Наследницы (джен)

Жевуны волновались.

Волновались в Даруме, получив письмо Бруна Ингера. Волновались в Придорожной — ближайшей деревне к столице, — где жил Ринан Хаст, тот самый, который ссорился с Кориной из-за коров. С тех пор, как он вернулся из дворца, он как воды в рот набрал — никому даже не рассказывал, что он там делал, и это насторожило родных, соседей, друзей и всех односельчан.

А тут ещё кто-то вспомнил Велеру, которую Корина когда-то выгнала из дворца. Велера ведь о том, что с ней было, не молчала. Слухи расползались и накладывались друг на друга. Если бы Энни не улетела в Изумрудный город, а задержалась в Когиде ещё хотя бы на день, она бы успела с ними ознакомиться, и может быть, многое пошло бы по-другому.

Но сейчас Жевуны были предоставлены полностью сами себе. Нет, никто пока не собирался идти на Всецарственный, никто и не собирался бунтовать против Корины. Но разговоры о том, что королева всё-таки делает что-то не то, уже начались. И Корина о них узнала быстро.

Узнала, разозлилась — и растерялась. А делать-то теперь что? Сажать в тюрьму зачинщиков? Так непонятно же, кто зачинщик. Ринан Хаст, по донесениям, молчит, как рыба, к нему претензий нет. Брун Ингер уже сидит в тюрьме — стражники-Марраны докладывают, что он просто сидит и смотрит в окно и, кажется, вполне доволен этим нехитрым занятием. Ну да, в своей деревне он последние годы тоже только и делал, что на лавочке сидел да на улицу глядел. В общем, этих двоих уже наказывать не за что. А кого тогда? Кого-то же наказать надо!

Корина не стала долго ломать голову над этой проблемой. Наказать надо просто кого-нибудь — чтоб другие боялись. Наказать любого первого попавшегося, кто будет распространять нежелательные для королевы сплетни и слухи. Поймать, привести во дворец… Ну а тут она уже разберётся.

Стражники-Марраны привыкли слушаться приказов и не особо рассуждали, правильно ли делают, что наказывают Жевунов. К сожалению, во многом этот народ остался таким же наивным, как его застал Урфин Джюс, когда притворился «огненным богом» и повёл Марранов на завоевание Изумрудного города. Опасные простаки — сказал тогда Урфину его деревянный клоун Эот Линг и был прав. Пусть с тех пор в долину к Марранам пришла цивилизация, они стали больше общаться с соседями и в целом значительно повысили свой культурно-интеллектуальный уровень. Но всё-таки главным их недостатком оставалась воинственность и какая-то странная дикарская доверчивость: раз Корина сказала, что дело обстоит вот так, значит, оно обстоит именно так, и нечего тут рассуждать. Бывали, конечно, и среди Марранов какие-то уникальные исключения, талантливые умницы, неординарно мыслящие и непохожие на большинство своих соплеменников, но на то они и исключения — вроде Магдара и уж тем более Рохана, который у Виллины воспитывался лет с трёх. Магдар же тоже покинул свою родину в горах ещё в детстве, отправившись в Фиолетовую страну.

Среди Марранов вообще было распространено такое вот наёмничество — многие молодые и крепкие ребята отправлялись служить куда-нибудь в качестве каких-нибудь стражников, гвардейцев и ещё кого-нибудь в этом роде. Они были и в Фиолетовой стране, и в Изумрудной, ну а в Голубой их было больше всего благодаря Корине. Они были в целом добрыми и бесхитростными ребятами, но в случае противостояния с Кориной Жевунам было нечего ждать от них сочувствия — Марраны подчинялись Корине и Корине же верили, ведь она дала им работу, и она же внушила, какие мысли у них должны быть, а каких быть не должно. Сами же они были далеки от того, чтобы подвергнуть эти внушения хоть какой-то критике. Зачем иметь свои мысли, если тебе уже вложат готовые. Пока нет повода в них сомневаться…

Конечно, эта безрассудная доверчивость мигом бы превратилась в такую же безрассудную ярость, стоило бы Корине совершить какую-нибудь ошибку по отношению к самим Марранам. Так было с Урфином, которого Марраны сначала объявили богом, а потом от всей души возненавидели за обман — и хорошо ещё, что не стали мстить и преследовать. Но пока что Корина повода ненавидеть себя Марранам не давала. То ли была достаточно умна, то ли просто случая не представилось. А Жевуны… Ну, мало ли, что у Жевунов там к королеве? Или у королевы к Жевунам? Не воинское это дело — рассуждать… К тому же Марраны, пусть и дружили с Жевунами иногда, всё равно твёрдо знали, что они иного племени, а значит, заступаться за Жевунов как «за своих» у них не было никакого стимула.

Вот так и получилось, что Марраны изловили нескольких людей, которых застали за обсуждением — вернее, прямым осуждением — поступков королевы. Далеко не ходили — ограничились Когидой и Придорожной, да и самим городом, впрочем, в городе никого не поймали, потому что там никто королеву осуждать не решился — во-первых, слишком уж близко к ней самой, во-вторых, тут было больше тех, кто был лоялен Корине. В общем, в королевский дворец привели троих.

Корина восседала на троне.

— Так это вы посмели осуждать королевские действия? — сурово вопросила она Жевунов. Жевуны таращились на обстановку дворца и в целом устрашёнными не выглядели. Скорее, они просто не поняли, что вообще произошло и что может произойти в дальнейшем.

— Так мы же это, — сказал один из них, — так, между собой болтали.

«Снова начинается, — со злостью подумала Корина. — Сейчас снова мне будут размусоливать, что они не со зла, что они просто так, и в итоге скажут, что я сама виновата. Проходили уже! Хватит!».

— За осуждение королевы, даже между собой, полагается наказание! — изрекла Корина. Жевуны, казалось, страшно удивились.

— За что? Мы же ничего плохого не сделали.

— Ну простите нас, ваше величество, — добавил один из них. — Если вам так обидно, мы больше не будем.

Но Корина была уже слишком сердита.

— За то, что вы посмели сомневаться в королевской мудрости и величии, вы на три дня будете заперты в тюрьме! — объявила она. — Стража, проводите их!

Жевуны озадаченно переглянулись.

— Вот те раз, — сказал один. — Ни за что ни про что…

— А я тебе говорил, что не надо на всю улицу кричать, — зашипел на него товарищ.

— Да кто ж знал, что тут этот стоит, — презрительно покосился Жевун на держащего его под руку Маррана. — У-у! Попадись нам только, ябеда! Всей деревней отдубасим! Не смотри, что мы хлипкими выглядим, зато нас много!

Корина этого, по счастью, уже не слышала, а то бы неизвестно — могла бы и добавить наказания для слишком уж непочтительного подданного. Марран же угрозе, кажется, внял. Опасливо поморщился, хотя приказ сопроводить своего пленника в тюрьму всё же выполнил, куда деваться.

Всех троих поместили в одну камеру. Собственно, тут было не так уж и плохо — конечно, не настолько уютно, как в домиках Жевунов, но и не далеко не жутко, как в тюрьме Пакира, например. Просто комнатка с голыми стенами, в которую внесли три кровати, три стула и стол. Причём кровати, стулья и стол пришлось тащить из казарм стражи, потому что в тюрьме ничего не было, так что первые полчаса Жевуны сидели просто на голом полу, пока Марраны добывали им мебель (и особенно смешно было то, что тащить её пришлось через несколько улиц — на глазах у недоумевающих горожан). Жевуны заикнулись ещё было о коврике и занавесочках (а то как-то совсем некомфортно!), но Марраны с извинением развели руками: этого у них и у самих не было. Окно в комнате тоже было обычное, небольшое, без всяких решёток — Корине и в голову не могло прийти, что кто-то вздумает сбежать через окно. Оно не открывалось, но стекло при желании можно было бы разбить — но кому же из благовоспитанных Жевунов придёт в голову такое хулиганство? Что поделать, единственная действующая тюрьма в Волшебной стране находится в Подземелье, в ней окон никаких нет, потому что они невозможны там в принципе. Так что и пример взять не с чего…

— Ничего, — бодро заявил один из Жевунов, когда стражники заперли за ними двери (один остался скучать в коридоре, остальные ушли окончательно). — Вот выйдем отсюда — расскажем всем, как королева с нами обращается. Мы разве ей что плохого сделали?

— Да что это такое, в самом деле! — с негодованием воскликнул второй. — Мало того, что королева налоги повышает, животных обижает, и вообще кучу всего странного творит, так ещё и слова сказать против нельзя! Это что же за королева такая, которая своих же подданных не слушает? Это уже не королева! Это уже… не знаю!

— Вот не ждал я ничего хорошего от волшебницы, и прав был, — заявил третий, растягиваясь на кровати. — Ну вы как хотите, а я отдохну пока. Выйдем отсюда — поеду к родичам в Камышкину. Надо будет с ними потолковать.

— А я в Тореч, — оживился второй. — У меня там сестра замужем, тоже надо будет поговорить, может, присоветует чего…

— А у меня в Зайкиных Холмах родня и в Васильковой, — добавил первый. — Да, надо бы всем рассказать. Вот мне кажется, королева просто кое-чего не понимает. О нас привыкли думать — а-а, Жевуны, плаксы, слабенькие, ничего не могут, любой правитель им на шею сядет, Гингему терпели, Людушку приняли, деревья зелёные вырубали как миленькие, Пакиру готовы были сдаться… А мы вовсе и не такие!

— Да, — согласился второй. — Если королева нас за каждую ерунду будет в тюрьму сажать… Что ещё выдумала — тюрьму!.. Так нам такая королева не нужна. Да вся страна против поднимется.

— Подождём, — мудро посоветовал третий. — Отдыхайте пока. Три дня отдыхать можно. Кормить нас, по крайней мере, точно обещали.

Впрочем, общество не стало ждать три дня, когда пленники выйдут. Жевуны, узнав, что их товарищей зачем-то забрали во дворец к Корине и не вернули, быстро догадались, что королева их как-то наказала. Но никто (кроме самой королевы) не считал, что наказание заслуженное. На следующий день во дворец отправилась целая делегация. Ещё одна делегация додумалась-таки до того, чтобы пойти к Энни и попросить её разобраться, что вообще происходит, ну и им рассказать. Вот только обе делегации остались ни с чем. Королевы во дворце не было. Энни в Когиде — тоже. Говорили, что она улетела в Изумрудный город. Где королева, не знал никто.

* * *

А предыдущим вечером Том и Дарина сидели в «лаборатории».

Было уже очень позднее время, почти полночь, но они так увлеклись, что даже не замечали времени. Том притащил меч Торна. Дарина рассказала ему об идее создать для Анни защитный артефакт от тёмных снов и от влияния Пакира. Том сомневался, что такая идея возможна — как и Энни, он полагал главной проблемой то, что Анни сама хочет общаться с Пакиром. Но может быть, теперь, когда у неё есть стимул — избавиться от него ради того, чтобы родители позволили ей быть принцессой Голубой страны, — может быть, этот стимул и подействует? Хотя сомнительно, конечно… Но попробовать можно.

Второй вопрос — возможен ли вообще артефакт, защищающий от тёмного влияния. Ведь это самое влияние — больше, чем магия, оно цепляется за душевные мотивы. Разве можно магической вещью сделать человека добрее и светлее?

— Ну смотри, — втолковывала Дарина, — Пакир же маг? Маг. Значит, и влияние у него прежде всего магическое. А потом уже моральное. Он же не мог просто так к Анни прицепиться, он же это магией сделал. Вот магию-то мы и заблокируем! А мораль уже потом.

— Ладно, убедила, — с сомнением кивнул Том. Может, Дарина его и не убедила окончательно, но определённый резон в её словах был. Невозможно внушить человеку идеи, если ты с ним даже поговорить не можешь. Вот эту возможность и будем отсекать..

Далее встал вопрос о том, каким же должен быть этот артефакт. Нет, не по форме — форма как раз неважна, это может быть любая декоративная брошка, заколка или колечко, всё равно. Важна суть. Какие свойства должны быть у артефакта, защищающего от ментального влияния тёмного мага? Конкретно — от Пакира.

Пытались вспомнить какие-то аналоги.

— Серебряные башмачки? — предлагала Дарина. — На них стоит защита.

— Ага, — соглашался Том. — Правда, не от тёмной магии, а от нападения. Но всё равно башмачки где-то в башне Торна, и не факт, что мы их найдём.

— В башне Торна? — удивилась Дарина. — Мы же их там не видели.

— Раз не видели, значит, они нам в то время были не нужны. Но они там. Я знаю, потому что их нет ни у кого. А мама с Лангой когда-то договорились, что оставят башмачки в башне Торна, а кому нужно будет, тот возьмёт.

— Хм, — задумалась Дарина. — Жаль. Ну ладно, завтра слетаем в башню и посмотрим. Вдруг они перед нами как раз проявятся, раз мы их ищем. Ещё варианты?

— Меч Торна, — сказал Том. — Он блокирует тёмную магию.

— Точно? — обрадовалась Дарина.

— Ну по крайней мере, насколько я знаю. Когда Корина нападала на моего отца магией, он мечом успешно всё отбивал. Нам всегда так рассказывали.

— Логично, — усмехнулась Дарина. — Если бы он отбил не всё, Корина бы у него меч вообще отняла… И вообще всё пошло бы по-другому. А ты можешь взять у отца меч? Я бы посмотрела, что там за магия.

— А ты поймёшь? — усомнился Том.

— Попробую. В крайнем случае, мы же с ним ничего не сделаем. Сразу вернём обратно.

Вот так и получилось, что меч Торна поздним вечером оказался в «лаборатории». Почему Том потащил его туда через полдворца? Ну потому, что проще было принести туда меч, чем тащить в жилые покои королевской семьи из лаборатории все книги, которыми вооружилась Дарина для определения возможных свойств меча (книги были о магических артефактах и позаимствованы — с разрешения, конечно же — из библиотеки Ланги).

Забрать меч труда не составило. Конечно же, Том спросил разрешения у отца и без проблем получил его. Аларм ничуть не сомневался, что сын — человек ответственный и осторожный, и не навредит ни уникальному магическому оружию, ни этим самым оружием — кому-нибудь. Единственное обещание было взято с Тома, что он не оставит меч без присмотра и вернёт его на место. Если же меч понадобится снова, он всегда сможет снова точно так же его взять.

Том забрал меч, принёс его в лабораторию, и они с Дариной увлеклись. Меч лежал перед ними, Дарина водила над ним руками — то над лезвием, то над рукоятью, — потом зарывалась в книги. Том тоже рылся в книгах. Временами они обменивались мнениями.

— Вот что интересно, — сказал Том. — Ведь Пакир очень хотел заполучить этот меч. Но сам его взять не мог, поэтому и отправил за ним Дональда. Но мог бы меч Торна подчиниться рыцарю Пакира?

— Наверное, артефакт не слишком-то выбирает, кому подчиняться, — отозвалась Дарина. — Хотя Пакиру он бы точно не подчинился, слишком уж контрастная магия. Знаешь, как магниты, которые сводишь не той стороной. Даже я чувствую некоторое отторжение, — призналась она с досадой. — Видимо, меч чувствует во мне тёмную магию.

— Но взять в руки ты его можешь? — полюбопытствовал Том.

— Взять могу, — Дарина в доказательство подняла меч и покачала его, как маятник. — Но для меня он очень тяжёлый, — она положила его обратно на стол.

— Ну, его и не для девочек делали, — снисходительно заметил Том.

— Девочки тут ни при чём, — высокомерно ответила Дарина. — Этот меч подстраивается под любую руку, ты это лучше меня знаешь. Просто он, видимо, чует во мне что-то не то… — она вздохнула. — Хотя, конечно, я действительно не собираюсь им владеть и уж тем более с кем-то сражаться. Ладно, смотри, что получается. У этого меча действительно есть свойство поглощать тёмную магию, полностью нейтрализуя её действие. То есть, допустим, когда Корина нападала на твоего отца, она била его заклинаниями, а меч их принимал на себя и просто уничтожал, и Аларму ничего не доставалось.

— Ну да, так и есть, — подтвердил Том.

— Дальше. Ну, заклинание изменения размера — это мелочи… Не сломать, не уничтожить, если только этого не захочет сам владелец — тоже мелочи… Усиление силы удара… — Дарина записывала всё на листок бумаги. — В общем, вернёмся к поглощению тёмной магии. То, что Пакир не мог его взять в руки… А почему, кстати, ты так в этом уверен?

— Ланга вроде говорила когда-то.

— Вроде или говорила? Ладно, спросим ещё у Ланги. Но если это действительно так, то нам это на руку, потому что, если мы воспользуемся этим свойством, то оно отпугнёт Пакира от Анни.

— Так может, ей просто дать этот меч подержать? — хмыкнул Том.

— Вряд ли. Понимаешь, Пакир уже в ней. И ей куда проще не принимать меч, чем выдавить с помощью меча Пакира из себя. А если он даже и уйдёт ненадолго, она же не может всё время меч с собой таскать. Это должно быть что-то маленькое, что она может не снимать никогда. Вроде колечка или медальона… Так что нам надо скопировать вот это защитно-отражающее свойство на другой предмет.

— Был бы предмет, — Том деловито оглядел лабораторию. — Мы тут их не храним. Надо у Астерия спросить. Пускай он Анни колечко подарит, — ухмыльнулся он.

— Вот завтра и спросим, — невозмутимо кивнула Дарина. — Всё, давай заканчивать. Я сейчас домой уже не полечу, переночую в гостевой. К тому же завтра опять позанимаемся.

Том кивнул. Гостевой они называли одну из комнаток, которые специально обустроили с тем, чтобы в них можно было ночевать ребятам, которые по какой-то причине задержались в лаборатории и не могли попасть домой. Особенно это касалось тех, кто живёт в других странах — они вообще там могли жить по несколько дней.

Том уже взял меч, чтобы отнести его отцу, как дверь, ведущая в лабораторию со стороны дворцового коридора, открылась, и в ней показалась Анни.

— Привет, — сказала она. — Вы ещё здесь?

— Уже уходим, — сказала Дарина. Анни шагнула к Тому.

— Между прочим, папа сердится, что ты так долго меч не возвращаешь, — строго сказала она. — Давай я отнесу.

Том удивился. Аларм сказал ему, что Том может держать меч у себя сколько хочет — лишь бы под присмотром.

— Я сам отнесу.

— Я отнесу быстрее, — настойчиво просила Анни, протягивая руку. Том пожал плечами и отдал ей меч.

Анни быстро пошла вперёд по коридору, не оглядываясь.

Внезапно Дарина пронеслась мимо Тома — молча, бегом — и налетела на Анни со спины. Сшибла её с ног — Анни явно не ожидала такого, вскрикнула, выпустила меч. Дарина подхватила его и кивнула остолбеневшему от такого развития событий Тому:

— Сматываемся!

— Ты что? — поразился Том. Он был настолько потрясён, что даже на помощь Анни не бросился. Анни же тем временем встала и накинулась на Дарину, но та подняла руку — и Анни осела на пол, словно задыхаясь.

Дарина уже мчалась обратно к Тому. Толкнула его, схватила, потащила за собой к другому выходу из лаборатории — в парк:

— Быстрее!

Меч она на бегу сунула ему в руку — всё-таки для неё он и впрямь был очевидно тяжёл. Том меч взял, но побежал за Дариной не сразу — только когда увидел какие-то ненормальные глаза Анни, которая, оправившись от неведомого воздействия Дарины (хотя почему неведомого? Скорее всего, её любимого приёмчика — вытягивания магии тёмной силой), кинулась к нему. К счастью, ему удалось от неё увернуться между столами, захлопнуть входную дверь у неё перед носом и вскочить на облачко, которое мгновенно сотворила Дарина. Анни вскочить не успела и с бессильной злобой, отчётливо читавшей на лице, смотрела им вслед. Кажется, она даже хотела метнуть в них парочку заклятий — во всяком случае, что-то в её руках сверкнуло, но почему-то погасло.

— Ты что? — с ужасом повторил Том свой вопрос Дарине.

— Ты не понял? — взволнованно крикнула она. — Это же была не Анни!

— А кто тогда?

— Догадайся с трёх раз, — язвительно предложила Дарина.