Магия жертвы (джен)

Северус мог сказать, что здесь собрались призраки, но у него бы не повернулся язык, настолько живыми были все присутствующие. Взгляд остановился на болезненно худой ведьме, с которой при жизни встретиться не удалось, но получилось познакомиться с её изображением на портрете. Вальбурга Блэк ответила ему цепким взглядом и едва заметно усмехнулась на его приветственный кивок. Впрочем, и её портрет отличался особой стервозностью, изобретательно выискивая слабые места оппонента, чтобы найти то единственное слово, после которого хотелось убить эту леди с особой жестокостью.

Поттер же во все глаза смотрел на копию того Блэка, к которому некогда питал тёплые чувства. Только вот это точно был не Сириус. Северус мог сказать это наверняка, потому что приятельствовал с Регулусом... когда-то... перед его смертью. Оказывается, он уже и забыл, как были похожи братья, такие разные по своей сути. А просторная комната всё заполнялась и заполнялась людьми.

Когда молчание стало угнетающим, первым не выдержал Поттер:

— Добрый день, господа. Может быть, вы объясните, что происходит?

— Непременно, — вперёд шагнул статный мужчина, который, обменявшись взглядами с Финеасом, коротко кивнул: — Орион Блэк к вашим услугам.

— Гарри Поттер, — мальчишка кивнул в ответ и, указав на Северуса, добавил: — и Северус Снейп.

Орион мельком взглянул на Северуса и сосредоточил внимание на Поттере:

— Стало быть, ты унаследовал Род Блэков?

— Да. По завещанию Сириуса.

Среди ропота голосов выделился один:

— А я всегда верил в Сириуса. Хоть и через задницу, но он смог позаботиться, чтобы Род не угас...

— Альфард, помолчите! — резко заговорила Вальбурга. — Если бы вы ему не потакали, то Род Блэков мог пополниться наследниками по крови.

— Я бы не был в этом столь уверен, если даже тихоня-Регулус не дожил до собственной свадьбы.

— Вообще-то мы здесь собрались по иному поводу, — попытался урезонить спорщиков Финеас.

Куда там! Похоже, эти двое и при жизни не сильно-то ладили, а сейчас достигли в давнем споре небывалых высот, всё больше и больше переходя на личности и награждая друг друга такими эпитетами, что впечатлительный Поттер покраснел.

— Уймитесь! Немедленно!

Голос Ориона прозвучал не то чтобы громко, но Северус привычно сжал рукоять палочки, хоть она и была здесь бесполезной деревяшкой. Вальбурга и Альфард замолчали, одаривая друг друга многообещающими взглядами.

— Добро пожаловать в семью, Гарри. Давно хотелось с тобой пообщаться.

— Но... как?

Поттер выглядел ошарашенным. Честно сказать, и Северусу было не по себе от такого количества Блэков. Он уже понимал, что это место совершенно точно не связано с подсознанием Гарри, но всё ещё не хотел признать, что они влипли гораздо серьёзнее, чем казалось вначале.

— Очень просто, Гарри. Эта мерзавка в кои-то веки сделала что-то стоящее...

Бонни вздёрнула подбородок и сжала кулаки:

— Ну, давай, Орион! Рассказывай свою историю... только знай — я молчать не буду!

— На такое я и не надеялся, мисс Дамблдор. Но я верю, что Гарри примет правильное решение, — Орион демонстративно отвернулся от Бонни и тепло улыбнулся Поттеру: — Спрашивай!

— А где Сириус?

Надо же! Из всех вопросов мальчишка выбрал самый незначительный. Но Орион просиял:

— Ты всё ещё помнишь о нём?

Поттер только кивнул, и его лицо словно свело судорогой, заставляя болезненно скривиться. Орион только вздохнул:

— К сожалению, Сириус не чтил семейные традиции и отказался от портрета, сказав, что он ещё молод и слишком хорош собой, чтобы составлять компанию старым пердунам на древних холстах.

Да... тот Блэк мог ещё и не так выразиться, но Поттер почему-то разулыбался, видимо, вспоминая что-то хорошее. Орион продолжил:

— Поэтому, молодой человек, не затягивайте с портретом. И обязательно повесьте его в доме там, где я покажу. Жизнь — крайне непредсказуемая штука...

— Но, с другой стороны, — вмешался Альфард, — если бы Гарри соблюдал традиции, то был бы мертв, как и Элладора, о чьём таинственном исчезновении с портретов хоть что-то слышал каждый уважающий историю маг.

Северус действительно вспомнил упоминание об этом случае в учебнике истории магии, только там этот факт трактовался как незаконное использование страшных чар Темной магии, которые не оставили никаких следов.

— Что с ней произошло? — голос Поттера всё же дрогнул.

— Открыла одну занятную книжицу в фамильной библиотеке, — Финеас зло взглянул на Бонни и уже мягче продолжил: — Когда она попала сюда, случился взрыв. Мы не сразу поняли, что же произошло, но когда разобрались...

— Они хотели убить меня, Гарри! Тыкали в меня этими гвоздями... били по голове кочергой и даже пытались сжечь заживо, — голос Бонни звенел от слёз.

Северус представил себе эту картину, и его замутило. По тому, как побледнел Поттер, можно было догадаться, что и тот испытывает схожие чувства.

— Но безуспешно! — Финеас поморщился и отвернулся, пытаясь успокоиться.

— Конечно, безуспешно! — закричала Бонни. — Вы только мучили меня, и всё! Мне было больно! Больно! Больно!!!

— Бонни, пожалуйста... — попытался успокоить её Поттер.

— Что «пожалуйста»?! Когда моя семья решила отдать меня за недоумка Бетельгейзе, который не стоил и моего взгляда, я была вынуждена защищаться! Никто! Никто даже не подумал обо мне! О том, что я могу не хотеть этого брака! Я изучала основы магии, я могла придумывать заклинания, я умела летать без этой дурацкой метлы! И что? Я должна была всю жизнь слушаться недоумка, который не смог освоить элементарных распознающих чар? — она почти задыхалась от гнева и обиды.

— Бонни, успокойтесь... всё позади... мы не дадим вас в обиду...

Орион с сожалением взглянул на Поттера и губы его скривились в едкой усмешке:

— Это она создала ту книгу.

— Что? — Северус не мог поверить собственным ушам. — Она? Это же невероятный уровень...

Финеас холодно перебил его:

— Крайне невероятный! Первым умер Орион Бетельгейзе, вся вина которого была в том, что он не захотел нарушать волю родителей. Причём умер он, так и не появившись ни на одном портрете. Потом сгинула любопытная Элладора, которая просто хотела почитать чужой дневник...

— А я? Вы забываете обо мне! — снова закричала Бонни.

— Да кто про тебя забудет? Ты сама попалась в свою же ловушку, не сумев совладать с магией дневника... вот и бесишься теперь оттого, что мы сорвали твои планы. Но ничего, гадюка! Твоё время подходит к концу.

— Вы не посмеете!

— Думаешь? — Орион презрительно оглядел Бонни.

— Гарри... Северус... — Бонни вдруг упала перед ними на колени и жалобно прошептала: — Не верьте им! Они убийцы! Это они пытались тебя убить, Гарри! Это их метод!

— Сука!

Вальбурга Блэк вышла вперёд с такой тирадой, от которой привычному к грязной ругани Северусу стало неловко. Конечно, он и раньше подозревал, что эта леди умеет браниться на языке площадей, но чтобы настолько не стесняясь в выражениях...

— А скажешь, не так вы от меня пытались избавиться?

Теперь Бонни выглядела совсем не жалко. Она встала напротив разъярённой Вальбурги и сдаваться явно не собиралась. Одна против всех, вызывая невольное уважение. Она подняла руку, словно собираясь проклясть всех:

— Не вам меня судить, жалкие подобия своих оригиналов. Вы давным-давно мертвы и заперты в этих комнатах. Всего-то и развлечений вам осталось — смотреть на мир через пыльные тряпки холстов, которые заменяют вам окна. Ненавижу! Ненавижу вас всех! Старые снобы!

Но смутить Вальбургу ей было не по силам:

— Зарвавшаяся девчонка, вообразившая себя гением и поверившая в собственную безнаказанность! Ты можешь говорить всё что угодно, потому что уже поняла, что твоё время вышло. Мы тебе ничего не можем сделать, как и ты нам, но вот с другими живыми тебе не совладать... они сделают это.

Слова Вальбурги эхом отдавались от стен и звенели в многочисленных подвесках хрустальной люстры, но Северус вздрогнул не от этого. Бонни мгновенно побледнела, зарождая страшную догадку о том, какую роль им с Поттером предстоит сыграть в её судьбе. Только вот Поттер, кажется, был далёк от понимания, потому что хрипло прошептал:

— Сделают что?

Вальбурга задрала подбородок и, почти не размыкая тонких губ, выплюнула:

— Убьют гадину.

Поттер шагнул назад и отчаянно замотал головой:

— Только не это!

Вальбурга взглянула на него с неожиданным сочувствием, а потом посмотрела на Финеаса, очевидно, вынуждая его объяснить суть происходящего. Старый пройдоха не подвёл. Он ласково потрепал Поттера по плечу и проникновенно начал:

— Ты как никто другой должен быть знаком с этой магией.

— Почему? — одними губами прошептал мальчишка.

— А как ты думаешь, откуда юный Том Риддл почерпнул идею создать свой дневник?

Северусу стало тошно. Да кончится когда-нибудь эта история?! На Поттера уже было жалко смотреть. А ведь ещё совсем недавно Северус считал его чёртовым везунчиком.

— Вы хотите сказать, что этот дневник...

— Такой же хоркрукс, как и тот, что ты уничтожил в Тайной комнате.

Всё-таки, будучи портретом в кабинете директора Хогвартса, Финеас слишком много знал.

— Но тогда было достаточно уничтожить дневник.

— Не глупи, — Финеас по отечески приобнял несчастного Поттера. — Разве ты видишь где-то здесь дневник? Он остался там... в библиотеке. И теперь он выпустит кого-то одного — или тебя, или её.

— А Снейпа?

Глупый, нелогичный, неуместный вопрос заставил сердце Северуса перевернуться. О чём думает этот мальчишка... как может он думать ещё о чём-то, кроме того, что должен?

— Ты сможешь взять его с собой.

— А по-другому?

— Только так. Или ты, или она.

Лицо Поттера выражало безграничное отчаяние. Он взглянул на Бонни:

— Поэтому ты хотела?..

— Да, Гарри. Поэтому она хотела тебя убить.

— Но ведь кто-то же нападал на неё?!

Поттер хватался за любые возможности избежать страшного решения.

— На неё? — Вальбурга усмехнулась. — На неё могла напасть только она сама. Подозреваю, что было много крови и совершенно незначительные раны.

Северус вспомнил аккуратный разрез, и своё удивление удачливости девицы, и понял, что так оно и было, но для Поттера это всё ещё было неочевидным.

— Но зачем ей это?

— Зачем? — Вальбурга снисходительно взглянула на Поттера. — Чтобы подобраться поближе, чтобы разжалобить, чтобы у тебя в решающий момент дрогнула рука... эта змея прекрасно знает, как тяжело убить того, в чьём спасении принимал активное участие.

Северус вспомнил, как трепетало под его ладонью её сердце, и до боли сжал челюсти.

— Гарри, пожалуйста... не верь... Северус...

Бонни вновь опустилась на колени и теперь казалась маленькой, одинокой и беззащитной перед страшной участью. Поттер тихо вздохнул, и Северус понял, что мальчишка просто не сможет этого сделать. Одно дело спасать магический мир, жертвуя собой, и совсем другое — беспощадно убивать хрупкую девушку, чтобы туда вернуться. Проклятье!