана, потом очнулся и едко парировал:

— Ну, пока что до этого не дошло…

Иллиан включил свой приборчик. Раздалось слабое жужжание, и лунный свет слегка потускнел.

— Портативный конус тишины, — пояснил он. — Теперь нам обеспечена полная приватность.

— Именно так.

Они пробрались через кустарник, миновали влюбленную парочку на одной из скамеек. Иллиан направился к лужайке для пикников, большому открытому месту, где можно быть уверенным, что никто не спрятался поблизости. Они присели на сухую траву, вытертую за лето, и Форкосиган, вздохнув, откинулся назад.

— Как вы догадались?

— Вообще-то меня как аналитика обучал лично Негри, — желчно пояснил Иллиан.

— Ха. Заранее он вам ничего не сказал бы. — Он свинтил колпачок с фляжки и сделал глоток, а потом передал ее Иллиану. — Ну хоть вы знаете, что никакой я не герой.

— Я понятия не имею, кто вы, — честно признался Иллиан. — Одно время я был уверен, что вы предатель, — добавил он через секунду. — Я решил, что план — ваш собственный и по возвращении домой мне придется вас арестовать. Пару раз я был близок к тому, чтобы арестовать вас прямо на борту флагмана.

Черт, а Форкосиган понял, насколько серьезным было его заявление!

— Рискну заметить, вам бы это удалось.

Иллиан покраснел.

— Вряд ли я смог взять вас на испуг с нейробластером в руках. Пришлось бы вас парализовать.

— Заверяю вас, я предпочел бы первое.

Иллиан коротко рассмеялся, и дальше они сидели молча. Форкосиган потягивал свое пойло из фляжки, устало опираясь на локоть.

— Капитану Нейсмит вы сказали, — заметил Иллиан немного погодя.

Форкосиган поднял взгляд:

— Нет, она сама догадалась. Но я подтвердил. — Он глубоко вздохнул. — Сожалею, что пришлось лгать вам.

Иллиан неопределенно пожал плечами. Он давно знал, что ему лгали, но это оказалось уже не важно.

— Не беспокойтесь. Я рассказал обо всем Эзару, и он согласился, что так даже лучше. — Форкосиган вздохнул. — Хотя, похоже, это не слишком помогло — судя по последним новостям от бетанцев, они по-прежнему злы, аж до пены на губах. Но ведь она должна была уже доложить обо всем в бетанскую СБ,

Иллиан озадаченно посмотрел на него.

— Если бы бетанцы узнали — негласно, конечно, — по какой причине мы на самом деле пошли на вторжение, их было бы легче убедить, что они не станут нашей очередной жертвой. Ни они, ни кто-либо еще из наших соседей. Во времена Ксава у нас с Бетой были добрососедские отношения. Хотя разумеется, аутсайдеры им больше по душе, чем завоеватели.

Когда он ругал политику — или, возможно, вспоминал про Нейсмит — его голос оживлялся. Работа и жена, подумал Иллиан, вот что Форкосигану нужно.

— Боже, надеюсь, что она не вздумает героически молчать. Чего я не хотел, так это испортить ей жизнь.

— Она и без вас в это впуталась, — подсказал Иллиан, вспоминая капитана Нейсмит в каюте Джеса Форратьера.

— Да. — Форкосиган выругался, отпил еще глоток, наклонился и принялся выщипывать в траве пятачок голой земли. Потом извлек откуда-то нож. Иллиан и не подозревал, что тот при оружии; он резко выпрямился, сожалея о том, что выпил. Но Форкосиган со слегка кривой улыбкой протянул ему нож рукоятью вперед.

— Я слишком для этого пьян, — пояснил он. Иллиан непонимающе уставился на него, и до него дошло лишь тогда, когда Форкосиган оттянул прядь своих волос.

Церемониальное возжигание в память принца, а вместе с ним — и всех погибших на Эскобаре, состоялось на прошлой неделе. Иллиан там присутствовал. Ему показалось чертовски странно незаметно сидеть в заднем ряду самому по себе, пока Форкосиган стоит перед всеми, возжигая огонь и произнося речь. Речь вышла отличная, впрочем, Иллиан подозревал, что здесь поработали императорские спичрайтеры. Это был единственный раз после Эскобара, когда Форкосиган появился на публике. Иллиан понятия не имел, как Эзару удалось его заставить. Едва завершилась церемония, он вернулся к себе в Форкосиган-Сюрло, принялся пить и гонять на флайере по Дендарийскому ущелью. Пока он преуспел лишь в том, что снес машине конец крыла, но, как доложили Иллиану, отнюдь не по недостатку старания.

Иллиан аккуратно срезал прядь волос ему, а потом, спросив взглядом разрешения, и себе. Форкосиган положил их вместе на голую земляную плешь, полил медовухой и поднес старомодную спичку. Спиртное вспыхнуло сразу, затем затлели волосы, смешанные с алкоголем вместо благовоний. В воздухе поплыл знакомый едкий чад.

Крошечное приношение прогорело быстро, оставив на земле мерцающие искры. Должно быть, первое приношение, которое кто-то когда-то совершил на Барраяре, выглядело именно так, и было совсем не похоже на недавнюю имперскую церемонию. Форкосиган лег на землю, наблюдая, как оно сгорает дотла .

— Думаешь, оно того стоило, Саймон? — тихо спросил он. — Скажи мне правду. Ты был свидетелем всему. Стоило?

Иллиан сорвал травинку и пропустил между пальцев.

— Я служил во дворце с тех пор, как мне поставили чип, — ответил он. — И видел там... множество всякого, и слышал тоже. Мы не можем знать, что произошло бы, но... — Он замолк, уставившись в ночное небо в поисках нужных слов, и наконец сказал: — Я бы последовал за вами. Если бы Зерг унаследовал власть, а вы бы подняли против него восстание. Я бы нарушил присягу и встал на сторону мятежников. Вы избавили меня от этого. Спасибо.

Форкосиган еще долго молчал. Даже в темноте Иллиан различил, что на его глазах блестит влага, и отвернулся.

*

Когда завершились все дела, оставшиеся после "Гильотины", Иллиан большую часть времени сидел в штаб-квартире, выполняя нерегулярные поручения Негри и не отрываясь от бумажной работы. А еще с возрастающим ужасом читая рапорты о состоянии Форкосигана.

Комм-пульт предупреждающе звякнул; что-то пришло по сети. Иллиан открыл новое сообщение и целую минуту не мог отвести глаз от экрана. Наконец-то!

Удивив и обеспокоив мичмана, назначенного ему в помощники, он расплылся в широкой улыбке:

— Она здесь!

— Сэр? — вежливо переспросил мичман.

Иллиан встряхнулся.

— Так, мне нужно поговорить с начальником службы безопасности орбитальной станции космопорта Форбарр-Султаны... нет, СБ всех орбитальных станций, сколько их есть, ведь она может приземлиться и не в столице. Соедините меня с ним немедленно.

— Есть, сэр.

За время ожидания Иллиан еще раз просмотрел данные. Да, это она, путешествует под своим именем и со своим бетанским паспортом, прилетела на коммерческом рейсе с Комарры. Ее имя было испещрено множеством предупреждающих "красных" меток, согласно которым эту женщину должны перехватить пограничники, едва она достигнет орбиты Барраяра.

— Шеф безопасности орбитальных станций Барраяра на связи, сэр, — окликнул его мичман.

— Спасибо.

Иллиан развернул окно комма и вежливо поздоровался с мужчиной средних лет, чье лицо появилось на экране.

— Добрый день, — ответил тот чрезвычайно встревоженным голосом. — Чем я могу вам помочь, сэр?

Вот один из плюсов Глаз Гора на воротнике: даже люди старше его по чину говорят Иллиану "сэр". Будучи в хорошем настроении, он язвительно усмехнулся.

— На "Королеве Реки" с Комарры прибывает пассажирка. Бетанка. В ее личном деле стоит пометка "арестовать, если она окажется вблизи Барраяра". Я же хочу, чтобы вы ее пропустили. Никаких вопросов, никаких обысков, вообще никаких проблем. Нам необходимо, чтобы она приземлилась без сучка и задоринки. — Он нажал кнопку на своем комм-пульте. — Отправляю вам ее личные данные. Как хотите, так и протащите ее через иммиграционный контроль, но она должна гарантированно попасть сюда. Как только она сядет на посадочный катер, свяжитесь лично со мною: я поведу ее дальше. И ни в коем случае не позвольте ей заподозрить особое содействие с вашей стороны. Обращайтесь с ней точно так, как обращались бы с обычной пассажиркой, чьи документы в порядке.

Шеф безопасности вчитался в присланное ему досье.

— Но… Сэр! Здесь сказано, что она разыскивается как преступница. За убийство, шпионаж, нападение на...

— Спасибо, я и сам читал, — твердым голосом прервал его Иллиан. — Вам же следует забыть, что вы это видели. Она должна прибыть сюда без каких-либо осложнений. Это понятно?

Увы, начальник безопасности оказался человеком с принципами.

— Извините, сэр, — напряженным голосом заявил он, — но я не могу этого сделать без санкции кого-либо вышестоящего.

— Правда? — пробормотал Иллиан. — Что ж, прекрасно. Будет вам вышестоящий. — Он разъединился. — Черт. Мичман, можете мне организовать разговор с капитаном Негри?

Кивнув, мичман что-то заговорил в свой наручный комм и через несколько минут объявил:

— Капитан Негри, сэр.

Одновременно с этим над видеопластиной проявилось лицо Негри.

— Да? — сурово переспросил тот. — Что там у вас для меня?

— Корделия Нейсмит, — лаконично сообщил Иллиан. — Бетанка Форкосигана. Она на пути сюда. Я попросил начальника орбитальной службы безопасности провести ее через иммиграционный контроль, но его внезапно обуяла сознательность, и он желает санкции кого-нибудь из начальства.

— А-а. Бетанка Форкосигана, ну, конечно же. Я ожидал ее.

Уголок губ Негри тронула такая довольная улыбка, что Иллиан не удержался и спросил:

— И что нам пришлось ради этого предпринять, сэр?

— Мне — почти ничего, — ответил Негри. — Пара дополнительных сообщений в общем объеме нашего зашифрованного трафика — естественно, того самого трафика, который бетанцы точно взломали. И скромный вклад в джексонианском банке на ее имя. А все остальное сделала за нас бетанская СБ. И сама Нейсмит. — Он покачал головой. — В шпионы я бы ее не взял, даже если бы она сама вызвалась. Девицы не умеют ни вести себя тихо, ни держать ушки на макушке. Надеюсь, она оправдает ваши ожидания.

— Думаю, что да, сэр.

— Хорошо. Я свяжусь с этим вашим типом из безопасности и внушу ему немного страха божьего. Убедитесь, что она удачно проделает весь остальной путь.

— Есть, сэр. — Иллиан уже просматривал на комм-пульте расписание рейсов.

Тем временем чип в фоновом режиме напоминал ему сводку прошлой недели. Форкосиган совершил еще одну попытку покончить с собой, спьяну расколошматив свой флайер в Дендарийском ущелье. Той ночью Иллиана снова привлекли к делу, и, сидя в кабине флайера преследования, он думал, что у него сердце сейчас из горла выпрыгнет. Но кто-то — боги, святые или духи предков — хранит пьяных: из разбитой в куски горящей машины Форкосиган выбрался едва ли с парой синяков и увенчал вечер тем, что облевал Иллиану сапоги. Так что теперь Иллиан будет бесконечно счастлив сдать его на руки капитану Нейсмит, если только удержит этого чертова идиота в живых до ее приезда.

*

На свадьбу Иллиан попал как-то случайно: просто, лично сопроводив Корделию Нейсмит до Форкосиган-Сюрло, он задержался там на несколько дней дать инструкции охране. Негри прореагировал на это странной гримасой, которая у него сходила за улыбку, и дал Иллиану разрешение остаться и приглядеть за обоими. Произнося свой свадебный обет, Форкосиган еще не выглядел исцелившимся, но, по крайней мере, прекратил скатываться по спирали вниз и полез наверх. Новобрачные втянулись в тихую домашнюю жизнь, Форкосиган пил теперь не больше одного бокала вина за обедом и уже не выглядел таким изможденным. Иллиан почувствовал, что его, наконец, отпускает. Он вернулся в штаб-квартиру к своей работе и больше не задерживал дыхание, получая новые рапорты о состоянии Форкосигана.

Через несколько недель после свадьбы Негри вызвал Иллиана к себе в кабинет. Войдя, он обнаружил, что Негри с головой погрузился в бумаги. Иллиан терпеливо подождал, пока шеф, бросив ему по ходу несколько незначительных реплик, не разберется со всей стопкой распечаток. Наконец тот поднял взгляд.

— Лорд Форкосиган будет регентом, — заявил он.

Иллиан молча кивнул. Заявление не стало для него сюрпризом. Проанализировав список кандидатов самостоятельно, он отметил, что Форкосиган на голову выше прочих. Даже пьяный и склонный к суициду, он был лучшим в списке; теперь же выбор стал однозначен. Единственная загвоздка в том, что Форкосиган не хочет принимать этот пост, но если Негри его уговорил...

— Естественно, он пока не знает, — добавил Негри, и Иллиан поперхнулся. — Полагаете, он не согласится? — Негри смотрел хмуро. — По моему мнению, теперь вы знаете его лучше, чем я. Он должен принять эту должность. Каковы ваши предложения?

— Леди Форкосиган, — ответил Иллиан тотчас. — Если она примет эту идею, проблем не будет.

Негри медленно кивнул.

— Его капитан, так он ее называет. Адмирал повинуется капитану, да? Как интересно. Благодарю, коммандер. — Несколько секунд Негри смотрел куда-то в пустоту. — Теперь что касается вас. — Его лицо сделалось строгим. — Не думайте, что я не заметил, как вас изменила эта история с Эскобаром. Что ж, это естественный ход вещей — вы перенесли свою преданность со старого правителя на нового, даже если Эзар еще не умер. — Почудилась ли ему внезапная боль в голосе Негри или нет? — Я планирую использовать это факт по максимуму. Вы будете командовать личной службой безопасности регента и являться связующим звеном между ним и Имперской СБ.

Иллиан не смог удержаться от улыбки.

— Ага. Я так и думал, что вам это подойдет. Я не слепой, Саймон. Ты — больше не мой человек, даже если когда-то и был им. Поскольку именно на такой результат я и рассчитывал, приставляя тебя к Форкосигану, жаловаться мне не на что. Ты будешь хорошо служить ему.

Иллиану показалось, что на лице его прежнего наставника промелькнула легкая печаль.

— Сэр, я всегда был вашим...

— Не вешай мне лапшу на уши. Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя сам. Меня ты уважаешь, , но ради Форкосигана станцуешь босиком на битом стекле. Он станет тебе необходим, чего я и хотел. Ты будешь отвечать за жизнь регента и подойдешь ему больше, чем подошел бы я. Мы — старые пираты, и наши дни сочтены.

Иллиан мог лишь кивнуть: слишком точно эти слова совпали с его собственными аналитическими выкладками.

— Я знаю, что времена меняются. Проклятье, я сам запустил эти изменения. А вот вам, Новым Людям, придется с ними жить. Надеюсь, они придутся тебе по вкусу. Уверен, что через двадцать лет СБ будет выглядеть совсем по-другому.

Представить СБ без Негри во главе было все равно, что Главную Площадь без статуи Дорки Справедливого. Иллиан с трудом мог даже подумать о таком, а тем более понять, как кто-то еще сумеет удержать власть над разношерстым сборищем.

— Не пучь на меня глаза, словно как перепуганный курсант. Ты получил свои приказы, так иди. Займись планированием для своего нового господина. Ты знаешь, что делать.

— Так точно, сэр. — Иллиан поднялся и все же позволил себе одну вольность: — Спасибо.

— Ха. Не за что.

*

Здоровье Эзара ухудшалось с каждым днем, но за последующие пару недель Иллиан так и не услышал ни слова о предполагаемой роли Форкосигана в правительстве. Наконец, однажды вечером, когда он собирался уходить со службы, позвонил Негри:

— Наконец-то удалось его убедить. Эзар вправил ему мозги. А с ним леди Форкосиган, как вы и говорили. Мы во дворце, ожидаем вас, захватите ваши выкладки.

Иллиан поспешил исполнить приказ. На душе у него стало легко, несмотря на то, насколько трудным делом он был занят. Составление полной оценки угрозы Форкосигану он довел только до половины. Список тех, кто его ненавидел, был немал: большинство комаррцев, множество планет, где он был объявлен разыскиваемым преступником, политические противники среди графов, разнообразные революционеры и радикалы, остатки Военной партии Гришнова. А когда Форкосиган станет регентом, список только вырастет, раз эдак в сто. Плюс леди Форкосиган добавила сюда собственные сложности с бетанцами; Иллиан видел полный доклад о том, как капитан Нейсмит добиралась до Барраяра, и прочитанное вызвало у него тревогу, но никак не удивление. Не говоря уж о том, что на Барраяре многим не нравилось, что Герой Эскобара женился на женщине, которая, по крайней мере, по общепринятой версии, убила адмирала. И это только начало.

Негри и Форкосигана с женой он отыскал в приемной. Где-то поблизости должен быть и премьер-министр: Иллиан заметил в стороне капитана его личной охраны.

Форкосиган обернулся, когда он вошел.

— Здравствуй, Саймон. Значит, мне от тебя так и не избавиться, да? — он усмехнулся, опровергая собственные же слова.

— Надеюсь, нет, сэр.

— Отлично. Я привык, что ты рядом, а поскольку мне снова вроде бы требуется нянька... — Он подошел и протянул руку. — Рад, что именно ты будешь присматривать за моей спиной.

Иллиан пожал ему руку. Это было приветствие равных, и все же он почти ощущал, как обе ладони Форкосигана смыкаются поверх его — совсем как в день, когда был убит Форратьер. Эти ладони были точно якорь, удерживающий его корабль на месте, точно магнитный полюс для компаса, разворачивающей стрелку в нужном направлении. В направлении, по которому он собирался идти.

При Эскобаре Форкосиган был поистине впечатляющ — даже хладнокровного шпиона вроде Иллиана он ухитрился втянуть в свою орбиту. Но сейчас, встретив взгляд Форкосигана, Иллиан осознал, что прежде видел всего лишь тень. Теперь тот двигался вперед по собственной воле, а его не волокло под колесами губительного эзаровского заговора. И Иллиан знал, что прикажи ему сейчас Форкосиган спрыгнуть с верхушки Звездного Моста, он это сделает, не моргнув глазом.

— Это честь для меня, сэр, — ответил он искренне. Леди Форкосиган он слегка поклонился. — Миледи. — Она посмотрела на него с удивлением, явно все еще привыкая к новому титулу. Тут подошел граф Фортала, и Форкосиган повернулся к нему.

— Отлично, — произнес он медленно, переводя взгляд с одного лица на другое. — Давайте начнем.

Едва Форкосиган расправил плечи, все в комнате изменилось. Язык тела был красноречив: каждый из них повторял его позу, потому что в нем сходился фокус власти. Форкосиган открыл дверь в комнату для совещаний и придержал створку перед женой, затем вошел сам. Улыбнувшись, Иллиан последовал за ним.