От осени до весны (гет)

Марина по-прежнему не желает любоваться лебедями на озере Блед, но согласилась провести выходные в Добрудже.

Летний дворец [1] Крумов стоит на плодородной придунайской равнине, у подножия гор Стара-Планина, там, где врезается в море мыс Эмине. Марина никогда в жизни не сталкивалась с подобной роскошью — не былой роскошью, а самой настоящей современной роскошью, которую можно разглядывать вблизи. Хотя для колдовского дворца дом выглядит просто и непритязательно. Так же просто и непритязательно, как Димитрий и Анастасия Крумы. Тех отличает не чистейшая кровь, обширные связи или дурмштрангские дипломы, а легкость, с которой они все это игнорируют. Богатство выражается не в подчеркнуто скромном замке, а в свободе от борьбы за существование. Марина в жизни не видела пары, которая бы чувствовала себя так уверенно.

После обеда родители удалились к себе, а Виктор сказал:

— Подожди меня.

Он возвращается, сжимая в руке сверток, и Марина подавляет разочарованный вздох: сверток слишком большой для того, о чем она подумала.

Он показывает ей красную пластиковую коробку с двумя большими белыми кнопками и серым экраном.

— Что это? — спрашивает Марина.

— «Магический экран» [2], — говорит Виктор. — Игрушка для маггловских детей. Она из Америки, поэтому понадобилось время, чтобы его раздобыть.

Марина смотрит на маггловскую придумку.

— Зачем?

— А ты поверни ручки, — предлагает Виктор. Она вращает рукоятки и на экране появляются четкие линии.

— Не проще ли использовать перо? — интересуется Марина.

— Конечно, проще, — соглашается Виктор. — Проще и элегантнее. Не понимаю, зачем магглам понадобилась эта штука. Думаю, они в душе так тоскуют по магии, что готовы использовать что угодно, лишь бы это ее напоминало. Но это больше не маггловский «Магический экран». Я его зачаровал.

Он легонько стучит по экрану палочкой и говорит:

— В Марине пять футов семь дюймов. У нее шелковистые темно-каштановые волосы, такие темные, что кажутся черными. Она заплетает косу короной вокруг головы. Слева выбиваются несколько локонов. У нее миндалевидные карие глаза, орлиный нос и изящный, чувственный рот. Она улыбается, пряча зубы. Нет, черты лица у нее тоньше… И над левым глазом — родинка…

Пока он говорит, на экране постепенно появляется на удивление точный портрет Марины.

Марина улыбается и говорит:

— Прелесть какая!

Виктор продолжает:

— Покажи, как Марина будет выглядеть с короткой стрижкой. Нет, каре. Чуть подлиннее. Да, вот так. Покажи, как Марина выглядела десять лет назад. А теперь как она будет выглядеть еще через десять лет.

«Магический экран» послушно выполняет его команды.

— Как ты сумел такого добиться?

Виктор пожимает плечами:

— Мне особо нечем заняться, даже служа в разведке. Так что я искал себе дело. На прошлой неделе был в Англии, и решил навестить Джорджа Уизли. Тот мне растолковал, как работают их патентованные мечтальные чары. Принцип тот же. Чары определяют основные составляющие мечты клиента и строят вокруг них историю, непрерывно внося мелкие изменения, пока тот не останется доволен.

— Ну, — признает Марина, — игрушка получилась очаровательная.

Виктор говорит:

— Это не игрушка.

Он постукивает палочкой по «Магическому экрану» и убирает портрет Марины.

— А теперь, — спокойно произносит он, — опиши мне Луизу Шпиру.

Марина резко втягивает воздух.

— Ты все еще считаешь…

— Давай попробуем, — перебивает ее Виктор.

Марина описывает Луизу Шпиру. Это очень сложно, описать женщину, которую она плохо знала, не особенно одобряла и на которую большей частью не обращала внимания, да еще шесть лет спустя. Она изумлена, насколько точное изображение проступает на экране.

Виктор внимательно рассматривает его и замечает:

— Похожа на переодетого мужчину.

— Точно, — признает Марина. Как это она в свое время не заметила? Ну да, ей было всего восемнадцать, она была совсем зеленая.

— Сотри румяна, — командует Виктор «Магическому экрану». — Убери серьги. Сделай прическу ежиком. Нет, подлиннее. Прибавь бородку».

Марину охватывает странное чувство узнавания.

— Не надо бородку, — говорит она. — Просто щетину. И бакенбарды. Волосы в каштановый цвет. И маленькие усики.

И внезапно на них смотрит самодовольное, надменное лицо министра образования Влада Урсу.

— Он ненавидел Штефана, — после паузы тихо произносит Марина. — Полагаю, просто завидовал. На самом деле это смешно: Урсу сделал блестящую карьеру и буквально купается в золоте. Кое-кто считает, что он станет следующим министром магии. А Штефан был эксцентричный ученый старик. Никогда не интересовался министерскими делами, хотя порой давал советы. Какая смешная, бессмысленная, детская…

— Как это возможно? — спрашивает Виктор. — Луиза Шпиру вела дом профессора Добреги целый месяц. Люди бы заметили, если бы министр образования исчез на такой долгий срок. Или он совмещал обе роли?

Марина качает головой.

— Тогда же как раз начал распространяться исчезательный сглаз. Помнишь? Влад Урсу тоже попал под него. Во всяком случае, так заявила его семья. Его не было в министерстве как минимум месяца полтора.

— И он отправился к профессору Добреге…

— А Штефан был так потрясен, когда сообразил, что происходит, что не успел вовремя среагировать и превратить нападающего в кролика.

Марина задумывается.

— Штефан отличался старомодными манерами, и представления о женщинах у него были старомодные. Он опасался Упивающихся, но всегда думал, что это будут мужчины. Он, должно быть, глазам своим не поверил, когда на него напала собственная служанка. Если бы Штефан не был таким затворником! Если бы он хоть немного лучше знал жизнь…

— Интересно, удастся ли мне всё это доказать?

— Вряд ли, — уныло бормочет Марина.

— Я могу показать картинку главе нашей разведки, — замечает Виктор, — и мы можем встретиться с министром Урсу. Ошибиться, кто это, невозможно. Ему придется многое объяснить.

— Ну да, — мрачно говорит Марина. — Только он все равно вывернется.

— Во всяком случае, — с надеждой продолжает Виктор — можно попытаться отправить его в отставку.

Когда они расходятся по своим комнатам, уже очень поздно, но Марине не спится.

Тайна, которая мучила ее пять с лишним лет, наконец, разгадана, но мысли продолжают бурлить в голове, пока куски головоломки один за другим со щелчком становятся на место. Впервые она думает о будущем с непривычным, пугающим чувством свободы. В половине пятого она понимает, что ей не заснуть, берет с тумбочки палочку и неохотно шепчет «Алахомора!». Потом накидывает халат и тапочки и выскальзывает на веранду.

Виктор молча сидит в расшатанном шезлонге и смотрит, как над небом встают алые крылья зари.

Он оборачивается, и она говорит:

— Мне тоже не спится.

Он кивает. Она подходит к балюстраде, опирается на нее, и вглядывается в сумрак, в котором уже можно различить очертания гор, деревьев и зданий. Через минуту Виктор к ней присоединяется. Он очень тихо спрашивает:

— Переедешь сюда?

Марина на минуту задумывается.

— Вместе с Чезаром?

— Вместе с Чезаром.

— Мне придется бросить работу. Во всяком случае, румынскую.

— Ты бы ее все равно бросила, разве не так?

— Так.

— Тогда займись чем-нибудь стоящим, — предлагает Виктор. — Учебник напиши по беспалочковой магии. Или воспоминания о Штефане Добреге. Придумай, как заставить румын присоединиться к международному запрету на дуэли.

— А можно организовать агентство маггловских новостей для магов, — замечает Марина.

— Тоже неплохо, — говорит Виктор. — Видит Мерлин, оно нам сейчас не помешает.

Они вглядываются в темному.

— Слободан скажет, что это неприлично.

— Со Слободаном я поговорю, — обещает Виктор. — Тебе с бриллиантами или гоблинской работы?

Марина упивается этим мгновением.

— Или я поторопился? — спрашивает он, поскольку она молчит.

— Ничуть не поторопился, — шепчет Марина.

Он прижимает ее к себе с силой, которая всегда ее пугала, будь то Виктор или другой мужчина. Но этим утром, в доме Виктора, ей это начинает нравится, и она подчиняется. Марина не без любопытства ждет, что он станет делать дальше.

Он спрашивает:

— Марина, все в порядке?

Она кивает, и он обнимает ее еще крепче, и она прижимается к нему теснее.

Он шепчет:

— Марина, я тебя люблю.

Ее всегда раздражало, когда ей говорили такое. Мать любила повторять эти слова в припадках сентиментальности, которые у нее случались в промежутках между приступами ярости и ледяного молчания. Но Виктор заслужил право их сказать, и она не собирается отстраняться.

Она шепчет:

— Я тоже тебя люблю.

Шепчет так тихо, что едва слышит собственный голос. Но Виктор слышит, и они стоят обнявшись, пока над весенней Добруджей встает солнце.

Примечания:

1. Для пущей экзотики автор употребила слово “dacha”.

2. «Магический экран» или «Etch-a-Sketch» — популярная детская игрушка, изобретенная в начале шестидесятых годов. Экран покрыт изнутри слоем алюминиевого порошка, по которому можно проводить черточки, вращая ручки (одна отвечает за движение по горизонтали, другая — по вертикали). Чтобы получившийся рисунок исчез, достаточно хорошенько встряхнуть прибор. Несмотря на примитивность приспособления, умельцы рисовали с его помощью настоящие картины. Разумеется, черно-белые.