Вспомнить будущее (To Recollect the Future) (джен)

Глава 9

Снейп аккуратно положил очки на тумбочку. Гарри сидел в середине стола, ухватившись руками за края. Первым, что ему вручили, был стакан красного зелья.

— Мне выпить все?

— Да, — ответил Снейп. — Согласно заметкам Фламеля, эффект длится двадцать четыре часа.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — отозвался Гарри. Он сделал глоток зелья и вздрогнул, когда шипучий напиток забурлил у него в горле.

Снейп жестом велел ему откинуться назад, удостоверившись, что подушка лежит у Гарри прямо под головой. Поместив у него за макушкой несколько белых полотенец, зельевар придвинул табурет вплотную к столу. Гарри заерзал на месте — ему было очень не по себе от того, что Снейп склонился прямо над его головой.

— Я не думаю, что смогу лежать неподвижно, — предупредил Гарри, почувствовав, как от нервов начали дергаться ноги.

— Хм, возможно мне стоило принести кандалы из кабинета Филча, — хмыкнул Снейп и сел боком к мальчику, подготавливая что-то еще.

— У Филча нет кандалов, — сощурившись, пробормотал Гарри, когда Снейп вновь повернулся к нему. Что-то холодное прикоснулось к его лбу, и он почувствовал, как пальцы Снейпа втирают замораживающую мазь в область его шрама.

— Бывали у него в кабинете? — спросил Снейп, поймав Гарри на слове. Он закончил с бальзамом, и теперь лоб Гарри совершенно занемел. Он лишь чувствовал легкое покалывание.

— Был один раз, — признался Гарри. Снейп лязгнул о лоток чем-то металлическим, и юноша напрягся.

— Понюхайте вот это, — произнес Снейп, поместив перед Гарри кусок пергамента.

— Что это? — спросил Гарри, взяв его в руку. Пергамент был пустым и пах ванилью. Он собирался повторить свой вопрос, но вдруг почувствовал, как сквозь его тело пронеслась волна покоя, а конечности как будто стали ватными. По-видимому, это было успокоительное, которое сам Снейп и изобрел.

— Я буду задавать вам вопросы по ходу всей процедуры, — сообщил Снейп, надев пару стерильных латексных перчаток, — чтобы точно знать, все ли идет как надо.

— Хорошо, — спокойно согласился Гарри. Трещины на потолке лаборатории Снейпа казались расплывчатыми из-за того, что он смотрел на них без очков. Гарри было жаль, что ему пришлось снять их — у него не осталось возможности сосредоточиться на чем-то, вместо того, чтобы думать об операции, которую совершал Снейп.

Было очень странным оказаться так близко к Северусу Снейпу. На данное время глаза зельевара не отражали ничего, кроме предельной концентрации; его брови сдвинулись, когда он внимательно сосредоточился на лбу Гарри. Он нарисовал пунктирную линию вокруг шрама, но из-за бальзама юноша ничего не почувствовал.

— У вас есть возможность включить какую-нибудь музыку? — спросил Гарри, закрыв глаза. Было странно, что Снейп так внимательно смотрит на него, не принимая попыток подвергнуть легиллименции.

— Предпочитаю работать в тишине, — неторопливо ответил Снейп. Его запястье сдвинулось, и сквозь тонкую кожу века Гарри увидел, как рядом с краем его глаза мелькнуло что-то светлое.

— Что вы делаете? — спросил Гарри, боясь, что в данный момент Снейп кроит его череп, и что-то идет не по плану.

— Концентрируюсь, — ответил Снейп.

— Я не совсем это имел в виду, — буркнул Гарри. Он чувствовал давление на голову, так как Снейп во время работы крепко прижимал ее к столу, но боль так и не пришла. В течение еще нескольких минут профессор не проронил ни слова, после чего с облегчением выдохнул и распрямился. Он бросил что-то в лоток, а затем быстро прижал полотенце к обеим сторонам головы мальчика.

— Что произошло? Со мной все в порядке? — потребовал ответа Гарри, несмотря на панику остававшийся неподвижным.

— Все нормально, — уверил его Снейп, взяв с подноса шприц. — Поверхностные раны всегда сильно кровоточат.

Гарри широко открыл глаза и уставился на Снейпа, который работал с впечатляющей скоростью, поочередно беря с подноса три разных предмета.

— Не очень-то утешает, что вам это известно, — произнес Гарри, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Мы на полпути к завершению, — сообщил Снейп, проигнорировав предыдущую фразу.

— Вас не тошнит от подобного занятия? — поинтересовался Гарри, пытаясь сосредоточиться на темном пятне на потолке.

— Когда мне было пятнадцать, то отец случайно отпилил себе палец. Мне пришлось пришить его обратно.

Гарри от удивления аж приоткрыл рот.

— Что, правда?

— Нет, — сказал Снейп, и Гарри мог поклясться, что услышал в его голосе нотки юмора. — Я применил магию.

— Мерзавец, — пробормотал Гарри. — А почему сейчас вы не используете волшебство?

— За непочтительность, — сказал Снейп, сосредоточенно подцепив что-то и убрав в сторону, — будете час подметать пол в моих покоях.

— Извините, — пробормотал Гарри в уверенности, что в этот момент его щеки слегка покраснели.

— Я не могу использовать волшебство, поскольку это шрам от проклятия, а магия имеет тенденцию возвращать вещи в их первоначальное состояние, чего мы и пытаемся избежать.

— Ох. Точно.

Послышался лязг — Снейп громко бросил в лоток пинцет или что-то подобное.

— Вы избавились от шрама? — спросил Гарри, пытаясь мысленно вообразить, на что сейчас похож его лоб. Это оказалось не лучшей идеей, так как от мыслей о кровоточащей ране его затошнило. Он задался вопросом, как глубоко пришлось снимать слой плоти: до самого черепа, или все же нет.

— Да, — ответил Снейп. Он сменил положение, так что Гарри смог увидеть шприц, заполненный черным ядом. Комнату начал заполнять странный запах, который Гарри вскоре признал. Так пахла сожженная кость — словно в кабинете зубного врача, когда Гарри впервые пришлось лечить кариес. Понимание того, что Снейп сейчас делает, буквально выбило у Гарри почву из под ног, и у него закружилась голова.

— Я хочу пить, — сказал Гарри, слыша свой собственный голос как будто издалека.

— А еще вы очень бледны, — сказал Снейп, и звук словно донесся из противоположного конца помещения. Но ведь этого не могло быть — вот, прямо здесь виднелась его рука и … кровь на руке?

— Все, я готов, — прошептал Гарри и закрыл глаза.

* * *

Гарри почувствовал, как его посадили; голова была тяжелой и немного болела. В комнате не было слышно никаких звуков и чувствовалось намного холоднее, чем это было вначале, когда он только сел на стол. Снейп ничего не сказал, а лишь одной рукой подхватил Гарри под коленями, а второй обхватил его плечи, чтобы поднять мальчика. Гарри уронил голову Снейпу на плечо, и тот понес его из лаборатории в гостиную, где было потеплее.

Снейп знал, что Гарри в сознании, но не заставил его идти самостоятельно. Вместо того он донес его до знакомой раскладушки за диваном, которая сейчас была нагрета благодаря затопленному камину, и аккуратно положил на нее. Гарри почувствовал, как его укрыли легким одеялом, и заворчал, когда Снейп перепроверил повязку на лбу. Довольный тем, что оказался в тепле и подальше от операционного стола, Гарри закрыл глаза и вновь провалился в сон.

* * *

— Гарри.

— M-м-м, — промычал Гарри, кутаясь в одеяло. Однако, оно было с него сдернуто, и парень недовольно скривился.

— Гарри, откройте глаза.

Не совсем поняв, откуда раздался приказ проснуться, Гарри разлепил веки и попытался сосредоточиться на черной фигуре, стоящей перед ним.

— Голова болит?

Гарри потер глаза пальцами, и в тот же момент до него дошло, что с ним говорит Снейп, что он проснулся в покоях у зельевара. В мозгу тотчас пронеслись воспоминания об операции, и мальчик попытался подскочить.

— Его больше нет?

Снейп, который вновь сидел на табурете около раскладушки, наклонился вперед и осторожно отогнул уголок пластыря у Гарри на лбу.

— У вас все еще есть шрам, но я полагаю, что крестража не стало.

Без лишних слов Снейп взмахнул своей палочкой, наколдовав на стене изображение маленькой змейки. Гарри сконцентрировался на картинке изо всех сил и перепробовал несколько фраз, после каждой из которых оглядывался на профессора.

— Никакого парселтанга, — сказал Снейп, убрав изображение.

— Так и должно быть, — со вздохом сказал Гарри. — Как он выглядит?

— Придется навести скрывающие чары, — объявил Снейп, снова проверив шрам. — Но в общем-то смотрится совсем неплохо.

— Здорово, — воскликнул Гарри, пытаясь приподняться. Снейп отодвинулся, чтобы дать ему место. — Спасибо вам.

— Хм, — согласно хмыкнул Снейп, довольный своей работой.

— Остался всего один, — сказал Гарри, потянувшись.

— Да, один, — кивнул Снейп. Он поднялся и прошел в центральную часть гостиной. — Вставайте, этот ваш Добби принес горячий шоколад.

— Я буду скучать по Добби, — сказал Гарри, осторожно сползая с раскладушки на пол.

— Не волнуйтесь, — слегка улыбнулся Снейп. — Во время предстоящей вам уборки вы успеете вспомнить о нем еще не раз.

* * *

В ночь перед отбытием Хогвартс-Экспресса Гарри сидел на кровати с журналом в руках и смотрел на звездное небо сквозь маленькое окно у его кровати. Сундук был уже упакован, шкаф — пуст, Хедвиг было велено явиться во время завтрака, чтобы можно было закрыть ее в клетке. Гарри, как и все прочие мальчишки из его спальни, вырезал свое имя под кроватью, где уже красовались росписи многих предыдущих поколений. Однако, он не мог уснуть, так как в голове постоянно крутилась мысль, что это, возможно, его последняя ночь в Хогвартсе.

Они со Снейпом планировали уничтожить последний крестраж летом, но ни один из них не знал, что произойдет после того. Вернутся ли они в свое время? Должны ли они разыскать Квиррелла и уничтожить Волдеморта, овладевшего его разумом? Или все останется так же, как и сейчас — почти девятнадцатилетний Гарри в двенадцатилетнем теле? В последнем случае мальчик, конечно, смог бы жить с Сириусом, но это омрачалось его отчаянной тоской по той крепкой дружбе, которая связывала его с Роном и Гермионой. Их отношения уже сейчас отличались от прошлых — сказывались разница в возрасте и отсутствие причин рано взрослеть. Нет, Гарри ясно сознавал, что в этом мире ему никогда не иметь той же близости со своими друзьями.

Гарри тихо закрыл свой журнал и положил его в сундук. Наверное, Снейп спал или же допоздна бродил по пустым коридорам школы, наслаждаясь своим последним проведенным в замке вечером.

Они планировали отправиться в Литтл-Хэнглтон на поиски кольца в пятницу. Снейп хотел уничтожить его прямо со всей древней лачугой, помня о том, какой вред оно причинило Дамблдору, но Гарри попытался разубедить его. Беспокоясь о неизвестности их дальнейшей судьбы, парень хотел хоть немного оттянуть время.

Ему также хотелось иметь возможность попрощаться с Сириусом, на тот случай, если их куда-то перенесет или случится что похуже.

Взяв палочку, Гарри провел ею по нижней части спинки кровати, оставляя четыре слова, четыре царапины самой чистой правды в его жизни, как прошлой, так и нынешней: “Здесь был мой дом”.

Закрыв глаза, Гарри попытался уснуть.

* * *

Гарри сидел на одной из деревянных скамей вокзала Кингс-Кросс; рядом с мальчиком стоял сундук и клетка Хедвиг. Уизли уже отправились к себе — правда, не ранее, чем Гарри четырежды уверил их, что вполне может дождаться родственников самостоятельно. Гарри не помнил, опоздали ли Дурсли, забирая его с вокзала после первого года в Хогвартсе, но, говоря по правде, это его не слишком волновало. В случае чего, он и сам мог добраться до Литтл-Уингинга.

— Идем, мальчишка, или ты хочешь, чтобы я потратил на тебя целый день? — прервал мысли юноши грубый голос его дяди.

— Здравствуйте, дядя Вернон, — вежливо отозвался Гарри и осторожно поднялся со скамьи. Еще в поезде он упаковал палочку, журнал и мантию-невидимку в полиэтиленовый пакет и плотно прикрепил его к внутренней части рубашки. Вернон не заметил ничего подозрительного, так как в этот миг поднимал сундук и клетку, и Гарри был рад тому, что, оказавшись в своей комнате, сможет быстро все спрятать в тайник.

В общем-то, парень считал, что сумеет наколдовать беспалочковую Алохомору, но подстраховаться стоило.

— Гм-м, — прокашлялся Вернон, обгоняя Гарри. — Пошевеливайся, мы и так рискуем попасть в пробку.

Когда они наконец прибыли на Тисовую улицу, Гарри удостоверился в своей правоте. Вернон немедленно конфисковал сундук и запер его в чулане под лестницей, будучи уверен, что все волшебные принадлежности Гарри находились внутри сундука. Клетку с совой, однако, ему разрешили держать у себя, и Гарри, очутившись в своей комнате, с нетерпением захлопнул дверь.

Комната выглядела совсем пустой и сильно отличалась от того места, которое он покинул годом ранее. На стене висел старый календарь, в котором ярко-красным маркером были перечеркнуты дни, остававшиеся до первого сентября; под ним был прикреплен неумелый рисунок Хагрида. Гарри шлепнулся на свою кровать и сбросил ботинки на пол. Пакет выскользнул из-под рубашки, и, развернув его, юноша обнаружил потеплевший журнал. Что мог написать Снейп? Они же виделись сегодня утром в Хогвартсе, а уже в конце этой недели собирались вместе отправиться за кольцом.

«Не забудьте обновить ваш шрам поутру. Не заколдовывайте магглов».

Гарри усмехнулся. Снейп вырезал крестраж, и теперь шрам выглядел не так, как раньше. Однако, его вполне можно было подправлять с помощью несложного заклинания. Слова “не заколдовывайте магглов” по всей вероятности пришли в голову профессору мимоходом — казалось, его самого это вовсе не беспокоило. Вероятно, он просто не желал неприятностей от Дамблдора или Министерства в том случае, если бы Гарри все же умудрился проклясть своих родственников.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся в восьмом часу и прислушался к звуку шагов своей тети, доносившимся из коридора. Ему стало даже не по себе из-за того, что он моментально узнал звук, которого не слышал дольше года. Потянувшись, Гарри заставил себя подняться и потянулся за очками. Журнал находился под подушкой — парень запихал его туда после окончания спора, который они со Снейпом устроили накануне ночью. Препирались по поводу того, как именно найти Квиррелла в Гринготтсе после уничтожения кольца, но спор был не злым, а даже забавным — по крайней мере, так показалось Гарри.

Надев старые брюки, Гарри сосредоточил свое внимание на шраме, рассматривая его с помощью небольшого зеркальца, полученного от Снейпа. Они целый час практиковались в том, как без палочки замаскировать тот участок, где должен был находиться прежний шрам. Хирургические стежки Снейпа впечатляли своей аккуратностью, но все же ему не удалось точно воспроизвести форму молнии. Гарри полагал, что уж его тетя точно заметит перемену.

Петуния сидела за кухонным столом с чашкой кофе; на ней был надет старый халат, а волосы закручены в бигуди. Она нахмурилась, когда вошел Гарри, но тем не менее не прогнала его.

— Я не хочу, чтобы ты проделывал какие-то штучки с моим Дадли, — предупредила она. Гарри налил себе стакан апельсинового сока и сел за стол.

— Не буду, — сказал Гарри, сдерживая порыв пожать плечами. Он знал, что этот жест мог рассердить тетю, равно как и пренебрежение ее словами, а этим утром ему не хотелось портить ее настроение.

— Я хотел поблагодарить вас, — сказал Гарри.

Петуния окинула его подозрительным взглядом и поднялась налить себе еще кофе.

— За что? — резко спросила она. Гарри понял, что у нее в голове закрутились все возможные варианты ответа.

— За то, что взяли меня, — ответил Гарри, внимательно глядя на нее. — Я знаю, что вы никогда не хотели меня, но все же приняли ради защиты…

— Ты ничего не знаешь о той ночи! — прервала она, на ее лице была целая смесь эмоций.

— Я знаю больше, чем вы думаете, — спокойно сказал Гарри. Он помнил, как маленький ребенок плакал в своей кроватке, не сводя взгляда с сидящего на полу друга своей матери, полностью погруженного в свою скорбь. Прежде чем она успела что-либо добавить, Гарри продолжал.

— Я знаю, что Дамблдор сказал вам взять меня ради моей защиты, и вы сделали это. И оно сработало.

Петуния, вернувшись на свое место, добавила в свой кофе абсолютно неимоверное количество сахара. Неудивительно, что она постоянно была взвинченной.

— Что сработало? — спросила его тетя, понизив голос. Казалось, она просто кипит от негодования из-за необходимости принимать племянника. Но все же Гарри был родной кровью, к тому же он знал, что Петуния в глубине души любила сестру и никак не желала ей подобной участи.

— Я встретил Волдеморта в школе в этом году, — прямо сказал Гарри, наблюдая за ее реакцией. — Он овладел одним из преподавателей и дважды попытался убить меня.

Она посмотрела на него с каменным выражением лица, словно пытаясь понять, правдивы ли его слова. Но Гарри никогда не лгал своей тете и подозревал, что она это сознает.

— И все же он не смог достичь своей цели. Благодаря тому, что дали мне вы.

— Гм-м, — хмыкнула Петуния, изучая из окна сад за домом. Соседи еще не вставали, зато птицы уже вовсю резвились на улице, и она смотрела, как они присаживались на живую изгородь.

— Не очень-то безопасную школу возглавляет этот человек, — наконец сказала она, и по ее тону Гарри понял, что она только что получила хотя бы небольшое подтверждение тому, что не зря воспитывала его с младенчества.

— Ну, — слегка улыбнувшись, отозвался Гарри. — Дело осложняется тем, что противная сторона тоже знакома с магией.

Петуния пронзила его взглядом и допила остаток кофе.

— Дважды?

Несмотря на все попытки отгородиться от волшебного мира, Петуния все же интересовалась им. Гарри предположил, что ей действительно хотелось бы узнать о столкновениях с человеком, убившим ее сестру.

— Да, — сказал Гарри, сняв очки, чтобы протереть их о край рубашки. — В первый раз он заколдовал мою метлу, и я чуть не свалился на землю с высоты шестидесяти футов. Тогда меня спас профессор Снейп. Во второй раз он пытался меня задушить, но получал сильные ожоги каждый раз, когда дотрагивался до моей кожи.

Однако, последних слов Петуния уже не расслышала; она сосредоточенно нахмурилась и одними губами произнесла:

— Снейп.

— Он преподает зелья, — продолжал Гарри, внимательно глядя на тетю. Она словно пыталась вспомнить это имя, и, судя по хмурому выражению лица, ни с чем хорошим оно у нее не ассоциировалось.

— Северус, — наконец уточнил Гарри, когда стало понятно, что Петуния так и не вспомнила, что же такого неприятного связано с фамилией Снейпа. Это уточнение все прояснило для его тети, и она недовольно скривилась.

— Северус Снейп, ужасный мальчишка, — она стиснула зубы, крепко сжав чашку в руках. — Высокомерный и противный. Это он привел мою сестру к смерти.

Гарри в ответ на ее гневную речь лишь промолчал, внутренне признавая, что Снейп до сих пор способен вести себя довольно противно, а также то, насколько пугающе верной оказалась последняя фраза Петунии. Высокомерие же Снейпа было отчасти оправданным — в том, что касалось зелий, мужчина был непревзойденным гением.

— Думаю, в таком случае вам не захочется встречаться с ним в пятницу, когда он придет забрать меня.

— Естественно, не захочется! — отрезала она, звякнув чашкой по столу. — И ты скажешь ему и близко не подходить к нашему дому, иначе остаток лета проведешь запертым в своей комнате!

Дверь в кухню открылась, но в первую секунду никто так и не вошел — это Вернон становился под правильным углом, чтобы втиснуться в дверной проем.

— Что это такое? Тебе бы лучше не тревожить свою тетю, мальчишка, — буркнул Вернон. Казалось, он еще не совсем проснулся: волосы мужчины торчали во все стороны, а мятый халат не придавал респектабельности его виду.

Гарри с трудом подавил желание съязвить. Однако, полностью лишить свой ответ сарказма ему так и не удалось.

— Я и не тревожил. Я просто сообщил ей, что мой преподаватель заберет меня в пятницу, чтобы выполнить некоторое поручение. Думал, вам приятно будет провести день без меня.

— А это странновато, тебе не кажется? Думал, они тоже уже устали от тебя, — заявил Вернон, еле усевшись на стул. Тетя Петуния поднялась, чтобы приготовить еще кофе, и Гарри был уверен, что Дадли все еще храпел наверху — в конце концов, не было еще и девяти.

— Думал он, как же, — неслышно пробормотал Гарри.

— Скажи ему, чтобы встретился с тобой у магазина, — сказала Петуния резко, выливая из турки кофейную гущу.

— Я не могу, — неторопливо произнес мальчик. — Клетка Хедвиг закрыта.

О журнале он и не собирался упоминать, а сове будет приятно размять крылья.

— Я не выпущу эту проклятую птицу, — предупредил дядя Вернон, погрозив Гарри небольшой чайной ложкой.

— Тогда, думаю, профессору Снейпу придется появиться здесь, — пожал плечами его племянник.

— Здесь не будет ни ноги кого-то из ваших ненормальных! — воскликнул Вернон, ударив кулаком по столу. Следующие несколько секунд все молча смотрели наверх — громкие звуки могли разбудить Дадли. Впрочем, Гарри это мало беспокоило.

— Ты напишешь одну — и только одну — записку, и сова отнесет ее, — наконец, глухо произнес Вернон.

— Хорошо, — согласился Гарри, прекрасно понимая, что дальше давить на родственников точно не стоит.

— И узнай, не может ли этот Снейп взять тебя с ночевкой — у нас в субботу будут гости.

Эту фразу Вернон бросил вдогонку Гарри, когда тот уже встал из-за стола.

— Он учитель, а не нянька, — сказал Гарри, с упреком посмотрев на дядю. К счастью, Вернон уже уткнулся в газету и ничего не заметил.

— Ну, он же спас твою жизнь, — с прохладцей произнесла тетя Петуния, доставая из холодильника яйца и помидоры. Невысказанное: “А не Лили” осталось висеть в воздухе. — Если он так тебя ценит, почему бы ему просто не забрать тебя к себе на все оставшееся лето?

Дядя Вернон поднял взгляд, чувствуя, что знает не всю историю.

— Что? О чем говорит Петуния?

— Произошел несчастный случай с метлой, а профессор Снейп знал контрзаклинание, — сказал Гарри, с недоумением глядя на тетю. — Но в конце-то года именно ваша защита позволила мне остаться в живых. Кровная защита.

— Однако, в первом случае он прекрасно справился, — сказала тетя Петуния, глядя Гарри в глаза. — Он хотел спасти тебя и спас. Так что ты можешь обойтись и без кровной защиты.

Вернон побагровел еще при упоминании о метле, а то, что дальнейший разговор проходил без его непосредственного участия, не добавляло ему настроения.

— Это совсем разные вещи, — возразил Гарри. — Чтобы наколдовать контрзаклинание, Снейп должен оказаться в нужное время в нужном месте. А кровная защита вовсе не предполагает постоянного нахождения вас рядом со мной ради моей безопасности.

— Прекрасно, — сказала Петуния. — Поскольку мое активное участие не требуется, я жду, что остаток лета ты не будешь крутиться у нас под ногами. Хочу, чтобы тебя было видно, но не слышно. А в идеале — и вовсе не видно.

Гарри шагнул назад и поочередно окинул взглядом тетю и дядю. Вернон ухмылялся, явно довольный последними словами жены.

— Получается, вы просто будете делать вид, что меня не существует? — спросил Гарри, припоминая август перед первым годом обучения в Хогвартсе. — А как насчет еды?

Петуния смерила его взглядом, в котором Гарри прочел ненависть к тем, кто не смог сохранить в живых ее сестру.

— Ты знаешь, где кухня, — сказала Петуния, скрестив руки на груди. — А если нет, то я уверена, что твой профессор вполне может взять тебя куда-нибудь пообедать.

Гарри уже приготовился дать ответ, но мгновением спустя стиснул зубы. Что бы там ни сделал Снейп, когда был еще мальчишкой, тетя все еще ненавидела его за это. А теперь, когда она узнала, что Снейп спас Гарри, а ее сестру спасти не смог, она питала к нему глубочайшее отвращение.

Молча развернувшись, Гарри вышел из кухни и поднялся наверх. До пятницы оставалось три дня, после чего он покинет дом Дурслей. Как бы плохо ему ни было здесь в детстве, все же его тетя с дядей никогда не оставляли его без крыши над головой. Да, пару раз его оставили без ужина в качестве наказания, но по крайней мере, он всегда сознавал, что у него был дом.

Плюхнувшись на кровать, Гарри стер непрошеную влагу с уголков глаз. В его прошлом тетя Петуния никогда не говорила так открыто, что ей противен сам факт необходимости взять его на воспитание. Конечно, он всегда это подозревал, и чувствовал себя кем-то неважным. Но за прошлые семь лет у него появились замечательные друзья, и все Уизли, и Сириус, и... и он просто забыл, каково это — чувствовать себя нежеланным.

Вытаскивая из-под подушки журнал, Гарри в последний раз моргнул и принялся искать в ящике стола еще не засохшую ручку. Удача улыбнулась ему на четвертой попытке, и он нацарапал короткое сообщение для Снейпа.

“Уговор насчет пятницы в силе. Тетя Петуния не хочет вас видеть, она сказала, чтобы мы с вами встретились у магазина”.

Гарри решил, что такого сообщения вполне достаточно: он не хотел вдаваться в подробности и вдобавок чувствовал себя тупицей из-за того, что расстроился. Его тетя и дядя всегда так себя вели с ним. Ему следовало ожидать подобного.

Он хотел было посмотреть альбом с фотографиями, вновь преподнесенный ему Хагридом у поезда, но тот был в сундуке под лестницей. Что ж, придется достать его позже — в данный момент у Гарри не было ни малейшего желания встречаться с кем-то из Дурслей. Вместо того юноша снял очки и прилег на кровать. Во сне ему привиделась иная жизнь, в которой у него была любящая семья.

Он проснулся от уютного чувства, что у него под щекой находится что-то теплое. Из-за окна доносились обычные для летнего времени звуки: шум газонокосилки, детские крики и собачий лай. Подняв голову, Гарри понял, что причиной тепла послужил ответ Снейпа в журнале. Точнее, ответы, так как даже при самом убористом почерке мужчины текст занял почти полстраницы.

“Не хочет видеть именно меня или волшебника в принципе?” — написал Снейп.

К своему смущению, Гарри заметил, что уронил пару слез на бумагу, и они не только впитались, но и были обведены твердой рукой Снейпа.

“Еще ребенком ваша тетя была обидчивой и злобной. Она прекрасно знала, как именно действуют на людей те или иные ее слова. К счастью, я обладаю теми же способностями и весьма надеюсь, что в пятницу нам с ней удастся побеседовать. Оставайтесь дома, встретимся там”.

Прочтя сообщение, Гарри улыбнулся и почувствовал себя чуть лучше. Снейп никогда не был любимым ребенком и, казалось, понимал нынешние чувства Гарри. А может ему и вправду просто хотелось поиздеваться над тетей Петунией, и облегчение Гарри было лишь положительным побочным эффектом.

В любом случае, Гарри напомнил себе, что оставаться здесь ему придется не так уж долго. До пятницы он как-нибудь перебьется без внимания Дурслей, а затем они со Снейпом отправятся за кольцом. Если все пойдет по плану, то в пятницу они найдут его и уничтожат. Снейп считал, что после этого их немедленно перенесет в свое время. Гарри же был настроен не столь оптимистично, почему и разрабатывал тайком план поиска Квиррелла. В конце концов, часть Волдеморта так и оставалась у него в затылке.

Три дня. Именно такой срок ему оставалось провести на Тисовой улице.

* * *

Дверной звонок своим серебряным звуком пронзил тишину дома в восемь часов утра. Не будучи уверенным в точном времени прибытия Снейпа, Гарри упаковал свои вещи заранее. Сундук был закрыт в чулане под лестницей, и Гарри решил пока там его и оставить. Учитывая непогоду, разыгравшуюся за окном, Гарри торопливо напялил на себя свитер и выскочил на лестничную площадку. Он успел как раз к тому моменту, когда тетя Петуния открыла дверь, но тут же ее захлопнула. Гарри был уверен, что темная тень под навесом — не кто иной, как Снейп.

— Довольно грубо, — сказал Гарри, глядя, как дверной замок открывается сам собой.

— Я говорила тебе, чтобы и ноги его здесь не было, — прошипела Петуния. Это был первый раз после их спора в кухне, когда она обратилась к нему.

— Да, но все же он здесь, — заметил Гарри. Дверь открылась, и тетя Петуния отступила назад.

— Вон из моего дома, — угрожающе произнесла она, переключив свое внимание с Гарри на Снейпа. — Я вызову полицию.

— Да, это было бы весьма логично, — усмехнулся Снейп, стряхнув капли воды со своего плаща. — Потратить время на вызов полицейских, затем дождаться их прибытия, высказать свои претензии и услышать, как они потребуют от меня покинуть частные владения. Или, — в этот момент Снейп сбросил с себя скучающий вид и устремил на Петунию тот же взгляд, какой обыкновенно предназначался его студентам, — просто отойти в сторонку; в этом случае мы с мальчишкой задержимся не дольше трех минут.

Гарри подавил смешок.

— Здравствуйте, профессор, — приветствовал мужчину Гарри, все еще оставаясь наверху.

— Поттер, — ответил Снейп тем же голосом, каким обычно говорил в классе. — Три минуты.

Гарри хватило и тридцати секунд, чтобы вернуться в комнату, быстро заправить кровать и ухватить небольшой рюкзак. Он осторожно спустил вниз клетку Хедвиг, оставалось лишь добраться до сундука. Всего полминуты, или чуть дольше, но и за это время у оставшихся снизу успел развиться жаркий спор.

— Он мальчишка, а не робот, — процедил Снейп, перегородив Петунии дорогу, — его нельзя просто игнорировать или держать взаперти.

— А тебе-то что? — прошипела Петуния, скрестив руки на груди и выпрямив спину. — Тебе не приходилось иметь с ним дело каждый день!

— Ты, так же как и я, обещала заботиться о нем, — отрезал Снейп, перебив ее.

— Гм-м, — кашлянул Гарри, спустившись. — Мне нужно взять кое-что из сундука.

Тетя Петуния быстро удалилась в кухню, а Снейп взмахнул палочкой. Дверца чулана со щелчком открылась, и Гарри быстро достал из него карту Мародеров — вдруг да пригодится.

— До свидания, тетя Петуния, — позвал Гарри, перед тем, как выйти на улицу. Ответа не последовало.

* * *

Когда Гарри забарабанил в дверь особняка на Площади Гриммо, его настроение было куда лучше, чем за последние три дня. Звонка здесь отродясь не бывало, а дверной молоток зашипел на него, так что мальчику пришлось пустить в ход кулаки. Однако, прошло еще несколько минут до того, как дверь открылась; Гарри заметил, как донесшийся из дверного проема звук громкой музыки — а точнее, тяжелого рока — заставил Снейпа скривиться в отвращении.

— Гарри! — воскликнул Сириус, раскрыв объятия. На нем была надета бордовая бархатная мантия огромного размера, а из-под нее виднелась абсолютно безвкусная разноцветная рубашка. Он походил на актера из второсортного фильма семидесятых годов, и Гарри еле сдержал смех.

— Привет, Сириус, — ответил Гарри.

— Заходи скорее, — поторопил Сириус, неодобрительно взглянув на затянутое тучами небо. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

К тому времени, как Снейп и Гарри закончили сушиться после дождя, Сириус был уже на кухне. Снейп, естественно, защитил их заранее водоотталкивающими чарами, но волосы Гарри все же успели промокнуть. Снейп молча последовал за юношей по направлению к кухне, откуда раздавался смех и знакомые голоса.

— Ремус, — тихо произнес Гарри, открывая дверь.

Гарри задался вопросом, как проводил свои дни Ремус Люпин до того, как стал преподавателем в Хогвартсе. Вероятно, большую часть времени он занимался подработками в разных уголках страны. Его одежда была не столь поношенной, как запомнилось Гарри с третьего курса, но все же он выглядел довольно измотанным.

— Твой отец, Ремус, и я дружили еще со школы, — сказал Сириус. Он взял Гарри за плечо и подвел к Ремусу. Сириус полностью игнорировал Снейпа, едва позволив Ремусу поздороваться с ним, и пустился в продолжительный рассказ о славных мародерских деньках. К счастью, Кричер прекрасно помнил произошедшее двумя неделями ранее и был счастлив подать Гарри и Снейпу прекрасный чай с закусками, к вящему раздражению Сириуса.

— Я не знаю, что случилось с этим проклятым домовиком, — произнес Сириус, недовольно провожая взглядом затылок Кричера.

— А мне он нравится, — заметил Гарри, жуя булочку.

Снейп уселся за дальним концом стола и полностью погрузился в принесенную с собой карту. Мужчине пришлось наведаться в туристическое агентство, чтобы отыскать подробную карту северной Англии, на которой бы Литтл-Хэнглтон был обозначен не просто мелкой точкой. Гарри не был уверен, как им удастся найти дом, но он помнил, что тот располагался на холме, скрытый каменной стеной и зарослями кустарника. Снейп лишь заметил, что аппарировать в сам городок будет не сложно.

Оторвавшись от карты, Снейп поймал взгляд Гарри и многозначительно на него посмотрел. После этого он перевел взгляд на свои часы и прокашлялся.

— Мы отправляемся в половине двенадцатого, мистер Поттер, — объявил Снейп. — Так что до этого хорошенько развлекитесь.

Гарри ясно понял скрытый смысл слов зельевара: юноше следовало успеть сказать своему крестному все, что бы ему хотелось, так как в 11.30 они отбудут из этого дома, и это может стать его последней возможностью увидеться с Сириусом или Ремусом.