Агентство Несовершенных Времен (джен)

— Итак, — говорит профессор Флитвик, поглядывая на часы, — на сегодня наш урок закончен. Мы уложились немного раньше срока, да, и это ваше последнее занятие на сегодня? У моих когтевранцев я знаю, что последнее, а что скажут уважаемые гриффиндорцы? Тоже? Прекрасно. Полагаю, что я могу отпустить вас…

Его слова тонут в громе улюлюканий и аплодисментов. Профессор скромно улыбается:

— Можете идти, и постарайтесь использовать отпущенное вам время с толком. И при этом не разнести школу, не наткнуться на Сириуса Блэка и не дразнить дементоров. Напоминаю уважаемым когтевранцам, что через час я жду их в общей гостиной факультета на небольшое собрание. Всем удачи, вы свободны!

Наш класс с шумом и грохотом вылетает из аудитории. Джинни Уизли чуть не сглазит Тома Джерома, который мешает ей пройти. Но Том не один, с ним Пит и Лорен, а Джинни одна против троих. Хотя Джинни при желании может и троих шибануть, она очень способная ведьма. Почему она одна? Не могут же ее избегать из-за того, что в прошлом году в нее вселился Волдеморт?

Я тоже одна, и сейчас мне это очень в жилу.

Быть одной значит, что я могу незаметно ускользнуть из самого людного места, и никто не спросит куда. Никто даже не заметит, словно на меня надета лучшая в мире мантия-невидимка. Быть одной значит, что я могу выпасть из общего потока в любой момент и на сколь угодно долгий срок. Никто не хватится.

Конечно, лестно воображать, что я могу незаметно исчезнуть на неделю, на месяц, на год, но увы или ура — мой срок не больше суток. Ведь на следующее утро начнутся уроки, а с ними и обязательная перекличка.

И это хорошо. Зачем мечтать, чтобы я затерялась в недрах Хогвартса на многие сутки, без надежды, что кто-то потом найдет мои истлевшие кости?

Но сейчас мне нужно уединение — эта отрада души для тайных заговорщиков.

Пока мой класс неспешно дрейфует по коридору до лестницы, я тихо отхожу в сторону и пережидаю толпу, чтобы продолжить путь в тишине. У меня с собой пачка хороших книг, от героев которых я жду больших новостей, и чтобы я их дождалась, мне нужен пустой класс.

На шестом этаже есть много свободных комнат — это служебный этаж для персонала и старост. Хорошо бы туда добраться, не напоровшись на кого-нибудь из преподавателей, которые так любят задавать неудобные вопросы…

В прошлом году мне постоянно «везло» сталкиваться с преподавателями, особенно с профессором Снейпом — у этого человека подлинный талант играть в прятки. Миссис Норрис до Снейпа далеко, как до неба. Или мы оба проводили одно расследование по делу Наследника Слизерина… Или у профессора есть особое заклинание для поиска студентов в неположенных местах?

Так и в этом году, собственно, ничего не изменилось. Только вместо Наследника Слизерина мы ловим Узника Азкабана. Кто-то его совсем не ловит, кто-то развлекается, а я стараюсь отчаянно и мне помогают друзья.

Но больше всех рвется в бой на Узника профессор Снейп. Даже в прошлом году он трудился меньше. Он так старается, что я уверена: если кто и найдет этого Узника, то именно он.

А вот мне не везет с самого начала года: магия вызовов моих друзей во времени не работает. Мне так редко удается связаться с ними!

Мы выяснили причину. Оказывается, в школе есть действующий хроноворот — у Гермионы Грейнджер. Он нам и мешает. Нам пришлось составить график работы этого хроноворота и искать лакуны бездействия адской машины для своих махинаций.

И сейчас время такой лакуны.

Я почти дошла до пустого класса — сейчас заверну за угол и…

— Мисс Лавгуд, какая встреча! Что вы, с позволения спросить, забыли на служебном этаже?

— Добрый день, профессор Снейп, — здороваюсь я.

Так и знала, что этим кончится.

— Вы шли сюда пожелать мне доброго дня? — нежно спрашивает профессор.

— Да, сэр, — радостно отвечаю я. — Профессор, а можно мне пойти дальше и пожелать доброго дня всем, кого я еще встречу на шестом этаже?

— Нельзя, — весело отвечает Снейп. — А можно вам только одно: спуститься отсюда в свою гостиную. И учитывая вашу феноменальную способность заблудиться в трех соснах, я лично вас туда провожу. Окажите любезность проследовать за мной, мисс.

— Спасибо, сэр, — говорю я вежливо, — вы очень добры. Но я сама дойду.

— Дойдете, конечно, — соглашается Снейп. — Только вопрос в том, куда? Помнится мне, в прошлом году вы шли в библиотеку, которая на четвертом этаже, через восьмой этаж, причем в западное крыло вы шли через восточное. А под Новый год, когда я встретил вас на пятом этаже, и вы сказали, что идете в холл, в Обеденный зал? Мне страшно вас одну оставлять, мисс Лавгуд, вы же способны идти до своей гостиной всю ночь со входом через квиддичное поле.

Квиддичное поле? Хорошая идея, профессор! Спасибо!

— И вообще я должен вас предупредить, — продолжает Снейп, — что мне очень не нравится ваша привычка бродить по школе. Вы имеете удивительную способность появляться именно в то время и в том месте, где студентам находиться опаснее всего. Разве не странно, что вы в прошлом году нигде не бродили, пока не появился Наследник Слизерина, а дальше объявлялись именно в тех местах, где наследил Наследник. Совпадение? Возможно. Но я должен предупредить вас, мисс, что если вы совершенно случайно в этом году еще раз заблудитесь, я уговорю профессора Флитвика запереть вас в вашей гостиной и никуда не пускать без провожатых. Надеюсь, что вам это понравится.

— Нет, сэр, мне кажется, что мне это совершенно не понравится, — честно признаюсь я.

— А вы подумайте, мисс, о том, — добродушно предлагает Снейп, — понравится ли вашему отцу, если вы всё-таки обнаружите Сириуса Блэка и от великого ума попытаетесь задержать его? Вы, конечно, глупо, но героически погибнете, и Министерство магии пришлет вашему батюшке Орден Мерлина — посмертный... и мизинец вашей правой руки. Вы ведь недавно потеряли мать? А теперь нарываетесь сами? Везет вашему отцу, однако.

Я вздыхаю.

— Профессор, — говорю я, — вы ошиблись. Я не собиралась ловить Сириуса Блэка.

— Конечно, вы не собирались, — кивает профессор. — А можно ли спросить, чем именно вы не собирались его ловить? Натравив на него охотничьих хливких шорьков из сада вашего батюшки? Или безотказным амулетом, заговоренным волосом оборотня, Рукой Смерти? Дайте догадаться... Учтите на всякий случай, что в моей коллекции конфискованных вещей ваших бравых предшественников уже насчиталось пять Рук Смерти , два амулета, волос — целый клок. Когда уйду на пенсию, открою школьный музей "Предметов, которыми ловили Сириуса Блэка".

— Так может, вы не правы, что препятствуете нам ловить этого преступника, сэр? — спрашиваю я. — Может, если бы вся школа его стала ловить, мы бы и поймали.

Снейп вздрагивает.

— У нас школа, как вы правильно сказали, мисс, а не отделение авроров специального назначения! Детская школа, а не воинское подразделение. Оставьте это аврорам и не лезьте в чужое дело. Ваше дело учиться, беречь свою голову от всяких неприятностей, потому что магия не безгранична и вторую голову мы вам не нарастим — или мыть котлы в сободные вечера в моем кабинете, раз все прочие варианты вас не устраивают. Это у вас получается гораздо лучше, чем у авроров…

— А если вся проблема в том, что наоборот, сэр? — не выдерживаю я. — Что у авроров хорошо получилось бы мыть котлы, а вот ловить преступников не получается, и остается это делать нам, сэр?

— Вы будете ловить Блэка только через мой труп, — спокойно отвечает профессор. — «Ничего не остается!» Стратег из вас никудышный, мисс. Пока в этой школе еще есть взрослые, хоть один взрослый, включая почтенного нашего директора, завхоза и штат преподавателей, вы не смеете говорить, что вам «больше ничего не остается». Только когда вы будете стоять над нашими хладными трупами, всеми до единого убиенными вышеуказанным Блэком, тогда можете с полным правом впасть в отчаяние, но не раньше. Десять баллов с Когтеврана за оскорбительное для преподавателей сомнение в их профессиональных качествах, отработка в виде сочинения стандартного размера на тему «Организация защиты учеников Хогвартса от внешних и внутренних опасностей со времен Основателей до наших дней» и настоятельная рекомендация побеседовать на упаднические темы с профессором Флитвиком.

Профессор подталкивает меня к двери гостиной:

— Проповедь закончена. Ступайте в комнату, мисс.

Я ступаю. Позже я буду вспоминать оптимистическое заявление профессора Снейпа, что при нем не настанет час, когда школьникам придется воевать, и вздыхаю. При нем — действительно, не настал. Настанет через минуту после того, как профессор навсегда покинет школу. Но ведь настанет, верно? Как жаль, профессор, что ваш оптимизм оказался плохим пророчеством...

Но пора вернуться к настоящему.

Если Снейп думает, что помешал мне строить заговоры, то он ошибся.

У меня есть еще полчаса. Пройду через гостиную факультета и закроюсь в своей спальне…

* * *

Кстати, профессор Флитвик к моим упадническим чувствам отнесся с большим пониманием и даже вернул десять баллов за заданное мне сочинение. Он вообще очень добрый человек.

А еще по факультету ходят слухи, что он считает, что Сириусу Блэку помогает кто-то в замке, и поэтому Блэк уже дважды проникал сюда и дементоры его никак не могут поймать. Наша староста сердито добавляет:

— Как в прошлом году, когда помните, все преподы после уроков бегали по домам членов Попечительского совета и выясняли, кто их заставил подписать бумагу об отставке Дамблдора. Сейчас тоже какой-то гад за всем этим стоит и смеется над нами.

Такие разговоры возникают постоянно, как только нс собирают вместе, как сегодня. И вот, пожалуйста: продолжение темы.

— Пенелопа говорила, что за историей с Блэком стоит один гад, который помогает Сами-Знаете-Кому, — заявляет Сара Фоссетт. — А может, это тот же самый гад, Малфой. Он же Пожиратель смерти, как Блэк, он всегда помогает слугам Сами-Знаете-Кого. Как он выслуживался в честь Наследника Слизерина, тошно вспоминать.

— Может быть, — кивает староста, — говорят, он и в этом году что-то затевает. Комиссию из Лондона вызвал. С палачом.

— Для Блэка?!

— Да там какой-то дурацкий предлог, что для гиппогрифа…

— Ага, для гиппогрифа. Целую комиссию, — фыркает собеседница.

— А ты не смейся. Вдруг этот гиппогриф — переодетый Блэк?

Но все смеются.

— А что случилось с этим гиппогрифом? — спрашивает кто-то.

Падма Патил охотно объясняет:

— Мне Парвати рассказывала, это всё было на ее глазах, что гиппогриф напал на ученика. Прямо у них на уроке. Хотел затоптать, но Хагрид его отнял. У парня была рука сломана, всё лицо в крови, и вообще ужасно выглядело.

— И на кого он напал, на Гарри Поттера? — уточняет Мариэтта Эджкомб. — Тогда он, наверное, действительно работает на Сами-Знаете-Кого.

— Нет, на Малфоя.

Мариэтта пожимает плечами:

— Значит, он не Блэк.

— А к Гарри этот гиппогриф прекрасно относится, даже разрешил себя погладить, — добавляет Падма.

Мариэтта заключает:

— Точно не Блэк.

Мне наконец удается связаться с друзьями.

Меня ждет сенсация: они считают, что Блэк не виноват!

Они хотят проследить за ним и убедиться.

Они уже начали слежку и выяснили, что Пенелопа была отчасти права: Блэк анимаг. Но он не гиппогриф, а Грим, большая черная собака. И поведение этой собаки кажется им крайне несуразным для истинного слуги Волдеморта, будущего убийцы Гарри Поттера и вообще не вяжется с тем, что пишут о Блэке в газетах и в учебниках.

Этот Блэк, ко всем прочим достоинствам, лунатик, то есть он разговаривает во сне. И мои друзья слышали своими ушами, что он хочет спасти Гарри Поттера от некоей крысы, которая тоже была слугой Волдеморта и крайне хитрым и опасным преступником. Мои друзья думают, что этот Блэк раскаялся в своих прежних преступлениях и сейчас он стоит на стороне Хогвартса, а не Волдеморта. И что Блэку действительно помогает, но не человек, а кот. Кот той самой Гермионы Грейнджер.

Однажды этот кот попытался стащить у спящей Гермионы хроноворот и принести Блэку, но тогда мои друзья в единственный раз вмешались и не позволили ему. Блэк на светлой стороне, но впечатление производит гнетущее. Он невменяем и по-своему тоже опасен. Технику в руки этого дикаря, как уверены мои друзья, передавать нельзя. Но надо проследить за ним еще.

Главным образом моих друзей интересовала защита замка от дементоров, они хотели бы многое сделать, чтобы отвадить их. Меня это тоже очень интересовало. Спасибо профессору Снейпу и заданному им сочинению по магической защите Хогвартса — благодаря им я узнала, что от дементоров мы не защищены ничем, кроме доброй воли самих дементоров, которые могут подчиниться приказу директора не трогать школу, а могут и не подчиниться.

Мои друзья обошли замок и выяснили, что перед началом года преподаватели и директор окружили школу защитными антидементорскими чарами, которые они каждую неделю обновляют, но дементоров слишком много и у дементоров прямой приказ Министерства магии ломать в случае необходимости любую защиту.

Мой друг магл, ученый-физик, сказал, что подумает над изобретением Отпугивателя дементоров, который будет излучать положительные эмоции в радиусе до километра и отпугивать тем самым дементоров. Он надеялся закончить опыты до конца школьного года и установить экспериментальный образец прямо на фасаде нашей школы. Это был замечательный физик, он уже изобрел прибор для контактов с астральным разумом и прибор для управления истерикой. Он увлекался реакциями человеческого мозга.

Но мы так ни разу и не воспользовались его Излучателем, хотя он действительно изобрел этот прибор.

* * *

— Да, кстати, — говорит професср Снейп, когда я сдаю ему штрафное сочинение, — у меня несколько вопросов по поводу так называемого лунного песка, который вы вручили мне в начале учебного года с прелестнейшей аттестацией "Это песок с Луны, сэр, и я дарю его вам, потому что ваши методы преподавания мне очень нравятся".

— Очень нравятся, сэр, — отвечаю я.

— Мне хотелось бы знать, — прдолжает Снейп, — откуда к вам попал этот песок.

— С Луны, сэр, — признаюсь я.

— С Луны, — повторяет профессор Снейп. — Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста.

— Я собрала песок на обратной стороне Луны во время лунного апогея, как написано во всех учебниках, сэр, — объясняю я, — заключила в вакуумный термоконтейнер и привезла сюда.

— Вакуумный термоконтейнер, — снова повторяет за мной профессор и трет виски. — Продолжайте, мисс Лавгуд. Как именно вы привезли его сюда? Уточняю: на каком транспортном средстве вы привезли его, хм, с Луны?

— На космическом корабле, сэр, — поясняю я.

— Дальше, — терпеливо спрашивает Снейп. — Дальше? И откуда к вам попал вакуумный термоконтейнер?

— Мне на корабле его дали, сэр.

— А кто вас туда пустил, на космический корабль?

Я моргаю.

— Меня друзья пригласили. Не волнуйтесь, сэр, всё законно. Но я не могу передать вам подробнее, потому что это военная тайна. Но я действительно была на Луне и собирала там песок, я не обманываю, сэр.

— Я в курсе, что вы не обманываете! — шипит Снейп. — Я исследовал ваш песочек, и все анализы полностью совпадают с результатами характеристик НАСА для лунного грунта. Поэтому мне и хотелось бы знать, каким образом к вам попал подлинный лунный грунт — у вас есть друзья в НАСА? Вы ограбили их институты? Вы наложили Империус на главу ведомства, чтобы он разрешил вам полететь на Луну?

Я сияю от радости, а профессор морщится. Мои интуиция оправдала себя! Как я правильно сделала, что обратилась с лунным песком к нему. Другой бы на его месте выбросил песок и забыл про него, а мой профессор стал изучать и даже сверил анализы с работами НАСА! И он мне поверил — кто еще поверил бы, что я была на Луне?

Но мне его жалко, потому что я вижу, как он волнуется.

— Сэр, у меня есть друзья среди астронавтов, вы правы, и им нравится мне помогать, — успокаиваю я. — Никакого принуждения, им самим интересно, что может сделать с космосом волшебница. Им будет приятно, что вы исследовали этот песок, сэр. Если хотите, попросите что-нибудь еще космическое, я с радостью привезу.

Я сразу поняла, что зря это сказала.

— Вы планируете полететь куда-то еще? — тихо спрашивает Снейп. — И даже привезти оттуда иноземные предметы?

— Если вы против, я не буду этог делать, сэр.

— Что еще вы хотите принести в класс, мисс Лавгуд? — спрашивает Снейп. — Давайте сразу договоримся: если вы хотите взять с собой что-то нестандартное, то сначала, перед уроком, вы пойдете и доложите мне, а потом мы вместе решим, стоит ли его приносить. Вы согласны?

— Конечно, — говорю я. — Большое спасибо, сэр.

— И без моего согласия вы ничего в класс брать не будете, — продолжает он.

— Конечно, сэр.

— Потому что крайне безответственно тащить чужеродные предметы в нашу среду, не зная последствий этого. Вам знаком термин «экосистема»?

— Красивый термин, сэр.

Снейп вздыхает:

— А магловедение вы будете изучать только через год… Если будете.

— Обязательно буду, сэр. Я очень люблю маглов.

— Значит, вы будете рады написать для меня на завтра новое сочинение — о понятии экосистемы и о последствиях ее нарушения, — заключает Снейп. — Пишите на примере заселения Австралии кроликами. Очень показательная история. На случай, если вы вздумаете полететь сегодня после уроков на планету, скажем, Солярис и привезти оттуда пару капель местного океана...

Я вспоминаю, что в папином саду водятся привезенные мной существа из иных миров и пугаюсь. Как мне повезло, что они не нарушили экосистему Земли! И как мне повезло, что профессор Снейп так серьезно поговорил со мной и дал нужную литературу!

— Сэр, а я уже завезла несколько растений и животных, — признаюсь я. — Я даже не знаю, что с ними теперь делать. Но экосистему они пока не нарушают, сэр. Я хотела поговорить об этом с профессором Стебль и профессором Хагридом, но они мне не поверят.

Снейп смотрит на меня как-то странно жалобно, как кролик на удава, трет лоб и молчит.

— А вы не можете вернуть их обратно на свои планеты? — с надеждой спрашивает он.

— Но, сэр, я думала, что это такой хороший эксперимент: попробовать заселить их на Землю…

— О да, это самое модное оправдание: я ученый! Я делал эксперимент! — взрывается Снейп. — Так запомните, мисс Лавгуд, что за результаты своего эксперимента отвечаете тоже вы — за все! За любые! И тем, что результаты оказались неожиданными и вы планировали совсем другой итог, вы не оправдаетесь. Потому что на то и эксперимент, мисс, что последствия его заранее неизвестны! И если вы завезете на Землю пару капель с Соляриса, и весь мир сойдет с ума от их воздействия на разум, виновны будете вы и никто другой.

— Сэр, я никогда не возьму с собой что-нибудь опасное! — возражаю я. — Я понимаю, что рисковать этим нельзя.

— Вы ничего не понимаете, — отрезает Снейп. — И не пытаетесь. Как вы заранее можете судить, что будет представлять опасность, а что нет? Вы надеетесь взять с собой только симпатичных созданий, белых и пушистых, безвредных — на ваш взгляд... как первые европейские поселенцы в Австралии считали безвредными кроликов. Вы полагаете, что кролик безвреден? Напишите мне сочинение о кроликах — возможно, вы передумаете.

Я только киваю:

— Да, профессор.

— Отлично, — выдыхает Снейп. — Это всё? Вы свободны.

Я выхожу из кабинета и слышу за своей спиной:

— Акцио успокоительное! Тройная доза!!! Салазар Основатель, почему же ты не угробил эту школу на тысячу лет раньше...