Severus' Dreams (джен)

Северус с легкостью мог бы взять контроль над телом, пока разум ребенка спал. Похоже, сам он мог действовать независимо от биологии Тима. Ни тело, ни магия ребенка не создавали для Северуса никаких барьеров. Вероятно, после создания им щитов вокруг собственного разума ребенок перестал ощущать его. Возможно, он даже решил, что Северус был лишь мимолетной фантазией, связанной с травмой головы.

Все это Северус выяснил, когда ребенок задремал. Когда глаза Тима закрылись, Северуса тоже потянуло в сон, но тяга эта не была сильна. Прошлым вечером лишь устоявшаяся привычка, а не настоящая потребность, погрузила его с сон, когда тело сдалось под действием целебных зелий. Видимо, именно поэтому он контролировал тело мальчика, когда Тим ударился головой.

В этот же раз Северус был слишком занят, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации, чтобы уснуть вслед за разумом Тима. Хотя находиться в спящем теле было несколько страшно. Все органы чувств отключились, оставив Северуса с ощущением, словно его поместили в одиночную камеру. Возможно, в одну из клеток Темного лорда.

Крайне заманчиво было открыть глаза, потянуться и взяться за ту книгу, что оставила рядом Джинни. Однако подобное искушение могло привести к неприятным последствиям. Кто знает, как бы это отразилось на ребенке? Даже если бы он разбудил тело, чтобы просто почитать, это наверняка бы негативно сказалось на исцелении мальчика. Северус помнил, что одержимость Темным лордом очень тяжело сказывалась на тех, в чьем теле он обитал.

В то время как разум мальчика переключился в замедленный ритм сна, Северус начал мысленно конструировать место для себя. Иначе ему бы грозило быстро сойти с ума.

Это заставило его задуматься о том, могли ли неоднократные перемещения Темного лорда по телам людей и животных повредить его разум. Возможно, это внесло свою лепту в его текущее безумие, оказывающее влияние на его планы, в той же степени, что и расколотая душа.

Северус создал мысленную проекцию собственного тела, визуализировав в руке свою волшебную палочку. Приложив еще одно небольшое усилие, он представил свои комнаты в подземельях Хогвартса. Со вздохом Северус опустил свое воображаемое тело в воспоминание о своем любимом кресле.

Он не знал, сколько просидел так, погрузившись в глубокие раздумья. С какой бы стороны он ни смотрел на ситуацию, наилучшим выходом из нее было каким-то образом указать Поттерам на свое существование. Уж наверняка найдется кто-нибудь, кто сумеет освободить ребенка от нежеланного пассажира и даровать Северусу столь давно желаемый им покой.

— Привет, — раздался голос, напугав его. Даже не подумав, он направил палочку в сторону входа в гостиную. Там в мантии с гербом Слизерина и легкой улыбкой на лице стоял маленький голубоглазый мальчик. — А здесь неплохо, — заметил Тим, с интересом оглядывая комнату и совершенно не обращая внимания на палочку Северуса.

Северус моргнул. Учитывая, насколько сильным были его ментальные щиты, мальчик никак не мог отыскать путь в это убежище. Северус медленно опустил палочку.

Тим зашел в комнату, словно ему тут было самое место, что, подумал Северус, было правдой. В конце концов, они находились в его голове.

Мальчик уселся на диван.

— Я раньше не видел этого места, — сказал он. — Похоже на Хогвартс.

Северус оторопело кивнул.

— Да, я жил там раньше, — тихо сказал он.

— Это ведь где-то рядом с общежитием Слизерина, верно? В подземельях… рядом с кабинетом зельеварения, — он закинул ногу на ногу, уперевшись локтями в колени и опустив на них подбородок. Он смотрел на Северуса, словно ждал, что тот что-то скажет. — Почему ты здесь? — наконец спросил он напрямую.

— Полагаю, что в данный момент ты спишь, — уклонился от ответа Северус. — Так что логично будет предположить, что я тебе снюсь.

Тим серьезно кивнул.

— Это так, но ты ведь не просто сон. И никогда им не был. Обычно ты показываешься, лишь когда случается что-то плохое.

— Ты уже видел меня раньше? — совсем сбитый с толку спросил Северус. Мог ли он каким-то образом просыпаться в ребенке раньше, а теперь ничего об этом не помнить?

— Ну… да, — ребенок склонил голову на бок. — Ты пришел из-за того, что я ударился головой?

— Вероятно, — тихо ответил Северус.

Тим нахмурился, и в его глазах появилась сосредоточенность.

— Что-то не так?

— Я не уверен. Возможно, — сказал Северус. — Не думаю, что мне здесь место.

Мальчик невыносимо раздражающе пожал плечами.

— Но ты ведь всегда был здесь.

Профессор резко перевел на мальчика взгляд.

— О чем ты?

— Целительница Фиби говорит, что ты часть меня. Она сказала, что мне нужен был кто-то, кто бы за мной присмотрел, и поэтому мой разум создал тебя, — медленно ответил Тим, обдумывая свои слова. — Но я не совсем ей верю. Ты знаешь куда больше меня. Моя Нана говорила, что ты ангел.

Северус фыркнул.

— Едва ли меня можно назвать ангелом. — Слова мальчика обеспокоили его куда больше, чем ему хотелось признавать. — И почему тебе было нужно, чтобы за тобой кто-то присматривал?

Тим уставился на него большими и теперь еще, кажется, несколько испуганными глазами.

— Ты не помнишь?

— Насколько мне известно, мы с тобой раньше не встречались, и я совершенно точно не помню, чтобы мы делили твое тело и разум, — огрызнулся Северус.

— О ЧЕМ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ ДУМАЛ?

Громкий мужской крик прервал их разговор.

Тщательно сконструированный Северусом образ распался на кусочки, когда Тим резко проснулся с колотящимся сердцем. Ребенок соскочил с кровати, словно бы ища, куда сбежать.

— МЕРЛИНОВА ПАЛОЧКА! ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ ТЕБЯ УБИЛИ? У НАС НЕ ПРОСТО ТАК СУЩЕСТВУЕТ РЕГЛАМЕНТ!

Разум ребенка просыпался гораздо медленнее тела. Тим стоял посреди комнаты, дико озираясь по сторонам, пока окончательно не проснулся.

Похоже, в мире Тима разговоры на повышенных тонах не означали ничего хорошего.

Судя по свету, день клонился к вечеру, и солнце садилось. За окном, с которого отдернули шторы, медленно падали большие снежинки.

— Тим? — раздался голос Альбуса Поттера. Другой мальчик стоял у двери, приоткрытой всего на пару сантиметров.

Ребенок все еще дрожал с головы до ног, чуть приподняв руки в защитном жесте. Северус догадался, что Тим не совсем понимал, где находится. Альбус тоже это понял, медленно двинувшись вперед.

— Все хорошо, Тим, ты дома, — сказал он, подходя к ребенку, словно в к раненному животному.

— Кто кричит? — спросил Тим. Он обхватил себя руками, но, когда подошел Альбус, назад не отшатнулся. Ал был гораздо выше Тима, уже практически достигнув пика своего роста. Он обхватил Тима рукой и повел его обратно к кровати.

— Папа и Джеймс. Ну, из себя выходит по большей части папа, — ответил Ал. — Мама получила сову из Мунго пару часов назад. Наверное, Джеймса ранили на работе. Она отправилась в Мунго, чтобы побыть с папой, пока Джеймса залатывали. Они втроем только что вернулись, — Ал уложил младшего мальчика в кровать.

Голоса, доносившиеся снизу, притихли до громкости обычного разговора. Им не было слышно, о чем шла речь, но, судя по всему, обсуждение было довольно напряженным. Ал отошел к двери, прислушиваясь.

Спустя мгновение он покачал головой:

— Папа сходит с ума. А мама пытается его успокоить, — по тому, как это было сказано, Северус заключил, что подобное было редкостью. Вспомнив Молли Уизли и ее знаменитые тирады, не говоря уже о периодически посылаемых директору вопиллерах, Северус запросто мог поверить, что Джинни пошла по стопам своей матери.

Так что же такого натворил Джеймс, чтобы так расстроить Поттера?

Голоса снова стали громче:

— Это был худший год моей проклятой жизни! — взревел Поттер. — Не говори о том, чего ты не понимаешь! — продолжил Поттер уже умеренным тоном, но он, видимо, начал подниматься по лестнице. — Если бы это зависело от меня, то тебя бы отстранили от работы на месяц!

— Ну, так ведь решать не тебе, верно? — отозвался сердитый голос. — С тобой ведь нет никакого толку говорить?

Поттер зарычал, явно стоя прямо за дверью.

— Нет, черт возьми! Не об этом!

Альбус оглянулся на Тима. У Северуса мелькнула мысль, что, если судить по тому, как напряжено было его лицо, Тим, должно быть, был белее мела. Тело мальчика сотрясала дрожь, а его дыхание ускорились.

— Ладно, — сказал другой голос. — Я буду у дяди Рона, — на лестнице раздались грохочущие шаги, а затем сработал камин.

— Эм, папа? — сказал Альбус, тихо приоткрыв дверь чуть пошире.

— Что? — рявкнул Поттер.

— Ты, эм, вчера снял заглушающие чары с двери и снова их не накладывал, — извиняющимся тоном ответил мальчик. — И, ну…

Северус услышал вздох Поттера.

— Черт.

На минуту он затих. Северус предположил, что он пытался успокоиться.

— Простите, мальчики, — сказал Поттер совершенно другим тоном, заходя в комнату. — Тим?.. — взгляд зеленых глаз мужчины смягчился при виде состояния ребенка. — Ох, милый, прости меня.

Он присел на кровать. Северус заметил, что двигался он медленно, словно боялся напугать Тима. Он протянул руку, откидывая челку с глаз ребенка.

— Все хорошо, — заверил он. — Мы с Джеймсом… ты ведь нас знаешь. К утру все снова будет в порядке, — но в голосе Поттера уверенности не было. — Как твоя голова?

— Нормально, — пробормотал мальчик, все еще дыша слишком часто.

”Все было нормально, пока ты не напугал его до полусмерти”, — язвительно подумал Северус.

— Я не хотел, чтобы ты слышал, как мы кричим, — в голосе Поттера слышалось искренне раскаяние.

— Что случилось с Джеймсом? — спросил Альбус.

Поттер провел рукой по волосам, взлохматив их еще сильнее.

— Его просто зацепило проклятьем. С ним все будет в порядке.

— Тогда к чему были все эти крики? — надавил Альбус.

— Спроси Джеймса, — мрачно ответил Поттер, давая понять, что больше он на эту тему говорить не желал. Он замолчал и продолжил уже гораздо более мягким тоном. — Кажется, Кричер собирался накрывать на стол. Почему бы тебе не пойти поужинать, а я посижу с твоим братом.

Альбус кивнул и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Ребенок расслабился. Его стремление доверять Поттеру, очевидно, было сильнее страха. В противном случае Северус мог бы поддаться искушению и проверить, удастся ли ему заставить магию ребенка работать на себя. Он гадал, что же такого случилось с Тимом, что сделало его таким пугливым.

Но мальчик потянулся и взял Поттера за руку. Тот улыбнулся ему, хотя лицо его было сковано беспокойством.

— Так как ты на самом деле? — спросил он.

— Я… голова все еще болит, — признался Тим.

Мужчина серьезно кивнул.

— Слышал, утро у тебя выдалось непростое.

— Мне… снова приснился Смит, — прошептал Тим. — Голова болела так сильно, что я подумал… — он замолчал, сглотнув. По его телу пробежала дрожь. — То есть… — он снова замолчал и так больше и не заговорил.

Поттер обнял Тима за плечи и прижал к себе.

— Ох, сынок, — тихо сказал он.

Тело ребенка сотрясла еще одна волна дрожи. Северуса так и подмывало заглянуть в его разум, чтобы посмотреть, что же такого ужасного с ним случилось.

Тим прильнул к Поттеру, схватившись одной рукой за его мантию и черпая силы из этого контакта.

— Мне снилось, что он делал больно мне и маме, — прошептал мальчик. — Все казалось таким реальным.

Так кто-то действительно накладывал на мальчика Круциатус.

Поттер крепко прижал ребенка к себе и кашлянул, прочищая горло.

— Меня пару раз ранили на работе, и меня точно так же отбрасывало в плохие сны. И с твоей мамой такое было.

Ребенок больше ничего не говорил, просто сидел, впитывая тепло отцовских объятий.

”Ты хотел сказать “папиных”, — промелькнула яростная мысль мальчика в разуме Северуса. — Отец был законченным ублюдком, если ты забыл”.

И снова Северуса потрясло, с какой легкостью ребенок подслушивал его мысли.

— Папа? — позвал Тим спустя долгое время — столь долгое, что Северус решил, что Поттер наверняка задремал.

— Да, Тим? — судя по голосу, сна у Поттера не было ни в одном глазу.

Ребенок помедлил:

— Кто-то в школе сказал, что ты однажды умер. Это правда?

Это заявление словно бы ударило Северуса под дых. Он не понимал, почему не вспомнил об этом раньше. Конечно, Поттер должен был умереть… Если он все еще был жив, то, значит, и Волдеморт все еще должен был быть где-то там. Но все указывало на то, что Темный лорд больше не представлял угрозы.

Неужели это все все-таки было сном?