Empty (гет)

Сириус заставил себя не обращать внимания на отвернувшуюся Гермиону и отвращение, которое она, по-видимому, испытывала к нему. Тяжело вздохнув и закрыв глаза, он постарался избавиться от посторонних мыслей, сосредоточившись на ощущениях.

Как и всегда, это мало ему помогло. Ощущать под собой нежную и мягкую кожу юной девушки было приятно. Но отсутствие хотя бы намека на возбуждение с ее стороны не давало телу Гермионы безболезненно принять его. Если бы он так не осторожничал с проникновением, то большим вопросом бы стал сам факт окончания этого фарса. И это было лишь дополнительным свидетельством того, что она явно его не хотела.

Выдохнув, он отбросил эту мысль и вместо этого сосредоточился на ее маленькой аккуратной груди, крепко прижатой к нему.

— М-м-м, — промурлыкал он, приподнявшись на локтях. Взгляд его скользнул мимо отрешенного лица Гермионы и задержался на ее розовых сосках. Он потянулся, чтобы прикоснуться к одному из них, попробовать на вкус его сладость. Перехода ко второму полушарию оказалось достаточно, чтобы возбуждение нахлынуло на него, причем в кратчайшие сроки.

Он прижался к Гермионе ближе, пытаясь хоть так дать ей иллюзорное чувство уединения.

— У вас десять минут, чтобы убраться отсюда, — холодно объявила ведьма из Министерства со своего угла, но барьер остался на прежнем месте.

Зло выдохнув, Сириус приподнялся и сдвинул ее рубашку так, чтобы прикрыть грудь. Натянув боксеры, снова прикоснулся к Гермионе, поправляя задранную юбку. Не глядя, протянул ей остальную одежду, пока она застегивала бюстгальтер и приводила в порядок рубашку.

Сириус медленно одевался, старательно закрывая Гермиону своей спиной, чтобы она могла спокойно надеть белье и колготки. И только когда он увидел, что она застегивает туфли, он обернулся и стал терпеливо дожидаться ее. Она встала, все еще немного дрожа, и он молча предложил ей руку. Гермиона приняла его помощь, но ее щеки окрасил яркий румянец — по непонятной причине она его застенялась.

Удивительно, у них только что был секс, в котором она практически не участвовала. И все же она решила покраснеть только от того, что взяла его за руку. Он задался вопросом, вдруг какая-то часть ее все же видит в нем мужчину… пусть это даже и не относится к физической близости. Сириуса никак не могла оставить в покое мысль, мучившая его уже длительное время: реагировала бы она так же, если бы на его месте был более молодой и привлекательный парень?

Вздохнув, он помог ей выйти из комнаты.

— Хочешь, чтобы я проводил тебя в башню?

— Нет, — тут же отозвалась она. — Э… нет, спасибо. Я просто… просто должна…

— Все нормально. Тебе ничего не нужно мне объяснять, — он изобразил фальшивую улыбку и непринужденность. В глубине же души ему хотелось провалиться на месте. Ну, похоже, самое время отправиться домой и заняться самокопанием.

* * *

Минуло две недели, как она уехала в Хогвартс, и Сириус все больше и больше жалел, что ее нет рядом. И это чувство только усиливалось из-за невозможности с кем-либо поговорить. За то короткое время, что она жила с ним под одной крышей, он привык видеть ее рядом. На самом деле, он даже начал получать удовольствие от ее присутствия. По крайней мере, в тех случаях, когда она находилась в одной с ним комнате и не жужжала надоедливой мухой над ухом. Он был далек от того, чтобы влюбиться в нее, но стоило признаться хотя бы себе, а, может, и Ремусу, что Гермиона ему действительно нравилась. Если бы только она перестала быть такой чертовски отрешенной!

Рыкнув, он слишком сильно дернул сковороду, отчего бекон упал на пол.

— Привет, — крикнул Ремус от дверей.

Сириус вздохнул и опустился на стул, не обращая внимания на беспорядок вокруг.

— Ремус, — поприветствовал он друга.

— Хм… — оборотень бросил на него нечитаемый взгляд. — Дора снова беременна.

Сириус замер, медленно обернулся и увидел, как его друг, ухмыляясь, убирает учиненный им беспорядок.

— Поздравляю, дружище.

— Просто подожди и увидишь.

— Очевидно, я чего-то не знаю?

— Наберись терпения, Сириус. Ты правда думаешь, если бы она сейчас забеременела, то это что-то бы кардинально изменило в вашей ситуации?

— Может и так, — проворчал он. — Уверен, она была бы рада отдохнуть от этих проклятых «встреч».

— Возможно, но вряд ли гормональная перестройка заставила бы ее влюбиться в тебя.

Сириус хмыкнул и ткнул ножом в бекон, который Ремус поставил перед ним.

— Ну, тогда скажи мне, чего же я должен ожидать?

— Боюсь, я и сам не знаю.

Они позавтракали в тишине и оставили посуду стареющему Кричеру. Перейдя в гостиную, разложили волшебные шахматы. Прошло совсем немного времени, и Сириус понял, что Ремус уверенно движется к выигрышу. Он как раз потянулся, чтобы уронить своего короля, признавая поражение, как из кухни донесся неожиданный звук.

— Сириус? — девичий голос прозвучал немного приглушенно.

Он опустил своего короля на шахматную доску и вышел на кухню, хмуря брови.

— Гермиона?

— Прости за мой вид, — шмыгнула она покрасневшим носом.

— Что-то случилось? — страх за крестника заставил внутренности сжаться. — Что-то с Гарри?

— Нет-нет, с ним все хорошо, — заверила она его голосом, в котором отчетливо были слышны слезы. — Это моя тетя, — слезы снова навернулись на глаза и покатились по щекам, — она умерла.

— Ох, мне так жаль, — он потянулся к огню, но остановился, не желая ставить ее в неловкое положение.

Она кивнула и подняла ладонь, стирая слезы.

— Нас освободили от пятничной встречи.

— Просто чудо, — пробормотал он, получив в ответ вымученную улыбку.

— Да, верно… я бы хотела перенестись к тебе. В смысле, к тебе домой перед тем, как аппарирую к родителям. Твой дом намного ближе, а мне страшно аппарировать в таком состоянии, — проговорила она, избегая его взгляда.

— Когда?

— Завтра утром, если все будет хорошо, — она прикусила губу. — Не хочу мешать тебе.

— Не смеши. Приходи, когда захочешь, — впервые за этот разговор она взглянула ему в глаза. — Милая, это ведь и твой дом тоже, тебе не нужно мое разрешение.

— Но я все равно спрошу его, — прошептала она, снова потупив взгляд.

Сириус вздохнул.

— Возвращайся домой, Гермиона. Сегодня вечером, — он наблюдал за тем, как она колеблется. — Приходи, в этом доме слишком легко почувствовать себя одиноким.

Он постарался произнести эту фразу как можно более небрежно.

Гермиона улыбнулась и согласно кивнула, заставив его сердце забиться чаще.

— Буду через час.

— Конечно, — и ее голова исчезла из камина. — Ремус! — крикнул он, возвращаясь в гостиную. Друг терпеливо ждал, когда он вернется. — Тебе уже пора.

— Прости? — Ремус не понял, что случилось и почему он должен уйти.

— Иди домой, к жене.

— Все хорошо?

— Да, — вздохнул он. — Хотя нет. Тетя Гермионы умерла, поэтому она возвращается домой. В течение часа!

— Э-э… Сириус, ты понимаешь, что она очень обидится, если ты будешь так радоваться смерти ее тети?

Это немного привело его в чувство.

— Ты прав, прости. На самом деле, я так не считаю. Ладно, я думаю не только о правильных вещах, — он схватил Ремуса за воротник и слегка встряхнул. — Это ведь может стать моим шансом..

— Шансом на что?

— Вовсе не на то, из-за чего ты сейчас так хитро улыбаешься, — он сделал паузу, чувствуя, как волнение снова охватывает его. — Я могу показать ей, что я готов на все ради нее. Что я хочу быть ее мужем, ее опорой. Что я могу быть тем, кто сможет разделить ее горе.

— А ты можешь?

Сириус замолчал, обдумывая ответ.

— Я могу попробовать, — отбросил он все сомнения и махнул Ремусу, отпуская его: — А теперь проваливай! Моя жена скоро будет здесь, — практически пропел он.

Сириус не слишком волновался насчет своего приподнятого настроения, потому что знал: стоит печальной Гермионе появиться перед ним, и он тут же возьмет под контроль свои эмоции.

Впереди его ждут четыре дня и четыре ночи, которые они проведут под одной крышей. Просто рядом, без всякого сексуального подтекста.

— Сириус? — снова донесся ее голос из кухни. Ремус же предпочел незаметно покинуть дом.

— Да, милая? — вбежал он, ожидая снова увидеть только ее голову, но вместо этого она вся стояла посреди кухни, неловко дожидаясь его появления. — Ты быстро. Голодна? Хочешь пить?

— Нет-нет, спасибо, — он забрал сумку из ее рук и жестом пригласил пройти за ним. Она направилась сразу же в гостиную и упала на диван. — Не знаю, как тебя и благодарить, Сириус. Они все были такими… понимающими и участливыми, я просто не могла больше выносить их жалости, — сердито закончила она.

Сириус скривился: о да, кому еще, как не ему, знать это чувство. Взмахом палочки он отправил ее багаж в комнату, в которой она жила летом. Немного растерянный теперь, когда столкнулся лицом к лицу с ее горем, Сириус сел в кресло рядом с Гермионой и, откинувшись на спинку, искоса взглянул на нее.

Гермиона сидела неподвижно, едва заметно сутулясь, и печаль сквозила во всем ее облике. Еще мгновение назад казалось, что с ней все хорошо, а в следующий миг она уже горько рыдала, спрятав лицо в ладонях. Тишина окутала их, нарушаемая лишь ее громкими всхлипываниями, и Сириус совершенно не знал, как ей помочь. Нерешительность охватила его. Наконец, он сдвинулся с места, чтобы утешить ее, но она уже была на ногах.

— Мне очень жаль. Думаю, мне стоит побыть одной.

Гермиона выскочила из комнаты, оставив Сириуса молча смотреть ей вслед.