Другой (гет)

Драко понимал, что спрятаться в Хогвартсе навсегда невозможно, да и не нужно. Он просто хотел побыть один, совсем немного, подумать и успокоиться. Письмо стояло перед глазами, точно он все еще держал тот чертов пергамент в руках. Драко трусливо подумал, что лучше бы его вообще не видел — еще одно доказательство того, что он не нужен семье.

Ему вспомнилось другое письмо, что он сжег месяц назад, и Драко впервые пожалел, что сделал это. Может, ему писала мама? Она могла бы рассказать об отце, о запрете общения или еще о чем-то. Но то письмо сгорело, и он никогда не узнает, от кого и о чем оно было. А мама больше не писала… Быть может, не получив ответа от сына, она подумала, что Люциус прав, и сама теперь не хочет с ним общаться.

Но это глупо. В письме миссис Паркинсон сказала, что мама расспрашивала о школе и о Пенси, а значит, что-то ее все же интересует. Ему до боли захотелось поговорить с ней. Открыто, без утаек и игр.

И до ужаса не хотелось видеть отца. Драко не знал, что бы случилось, будь на месте разрушенного доспеха отец.

Злость улетучилась, сменилась усталостью. И горечью.

В итоге, его все равно должны были найти. Он все это время сидел во дворе, на скамье под тенью дуба, давно сбросившего листву. Вокруг сгущались сумерки, с каждой минутой становилось все холодней, а Драко и так продрог до костей. Когда Рон нашел его, он и сам собирался возвращаться.

— Ничего хорошего меня не ждет, да? — сиплым голосом спросил он, когда Рон подошел ближе. Тот кивнул.

Драко поднялся. Они не спеша — бежать навстречу наказанию не хотелось — пошли к замку, окна которого приветственно светились оранжевым светом. Мертвая трава, которая начала замерзать под первым морозом, тихо хрустела под ногами.

— Что случилось? — наконец, не выдержав, спросил Рон. — Макгонагалл выглядит так, что тебя должны как минимум исключить. Ты стал ей на хвост, когда она была кошкой?

Драко фыркнул. Но ответа не дал. Не знал, как все объяснить, чтобы Уизли понял. Да и не хотел. Точно не сейчас, ему бы самому все переварить и обдумать. Понять, что делать дальше.

— Слушай. — Они почти дошли до Хогвартса, и Рон остановился. Он выглядел обеспокоенным. — Что происходит, Драко? Ведь мы не слепые. Гермиона говорит, это депрессия, но она может называть твое состояние, как угодно, если в итоге получается одно и то же — с тобой что-то не так.

— Ага, — согласился Драко. — Я — Малфой. Это как болячка.

Он улыбнулся — устало и совсем не весело, и пошел дальше. Через секунду Рон догнал его.

Коридоры были почти пусты. Все, наверно, ужинали, из Большого зала доносились голоса и запахи еды. Друзья прошли мимо, сворачивая в сторону лестниц. Драко лишь сейчас заметил, что Рон не менее уныл, брови его были нахмурены, а взгляд задумчив.

— Как прошла игра?

— Мы выиграли, — Рон пожал плечами. Казалось, больше ничего не скажет, но он продолжил: — Только вот благодаря Гарри. Он спас нас. Поймал снитч прежде, чем я все запорол. Наверно, я уйду из команды, так будет лучше для всех.

Драко благополучно пропустил всю игру, но почему-то совсем не сомневался в том, что Рон прав — Гриффиндор действительно победил только из-за Гарри. Уизли еще с утра показал, как он настроен на игру, и не было сюрпризом, что для него матч оказался провалом.

— Может, и так, — безжалостно сказал он. — Только вина твоя в одном — ты себя так настроил и недооценил. Никто не будет видеть в тебе победителя, если ты сам его в себе убиваешь.

Драко вспомнил все случаи, когда слизеринцы начинали смеяться над ним, все издевки Паркинсон, все гнусные намеки, которые он слышал в поместье на приемах. Если бы он опустил руки, все эти люди давно бы добили его. Драко рассказал об этом вкратце, опуская многие моменты, но Рон все равно ошеломленно замолчал. Драко совсем не хотел, чтобы его жалели, он давно не маленький мальчик. Ему просто хотелось, чтобы Уизли понял, что не один он страдает в этом мире.

Может, Рон хотел что-то сказать, но они как раз дошли до кабинета Макгонагалл — за дверью все еще горел свет. Она ждала его.

Драко почувствовал, как сердце забилось быстрее. Ладони вспотели. Вряд ли Макгонагалл заставит писать его собственной кровью, как Амбридж, но она могла придумать что-то похуже. Он нагрубил профессору, разгромил доспех и заколдовал сокурсницу. Может, всего этого достаточно для исключения из школы.

— Я подожду тебя тут, — сказал Рон. Он все еще обдумывал сказанное Драко и, кажется, был весь в своих мыслях.

Драко кивнул. Он набрал в легкие побольше воздуха и постучал. Властный и строгий голос Макгонагалл пригласил его войти.

Макгонагалл сидела за столом. Перед ней лежал исписанный пергамент. Пламя свечей казалось ему обжигающе ярким, а кабинет неожиданно узким — не хватало воздуха. Драко, несмотря на страх, смело ступил вперед.

— Мистер Малфой. Садитесь.

Слова, как камень.

Драко уселся напротив Макгонагалл и посмотрел ей прямо в глаза, спрятанные за линзами очков. Взгляд, строгий и испытывающий, неожиданно заставил его успокоиться. Драко выпрямился.

— Вы можете дать объяснение всему произошедшему?

— Нет.

Посылать Макгонагалл к черту, как Флитвика, Драко не рискнул. Он не бессмертный и все еще хочет жить. Но объяснить, в чем же причина его срыва, он не мог. Рассказать Макгонагалл о родителях? Тогда придется начать с первого курса и, в любом случае, придется затронуть тему Пожирателей Смерти, среди которых был его отец. А Паркинсон? Драко упорно не хотел никому рассказывать о ее подлом плане с капитаном команды. Да и вряд ли Макгонагалл оценит его благородный порыв защитить Уизли: во-первых, доказать, что Пенси действительно хотела заколдовать игрока Гриффиндора невозможно, а, во-вторых, его спросят, почему он сразу не пошел к преподавателям. Драко попал в западню, из которой невозможно выбраться.

— Мистер Малфой, такое поведение просто недопустимо в стенах Хогвартса. Вы должны объяснить его.

Макгонагалл, сжав губы в тонкую линию, все так же смотрела на него. В руках она держала перо. Но Драко не ответил.

— Вы понимаете, что вас могут исключить из школы?

Вопрос звучал как приговор. Драко сжал пальцы в кулак до побелевших костяшек.

— Вы все еще намерены молчать? — голос Макгонагалл звенел. — Мистер Малфой, вы заколдовали сокурсницу. Вы испортили доспех. Вы нагрубили преподавателю. А теперь просто молчите?

Во рту у него пересохло. Даже если бы он захотел открыть рот — не смог бы. Тело оцепенело, как под заклятием. Драко понимал, что он на волоске. Рассказать? Иного выбора нет, но он не мог. Как будто слова застряли где-то внутри него, вросли с корнем, и их никак не вырвать.

— Я весьма разочарована, мистер Малфой. В ваших действиях я не вижу ни капли уважения к Хогвартсу и его преподавателям. Нагрубить профессору Флитвику! Я не могу придумать ни одного оправдания вашим проступкам.

— Если вы собираетесь выгнать меня, — голос его был все таким же хриплым — он простыл на улице, — то можете делать это прямо сейчас. Я сделал ошибку, и я обязательно извинюсь перед профессором Флитвиком, но я не могу вам рассказать.

Макгонагалл напоминала статую — холодную и неподвижную. Но Драко чувствовал исходящие от нее волны гнева. Она рассердилась по-настоящему. Поднялась. Драко смотрел на нее снизу вверх. Макгонагалл была воплощением сдержанной ярости.

— Я лишаю вас значка старосты — вы не заслуживаете этой должности. Староста факультета должен быть примером для остальных, а вы, мистер Малфой, таковым не являетесь. Я назначаю вам наказание на целый месяц. Возвращайтесь в башню Гриффиндора.

Драко встал, до конца не понимая, что произошло. Он останется в школе? Ноги его одеревенели, он пошел к двери, не чувствуя под собой земли.

— Мистер Малфой, — окликнула его Макгонагалл. — Вы так же должны попросить прощения у мисс Паркинсон.

— Его она заслуживает меньше всего, — ответил Драко. Макгонагалл опешила, и он быстро проговорил: — Но если вы того требуете, то конечно.

Он хотел выйти, но Макгонагалл опять его остановила.

— И я обязательно оповещу о произошедшем ваших родителей.

Драко, едва сдерживая улыбку, кивнул. «Трепещу от ужаса», — подумал он, но говорить об этом не стал. Ему только что удалось не сорваться в пропасть, и он больше не хотел балансировать на краю.

* * *

Рон ждал его, сидя на подоконнике. За окном было черным-черно, ни луны, ни звезд.

«Видимо, у Уизли было время обмозговать мои слова, — подумал Драко, посмотрев на его лицо. То выражение унылости исчезло, сменившись какой-то решимостью. — Ну и хорошо — нытья больше не будет».

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Рон, когда он подошел к нему.

Драко состроил скорбную гримасу — не хватало только слез.

— Я… — он вздохнул как можно тяжелее, — меня выгоняют.

Рон вскочил, как ужаленный.

— Но… — у него, кажется, не хватало слов, — невозможно! Ты ничего не сделал! Мы должны пойти к Дамблдору! Твой отец узнает и…

— …запустит праздничные фейерверки, — перебил его Драко и только тогда рассмеялся. Ему вдруг стало так легко, словно он скинул с плеч огромный груз. Все происходящее он наблюдал точно со стороны — и только сейчас, в этот момент, вернулся обратно в свое тело.

Лицо Рона все еще выражало ужас, пока до него, наконец, не дошло. Он несильно двинул кулаком Драко в плечо.

— Ну ты и придурок, — а потом расхохотался сам.

Перешучиваясь, они пошли к башне Гриффиндора. Драко, счастливый от того, что весь разговор с Макгонагалл уже в прошлом, пересказал все, не забыв упомянуть и отобранный значок. Для Рона это новость стала шоком.

— Не может быть! — вскрикнул он изумленно. Они как раз поднялись к портрету Полной Дамы. Рон назвал пароль и спросил: — Как думаешь, кого они назначат вместо тебя?

Драко пожал плечами. У него уже была пара соображений, но озвучивать их не стал — так или иначе, это станет известно совсем скоро. На самом деле, даже к своему удивлению, он не почувствовал особой потери. Да, пост старосты был привилегией и достижением, но от этого у него возникали только проблемы, как в случае с близнецами, когда они начинали свои очередные эксперименты над младшекурсниками. Гораздо интереснее Драко было то, как отреагируют на это родители — смогут ли они разочароваться в нем еще больше или это уже невозможно?

И, конечно, его ждала лекция от Гермионы, которая могла быть красноречивей самой Макгонагалл. К слову, Гермиона, в компании Гарри и близнецов, ждала их у затухающего камина. Гостиную затопила полутьма, так что казалось, будто они собрались здесь на тайное собрание. Ребята о чем-то тихо говорили, но все, как один, подняли голову, когда их услышали.

— Драко! — Гермиона молнией вскочила с кресла — Фред испуганно дернулся от ее вскрика — и, подбежав, крепко обняла Драко. Малфой, сам того не ожидая, залился румянцем. — Мы тебя полдня искали! По школе ходят глупые слухи, что тебя исключают, что ты заколдовал темной магией Паркинсон и разнес коридор…

— Ого, не знал, что «Петрификус» считается темной магией, — прохрипел Драко, аккуратно отодвигая Гермиону в сторону. — Да и доспех вряд ли сравнится с коридором. Хогвартс, как всегда, в своем духе — ни слова правды.

Драко устал и хотел спать, а еще больше — забраться под теплое одеяло и согреться. Но выпытывающие и обеспокоенные лица друзей заставили его остаться и еще раз рассказать о том, что случилось. Конечно, он многое упустил, так и не стал объяснять, за что взъелся на Паркинсон и почему его так разгневал доспех. В результате, история его получилась довольно пресная и, скорее всего, совсем не понятная. Но его слушали молча и терпеливо.

— Знаешь, — Джордж ухмыльнулся, — со стороны кажется, будто ты неуравновешенный гриффиндорский мститель, бросающийся на слизеринцев.

Фред согласно закивал головой.

— Не то чтобы это плохо, но в следующий раз зови нас с собой.

Гермиона сразу же разгневалась:

— Как вы можете такое говорить, ведь его чуть не исключили! Счастье, что этого не случилось! — Фред и Джордж переглянулись, но она уже не смотрела на них, все оставшееся негодование выливая на Драко: — Ты понимаешь, что теперь любое твое нарушение может стать фатальным! Тебя лишили значка старосты, а это, между прочим, за всю историю школы случалось не так часто!

Она замолчала на секунду, чтобы набрать как можно больше воздуха, но тут в разговор вклинился молчавший до этого Гарри:

— Хватит, Гермиона, — рассудительно сказал он, — думаю, Драко все это выслушал уже от Макгонагалл. Да и значок ты не вернешь.

«Да и не такая это и ценность», — подумал Драко, но решил не рисковать и промолчал. Он зевнул и все остальные, точно заразившись, начали зевать в ответ.

Пожелав друг другу спокойной ночи, ребята разошлись по комнатам. Краем глаза Драко заметил, что Гермиона и Фред остались в гостиной, но тут Рон перегородил все собой.

В их спальне было темно и тихо. Все остальные спали, Невилл, зарывшись в одеяло по голову, тихо похрапывал. Драко быстро переоделся в пижаму и забрался в теплую постель — домовики, весьма кстати, оставили в ней грелку.

Через какое-то время послышалось сопение Уизли — тот, утомленный игрой и долгим днем, уснул быстро. А Драко, широко открыв глаза, смотрел на черный в темноте полог. Он прокручивал все произошедшее в памяти и радовался, что еще легко отделался. Даже мысль о том, что родителям из школы придет письмо о нем, его немного приободрила — может, это заставит их связаться с ним?

— Драко.

— Да, Поттер? — как можно злее спросил Драко. Голос Гарри его напугал — он думал, что не спит один.

— Ты ведь не просто так заклял Паркинсон, да? — послышался шорох, Гарри, видимо, устраивался поудобней. — И тот доспех. Она тебя чем-то разозлила?

— Да, — неохотно признался Драко через пару мгновений. На миг ему захотелось все рассказать, но это желание прошло быстро. — Только это не твое дело. Я сплю. Спокойной ночи.

Он закрыл глаза и на самом деле почти сразу уснул.

* * *

Утром Драко проснулся знаменитостью. Первыми вопросами его засыпали сразу же после пробуждения — Невилл, Шеймус и Дин аж дрожали от нетерпения услышать все из первых уст. Недовольный и не выспавшийся, Драко зловредно подтвердил самые глупые слухи и пошел в ванную приводить себя в порядок.

В Большом зале было еще хуже — там на него пялилась вся школа. Кажется, вчерашний матч никого не интересовал, главной новостью был Драко — что он сделал, как и зачем.

— Как думаешь, когда они успокоятся? — спросил Драко у Гарри, наливая себе чай.

— Когда все узнают, — Гарри многозначительно поднял брови, намекая на то, что даже они, его друзья, не знали всей правды. — Или когда им надоест самим все придумывать.

«Тогда никогда», — подумал Драко обреченно. Он с аппетитом позавтракал, ведь вчера почти целый день ничего не ел. Гермиона и Рон рядом с ним обсуждали возможных кандидатов в старосты.

— Может, Гарри выберут?

— Это вряд ли, Рон, — Гарри улыбнулся, — благодаря Амбридж на моем счету наказаний больше, чем у всего пятого курса вместе взятых.

— А-а-а, ну да, — протянул Рон. — Тогда кого?

— Невилла, — Драко кивнул на Лонгботтома, сидевшего на краю стола. — Он весь факультет пустит по ветру за месяц. Вот Снейп обрадуется.

Все дружно посмотрели на преподавательский стол — профессор зельеварения как всегда был мрачен. Драко на другое и не надеялся. Первым уроком у них как раз были зелья, и он попытался вспомнить, дописал ли свое эссе. Вроде бы да. Со всеми этими расследованиями и драмами он как-то позабыл об учебе.

Под потолком зашелестели перья — прилетела утренняя почта. Гермиона схватила «Ежедневный пророк» и удивленно вскрикнула. Заинтересованный Рон, чуть не сшибая кубки с напитками, потянулся к ней.

— Черт, — пробормотал он. — Еще один!

— О чем это вы? — спросил Гарри.

Гермиона зачитала:

— «Декрет об образовании номер двадцать пять. Отныне генеральному инспектору принадлежит решающее слово в определении наказаний, санкций, а также лишении привилегий, данных ученикам Хогвартса, и право изменять таковые наказания, санкции и ограничения привилегий, определенные преподавателями».

Они снова посмотрели на преподавательский стол — Амбридж, будто наперекор всем, сияла как рождественская елка. Розовая рождественская елка.

— Хорошо, что этот декрет вышел сегодня, а не вчера, — пробормотала Гермиона. — Иначе Драко бы обязательно выгнали.

Прозвенел колокол, и ребята поспешили к подземельям.

* * *

После уроков Драко нашла Макгонагалл.

— Целый месяц, начиная с сегодняшнего дня, с шести до восьми вечера, вы должны будете переписывать своды правил Хогвартса в библиотеке, чтобы они навсегда врезались в вашу память, мистер Малфой.

И, смерив его своим самым суровым взглядом, она удалилась. Драко, который все это время опасался наказания, немного успокоился — да, переписывать правила скучно, зато это не Запретный лес, в который их направили на первом курсе. Да и время, за которое он переживал, вполне приемлемо — собрания ОД проходили обычно после восьми. Только теперь из его суток вырезали два часа — то есть, для домашних заданий времени будет еще меньше. «Отличная школа», — язвительно подумал Драко. Он чуть не пнул стену, но вовремя остановился — что-то с этими приступами гнева надо делать.

Ближе к вечеру его начал бить озноб, разболелись голова и горло. Посиделки под дубом не прошли даром — он заболел. Гермиона, которая, в целом, одобряла наказание, забеспокоилась.

— Может, пойдешь к Макгонагалл и объяснишь все ей? — сказала она, когда Драко, кашляя, начал собираться в библиотеку.

Драко покачал головой.

— Это всего лишь простуда, успокойся.

Но сверхзаботливая Грейнджер не могла просто так успокоиться — она донимала его, пока Драко, сквозь зубы, не согласился после наказания забежать в Больничное крыло и взять у Помфри целебное зелье.

В библиотеке его уже ждала Пинс. Она всучила ему огромный том с правилами Хогвартса — это книгу, кажется, не открывали с момента ее написания, и отправила в дальний угол, за пустой стол. В принципе, Драко и так не мог кому-либо помешать — в библиотеке сидела всего пара человек, в том числе и рыжая сестрица Уизли. Увидев Драко, она лишь коротко ему кивнула, а потом вернулась к чтению.

Драко, продолжая кашлять и чихать, уселся за писание. Правила, написанные витиеватым языком, клонили его ко сну. Он чуть не заснул над пергаментом; время тянулось как патока. Вскоре библиотека опустела. Драко с завистью провел взглядом Джинни — ее забрал какой-то высокий парень, ушли они, держась за руки. «Интересно, — подумал Драко, переписывая очередное правило, — а Рон знает, что его сестра уже не просто дружит с мальчиками?» В его памяти младшая Уизли все еще была той малолетней занозой, дрожавшей при виде Поттера.

Наконец, когда он уже окончательно готов был сойти с ума и сжечь все к Мерлину, Пинс сказала ему, что он свободен. Драко едва разогнул спину — все тело задеревенело от долго сидения. Рука ныла. Он спешно вышел в коридор, опасаясь, что передумав, Пинс снова усадит его за чертовы правила.

Хотелось побыстрее попасть в комнату, но, помня обещание, данное Грейнджер, Драко направился к Больничному крылу. Гулять по пустынной школе даже приятно. Мимо него иногда пролетали призраки, но в целом было тихо. Поэтому быстрые шаги прозвучали почти оглушающе. Драко дернулся — первым его порывом было желание спрятаться, но он остановил себя — сейчас никаких правил он не нарушал. Даже тот пыльный талмуд в библиотеке может это подтвердить.

Когда в коридор выбежала Амбридж, сердце его замерло — эта найдет противозаконные действия даже там, где их и в помине нет.

— Мистер Малфой, — тоненьким голосом сказала она, заметив его. Дыхание у нее сбилось. — Что вы делаете здесь в такой поздний час?

— Иду в Больничное крыло, — честно ответил Драко. — Я простудился.

И, в подтверждение своих слов, он громогласно чихнул. Амбридж гадливо поморщилась и отошла на шаг.

— Что же, тогда поторопитесь, совсем скоро наступит комендантский час.

И Амбридж почти побежала к выходу. Кажется, у нее даже не было времени, чтобы как следует его отчитать. Драко стало интересно, куда это она так спешит — не на свидание же ее позвали? Таких сумасшедших нет. На миг ему захотелось проследовать за ней… но он сразу же вспомнил, чем закончилась его последняя слежка, и отогнал эту чисто гриффиндорскую мысль. Тем более, он в любой момент мог чихнуть — трудно же спрятаться и вести себя незаметно в такой ситуации.

В Больничном крыле мадам Помфри как следует его пропесочила. Она влила в него несколько зелий, в том числе совсем омерзительных, причитая, почему он не пришел раньше. Драко, пожав плечами, многозначительно изрек: «Учеба», и еще минут десять слушал все, что школьная медсестра об этом всем думает.

Извиняясь и одновременно благодаря за лекарство, Драко сбежал, пока мадам Помфри не заставила его остаться в палате на ночь. Ее зелья помогли почти сразу — голова перестала гудеть, дышать стало гораздо легче. Воодушевленный тем, что день подходит к концу, Драко побежал в башню Гриффиндора.

Привыкший, что его постоянно ждут, Драко с некоторым разочарованием вошел в пустую гостиную. С твердым намерением разбудить Поттера и Уизли — а может их двоих — и излить им свое негодование, Драко пошел в спальню — но и там друзей не оказалось.

— Любопытно, — пробормотал Драко, вернувшись в гостиную. Он не мог проверить, спит ли уже Гермиона, но почему-то был уверен, что ее в комнате тоже нет. Ну и где эти трое пропадают? Драко жутко хотел отдохнуть, но упрямо решил их дождаться. Тем более, ему все равно нужно было прочитать параграф по нумерологии.

Он прочитал параграф, повторил зельеварение и даже почти выучил заданное Флитвиком заклинание, прежде чем друзья, наконец, появились. И он даже не увидел их — услышал их сопение и переговоры.

— Кхе-кхе, — как можно тоньше пропищал он, повторяя Амбридж. Шепотки сразу затихли. Драко фыркнул и выглянул из-за кресла. — Испугались?

— Не смешно! — командирским тоном сказала Гермиона, сдирая с них троих мантию-невидимку. Ребята, видимо от холода, все раскраснелись. Рон сразу же подбежал к камину. Лица у них были угрюмы. Гермиона уселась рядом с Драко и сообщила: — Хагрид вернулся.

— Так это же хорошо, — не понял их мрачного настроения Драко. Он никогда не был дружен с полувеликаном, но и особого негатива к нему не испытывал.

— Не особо, — Гарри грелся у камина рядом с Роном. — К нему уже заходила Амбридж, а ведь он только приехал. Ты бы видел его лицо…

— А что с ним? Вроде его никогда нельзя было назвать красавчиком.

— Он весь избит! — возмутилась Гермиона. — Ужасное зрелище. И это никак не играет в его пользу — Амбридж, кажется, уже поставила на нем крест. Она ведь и так не любит полукровок.

— Амбридж любит только себя, Фаджа и розовый цвет, — произнес Рон. — Мы ведь все знаем, как Хагрид ведет уроки. Ей даже трудиться не надо для того, чтобы его выгнать.

Гермиона посмотрела на Рона уничижающим взглядом, но тот даже не моргнул. Драко был с ним вполне согласен, но его интересовало другое.

— Я видел Амбридж, когда шел к мадам Помфри, она очень торопилась. Но что с Хагридом?

Друзья переглянулись.

— Великаны, — объяснил Гарри. — Хагрид рассказал, что его и мадам Максим направили наладить с ними контакт. Дамблдор даже приготовил подарки, чтобы впечатлить их вождя.

— Судя по лицу Хагрида, не особо он впечатлился, — сказал Драко. — И что, у них получилось?

— Нет, — ответила Гермиона. — Там уже были Пожиратели, а еще у великанов случился какой-то переворот, и все пошло вверх дном.

— Пожиратели? — Драко выпрямился.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть и в прошлом использовал великанов, — Гермиона обняла себя руками, будто ей все еще было холодно. — Он опять набирает силу.

Все замолчали, обдумывая сказанное. Драко, как всегда в последнее время, при упоминании пожирателей вспомнил своего отца. Он не хотел об этом думать, но образ Люциуса Малфоя в черной мантии и в маске никак не хотел выходить из головы. Пока еще никто не верил в возвращение Темного лорда… но что будет потом? Рано или поздно волшебники узнают всю правду.

И что тогда делать Драко Малфою?