Девять жизней Антонина Долохова (джен)

Захват Лордом власти в Британии привел Долохова в самое скверное расположение духа.

— Сбылась мечта идиота, — ядовито сказал он. — Мы победили. И даже выжили. Хотя — лучше б я сдох.

— Тебя хотя бы в Министерство работать не отправили, — попытался то ли успокоить, то ли порадовать его Родольфус.

— В отличие от Трэверса, — тут же всё испортил Рабастан.

— Трэверс в Министерстве даёт некоторую надежду на то, что однажды это кончится, — сказал Родольфус.

— Тогда надо было Малфоя туда же, — фыркнул Долохов, — это было бы с гарантией.

Он поморщился — Круциатус Лорда, полученный из-за срыва операции по поимке Поттера, был очень продолжительным, и сейчас Антонин с трудом стоял на ногах.

— А Малфой в немилости, — сказал Родольфус. — И сдаётся мне, что в будущем это будет только к лучшему. Так что придётся обойтись без него.

На Малфоя Лорд и в самом деле злился куда больше, чем на кого-либо ещё — даже забрал палочку и запретил выходить из дома.

Долохова Лорд в качестве наказания пристроил контролировать грейбековскую шантрапу и прочих «союзничков» вроде егерей, великанов и акромантулов. И Антонин постарался делать всё, чтобы толку от этого сброда было как можно меньше. Рабастан же, отправленный помогать брату, принялся развлекаться в Министерстве — да так, что можно было назвать это прямой диверсией: редкие артефакты, особенно настроенные на поиск «нежелательных лиц», регулярно давали сбои, Министерство то и дело заливало водой или засыпало снегом, зачарованные пергаменты наутро оказывались девственно чистыми...

Младший Лестрейндж явно не доиграл в детстве и не покуролесил в юности — и теперь вовсю старался это наверстать.

— Басти, уймись, а! — не выдержал в какой-то момент даже Родольфус, когда зачарованное пресс-папье прогрызло в его мантии приличную дыру.

— Да ладно, — отмахнулся тот. — Зато как орала эта дура в розовом, когда отдирала его от своей задницы!

— А я вот чувствую себя идиотом, — признался Долохов, — который сидит и ждёт, что придёт мудрый волшебник или великий герой и всё за него сделает. Лорд наш вон с того света уже один раз вернулся — как с ним вообще справиться можно?

— Но ведь быть не может, чтобы нельзя было, — сказал Рабастан уверенно. — Он же умер один раз — значит, может и второй.

— Так не умер же, как выяснилось, — заметил Родольфус.

— Так если бы не Крауч с этой крысой, ничего бы не было! — тут же вызверился Рабастан.

— Не Крауч с крысой — нашёлся бы кто ещё, — ответил Долохов. — Вон та же Белла. Рванула бы к дорогому Повелителю без раздумий. Кстати — а кто в курсе, что за пророчество Лорду-то требовалось, что он за ним тогда и Поттера снарядил, и нас? Я вообще сначала думал, что это просто такая ловушка на мальчишку была. Но уж больно Повелитель на Люциуса зол для простой ловушки.

— Когда оно разбилось, я услышал, — сказал Родольфус. И процитировал: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...»

— Поттер, — сплюнул Долохов, — опять Поттер. Что, придётся ждать, пока сопляк справится с Лордом? Дрянь-то эта, похоже, из числа истинных пророчеств.

— Поттер или нет — не знаю, — сказал Родольфус, — но, похоже, сам Лорд в этом убеждён.

— Да это бред какой-то! — воскликнул Рабастан. — Он мальчишка же, ему едва семнадцать! Он-то что с ним может сделать?!

— Об него годовалого Лорд расшибся, да так, что на тринадцать лет из числа живых вылетел, — задумчиво сказал Долохов. — На Востоке поговорка есть о соломинке, сломавшей спину верблюду. Может, мальчишка и есть эта соломинка? Подождём, — решил он, — до их прямого столкновения. Ну, а если ничего не получится — тогда попытаемся убить Лорда сами. Доверять мы можем только пятерым — но Эйвери не боец ни разу, а Мальсибер должен будет держать над нами щит, чтобы Лорд не прочитал ничего. Второго шанса, как вы понимаете, не будет. И ещё — одновременно с Лордом надо убить и его змею, и Беллатрикс. Иначе обе нам помешают.

— Змею и Беллатрикс, — медленно повторил Родольфус.

— Змею я могу, — после короткой паузы сказал Рабастан. — Тони, выходит, что с Лордом тебе драться.

— С Лордом драться всем, — возразил Родольфус. — А Беллу... кто сумеет — тот и сделает, — по его лицу мелькнула тень.

— Беллу тебе убивать нельзя, — устало сказал Долохов, — у вас же магический брак? Тогда она на мне.

— Спасибо, — искренне, хоть и совсем нерадостно сказал Родольфус. — Да и не хотел бы я это делать. Хотя, возможно, это было бы и честно.

— А почему только пятерым? — спросил Рабастан. — Думаешь, Люци рад тому, что происходит? А боец он хороший. Да и Уолли тоже.

— Уолден... — медленно произнёс Долохов, — что ж, вариант. А про Малфоя я даже говорить не хочу! Чтобы не сглазить!

— Ты что, правда в это веришь? — изумился Рабастан. — Объясни хоть, почему эта белая лиса беду приносит?

— Не могу, — пожал плечами Долохов, — чувствую, что нельзя ему говорить, и всё. Считай, что это такая загадочная русская магия.

— Чувства — это аргумент, — авторитетно сказал Рабастан. — А змею мы и сами убьём — мы же охотники! Да, Руди?

— Сказать по правде, на подобных тварей мне ещё охотиться не доводилось, — признался Родольфус. — Но да, я согласен: со змеёй мы справимся.

— МакНейра подключите, — посоветовал им Долохов, — ему такое привычно.

Так в черновом варианте был определён порядок действий. Вот только реальность, как всегда, смешала любые планы.

Тёмный Лорд решил брать Хогвартс штурмом.

* * *

— Разве Хогвартс можно взять? — озадаченно спросил Рабастан. — Он же зачарован... его, по-моему, за всю тысячу лет, что он стоит, не брали.

— А наш Лорд уникален, — сказал Мальсибер очень мрачно и язвительно. — Может, он решил подобным образом войти в историю.

— Герострат, мать его, — зло сказал Долохов, — Хогвартс сжечь, с детишками повоевать.

— Это... — к ним подошёл непривычно серьёзный Гойл, — неправильно это! Там же дети — а Лорд сюда и пауков согнал, и великанов, и Фенрира с волками... Нельзя же так-то!

— Ну, иди, скажи ему об этом, — хмуро предложил Родольфус.

— Погоди ты! — тут же остановил его Рабастан. — Это так, фигура речи. С Лордом говорить бессмысленно... И что делать? — спросил он почему-то Долохова. — Правда же, там дети — как-то это... не... не знаю...

— Говорить Лорду ничего нельзя, — ответил Долохов, обращаясь к Гойлу, — ты вот что... У тебя же щитовые чары всегда выходили сильные?

— Ну, — согласился Гойл.

— Ну, так и не подпускай к детям пауков с великанами.

— Ага, — обрадовался Гойл, — мы с Крэббом так и сделаем. Там же и наши парни тоже... говорят, их вывели, но я б назад вернулся — а Грег-то весь в меня пошёл!

— Дожили, — сказал Мальсибер, когда повеселевший Гойл ушёл. — Но вообще идея мне нравится... щитовые чары и я хорошо умею ставить. Может быть, мне к ним присоединиться? Я, пожалуй, даже оборотней потяну...

— Давай, — согласился Долохов, — но только потом. Сначала держишь блок на нас троих.

А потом на призыв Лорда откликнулся Поттер — и предсказуемо получил Аваду от Лорда. И сам Лорд упал рядом.

— Мордред, — пробормотал Долохов, — так просто не бывает!

Лорд, разумеется, ожил. А вот Поттер — нет.

— Вот вам и пророчество, — сплюнул Долохов. — Хочешь что-то сделать — так делай сам.

И когда Лорд подвёл их к стенам замка, сделал знак остальным заговорщикам.

Пора было начинать операцию «бунт на корабле».

Действовали они на удивление слаженно — даже лучше, как подумал Долохов, чем если бы договорились.

Вышло неожиданно и весьма эффектно. Когда Лорд объявил штурм, Крэбб и Гойл погнали прочь акромантулов — да так лихо, что очень скоро скрылись вместе с ними где-то в глубине Запретного леса.

— Ах вы... — задохнулась от ярости Беллатрикс, обнаружив действия этой парочки, — предатели!

Позабыв обо всём на свете, она накинулась на соратников с такой силой, что те едва успевали отгораживаться от неё щитами, позабыв, разумеется, об акромантулах, которые не преминули воспользоваться ситуацией.

— Паука жалко, — буркнул Долохов, увидев, как акромантул откусывает голову Беллатрикс, — точно отравится.

И переключился на более важную цель — Тёмного Лорда, который ничего подобного не ожидал. Вероятно, он бы даже меньше удивился воскрешению Поттера, чем нападению Антонина — и его изумление дало тому пускай крохотную, но всё же фору. И время — наверное, секунду, но всё-таки она была, и в эту секунду к Долохову присоединились Лестрейнджи и, довольно неожиданно для всех, МакНейр.

Однако, Волдеморт был очень сильным магом — и даже один против четырех бойцов мог сражаться долго и, вероятнее всего, победить.

— Змея! — прошипел Долохов, — где змея?

— Была в сфере! — крикнул Рабастан и заоглядывался. — Вон она! — он махнул рукой куда-то влево и метнул туда яркий красный луч. И попал — но заклятье отскочило от уже свободно, без всяких сфер, ползающей змеи, не причинив ей никакого вреда.

А затем начался форменный кошмар — драка всех против всех. На них набросились бывшие соратники, и теперь щитовые чары подхватил Эйвери, не давая пробиться к ним обоим Кэрроу и Селвину с Роули.

И именно этот момент выбрал окаянный Поттер, чтобы ожить.

— Сразись со мной, Том! — закричал он.

И, ко всеобщему изумлению, Лорд призыву внял.

— Это бред какой-то, — прошептал Рабастан, укладывая кого-то из недавних соратников намертво связанным. — На что он рассчитывает?!

Кто «он», по тону было не понять — но кто бы ни был, Долохов не знал ответа.

— Змея, — напомнил он, — где эта мордредова тварь? Руди, Басти — бьём по ней втроём! Хоть змею-то мы сможем убить?

— Сейчас узнаем, — сказал Родольфус — и ударил змею режущим. Долохов и Рабастан к нему присоединились, но все заклинания отскакивали от неё, словно мячики — пока кто-то из Лестрейнджей не швырнул в неё Авадой. Зелёная вспышка на мгновенье ослепила их, а змея рухнула на землю и затихла.

— Получилось? — почему-то недоверчиво спросил Рабастан.

— Получилось, — выдохнул Долохов, глядя на мёртвую змею, — а теперь — к Лорду! Мальчишка не справится один.

Но мальчишка, как ни странно, справился.

Когда они бросились к месту схватки, то услышали звенящий от ярости голос Лорда:

— Авада Кедавра!

И, одновременно, сорванный мальчишеский голос:

— Экспеллиармус!

— Дурак! — простонал Долохов.

Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому двигались злейшие враги, — это столкнулись их заклятия. Взбунтовавшиеся против хозяина Пожиратели увидели, как зелёная вспышка из палочки Волдеморта слилась со вспышкой палочки мальчишки — и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась над противниками и пронеслась по воздуху к Поттеру, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Мальчишка Поттер, тренированный ловец, поймал её свободной рукой — и в ту же минуту Волдеморт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились.

Навсегда.

На земле перед Хогвартсом лежали смертные останки Тома Риддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волдеморт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а его победитель стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое-то мгновение вокруг ещё стояло безмолвие. А потом тишина, царившая вокруг, взорвалась шумом, криками, восклицаниями и стонами.

— А теперь уходим, — скомандовал Долохов — и в рассветное небо взмыл чёрный ворон.