Ты нужна мне (I Need You) (гет)

От автора: Небольшое пояснение по предыдущей главе: на момент повествования (имеется в виду эпизод со свадьбой) никто не знал о том, что Гарри был обладателем Старшей Палочки, включая самого Гарри. Волдеморт совершил нападение, рассчитывая обнаружить Гарри на празднике, но вовсе не потому, что он знал, что тот завладел палочкой. Только после сражения с Гарри в воздухе (как в моей истории, так и в седьмой книге) Волдеморт решает, что палочка ему необходима, и принимается за ее поиски.

* * *

Глава 7. Последнее испытание. Часть 2.

Гарри и Гермиона некоторое время стояли на берегу озера, не нарушая тишины и держась за руки, разделяя скорбь по старому преданному другу. Гермиона терпеливо ждала, когда Гарри сможет продолжить, и он дал понять, что признателен за это, поцеловав ее в макушку.

Упавшим почти до шепота голосом он рассказал о том, как некоторые из присутствовавших на свадьбе гостей во главе с Флер вступили в сражение и смогли одолеть оставшихся Пожирателей Смерти. Гарри поинтересовался у Гермионы, знала ли она о том, что когда вейлу захлестывает злость, она начинает швыряться огненными шарами. Гермиона кивнула в ответ и вздрогнула, попытавшись представить, как удивительной красоты женщина, с которой она недавно познакомилась, впадает в подобную ярость.

Гарри продолжил рассказ, сказав, что Билл получил необходимую помощь как раз вовремя, и его жизнь была вне опасности, но, как уже знала Гермиона после встречи в Гринготтсе, ничто не могло вернуть ему ноги. Потребовалось время, чтобы унять поднявшийся шум и неразбериху и восстановить порядок, и, в конечном итоге, Фред и Джордж обнаружили тело Хедвиг. Они получили весточку от Гарри, и на следующий день он присоединился к ним, чтобы устроить ей подобающие похороны в роще неподалеку от Норы.

После всего пережитого, а в особенности после того, как им пришлось воочию лицезреть то, что случилось с их старшим братом, которого они любили и уважали, близнецы уже никогда не были такими, как прежде. Заядлые шутники, они кардинальным образом изменили сферу применения своих дарований: стали изобретать смертельные ловушки и при любом удобном случае расставлять их на сторонников Волдеморта.

Как позже выяснилось, перед тем, как заявиться в Нору, Волдеморт направил значительные силы на захват Министерства Магии. В ходе ожесточенного сражения Министр Скримджер был убит и вся власть оказалась в руках Темного Лорда. Так же, как и во время свадьбы, большинство находившихся в здании волшебников не оказали сопротивления, больше заботясь о том, чтобы сберечь свою жизнь и работу. По прошествии нескольких дней политические механизмы вновь пришли в движение под контролем другого Министра и новых начальников департаментов и отделов, исполнявших указания Темного Лорда.

Едва ли не единственным исключением стали авроры. Многие из них погибли в битве за Министерство, но кое-кому удалось бежать и спрятаться, чтобы собрать силы для нового удара.

В захвате Министерства для светлой стороны было только одно преимущество. Роли поменялись: теперь уже они были наносящими удары и совершающими набеги мятежниками, в то время как на Пожирателей Смерти легла ответственность, и они уже не могли убивать направо и налево. Пожиратели оставались пусть и небольшой, но все же частью магического мира, и крупномасштабное восстание было им вовсе не на руку, так что им нужно было быть уверенными в том, что рядовые волшебники будут чувствовать себя в безопасности. В частности, необходимо было заверить их, что в Хогвартсе их детям ничего не угрожает. Так что замок по сути оказался за пределами театра военных действий, что сделало его таким безопасным, каким он никогда не был за все годы учебы Гарри.

Что касается семьи Уизли, то они были объявлены врагами нового режима. В то время как Рон и Джинни оставались под защитой Хогвартса, Нора стала постоянной мишенью. Предвидя такой исход, Билл и Флер подготовили новое укрытие — небольшой домик на побережье Корнуолла, прозванный Коттедж Ракушка. Он уже находился под защитой чар Фиделиус и в конечном счете стал плацдармом для смертельной игры в кошки-мышки, затеянной Фредом и Джорджем. Артур и Молли, потрясенные тем, как развивались события, переехали туда вместе со всей семьей.

Не замедляя шага, Гарри сделал глубокий вдох и взял Гермиону за руку.

— С тех пор исход борьбы с Волдемортом зависел от того, кто из нас окажется быстрее, — сказал он. — Волдеморт пришел к выводу, что для победы надо мной ему нужна Старшая Палочка, поэтому-то он тратил максимум времени на ее поиски. Что до меня, то, как ты уже знаешь, мне было поручено найти и уничтожить хоркруксы, чтобы окончательно его победить.

Гермиона кивнула, соглашаясь.

— По иронии судьбы каждый из вас обладал информацией, которая требовалась другому, — сказала она.— Он знал, где спрятаны хоркруксы, а ты знал место нахождения палочки.

На этот раз пришла очередь Гарри согласно кивнуть, хотя у него имелось одно важное уточнение.

— В то время я еще не знал, чем на самом деле была палочка Дамблдора, — отметил он. — Я обнаружил, что его палочка очень могущественна, хотя и не понимал до конца, почему она так хорошо меня слушалась, ведь палочка должна подходить волшебнику. Думаю, прошли месяцы, прежде чем я начал что-то подозревать, и только к следующей весне я был окончательно уверен в ответе, — лицо его помрачнело. — Оливандер подтвердил мои догадки после того, как я спас его. Он настоял, чтобы я стер ему память и избавил от воспоминаний об этом, — Гарри покачал головой и снова посмотрел на Гермиону.

— С того момента я должен был быть особенно осторожен с существовавшей между мной и Волдемортом связью, — добавил он. — Но на протяжении всего пути, моего — к хоркруксам, а его — к Старшей Палочке, нас отвлекали постоянные нападения с той или другой стороны. Я чувствовал, что должен помочь тем, кто продолжал сражаться, а Волдеморт просто жаждал мести. Эти стычки были довольно жестокими.

Гарри заколебался, затем остановился и повернулся к Гермионе.

— Как ты и говорила, это была война, а на войне ты убиваешь врагов, потому что они хотят убить тебя. Дамблдор не одобрил бы того, что я делал.

Гермиона подалась вперед и поцеловала его в щеку.

— Ты поступал правильно, — уверенно сказала она. — Фред и Джордж погибли во время одного из таких нападений?

Гарри угрюмо кивнул.

— Римус и Грюм тоже. Близнецы попали в засаду, устроенную каким-то умником. Римус погиб, погнавшись за Фенриром Грейбеком. Римус добился своего, но полученные раны оказались смертельными.

Гарри поведал горькую историю двух оборотней, а также рассказал о тайной свадьбе Римуса и Тонкс. Едва он хотел приступить к рассказу о гибели Грюма, как Гермиона прервала его.

— Расскажи мне о хоркруксах, — попросила она, не желая долго останавливаться на болезненной теме. Слишком многие из друзей Гарри не пережили войну.

— Что ж, про тот, что находился в змее Волдеморта, ты уже знаешь, — сказал он, немного подумав. — Еще один был спрятан в Гринготсе, другой — в Хогвартсе. А хоркрукс, который, как мы думали, хранился в пещере, на самом деле уже долгое время находился на площади Гриммо.

Гарри покачал головой.

— Мне часто приходилось полагаться на судьбу и волю случая. Взять, к примеру, медальон. Видишь ли, Дамблдор отследил его место нахождения, но к тому времени, как мы достигли пещеры, оказалось, что кто-то уже добрался до него раньше нас. Так что он мог находиться где угодно. Не повезло. Однако тем, кто похитил медальон, оказался брат Сириуса, бывший Пожирателем Смерти, но переменивший сторону. Он-то и перенес медальон на площадь Гриммо. Впервые мы обнаружили его еще двумя годами ранее во время уборки в доме, но тогда мы еще не знали, что это за вещь. Повезло. Но к тому времени, как я все понял, медальона в доме уже не было. Неудача. К счастью, мы смогли обнаружить его довольно быстро. Теперь понимаешь, о чем я?

Гермиона кивнула, и он продолжил:

— После свадьбы я, в конечном итоге, вернулся на площадь Гриммо. Я чувствовал себя несчастным и разочарованным в жизни, и это место вполне отражало мое настроение — мрачное и угрюмое.Сириус завещал мне дом на Гриммо, но тогда я впервые вернулся в него после смерти Сириуса. Я решил осмотреть его комнату, находившуюся на самом верху. Прямо напротив комнаты его брата. Тогда я и узнал почерк и инициалы из записки, которая была спрятана в медальоне.

Гарри подробно рассказал о записке и о том, что узнал от домового эльфа Блэков Кричера о попытках Регулуса противостоять Темному Лорду. Кричер стал гораздо доброжелательнее к Гарри после того, как узнал, что тот исполняет последнюю волю его любимого хозяина, и поведал о том, как Наземникус Флетчер украл медальон вместе с другими найденными в доме ценностями. Гарри поручил старому домовику проследить за вором и выяснить, где теперь находился медальон. И Кричер выполнил задание.

— И медальон был... — Гарри выдержал драматическую паузу, — у Долорес Амбридж.

— Что? Это та самая Амбридж, что доставила тебе столько неприятностей на пятом курсе? — изумленно воскликнула Гермиона.

— Она самая, — подтвердил Гарри. Его лицо вновь стало мрачным и он рассказал о той роли, что избрала злобная ведьма в подконтрольном Волдеморту правительстве: она разыскивала маглорожденных волшебников и волшебниц, обвиняла их в краже магии, после чего отправляла в лагеря, охраняемые дементорами. Мало кому удалось выжить.

Он остановился и повернулся к озеру, нагнулся, чтобы поднять камень, и швырнул его в воду. В попытке унять раздражение от неприятных воспоминаний Гарри бросил следом еще три камня.

— Мы о ней позаботились, — почти прорычал Гарри. — С моей мантией и способностями Добби не составило большого труда пробраться в Министерство и найти ее. Она находилась в зале суда и просто светилась от счастья, вынося приговор одному маглорожденному за другим.

Еще два камня плюхнулись в озеро друг за другом, словно на его поверхности была мишень в виде лица Амбридж.

Наконец Гарри кивнул с выражением мрачного удовлетворения.

— Я обездвижил ее и призвал ее палочку, Добби схватил медальон, и мы оставили ее с дементорами. Едва исчез ее патронус, как они тут же столпились вокруг нее. Мы заперли их в зале суда и погнали оттуда маглорожденных, ожидавших своей очереди, чтобы предстать перед судом.

Гарри глубоко вздохнул и повернулся к Гермионе.

— Понятия не имею, сколько из них смогло спастись и впоследствии не попасться снова, но мы сделали все, что могли, — закончил он, вяло пожав плечами.

Гермиона шагнула вперед, взяла его за руку и ободряюще сжала ее, прежде чем попросить его продолжить рассказ.

— Итого два хоркрукса, если считать тот, что был в Нагайне, — заметил Гарри, когда они продолжили путь. — Тот, что был в Хогвартсе, найти было не сложно. По крайней мере, мне не впервые удалось задать правильный вопрос.

— Сложно было пробраться в замок? — поинтересовалась Гермиона.

Гарри покачал головой.

— Да не особенно. Сюда есть несколько тайных проходов, если знать где искать. Но даже и без них, всегда можно пройти через Запретный лес. — Он пожал плечами. — На самом деле я пробыл тут довольно долго.

Гермиона неверяще уставилась на него. Она думала, что он провел год скрываясь, перемещаясь с места на место, тренируясь в применении защитных заклинаний.

— Ты не боялся, что тебя поймают? — возмутилась она.

— Вообще-то нет, — ответил он. — Так же как и с Министерством. Тут было даже проще, поскольку никто не ожидал, что я появлюсь в школе, к тому же большинство студентов и преподавателей были на моей стороне. Особенно члены АД.

На лице Гарри промелькнула самодовольная улыбка.

— Волдеморт пытался насадить в школе своих сторонников, но постепенно все они исчезли. У них была привычка совать свой любопытный нос в Запретный лес и больше не возвращаться.

Гермиона смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Мощный Конфундус при помощи Старшей Палочки, — поведал Гарри заговорщицким шепотом.— И только тогда, когда все студенты и преподаватели имели непрошибаемое алиби, — закончил Гарри, удовлетворенно кивнув, а затем добавил: — У них не было подходящих людей для замены, так что те, кого отправляли в Хогвартс, звезд с неба не хватали.(1)

— В итоге, почти все время, пока Совет подыскивал нового директора, школой управляла МакГонагалл, — он усмехнулся, а Гермиона закатила глаза и улыбнулась.

— Так или иначе, я был уверен, что хоркрукс был спрятан в Тайной комнате, — продолжил Гарри. — Мы с Добби вели поиски несколько дней! В один прекрасный момент я совсем пал духом и сказал нечто вроде "Куда бы ты пошел, если бы хотел спрятать что-то в Хогвартсе?" И Добби немедленно вспомнил про Комнату Спрятанных вещей. Это комната была более известна как Выручай-комната.

— И какой же хоркрукс был спрятан там? — поинтересовалась Гермиона.

— Диадема Рейвенкло, — ответил Гарри, и его поднявшееся было настроение как ветром сдуло. — И вот тут начинается самая мрачная часть истории.

Он остановился на покрытой травой поляне и, наколдовав покрывало, постелил его поверх поросшего мхом бревна. Затем сел около него и откинулся на спину, вытянув ноги, пока Гермиона опускалась рядом с ним. Ярко светило солнце, отражаясь в водах озера на фоне Хогвартса. Это было спокойное, наполненное умиротворением место, и ирония была в том, что оно сильно контрастировало с той информацией, которую Гарри собирался сообщить. Чувствуя это, Гермиона прижалась к нему и взяла за руку, готовясь к худшему.

Гарри рассказал, как после возвращения из Годриковой Впадины он стал обдумывать, где еще могли быть спрятаны хоркруксы. В то же время он старался разобраться со сказкой про трех братьев. Вспомнив, что он видел на шее отца Луны, Ксенофилиуса Лавгуда, медальон, похожий на изображенный возле заголовка сказки символ, он навестил этого странного человека. От него-то он и узнал об Искателях и услышал легенду о Дарах Смерти, а также о знаменитой диадеме Ровены Рейвенкло. Поблагодарив Ксенофилиуса за информацию и за поддержку, которую оказывала Гарри Придира, он продолжил поиски, в конце концов обнаружив диадему в Выручай-комнате.

Несколько месяцев спустя Гарри узнал, что Пожиратели нанесли визит издателю Придиры и угрожали ему. И вскоре после Пасхи они схватили его дочь, чтобы обеспечить лояльность отца.

— Через месяц я нашел ее в особняке Малфоев, — сказал он севшим голосом. — Я не знал, где еще искать хоркруксы, и решил, что возможно Волдеморт оставил какие-то из них на хранение своим Пожирателям Смерти, как он сделал с дневником. Поскольку дневник доверили Малфоям, и Добби мог легко перенести нас в дом, с него мы и начали. Мы с Добби очутились в тайном подвале, где Люциус хранил темные артефакты. Там-то мы и нашли Луну.

Гарри почувствовал, как Гермиона сжала его ладонь, — она определенно почувствовала, как нелегко давались ему эти слова.

— Ее пытали, — прошептал Гарри. — Я видел это по ее глазам. Они были совершенно пусты, в них не осталось ни капли жизни. Вот тогда я потерял себя и окончательно сломался. Душа Луны была по-настоящему чистой, эта девочка никому и никогда не причиняла вреда, а эти животные пытками довели ее до безумия, — он повернулся, и Гермиона увидела слезы на его лице.

— Я не смог удержать свои эмоции под контролем, и из-за это потерял и Добби, — проговорил он, и Гермиона замерла, испуганно ахнув. — У нас была своя тактика нападения. Добби мог исчезать в любой момент и благодаря его эльфийской магии ничто не могло его остановить. Так что как только мы оказывались в беде, я использовал маховик времени, и он исчезал. Но на этот раз я потерял бдительность, потому что беспокоился за Луну. Они услышали меня и спустились вниз, чтобы проверить в чем дело. Беллатриса Лестрейндж заметила меня первой и послала в меня режущее проклятие. И Добби, вместо того, чтобы спастись самому, закрыл меня собой. И погиб.

Гермиона со слезами на глазах крепко обняла Гарри, стараясь забрать хотя бы часть его боли. Наконец Гарри продолжил, и голос его звучал будто издалека.

— Я сорвался. Я крутил маховик снова и снова, пока каждый Пожиратель Смерти в этом доме не был мертв, — он безрадостно фыркнул. — Старшая Палочка колдует очень мощные взрывные проклятия. Затем я поджог весь дом Адским Пламенем.

Гермионе вспомнился последний эпизод Звездных войн, где Энакин находит во вражеском лагере свою измученную пытками мать и впадает в убийственную ярость. Она представила испуганные глаза Энакина, когда тот вернулся к Падме и сказал, что убил всех. Это стало первым шагом по темному пути. Гермиона задалась вопросом, насколько далек был Гарри от той же судьбы и была безмерно благодарна судьбе за то, что он смог избежать участи киногероя.(2)

Некоторое время Гермиона хранила молчание, стараясь осознать весь ужас тех событий. Но она ни на мгновение не ослабила объятий, давая Гарри понять, что она его ни за что не осуждает и ее желание поддержать его ничуть не ослабло.

Наконец Гарри смог продолжить.

— В тот момент я был полностью потерян, не знал, куда идти и что делать. Никогда еще я не был так близок к тому, чтобы сдаться. Все случившееся разом обрушилось на меня. Почти все, кто был мне дорог, погибли: Добби, Римус, Фред и Джордж, Хедвиг, — я почувствовал, что у меня никого не осталось. Потом я вспомнил про Билла и Флер, укрывавшихся в коттедже Ракушка. А еще я должен был как-то помочь Луне и мистеру Олливандеру, который тоже находился в плену у Малфоев, так что я забрал их оттуда вместе с телом Добби.

С куда большей легкостью Гарри рассказал о том, как его встретили в Ракушке. Флер выбежала ему навстречу, и он попытался пробормотать извинения за те увечья, которые получил Билл, но она не стала его слушать. Вместо этого она горячо поблагодарила его за спасение жизни не только Биллу, но и всем тем, кто пришел на свадьбу. Чувствуя, что он был в отчаянии, она обняла его крепко-крепко и расцеловала в обе щеки, пока до него не дошло то, что она пыталась до него донести.

Гарри смущенно улыбнулся.

— Ничто так не помогает пересмотреть взгляды на жизнь, как объятия и поцелуи взволнованной вейлы, — заявил он.

Гермиона улыбнулась в ответ. Она больше не ревновала Гарри к Флер, а испытывала лишь благодарность за помощь, которую та оказывала Гарри в самый мрачный период его жизни. Но, несмотря на данный вейлой совет не зацикливаться на том, как все могло бы быть, у Гермиона не получалось отделаться от мысли, что не спаси Гарри тогда на свадьбе жизнь Биллу, ее лучший друг вполне мог сейчас быть с Флер и жить совершенно другой жизнью.

Гарри тем временем рассказал, как Флер проводила Луну и Олливандера в дом и уложила их отдыхать, а Билл, перемещавшийся на летающем ковре, которым его оснастили гоблины Гринготса, остался рядом с Гарри, пока тот копал могилу и хоронил Добби. Вернувшись в дом и устроившись за столом, Гарри съел приготовленную Флер запеканку и рассказал о том, чем был занят все это время.

Сказанное Беллатрисой во время сражения в особняке Майлфоев дало Гарри повод считать, что именно ей был доверен последний хоркрукс, который она для сохранности поместила в свой сейф в Гринготсе. И теперь Гарри размышлял над тем, как ему туда пробраться. Билл предложил использовать самый простой путь, поскольку шансы Гарри пробраться в сейф тайком были весьма скудными, даже с учетом возможностей его мантии-невидимки.

Но гоблины отказались помочь им, хотя и выступали на их стороне. Волдеморт своими требованиями отдать банк под свой контроль уже настроил гоблинов против себя. Однако сейфы Гринготса были неприкосновенны — их безопасность была главной причиной того, почему волшебники доверяли им свои сокровища.

Альтернативный план состоял в том, чтобы попросить Тонкс стать похожей на Беллатрису (которая и в самом деле была похожа на ее мать Андромеду) и попробовать получить доступ к сейфу. Но прежде чем воспользоваться этим рискованным планом, Гарри решил вернуться в Хогвартс. МакГонагал снова исполняла обязанности директора, поскольку подконтрольный Волдеморту попечительский совет отказался предлагать кандидатуру на этот пост после того, как останки их последнего избранника были найдены неподалеку от колонии акромантулов.

— Она тайком провела меня в директорский кабинет, так что я смог поговорить с портретом Дамблдора, — пояснил Гарри. — Я думал, он посоветует мне, что еще я мог бы сделать, — он нахмурился. — Но вместо этого он сказал только, как разочаровался во мне и как сильно я отклонился от своей миссии. Он сказал, что в убийстве Снейпа и Малфоя не было необходимости, поскольку их действия в ту ночь были лишь частью его плана.

— Что?! — воскликнула Гермиона. — И откуда, черт побери, ты должен был знать об этом?

— Именно это я и сказал, — заверил ее Гарри. — Я просто взорвался и высказал все, что я думал по поводу того, что он не посвятил меня в свой великий план, оставив мне только сомнительные догадки о том, как справиться с этой миссией, и парочку непонятных ключей к разгадке. Но он только сидел и смотрел на меня этим своим приводящим в бешенство "мне-лучше-знать" взглядом. Я был так зол, что комнату начало трясти. МакГонагалл пришлось схватить меня, чтобы успокоить. Но это было только начало. Когда я взял себя в руки, то поставил его в известность, что мне осталось достать только один хоркрукс, и что я думал, что он спрятан в Гринготсе, и спросил, не знает ли Дамблдор, как туда пробраться.

Гарри покачал головой и выпрямился. Даже спустя пять лет ему было все еще горько вспоминать об этом. Он повернулся к Гермионе, понимая, что то, что он собирался сказать, приведет в ярость и ее.

— Он просто сделал печальное лицо и сказал мне, что я ошибся, — произнес Гарри. — Кроме хоркрукса в чаше Хаффлпафф Волдеморт непреднамеренно создал еще один хоркрукс в ту ночь, когда попытался убить меня в Годриковой Впадине. Когда смертельное проклятие отразилось и попало в него, его душа снова разделилась, и одна из частей прицепилась ко мне. Так что последним хоркруксом был я, и я должен был умереть для того, чтобы Волдеморт мог быть побежден.

После этих слов Гермиона сорвалась. Прошло немало времени, прежде чем Гарри смог различить что-то связное в том потоке слов, который извергала Гермиона. Она вскочила на ноги и сделала несколько быстрых шагов, потом развернулась и пошла обратно, бормоча что-то про маразматичных стариков и ихвергая прочие красочные обвинения. Гарри поймал ее, когда она вновь проходила мимо него и не отпускал, пока она слегка не успокоилась.

— И что ты сделал потом? — наконец спросила она.

Гарри пожал плечами.

— Несколько минут я пребывал в шоке, — ответил он. — Но к тому моменту я так устал от всего, что просто принял его слова как данность. Пойти к Волдеморту, позволить убить себя и покончить со всем. Я лишь надеялся, что мне представится шанс как-нибудь утащить его с собой.

— Нет! — крикнула Гермиона, потрясенная тем, что такая мысль вообще пришла ему в голову.

— Именно это и сказала МакГонагалл, — сообщил ей Гарри. — Она не хотела об этом слышать и велела мне выйти, пока она будет проводить обстоятельную беседу с портретом, — воспоминания об этом заставили Гарри усмехнуться, и Гермиона поймала себя на том, что эта картина и у нее вызывает улыбку.

— Так что мне пришлось искать другой выход, и я снова отправился к Биллу и Флер, — продолжил Гарри. — Я не знал, ждут ли гоблины, что я пойду на переговоры, после их первоначального отказа. Билл и Флер сказали, что попробовать стоит. Еще я спросил Билла, возможно ли отделить хоркрукс от человека. Он сказал, что вероятно такая возможность существует, но ему нужно было посмотреть. Так что я вернулся и попросил о еще одной встрече с Рагноком, главным гоблином Британии.

К этому моменту Герри и Гермиона уже достаточно успокоились, чтобы продолжить прогулку и начали обратный путь к замку.

— Я представил все как вполне реальную опасность для гоблинов, обслуживающих хранилища, — сказал Гарри. — Я предложил им проверить все сейфы Пожирателей Смерти, в особенности принадлежащие Беллатрисе Лестрейндж. И если они что-то найдут, то могут сами это уничтожить. При таком раскладе мне не нужно было проникать в хранилище, так что их репутация оставалась в безопасности. Гоблинам нужны были доказательства потенциальной угрозы, и я, при помощи Омута памяти, показал им свои воспоминания о Тайной Комнате, чтобы дать понять, что хоркрукс может обладать собственным разумом.

Шагавшая рядом с ним Гермиона кивнула, соглашаясь с его словами. Приведенные им аргументы были, по ее мнению, весьма убедительными.

— Их весьма впечатлили мои приключения, особенно тот момент, где появился меч Гриффиндора, — не без гордости отметил Гарри. — Сперва они хотели потребовать меч в обмен на свою помощь, коль скоро он был сделан руками гоблинов, — Гарри прервал свой рассказ, чтобы объяснить Гермионе, каковы представления гоблинов об обладателях их творений. — Но когда Рагнок увидел, как я достаю меч из Распределяющей Шляпы, он сказал, что я могу оставить его, раз меч сам выбрал меня. Вместо этого в счет платы за свою помощь они потребовали останки василиска.

Гарри повернулся к Гермионе и расплылся в улыбке.

— После смерти Волдеморта они пригласили меня на устроенный ими праздник. Они объявили, что я навсегда получу особый статус среди гоблинов. И они подали к столу мясо василиска.

Гермиона была поражена и не смогла удержаться от вопроса.

— И как оно на вкус?

Когда она увидела его ухмылку, то уже знала ответ еще до того, как он его озвучил.

— Похоже на курицу.

Гермиона застонала, мысленно ругая себя за то, что попалась на это старое клише, но, поразмыслив, с усмешкой сказала, что для этого были все основания, коль скоро василиск вылупляется из куриного яйца.

Гарри рассмеялся и продолжил свою историю:

— В Гринготсе есть целое собрание книг про разрушение проклятий, и Билл смог найти там ритуал, позволяющий поместить часть души одного человека в тело другого. Это было частью сделки. У гоблинов был узник, приговоренный к смерти. Они провели над ним ритуал, а затем обезглавили его мечом. Их весьма впечатлил вопль, который издал хоркрукс, когда его уничтожали.

— Было больно избавляться от него? — тут же спросила Гермиона.

Гарри кивнул.

— У меня словно голова раскололась надвое. Думаю, я отрубился ненадолго. Но мысль о куда худшей альтернативе помогла мне продержаться.

Гермиона вздрогнула на этих словах, и Гарри обнял ее за плечи.

— Вскоре после этого гоблины обнаружили чашу Хельги Хаффлпафф. Как я и предполагал, она находилась в сейфе Беллатрисы. Гоблины позволили мне уничтожить хоркрукс, и мы отправились обратно в Коттедж Ракушку.

Они уже почти подошли к замку, и Гарри, взяв Гермиону за руку, свернул с дороги, увлекая ее за огромные валуны, пока они не добрались до уединенного уголка всего в нескольких метрах от берега. Понизив голос, он рассказал, что это было его особое место, куда он приходил все три последних года учебы в Хогвартсе, когда ему хотелось побыть одному. Никто кроме Добби и Хедвиг не знал о нем.

Гермиона одарила его признательной улыбкой, понимая, как много это значит для него. Они присели на большой плоский камень, и Гарри снова заговорил:

— И теперь развязка была просто вопросом времени...

* * *

Гарри в очередной раз бросил взгляд на заходящее солнце, шагая взад-вперед вдоль берега озера, в нескольких сотнях футов от мраморной гробницы Дамблдора, надежно скрытый мантией-невидимкой. У него было чувство, что этой ночью все закончится.

Довольно простое решение пришло ему в голову, пока он сидел в Коттедже Ракушка и обдумывал свою стратегию. Он знал, что Волдеморт ищет Старшую Палочку, так что все, что Гарри было нужно, — это дождаться его появления, для чего он и спрятался в Запретном лесу в одолженной Биллом палатке. Реализация плана, однако, потребовала куда больше усилий. Прежде всего, у него больше не было связи с Темным Лордом, так что он не мог знать, когда именно тот появится. Гарри также обнаружил, что круглосуточное бдение в засаде в течение месяца существенно превышало возможности отдельно взятого волшебника, даже при наличии у него маховика времени.

Эту проблему он решил, заручившись помощью Кричера. Старый эльф полностью изменил свое отношение к Гарри с тех пор, как помог ему прийти в себя и уничтожить медальон Слизерина, и теперь верно служил ему и относился с почтением. Кричер даже привел себя в порядок, надел чистое полотенце и всегда носил на шее медальон Регулуса. Гарри по-прежнему его недолюбливал, но предпочел отодвинуть свои чувства на второй план. Так что Кричер нес вахту ночью, в то время как Гарри дежурил в течение дня. Покуда он мог быть заранее предупрежден о появлении Волдеморта у гробницы, он мог при необходимости использовать маховик времени, чтобы занять выгодную позицию и напасть на Волдеморта из засады.

МакГонагалл позаботилась о том, чтобы поиски Волдеморта привели его в Хогвартс. Она сообщила Гарри, что настоящую палочку Дамблдора нашли в вещах бывшего директора и, даже не подозревая о том, что у него могла быть другая, похоронили ее вместе с ним. На всякий случай она предложила Рите Скитер написать статью на годовщину смерти Дамблдора, и история, в которой как бы случайно был упомянут сей ключевой факт, появилась на страницах Ежедневного Пророка месяцем ранее.

После недолгих размышлений Гарри отверг любые мысли о самоотверженной битве с Волдемортом лицом к лицу. Ему достаточно было вспомнить всех близких ему людей, павших в сражении: Седрика, Сириуса, Дамблдора, Хедвиг, Фреда, Джорджа, Ремуса и Добби, — а также тех, кому были нанесены физические или душевные травмы, таких как Билл и Луна, ставших жертвами на пути Темного Лорда к господству над миром, чтобы понять, что единственно важным было уничтожение Волдеморта. И если для этого нужно было напасть из засады, то так тому и быть. Гарри использовал Воскрешающий Камень, чтобы вызвать духов своих родителей, и посоветовался с ними, и оба они заверили его, что Гарри мыслит в верном направлении.

Он испытал громадное облегчение, когда учебный год закончился и все студенты отправились домой на летние каникулы. Теперь можно было не бояться, что в опасности окажутся невинные свидетели предстоящих событий. МакГонагалл, в свою очередь, вызвала нескольких бывших авроров, составлявших самую крупную группу сопротивления попыткам Темного Лорда захватить магический мир Британии, возглавляемую Шеклботом и Тонкс. Она даже включила в эту группу делегацию гоблинов в качестве дополнительных свидетелей. В то время Гарри еще не знал, что в школе остались несколько членов АД, готовых защищать замок. Уже тогда несколько пар омниноклей были настроены на то, чтобы через окна башен отслеживать любую активность у озера вблизи гробницы.

Гарри прекратил свое патрулирование и еще раз проверил свои палочки. Было непросто решить, какую из них использовать. С помощью Старшей Палочки он мог использовать более сильные заклинания, но остролист с пером феникса была лучше настроена на противостояние палочке Волдеморта. В их последнюю встречу она без труда с первого же заклинания нашла свою цель.

В конце концов Гарри пришел к мысли, что после избавления от хоркрукса он чувствовал, что полон магической энергии. Он решил, что или Дары Смерти делали его сильнее, или хоркрукс все время подавлял его. Или возможно повлияло и то, и другое. В любом случае, Гарри решил держать Старшую Палочку про запас, пристегнутой к ноге, и использовать для первой атаки свою первую палочку.

Донесшийся от гробницы треск привлек его внимание — неподалеку от нее появился домашний эльф, лихорадочно оглядывающийся по сторонам.

— Я здесь, — прошептал Гарри, задавая эльфу направление.

— Он идет, — в приближающемся существе Гарри узнал Винки. — Он привел много плохих существ, но пока они остаются в лесу.

Доставив сообщение, обеспокоенная эльфийка тут же исчезла.

Гарри вздохнул с облегчением. Полученные новости позволяли не беспокоиться хотя бы об одном: теперь это будет схватка один на один. Гарри бесшумно приблизился к светящемуся белому монументу, когда солнце наконец скрылось за горизонтом. Мир вокруг погрузился в неподвижную тишину, нарушаемую только жужжанием насекомого, зависшим над водой у берега.

Неожиданно он совершенно отчетливо ощутил присутствие чистого зла. Гарри быстро огляделся по сторонам, но ничего не увидел, и тут его внимание привлекло какое-то движение в небе над лесом. Нечто мерцающее скользило по направлению к гробнице, и Гарри понял, что это его смертельный враг под дезиллюминационными чарами опускается на землю всего в дюжине шагов от него. Мысленно поблагодарив далекого предка за переданную по наследству лучшую в мире мантию-невидимку, Гарри бесшумно подошел еще ближе, пока Волдеморт, сбросив маскировочные чары, целенаправленно шагал в сторону мраморного сооружения.

Гарри чуть выставил палочку через раздвинутые полы мантии, прицелился и набрал в грудь воздуха.

"Контролируй свои эмоции! Нанеси первый удар!"

Гарри прокручивал эти слова в голове снова и снова, дожидаясь наилучшей возможности для атаки, пока Волдерморт был занят решением своей задачи. Темный Лорд поднял волшебную палочку и сотворил мощное разрезающее заклинание, и могильная плита с оглушительным треском развалилась надвое.

Одновременно с этим золотой луч вырвался из палочки Гарри. Волдеморта швырнуло на монумент, и он с глухим стуком врезался в каменную поверхность и сполз на землю, а его палочка полетела в противоположном направлении. Не теряя время на то, чтобы похвалить себя за успех, Гарри выпустил целую цепочку заклинаний, оглушающих и обездвиживающих врага, призвал его палочку и сбросил с плеч мантию.

Только после этого он остановился, чтобы перевести дух, и сделал несколько глубоких вдохов, замедляя разогнавшееся сердце. Бросив взгляд на свой трофей, Гарри сломал его пополам и бросил на землю.

"Сконцентрируйся! Закончи свою миссию! Не отвлекайся и не пускайся в пустую болтовню!"

Гарри поднял руку и достал из висевших за спиной ножен меч Гриффиндора. Сделав несколько шагов, он приблизился к остававшемуся без сознания противнику, скорчившемуся у подножия монумента. Несколько секунд Гарри разглядывал змееподобное лицо, на протяжении долгих лет посещавшее его в кошмарах, а затем одним взмахом отделил его от бледного тощего тела.

Гарри приготовился к ответному выбросу магии, но по сравнению с криками, сопровождавшими разрушение хоркруксов, пронесшаяся по воздуху волна была сущим пустяком. Создавалось впечатление, будто вся сущность Волдеморта, неуклонно ослабевающая все это время, утратила последние крохи жизненной энергии. Вместо этого за его спиной что-то ярко вспыхнуло, и Гарри обернулся и пригнулся, делая шаг назад, чтобы избежать, как он думал, направленного в него заклинания, одновременно поднимая палочку и готовясь отразить нападение.

Но это была всего лишь Рита Скитер, и вспышка ее камеры полыхнула снова, запечатлевая снимок, который она впоследствии будет при каждом удобном случае демонстрировать как самый пугающий кадр из всех, что ей доводилось делать за всю свою долгую репортерскую карьеру: Гарри Поттер, пригнувшийся к земле, как готовая к броску пантера, направляющий в нее меч и волшебную палочку, с пылающими яростью изумрудными глазами.

Прежде чем кто-то из них успел произнести хоть слово, до них донесся шум множества голосов, победные крики эхом раздавались в стенах замка, и союзники Гарри уже спешили к нему. Несколько метел спикировали с Астрономической башни, Рон и Кэти первыми настигли его. Вскоре к ним присоединились Анджелина, Алисия и Ли, а после подбежали Невилл, Сьюзен и прочие члены АД, Тонкс и Бруствер с аврорами и наконец МакГонагалл, Флитвик и остальные профессора, — все они кричали от радости.

Но битва еще не была закончена. На опушке Запретного леса собиралась толпа, имеющая отнюдь не добрые намерения. Защитники замка тут же обратили взгляды к новой угрозе, и Гарри быстро отлевитировал голову и тело поверженного врага, пока они отступали к более защищенным стенам Хогвартса.

* * *

Из укромного уголка на берегу озера Гарри и Гермионе открывался прекрасный вид на гробницу и возвышавшийся неподалеку замок, и описываемые Гарри события пятилетней давности без труда представали в воображении друзей.

Гермиона переместилась к Гарри на колени и положила голову ему на грудь, и он обнял девушку. Едва она издала вздох облегчения, ожидая, что история подошла к концу, как стало ясно, что она поторопилась с выводами.

Так и не дождавшись продолжения, Гермиона подняла взгляд на Гарри, чтобы узнать причину его колебаний. Гарри посмотрел на нее и пожал плечами.

— Развязка оказалась не такой эпичной, как можно было ожидать, — произнес, наконец, Гарри. — Идея поднять тело Волдеморта в воздух вдруг оказалась едва ли не гениальной. Видишь ли, к тому моменту почти все последователи Волдеморта были наемниками. Фред и Джордж вывели из игры многих приближенных к нему Пожирателей Смерти, а с оставшимися я покончил в доме Малфоев. Как только эти новобранцы увидели, что Волдеморт повержен, они поняли, что ловить им теперь было нечего. У кого было побольше мозгов, те тут же скрылись обратно в Запретном лесу. Некоторых поймали, но большинство ретировалось туда, откуда и появилось. Нашей главной проблемой были великаны.

— О нет! — воскликнула Гермиона. — Великаны — грозные противники. Как вы с ними справились?

Желая приободрить ее, Гарри обнял Гермиону чуть крепче.

— Знаешь, откуда взялся миф, будто слоны боятся мышей? — спросил он.

Сбитая с толку отвлеченностью вопроса, Гермиона молча кивнула.

— Уверен, у этого мифа есть реальная подоплека, имеющая магические корни. К примеру, ты знаешь, что василиск, одно из самых опасных магических существ, может быть побежден простым петушиным криком?

Гермиона кивнула, догадываясь теперь, к чему вела эта аналогия.

— Хочешь сказать, что у великанов есть своя слабость, и это какое-то маленькое безобидное существо или что-то вроде того?

Гарри усмехнулся, восхищаясь ее острым умом.

— Ага, — подтвердил он. — Домашние эльфы.

На лице Гермионы появилась широкая улыбка. Ей всегда нравились эти маленькие создания, вечно готовые услужить.

— Великаны очень устойчивы к любым формам магии, кроме одной, — продолжил Гарри. — Магия домовиков по природе своей защитная, но когда их жилищу угрожает опасность, они могут быть очень свирепыми. Как только первый великан атаковал замок, эльфы щелкнули пальцами, и все великаны отправились обратно в лес. Они быстро смекнули, что к чему.

Гермиона рассмеялась и радостно хлопнула в ладоши.

— На этом все и закончилось?

Гарри рассказал о том, как на следующий день авроры во главе с Кингсли Бруствером вернули Министерство, подавив ничтожное сопротивление. По предложению гоблинов водруженную на пику голову Волдеморта разместили в самой оживленной части Косого переулка, прямо напротив входа в Гринготс. После этого окончательность и бесповоротность поражения Волдеморта уже ни у кого не вызывала сомнений. Не менее убедительно выглядела и фотография Гарри с мечом в одной руке и палочкой в другой, торжественно стоявшего одной ногой поверх обезглавленного врага. Эта фотография занимала добрую половину первой страницы экстренного выпуска Ежедневного Пророка, в котором было объявлено о победе Мальчика, Который Выжил, награжденного теперь новым прозвищем — Герой Магического Мира.

Гарри также поведал о том, как он, воспользовавшись своим едва ли не безграничным влиянием, добился проверки заявлений некоторых резко изменивших свои взгляды волшебников о том, что они действовали под заклятием Империус, при помощи сыворотки правды. Он же настоял на том, чтобы Римус, Фред и Джордж были награждены Орденами Мерлина первой степени за их героическую жертву. Когда воссозданный Визенгамот воспротивился вручению такой награды оборотню, Гарри обуяла ярость. Визенгамот спешно пересмотрел свои возражения.

Гермиона захихикала, представив эту сцену. Хотя сама она никогда не боялась пылающего решимостью взгляда Гарри, она прекрасно знала, какой эффект такой взгляд производил на других волшебников. У большинства из них колени подгибались (особенно это касалось волшебниц, но по несколько иным причинам.)

В течение всего следующего года, тянувшегося, как ночной кошмар, он всячески ускользал от проводившихся в его честь праздничных мероприятий и сосредоточился на организации похорон и поминальных служб по погибшим или просто исчезал без следа. Гарри рассказал и о том, что Луна находилась на длительном лечении в больнице Святого Мунго, как и родители Невилла, пострадавшие еще в период первой войны с Волдемортом. Ко всем прочим несчастьям отец Луны, узнав, что случилось с его дочерью, тоже утратил рассудок. Теперь они были вместе, отгороженные от всего остального мира.

— Довольно скоро все это окончательно меня раздавило, — признался Гарри. — Мне хотелось сбежать и спрятаться где-нибудь, может даже вообще уйти из волшебного мира, по крайней мере из тех его частей, где меня хорошо знают. Но Флер и МакГонагалл такой расклад не устраивал. МакГонагалл забрала меня в Хогвартс и выделила комнату. Министерство объявило, что я получу высшие баллы без сдачи ЖАБА, но директор пресекла эти разговоры на корню. Она сказала, что в конечном итоге я горько пожалею, если не сдам экзамены самостоятельно.

Гермиона кивнула, соглашаясь с МакГонагалл, правоту которой признавал и сам Гарри.

— Экзамен по Защите я сдал сразу же и без труда получил "П", — не без гордости сообщил он. — К предстоящему семестру МакГонагалл сделала меня помощником профессора по ЗОТИ, которым стал выделенный Бруствером аврор. К концу года я вел предмет у всех семи курсов, и с того момента у меня уже была работа. В течение всего года я учил остальные предметы и весной сдал ЖАБА по Трансфигурации, Чарам, Арифмантике и Древним Рунам, — и, прежде чем Гермиона успела спросить, добавил, посмеиваясь над тем, что предугадал ее вопрос: — Я получил два "П" и два "В".

Гермиона состроила рожицу, передразнивая его, и они оба рассмеялись.

— И это подводит нас к дню сегодняшнему, — заключил Гарри.

У Гермионы оставался еще один вопрос.

— А что именно означает твой статус Повелителя Смерти?

— Ты имеешь в виду кроме скидок в волшебных магазинах Британии и части континента? — хмыкнул Гарри.

Гермиона ответила ему тычком локтем в ребра.

— Ты так говоришь, будто речь идет только о финансовой выгоде, — пожаловалась она.

— Дары Смерти не так уж и сильно изменили мою жизнь, — пояснил Гарри. — Оказалось, что легенда была несколько преувеличена. Я пользуюсь Старшей Палочкой для тяжелой работы, когда нужно использовать по-настоящему сильные заклинания, Мантией — когда мне нужно уединение, а Камень я спрятал там, где его никто никогда не найдет.

— И все? — неверяще воскликнула Гермиона.

— Более или менее, — заверил он. — Мы со Смертью не устраиваем дружеские посиделки за чашкой чая, если ты об этом.

Гермиона закатила глаза, но больше ничего не сказала, и они еще какое-то время посидели молча в уютных объятиях друг друга. Гарри почувствовал, как его наполняет внутренний покой, недоступный на протяжении многих лет, а может и вовсе прежде неизведанный.

— Я люблю тебя, — наконец прошептал он.

— Я тоже тебя люблю, — без промедления ответила Гермиона, подтверждая свой ответ быстрым поцелуем.

Но Гарри хотел сказать еще кое-что.

— Ты нужна мне, — с жаром произнес он. — За прошедшие две недели я понял, как сильно нуждался в тебе. Но я боялся, что когда ты узнаешь, в каком я был отчаянии, это отпугнет тебя.

Гермиона сморгнула набежавшие на глаза слезы.

— Я здесь и не оставлю тебя, — пообещала она.

Гарри крепко обнял ее.

Внезапно Гарри посетила одна идея, и он, слегка отстранившись, спросил:

— Ты не хотела бы заглянуть к родителям прежде чем идти на бал?

Гермиона выглядела озадаченной.

— Ну, ты знаешь, чтобы они могли сделать фотографии и все в таком духе, — пояснил он.

Гермиона была потрясена тем, каким внимательным и заботливым он был, даже после эмоционального потрясения, вызванного его долгим рассказом. Нежно поцеловав его, она прошептала:

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — ответил Гарри, крепче сжимая ее в объятиях. Затем он поднялся на ноги и помог встать Гермионе. — Пора готовиться к балу.

Широкая улыбка не сходила с лица Гарри, пока они шли, держась за руки, в сторону замка.

— Знаешь, — произнес он с чувством полного удовлетворения, — впервые я жду его с нетерпением.

* * *

(1) Сложно представить другую причину для назначения на должность профессоров в седьмой книге Алекто и Амикуса Кэрроу.

(2) Звездные Войны, Эпизод II: Атака клонов появился на свет в мае 2002 года, за год и два месяца до этой истории.