Dead Girl’s Poem (гет)

Тёмный, весь в пятнах от разъедающих зелий, деревянный стол был завален бумагами. На него падала тень от единственного источника света в крошечной комнате – свечи. При этом тусклом свете на другом, стеклянном столе работали двое – мужчина лет сорока и девушка. Перед ними на огне стоял маленький котёл, и девушка помешивала кипящую в нём серую жидкость. Мужчина же, сильно сутулясь, резал точными, уверенными движениями какой-то тонкий, перепачканный в земле корешок. Они молчали – девушка боялась заговорить, нарушив тишину, а мужчине это просто не было нужно. Его руки резали корень, а он думал о чём-то своём; в его усталых чёрных глазах отражалось слабенькое пламя свечи, на чёрных сальных волосах играли рыжие блики. Он думал о том, что впервые за много лет он наконец-то занялся чем-то полезным…и он молчал.

«Мисс Грейнджер, мешайте медленнее!» — воскликнул он, когда увидел, что, если девушка будет продолжать такими темпами, зелье скоро выплеснется на стол. «Простите, профессор Снейп» — ответила она, сбавляя скорость.

Часы пробили два ночи.

* * *

Так проходил каждый их урок – в полутьме, в тишине. Они словно делали вид, что оказались в одном кабинете поздно ночью совершенно случайно.

Сначала Снейп помогал Гермионе варить зелье, потом она варила его сама, а он молча смотрел, делая изредка записи в её собственной тетрадке. В третий же раз он варил сам – Гермиона смотрела, и её задачей было заучить всё: как профессор двигается, с какой скоростью он режет каждый ингредиент, как, что, и в какой последовательности он насыпает в котёл, в какой позе он ждёт, пока зелье будет готово, в какой именно сосуд и под каким углом он будет наливать готовое зелье. Как объяснял профессор на одном из первых своих уроков, чтобы не только правильно, но и профессионально и красиво сварить зелье, нужно чувствовать свою работу, а иначе успехов в зельеварении не добьёшься. И главной задачей Северуса было развить это чувство в Гермионе.

Она была прилежной ученицей, он – терпеливым учителем. И скоро они научились друг друга понимать.

* * *

В жизни Гермионы абсолютно ничего не происходило: одинаковые, совершенно одинаковые дни и ночи, серые будни на пути к мечте, на пути к цели…так пролетел учебный год. Девушке казалось, что она стала учиться хуже. Разумеется, она исправно выполняла домашние задания, но желание сделать что-то сверх нормы исчезло: она слишком уставала на своих дополнительных занятиях. Ничего кроме зелий, трансфигурации и истории магии, которые ей предстояло сдать блестяще для победы в конкурсе. Сам конкурс приближался, и вот, до него осталась неделя. Гермиона была уверена, что по истории магии и трансфигурации её не превзойдёт никто, а вот зелья…ей предстоял последний урок со Снейпом.

Когда она вошла, Северус практически отшвырнул от себя какое-то письмо. Подобная резкость выдавала его волнение. Чёрные глаза уставились на Гермиону, пристально, словно пытаясь заметить что-нибудь необычное. А потом профессор зажмурился и, тяжело вздохнув, уронил голову на руки. «Я должен завалить вас на зельях, мисс Грейнджер… — сказал он тихо. Казалось, что он боялся собственных слов. – Я незаметно подложу в ваше зелье лишний ингредиент, и вместо жизни вы сварите смерть. А теперь думайте над моими словами, пока не догадаетесь, что это за зелье, и как нейтрализовать действие лишнего ингредиента. Моя библиотека в вашем распоряжении. А сейчас мне нужно уйти» — произнёс он и вылетел из кабинета.

Гермиона, оставшись одна, осмотрелась. Перед ней был кабинет, в котором она часто работала с профессором, но никогда – одна. Справа была дверь в спальню, где, наверное, и лежали все книги Снейпа. Возможно, она была первым человеком, которому довелось заглянуть в святая святых – спальню профессора зельеварения. Гермиона отворила тихонько дверь и увидела незастеленную кровать-полуторку, на которой лежало скомканное одеяло. Постельное бельё профессора было из серого шёлка, как и брошенный на подушку халат. А пол был просто завален книгами, так что было почти незаметно, что на полу лежит старый серый ковёр с длинным ворсом. Это были в основном школьные учебники, научные журналы и прочие, не имеющие особой ценности книги. Разумеется, Гермиону они сейчас не интересовали. Её взгляд был устремлён на огромный книжный шкаф, где на полках аккуратно лежали дорогие и редкие фолианты. Девушка начала читать названия. К её удивлению, многие книги были написаны не на английском языке, но и тех, названия которых она могла прочитать, было больше сотни. В каждой из них могла содержаться нужная ей информация, и это смущало её. Снейп прекрасно понимал, что столько книг ей не пересмотреть. Поэтому нужную книгу он должен бы был как-нибудь выделить, например положить куда-нибудь, где никогда не хранят книги.

Гермиона заглянула под кровать: ничего. Книга, на которой стоял кубок, оказалась Историей Хогвартса; в шкафу для одежды тоже ничего не было, и на книжном шкафу ничего не лежало. Гермиона совсем отчаялась и плюхнулась на кровать, которая, к её удивлению, издала хруст похожий на тот, который слышится, когда листаешь страницы книги. Кажется, кровать на самом даже не была кроватью. Трансфигурированные предметы зачастую не теряют своих первоначальных свойств, особенно если эти свойства были очень уж явными. Гермиона взмахнула палочкой, как её учила на одном из последних уроков МакГонагалл, и произнесла длинное и сложное заклинание. Кровать подпрыгнула, перевернулась и начала стремительно уменьшаться в размерах, и скоро на пол упала небольшая, но очень ветхая книга под названием «Самые непредсказуемые зелья». Девушка уселась прямо на пол и начала листать оглавление. Нужное ей зелье значилось в списке последним, и его описание занимало добрую четверть всей книги.

Гермиона читала около четырёх часов. Скоро должно было светать, но здесь, в подземельях, не было окон, а девушка, зачитавшись, совсем забыла о времени. Она записала в тетрадку всё, что ей было нужно знать для правильного приготовления зелья и тот ингредиент, которым можно было бы всё исправить. Но самым удивительным было то, что об ингредиенте таком девушка никогда не слышала. Лепесток серой розы. О существовании такой розы Гермиона не знала.

* * *

Как только кончился завтрак, Гермиона кинулась к профессору Спраут.

— Профессор, постойте!

— Что, мисс Грейнджер?

— Профессор, что такое серая роза?

— Зачем вам это, мисс?

— Мне нужно достать её к концу недели. Для приготовления зелья.

— Вы не сможете достать эту розу. Это уникальный сорт магической розы, который был полностью уничтожен две тысячи лет назад, а потом с большим трудом восстановлен несколькими английскими аристократами. Их семьи хранят в секрете то, как им удалось вырастить эти розы. Сейчас серые розы ценятся как ингридиенты для зелий и как украшения. Я помню, на выпускном вечере серая роза была в волосах Нарциссы Малфой, в девичестве Блэк. Ещё такие розы есть у Забини, сын которого, Блез, учится на Слизерине, у матери Пэнси Паркинсон и у Нэмейн Тэвернер, в девичестве Эйвери. Её сын, Леандр, унаследовал эту розу после смерти матери, но Тэвернерам не известно, как эти розы выращивать. Так что тебе, Гермиона, никто не даст такую розу. Хотя, может, кто-нибудь и продаст…

— Большое вам спасибо, профессор! – воскликнула Гермиона и помчалась в кабинет Трелони, туда, где должен был проходить урок у четвёртого курса Рейвенкло.

Она вспомнила большие серо-зелёные глаза и мягкую улыбку, растрёпанные тёмно-рыжие волосы и трогательные веснушки на аккуратном носике, лёгкий румянец на обычно белых щеках…и тот взгляд, который она почувствовала спиной – влюблённый взгляд…и от этого она почувствовала себя так гадко… «Леандр, могу я с тобой поговорить?» — она догнала Тэвернера на лестнице. Он обернулся и очаровательно улыбнулся. На щеках у него появились ямочки. Он вызывал у Гермионы умиление. Не более.

Она привыкла, чтобы ради неё были готовы на всё. Гарри и Рон были готовы отдать её всё, да и сейчас они были готовы…только вот Гермионе от них ничего не было нужно. И сейчас она ждала того же от Леандра, хотя понимала, что поступает жестоко. Девушка чувствовала себя лгуньей, она чувствовала себя низкой…коварной. Как Малфой. «Люциус Малфой, — поправила она себя, — а Люциус гниёт в Азкабане».

«Ты не прогуляешься со мной в Хогсмид сегодня после уроков?» — спросила Гермиона Грейнджер и улыбнулась.

* * *

В серо-зелёных глазах отражалось весеннее солнце, Леандр смеялся, и на его щеках появлялись ямочки. Гермиона шла рядом, лучезарно улыбаясь. Её волосами играл лёгкий ветер, и они мягко мерцали, как шёлковый шлейф. По Хогсмиду гулял аромат весны. Набухли почки, а кое-где уже появились первые нежно-зелёные листочки. Гермиона долго упрашивала профессора МакГонагалл отпустить её в Хогсмид в будний день, да ещё и с четверокурсником. Хотя, Леандр сейчас совсем не выглядел на свой возраст – он казался много младше со своими прелестными веснушками и лучистыми светлыми глазами, а яркий солнечный свет делал его ещё тоньше. «Какой он всё-таки милый…и как я могу так с ним поступить?!» — подумала Гермиона и тяжело вздохнула. Порыв ветра разметал её волосы, и они на мгновение сплелись с волосами её спутника, похожими в лучах солнца на пламя. «Пойдём, сядем» — предложила девушка, и они направились в небольшую рощицу, где присели на длинную белую скамейку. Солнце скрылось за облаками, и лицо Гермионы показалось на удивление мрачным.

— Что случилось? – спросил Леандр. Прямо над ними тряхнуло зябко голыми ветвями старое дерево. Тишина

— Ничего. – ответила Гермиона, закутываясь в лёгкую куртку. Пришло ощущение чего-то мрачного.

— Я же знаю, что ты пригласила меня прогуляться не из большой симпатии…говори. Я всё могу понять… — сказал её собеседник и опустил голову

— Что ж, хорошо. Я расскажу всё как есть. – Гермиона запнулась и осмотрелась, почувствовав внезапное беспокойство. Ветви деревьев были бездвижны. Всё вокруг стало странно серым. – Я собираюсь участвовать в конкурсе на место научного сотрудника в экспедиции в Румынию. И я хочу победить. Это – моя мечта…моя мечта – поехать туда, стать учёным… Вчера я узнала, что меня попытаются завалить на зельях, добавив в моё зелье лишний ингредиент, действие которого можно нейтрализовать только одним способом. Добавив лепесток серой розы. Я знаю, она у тебя есть. – Гермиона судорожно сглотнула и стала ждать ответа. Леандр молчал долго.

— Да, есть. Я… — он молчал с минуту. Всё вокруг тоже молчало. – Я готов отдать её тебе… — он снял с шеи маленький стеклянный кулончик на серебряной цепочке. В стекле был заточён маленький, хрупкий цветок. Серая роза. Белёсые потрепанные листья. Тоненький, бледно-зелёный, неровно отрезанный стебелёк. Она пахла даже сквозь стекло. Пахла тёплой, солнечной весной.

— Как я могу отблагодарить тебя? – спросила Гермиона, когда Леандр вложил в её руку украшение. Она была шокирована этой неслыханной щедростью.

— Эта роза должна была передаваться в нашей семье из поколения в поколение по женской линии. То есть, моей жене, а потом – дочери или жене сына, и так далее. Но она тебе нужнее. Возьми, я не требую ничего взамен. Лучшей наградой для меня будет твоё счастье. Я надеюсь, победа в конкурсе принесёт тебе счастье…

— Спасибо – прошептала девушка.

Она была готова плакать, умолять на коленях, лгать, притворяться, чтобы заполучить эту чёртову розу. А оказывается, всё так просто… Какой замечательный человек этот Леандр Тэвернер, и какая непримечательная эта роза… Какой прекрасный весенний день… И как не хватает слов, чтобы выразить благодарность. Кто бы смог вот так – подарить практически бесценную вещь едва знакомому человеку, просто так, от чистого сердца…

Тишина достигла апогея.

Внезапно повеяло холодом.

Шелестнула молодая трава, стало вдруг темно, налетел ветер и тряхнул ветвями. Гермиона видела как словно в замедленной съёмке поворачивается назад Леандр, как взлетают тёмно-рыжие волосы, как тихонько двигаются плечи. А потом – немой крик, от которого захотелось закрыть руками уши и рухнуть на землю. Всё остановилось, и на девушку нахлынули воспоминания.

«Дементор!» — шёпот Леандра привёл её в себя. Он тряхнул Гермиону за плечи, но та даже не среагировала, потому что увидела – на них надвигались три дементора. С трёх сторон. Бежать было некуда.

Она помнила заклинание патронуса, но прекрасно знала, что не сможет создать патронуса, у неё не получится даже облачка. Потому что у неё нет достаточно счастливых воспоминаний. Просто нет.

«Сосредоточься на своём самом счастливом воспоминании и скажи: «Экспекто Патронум», понял? Это единственное средство против дементоров» — сказала она тихо. Леандр кивнул и достал палочку. «Я верю в тебя!» — добавила Гермиона.

«Экспекто паторнум!» — воскликнул Леандр. Ничего.

«Экспекто патронум!» — струйка серого дыма

«Экспекто патронум!» — маленькое, тут же растаявшее облачко. Нужно другое воспоминание. Гермиона знала, что такое у Леандра есть.

«Экспекто патронум!» — облачко чуть больше. Дементоры уже на расстоянии всего нескольких метров. Можно услышать их дыхание. Можно разглядеть их отвратительные руки… Гермиона хватает Леандра за руку.

«Экспекто патронум!» — из палочки вырывается полупрозрачный огонь, языки пламени лижут покрытые струпьями руки дементоров, и они отступают. Вскоре в рощице уже бушует пожар. Деревья не горят, зато для дементоров это пламя опасно. И вот последний Дементор исчезает из виду. Леандр устало откидывается назад, на спинку скамьи, а пожар в мгновение ока затухает.

Отовсюду сбежался народ. «Откуда здесь дементоры?!» — воскликнул кто-то. Раздавались и другие гневные возгласы, но Гермиона и Леандр не слышали их.

— Что это было за воспоминание? – спросила девушка

— Я представил себе, как ты будешь счастлива… — прошептал Леандр и из последних сил улыбнулся…

Вышло из-за туч тёплое весеннее солнце, и Гермиона тоже улыбнулась. Она сделала всё, что должна была сделать, и у её недоброжелателя ничего не получилось с дементорами, не получится и с конкурсом. Она готова и она победит.

Гермиона Грейнджер поднялась со скамейки, сжимая в руке стекляшку с розой, и пошла по направлению к Хогвартсу.

Пройдёт много лет, прежде чем она увидит Леандра Тэвернера снова.