Легенда о Зорро (гет)

Бурная и успешная торговля принесла тишину и покой в Лос-Анджелес. Тяжкий изматывающий труд теперь приносил пеонам ощутимый доход, пока шкуры и жир были в цене, а фрукты, соления и копчёное мясо продавались морякам. Солдаты вовремя получали своё жалование, и даже индейцы обрели возможность возделывать некогда безраздельно принадлежавшую им землю, увеличив число рабочих рук в городе и его окрестностях. Тишина и покой, воцарившиеся в пуэбло, принесли в жизнь коменданта Гарсиа столь приятные ему размеренность и предопределенность событий, что, имея достаточно вина и еды и сбросив несколько фунтов, он уже не считал еженедельные путешествия к океану такой уж неприятной обязанностью. Желание дона Диего де ла Вега всякий раз сопровождать отряд улан ничуть не удивляло недавно произведенного лейтенанта, считавшего любое чудачество этого своего покровителя чем-то само разумеющимся, и то, что молодой дон всегда спешил вернуться, меняя лошадей на каждом посту, и то, что солнце, прежде застававшее отряд улан на королевской дороге, теперь едва успевало подобраться к зениту, когда они въезжали в пуэбло, — всё это лишь только радовало коменданта. Лейтенанту было невдомёк, какая награда ждала младшего де ла Вега в таверне Лос-Анджелеса, какие восторженные взгляды и возгласы заставляли его погонять свежих лошадей, чтобы те шли бодрым галопом… И на этот раз Гарсиа, прощаясь с другом на центральной площади родного города, подумал лишь о том, что в такие минуты всегда должен найтись тот, кто всё испортит…

Дон Диего привязал свою лошадь и поспешил в таверну, тугая дверь с громоподобным шумом закрылась за ним, и младший де ла Вега в недоумении застыл на пороге: его невеста — сеньорита Изабелла ди Марез, — попирая устои и приличия, не бросилась ему на плечи, — и молодой дон обеспокоенно огляделся. Проследив взгляд хозяина таверны, он просиял улыбкой и поспешил к одному из столиков. Изабелла с присущей ей изобретательностью вносила в распорядок дня младшего де ла Вега ту непредсказуемость, к которой он привык за годы, проведенные в роли чёрного всадника в маске…, впрочем, на этот раз что-то в облике невесты насторожило Диего, сеньорита прежде никогда не развлекала его новыми знакомствами и предпочитала появляться в пуэбло в гордом одиночестве, несмотря на все возражения будущих родственников. На этот раз Изабелла была не одна: спутник сеньориты, рано поседевший, изуродованный шрамами не старый еще сеньор был ей явно неприятен:

— Добрый день, Изабелла, вы познакомите меня с вашим спутником? — проговорил младший де ла Вега, подойдя к невесте, поцеловал её руку и придвинул себе стул.

— Да, Диего, — проговорила Изабелла, — отставной капитан, дон Энрике Санчес Монастарио получил вымороченные земли недалеко от ранчо ди Марез и приехал засвидетельствовать своё почтение жителям пуэбло. Дон Энрике — боевой офицер…

— Не трудитесь, Изабелла, мы знакомы, — произнёс дон Энрике, поднимаясь, и пожал протянутую ему руку.

— Благодарю вас, Изабелла, — младший де ла Вега был не в силах скрыть удивление, — я всегда рад обновить старое знакомство.

— Я рад встрече, дон Диего, — продолжал Монастарио, улыбаясь.

Диего скривил лицо в подобие улыбки в ответ:

— Взаимно, капитан, надеюсь, вы позволите мне так вас называть, — Монастарио кивнул, и младший де ла Вега продолжал, — надеюсь, вы также позволите узнать, за какие заслуги король столь щедро раздаёт земли и возвращает звания преступникам.

При этих словах возлюбленного Изабелла, до того печально переводившая взгляд с одного дона на другого, вздрогнула, вскочила с места, смахнув со стола бокал дона Энрике, и вскрикнула:

— Диего, я хочу повидаться с комендантом, — её жених успел поймать бокал на лету, приковав к себе взгляды немногих посетителей таверны.

— Я в очередной раз хочу поздравить вас, Изабелла, с выбором будущего спутника жизни. Ваш жених не позволит вам заскучать, он одинаково способен к цирковым трюкам и к утонченной беседе, — произнёс Монастарио, не скрывая усмешки.

— Благодарю вас, дон Энрике, — торопливо проговорила Изабелла, — Диего, мы уходим, прошу вас, — младший де ла Вега пожал плечами, попрощался с Монастарио и последовал за невестой.

— Прошу вас, Диего, держитесь подальше от Монастарио, это страшный человек, — прошептала сеньорита, едва миновав двери таверны.

— Не бойтесь, Изабелла, мне известен характер капитана.

— Это значит, что мне и вправду стоит поговорить с комендантом? — Изабелла льнула к жениху, бросая на него лукавые взгляды, окончательно позабыв несколько минут назад владевшее ей беспокойство и так тревоживший её предмет.

— Я не одобряю ваше намерение, но, если в нём заключается какой-то скрытый смысл, я постараюсь выслушать ваши объяснения, — проговорил Диего, останавливаясь у коновязи.

— Насколько я знаю ваш характер, вы из скромности теперь не расскажите мне о тех захватывающих приключениях известного нам всем преступника, в которых, судя по всему, замешан дон Энрике. И только наш лейтенант за бокалом вина объяснит мне, в чём тут дело.

— Это упрёк, сеньорита?! Но, поверьте мне, вы тоже бываете весьма несловоохотливы, а между тем я обязан получить подробный отчёт о том, что связывает вас и Монастарио.

Диего помог невесте сесть в седло, и Изабелла теперь расправляла складки своей амазонки, отчаянно стараясь уловить нотку ревности в словах жениха:

— Так уж и быть я просвещу вас. Монастарио ухаживал за мной в Испании, я отказала ему, в ответ он затребовал у моего отца срочной оплаты по векселю, что явилось одной из главных причин нашего разорения. Теперь, надеюсь, вы проводите меня к коменданту, я считаю необходимым известить его о приезде опасного гостя.

— Я рад слышать, что вы изредка руководствуетесь доводами рассудка, Изабелла. Не волнуйтесь, я найду способ известить лейтенанта о грозящих ему опасностях. Я вынужден в очередной раз просить вас не появляться в пуэбло в одиночестве, отныне это будет неразумно. Поймите, Изабелла, я дорожу вашим обществом и искренне рад видеть вас каждый раз, когда пересекаю границы центральной площади родного города, но я вынужден отказаться от этих удовольствий, чтобы обеспечить вашу безопасность, — произнёс Диего, отвязал лошадей, вскочил в седло и поехал рысцой, прихватив под уздцы лошадь невесты.

— Я вижу, вы решили посадить меня под арест, в этом случае я буду вынуждена просить защиты у дона Алехандро. Меня не устраивает ваше решение — скоро прибудет очередной торговый корабль из Испании, и вам придётся рыскать вдоль и поперек по Эль Камина Реал, а я останусь одна.

— Вы пророчите мне страшные несчастья, Изабелла, — проговорил Диего, улыбаясь, в последнее время старший де ла Вега ревностно заботился о благополучии невесты сына, и Диего приходилось выслушивать внушения отца о неподобающем обращении с невестой. — Дон Карлос и без того уж зол на меня, за то, что я забрал вас из-под родительского крова до свадьбы, а, если с вами что-то случиться…

— Вы сами виноваты в том, что мой отец озаботился фамильной честью, Диего, — отвечала Изабелла, смеясь, — этого бы не случилось, если не безграничный кредит, который вы ему предоставили. Впрочем, пришла моя очередь заняться вашим поведением, и должна вам сообщить, что ваша любовь к длительным конным прогулкам, по-прежнему, беспокоит меня. О, нет, вы нарочно сгущаете атмосферу таинственности, — Изабелла выхватила поводья своей лошади из рук жениха, — но я добьюсь от вас, чтобы вы рассказали мне о своих отношениях с Монастарио.

— Изабелла, эту историю наш комендант пересказывал вам в нескольких вариантах раз десять, но если вы так настаиваете, я напомню вам подробности. Капитан Монастарио, в то время бывший комендантом Лос-Анджелеса, оказался свидетелем того, как я фехтую, и, несмотря на то, что я отчаянно валял дурака, комендант решил, что я чем-то похож на известного вам преступника, арестовал меня и устроил показательный суд с участием вице-короля. Вице-король не мог поверить в то, что лучший друг его сына может преступить закон, и суда не получилось, поэтому Монастарио решил просто перерезать мне горло. Он был уже близок к победе, когда появился Зорро и спас меня от грозившей расправы, а такое поведение неуравновешенного капитана окончательно убедило дона Эугенио в преступности действий Монастарио на посту коменданта пуэбло.

— О, боже мой, Диего, так это значит, что Монастарио знает вашу тайну, — Изабелла всплеснула руками, подпрыгнув в седле, и лошадь под ней остановилась, недовольно замотав головой от таких действий наездницы, — умоляю вас, обещайте мне, что будете осторожны.

— Мне ничего не грозит, Изабелла, я куда больше озабочен вашей безопасностью. Вспомните о том, что я принял на себя ответственность за ваше благополучие и не могу позволить вам или кому-нибудь другому упрекнуть себя в том, что не держу слово, — Диего улыбнулся и взял поводья из рук невесты.

Она подчинилась, погрузившись в собственные мысли и переживания:

"Ревность — спутница любви, ревновал ли он? Ах, нет! Он был только предупредителен и нежен к ней, как и к любой другой женщине. Но влюблён ли он? Влюблён ли он, так же как она? Ах, если бы не тот договор, который она так опрометчиво заключила в библиотеке, она теперь была бы уверена в этом".

Только ужин вывел сеньориту ди Марез из задумчивости: вечером она хлопотала на кухне, возмущаясь нерасторопностью индеанок. За ужином она жадно ловила взгляды жениха и услаждала свой слух тем, как дон Алехандро в очередной раз отчитывает сына за недостаточную внимательность к невесте:

— Я узнал, что ты опять усадил Изабеллу сегодня на пегую кобылу, ты должен подобрать сеньоре де ла Вега хорошую лошадь, Диего, я уже давно собираюсь отправить пегую работать на ранчо. Я завтра покажу вам Принцессу, Изабелла, Мигель тренировал её и говорит, что на этой лошади ранчо де ла Вега можно объехать за день.

— Не вздумай, отец, Принцесса слишком быстра, а Изабелла неуверенно держится в седле, пегая идеально подходит для сеньориты, это — спокойная лошадь, я сам раньше ездил на ней и не понимаю, зачем подбирать скаковую лошадь для передвижения по хорошей дороге, ведь Изабелле не приходится бывать в холмах.

— Диего, донье Изабелле де ла Вега не пристало ездить на такой кляче: в наших конюшнях сотни красивых и сильных лошадей, — ты должен решить эту проблему, Изабелле просто нужно подобрать хорошее седло.

— Тут дело не в седле, отец, — ответил Диего, улыбаясь, — а в том, как сеньорита управляет лошадью. Она имеет несчастную привычку так влиять на окружающих, что они просто сходят с ума…

Дон Алехандро не успел ответить сыну, от того что их ужин был прерван слишком громким и настойчивым стуком в дверь:

— Кому это мы понадобились в такой час, — проговорил он, — сходи, посмотри, Бернардо.

Немой слуга вернулся через пару минут, преграждая путь дюжему пастуху, который не желал остановиться в дверях, несмотря на ясные знаки, которые Бернардо делал ему.

Диего поднялся из-за стола:

— Что вам угодно, сеньор? — спросил он.

— Я приехал, чтобы передать письмо дону Алехандро де ла Вега, а этот мерзкий коротышка пытался отнять его у меня и не пускал внутрь.

— Я прошу прощения за действия своего слуги, сеньор, но дон Алехандро де ла Вега находится в этой комнате, и вам достаточно отдать письмо в руки нашего слуги, чтобы оно достигло адресата.

— Что ж, пожалуйста, — проговорил пастух, и, получив конверт, дон Алехандро демонстративно сломал на нём сургучную печать.

— Что-нибудь ещё? — спросил дон Диего пастуха, который не собирался уходить.

— Я подожду ответ.

— Прекрасно, не угодно ли выпить вина, Бернардо принеси гостю бокал, — Диего, как всегда, по мнению Изабеллы, излишне демонстрировал фамильное гостеприимство.

— Угодно, — ответил пастух.

— «Дон Энрике Санчес Монастарио», — дон Алехандро удивленно возвёл глаза на сына.

— Читай дальше, отец, я не успел рассказать тебе о нашей встрече со старым знакомым.

— «новый владелец ранчо и гасиенды де Бреа», — а я еще радовался, что дон Томас уехал в Испанию, — «имеет честь пригласить всех землевладельцев на званый ужин, чтобы выразить почтение жителям пуэбло и его окрестностей, и просит их прибыть к нему без промедления по получению приглашения». — Изящный слог, — заметил дон Алехандро, — да, никогда я не почту его честью своего присутствия, — он бросил письмо на стол и ударил по нему кулаком.

— Успокойся, отец, — пастух насыщал себя вином и не обращал на донов внимания, — мне кажется, что Монастарио что-то задумал, и одному из нас придётся поехать. Ты оставайся с Изабеллой, — сказал Диего, направляясь к двери.

— Нет, Диего, — Изабелла бросилась к жениху, — это ловушка, вы не должны ехать один, возьмите с собой Бернардо, — проговорила она.

— Я поеду с тобой, сынок, — сказал дон Алехандро, улыбаясь.

— Нет, отец, Изабелла останется на гасиенде одна, не забывай, что мы уже отпустили слуг.

— Я позову Пепито, он с матерью живет во флигеле, кроме того, мне ничего не грозит за стенами гасиенды, неужели вы думаете, что кто-то посмеет напасть…

— Изабелла права, Диего, Монастарио опасен, мы поедем втроём, — проговорил дон Алехандро, поднимаясь из-за стола. — Ну, идите вперед — мы вас догоним, — добавил он, обращаясь к пастуху, тот не посмел ослушаться и вышел из дома.

— Изабелла, пойми! Отец! — проговорил Диего, недовольно оглядывая невесту.

— Не спорь, Диего, — дон Алехандро подмигнул невесте сына, — ты в меньшинстве, — старший де ла Вега покровительственно похлопал сына по спине и направился к выходу.

Сеньорита ди Марез выполнила данное жениху обещание и позвала молодого индейца Пепито, который служил у де ла Вега привратником, проследила, чтобы он запер на замок ворота, и, убрав посуду со стола, осталась в гостиной, разбирая отчего-то помятые документы, в беспорядке хранившиеся в тайнике над камином. Векселя свидетельствовали о том, что де ла Вега раздали порядочную часть своего состояния и не собирались возвращать его, с чем Изабелла не могла согласиться: она выписывала имена должников, чтобы восстановить справедливость. Впрочем, в тайнике хранились не только векселя, но и бумаги, имеющие куда большую ценность для хозяев: Изабелла читала наивные клятвы в верности королю и слишком далёкому отечеству, составленные рукой дона Алехандро, и списки подписавших клятву донов. Сеньорита ди Марез считала монарха глупым и слабохарактерным, а правительство продажным, но слепая верность королю, которой отличались де ла Вега, умиляла её. Она вчитывалась в строки клятвы и улыбалась, представляя лица будущих родственников. Треск ломаемых ворот заставил её вздрогнуть: Изабелла покидала документы в тайник в ещё большем беспорядке, чем они пребывали там раньше, и побежала к двери, чтобы запереть её, но опоздала. Зорро остановился на пороге — секунду Изабелла удивленно смотрела на него, а потом бросилась обратно в комнату. Разбойник медленно шёл вслед за своей жертвой. Изабелла обошла массивный обеденный стол и остановилась, смотря в глаза самозванца: она корила себя за секундное сомнение, — секундой раньше, и она могла бы успеть запереться в библиотеке, и как только она могла принять этого ряженого за своего жениха — никакого сходства. Бандит беззастенчиво разглядывал жертву, он думал, что ей было некуда бежать, но он ошибался. Собрав все свои силы, Изабелла толкнула от себя массивный обеденный стол, тот послушно заскользил по гладкому полу, набирая скорость, — удар пришёлся самозванцу в живот, он не удержался на ногах, ударился головой о перила, ограждавшие невысокий приступок, отделявший проходное пространство от гостиной, и потерял сознание. Изабелла была чрезвычайно довольна собой, она бросилась к массивному резному буфету, распахнула дверцы и уже готова была отодвинуть полки, чтобы открыть себе путь к спасению, когда потрескивание и сильный запах палёной шерсти заставили её обернуться. Свечи со стола попадали на пол, и языки пламени уже плясали по ковру, подбираясь к длинным гобеленам, Изабелла сменила направление, она подбежала к окну, сорвала занавесь и принялась тушить пожар.

— Руки вверх, сеньорита! — прикрикнул на неё разбойник, и она замерла на месте.

— Вставай, Маркос, хватит лежать, — ещё один бандит в чёрной маске и плаще вошёл в комнату, держа пистолет наготове, и пнул первого ногой. — Мы с вами немного прогуляемся до ближайшей заброшенной винодельни, сеньорита, и ведите себя прилично, — проговорил он, указывая на дверь пистолетом.

Изабелла медленно пошла к выходу, думая о том, где разбойники привязали своих лошадей, и не успеет ли она сбежать на одной из них. Пострадавший от спасительных усилий хозяйки дома самозванец застонал и поднялся, потирая ушибленный загривок, и последовал за своими товарищами.

— Бешеная кошка, — проворчал он и толкнул сеньориту, она не ожидала удара, не удержалась на ногах, ударилась о косяк двери и потеряла сознание.

Весь вечер Диего был сам не свой от беспокойства и удивления: опасения Изабеллы, которые он разделял отчасти, не оправдались, — и младший де ла Вега напрасно старался уловить ноты скрытой угрозы в благодушие дона Энрике. До гасиенды отец и сын добрались уже затемно, и Диего, привязывая свою лошадь, порадовался, что яркий свет из окон гостиной приветливо лился за ворота. Через секунду он понял, что окон первого этажа не должно быть видно с улицы. Диего бросился к дому.

У дверей лежал Пепито, и, пытаясь привести своего привратника в чувства, младший де ла Вега слышал, как его отец зовет Изабеллу — ответа не последовало.

— Пепито, — Диего поднял слугу и стал трясти.

Молодой индеец пришел в себя, не узнав хозяина, отпрянул, слабо пробормотав: «Зорро…»

— Скажи, что здесь случилось, Пепито?!

— Трое Зорро напали на гасиенду, снесли ворота, выбили дверь, я пытался остановить их, но не смог. Они ворвались в дом и увели сеньору с собой, поехали… — Пепито махнул рукой, и его лицо скривилось от боли, — говорили что-то про винодельню.

— Иди к себе, Пепито, ложись в постель, — бросил Диего, направляясь к дому.

В гостиной его встретил полный разгром: стол был перевернут, стулья разбросаны по комнате, чудом уцелели свечи на пианино и комодах, они ярко светили в не занавешенные окна. Свечи со стола были разбросаны по полу, и темные пятна на нём говорили о том, что начинался пожар, но огонь был затоптан.

Изабеллы не было ни в гостиной, ни в библиотеке, открытые дверцы массивного буфета говорили о том, что она пыталась воспользоваться тайным ходом, но не успела.

— Я отправляюсь на поиски, отец, — крикнул Диего и направился к двери, но Бернардо остановил его, начертив в воздухе перед ним букву Z. — Ты прав, без Зорро здесь не обойтись...

На гасиенду де ла Вега стали собираться слуги, — Зорро внезапно появился на террасе второго этажа, тенью пролетел через двор и, в один прыжок преодолев высокий забор, оказался в седле — на лошади дона Диего. Чёрный всадник поспешил в холмы, проехав несколько метров в направлении ближайшей винодельни, он заметил чёткие следы трёх лошадей.

Двери винодельни были заперты изнутри, окна заколочены, три лошади мирно поедали овёс у входа. Зорро осторожно подобрался к коновязи, отвязал лошадей и заставил их убежать от своих хозяев — на шум один из обитателей винодельни выбрался наружу. Лис уже ждал противника и оглушил его…

Дон Диего видел перед собой лежащего на земле Зорро: чёрный плащ скрывал фигуру, и он перевернул тело, чтобы снять маску… Пуля просвистела в нескольких сантиметрах от его лица, и нагретый выстрелом воздух обжёг щёку… Зорро упал, перекатился и вскочил на ноги, оказавшись лицом к своему противнику. Диего атаковал, и разбойник стал отступать в винодельню, совсем не в том направлении, которого ждал Зорро. Притворно отступая, знаменитый преступник попытался удержать противника снаружи, но, почувствовав успех, самозванец бросился в укрытие и едва не захлопнул дверь винодельни. Наступая, Диего старался оглядеться, разбойник в чёрном плаще стоял рядом с Изабеллой, угрожая ей ножом, он тоже, по-видимому, был удивлен сходством и не мог определить, кто из сражающихся заодно с ним.

— Хуан, убей его, — крикнул противник Диего.

— Зорро, нож! — закричала Изабелла, повиснув на руке у своего похитителя, и в следующую секунду Диего, парировав удар, схватил противника за плечи, развернув его спиной к его же товарищу.

Тело в его руках вздрогнуло и обмякло, Диего отпустил его, и самозванец рухнул на землю, он был мертв. Зорро бросился к Изабелле, разбойник, угрожавший ей, уже бежал прочь.

Дон Диего подошел к невесте:

— Благодарю вас, Изабелла, вы спасли мне жизнь, — сказал он, целуя её руку.

— Подумайте, какая малость, — проворчала Изабелла, — что вас так задержало, я устала ждать, у меня раскалывается голова. Я хочу домой, Диего, и не понимаю, почему вы стоите столбом и изводите меня.

— Я рад, что у вас ещё есть силы смеяться надо мной, Изабелла, — ответил Диего и, легко подхватив невесту на руки, последовал к выходу из винодельни. Зорро опустил Изабеллу на землю у коновязи, сел на лошадь и помог ей сесть рядом. Медленным галопом он поехал к гасиенде де ла Вега. Ночь была тёплой, облачной, луна тускло светила из-за туч, и Изабелла легко и спокойно дышала, прижавшись к Зорро. Он запахнул плащ, чтобы ветер не беспокоил его подопечную, и отпустил поводья, лошадь знала дорогу к дому, и ему больше всего хотелось, чтобы эта дорога была как можно длиннее.