Беги, Лесс, беги! (джен)

Около месяца Лесс, одуревший от представившихся возможностей, не вылезал из Мистических Архивов. Конечно, его энтузиазм несколько поутих, когда он обнаружил, что в Сиродииле совершенно отсутствуют заклинатели таких направлений, как левитация и телепортация, а так же никто не занимался модификациями облика, ни с помощью изменения, ни с помощью иллюзии. Но зато местная гильдия широко практиковала демонологию, куда шире, чем гильдия Вварденфелла. Элессару навсегда запомнился «зверинец» при университете, полный тварей, ещё более жутких, чем те, что обитают на острове.

Столкнуться с кем-нибудь вроде скампа Лесс бы очень не хотел, но идея призвать даэдра, чтобы помогал в бою, ему очень понравилась.

Зародившееся в душе Элессара увлечение демонологией привело к тому, что он отправился на север, в город с простым названием Брума. Там жил самый сильный демонолог в провинции, Воланаро, и Лесс надеялся, что тот не откажет сородичу и посвятит его в часть тайн мастерства.

Лошадь, порядком застоявшаяся в городской конюшне, восприняла путешествие с радостным пофигизмом, что заключалось в чуть более бодрой, чем обычно, рыси. Но Лесс всё равно удивился, когда его без особого труда догнал хаджит и совершенно по-кошачьи требовательно мяукнул.

«Разбойник!» — сообразил Элессар, вспомнив про рассказы о местных «измерителях скорости» — в том смысле, что они прятались в придорожных кустах и грабили всех, кто не мог достаточно быстро убежать. Первой реакцией Лесса стал испуг, и сразу же за ним — вбитый леди Атарис рефлекс. В усатую морду полетел огненный шарик. Казалось бы, сейчас попаленный кошак должен отстраниться, спасая глаза, но нет — хаджит лишь чуть прищурился, а фаербол бессильно потух, ударившись о его нос. «Бежим, Лесс?» — предложил внутренний голос. Эльф собирался последовать его совету, но не успел.

— М’Айк хочет лишь поговорить. Жёлтый котёнок совсем глупый, что не понимает и боится, — произнёс «разбойник».

— Как ты это сделал? — спросил Лесс, слегка оправившись от шока. — Я не заметил, чтобы ты держал щит.

— М’Айк особенный, — сказал кот, взмахнув хвостом. — М’Айк очень быстро бегает, и М’Айка нельзя убить.

— А почему ты такой, М’Айк? — поинтересовался Элессар, не сумев совладать с любопытством.

— Потому что М’Айк особенный, — ответил кот с лёгким раздражением, он явно был недоволен тем, что Лесс не понял с первого раза. — И жёлтый котёнок тоже особенный.

— Я? — удивился Элессар. — Какой же я особенный? Я самый обычный, не герой какой-нибудь. Вот Нереварин или святой Джиуб — они особенные.

Закрапал противный осенний дождь, которому вскоре предстояло смениться снегом.

— Даже небо плачет от смеха, когда слышит слова жёлтого котёнка, — фыркнул М’Айк. — Герои не особенные. Их потом забывают. Остаются такие, как М’Айк и жёлтый котёнок.

— Ты говоришь странные вещи, — осторожно заметил Лесс, не решившись сказать «да вы, котенька, псих» неуязвимому хаджиту в лицо.

— Жёлтый котёнок ещё увидит, — уверенно сказал кот. — Увидит, что имперца и данмера забудут ещё до того, как придёт норд. И увидит, что драконы спустились с небес и стали видимыми. Драконы есть, хотя М’Айку никто не верит!

Хаджит расхохотался так громко, что лошадь Лесса прижала уши к голове и попятилась, но М’Айк не обратил на это внимания. Кот смеялся почти полминуты, а после как-то резко затих, его уши и хвост безжизненно обвисли.

— М’Айка все называют Лжецом, но на самом деле М’Айк просто особенный, — произнёс он с грустью в голосе. — А сейчас М’Айк идёт искать свою шапку!

Элессар не сумел заметить, когда странный кот сорвался с места. Вроде бы только что стоял здесь, а в следующее мгновение он уже лишь точка в пелене дождя. Лесс смотрел точке вслед, пока та не исчезла, и осторожно тронул поводья, послав лошадь вперёд. Произошедшее настолько шокировало его, что он даже забыл защититься от льющейся с неба воды, а через несколько минут, когда он опомнился, было уже поздно — всё равно вся одежда промокла до нитки.

Маркус уже неделю бродил по лесам Джераллского горного массива, выслеживая шпионов. Шпионы выслеживаться отказывались, поскольку явно умели наблюдать и прятаться лучше, чем недавно вышедший из тюрьмы имперец.

Он вообще не очень понимал, почему это дело поручили именно ему, ведь среди Клинков были намного более умелые следопыты и воины.

«Допустим, я их найду, — размышлял Маркус. — Что дальше? Разве я смогу с ними справиться? Весьма оптимистично со стороны Джоффри, надеяться на то, что император не ошибся, назвав меня избранным и далее по тексту».

Незаметно для себя имперец вышел на дорогу, но, увидев под ногами камни вместо травы, остановился и огляделся. Справа виднелись городские стены, слева — спуск с плато и одинокий всадник. Всадник, в такое время? Очень подозрительно.

Маркус встал посередине дороги, широко раскинув руки в стороны. Лошадь флегматично фыркнула и остановилась. Её хозяин нервно сжал поводья.

— Извините, но что вам от меня надо? Вы разбойник?

— А вы шпион? — в тон ответил имперец. Потом он присмотрелся к всаднику повнимательнее, и его брови поползли вверх.

— Я тебя уже видел! Ты тот мальчишка-альтмер из Кватча!

Эльф совершенно по-лошадиному пошевелил ушами, на его лице отразились сначала нешуточная работа мысли, а потом и узнавание.

— А вы — тот мужчина, которого я принял за разбойника. Но, что вы здесь делаете? — в голосе альтмера слышалось вполне искреннее любопытство без следа высокомерия, характерного для его расы.

— Дело государственной важности, — отрезал Маркус. — Поэтому вопросы здесь задаю я. Что ты ищешь в Бруме?

— У меня дело к Воланаро из гильдии магов. И сам я тоже маг, — вислоухий продемонстрировал имперцу брошку, которую гильдийцы использовали, как удостоверение личности.

Маркус кивнул с умным видом, хотя на самом деле он не очень понял, что это значило.

— Хорошо, можешь проезжать, — мужчина отступил в сторону.

Альтмер осторожно тронул поводья, посылая свою скотинку вперёд. Пока лошадь не ушла слишком далеко, эльф, не отрываясь, смотрел на человека, тот не уступал. Из-за туч выглянул луч солнца, осветив нескладную фигуру, и на мгновение Маркусу показалось, что глаза парня — зверино-жёлтые, как у Шеогората на одном старинном витраже. Зажмурившись, имперец тряхнул головой, но, когда он вновь бросил взгляд на всадника, вислоухий уже отвернулся, смотря на дорогу, и нельзя было сказать, причудилось ли ему, или это было правдой.

Пеший конного не догонит, поэтому Маркус списал всё на игру света и не стал преследовать альтмера. Вспомнив про задание, имперец лениво выругался и сошёл с дороги.

Его ждали лес, слякоть, ранние горные заморозки и неуловимые шпионы Мифического Рассвета.