Не та книга (джен)

Главная и единственная статья на первой странице называлась «И снова в Хогвартс».

Если судить по количеству вагонов в школьном поезде, объём населения Магической Британии соответствует типичной магловской деревне. Все друг друга знают, с поправкой на расстояния. Вполне предсказуемо, что и тема школьного набора будет интересовать всю страну. Вполне естественно, что «Ежедневный пророк» за первое сентября будет полностью посвящён поступающим в этом году детям.

После вступительного пафоса о том, «как важно» и «единственная в мире самая безопасная», статья переходила к конкретным именам. Неспешно и обстоятельно перечислялись все неофиты. То есть вообще *все*.

Каждому был посвящён хотя бы один абзац. Маглорождённым, о которых почти ничего не известно — совсем короткий, не более десятка слов; но по выходцам из магического мира давалась полноценная справка живым понятным языком, с перечислением родственников, связей и веховых моментов, чем может быть интересна читателю та или иная семья. Зачастую упоминались братья и сёстры — уже обучающиеся в Хогвартсе или те, кому предстоит поступать в следующем году.

Известные чистокровные семьи удостаивались полноценного обзора, этаких статей в статье. Ну, это понятно.

— Тут не занято? А то везде забито под завязку.

Информационная подача разбавлялась краткими родительскими интервью в жанре «ваша дюжина слов этому учебному году». Кое-кто из детей засветился фотографиями. Летними, конечно. Гарри видел на платформе фотографа, но выпуск с этими снимками выйдет из печати только завтра. Вместе с результатами распределения.

Гаррина фотография в статье тоже была. Его сняли в Косом переулке в самый первый выход, вместе с Хагридом и белоснежной совой в клетке. Клетка намекала на исторически-постановочный монтаж, но удивления не вызывала: маги владеют искусством иллюзии, а некоторые виды морока увидит и колдокамера. Гарри просто отметил на будущее, что колдографиям доверять не стоит.

— Фух! Из-за твоей хохмы мы чуть не остались без поезда. Хорошо, Перси вспомнил фотку в газете. Чемоданы зашвыривали на ходу.

Выжившему Мальчику была посвящена и отдельная статья — сразу после основной. Три фотографии: ещё живые родители, памятник «семейная пара с младенцем» и, собственно, он сам. Точнее, его голова, кадрированная и увеличенная со всё того же снимка в Косом переулке. Шрам иллюзорно подретуширован и борется за доминирование с выразительными глазами. Текст — сплошной пафос, но Гарри всё равно предстоит его прочитать. Позже.

— Эй, а ты правда Гарри Поттер? А то братья соврут — недорого возьмут…

Это да, байку про распределяющего тролля добрый брат Перси опровергать не стал. Или байку про байку, что скорее всего. Гарри перевернул страницу, переходя к следующей статье. За газетным листом Рон издал невнятный звук: видать, увидел фотографию героя своими глазами, а не по пересказу.

На третьей странице шли пространные интервью с людьми, имеющими отношение к школе: попечителями, деканами, учителями. Директор Дамблдор забрал львиную долю полосы. Крепим единство, шовинизму не место, оградим от тлетворного, с нами Мальчик-Который. Фотография с бубенцами, полные регалии и краткая биография. Фламель и двенадцать драконьих способов.

Вы серьёзно?

Гарри помрачнел. Да, они серьёзно. Подсказки про «философский камень» разбросаны в нескольких местах, но кто же доктор книжному герою, если в Хогвартсе он не читал ничего, кроме шоколадных фантиков?

Кто-кто… Хороший токсиколог ему доктор. Мальчику, за месяц до школы с упоением проглотившему Историю магии, а уже к Рождеству превратившемуся в Дадли с его коллекцией «Turbo»-вкладышей.

— И чо, шрам тоже есть? Дай посмотреть, а?

Ближе к концу номера шла ещё одна статья: о детях, которым предстоит поступать в следующем году. В том числе и о тех, кто не был упомянут в самом начале из-за отсутствия обучающихся братьев или сестёр.

И завершал повествование большой анонс следующего выпуска: с результатами распределения и впечатляющим набором фотографий с места событий. Оставайтесь с нами, всегда ваша — редакция «Ежедневного».

Мальчик восхищённо покачал головой. Луна, что бы я без тебя делал?

— Не, ну нельзя так нельзя. Жалко тебе, что ли…

Этот номер готовился многими людьми и не одну неделю. Сбор сведений, многочисленные интервью, компиляция и редактура… Знаковое это событие — первое сентября в Маг-Британии.

Представьте, что вы живёте в большой деревне. Сообщение с внешним миром практически отсутствует, вы на острове. Новостей оттуда — тоже нет. Только своё, только британское. Да ещё и остров ваш — огромен, а десять тысяч ваших магов размазаны, будто русские по своей тундре.

Но один раз в году ваши дети едут в школу. *Все* ваши дети, в одну-единственную школу. И здесь вы можете посмотреть на всех соседских отпрысков. Потому что заводить семьи как-то надо, и присматривать достойную пару желательно пораньше и поприличнее. И вот — такая ярмарка будущих женихов и невест. Событие, объединяющее всю нацию.

«Кто есть кто в Магической Британии», вариант для небогатых. Ежегодно обновляемый генеалогический альманах. Приятно удивляющий своим качеством.

Прошедший мимо внимания книжного героя, как и всё остальное, кроме квиддича.

Луна, ты настоящее золото. Цвета лунного молока.

Дверь в купе с грохотом отворилась.

— Чо как Рон! Соседи нормальные?

— Нос ещё не вытер?

— Да идите вы!

— Да идём! В третьем сарае Джордан мучает огромного тарантула, мы короче туда. Эй, Гарри, это Джордж, а я Фред. Хохма зачётная!

— Мы добавили про ржавые полы и проваливающиеся унитазы. Мама пошла покупать валерьянку.

— Для МакКошки, а-ха-ха!

— Всё, мы отчалили!

— Рон, пожрать не забудь!

— Да пошли вы!

— И коросту свою лишайную побрей.

— И другую тоже!

Дверь захлопнулась, и Гарри вновь опустил глаза в газету. Интересная деталь: он, зайдя в купе, дверь задвигать не стал, но на пустые места всё равно никто не позарился. А вот Рон приватностью не пренебрёг. Удача — штука небесконечная. Или какой там «отворот» её сейчас заменяет.

— Это мои братья. Они постоянно выдумывают разные приколы и считают их угорательными. Но у них хорошие отметки, так что жаловаться на них бесполезно. А я Рон. Рон Уизли.

Итак, Уизли. Предатели крови. Это не прозвище, не клеймо и не болезнь. Это биологический вид. Как вампиры. Самостоятельно не выживают, потому что паразиты. Прежде всего в вопросах размножения.

— Ещё с нами едет Перси. Перси приколами не страдает, но он скучный и постоянно занят. А в этом году он стал старостой, так что помощи от него вообще не будет.

Гарри всё ещё не разобрался до конца с «родильной машиной», но понял, что дело это мучительное и жертва не выживает. Но зато и хватает сразу на пятерых-семерых. Большой выводок для них — вопрос выживания. Их раньше отстреливали, как только увидят, а сейчас вон — субсидии на образование дают. Глядишь, скоро национальные лотереи разыгрывать станут: кому идти на корм садовым гномам, чтобы «редкий вид» не исчез и покаяние за эпоху геноцида подтвердить.

— Трудно иметь пятерых старших братьев. Билл добрался до Лидера школы, Чарли имел капитанский значок, Перси выбился в старосты и ползёт ещё выше. От меня ожидают, что я их всех переплюну, а как это сделать, если я только донашиваю за старшими? Хотя тебе, наверное, не интересно…

Ну и конечно, они паразиты социальные. Кровный предатель-интроверт — это как «вампир-вегетарианец». Липнут как пиявки и лезут, лезут наверх. Туда, где больше пищи.

Каждый Уизли — если не душа компании, то восхитительно обаятелен и располагающ. Эффект «вагонного разговора» — круглые сутки, даже когда храпит на соседней кровати. Занудный Перси? Верьте больше тем, кто вам это рассказывает. Как может зануда сделать нормальную карьеру в Министерстве, где кормушка меньше, чем пастей у напирающих едоков? Чем он очаровывать будет? Хорошим почерком и усидчивостью?

А конёк у Рона — разжалобливание и культивация чувства вины. Это помимо провокаций, когда в драку влезает он, а неудобно не вписаться вроде как тебе.

В дверь деликатно постучали, а потом приоткрыли на ширину глаз.

— Извините, вы не видели мою жабу? Она всё время убегает…

— Нет её тут! Не видишь, наша дверь всё время закрыта?

Пухлощёкий рохля поспешил ретироваться до того, как Гарри успел что-то сказать. Гарри вздохнул и отвернулся к окну. Вот она, борьба за рыжую монополию — во всей красе. Рон не получает ответного контакта и нервничает.

— Этот пупс ищет жабу с самого вокзала. Будь у меня такой питомец, я бы сразу прикопал эту слизь на помойке, а потом всем говорил, что она убежала. Ха, может, он так и поступил?

Стоит ли сближаться с Лонгботтомом, вот вопрос. Этот «долгопупс» до пятого курса был безответным терпилой и объектом подлянок у малфоевской гопоты. Но — исключительно с точки зрения разгильдяя, ничем кроме шоколадных вкладышей не интересовавшегося. А вот каков Невилл на самом деле… Он из старой чистокровной семьи. Может, они и поиздержались галеонами, но не знаниями или связями. О семейной магии и говорить нечего.

— Хотя у меня такая же пакость, только крыса. Во, гляди.

Если директор попытается привлечь Невилла к своей игре как второго «ребёнка пророчества», а Лонгботтомы решат этому противостоять, то у Гарри с ними образуется общий интерес и хороший повод для объединения сил. Если же боевая бабка пожелает угробить остатки семьи в борьбе с «тёмными легионами», уклонист Поттер станет для них идейным врагом.

Пожалуй, Лонгботтома не будем ни отбрасывать, ни лезть в ближний круг, решил Гарри. Присмотримся, а там видно будет.

— Её Коростой зовут. Она спит целыми днями и ничего не делает. А может, давно сдохла и ей лень завоняться.

Ну не с Финниганом же ему зацепляться! И не с Томасом. Пользы от них… Хотя если припрёт, лучше уж они, чем Уизли. Вместе выживать сподручнее. Да, правильно. На парней нужно как минимум посмотреть: может, и с ними тут, как с теми мантиями — всё обстоит совсем не так.

— И её тоже приходится донашивать. Чарли подарили новую палочку, Перси — сову, а мне — крысу Перси и палочку Чарли.

Стоп! А с чего это он обдумывает перспективных гриффиндорцев? Что он там забыл, среди храбрых и отбитых? Гарри слегка потряс головой. Неужели это рыжий так на уши давит? Да он же всего час как треплется рядом, полностью игнорируемый собеседником! Нет, нужно срочно менять купе. Когда там уже эта обязаловка проползёт и можно будет вздохнуть посвободнее?

— Кончик истрепался и единорожий волос вылез наружу. Но палочка есть палочка, и я рад, что у меня есть хотя бы такая. Ха, кстати! Джордж мне вчера рассказал об одном классном заклинании. Оно должно перекрашивать эту глупую крысу во что-нибудь повеселее. Давай попробуем? Только бы вспомнить, как там…

Палочка за ухом у Гарри вдруг отозвалась теплотой и нашептала странный образ поверх ленивых раздумий своего хозяина. Словно…

— Твой брат очень любит животных, — пробормотал мальчик вполголоса.

— … сначала вверх… Чего?

Гарри вздохнул, досадуя, что не уследил за языком.

— Ты слишком отличаешься от своего Чарли. А сердцевина из единорога весьма неохотно меняет хозяина.

Рон открыл рот и замер с глуповатым выражением на физиономии. А Гарри впервые смог его рассмотреть. Н-да. Рыжий, конечно, не девчонка, но… Гарри запомнилась одна метафора из книжки, описывавшая Маркуса Флинта и прочих слизеринцев: словно рожу рубили топором и в родне затесались тролли. Как выглядит Флинт, ещё предстояло узнать, а вот над ржавой ряхой совершенно точно потрудились колуном, посадив перед глазами похмельного тролля в качестве натурщика.

Но зато высоким ростом и крепкой костью пацан обделён не был.

— И чо?

От ответа на довод дураков Гарри спасла распахнувшаяся дверь.

— Кто-нибудь видел жабу? Это Невилл, и мы ищем его жабу!

Густые каштановые волосы, чудовищно деловой взгляд и бесформенный балахон школьной формы. В книжке говорилось про какие-то бобровые зубы, но Гарри в этом не разбирался и с микрометром в чужие рты предпочитал не лазить. Все резцы на месте, жевать не мешают — что ещё человеку надо?

— Мы уже сказали ему, что тут жабы нет!

Но будущую освободительницу домовых «эльфов» таким посылом было не смутить.

— О, вы уже колдуете! Было бы интересно посмотреть.

Девчонка влезла в купе и уселась напротив Рона. Пухлощёкий Невилл смиренно остался стоять на пороге. Рон понял, что его уничтожающий взгляд на нахалку не действует, основательно прокашлялся, ухватил палочку хватом дубья на большой дороге и нанёс несколько ударов окружающему воздуху.

Две пары глаз синхронно уставились на крысу. Крыса продолжала спать с видом бывалого покойника.

— Ты уверен, что это правильное заклинание? Знаешь, я уже прочла все учебники и потренировала несколько простых заклинаний. И у меня всё получилось! Может, и тебе стоит так попробовать? Кстати, меня зовут Гермиона Грэйнджер, а вас?

— Я — Рон Уизли, — без особой приветливости буркнул рыжий.

Гарри не смотрел на этих двоих. Он дождался паузы и негромко обратился к Лонгботтому:

— Меня зовут Гарри, Невилл. Приятно познакомиться. Если тебе…

— Просто Гарри? — перебила настырная активистка.

— Это Гарри Поттер! — Рон продемонстрировал свою коронную манеру влезать в разговор и переиначивать его исход под свои цели.

— Ты правда Гарри Поттер? Разумеется, я всё о тебе знаю. Я приобрела несколько книг для общего развития, так вот, о тебе упоминает и «Современная история магии», и «Взлёт и падение тёмных искусств», и «Величайшие события волшебного мира двадцатого века».

— Угу.

Гарри вдруг пришло на ум, что события, которым и десяти лет не исполнилось, не имеют права именоваться историей в мире, где ходят в балахонах и пишут перьями на свитках. Не говоря уж о патетичных рапортах про окончательное решение «тёмноискуссного вопроса».

— Ты что, не знал? Поверить не могу! Будь я тобой, давно бы откопала любые упоминания о себе!

— Я не смотрю рекламу, извини.

— Как можно быть таким безответственным? В рекламе учат чрезвычайно важным вещам! Например, чем правильно чистить зубы или как не допускать появления…

— Дыми свой «Мальборо» и жри баночный лагер, мне-то что?

— К твоему сведению, пивные дрожжи содержат уникальный…

— Я переключу канал, можно?

— Прелестно! Где тебя только воспитывали? Кстати, вы не думали, на какой факультет вас распределят? Я тут немного поспрашивала и думаю…

— Пойду поищу жабу вместо тебя, — крякнул Гарри, вставая и выходя к Невиллу.

— Ты…

Гарри захлопнул дверь, отсекая диспут о вкусах. Пусть они там с Роном перетирают кости слизеринцам.

— В туалетах уже искали? — спросил он Невилла.

— В туалетах?

— Жабе постоянно нужна вода, а в туалете…

Дверь с шумом распахнулась обратно.

— Впервые встречаю такого грубияна!

Разумеется, Грэйнджер не стала сидеть с Уизли. Зачем он ей сдался без Поттера?

— Невилл, проверьте туалеты, — игнорируя моралистку, продолжил Гарри. — Если не найдёте — приходи, попробуем ещё один способ.

— Понятия не имею, как мы уживёмся на одном факультете!

— Это да, маглокровкам туго даже на Гриффиндоре, — буркнул Гарри, возвращаясь в купе и задвигая дверь изнутри.

Но у талантливых актрис-бульдозеристок — скидка, добавил он мысленно. Режиссёр Дамблдор зорко отслеживает перспективные таланты и привлекает их к работе на Общее благо.

— Я надеюсь, она не попадёт на Гриффиндор, — промямлил Рон.

Итак, Гермиона Грэйнджер. Маглорождённая, оба родителя — стоматологи. Семейный доход должен быть неплохим. Из *книг* Гарри знал, что впечатление о ней как о не приспособленной к жизни заучке — обманчиво. Под маской прилежной отличницы и ярой поборницы правил скрывается настоящая хулиганка, умелый манипулятор и адреналиновый наркоман. Гермиона обожает всё горячее и опасное, но так, чтобы между ней и опасностью обязательно находился кто-то другой, а горячие каштаны таскались чужими руками.

— Дурацкое заклинание. Походу Джордж опять меня надул.

В магловской начальной школе Грэйнджер неплохо отточила искусство хулиганской интриги и умение никогда не попадаться. Претензии к ней никто предъявить не мог: недюжинный ум, актёрский талант и прекрасная успеваемость служили непробиваемым щитом от любых подозрений.

Она неплохо распланировала свою дальнейшую жизнь в средней школе, но… однажды к ней в дом постучалась МакГонагалл. И Гермиона вновь оказалась в самом начале, посреди незнакомых людей в незнакомом мире.

— Все мои братья — с Гриффиндора. Папа с мамой тоже учились там. Даже думать не хочется, что со мной сделают, если я попаду куда-то ещё.

В их с Роном купе Гермиона шла целенаправленно. Уизли не умеют разговаривать тихо, так что о примерном местонахождении Гарри Поттера не услышал только ленивый. Плюс статьи с фотографиями, которые наверняка выходили этим летом не один раз.

Мальчику-Который-Выжил простят то, за что обычных детей без наказания не оставят. Идеальный щит и прикрытие для новых утех в новой школе. Перспективный объект знакомства для отличницы-хулиганки.

— Но вообще, если так посмотреть, даже Рэйвенкло был бы лучше, чем Слизерин. Просто представь, что тебя отправляют в змеиное гнездо, и там тебя… Бр-р!..

В полную силу «активистка и отличница» развернулась, начиная со второго курса. Одна только варка нелегального зелья и грабёж компонентов чего стоили! Но даже в первый год… Это ведь Гермиона тащила всех в запретный коридор в конце года. И к дуэли этой полуночной прицепилась, как репей.

А уж что началось на третьем курсе, с маховиком времени! Туповатый герой видел исключительно двух своих лучших друзей да Малфоя с его кознями. А как жила Грэйнджер на самом деле? Что она делала с маховиком помимо официальной легенды? С кем ещё она общалась кроме двух дурачков из Развлекательного Трио? Что происходило за этой сценой, да с двойным запасом времени?

— Ты хоть знаешь, что такое Слизерин?

Интересный вопрос: когда именно её завербовал Дамблдор? Первого сентября она — совершенно точно сама по себе, растерянная и несущая чепуху под соусом делового напора. К зимним каникулам — уже совершенно точно завербованная. Не могла Грэйнджер, читающая все книги подряд и прекрасно запоминающая всё прочитанное, — не могла она не знать, кто такой Фламель, ведь о нём даже маглам рассказывают и экскурсии водят. По Парижу. Куда Грэйнджер поедет на каникулах. В который раз.

По какой-то непонятной причине было необходимо, чтобы нужную информацию нашёл Гарри. Хотя бы эту. Хотя бы на шоколадных фантиках.

В купе постучали, но ответа долго ждать не стали.

— Мальчики, перекусить не желаете? Целая тележка шоколадных лягушек и всевкусных радостей!

Рон скривился и пробормотал что-то про дорогу и бутерброды. Гарри поднялся и осмотрел тележку внимательнее. Конфеты, печенье, кексы, леденцы.

— Скажите, а у вас нормальная еда есть? Ну, которую купили бы взрослые?

— Спиртное, что ли? — строго посмотрела на него продавщица.

— Нет, только поесть.

— Только поесть — конечно же есть!

Вновь подобревшая тётка дёрнула блестящий рычаг на боковом шарнире, и наполненная товаром этажерка со звоном перевернулась, словно огромные песочные часы. На полках теперь стоял совсем другой ассортимент.

— Сэндвичи с мясом, рыбой и сыром. Пироги с требухой, грибами и капустой. Запеканка с почками, пастуший пудинг, яйца по-шотландски, лосось в тарталетках…

Гарри довольно потёр руки и с сожалением вспомнил, что желудок-то у него совсем не уизлевский. Тем не менее, скоро на старой газете образовалась небольшая горка всего понемногу, и Гарри приступил к раннему обеду. Завтрака у него сегодня не было: Дурсли ловко сэкономили на последней кормёжке.

Как и всегда, еда в волшебном мире была нереально вкусной. Что ж они сюда добавляют, а?

— Ты чо, неделю не ел, что ли? — с намёком осведомился Рон.

Гарри не отреагировал. Сытый голодному не товарищ. Рон состроил унылый вид и стал брезгливо разворачивать свой пропитавшийся жиром свёрток. Крыса оживилась и подняла морду сначала на хозяина, потом на Гарри.

— Солонина! — простонал рыжий. — Ну что за невезуха! Мама опять забыла, что я это не люблю. Ну да с пятерыми-то… Ты вряд ли захочешь это есть.

Тут ты прав. Вас там пятеро лбов, и ни у кого и мысли не возникло помочь матери по хозяйству. Только квиддич во дворе гоняете.

Гарри приходилось прилагать усилия, чтобы не поддаться естественному порыву. Еда — не деньги, и не разделить с голодным сверстником паёк — последнее дело. Но только не в случае с Уизли. Насколько бедно у них с деньгами — вопрос открытый, но в еде у обитателей Норы никогда недостатка не было. Простая, но сытная, разнообразная и по-деревенски здоровая.

И если Рону в дорогу положили консервированного мяса — значит, это кому-нибудь нужно. Разделение с кем-то трапезы — серьёзная заявка на сближение.

В конце концов, у Рона в поезде едут трое старших братьев. С какой стати кормить его должен круглый сирота?

— Двое наших старших уже взрослые и с нами не живут. — Дожевав первый бутерброд, Рон вернулся к теме родословной. — Билл и Чарли. Билл уехал в Африку и работает в Гринготтсе. Слыхал про Гринготтс? Там недавно заварушка была, об этом «Ежедневный Пророк» писал, но я не знаю, доходит ли он до маглов.

Рон прервался, дабы оперативно расправиться с очередным бутербродом, и продолжил без отрыва от пережёвывания:

— Короче, Гринготтс неслабо грабанули. Обнесли какой-то сверхсекретный сейф, да только он к тому времени уже пустой был. Папа говорит, что работал могучий тёмный маг, раз уж грабителям удалось прогуляться в оба конца и сделать гоблинам ручкой. И что за этим стоит Сам-Знаешь-Кто, а потому все жутко боятся.

Озоновую дыру бы ещё на Волдеморта повесить. И снижение надоев у соседской коровы.

Гарри оглядел остатки своей снеди и понял, что ни один, даже самый маленький пирожок в него больше не влезет. Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно? Наверное, всё это имеет смысл доесть позже, на полдник. Ехать им ещё долго, поздний ужин будет нескоро.

Гриффиндор, Волдеморт, квиддич. Гриффиндор, Волдеморт, квиддич. Бесконечное колесо рутины, в котором его будут держать все семь лет до самой смерти. Рон капает и капает на мозги, выводя Гарри на будущий кольцевой маршрут оставленной ему биографии. Сейчас по закону жанра будет квиддич.

— А Чарли живёт в Румынии и изучает драконов. Он с детства ими грезил и очень любил летать. В школе его взяли ловцом, а потом он стал капитаном команды. Я про квиддич, конечно. У тебя есть любимая команда? Ты за кого болеешь?

Гарри не удержался и протяжно зевнул. Хотелось пить. Обед был выше всяческих похвал, но имевшиеся напитки тётка-шоколадница отказалась продавать наотрез. «Малышам не положено!» Такое впечатление, что это не школьный поезд, а паб на колёсах, куда малолеток со скрипом пускают, но продают им только фисташки с чипсами.

— Да ты чё! Как можно не знать самую лучшую игру в мире?

К счастью, методика борьбы с жаждой у Гарри уже давно отработана в чулане. Мальчик закрыл рот, сформулировал желание и мысленно произнёс «Агуаменти». Вода появилась сразу во рту, приятно подогретая и продолжающая течь из пустоты небыстрой струйкой. Её оставалось только глотать.

Маги совсем обленились, скажете вы? Да, маги совсем обленились. Вот бы так ещё и мороженое научиться колдовать, чтоб прямо на язык!

— Короче, слушай. Играют на мётлах. В квиддиче всего четыре мяча: один квоффл, пара…

Дверь в купе снова распахнулась. Мощно, без спроса, по-гриффиндорски.

— Это правда? Все вокруг говорят, что в этом купе едет Гарри Поттер. Это ты, не так ли?

Откровенного хамства в этом вопросе не было, так что Гарри ответил:

— Верно. Меня зовут Гарри Поттер.

Драко Малфоя Гарри помнил по эпизоду в июльском кафе. Через мгновение и Драко понял, что видел национального героя там же. Он слегка поморщился, узнав торчащую за ухом палочку, но всё же продолжил со всей подобающей важностью:

— Эти парни — Крэбб и Гойл. А меня зовут Малфой. Драко Малфой.

Разумеется, Рон презрительно фыркнул, маскируя это кашлем. Разумеется, Малфой немедленно отреагировал.

— Тебе кажется смешным моё имя? Рыжина, конопатость и куча братьев — можно даже не спрашивать, как зовут тебя. Мой отец говорил…

Глубокомысленное общение двух чистокровных отпрысков Гарри использовал, чтобы спрятать остатки еды в саквояж. Уизли, конечно, туп как пробка, но и Малфой мог бы сообразить, что в вопросах количества детей на семью он куда более уязвим в аргументах, нежели его голоштанный оппонент.

Потоптавшись на семейных доходах Уизли, Малфой вновь повернулся к Гарри.

— Скоро ты поймёшь, Поттер, что в волшебном мире некоторые семьи несравнимо круче остальных. Тебе ни к чему водить дружбу с людьми иного сорта. Я могу помочь сделать правильный выбор.

«Вингардиум Левиоса»

Да, это можно было бы считать предложением дружбы. Рука протянута для рукопожатия, а с каждой фразой по отдельности трудно спорить, да и в целом… Магическое общество неравноправно, глупо возмущаться устоявшимся порядком вещей. Если бы не одно «но».

Тон. То, что невозможно передать письменной речью. Общий тон исключал какое-либо равноправное сотрудничество. Гарри предлагали влиться в свиту этого индюка. Куда-то за спины Крэбба с Гойлом, потому что за спиной самого Малфоя места уже не было.

Может быть, Малфой-старший обставил бы знакомство иначе, но мы имеем то, что имеем. Гарри не видел возможности нейтрально соскочить с темы.

Некоторые вещи понимаешь, только проживая их лично.

— Извини, Малфой, — сказал Гарри спокойно. — Но у меня уже есть такая семья.

Сквозь медленно танцующие пылинки он внимательно смотрел в глаза Драко. Ну же, наследник скользкой династии, распознавай правильно невербальные знаки! Ты всё видел своими глазами — тогда, в летнем кафе.

Разумеется, Драко понял всё неправильно. У него в жизни был только один достойный враг — рыжий жрон из рыжей семьи, и ничего другого в Британии он не знал и знать не желал.

Порозовевший от гнева блондин опустил руку и сощурил глаза.

— На твоём месте я был бы осторожнее, Поттер. Научись гибкости, или закончишь так, как твои родители. Они тоже не знали, что для них хорошо, а что плохо. Станешь болтаться с отбросами вроде Уизли или этого Хагрида — и тебя закатают в ту же могилу.

— Ты чё щас сказал? — взвился Рон, подрываясь с места. — А ну повтори!

— О! Кажется, эти двое хотят с нами подраться? Или только ты один, Уизли?

— Пошли вон из нашего купе! Нас с Гарри хватит навалять вам всем!

— А мы никуда не спешим, правда, парни? Можем остаться и посмотреть, так что да — валяйте.

Рон оглянулся на Гарри, но Гарри лишь поудобнее устроился на лавке. Рыжий провокатор заколебался, и тогда свой ход сделала крыса.

Притворявшийся спящим зверёк прыгнул, метя зубами в пухлую пятерню Крэбба. Но на полпути отчего-то «не рассчитал» траекторию, чуть отклонился и вмазался в косяк, отлетев на пол нокаутированной тушкой.

— Пожирательские мрази! — заорал Рон, в бешенстве бросаясь на будущих слизеринцев.

В тесной сутолоке начавшейся потасовки его что-то сильно толкнуло в спину, так что рыжий вылетел в коридор к Крэббу и Гойлу. Туда же отфутболило и крысу. Дверь с грохотом захлопнулась, оставляя в купе только Малфоя с Поттером.

Оказавшись без свиты, Драко растерял бо́льшую часть былой самоуверенности. Гарри смотрел в стену перед собой с пугающим спокойствием. Он был сильно разочарован в наследнике лидера «тёмного лагеря» Британии.

— Как по-твоему, Драко: чего боятся смертники?

— Что это значит, Поттер?

Малфой тщетно подёргал ручку двери, после чего развернулся к продолжающему сидеть очкастому полукровке. Из-за двери заголосили приглушённые вопли разгорающейся драки.

— Ничего они не боятся.

Гарри повернулся и посмотрел на Малфоя. Того пробрал леденящий озноб: настолько спокойным и потусторонним оказался взгляд зелёных радужек.

— Обычный человек боится начальства, бедности, тюрьмы и болезней… Но если ты угрожаешь ему смертью, у тебя не остаётся иных рычагов воздействия.

В дверь несколько раз ударило чем-то тяжёлым, но мягким. Народ снаружи развлекался во всю мощь своей застоявшейся дури.

— Ты должен быть готов выполнять угрозу. А смертник не страшится ничего. Его цель — умереть подороже. Забрать с собой в могилу как можно больше врагов. Любой ценой.

Гарри неспешно поднялся.

— Ты распорешь ему печень и пробьёшь дыру в груди, а он доползёт-таки до твоего горла и выгрызет тебе кадык.

Драко тщетно попытался отшатнуться на шаг назад.

— Ну а ты, Малфой? Ты готов сражаться со смертником?

В дверь истошно заколотили.

— Это точно именно то, — повысил голос Гарри, — что просил тебя передать мне твой отец?

Дверь сама собой разблокировалась и с грохотом отъехала в сторону.

— Угрожать Гарри Поттеру убийством на первой же встрече? — Гарри вещал, не сдерживая голос. — При куче свидетелей? Да, Малфой?

— Псих гриффиндорский, — ретировался в коридор бледный как мел «слизеринский принц».

— А может, ты сейчас тоже под «Империо»?

— Да пошёл ты! Ходу отсюда, парни.

— Учи политес, наследник. По жизни пригодится.

— Отвали, придурок!

Малфой с помятой свитой быстро скрылись в тамбуре. На Гарри пялился пёстрый состав детских лиц, выглядывавших в коридор из своих купе.

— Делим девчонок, не обращайте внимания, — обезоруживающе поднял руки мальчик.

— Ха! — гаркнули рядом шепелявящим голосом. — Здорово он удрапал, этот павлин ощипанный!

— Теперь ты! — Гарри обернулся и вперил жёсткий взгляд в подскочившего рыжего.

Фингал, разбитая губа и надорванная рубаха без пары пуговиц. Заживёт как на собаке, а одежду ему найдётся кому починить.

— У твоей семьи какие-то проблемы с Малфоями? Ну так воюйте сами, без меня.

— Да ты…

— Меня не вписывай. Влезешь в драку — пройду мимо, ясно?

— Да это же они твоих родителей убили! Они…

— Даже если бы это и вправду сделали Малфои, это дело только моё и Малфоев. Ты-то здесь каким боком?

— Да они же… Они — главные Пожиратели! Как ты можешь!

— Они убили кого-то из вашей семьи? Нет? Все живы, здоровы и многочисленны? Тогда при чём здесь ты?

— Да ты!..

— Просто Уизли воюют с Малфоями, верно? Древний чистокровный междусобойчик. Ну а мне пофиг, какой занюханный коровник не поделили ваши предки! Воюйте сами, без меня! Дошло?

Гарри развернулся и зашёл в купе. Антигеройский минимум выполнен, пора собираться. Но сначала…

— Чистокровный!.. — донеслось из коридора уизлевское бормотание. — Поверить не могу, что он это сказал.

Пожалуй, сказано и вправду чуть больше необходимого. Но сделанного не воротишь. И раз уж мы нормально разогреты…

— Да, и чтоб два раза не вставать, — добавил Гарри на тон ниже. — Квиддич свой унылый засунь… Тебе чего, Грэйнджер?

— Возмутительно!

Кудрявая инспекторша была тут как тут, жгла глазами и глаголом мировой беспорядок.

— Вы здесь что, дрались, что ли? Мы с Невиллом только на минуту отошли, а вы!..

— Гермиона, — Гарри говорил негромко, но веско, — прими добрый совет. Найди себе лучшую подругу и оставь пацанские разборки пацанам.

— Не смей мне указывать! Вы ещё доехать не успели, а уже вляпались в школьное хулиганство! Может, мне старосту позвать?

— Хочешь стать парией, от которой все шарахаются? Продолжай в том же духе!

— Вообще-то мы были у кондуктора, и вам обоим пора переодеться в школьную форму!

— Тебе этот мешок не идёт.

Девчонка топнула ногой, развернулась на каблуках и ломанула прочь. Если она обиделась, это было бы чудесно, но Гарри на такую удачу не рассчитывал. Назойливая контролёрша ему на загривке была совсем не нужна, но отвадить её от «всепрощаемого мальчика» будет не так-то просто. Работа предстоит долгая и кропотливая.

Как и с Роном.

Гарри достал «робу чёрную, повседневную» и, тщательно сверив положение бирки, приступил к напяливанию балахона через голову. Прямо поверх одежды.

Драко — такой же актёришко, как и Рон. «Рыжина, веснушки, отец говорит»… Не мог этот блондинистый нарцисс не знать Уизли в лицо. Не мог к своим одиннадцати годам ни разу не встретить рыжий выводок в Косом переулке. Люциус постоянно подначивает Артура при встрече — и что, он ни разу не показал сыну своих заклятых «маглолюбцев»?

— Ты чо! Дверь в купе закрывай, когда переодеваешься!

— Отвали, дебил! Ты когда сапоги свои резиновые напяливаешь, тоже в сортире запираешься?

Важнее другое. Если Люциус постоянно докапывается до Артура — значит, считает его ровней. Это однозначный признак. То ли Малфои не столь круты, то ли Уизли не такое уж дно. В противном случае Малфой просто не замечал бы этого серва. Как, кстати, и поступают прочие слизеринцы.

У Малфоев *особые* отношения с Уизли. У Уизли *есть* рычаги воздействия на Малфоев. Гарри следует утроить усилия, чтобы обходить это семейное болото десятой дорогой. Пусть душат друг друга сами, без помощников.

— Да чё ты сразу обзываешься… Эй, ты куда?

— Посрать в одиночестве.

— С чемоданом?

Гарри вышел в коридор и задвинул за собой дверь. Встал у окна, поставил саквояж под поручень и прислонился лбом к холодному стеклу.

* * *

Лоб поколачивало тряской, но это всё равно было легче, чем бесконечный уизлевский трындёж. Увы, к этому придётся привыкать: у них впереди семь полновесных лет в одной спальне. Гарри всё меньше верилось, что удастся попасть куда-то кроме Гриффиндора. Если всё идёт строго по-книжному, с чего бы вдруг ему должно повезти?

Не всё. С Луной ему уже повезло. И с палочкой. Гарри улыбнулся, отвечая тёплой волне деревянной помощницы. Прорвёмся. Путь в тысячу ли состоит из совсем не впечатляющих шагов. Главное — идти в нужном направлении.

Сейчас предстояло решить, куда идти дальше. К старшекурсникам в другой вагон? Поискать компанию здесь? Пройтись по всему поезду и посмотреть, что тут ещё есть?

Гарри вздохнул, открыл глаза и обнаружил стоящего через окно Невилла.

— Жабу нашли?

Тот отрицательно покачал головой. Ну да, вряд ли жаба пряталась у кондукторов.

— Ясно.

Гарри подошёл ближе и поставил чемоданчик рядом.

— Расскажи мне о ней. Какая она?

— Ну… большая, серая. Зовут Тревор. Громко квакает… Если вокруг незнакомое место — убегает и прячется.

— Вот как… — Гарри припомнил, как это делала Луна. — Дай мне разрешение на зов твоего питомца.

— Зов?

— Хочу позвать его манящими чарами.

— О! А разве… А ты… Хорошо, разреша…

— Погоди, есть идея получше. Сложи руки лодочкой. Шире, будто держишь его. Ага…

Гарри взял Невилловы ладони в свои. Закрыл глаза, сосредоточился на том, что сказал ему Невилл. Здесь главное не додумывать своего, ограничиться только фактами…

«Акцио Тревор — руками хозяина»

В голове привычно замелькали образы: тени десятков мест — полутёмных, тесных, низких, человеку не подлезть. В ноздри ударило влажной вереницей запахов, защекотало под висками, палочка обдала теплотой…

— Тревор!

Как всегда после поискового «Акцио», голова была немного пришибленной. Ничего, это всего на минуту.

— Гарри, спасибо тебе!

— Возвращаю разрешение на зов. Погоди, сейчас ещё…

Жабу обдало небольшим количеством воды.

— У тебя есть какая-нибудь тарелка или поддон для питомца? Нальём ему на дно…

— У меня нормальная полуклетка, там всегда есть вода и она не проливается. Он убегает, потому что ему непривычно.

— Гм. Не знаю, чем ещё помочь.

— Да просто придётся держать его в руках некоторое время, чтобы привык. — Невилл покосился на закрытую дверь, из которой вышел Гарри. — Если хочешь, у нас в купе есть место.

— М-м… А Грэйнджер там тоже есть?

— Нет, она в начале вагона.

Кроме Невилла, в предложенном купе ехали ещё три девчонки. Гарри заколебался: конечно, мест формально шесть, но набиваться в кабину пятым и создавать некоторую тесноту — для этого нужно иметь серьёзный повод.

— Ну что, разделил?

Вопрос был задан смуглой черноволосой девочкой с индийскими чертами лица. Индианок в купе сидело две — похожих друг на друга так, как могут быть похожи близнецы.

— Разделил чего?

— Девчонок.

— А, нет. — Гарри почесал затылок и рассеянно посмотрел вдоль коридора, решая, в какую сторону идти дальше. — Всё уж поделено до нас.

— Видишь, сестрица, всё как обычно. Наобещают с три короба, а как дойдёт до дела, всё приходится делать самим. Заходи, погорелец, не стесняйся.

— Э-э… да, — согласился Гарри после секундного колебания. — Обещаю на уши не давить.

— А вот этого не надо, у нас уже есть один молчун.

Гарри посмотрел на Невилла. Ну да, где ещё мог устроиться тихоня-ботаник? Да и сам Гарри тут именно поэтому: озабоченных пацанов с него на сегодня достаточно. Обезьяны утомили.

— Баек не проси́те — не насобирал пока.

— Не очень и хотелось. Нас устроит правда и только правда.

Индианок ожидаемо звали Парвати и Падма Патил, третью спутницу — Сьюзен Боунс. Гарри вежливо поинтересовался, не родственница ли ей Амелия Боунс, и получил ответ, предсказуемый для любого, кто читает газеты. Но такова уж структура ознакомительной беседы в приличном обществе, это Гарри узнал из книжек, рекомендованных Лавгудами. Обычай представляться, от кого ты и откуда, даже Рон освоил приемлемо, и только дуболом Драко зашёл с порога на ультимативных козырях.

Родителей близняшек звали Торил и Малати Патил. «Возят специи из Хараппы» — так сказала о них Парвати, и по едва уловимым оттенкам интонирования Гарри понял, что в названии «Хараппа» есть что-то особенное, а под «специями» вряд ли понимаются мешки с перцем и карри.

Эстафету перехватил Невилл, представивший бабушку Августу и дядю Элджи. «Выращиваем кое-что на продажу». Любовь к растениям у этого тихони появилась не просто так. А может, это у них семейное, если лимонными дольками не наедаться.

Гарри поведал о своих родственниках. «У дяди бизнес в производстве строительных инструментов». Известие, что мальчик вырос у маглов, вызвало удивление у присутствующих, но выражать его столь же открыто, как Уизли, им не позволило воспитание. У Гарри появилось смутное ощущение, что его оценивают заново.

Так или иначе, «вела» общую беседу Парвати, взяв на себя роль «завлекающего модератора». И нужно признать, делала она это чудесно. Каждый имел возможность высказать свою точку зрения, если ему было что сказать, а общая атмосфера поддерживалась таковой, что никому не было скучно это выслушивать. Собственно, именно Парвати и привлекла Гарри в их купе. Даже тихоню Невилла удалось разговорить. Глядя на работу индианки, Гарри искренне удивлялся, как Грэйнджер ухитрилась рассориться с такой компанией по школьной спальне.

— Гарри, ты уже думал, на какой факультет попадёшь? — Парвати безошибочно выбрала самого подходящего заводилу для новой темы.

— Кабы знать… Но вдруг это будет Рэйвенкло? Падма, возьмёте меня к воронам? Я не боюсь высоты и тонких жёрдочек, честное слово.

— Ты так уверен, что я попаду на Рэйвенкло? — в противовес Парвати, Падма предпочитала говорить мало, но толково.

— По тебе видно, что ты знаешь массу индийских загадок.

— Индийских? И что мне с того?

— Я слышал, что в гостиную к воронам попадают, придумывая и рассказывая дверному стражу новую загадку.

— Я слышала, что загадки нужно отгадывать, а не придумывать.

— И это тоже. Но если ты научишь привратницу загадке, которую она ещё не знала, она выдаст тебе дюжину свободных проходов.

— Заливаешь поди?

— Всё может быть. Но проверить никто не мешает, верно?

— Хм… Это было бы красиво, — Падма стала задумчивой. — Составлять хорошие загадки, на которые можно дать только один подходящий ответ — здорово тренирует логику и освежает начитанность.

В дверях появилась озабоченная Грэйнджер. Но увы, поживиться ей тут было нечем: жаба найдена, никто не ругается, все одеты в школьную форму. Раздосадовано тряхнув головой, девчонка попёрла дальше.

— Интересно, а как пытают у дверей гриффиндорцев? — перехватила инициативу Парвати. — Гарри, может, ты и это знаешь?

— Думаю, там попроще. Какой-нибудь пафосный пароль, суетливо меняемый раз в несколько дней. «Горячее сердце», «Чистые руки», «Холодные ноги»…

Все засмеялись.

— Что, прямо раз в несколько дней?

— Грифы очень серьёзно относятся к своей безопасности. Список паролей составляется на месяц вперёд и вывешивается на доске объявлений.

Хохот стал ещё громче.

— Дюжина паролей — это не для меня, — вздохнула Сьюзен, отсмеявшись. — Я бы хотела попасть на Хаффлпафф. Там спокойно и очень дружно, всегда есть с кем поговорить. Невилл, пойдём на Хаффлпафф?

— Я и полудюжины паролей не запомню, — помрачнел Невилл.

— Так а может, там и пароли меняют реже? Ну чего нам прятать на Хаффлпаффе?

— Мир и покой, — ответил Гарри вместо Невилла. — И потому матушка Хельга защищает барсучат надёжнее всего.

— Как?

— Знает всех своих в лицо. Барсуки проходят безо всяких вопросов, остальные — разворачиваются.

— О, это даже больше, чем я рассчитывала!

— Ты не поверишь, но там ещё и кухня в двух шагах от спален. Если вороны от меня отбоярятся, возьмёте к себе?

Слитный завистливый вой был ему ответом.

— Похоже, Хогвартс основала госпожа Хельга, — покачала головой Падма. — Остальные — бедные родственники, пришедшие позже.

— Гарри, если ты попадёшь к воронам, заходи к нам просто так.

Гарри лишь печально улыбнулся приветливой и по-простому доброй Сьюзен. Какая была бы славная картина — оказаться на нейтральном факультете! Ну, помечтать-то можно?

— Интересно, какая защита у слизеринцев, — помолчав, спросила Парвати. — Викторина по родословным? Три дюжины паролей?

— Пароль у них всегда один, — вздохнул Гарри. — Но его знание нам не поможет.

— Почему?

Вместо замолчавшего Гарри ответила Падма:

— Только змеи могут сойти за змей.

Возражать ей никто не стал. Очень вовремя в дверях показалась продавщица сладостей, совершающая обратный рейс по вагонам.

* * *

Спустя пару часов первоначальные темы исчерпались, языки устали и беседа затихла сама собой. Каждый занялся своим делом: Падма тихо переговаривалась с Парвати, Невилл возился с жабой, Сьюзен куда-то отошла, а Гарри достал купленную в Косом переулке толстую тетрадь, зажёг над головой неяркий «Люмос» и принялся привычно набрасывать отчёт о происшедших сегодня событиях. Вряд ли у него найдутся на это силы перед сном.

Вести дневник ему посоветовала Луна. Не для посторонних, а для собственной памяти — на случай, если её сотрут или подправят. В таком дневнике полагалось перечислять не только важные события, но и своё отношение к ним. Сегодня таких моментов скопилось достаточно, а они ещё даже до Хогвартса не доехали.

Несмотря на то, что дневник вёлся для себя, Гарри решил отправлять копии отчётов Луне, для чего приобрёл в Косом переулке особую «копирующую» бумагу. Насчёт осведомлённости Луны он не беспокоился: всё, что могло быть доверено тетради, разрешалось знать и этой девочке. Тетрадь — одна из немногих вещей, хранившаяся в кошельке на шее, но и её могли украсть и взломать наложенную в магазине защиту.

Расчёт был на регулярное перечитывание старых записей. Можно внушить жертве мысль, что Рон — твой лучший друг, но сложно выправить десятки противоположных предупреждений, густо разбросанных по всему письменному повествованию. Дневник проще уничтожить, но на этот случай припасено несколько особо громких сторожков.

И Луна с собственным экземпляром, имеющая представление о происходившем накануне. И молчание канарейки, прекратившей чирикать на ожидаемой частоте.

— «Мы прибываем к Хогвартсу через пять минут», — раздалось из вагонных динамиков. — «Пожалуйста, оставьте багаж в поезде, его заберут и доставят отдельно».