Межконтинентальное (гет)

Конан ощущала себя особенно странно, стоя с телом главного Пейна. Всего пятнадцать. Яхико смотрел на ее из прошлого глазами Нагато, и становилось тоскливо и больно.

Отцветающие лепестки быстро ссыхаются. Перетереть меж пальцами — порошок. Война так видит детей.

Враг стратегически рассмотрел, как разбить их построение, юное и верящее в справедливость, даже разгадал, как сломить судьбы. Но не предвидел буйства додзюцу Нагато, его слепой и свирепой ярости, жгущей даже тело столь сильного клана как Узумаки.

Нагато бутон, почти оторванный, держащийся залатанными жилами. Повреждённый.

Конан внезапно становится женщиной, потому как взваливает на себя обязательство идти ради чужих идеалов. Ставить образы её товарищей впереди своей маленькой планеты.

Так ведь рисуют суть женщины?..

У Нагато знакомства самые сомнительные, планы все более навязчивые и пугающие. Не состарившееся тело Яхико — громче гремит железом, пронизанным сквозь плоть.

Конан пугает сама мысль задуматься. Осознать, что происходит, раскрыть глаза, она не решается.

Вплоть до самой кончины друга. Он идёт на риск, осознавая его суть.

На лице въевшиеся крошки сухих цветов, потому она воздвигает себе крылья из бумажных бутонов, взмывает в небо и наблюдает метаморфозы. Коноха медленно впитывает чакру и насыщается, принимая отнятые жизни назад.

А Конан впервые принимает действительность, заглядевшись героем Конохи, что ворвался и представил ей мир.

Она хранит идеалы Нагато и Яхико. И из всех троих мертва все-таки она одна.