Наследницы (джен)

Энни тоже узнала о том, что Элли и Аларм придумали отдать Анни Голубую страну, но не от Анни, а от самой Элли. Просто разговорились как-то раз телепатией, как это часто происходило, и сестра поделилась идеей, заодно совета спросила — как, мол, Энни к этому отнесётся.

Энни сначала идею оценила. Хотя и выразила сомнение в том, что Корина согласится на такую рокировку.

«Думаешь, меня сильно интересует её мнение? — ответила Элли. — Я её и спрашивать не буду. И пусть только попробует сопротивляться. Она нам достаточно жизнь напортила, чтобы мы ещё интересовались её желаниями».

Энни похихикала. Разговор на этом как-то и закончился. Но потом Энни призадумалась. Что-то в этом плане её смущало, но она никак не могла понять, что именно.

Поняла она только к следующему утру. Поняла и даже возмутилась про себя. Ну ладно Анни, глупышка, которой Корина мозги промыла. Ладно Аларм, что с него взять, он воспитан в военном духе и у него люди порой делятся на тех, кто приказы отдаёт, и тех, кто им подчиняется. Хотя в последние годы под руководством Элли он всё-таки делает успехи, становится как-то разумнее, что ли. Но Элли-то как может не понимать?

— Слетаю-ка я в Изумрудный город, — решила Энни. Во-первых, такие вещи интереснее обсуждать лицом к лицу со всеми заинтересованными (Корина не в счёт). Во-вторых, с сестрой она уже больше месяца не виделась и начинала скучать.

В Изумрудном городе, сразу же после родственной встречи, она сразу высказала сестре всё, что она думает о её идее.

— Отправить Анни к Жевунам, конечно, не так уж плохо. Но ты упустила главное! Захотят ли этого Жевуны?

— А они могут не захотеть? — растерялась Элли.

— Ты за кого их принимаешь? — воскликнула Энни. — Конечно, могут! Корину от них убрать, конечно, стоит, но вот давать сразу новую правительницу… Понимаешь, они не любят, когда им кого-то назначают «сверху».

— Ну, Анни может просто жить с тобой, или где-нибудь по соседству, и делать вид, что она никакая не правительница, — предложила Элли. — Так же как ты это делаешь.

Энни хихикнула.

— Ну это ещё годится, пожалуй. Главное, чтобы Корины там не было…

— Да и вообще, неизвестно ещё, будет ли всё это возможно, — уныло продолжила Элли. — Ведь не допущу же я до управления страной девочку с Пакиром в голове. Хотя, мне кажется, она заинтересовалась, может быть, у неё хоть какой-то стимул появится, чтобы избавиться от этих снов и вообще его влияния.

— Или не появится, — сказала Энни. — Если Пакир узнает о её тщеславных мечтах, он может нас переиграть. Сыграть именно на том, что Анни хочет трон…

— Не пугай меня! — замахала руками Элли.

— Прости. Я не хотела тебя пугать. Просто думаю, как нам сделать верный шаг, — сказала Энни. — Чтобы нам самим переиграть Пакира. Знаешь, даже обидно как-то: нас же так много, а он один, и мы никак не можем с ним справиться.

— Он не один, — мрачно ответила Элли. — На его стороне Анни и Корина.

— Подумаешь, — отмахнулась Энни легкомысленно. — Анни на его стороне только наполовину, а Корина такой ерундовый соперник — она даже меня боится. Лангу, что ли, на неё напустить? — задумчиво добавила она. — У меня-то есть на Корину один уникальный инструмент давления… Ну, ты знаешь, какой.

Элли кивнула. У Корины была одна давняя большая тайна, о которой знала в первую очередь Энни, и случайным образом знали Элли, Аларм и Стелла, но никогда о ней не говорили.

— Да, если что-то случится, это хороший козырь с нашей стороны, — согласилась Элли.

— Это хороший козырь в дополнение ко всему остальному. Ты её сильнее магически, и на твоей стороне куча народу, в том числе Ланга и Стелла, тоже сильные чародейки. В общем, Корину можно в расчёт не брать. Остаётся вопрос, как переиграть Пакира и не дать ему утянуть Анни в пучину честолюбия. Если он уже её не утянул, — грустно добавила Энни. И встряхнулась: — Пойду со Страшилой посоветуюсь. Он же у нас мудрец.

Страшила приходу Энни был безусловно рад. В отличие от тех же Аларма и Элли, он ещё не потерял оптимизма и верил, что «проблемы Анни» удастся решить.

— Я тут подумал, — сказал он. — Помнишь, как однажды Том-старший перетянул внимание Пакира на себя?

— Да, конечно, — вздрогнула Энни. Это произошло как раз перед рождением Тома-младшего. Именно поэтому мальчики и стали тёзками.

— Это случилось в бывшем городе Теней. Именно там с Пакиром оказалось легче всего связаться, всё-таки место весьма тёмное… Ну ты понимаешь, в каком смысле. Вот я и подумал: и Элли, и Стелла — они ведь пытались вызвать Пакира на разговор, переключить его внимание с Анни на себя, но что, если дело лишь в неподходящем месте?

— Думаешь, если явиться на Пустошь Теней, там получится? — задумалась Энни.

— На Пустошь Теней или в какое-нибудь другое место, напрямую связанное с Пакиром…

— Ну не знаю, — с сомнением пожала плечами Энни. — Даже когда мы были в Чёрном дворце, он всё равно тянул к себе только Анни. Ланга, кажется, тоже пыталась его вызвать на диалог, но он с ней разговаривать не стал. Ему нужна именно Анни.

— Или что-то ещё, что мы можем ему предложить взамен, — мрачно сказал Страшила. — Но у нас, во-первых, нечего, во-вторых, что вообще можно найти такое, ради чего он бы отстал от нас окончательно? Том, я имею в виду Плюшевого, предложил ему тогда объединить сознание со своим, но это же была хитрость, Том это знал, и в конце концов эта хитрость оправдалась. Но второй раз на эту хитрость никто из нас не пойдёт — слишком уж она опасная, да и Пакир, наверное, не поддастся.

— Угу… — рассеянно кивнула Энни. Она думала.

Следующим её собеседником была, конечно же, Анни.

— Ну что, будущая коллега? — поддразнила Энни племянницу. — И почему я узнаю обо всём последней?

— О чём? — удивилась Анни.

— О том, что ты собираешься править Голубой страной. Ах ты! — Энни шутливо погрозила ей пальцем. — Какая самостоятельная принцесса! Ну-ка, пойдём, расскажешь мне всё о своих планах.

Такому мягкому, дружескому, но настойчивому напору Анни ничего не могла противопоставить. К тому же ей и самой было неловко, что Энни ещё не в курсе её мечтаний.

Хотя рассказывать о них надо было осторожно. Ни словом не упомянуть о том, кто вообще подкинул ей эту идею — поменяться местами с Кориной (а начать пришлось именно с этого, тем более что Элли уже сама Энни пересказала тот семейный диалог за завтраком). И уж тем более не сознаться в том, что Корина тоже уже в курсе дела и даже сама скорректировала эти планы. Ещё и подсунула Анни колдовскую булавку… Которую Анни запрятала поглубже в ящик шкафа, запирающийся на ключ, и понадеялась, что никому не придёт в голову туда залезть, по крайней мере, в ближайшее время, пока она не примет какого-то окончательного решения, что с этой булавкой делать — последовать плану Корины или нет. В общем, о булавке тоже надо было молчать. И вообще пришлось изворачиваться и врать с максимально честными глазами о том, что Корине она будто бы не стала ничего говорить о своих мечтах править Голубой страной именно потому, что боится, как бы Корина не разозлилась на такое открытое смещение со своего любимого престола.

— Пускай мама сама с ней разбирается, — сказала Анни, отчаянно надеясь, что Энни не заподозрит неискренности в её голосе.

Энни, к счастью, интересовало совсем другое.

— А как же Пакир?

Анни поморщилась:

— Да что в нём такого! Ну беседуем мы с ним… Я не понимаю, почему мама так боится. Ну что он мне сделает? Или Волшебной стране? Не понимаю, почему это внезапно стало препятствием для моей самостоятельности!

Она говорила всё громче и агрессивнее, и Энни погладила её по руке:

— Ну тише, тише! Ты же сама понимаешь — твоя мама просто волнуется. У неё-то с Пакиром, сама знаешь, дружеские отношения как-то не сложились.

Анни хихикнула, расслабившись.

— Послушай, — сказала Энни, — а почему Пакир не хочет с кем-нибудь ещё пообщаться? Со мной, например. Или со Стеллой. Мы уже сколько времени пытаемся до него достучаться, а он от нас так упорно уклоняется.

— Ну откуда я знаю, — нахмурилась Анни. — Это его дело.

— Ну ты ему передай, что я с ним тоже хочу поговорить, — предложила Энни. — Вдруг мы тоже подружимся, и я пойму, что он не так уж плох, как Элли считает?

— Ты серьёзно? — насторожилась Анни.

— Ну смотри, — Энни её обняла, — я же знаю всех твоих друзей. Знаю, с кем ты общаешься, у кого какие интересы, кто как к тебе относится. И мы с тобой в общем-то относительно всех твоих друзей солидарны, правда? Ну, уж прости, кроме Корины, конечно, но о ней отдельный разговор. И всё-таки с ней я хотя бы лично знакома. А вот с Пакиром до сих пор нет. Если он и впрямь не так плох, как мы о нём думаем, то, по-моему, самое время восполнить этот пробел. Как ты считаешь?

Анни растерянно моргала. Энни говорила убедительно.

— Ну… Я ему передам.

— Вот и хорошо, — весело кивнула Энни. — Интересно, кстати, а что он сказал насчёт твоих планов на Голубую страну?

— Эмм… — запнулась Анни. Пакир много чего сказал. Но пересказывать это Энни она бы не стала.

Потому что они обсуждали не столько планы Анни, сколько планы Корины.

— Ну в целом он поддерживает, — промямлила наконец она. О да, Пакир поддерживал. И снова смеялся, что Анни не решится «довести дело до конца». Больше всего ему нравился момент, чтобы Анни отняла у Элли кольцо Торна и передала его Корине. Даже упомянул об «исторической справедливости» — ведь кольцо когда-то именно Корина создала, почему же Элли его носит, как будто оно её собственность.

На самом деле Элли когда-то пообещала Корине сделать дубликаты магических книг, но вот беда — они не дублировались. Ну, или просто сил и умений Элли на это не хватило, но никто не сомневался, что, если уж Элли не смогла, то никто не сможет. Если только переписывать каждое заклинание вручную, но тут опять же нюанс: книги с заклинаниями, созданные Торном тысячелетия назад, сами по себе были артефактами, усиливающими магию владельца. Любые обычные тетради с теми же самыми переписанными из книг заклинаниями оставались обычными тетрадями, и тот, кто применял заклинания, записанные в них, мог рассчитывать только на собственные силы. К тому же Корина, создав кольцо, в камушек которого и упрятала две книги Торна, получила, сама того не зная, уникальный и мощнейший магический артефакт: надев кольцо, его носитель становился магом «автоматически» и получал всю силу книг и знание всех заклинаний, в них содержащихся, и ему даже необязательно было эти книги читать. С обычными тетрадками такой номер не пройдёт — там и читай, и зубри, и тренируйся. Корина могла бы создать ещё одно такое же колечко, но для этого требовалась сила как минимум двух книг Торна (впрочем, третья — она, как известно, вообще весьма специфическая). Но даже если бы его создала Элли, прятать в нём всё равно было бы нечего, потому что вручную переписанные заклинания, как уже сказано, не обладали свойствами магических книг…

В общем, право на владение кольцом Торна с его книгами так и повисло в воздухе. Элли отдавать книги Корине не желала: не настолько доверяла давней противнице, которая к тому же и не стремилась никак это доверие завоевать. В последнее время, наоборот, только больше его теряла — из-за Анни. Корина же вовсе не отказалась от мысли завладеть своим артефактом — и может быть, имела на то «историческое право» как создательница, но никак не моральное, считали многие. Ну что поделать — создал человек хорошую вещь, а обращаться с нею достойно не умеет. Бывает.

Пакир же акцентировал внимание Анни именно на том, что Корина кольцо создала, пускай им и владеет. Вместе с книгами, конечно же, не отдавать же ей пустую блестяшку. Без книг кольцо было бы обычным украшением.

И Анни уже начала этому внушению поддаваться. По крайней мере, она перестала с Пакиром спорить, хотя внутренне ещё сомневалась. Всё-таки настолько открыто идти против матери было для неё пока ещё неловко.

Но не пересказывать же это всё Энни…

— Имей в виду, — серьёзно, но не нравоучительно предупредила её Энни, — Пакир, если он по-прежнему всё тот же Тёмный властелин, может сыграть на твоём честолюбии. Он ведь уже когда-то пытался захватить Голубую страну, ты же помнишь?

— Помню, — кивнула Анни. Пакир тоже об этом говорил. Очень смеялся, что история может повториться.

— Вот. Постарайся такого не допустить, — Энни положила ей руку на плечо. — Если ты и вправду хочешь стать правительницей Жевунов, пусть и временной, твоя задача — их защищать от всего. Ты должна будешь сделать так, чтобы они жили счастливо, в первую очередь, так, как они сами понимают своё счастье, какого счастья они сами для себя желают. Понимаешь?

— Конечно, — подтвердила Анни. Она и вправду понимала. И была целиком с Энни согласна. Энни говорила настолько серьёзно и от души, что невозможно было не проникнуться.

Ещё не хватало, чтобы и впрямь Пакир снова Голубую страну Тьмой затопил…

— Я постараюсь от него избавиться, — тихо проговорила она, подняв на Энни искренние глаза. — Честно, постараюсь.

В тот момент она и сама в это верила.

— Ха-ха-ха!

Этот оглушительный хохот раздался в ушах Анни, едва она только провалилась в сон. Он звучал со всех сторон, усиливаясь, словно в гулкой комнате. Словно это был не смех, а какой-то жутковатый колокол с неприятным, подавляющим звучанием. Он рос, расширялся…

— Прекрати! — Анни зажала уши. Во сне, разумеется. Не по-настоящему.

— Вообразила, что можешь от меня избавиться?

Анни зажмурилась — ведь во сне кажется, что ты всё видишь, — потому что Тьма, густая, вязкая, как чернильный туман, бросилась ей в лицо.

— Ты уже погрязла во мне по самые уши! — издевалась эта Тьма. — И дороги назад нет! Ты только представь, что с тобой будет, если ты сделаешь хоть шаг назад! Тебя не примет никто. И я предателей не прощаю — и твои друзья и родственники, между прочим, тоже. Ты останешься одна, и никому не будешь нужна, и будешь несчастна… Если вообще останешься в живых! Так что брось, девочка. Ты моя! Целиком! Со всеми твоими самыми мелкими и ничтожными мыслишками!

— Прекрати! — молила Анни.

— Ладно, — Тьма внезапно успокоилась и отхлынула — Анни почувствовала это, потому что сковавший её холод вдруг ушёл. — Твой порыв был просто глупостью, думаю, ты сама это понимаешь. Так что давай теперь серьёзно. Почему ты до сих пор не воткнула булавку в одежду твоей матери?

— Я… Но как я это сделаю? — беспомощно развела руками Анни. — Я же не могу…

— Снова глупые моральные принципы? Брось! Хватит уже изображать трепетную дочь. Ты сделаешь это, или… — Тьма ухмыльнулась, — я найду другой способ.

— Не смей! — испугалась Анни.

— А то что? — с издёвкой спросила Тьма.

Анни всхлипнула. Тьма с отчётливым презрением протянула:

— Ну вот, только истерики мне тут не хватало. Немедленно успокойся и выполняй приказы.

— Да не могу я! — всплеснула руками Анни. — Ну как я эту булавку воткну? Она же заметит!

— Значит, сделай так, чтобы не заметила. Включи голову! Или она тебе нужна только для того, чтобы корону примерять? С сапфирами или изумрудами? Брось эти мечты! Ты станешь королевой только тогда, когда я тебе это позволю!

— Тебе, между прочим, выгодно, чтобы я стала королевой как можно скорее, — процедила сквозь зубы Анни, глядя на Тьму затравленным зверьком.

— О, ну наконец-то, — насмешливо откликнулась Тьма. — Хоть в чём-то стал проявляться характер. Я уже думал, что у тебя его вообще нет. Ну хорошо. Мне действительно выгодно. Тут ты права. А тебе выгодно, чтобы я тебе помогал. Поэтому даже и не думай, что сумеешь от меня избавиться. Хотя, можешь сделать вид.

— Сделать вид? — глупо повторила Анни.

— Только не говори, что врать не умеешь.

— Но у меня действительно это плохо получается, — скептически заметила Анни.

— Верно. Тут тебе ещё учиться и учиться. Но можешь начать прямо с завтрашнего дня. Приласкайся к матери, в конце концов. Скажи, что тебе нужна её помощь. В борьбе со мной, — рассмеялась Тьма. — Ну а сама в это время можешь аккуратно вколоть булавку ей куда-нибудь в пояс или в воротник… О, ну почему я должен объяснять такой бестолковой девчонке такие элементарные вещи? — с досадой простонала Тьма. — В общем, действуй. Это приказ. Понятно?

— Понятно, — прошептала Анни. — Но я не могу так…

— Сможешь! Пора уже преодолеть в себе эту дурацкую сентиментальность. Я жду, Анни!

— Постой! — окликнула Анни, поняв, что Тьма удаляется. — С тобой Энни хотела поговорить, — выпалила она сразу самое главное. Тьма опять рассмеялась:

— Обойдётся. Пока что. Потом, может быть, я и её тоже навещу в её снах. Но сначала ты сделаешь то, что от тебя требуется. И если в ближайшие дни ты не выполнишь приказ...

Анни осталась, растерянно глядя растворяющейся Тьме.

«Я же так не смогу…» — подумала она и заплакала. Но плакала беззвучно, и слёзы текли у неё по щекам только во сне. Проснувшись, она поняла, что подушка совершенно сухая.