Elapidae (гет)

I do you harm because I can.

«Скорпиус, с прискорбием хотим сообщить тебе, что твоя бабушка Нарцисса Малфой скоропостижно скончалась. Ждем тебя на похороны в субботу в Малфой-Мэноре. Извини, что приходится так сообщать тебе об этом. Нам очень жаль».

Малфой смял пергамент и со злостью швырнул его в камин. Огонь тихо зашипел. Скорпиус смотрел, как письмо чернеет, обугливается и рассыпается пеплом. Как это могло произойти? Ему не хотелось верить, что бабушка умерла, она казалось ему молодой и полной жизни. Как осознать это? Как принять? Ведь Нарцисса была ему самым близким человеком в семье… Он вспомнил, как бабушка защищала его перед отцом, когда тот хотел его наказывать или когда тому в голову приходили идиотские идеи. Это ведь несправедливо, что такие люди умирают. Несмотря на всё, она была хорошей женщиной. В душе его поселились пустота и тоска. Неужели он приедет в Мэнор и не сможет больше зайти в ее комнату и рассказать какие-то новости, поделиться чем-то?.. Было обидно, что он не смог с ней попрощаться, сказать, что ценил ее, как никого другого.

Малфой вошел в свою комнату и достал припрятанную бутылку огневиски. Он знал, что алкоголь не поможет, но хотя бы ненадолго снимет груз смерти с его души. Сейчас ему осталось только пить и пережевывать свои эмоции снова и снова, вновь погружаться в воспоминания о детстве. Теперь Нарцисса будет жить лишь в его голове.

* * *

— Нил, подожди! — Лили догнала Дэвиса на выходе из Большого зала. Парень с неохотой обернулся к ней. — Можно поговорить с тобой?

— Да, только давай недолго, я тороплюсь.

— Как дела? — начала разговор гриффиндорка.

— Нормально, сама как? — вопрос был явно из вежливости, а не из искреннего интереса.

— Все хорошо. Ты не хотел бы сходить со мной в Хогсмид в эту субботу?

— Лилс… Мы расстались.

— Ну и что, в этом нет ничего такого.

— Слушай, мне некогда. У тебя всё?

— Ну, Нил. Пожалуйста, давай сходим. Я скучаю по тебе, хочу вернуть всё обратно.

— Нельзя ничего вернуть, Поттер, пойми ты уже! — кажется, Дэвис начал выходить из себя.

Лили не могла отпустить его так. Постоянно видеть его на занятиях, на тренировках и просто в Хогвартсе и не сметь прикоснуться. Это было непривычно и это давило на нее.

— Ну, пожалуйста, Дэвис. Не заставляй меня унижаться…

— Я? Тебя? То, что я тебе отказываю, ничего не значит. Найди себе кого-нибудь.

— Но я не хочу…

— А я не хочу идти с тобой в Хогсмид. Мы расстались. Ты уже не та девушка, которая мне нравилась.

— Но почему?

— Да потому что ты стала конченой стервой, Поттер. Не хочу, чтобы нас что-то связывало.

Лили замерла от услышанного. Нил никогда не говорил с ней так.

— Нил…

— Оставь меня в покое, а? Ты мне неприятна.

После этих слов парень просто ушел, оставив Лили в недоумении. Обида душила ее, как завязанная вокруг шеи мантилья. Со слезами на глазах она бросилась черт знает куда, не разбирая дороги и толкая встречавшихся на пути людей. Сама не зная как, девушка добежала до туалета на седьмом этаже. Задыхаясь, она привалилась к стене, ноги не держали. Поттер сползла и осела на пол. Слезы не прекращались, обида не проходила. Почему единственный человек, с которым она хочет быть, не желает ее видеть?

Она продолжала давиться слезами, когда в туалет кто-то ввалился. Этим кем-то, на ее удивление, был Малфой. Растрепанный, пьяный, он казался раздавленным. В руках его была бутылка огневиски. Прислонившись к косяку, он опрокинул остатки виски в себя. Потом, опустив глаза, он увидел девушку, сидящую на полу. Она отвернулась, чтобы тот не заметил ее слез, которые не желали прекращаться.

— О, Поттер, — пробормотал слизеринец, пьяно ухмыльнувшись.

— Проваливай.

— Сама проваливай.

— Это женский туалет, Малфой, если ты не заметил.

— Мне плевать, — сказав это, парень прислонился к стене рядом с ней, но садиться не стал.

Его волосы были растрепаны, галстук свободно болтался на шее. Лили, не желая сидеть у его ног, поднялась и отошла к раковинам. Несколько минут продолжалось тяжелое молчание. Лили пыталась успокоиться, а Малфой вообще будто был где-то далеко. Его взгляд был затуманен грустью и алкоголем. Поттер впервые видела его таким. Видимо, произошло что-то серьезное, если он в таком состоянии.

Вдруг Малфой оттолкнулся от стены и вразвалку направился к ней. Слизеринец прислонился к соседней раковине, его ладонь нечаянно опустилась на руку Поттер, девушка резко отдернула её, будто обожглась. Его рука была неприятно холодной. Малфой усмехнулся и встал лицом к ней, положив руки на раковину, у которой стояла девушка. От него исходил сильный запах виски, смешанный с одеколоном.

— Отойди.

— Не-а, — Малфой приблизился.

Девушка попыталась оттолкнуть его, но Малфой крепко держался.

— Ты плакала, — не спросил, а, скорее, констатировал факт Скорпиус.

— Не твоё дело. Не лезь ко мне.

Слизеринец усмехнулся и коснулся губами ее виска. Лили наклонила голову в другую сторону, но Малфой схватил ее за подбородок, с силой, до боли, сжимая ее челюсть так, будто сейчас сломает ее. Он повернул голову Лили к себе.

— Ты говорил забыть, — сказала она, глядя вниз, на пыльный пол.

— Но ты ведь не забудешь.

— Нет, — прошептала девушка до того, как он коснулся ее губ своими.

— Отстань. Прекрати, — гриффиндорка снова попыталась вырваться, но безрезультатно.

— А если я не хочу? — его шепот был больше похож на шипение.

Девушка попыталась оттолкнуть его, но он схватил ее за локти, а потом завел ее руки ей за спину, таким образом будто обнимая. Лили не могла вырваться из этих тисков.

— Малфой, хватит! Я не хочу! — может, она немного солгала, ведь его близость одурманивала, и хотелось, чтобы он касался, чтобы целовал ее.

— Мне плевать.

Он снова потянулся к ее губам. Девушка резко отвернулась и, оттолкнув слизеринца, отбежала от него. Он в несколько шагов преодолел расстояние между ними, Лили продолжала отступать к стене, Малфой продолжал наступать на нее. Медленно. Словно хищник, загнавший свою жертву в угол.

— Не сопротивляйся, Поттер, — он заторможенно поднял руку и заправил ее непослушный локон за ухо. Он во все глаза смотрел на нее. Бледная кожа, синяки под глазами, отчего те казались еще ярче, испуганный, загнанный взгляд. Лили то сжимала, то разжимала кулаки, напряженно глядя на него.

Девушка резко вдохнула воздух сквозь сжатые зубы. Отступать было больше некуда, она уперлась спиной в стену. Малфой нависал над ней. Он медленно поцеловал ее в губы, по телу Лили прошелся электрический разряд, когда парень коснулся своим языком её. Он с силой обхватил ее бедра, приподнимая девушку над полом. Близость возбуждала их, сводила с ума. Для пьяного Малфоя это было вообще что-то вроде американских горок. Лили сдалась этим сильным властным рукам. Не прекращая поцелуя, Скорпиус понес гриффиндорку к раковине и посадил на нее. Он на несколько секунд оторвался от нее, разрывая на Поттер рубашку. Пуговицы полетели во все стороны и падали с мелким стуком, отдававшимся в ушах. Девушка вытащила его рубашку из-под брюк и судорожно принялась расстегивать ее. Его тело по-настоящему завораживало ее, хотелось коснуться каждого сантиметра этой бледной, почти прозрачной кожи, под которой проступали вены. На его плече Поттер заметила бледный шрам и, не удержавшись, прикоснулась к нему губами. Слизеринец вздрогнул, сжал ее руки сильнее.

Малфой грубо вошел в нее, так что Лили вскрикнула от боли и неожиданности. Слизеринец сейчас был почти что жесток. Поттер думала, он не церемонился с ней в их первую ночь, но сейчас все было абсолютно по-другому. Малфой больше был похож на животное, грубое и даже как будто безжалостное. Укусы вперемешку с поцелуями обжигали ее кожу, это было что-то между пыткой и наслаждением, страстью и раздражением. Завтра на ее теле наверняка будут синяки, он как будто специально оставлял на ней своё клеймо. Чтобы она не забыла. А она и не забудет. Лили вздрагивала от особо грубых фрикций, Малфой то полностью выходил из нее, то входил как можно глубже, так что у Лили из глаз почти сыпались искры.

Мыслей не осталось в голове, когда Малфой с силой вколачивался в нее. Лили пустым взглядом рассматривала витражные окна туалета. Сейчас они выглядели такими яркими, что казалось, будто она сейчас ослепнет от разнообразия цветов, от которого даже щипало глаза. Или же это все было из-за появившихся на глазах слез? Боль. Наслаждение. Какая тонкая между ними грань, поразительно.

Наконец, кончив, Малфой оставил ее разбитой и подавленной. Было мерзкое ощущение от того, что он просто пользовался ее телом, а потом просто заставит забыть об этом. Она была лишь новым пьяным развлечением. Без последствий. Без обязательств.

Когда слизеринец отошел, Лили сползла на пол, ноги не держали ее. Он резко потянул ее за локоть, заставляя подняться. Девушка медленно подошла к стене и упала возле нее мешком, обессиленная, выжатая, как лимон, и брошенная в мусорку. Волосы растрепались и упали на потный лоб, закрывая лицо. Порванная рубашка безжизненно свисала с плеч гриффиндорки, она даже не пыталась застегнуть ее, Лили вообще была где-то в своих мыслях.

Малфой включил кран и брызнул себе на лицо ледяной водой, мокрые волосы упали на лоб. Он посмотрел на Поттер в грязное зеркало. Девчонка была подавлена, она бездумно смотрела в пол, будто пытаясь собрать куски себя, на которые он ее разорвал. Он знал, что завтра будет стыдно. Будет стыдно смотреть в глаза ее брату, помня, что он сотворил с его младшей сестрой. Несмотря на обоюдную неприязнь, Поттер заботился о Лили. Он подошел к ней и опустился рядом.

— Убирайся, — хрипло сказала девушка через приблизительно минуту молчания.

Он в последний раз поглядел на нее, а потом, еле держась на ногах, поднялся и медленно поплелся к выходу. Когда он ушел, у Лили будто камень с души упал, и слезы облегчения покатились по щекам.

* * *

Малфой сам не понимал, почему ему хотелось издеваться над Поттер, хотелось, чтобы ей было так же больно, как ему. Это доставляло ему почти физическое удовлетворение. Увидев девушку, одиноко сидящую на подоконнике в коридоре, он не удержался и подошел к ней. Гриффиндорка сначала не обратила на него внимания, она усердно писала что-то в тетради. Увидев его ботинки, девушка вздрогнула, узнав их, и подняла голову.

— Строишь из себя прилежную ученицу?

— Строишь из себя прямоходящего? — ухмыльнулась Поттер, пытаясь не выдать истинных чувств.

— И ты, конечно же, отсюда никуда не уйдешь? — спросила Лили, глядя вниз, когда Скорпиус сел рядом с ней.

— Угадала. Пять очков Гриффиндору!

— Что же у тебя такого произошло?

Лили не нужно было уточнять, о чем она говорит, они прекрасно поняли друг друга.

— У меня все отлично, о чем ты?

— Ага, и поэтому ты вчера напился так, что тебя шатало во все стороны?

— Не лезь не в своё дело.

— Ну, мне просто интересно…

— И что? Я не должен перед тобой отчитываться. Ты всего лишь мелкая стервозная выскочка.

— Ага, и поэтому ты бросаешься на меня, как голодный пес, которому бросили кость?

— Ну если ты оцениваешь себя как «кость», то пожалуйста.

Лили рассмеялась и ничего не ответила. Она прекрасно понимала, что слизеринец пытается задеть ее, но не хотела, чтобы у него получилось. Девушка подняла руку, чтобы поправить прическу, и задравшийся рукав оголил синяки на запястье. Малфой, не мигая, смотрел на ее руку, Лили, заметив это, одернула рукав.

— Эх, Поттер-Поттер, и что бы сказал твой папаша, увидев следы, что я на тебе оставил?

— Что тебе пора в Азкабан, Малфой. Тебе, кстати, и правда пора.

— Да нет, я не тороплюсь.

— Что у тебя случилось? — спросила девушка после короткого молчания. О да, она увидела его лицо, кто-то кого-то выведет из себя, Малфой.

— Замолчи.

— Что у тебя случилось? — снова спросила она.

Малфой, зарычав, стукнул кулаком по подоконнику.

— Нарцисса умерла. Умерла, ясно тебе?

Лили не ожидала такого расклада. Все же смерть бабушки — серьезный случай.

— Мне жаль… Поедешь на похороны?

— Да. В субботу.

— Скорпиус, мне правда очень жаль…

— Обойдусь без твоей жалости, — сказал Малфой, вставая.

— Хах, сложно тебя не пожалеть, ты же на побитого щенка похож.

— Да пошла ты.

Малфой скривил лицо и отвернулся. Он больше ничего не сказал и не обернулся, и ушел, оставив девушку наедине со своими мыслями.

* * *

Лили медленно шла по подземельям, на ней была мантия-невидимка, так что никто не заметил постороннего, когда она оказалась в гостиной Слизерина. Поттер бесшумно пробралась в комнату Малфоя. Она сама не знала, зачем пришла. Примерно через час он должен был вернуться с похорон, и ей почему-то захотелось прийти сюда, ноги будто сами несли ее в подземелья.

Лили удивилась его комнате. Самое обычное помещение. Темно-зеленые стены, деревянные шкаф, стол и кровать, на которой лежало покрывало с гербом Слизерина. Девушка провела рукой по мягкой ткани. Она не представляла, зачем пришла сюда и что скажет хозяину комнаты, когда тот вернется. Еще раз пройдясь по комнате, Поттер заглянула в ванную и решила остаться там.

Она опустилась на кафельный пол и прислонилась спиной к стене. Идеальный порядок. В комнате и ванной был идеальный порядок — вот что правда удивляло.

Почему она здесь? На этот вопрос невозможно было ответить. Малфой использовал ее, вытер ноги, а она здесь. Если тебя ударили по щеке, подставь другую — это не было ее жизненным принципом, так почему сейчас она поступала именно так? Он вернется, увидит ее в своей комнате, пошлет ко всем чертям, смешает с грязью… А ей что? Ей все равно. С каких пор она превратилась в мазохистку? Это попахивало идиотизмом, но она останется здесь, дождется его.

Долго ждать не пришлось. Поттер услышала, как открывается дверь, потом тяжелые шаги известили о том, что это действительно был Малфой. Он ходил и ходил по комнате, Лили было интересно, что он там делает, она выглянула в маленькую щелку. Малфой был весь в черном: черный смокинг, черная рубашка, черный галстук. Только бледная кожа и платиновые волосы пятнами выделялись в этом обилии черноты. Он стоял посреди комнаты и медленно стянул галстук, потом стал расстегивать рубашку. Девушка завороженно следила за его действиями, не решаясь показаться. Скорпиус открыл шкаф и повесил рубашку. Тогда девушка поднялась и тихо выглянула из ванной, ожидая, когда слизеринец её заметит. Закрыв шкаф, Малфой обернулся и замер.

— Тебя не учили не входить в чужие комнаты, когда хозяев нет? — Лили непонятно мотнула головой, и он нетерпеливо прошипел. — Пошла вон.

Лили не двигалась с места и так и стояла у двери в ванную.

— Поттер, ты оглохла? Убирайся отсюда!

Лили сделала несколько шагов по направлению к нему, а Малфой медленно отступил на пару шагов назад. Прижавшись спиной к стене, он стал ждать, что сделает Поттер. Лили заглянула в его лицо. Глаза цвета стали были безжизненными, под ними залегли синяки, казалось, он бледнее обычного.

— Последний раз говорю: проваливай! — воскликнул он, но уже без прежнего энтузиазма.

Лили снова подняла взгляд на его глаза, утонув в расплавленной стали. Поддавшись порыву, она шагнула вперед и положила руки на его обнаженную грудь. Девушка чувствовала, как под ладонями учащенно бьется сердце, она боялась дышать, ожидая, что сейчас он ее оттолкнет. Ему не нужна жалость. Не нужна. Приподнявшись на мысочках, Лили коснулась его губ своими. Малфой не двигался, но и не отталкивал. Она стала целовать его смелее, но слизеринец будто окаменел. Лили осторожно дотронулась рукой до его щеки, а потом пальчиками провела невидимую линию вниз по шее, по груди, по животу. Тогда Малфой будто сорвался и схватил ее за локти, переворачивая и толкая к стене. Лили судорожно вздохнула, ударившись спиной об стену.

Он целовал ее резко, с ноткой отчаяния, будто сейчас она исчезнет. Казалось, его чувства рассеялись по комнате, освобождая его из своих сетей. Лили дышала им, его болью. Проведя пальцами по щеке Поттер, Скорпиус разорвал поцелуй. Он, тяжело дыша, прислонился лбом к ее лбу.

— Теперь уходи. Пожалуйста, — прошептал он.

— Я… Я хочу остаться, — тихо прошептала Лили в ответ.

— Поттер, ты мазохистка.

— Да плевать.