Наследницы (джен)

Лангу Энни нашла в оранжерее, где та беседовала с садовником Тамизом.

— Но ведь можно же сделать так, чтобы они росли прямо в воде, — настаивала королева, видимо, продолжая давно начатый разговор.

— В пресной воде, ваше величество, — уверенно отвечал Тамиз. — Не в морской.

— А ты не можешь добиться, чтобы росли в морской?

— Пока не могу, но, в принципе, можно попробовать поскрещивать кое с чем… Но тогда снизится урожайность!

— То есть, урожайность и неприхотливость одновременно мы не получаем? — уточняла Ланга.

— Пока никак. Но за счёт расширения площади посевов…

— Ладно, — кивнула Ланга. — Значит, пока будем думать, как расширять. Просто не хочется сажать одно зерно и получать два.

— Ну, это уже вы преувеличиваете, вернее, преуменьшаете, — усмехнулся Тамиз. — Там не меньше десятикратного… Здравствуйте, фея Энни.

— Привет, — обернулась к ней и Ланга. И снова обратилась к Тамизу: — Ладно, работайте. Я на вас надеюсь.

— Как всегда, ваше величество, — с достоинством склонил голову Тамиз. Ланга кивнула Энни и пошла к выходу из оранжереи.

— Тамиз выводит что-то вроде риса, — пояснила она. — Хотя Бездна его знает, что он там с чем скрещивает, потому что рис в итоге у нас фиолетовый и с привкусом укропа.

Энни хихикнула.

— Ну, это лучше, чем те горелые помидоры…

Как-то раз, ещё лет пять назад, Тамиз вывел помидоры, которые всем были хороши — и урожайностью, и неприхотливостью, и быстрым ростом; но почему-то они имели вкус горелой картошки — горький, прогорклый, который усиливался с созреванием. Естественно, и сам Тамиз, и Ланга забраковали неудавшийся сорт, но каким-то непонятным образом он умудрился распространиться за пределы оранжереи и вот тут-то оказался сущим наказанием: он вырастал практически везде, как сорняк, и очень быстро разлетелся чуть ли не по всему Подземелью. Стоило не заметить где-нибудь в безлюдном месте один кустик, и уже через пару месяцев он давал первый урожай, а ещё через месяц вокруг зеленела полянка новых помидоров, чьи семена успешно разносились птицами во все концы страны. Энни шутила, что, видимо, в предках этого помидора была «крапива имени Урфина» — то самое сверхживучее растение, из которого получался живительный порошок. Тамиз это, разумеется, всячески отрицал. Боролись с «несанкционированными» помидорами целый год, но и сейчас то и дело на каком-нибудь поле среди «культурных», нормальных помидоров (отличающихся от своих верхних сородичей только цветом) нет-нет да и вырастал неожиданно их «горелый» собрат. К счастью, его можно было узнать по внешнему виду плодов и вовремя выдрать, вот только выбрасывать даже недозрелые плоды было нельзя — семена из них могли взойти. Только сжигать.

Ланга привела Энни в свой кабинет.

— Ты к нам надолго?

— До завтра, — сказала Энни. — Завтра в Жёлтую страну отправлюсь от тебя, если ты не против.

— Том и Лили будут в восторге, когда ты вылезешь у них из подвала, — съехидничала Ланга.

— Да ну, — хихикнула Энни. — Они же знают, что я способна на самые неожиданные вещи. Да и ход в Подземную страну из Жёлтого дворца для них уж точно не секрет. Слушай, я вчера была у Стеллы, а потом полетела к Киту в Южное море…

— Может, ты поешь хотя бы сначала? — предложила Ланга. Энни, которая вчера обедала в Розовом дворце, а с тех пор довольствовалась просто хлебом и водой, отмахнулась:

— Да ладно, потом.

— Вот что меня всегда в тебе удивляет, — сказала Ланга, — так это твоё равнодушие к самой себе. Ты можешь думать о чём угодно, только не о собственном комфорте.

— Ну, это не так, — мотнула головой Энни. — Просто иногда у меня есть более важные вещи, чем собственный комфорт.

— Ага, и эти вещи у тебя случаются почти всегда. Ладно, давай, что там у тебя за вопросы…

Энни вывалила ей все события и свои размышления последних дней, начав ещё с Анни и того необычного диалога с её родителями, когда Элли предложила сделать Анни наместницей Голубой страны вместо Корины, а Анни всерьёз задумалась над тем, что от Пакира в голове надо всё-таки избавляться. Ланга слушала. В последнее время она стала как-то реже общаться с Анни и вообще с «верхними» друзьями — захватили интересные дела в Подземной стране, где Тамиз добился многих успехов в выведении своих растений. Друзья, впрочем, на Лангу за это не обижались — понятно же, что у каждого свои дела. Да и не в первый раз это…

Потом Энни рассказала и о разговоре с Китом, и о своих снах. Ланга только рукой махнула:

— Всегда знала, что в тебе есть доля сумасшедшинки. Вот так взять и заснуть где-то в пустых руинах…

— А что такого? — пожала плечами Энни. — Меня бы там никто не обидел.

— Знаешь, Энни, — терпеливо сказала Ланга, — у меня складывается впечатление, что ты себя считаешь неуязвимой. Если бы ты ещё впрямь волшебницей была, а то с одним обручем и ковриком…

— Думаешь, на меня бы там кто-нибудь напал? — искренне удивилась Энни. — По-моему, это просто у тебя привычка перестраховываться.

— Допускаю. Ладно, давай дальше.

— А дальше всё. Кита не было, и я к тебе полетела.

— Хитёр Кит, — усмехнулась Ланга. — Понял, что у тебя появится слишком много вопросов, и сбежал, чтобы на них не отвечать.

— Ты думаешь? — протянула Энни. — Мне кажется, он просто занят…

— Не занятей меня. Вполне мог бы уделить тебе ещё пару часов.

— Да с чего ты вообще это взяла? — поморщилась Энни. Ей стало обидно за Кита.

— Энни, я не так уж плохо знаю Южное море и вполне могу догадаться, что оно не настолько проблемное, чтоб вмешательство Кита во внутренние дела своего царства требовалось непрерывно. А вот то, что ты видела… — нахмурилась Ланга. — Да, я верю, что ты видела, как Пакир навещает Гавань Надежды невозбранно. И верю, что это действительно было.

— Ты что-то об этом знаешь?

— Смутно, — вздохнула Ланга. — Я знаю, что Пакир иногда покидал дворец и улетал куда-то в ту сторону. Мне он, конечно, не отчитывался, а настроение у него по возвращению всегда было дурное, он мог запереться в своих покоях и не выходить несколько дней, а мог, наоборот, разбушеваться и на ком-нибудь зло срывать… Мне, кстати, тоже всегда казалось странным, что он и Кит не уничтожат один другого.

— Они были равны по силе? — предположила Энни.

— В том-то и дело, что нет. Поначалу Пакир был слаб и набирал мощь только с годами. И всё это время рядом крутился Кит. Если предположить, что поначалу Пакир был слабее Кита, почему Кит от него не избавился?

— Был слишком добр, — сказала Энни.

— Не идеализируй, — поморщилась Ланга. — Даже самый большой добряк не будет сидеть спокойно, когда уничтожают его народ. Это уже не доброта тогда, а трусость. Но Кит не трус. И его подданные активно уничтожали воинов Пакира, равно как и Пакировы подданные уничтожали воинов Кита, только сами Кит с Пакиром друг друга не трогали. А потом Пакир набрал силу — почему он тогда сам Кита не уничтожил? Кит не такой уж сильный маг на самом деле. Он мощный эмпат, даже где-то менталист, но в бою он полагается только на физическую силу, ни разу не видела, чтоб он магию применял. Но как-то раньше я не задумывалась, почему же они существование друг друга терпели. Сейчас вот только, когда ты сказала. И я вот думаю — может такое быть, что между ними была какая-то договорённость?

— А всем остальным они просто морочили головы? — скептически предположила Энни. — Что, мол, враждуют, воюют не на жизнь, а на смерть… Как-то это нелогично.

— Так они и враждовали. Просто странно как-то враждовали. Как будто не совсем насмерть, — хмыкнула Ланга. — И я всё думаю, почему…

Энни кивнула и перешла к следующему вопросу:

— А что ты знаешь о Баккаре? — сама она о древнем принце Мира Облаков узнала от Аларма.

— Б плюс И? — тут же усмехнулась Ланга. Энни подняла брови:

— Ты знаешь, кто это?

— А что, ты не догадалась? И — Ириния, так Стеллу звали когда-то.

— Тьфу, — Энни хлопнула себя по лбу. — Должна была догадаться, раз Баккар на Б! А откуда ты про Стеллу знаешь?

— Пакир её несколько раз так называл.

— Ой, точно! — Энни даже подпрыгнула. — Он же её и в последней битве так назвал, я слышала.

— Ну вот. Единственное, чего я понять не могу, — Ланга задумалась, — так это куда делся этот самый принц Баккар. Развеялся, что ли, после войны?

— Стелла считает, что он просто покинул эти руины и больше не вернётся, — сказала Энни. — Но кстати, исходя из того, что рассказывал Аларм, этот самый Баккар был не очень хороший. И вообще какой-то странный.

— В таком случае я о нём знаю куда меньше твоего, — покачала головой Ланга. — Я-то знаю только, что это был такой принц из Мира Облаков и его призрак сидел в тех руинах в Гавани Надежды.

— То есть, Пакир тебе о нём не говорил? — очень удивилась Энни.

— А ты думала, мне Пакир все секреты раскрывал? — фыркнула Ланга. — Нет, если Баккар и был на его стороне, мне об этом не было известно.

Энни затрясла руками:

— Вот что странно выглядит. Мы-то думали, что Южное море — это сплошь владения Света в тёмном царстве. А оказывается, туда и Пакир летал как к себе домой, и Баккар там сидел…

— Пакир летал к Баккару, — сказала Ланга. — Всё складывается. А потом Пакир покинул Землю, и Баккар тоже. Логично, если они на одной стороне.

— Вот ещё Баккара нам не хватало, — поморщилась Энни. Ланга усмехнулась:

— Да ладно, что нам сделает бессильный призрак. Я даже не уверена, что он действительно где-то существует, а не развоплотился окончательно. В Невидимую Землю бы его не взяли, если он Торну враг, а остаться сущностью вроде Пакира где-то в межзвёздном пространстве не каждому дано. Так что не удивлюсь, если это просто Стелла сама себя тешит иллюзиями о бывшем женихе. Всё-таки он так долго существовал, что ей теперь может быть сложно смириться с тем, что его больше нет, даже если они давно в ссоре.

Энни грустно вздохнула.

— Может быть… Жалко, что Кит не стал мне ничего рассказывать.

— Ну вот потому и не стал. Ты же считаешь его этаким борцом против Тьмы, главным защитником Света в тёмном царстве. Кому будет приятно сознаваться, что на самом деле он тут юлил между всеми?

— А разве так сложно рассказать всю правду? — буркнула Энни.

— Иногда сложно. Особенно когда тебя все считают идеальным. Не слишком-то хочется развеивать такой замечательный образ, — усмехнулась Ланга.

— Но ведь всё кончилось хорошо. Можно было бы и не скрывать ничего, — всё ещё недоумевала Энни.

— Это ты Киту объясняй, не мне. По мне, так он, конечно же, мог бы разъяснить всё и разложить по полочкам, и тайн стало бы намного меньше. Мы тут с тобой много чего напредполагали, но на самом деле там всяких секретов может быть ещё воз и маленькая тележка. Может быть, Пакир заточил Баккара в эту крепость, а Кит его стерёг, с выгодой и для себя, и для Пакира. Может быть, Баккар нужен был Пакиру ради какой-то тайны Врат Тьмы. Опять же роль Стеллы в этой истории туманна. Может, Пакир хотел заманить её к себе через Баккара, а может, наоборот, Баккара держал в повиновении каким-нибудь обещанием, что Стелла ему достанется в случае победы… Тут можно такого навертеть, что потом не разгребёшь. Не помешали бы прямые ответы на такие вопросы, да…

— Кстати о Вратах Тьмы, — вспомнила Энни ещё один свой вопрос. — Вот смотри, Пакир их открыл только перед последней битвой, так? А почему не раньше?

— Раньше они тоже были открыты, — пояснила Ланга. — Но чуть-чуть, на тоненькую щёлочку. На самом деле тут всё просто. Врата Тьмы — это не отдельный артефакт сам по себе, они появляются там, где есть сильный Тёмный маг, который является, так сказать, их владельцем, и зависят от него. Пакир был долгое время слаб, и чем больше он набирал силу, тем более материальными делались врата.

— Но Баккар открыл их сразу, — напомнила Энни свой сон.

— А это значит, что именно он в то время был главным магом Тьмы, — Ланга покачала головой. — Чудны́е дела! Поверишь ли, я сама всегда считала, что Пакир воевал с Торном чуть ли не со времён создания Земли. Оказывается, поначалу вообще был кто-то другой, а потом ещё и Баккар вклинился. Итак, картинка логичная: Баккар побеждает предшественника, получает его силу, открывает Врата Тьмы. Мир Облаков уничтожен. Появляется Пакир. Побеждает Баккара… — Ланга задумалась. — Нет, всё-таки удивительно. Никогда не слышала о том, чтобы Пакир ещё с кем-то бился. Про Торна знаю, а про Баккара нет. Ну ладно, мало ли… В общем, Баккар оказывается в Подземелье, а Пакир тоже оказывается здесь же, потому что его сбросил сюда Торн. Баккар обессилен, потому что у него отнял силу Пакир, а Пакир обессилен после войны с Торном. И вот они делят Подземелье…

— На троих, — подсказала Энни. — Ещё Кит.

— Угу. Бакир… Тьфу, Баккар, Пакар…

Энни рассмеялась. Ланга недовольно буркнула:

— Я, что ли, виновата, что их так похоже зовут… Пакир, Баккар и Кит. Врата Тьмы не могут проявиться, потому что Пакир бессилен. Баккар тоже бессилен, но он зачем-то Пакиру нужен, может быть, ради тех же Врат Тьмы. Ведь и Кит отправил Аларма туда именно затем, чтобы Аларм что-то о Вратах Тьмы узнал!

— Да, и он увидел, как их можно закрыть, — сказала Энни.

— Да. Хотя этого не было на самом деле, потому что на самом деле их открывали, а не закрывали. Баккар наговорил Аларму всякой ерунды, но главного Аларм добился — про Врата Тьмы он узнал. Может быть, и Кит подсуетился, если Баккар сам не признавался… Ну, это неважно. Итак, Пакир набирает силу, Врата Тьмы материализуются и начинают открываться. Дальше уже идёт взаимная подпитка между Пакиром и Вратами: чем он сильнее, тем сильнее и Врата, и тем больше силы они могут дать ему, а он — снова им. Такая вот замкнутая система. Разрушить её можно было только извне, что и было сделано: Врата закрылись, и Пакир лишился значительного своего козыря. Впрочем, если бы прошло ещё какое-то время, возникли бы новые Врата Тьмы, поэтому очень важно было победить самого Пакира как можно скорее. То есть Врата Тьмы — это такой хвост у ящерицы. Если его отрубить, ящерица лишится многого, но потом отрастит новый хвост. Но не бывает хвоста отдельно от ящерицы. У нас сейчас Врат Тьмы нет, — добавила Ланга.

— Нет? — удивилась Энни. — А куда они делись?

— Дематериализовались. Я летала на тот остров. Их просто нет, как и не было. Пустой островок. И это логично, ведь Пакира по сути на Земле нет, а если он тут и появится, то не факт, что займёт снова Подземную страну. И вот когда — ну то есть если — он где-то утвердится и снова наберёт мощь, Врата Тьмы откроются в новом месте.

— Разве они не были закрыты навсегда? — с грустью спросила Энни, вспомнив жертву Дрома.

— Закрыть Врата Тьмы навсегда — всё равно что уничтожить навсегда самую сущность Зла. Ты же понимаешь, что это невозможно. Зло как явление никуда не делось, просто ушёл с Земли Пакир, как одно из его воплощений. И он не уничтожен, а просто в очередной раз лишился силы, которую снова может набрать. И даже если уничтожить Пакира, это не уничтожит Врата Тьмы. Они вечны. Просто не всегда и не везде они есть. Можно относиться к этому даже с оптимизмом, — добавила Ланга с усмешкой. — Ведь стоит только не допустить, чтобы они материализовались и были открыты полностью, и можно быть спокойными.

— Теперь мне ясно, — вздохнула Энни. — С Вратами ясно, но не с остальным…

— А с остальным мне и самой неясно. Как-нибудь надо пристать всё-таки к Киту или к Стелле, а можно к обоим сразу, — коварно прищурилась Ланга. — Не люблю, когда мне что-то непонятно. Привыкла чувствовать себя всезнайкой.

— Мы тоже тебя привыкли таковой считать, — хихикнула Энни.

— Что же касается твоей навязчивой идеи пообщаться во сне с Пакиром… — добавила Ланга, снова резко став серьёзной. — Не могу тебя отговаривать, но и помочь ничем не могу.

Энни вытаращилась на неё:

— Ты уже вторая, кто меня не отговаривает! Элли и Стелла только и твердили «не надо»…

— А смысл? — пожала плечами Ланга. — Я бы и сама то же самое сделала, если бы Пакир мне ответил. А раз я на это решаюсь, то почему я буду запрещать тебе? А кто был первым, кстати?

— Кит. Сказал, что у меня какой-то там дар, чтобы влиять на честность окружающих. Вдруг, мол, с Пакиром сработает. Но пока что-то не сработало, — пожала плечами Энни. — Да и не верю я Киту. В этом — не верю. Нет у меня никакого дара. А если бы и был, я бы не хотела его иметь.

Ланга, вопреки ожиданиям Энни, не разделила её легкомыслия.

— Как раз в этом Киту стоит верить, — сказала она. — Уж он-то в чужих талантах такого рода хорошо разбирается.

— И ты туда же, — закатила глаза Энни. — Я же не фея!

— И что? Магии у тебя нет, а талант явно есть. Ты его просто не развиваешь, — авторитетным тоном объявила Ланга. — Если бы тебе над этим поработать…

— Ага, Кит мне предложил, — хмыкнула Энни. — Идти к нему в ученицы, мол, у меня талант к этой… эмпатической магии.

— Серьёзно? — изумилась Ланга. — Кит тебе предложил? И ты отказалась?

— Слушай, ну вот надо мне оно? Эмпатическая магия, тоже мне… И что я с ней делать буду? Ланга, единственное, чего мне хочется, это спокойно жить в Голубой стране и заниматься своим огородом, и знать при этом, что с моими близкими всё в порядке, — твёрдо сказала Энни. — Тем более что тот же Кит, между прочим, сказал, что мой дар может быть опасен, потому что не все хотят быть честными…

— Ага, и в первую очередь он сам, — расхохоталась Ланга. — То-то он сбежал! Испугался, что ещё немного с тобой пообщается и выложит тебе всю подноготную. Интересно всё-таки, сколько там ещё тайн?

Энни посмотрела на неё укоризненно.

— По-моему, ты плохо о нём думаешь.

— Нормально я о нём думаю. Просто констатирую факт: мы явно ещё кое-чего не знаем, а Кит знает, но не говорит. И в том, что ты себя можешь подвергнуть риску своим талантом, он тоже однозначно прав, — Ланга стала серьёзной.

— Можно подумать, у меня этот талант только вчера появился, — сказала Энни. — Хоть ты не нагнетай. Меня никто в Волшебной стране обидеть не посмеет.

— Ладно, не буду. Не могу сказать, что я с тобой во всём согласна, но кое в чём и ты права — те, кто тебя знают, к тебе не полезут. Кому охота с Элли связываться, — покачала головой Ланга. Энни улыбнулась:

— И с тобой.

— Ага, — самодовольно подтвердила Ланга и поднялась из-за стола. — Ладно, у меня сегодня ещё кое-какие дела, прости. А ты найди Тессу, она тебя устроит. Ну, ты у нас не первый раз, сама знаешь, где и что. Маира с сыном сейчас на острове Рыбаков, Эльг с Дональдом тоже где-то носятся, но ты не скучай. Я вернусь вечером, ещё поболтаем.

— Много работы? — полюбопытствовала Энни.

— Не то чтобы много, просто мы с Тамизом сейчас увлеклись. У него куча новых сортов, готовых более-менее к массовым посадкам, ну и я по всей стране летаю, смотрю, где что можно выращивать. Не то чтобы я профессиональный агроном, но кое-что начинаю в этом понимать. Эльг с Дональдом тоже. Раз уж у нас сейчас мир у нас в стране наладился, надо как-то дальше улучшать жизнь. Мы даже парк разбить хотим.

— Где же? — заинтересовалась Энни.

— Вокруг Лестницы. Ну такой парк с элементами мемориального комплекса. Тамиз уже вывел декоративные породы высоких деревьев, способных расти практически в камнях, вот их там и посадим, будет красиво. У нас тут камнерезы талантливые есть, сделают памятники всякие и скульптуры. Надеюсь, к двадцатилетнему юбилею победы будет всё готово. Там уже кое-какие работы начались, хочешь, скажи Тессе, она найдёт кого-нибудь, чтобы тебя проводили и всё показали.

Энни с энтузиазмом закивала. Вот чем интересна Подземная страна — там всегда что-нибудь новенькое происходит.