Дурак (джен)

— Извини, парень, так вышло. Я ничего не могу больше сделать.

Рон ущипнул перо за кончик, и оно задергалось в пальцах, как пойманная рыбка.

— Что значит, ничего не можете?.. — голос Моргана сорвался, как у подростка. Впрочем, почему как... — Я же все переделал, вы сказали, что дело прекратят, что все будет нормально! Вы... вы обманули меня! Вы знали, что будет в экспертизе, и потому мне так и сказали написать! Да вы сами ее и подделали! Чтоб меня посадили к дементорам!

— Тихо, блядь! — Рон хлопнул рукой по столу.

Прытко Пишущее Перо испуганно дернулось, и кажется, постаралось схорониться за стопкой дел.

— Прекрати истерику, мудак. Наркотам пыльцу крапивницы тебе толкать не страшно было, а отвечать — ссышь. Я хотел тебе помочь. У меня не получилось.

— Да ничего вы не хотели, кроме как меня в тюрьму отправить!.. — мальчишка как будто сдулся, чуть не всхлипнул. — И что теперь будет?

— Что-что... раз это сбыт, сейчас тебя задержат, потом повезут в суд, на арест. Там тебя заключат под стражу и отправят в следственный изолятор, где ты будешь сидеть, пока приговор не вступит в силу. По-хорошему, я должен был сделать это, еще когда ты написал явку на сбыт, и огребусь теперь... Как могу, постараюсь затянуть следствие, потому что отсидка в СИЗО зачтется тебе в срок.

— Спасибо, вы уже помогли, — ядовито отозвался крысёныш. — Лучше бы вы рассказали мне, как сбежать, чтобы этого вообще не произошло.

В голове мелькнуло соблазнительное, но отчетливо кретинское видение окошка в сортире. Вместо иллюзии там уже два месяца как пытались поставить настоящую решетку, но по какой-то удивительной случайности, руки у зама по тылу до нее до сих пор не дошли. В туалет пацана отправят с констеблем, наручники, даже если и наденут, придется снять. Несмотря на то, что тот будет вооружен, Морган при должной сноровке сумеет оглушить расслабленного спокойной жизнью такого же вчерашнего школьника, как и он сам. Заодно и палочкой разживется. А с ней в их районе можно скрываться годами и никогда не встретить ни одного ДМПшника.

И Рон будет спокоен, зная, что не отправил к дементорам мальчишку, от которого все отвернулись.

Но тогда он своими собственными руками сделает из Моргана законченного злодея (а зачем еще живет Син-стрит, блядь), а из себя — в лучшем случае безработного. Хиггс ведь отлично помнит, кто лазил в отдел через сортир во время операции «Крепость»...

— Отсюда не сбежишь, — покачал головой Уизли. — Прости.

— Толку с ваших извинений, — отозвался крысёныш зло. — В жопу себе их засуньте и проверните два раза.

За соседним столом закашлялся Шерри.

Моргана увели вызванные констебли. Рон попытался заняться текучкой, но бумажную работу он разобрал уже утром, нужно было вызывать потерпевших на допросы, а говорить с людьми не хотелось. Он выкурил сигарету, не вставая из-за стола, и решил, что со свежеприобретенной вредной, но очень ДМПшной привычкой стоит временно попуститься: с непривычки его затошнило от выкуренного. Он еще немного помялся, но потом решился.

Сунул голову в камин и вызвал Малфой-мэнор. Ожидание длилось от силы пару минут, но величайший следователь не обладал долготерпением и под конец едва не подпрыгивал. Наконец огонь как будто раздвинулся, и Драко ответил — прилизанный, бледный и мерзкий, как и всегда.

А еще, похоже, он был в халате. В середине дня.

— Уизли.

— Малфой.

— Ты что, решил заделаться другом дома? Спешу огорчить, моя семья брезгует предателями крови.

— На твоем месте я бы сделал исключение для тех предателей крови, которым ты задолжал, — ответствовал бескорыстнейший Уизли, как мог, мерзко. — Ты говорил, вас, слизней, мало, и вы держитесь вместе?

— Что тебе надо, еще одну консультацию по вопросам трудоустройства? — хмыкнул белёсый гад.

— Нет. Мне нужно, чтобы ты нанял Моргану хорошего адвоката. Такого, который добьется самого верхнего уровня, куда никогда не заглядывают дементоры.

Даже если бы Уизли специально хотел удивить однокурсника, он никогда бы не добился такого сногсшибательного эффекта. Блеклые Малфоевские глаза неэстетично округлились и явно вознамерились вылезти из орбит. Рот удивленно приоткрылся, и парень стал похож на дебильного ребенка.

— Зачем тебе это?

— Потому что ты слизеринец, вот и помоги своему, утырок.

«Утырок» пришел в себя быстро. В зеленых отсветах его лицо быстро изобразило торжествующую полуулыбку.

— Ты все-таки долбаёб, Уизел. Учти, я теперь тебе ничего не должен буду, только сунься в мой камин.

— Иди нахуй, — поблагодарил его Рон.

Прервав контакт, он обернулся к столу Шердена, и увидел, что Маркус оторвался от работы и все это время внимательно смотрел на откляченный зад своего ученика. На лице наставника было сложноописуемое выражение, но во всяком случае, радости в нем не было точно.

— В следующий раз советую тебе не использовать для таких целей служебный камин, — заметил он спокойно. — Они тотально отслеживаются.

— А чо сразу не сказал? — огрызнулся Ронни.

Голова болела все сильнее, и Шерри его все еще бесил. Не так, как Уокер, но все же...

— Потому что по факту ты ничего особенного и не сделал. Ну, пожалел ебанавта-жулёнка. Ничего незаконного так-то не произошло. Хотя если узнают, конечно, вопросы появятся.

Рон вдруг подумал, что Шердену было гораздо проще, когда его пытали в подвале. Он знал, что все делает правильно, как надо, и себя ему есть за что уважать... и тут же вспомнил о его бывшей жене.

— Что мне теперь делать, Шерри? — спросил он тоскливо.

Так Ронни бросался к маме, не зная, как починить сломанную фигурку ловца, которую подарил ему папа на пятый день рождения, и которой Фред с Джорджем отломали метлу и голову. А мама смеялась, взмахивала палочкой и творила невербальное Репаро.

— Жить, Ронни, — ответил наставник мягко. — Это не последний человек, которому ты не смог помочь, и если каждого ты будешь принимать так близко к сердцу, следователем работать не сможешь. Так что просто жить.

— А тебе? — поинтересовался Рон глупым голосом.

— А я ухожу на больничный, — почти весело отозвался Шерден. — Вот тебе главный следственный закон: в любой непонятной ситуации уходи на больничный. Потом в отпуск. Потом снова на больничный. А там, возможно, и увольняться не придется.

— Что здесь произошло?

Голосом Хиггса можно было замораживать лед для виски. Во всяком случае, виски Рон бы выпил охотно — но вместо этого с дурацким видом стоял навытяжку и делал вид, что оглох. По крайней мере, теперь начальник не орал, а то в целях самоуспокоения Рон представлял, как врежет ему, как до этого детективу. С оттяжечкой. Так чтоб зубы по ветру.

— Уокер, тоже молчать будешь?!

— Я упал, — сообщил детектив равнодушно.

— Уизли, ты тоже упал, блядь?!

— Упал, — подтвердил Ронни-бой как мог браво. Вышло плохо, потому что в голове гудело так, что не чувствовалось даже боли от рассечения кожи.

— Ебанавты! Понабрали по объявлению! Всех выгоню, нахуй! Пойдете народное хозяйство поднимать!

Герои промолчали. Рон не мог сказать, кого ненавидит сейчас больше, начальника или детектива. Хотелось уснуть и проспать месяц, чтобы обвинение Моргану предъявили за него.

— Уизли, выговор. — Мстительно объявил Хиггс. — Уокер, и ты не надейся, что легко отделался. Устроили битву за Хогвартс, блядь! Уокер, нахуй с глаз моих. Уизли, Шерден уходит на больничный. Примешь к производству его темняки. И засранцев с банкой варенья!..

И удивительный Уизли пошел в кабинет, принимать к производству дело века. Все-таки у него были какие-то способности к прорицанию, и все говно действительно досталось ему.

Когда Гермиона вернулась домой, Рон стоял у окна, глядя на расплывающийся в сером дожде город. Контуры домов оплывали, как на неумелой детской акварели, внизу гудели маггловские автомобили, но где-то далеко-далеко — Герми постаралась, зачаровывая стекло, не иначе, виднелся Биг Бен. На самом деле они жили слишком далеко, но Рональду нравился вид. А может, предыдущие хозяева были ценителями прекрасного, до них квартиру тоже снимали маги.

— Рон, ты дома? — крикнула девушка из коридора.

— Ага, — отозвался он, не отрывая взгляд от далекой башни.

Может, попросить его личную заучку наколдовать в окне шотландские виды и Хогвартс?.. А что, было бы здорово. Зимой вместо стыло слякоти можно будет любоваться на заснеженные горы и далекие башни со светящимися гриффиндорскими окнами.

Последнее он, видимо, сказал вслух, потому что девушка из коридора переспросила:

— Что ты говоришь?

— Я говорю, я счастлив, что ты у меня есть. — Ответил Рон безрадостно.

— Что случилось? — она вошла в комнату, уже снявшая мантию, в джинсах, свитере и теплых шерстяных носках. Родная, лохматая, домашняя, любимая...

— Гермиона, давай заведем крысу? — предложил он. — Я посажу ее на плечо, встану вот здесь у окна и буду рассказывать ей, как люблю этот город.

— Коросты не хватило? — она выразительно подняла брови.

Ронни, признаться, слегка подзабыл про почетную крысу семейства Уизли мудака Петтигрю, и теперь его романтический пыл резко опал.

— Знаешь что, Рональд Уизли, трагическим героем тебе все равно не стать, — засмеялась девушка. — Если у тебя все плохо, давай поужинаем, а потом займемся сексом. Или наоборот, сначала займемся сексом, а потом поужинаем. Можно даже у миссис Уизли. И все станет хорошо.

Против воли Рон расплылся в улыбке. Несмотря на Моргана, Шерри, банку говна и то, как болела голова.

В конце концов, у него была Герми, а это чего-то да стоило.

Гермиона внимательно заглянула ему в лицо.

— Слушай, ты как? Все нормально вообще?

— Я упал, — ответил Рон и глупо улыбнулся. Сколько раз за день он произнес эту фразу?..

Резко посерьезнев, она достала палочку и сделала несколько обманчиво легких пасов.

— Да у тебя сотрясение! Дурак! Иди и ляг, чего ты тут встал?..

— Мозга?! — притворно удивился Ронни-бой, но вдруг испугался всерьез: — Эй-эй-эй, погоди, это что получается, ты оставишь меня без секса?!

— По-хорошему, надо, — сурово ответила девушка, но не смогла удержать серьезное лицо слишком долго и улыбнулась. — Как раз повышать давление тебе сегодня и не стоит. Но зная тебя, Рональд Биллиус Уизли, сократим программу: никаких каминов, аппараций и прогулок. Кормить тебя буду дома.

Затем ее улыбка стала совсем открытой, показывающей чуть крупноватые белые зубы, за неприкосновенность которых Ронни-бой однажды чуть нахуй не убил Малфоя. И самая удивительная и непредсказуемая девушка, которую он хоть когда-нибудь знал (даже Лавгуд в некоторых вопросах пыль глотала) объявила:

— И никаких лишних движений. Сегодня бревном будешь ты.

Она увлекла его на кровать, расстегнула джинсы парня и дразняще показала Рону кончик языка, после чего весь обзор закрыли волосы Гермионы. Да Уизли и сам прикрыл глаза.

В конце концов, о чем-то подбном он вроде как раньше и мечтал, верно?