Наследницы (джен)

Примирение Анни и Астерия прошло совсем не так романтично, как Анни хотелось бы, но главное, что оно всё-таки произошло. Публично, в компании Тома, Вентано, Дарти и Дарины, которая в своей излюбленной высокомерной манере слегка сердилась на Анни за то, что та её не пригласила на вчерашний праздник. При встрече окинула Анни холодным взглядом и процедила:

— С днём рождения, Анни. Если бы ты пригласила меня вчера, я бы поздравила тебя вовремя.

Том влез между девчонками.

— Лучше поздно, чем никогда! — радостно объявил он, подхватывая под локоточки одной рукой Анни, а другой Дарину. — Так, дорогие наши чародейки. Готовы к новым экспериментам?

— Ты всё ещё возишься с морозильной камерой? — уточнила Дарина.

— Да! Но чую, вот-вот мы её закончим.

Анни халтурно накладывала на морозилку заклинания по указаниям Тома, периодически ошибаясь и путаясь. Мысли её бродили далеко, и не терпелось остаться с Астерием наедине. Он же сидел за соседним столом, поглядывал на неё, легко улыбался, кивал и снова принимался перебирать какие-то камушки в коробочке, сортируя их по одному ему известным критериям.

«Будет тут до вечера сидеть, — сердито подумала Анни. — Не звать же его при всех — пойдём, мол, поговорим! Насмешек потом не оберёшься. Особенно от моего драгоценного братца, возомнил тут себя самым умным, понимаешь ли…»

— Ты не стараешься, — укорила её тем временем Дарина. — Ты всё перепутала. Сначала запускаем заморозку, а потом уже вплетаем в неё цикличность. Если уж не можешь делать хорошо, так отойди и не мешай.

— Ну и пожалуйста, — сказала Анни презрительно. — Делай сама, как знаешь. Тоже мне, гений магии.

— А вот и гений. В отличие от тебя, я владею двумя видами магии и успешно их совмещаю, — сообщила Дарина почти насмешливо.

— Ну да, конечно. Очень успешно бьёшься электричеством и угадываешь магию Пакира. Интересно, чего ещё от тебя ждать, — хмыкнула Анни. Дарина вспыхнула:

— По крайней мере, я свои способности применяю для всеобщей пользы! А ты вместо того, чтобы извлечь пользу из своей ситуации…

Том снова поспешно встрял, пока обе не наговорили лишнего (ещё не хватало тут про Пакира!):

— Девочки, вы опять? Чего-то вы сегодня не ладите с утра.

Дарина, мрачно глянув на Анни, легко коснулась кончиками пальцев парочки крупных драгоценных камней, встроенных в заднюю стенку будущего морозильного ящика.

— Дайте градусник, — скомандовала она. Вентано послушно подскочил с незамысловатым термометром. Дарина сунула его в ящик и захлопнула крышку.

— Вот. Должно заработать. Через пять минут проверим, насколько там опустилась температура.

— А было бы неплохо вывести градусник наружу, — заметил Том. — Но чтобы он показывал не наружную температуру, а внутреннюю.

Идея вызвала интерес. Дарина, Вентано, Дарти, Астерий и Том увлечённо принялись рассуждать о том, как это можно воплотить, причём Вентано тут же принялся что-то выписывать и чертить. Анни слушала их с плохо скрываемым раздражением. Потом повернулась и ушла из мастерской.

Тоже мне, изобретатели. Свихнулись уже на своих изобретениях. И главное, Астерий с ними.

Астерий, впрочем, догнал её через несколько минут.

— Мне всё равно уже пора к отцу в мастерскую, — объяснил он. — Там и без меня всё придумают.

— Корина вообще говорит, что всё это не нужно, — сказала Анни. — Интересно, если бы она была тут королевой, она бы, наверное, запретила такие изобретательства.

Астерий пожал плечами.

— Мы же ничего плохого не делаем.

— Ну и ничего хорошего тоже. Магия должна быть уделом волшебников, избранных, необязательно её дарить всем подряд.

Астерий помрачнел. Анни испугалась. Сейчас он ещё опять обидится…

— Слушай, — торопливо спросила она с любопытством, — а ты сам никогда не хотел бы быть волшебником?

— Я? — удивился Астерий. — Да не знаю. А разве я мог бы им стать?

— Ну мало ли. Взрослые тоже могут. С даром необязательно рождаться, можно научиться. Та же Корина училась, и Ланга тоже.

— Корина разве училась? — переспросил Астерий.

— А ты что, веришь этим легендам, будто она дочь каких-то древних магов-королей? — хихикнула Анни.

— А разве не так? — нахмурился Астерий.

— Конечно, нет. Она же сама эти легенды и сочиняет. Хотя я её в этом понимаю. Кому приятно, что твои родители были простыми деревенскими жителями и такими же и остались до самой смерти. Королевам всё-таки лучше иметь более достойное происхождение, даже если приходится его выдумывать.

— Пожалуй, — неуверенно улыбнулся Астерий.

— Родителей не выбирают, — вздохнула Анни. — Но иногда так хочется, чтобы они были немножко другими. Вот тебе никогда ничего подобного не хотелось?

— Чтобы мои родители были кем-то другим? — переспросил Астерий. — Ну… Пожалуй, иногда хочется.

— А кем? — с любопытством засмеялась Анни.

— Ну… Кем-нибудь более знаменитым, конечно, — смутился Астерий. И почему-то упорно смотрел в сторону.

«Ты же принцесса, он же стесняется», вспомнила Анни слова своей вечно юной тётушки. И мягко сказала:

— Знаешь, вот я не всегда соглашаюсь со своими старшими родственниками, но иногда Энни, например, права. В том, что каждого человека нужно судить не по титулу и не по происхождению, а по его личным качествам.

Астерий посмотрел на неё с явной благодарностью. Но разговор сменил на более радикальный — и опять совсем не романтичный:

— Кстати, хочешь, я тебя познакомлю с друзьями моего отца?

— Зачем? — не поняла Анни, только что витавшая мыслями совсем в другом направлении и вынужденная спуститься с небес на землю.

— Ну… ты же хотела узнать, кто ещё сторонник Корины.

— А-а, — ошеломлённо протянула Анни. Мысли в голове снова заплясали, но уже на другой лад. — А они обо мне знают?

— Узнают, если хочешь. Хотя я всё-таки опасаюсь тебя с ними знакомить. Вдруг ты решишь, что твой священный долг — сдать их своим родителям как государственных преступников, — Астерий хмуро посмотрел в сторону. Анни возмутилась:

— Я уже сто раз говорила, что я не ябеда! И вообще, у меня совсем другие цели!

Астерий тяжело вздохнул.

— Ну хорошо. Встретимся завтра в мастерской моего отца? Я там буду весь день, приходи в любое время.

— Хорошо, — кивнула Анни нетерпеливо.

Астерий опять так и не сказал то, чего она ожидала.

Как правило, Мирдан, Хенес Верт и остальные участники «кружка Коринопоклонников» не принимали Астерия всерьёз. Пусть и не стеснялись при нём обсуждать, какая Корина хорошая и какая Элли не очень хорошая, но если обращались к нему самому, то чаще всего — в снисходительном тоне, этакое «эх, мальчик, ты ещё ничего не знаешь, ничего не видел и ничего не поймёшь». Астерий на них даже сердиться стал в последнее время.

В том числе сердить его стала вся ситуация. Вот собралась компания взрослых мужчин и чешут языками о том, как при Корине было хорошо и при Элли стало плохо. Но при этом отец же ясно дал ему понять: менять они ничего сами не собираются, так что не влезай, сынок, не твоего это ума дело. Получается, они собираются для того, чтобы просто поныть. Астерий вообразил себе, как он, единственный из них всех, пусть и не взрослый, пусть и сам не застал правление Корины, но зато не в мемуары ударялся попусту, а реально что-то сделал. Вот, принцессу Анни привёл, хотя бы. Договорился с ней о сотрудничестве. Значит, именно благодаря ему наступят перемены. И вся эта папина компания будет ему благодарна. А может быть, будет завидовать. Ведь он сделал то, чего они не сделали. Он начал действовать.

Ну так себе действие, конечно, но всё-таки хоть что-то сдвинется с места.

Он рассказал отцу и Хенесу Верту о своих беседах с Анни. Аккуратно, конечно. Мол, она готова договариваться и сотрудничать. Отец высказал сомнения в том же духе, в каком недавно высказывал их Анни сам Астерий:

— А принцесса Анни не побежит сразу родителям своим докладывать?

— Да не побежит! — убеждал его Астерий. — Она и сама в этом не заинтересована! Она не раз говорила, что сама бы изменила многое из того, что делают её родители. Она к нам абсолютно лояльна.

— А по-моему, тебе просто вскружила голову эта девочка, — проворчал Мирдан. — Ты думаешь, что она твоя подруга, но на самом деле она принцесса, и не забывай об этом.

— Я не забываю, — с раздражением откликнулся Астерий. О том, что Анни принцесса, он в последнее время слишком часто задумывался. И о том, что, скорее всего, скоро их дружбе постепенно придёт конец, ведь принцесса не захочет иметь ничего общего с сыном ювелира, который работает у неё же во дворце. Она уже на него как-то странно поглядывает…

— Анни, может быть, и изменила бы, — ухмыльнулся тем временем Хенес, — но я бы предпочёл на троне видеть взрослую королеву, а не девчонку. Нам не нужна взбалмошная принцесска, нам нужна взрослая, опытная королева.

— Да как сказать, — неожиданно не согласился с ним Мирдан. — Взбалмошную принцесску, как ты говоришь, может оказаться куда проще склонить на нашу сторону, чем взрослую королеву, если ей что-то не понравится.

— Ну тебе-то, конечно, проще, — протянул Хенес с каким-то намёком в голосе. Мирдан этот намёк уловил и уточнил:

— Ты о чём?

— О чём, о чём, — Хенес выразительно кивнул в сторону Астерия. — У тебя вон какой инструмент давления. Разве не видел, как принцесса за твоим мальчишкой бегает?

— Бегает? — возмущённо покраснев, переспросил Астерий, которому одновременно было и дико приятно это слышать — и в то же время дико неприятно, что об этом говорят посторонние, да ещё и в таком насмешливом тоне. — Ничего она не бегает!

— Ну-ну, — усмехнулся Хенес. — Молодёжь… Ну, я своё слово сказал. Я за Корину.

— Не буду спорить, — спокойно кивнул Мирдан. — Только что ты задумал?

— Ясно что. Принцесса придёт к нам. Мы поговорим. Если она действительно хочет нам помочь — пускай уговорит своих родителей уступить трон Корине, а самим уйти в Голубую страну, — Хенес расхохотался. — Как думаешь, прокатит?

Мирдан боязливо оглянулся на дверь:

— Ты бы поосторожнее!

Хенес поморщился:

— Да, признаю, разошёлся.

— А что ж вы сами не пойдёте к фее Элли и не попросите её поменяться с Кориной? — резковато спросил Астерий, которому вся эта ситуация казалась всё менее и менее симпатичной. — Почему же Анни должна делать это за вас?

— Потому что Анни — принцесса, а не мы, — сказал Хенес. — От нас фея Элли просто отмахнётся. Но к дочери, надеюсь, прислушается. А если не прислушается — Анни ведь, кажется, и сама чародейка. Ты случайно не знаешь — по силе магии она намного слабее матери?

— При чём тут чародейство? — Астерий был потрясён. — Вы что, хотите, чтобы Анни из-за вас пошла против своей семьи?

— Но разве она сама не выразила это желание? — невозмутимо спросил Хенес. — Насколько я понял с твоих слов, она действительно готова противоречить своим родителям. Вот пускай и продемонстрирует. Интересный факт, — с задумчивой усмешкой добавил он, — в истории куда чаще, чем восстание народа против правителя, случается именно восстание принцев против своих коронованных отцов. Ну или матерей, неважно. Королевские семьи не так крепки, как хотят казаться.

— Я не представляю, как можно поднять восстание против феи Элли, — упрямо сказал Астерий. Он сам себе удивлялся. При том, что он привык уважать Корину как королеву, а о правлении Элли наслушался от отца весьма скептических замечаний, и при том, что Анни была для него пусть и принцессой, но довольно близкой и давней подругой, а не дочерью сказочной феи, — всё равно ему сложно было представить, что Элли можно настолько не уважать, чтобы желать восстания против неё, да ещё и устроить это восстание руками её же собственной дочери. Всё-таки для всех жителей Волшебной страны фея Элли в известной степени оставалась этакой сказочной личностью, даже если они видели её каждый день. А у сказочных личностей не бывает разладов в семьях. И замышлять против них зло тоже как-то не получается.

— Ну что ты сразу — «восстание»… — скорчил благочестивую физиономию Хенес Верт. — Я вообще ничего против лично феи Элли не имею. Я очень даже уважаю фею Элли. Возможно, она сделала много добра нашей стране. Возможно, многим простым людям стало легче жить при фее Элли, чем при Корине. Мы же не собираемся восставать, ни в коем случае! Мы добрые, послушные и благодарные подданные. Мы не хотим ни жестокости, ни скандалов, ни ссор. Мы хотим всё решить исключительно мирным и дружеским путём. И мы попросим принцессу Анни о посредничестве. Если наши король с королевой станут править не Зелёной, а Голубой страной — они ничего не потеряют, их по-прежнему будут почитать, уважать и любить. Я сам первый буду ими восхищаться. Но лично я — лично, подчёркиваю, я — больше хочу, чтобы мною правила Корина, а не Элли. И в конце концов, королева Корина правила нами задолго до Элли. Это будет просто восстановление исторической справедливости.

— Но ведь королева Корина захватила Изумрудный город силой, — промямлил Астерий, снова ощущая себя как-то глупо. Вроде бы он тоже поклонник Корины (как королевы, конечно), вроде бы он тоже согласен с тем, что Изумрудным городом должна править Корина и это правильно. Почему же сейчас возражает? Неужели только из-за Анни и насмешливых намёков Верта? — А до неё правил Страшила Мудрый. А его назначил сам Великий Гудвин. Так что, получается, историческая справедливость — в том, чтобы нами правил именно Страшила… — он замолчал, увидев неприязненные взгляды взрослых.

— Королеву Корину избрал на трон народ, — внушительно изрёк казначей. — А эти бредни про завоевание выкинь из головы. Кто тебе только сказал такое?

— Эм-м, ну, я… учил и… слышал… э… — Астерий совершенно растерялся. — Да весь город это знает.

Казначей махнул рукой:

— Город! Мало ли, что там знает город… Пожалуй, над этим надо поработать, Мирдан, как ты считаешь? — повернулся он к ювелиру. Тот в раздумьях кивнул:

— Сам смотри. Когда королева Корина стала править нашим городом, я только родился. Так что на точное знание исторических событий не претендую, — закончил он с лёгким сарказмом. Хенес Верт, который был его старше лет на десять, снисходительно усмехнулся.

— С помощью принцессы Анни мы можем добиться многого, — с довольным видом сказал он.

— Вы же просто использовать её хотите в своих интересах, и всё! — с негодованием сказал Астерий. Хенес пожал плечами:

— Она же сама захотела нам помогать? В данном случае мы попросту удачно совмещаем наши цели и интересы.

— А если она не захочет?

— А вот это, парень, во многом зависит от тебя, — наставительно склонился к нему Верт. — Она же тебя слушает? Вот ты и постарайся её не упустить.

Астерий молчал в смятении. Он чувствовал, что запутался. И наверное, они всё-таки делают что-то не то. Он не раз слушал мечты взрослых о том, что вот бы Корина снова стала королевой Изумрудного города — и ни разу не задумывался ни он, ни, возможно, они сами, как это может произойти. Как-то без перехода это воображалось — вот раз, и внезапно Корина у них вместо Элли правит. А где же Элли? А без понятия. А теперь, когда это действительно могло случиться…

Да нет, разве это возможно? Глупо даже предполагать, что Анни действительно вот так легко и просто убедит своих родителей, что им надо всего лишь поменяться с Кориной местами.

Раньше все эти разговоры о Корине на изумрудном троне выглядели пустой фантазией. Астерий даже думал, что они в принципе никогда не перейдут в дело. Теперь оказывается, что его отец и друзья отца — самые настоящие заговорщики, а не просто фантазёры. Они не отреклись от своих фантазий, не сказали «да ну, не надо, мы же пошутили». Они всерьёз хотят поменять королеву. И пусть под управлением Корины наступит всеобщее благо, как они утверждают — ну или по крайней мере их собственное, — сама смена правителя так легко и быстро, при всеобщем согласии и удовольствии, пройти не сможет. Будут какие-то неприятности — это Астерий, при всей его молодости и наивности, нутром чуял. Странно, что взрослые этого не понимали.

И что неприятнее всего — они готовы втянуть в это Анни. Не просто втянуть! Они хотят попросту провернуть всё её руками. Сами палец о палец не ударят, всё должна делать она. Идти против своих родителей…

Анни даже толком ещё не в курсе дела, а для неё — и за неё — уже всё распланировали.

И ему тоже роль отвели. Мол, «не упусти девочку». Как же это всё погано. Нет уж, он не будет ухаживать за Анни только ради прихоти этих взрослых дядь, которым самим трусливо пойти и предложить фее Элли свои наглые требования. Зато детей использовать не трусливо.

Он уже поднялся, чтобы решительно заявить что-нибудь вроде «делайте что хотите, а я в этом участвовать не буду и Анни втянуть тоже не позволю», но… Не успел. Раздался лёгкий стук в дверь и голос Анни:

— Господин Мирдан! К вам можно?

— Входите, принцесса, — сдержанно улыбнулся Мирдан. — Мы вас ждём.