Озарение (джен)

Распакуй откашлялся и сделал глоток воды из стакана, участливо подсунутого Замотайкой.

Мастера сидели в гостиной. За окном шумел день.

— Состояние наших дел, — торжественно начал Распакуй, — не позволяет мне впадать в радостную эйфорию или неуместный оптимизм, хотя и крайне рано впадать в отчаяние. После блестящего исполнения нашими специалистами ряда заказов, таких как…

Он напялил очки и важно заглянул в бумажку от шоколадки:

— самовар в стилистике растительного барокко;

— астрального чайника с точной копией небесного свода и созвездий на нем;

— концертного платья слонихи Бетти;

— ...и кошачьего дома на курьих роликах, — перечислял он. — Дела наши поправились до такой степени, что к концу отопительного сезона, силами Любомира, Контурыча и Кассандры со сварочным аппаратом, завершена система отопления чердака, который нашими усилиями должен расширить производственные площади цехов мастерской.

Контурыч зевнул. Распакуй оседлал любимого конька и отчетный доклад обещал быть основательным для любителей подремать под глубокий баритон ритора. Остальные тоже устраивались поудобнее. Нельзя же отказать человеку в удовольствии публичного подведения итогов и правильных выводов.

Иванушка вытянулся на спинке дивана и тоже широко раскрыл розовую пасть, вытянув язык и зажмурившись.

— Между тем, ряд работ остался в незавершенном состоянии по причине не выплаченных авансов, что еще раз доказывает мое мнение о неэффективности этой формы работы с клиентами, вопреки всем спорам, игнорирующим это моё убеждение! — он высокопарно отставил палец куда-то в бок, наставив его на то место на стене, где только что была розовая пасть Иванушки, а теперь не видно было и ушей за плечами сидящих. — А именно!

-макет «Города Грызунов» для зоомагазина;

-кованое литьё для дуба и его обитателя

— шатер для цирка-шапито и!..

— …обслуживание свадебной церемонии двух именитых рекордсменов нашего города остается открытым! — нажал тоном на мирно спящих присутствующих Распакуй.

Мешалка вскинул вихор, но вновь принялся медленно клевать носом. Любомир сладко всхрапнул. Нанизания от этого открыла глаза и постучала ложечкой о стакан:

— Внимание, пожалуйста! Речь — о наших планах на лето! — уточнила она повестку собрания, с трудом подавив зевок.

— Нет у цирка денег на ткань сейчас пока, — зевнула Шпулька, — Я, грешным делом, рада-радешенька! — промурлыкала она, устраивая щеку поудобней на думочке.

— Цепь для Ивана можно сообразить только из каминного совка, но она будет очень короткой, — сквозь сон пробормотала Кочережка.

— И он её всё равно поломает до оплаты, — махнула рукой Липочка.

— В зоомагазин не сунуться теперь. Иван мышь покалечил, а мне её на три дня под честное слово выдали, чтоб вернуть с новыми батарейками! Я батарейки вставил! Но кто ей на шею шину наложит? — неохотно бормотал Мешалка.

— Всё. Подъем! — энергично встряхнула головой Липочка, — Мы едем изучать старинные ремесла летом, или нет?

— Покажет школа поваров, думаю, — как-то неестественно энергично отозвался Распакуй.

— Там прекрасная программа. Полный сбор группы будет! — мечтал во сне Вырезалкис. — Два моих занятия по карвингу во спасение подпорченных бахчевых соберут аншлаг.

— Я тоже в деле.— сказал Оплетайкиус — Халы, витушки, плетенки для тортов с кремом и фруктами, решетки закрытых круглых и открытых овальных пирогов, ранты, канты, банты и тому подобное!... Черт! Есть хочется! Обмотыч, тортиком не обзавелся?

— Обзаведешься с вами! — вздохнул тот.

Нанизания похлопала сонную Поварёшку по плечу.

— Слышу, — ответила та. — В холодильнике есть коктейль с шоколадом. А омлет готовит Замотайка в качестве экзаменатора первого уровня будущих курсистов.

— Нет, нет, нет! — замахал руками Мешалка. — Мы уже ели его экзаменационные корки чего-то! Контурыч! Ну, вразуми ты свою дочь, в конце-концов!.. Не могу я больше голодать! Я обессилю!..

— Сам вразуми, если хочешь нормальный ужин в общих чертах! Она меня с трех лет на кухне не слушается. — просопел Контурыч.

— Мои заказы нам позволят выбрать нечто скромное из маршрутов, — сказала Нанизания, — при условии, что сначала я закуплю все необходимые мне материалы.

— Как знать! — потер лоб Распакуй, — Всё кусается нынче!.. И потом, Нанизания, ты должна и о себе побеспокоиться! Правила менять нельзя. Мастерская использует только половину гонорара мастера. Это — самое строгое наше правило! — поставил точку Распакуй.

— Мы наляжем на работу. Очень хочется летом в путешествие, — сосредоточилась Липочка, широко раскрытыми глазами глядя куда-то мимо Распакуя.

— Ага, наляжем! А как его женить? — досадливо хмыкнул Замотайка, косясь на Иванушку.

Тот предупреждающе заурчал.

— Ладно, ладно, понимают тебя все тут, — примиряюще произнес Вырезалкис. — Изыщем способ поправить дела без насилия над самолюбием гордого самца, — пообещал он.

— Какие будут идеи? — осведомился Оплетайкиус. — Сократить дорожные расходы, став зайцами, или пересесть на велосипеды, подобно дрессированным медведям?..

— Взять на прокат цирковой прицеп, — и автостопом! — рассмеялся Обмотыч.

— Быстро смонтировать самокаты на дровах! — энтузиазм Мешалки был прерван возмущенным гулом недовольных.

— Короче, едем! — почему-то успокоился Распакуй и объявил собрание закрытым.

* * *

— … Я не стану повторять банальных истин, что мясные и птичьи кости, составляющие до 40 процентов веса, в постоянно работающем мармите, всего за сутки превращаются в прекрасную заготовку для будущих соусных эссенций, как для основного черного соуса, так и для белого, которые хранятся неограниченно долгий срок при соответствующих температурах.

Мы не будем также возвращаться к хорошо изученному нами вопросу яичной скорлупы, поставляющей кальциевые добавки в виде муки к ряду горячих блюд в зимнее время, и раствор коллагена на лимонной кислоте, используемый в мясных холодных закусках желейного типа.

Сегодня мы обратим свое внимание на целый ряд добавок, без которых трудно создать так называемый «буфет», полагающийся в начальной фазе коктейля любого торжественного приёма. Потому что трудно представить себе то разнообразие вкусов, которые в преддверии самого банкетного угощения не перебьют аппетит собирающихся и, как правило, изголодавшихся за день, приглашенных гостей.

С учетом того, что по устоявшейся практике, эта часть угощения представлена обычно разнообразными видами канапе, в виде ассортимента тартинок, крекеров, печений разнообразных форм с различными наполнителями, хотела бы привлечь ваше внимание к целому ряду продуктов, повсеместно принимаемых за отходы кулинарии, но крайне полезных для обогащения вкусов самого ассортимента наполнителей.

В первую очередь — это раковый и крабовый хитин, который высушиваясь, легко поддается размалыванию и окрашивает молочные и молочнокислые жиры, наполняя их неповторимым вкусом «раковых шеек», вместе с ними взбиваясь в мягкие масла и воздушные кремы. Их вкус легко изменить с добавлением белых вин, лимонного, гранатового и прочих кислых и прозрачных соков, а также заварных яично-молочных и яично-винных смесей.

Не менее ценным продуктом для этих целей является кожура и семена многих растений и плодов, начиная с цитрусовых, от апельсина до кумквата и померанца, и заканчивая косточковыми, такими, как вишня, персик или абрикос.

Чтобы вкус желейных наполнителей был ярко подчеркнут, чаще всего используются отвары из кожуры, или семян данных фруктовых плодов. Ряд продуктов требует также добавление в отвар листьев этих растений. А настои некоторых видов кожуры, таких как ананасовая, например, сокращают приготовления мясных блюд без ущерба для их вкусовых или питательных качеств!!!...

А теперь приступим к практической части нашего занятия и перейдем в учебный зал к кондитерскому столу!.. — монотонно бубнила несчастная Поварешка по десятому разу.

К лекциям она готовилась так тщательно, что у всех, кто проходил мимо её конспектов в кухне, аж зубы сводило от волнения и голода.

— Поварешечка, — жалобно произнесла Липочка. — Три вещи. Во первых — полдесятого, а в десять — начало, во вторых, там Мозаика пришла и в благодарность за пневматическую грелку спрашивает, не нужно ли бомбометание, в третьих, есть от твоих конспектов жутко хочется!

— Как, уже полдесятого? — схватила Поварешка свои конспекты. — Если хотите есть, то в морозилке голубцы или вареники на выбор!

— Мы неделю уже этим питаемся, горяченького бы, в общих чертах, а не замороженного, — тихо пробурчал Контурыч из гостиной. Поварёшка загремела чем-то на кухне, у неё был хороший слух.

— Маэстра Варвара, я не пригожусь? — подошла к порогу Мозаика.

— Ты помнишь мой творческий псевдоним? — отозвалась та.

— Поварешка!

— Ну, вот и впредь придерживайся, — наставительно заметила она, составив на столе в ряд двенадцать горшочков и пяток прикрытых мисок.

— Когда-то давным-давно, во время реконструкции этого, м-м-м… строения, — нашел слово подошедший сзади Обмотыч, — взрослые вынуждены были оставить хозяйство на плечи двух маленьких чумазых девочек, этак, тебе, как раз, по плечо ростом!.. — он похлопал Мозаику по плечу. — На одной была кухня, а на другой — тепло очага. И голодные озябшие взрослые еще с порога интересовались, мол, кто-кто в теремочке гремит?.. И чем?.. Мышка ль-норушка с лягушкой-квакушкой, иль еще кто чужой?.. Но неизменно слышали в ответ, что никого нет дома, а это кочережка с поварешкой сами хозяйничают!

— Мозаика, выручай, я не успеваю, сделаешь мясо в горшочках! — простонала Поварешка, яростно запихивая конспекты в сумку.

— Хорошо, а с чего начинать? — с интересом спросила Мозаика, оглядывая стол.

— Боже, да перекидай из мисок в горшки всю снедь, да в духовку на час, — и всё! — Поварёшка что-то ещё шепнула на ухо Мозаике.

Контурыч с Обмотычем заинтересованно прислушивались к оживленному бормотанию Поварёшки. Оба корифея отдыхали от сварочных работ и сейчас почти совсем погасшие мечты о чем-нибудь новом, кроме приевшихся голубцов, вновь вспыхнули, не без некоторого опасения, правда, сумеет ли неопытная Мозаика приготовить одно из самых любимых блюд всей мастерской.

— … я к этому времени уже освобожусь и кое-какую практику на десерт принесу. — закончила Поварешка свои инструкции, смерив строгим взглядом всунувшихся в кухню голодных мастеров. — Так, всё, я побежала, — накинув куртку и схватив сумку с конспектами, Поварешка умчалась вниз по улице.

Плюх-банг-банг-шлеп-шлёп-бац-плюх-бумс-… — метала Мозаика в открытые горшочки кусочки мяса, солёных огурцов, сырой картошки, помидоров и оливок.

— Мяуа? — осведомился шмыгнувший в кухню Иванушка, воспользовавшись отсутствием Варвары.

— Нет, Иван, даже не рассчитывай, еще на один у меня не хватит! — помотала головой Мозаика. — Тринадцать — несчастливое число.

— Мур-мяу-урр, — умильно произнес Иванушка, намекая на то, что горшков можно сделать и четырнадцать.

— Иванушка?!!.. А ну-ка, на выход! — Замотайка был крайне озабочен приготовлением вкусного обеда с мясом и безапеляционен. С выходками Ивана все автоматически становились вегетарианцами.

Иванушка не обратил на него внимания.

— Замотайка, помоги мне! — раздался голос Кочерёжки из прихожей.

— Сейчас, уже иду! — Замотайка погрозил пальцем Ивану и исчез в недрах прихожей. — Зачем тебе эта железяка? — через минуту с удивлением воскликнул он.

— Наконец-то я сделаю этому негодяю нормальную железную цепь! — с удовлетворением сказала Кочерёжка, заволакивая большую металлическую трубу в гостиную, обхватив её одной рукой, а в другой держа свою конкурсную банку.

— А что он сделал? — Замотайка втащил несколько листов железа и свалил их на пол рядом с камином.

— Он изгадил мою конкурсную работу, над которой я трудилась полгода! — Кочерёжка потрясла злосчастной банкой, показывая её Замотайке, а также Обмотычу, Контурычу и Липочке, заглянувшим в гостиную.

— Да вымыть её и все дела! — посоветовал Контурыч.

— Это он, оттого что ты вчера весь день с нами на чердаке сваркой занималась, — сообразил Обмотыч.

В дверях появился Иванушка, успевший скогтить кусок мяса, за что и выставленный безжалостной Мозаикой за дверь немедленно.

— Иван, ты выселяешься с первого этажа в неопределенном направлении! Цепь будет! — непреклонным тоном пообещала Кочерёжка. — Отдаём тебя назад психбиологу, пускай сам с тобой нянчится! Деньги заплатит, — и вперёд!

— Ага, а если не заплатит? — хмыкнул Замотайка. — Лучше пусть этот… — кивнул он на Ивана, — …сам деньги зарабатывает, и в магазине грызунов пару раз в неделю по цепи кругом походит! Знаменитость, всё-таки! Народ толпиться будет, как на премьере. А мастерской — доход!

— Я думаю, что эту знаменитость запереть в избушке, до изготовления цепи! Избаловался! — возмущению Кочерёжки не было предела.

— «Избаловался!» — передразнила её Липочка. — А кто с ним носился? «Мой маленький»! «Мой сладенький»! Обнаглел, — и ку-ку конкурсной банке! Тьфу, извиняюсь, работе, хотела сказать.

Атмосфера начала накаляться.

В дверь постучали.

Замотайка пошел открывать, за дверью оказался Вадик с удочкой.

— Здравствуйте, я за Иванушкой! — серьёзно произнес Вадик. — У меня для него и сумка есть!

— О да, да, конечно! — всполошилась Липочка, проворно ухватила Ивана поперёк живота и сунула прямо в подставленную сумку.

— Не замерзнете? — подошла к ним Кассандра.

— Нет-нет. У меня там термос с теплым чаем, он не замерзнет! А я и подавно! Но мы лучше пойдем, а, то мама будет волноваться, где я. У нас дом окнами на реку, — пояснил Вадик. — До свидания!

Бок сумки вдруг выпер в бок, будто туда залетел футбольный мяч, Вадик покачнулся, но сумку не выпустил.

-…ЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯуууууууууууууууууууууууурррррррррр!!! — взорвалась воем сумка.

— Ладно, не будешь чай — молока по дороге купим! — урезонил сумку Вадик, закидывая её на плечо.

Колокольчик с духовкой дзынькнули одновременно, мастера встрепенулись.

Мясо в горшочках — это не то, что любят коты при наличии свежей рыбы!

* * *

Обед в мастерской заставил оттаять суровые мужские сердца, утомленные голубцами и варениками.

Горшочки, прицельно заправленные Мозаикой, выстрелили в цель, но сама Мозаика, отлучившаяся по семейным обстоятельствам, пропустила все ахи восхищения вначале и вздохи разочарования единовременного финала. Однако, по возвращении, она успела рассмотреть подобревшие, розовые от удовольствия лица до того момента, как над дверью радостно дзынькнул колокольчик.

Колокольчик над дверью радостно дзынькнул.

Кочерёжка открыла. На пороге стоял Вадик с раздувшейся сумкой и сачком полным рыбы закрепленным на плече, как коромысло. С Вадика, сумки и сачка текла вода, а на дворе светило солнце.

— Здравствуйте, — устало произнёс мокрый рыболов.

— Милости просим!.. Какие люди! — начала было приветствие Кочерёжка, но тут из кухни выглянула дежурная по распорядку Мозаика:

— Вадик! Ты почему ноги не вытер? Ты посмотри какая грязь кругом! — возмутилась она, вытаскивая швабру.

— Да вытер я, — защищался Вадик. — Это всё эти гиббоны мокрые! У меня же сумка протекает!

— Ты хотел сказать, этот гиббон? — осторожно уточнила Кочерёжка.

— И почему, в общих чертах, такой мокрый? — проворчал Контурыч, запахивая свою куртку без пуговиц. В прихожую потихоньку подтягивались остальные мастера.

— У тебя их, что там двое? — дошло, наконец, до Распакуя.

— Угу! — кивнул Вадик, сосредоточенно расстегивая свою сумку. Две мокрых щётки молнией порскнули в разные стороны. Но далеко не убежали, черная попала в руки Кочерёжки, а серебряная в руки Липочки.

— Фу ты, какой мокрый! И нечего мурчать, всё равно не подлижешься!— ворча, Кочерёжка вытирала Иванушку, из полотенца виднелись лишь мокрые уши и черный хвост. — Нечего было банку метить! Это — МОЯ банка!!!..

— Если ты — его, то и банка — его! — ответил ей специалист по мужской психологии Замотайка.

— Красавец какой! — восхитилась Липочка, обтирая полотенцем серебристую шерсть второго «гиббона».

— Липочка, ты чего? — испугался Мешалка. — Где ты в нем красоту нашла, да рядом с ним «китайская хохлатая собачка» на конкурсе красоты первое место получит!

— А я тебе говорю, высохнет, станет красавцем хоть куда! — упиралась Липочка.

— И как они не передрались? — удивилась Нанизания. — Два разных кота сидят в одной сумке и даже не дерутся! Удивительно!

— Да потому что это не кот, а кошка! — сказал Обмотыч, решительно отбирая у Липочки полотенце с содержимым внутри.

— Сколько рыбы-то! А они, что, рыбы не едят? — поинтересовалась Шпулька, оглянувшись на «гиббонов» с дрожащими крысиными хвостиками.

— Любовь зла! — философски заметил Обмотыч, покачивая свёрток в полотенце на руках. — Аппетит — не главное!

* * *

— Мруф мяу-умяу! — устремился на манящие запахи мясного суфле Иванушка, выкарабкиваясь из полотенца.

— Мозаика, дай страждущему молока! — сжалилась, наконец, Кочерёжка.

— А всё-таки, хотелось бы знать, где ты эту сирену выловил, в общих чертах? — обернулся Контурыч к тонкому вою из полотенца.

— М-м-м… — замялся Вадик, прислушиваясь к нарастающим децибелам из рук Обмотыча, -… в заводи!.. у камышей!.. Прям перед нашими мостками! — голос его звучал неуверенно, понимая, что рассказ его вызывает у слушателей некоторое сомнение, — …я её сачком поймал, — добавил он, осознавая, что это звучит как-то уже вовсе невероятно.

— Речная Серебрянка?! — Шпулька покосилась на дергающийся и орущий сверток в руках Обмотыча.

— Вадик! Ты течешь, как ходячий ливень! — возмутилась луже посреди гостиной Мозаика.

— Его тоже надо в полотенце, — спохватился Контурыч, — и чаю ему, погорячей, пока не охрип.

В следующую минуту Вадик очутился на стуле в гостиной, его куртка сушилась у огня, Поварёшка дала ему стакан с горячим чаем, а мастера вокруг выжидательно молчали. Хлопот хватало и от старого жильца! Но продолжение рассказа, которое затянулось из-за паузы на обдувание стакана чая и расшнуровывание мокрых кроссовок под столом, их заинтриговало всерьёз.

— Ну, и как ты эту ондатру выловил, ободранную? — с интересом спросил Обмотыч.

— Ну, как-как, на утят, естественно охотилась, авантюристка! С берега не подобраться, там болото в камышах, а они под мостками прыгают! Так, она вплавь по заводи к ним чесала прямым ходом. Я аж остолбенел, не веря своим глазам! Во, дает! Во, пошли кошки! Ничего уже не боятся!!! А Иванушка смирно сидел, пока её не видел. А как увидел — совсем пропал. Такой смелости ему не довелось продемонстрировать, — жевал пастилу с печеньем Вадик.

— Какие утята? — Распакуй ошалело поднял голову от счетов и других официального вида бумаг, куда погрузился после открытия Обмотыча.

— Моя мама уток и гусей держит, а они как раз в этой заводи плавают, — объяснил Вадик. — Так вот, пришли мы туда, сели в надувной катамаран, я к мосткам привязался и мы отплыли. И я его уже выпустил из сумки. Сначала он струсил, да-да, Иван, не отпирайся, — разглагольствовал Вадик, дожевывая шоколадку-медальку, — одни уши торчали! — сказал он с явным удовольствием. — Потом, конечно, осмелел, начал лапы в воду совать, и как я — пытаться рыбу словить. Всю воду лапами исшлепал. Я ему говорю «сиди тихо, а то никакой рыбы не будет!», и он притих на время, а потом, вдруг, как плюхнется в воду, — и поплыл к утятам!.. Тут-то я её и заметил, пловчиху эту мокроухую! Иванушку я успел сачком подтянуть и на дно вытрясти, дал ему рыбы из пакета, а он даже на неё не посмотрел, и опять на край, да орать, что речной трамвай у пристани! Тогда я и мокроухую, тоже, сачком, и на дно вытряс. Но она рыбу не стала, а доела утенка, что из зубов даже в сачке не выпустила. Иванушка, ясное дело, раззавидовался, но она рычала, пока все не прикончила. Вот так! — закончил Вадик.

Иванушка из угла грозно заворчал свое — Мруф-фру-мяооо! Самолюбие гордого самца в глазах мастеров было практически безвозвратно утеряно.

— Я подумал, что если не конфликтуют на борту, то, значит, и в сумке не подерутся! — продолжал давить на мастеров своей непосредственностью Вадик. — Иванушка ей в сумке ушки вылизывал, — ябедничал он, не останавливаясь.

— Ба! Да она — красотка, Обмотыч! — Оплетайкиус оценил мордочку из полотенца. — Выпусти ее уже, раз обсохла!

Иванушка пригрозил ему своим мруфом. Обмотыч же невозмутимо вытряхнул полотенце на диван. Отследить взглядом путь серебристой молнии не удалось никому.

— Афродита, ей богу! А глазки какие!!!...— вдруг воскликнула Шпулька.

Упомянутая уже сидела на окне, задумчиво смотря вдаль своими зелено-синими переливчатыми глазами.

Зазвонил телефон.

-Ну раз так, тогда я завтра заведу бультерьера, — уперся Распакуй в непримиримости к новой обитательнице, снимая трубку.

* * *

Распакуй нахмурил брови. Трубка трещала не переставая, засыпая его аргументами.

— Дрессировщик Иванушки? Для нового шоу?.. М-да. Что-то новенькое! Нет… мне никто не звонил и не перечислил ни копейки ни за какую цепь, — твердо сказал Распакуй.

Трубка заверещала, переходя на фальцет.

— Да, помилуйте, я-то тут причем, что вы неделю без работы, жалования и крова? Если вас выставили за дверь, то ваша дрессура не устроила работодателя… работодательницу, — поправился Распакуй.

Обмотыч с Контурычем с заметным интересом прислушивались к богатым обертонам, наполнявшим гостиную из динамика телефона. Пусть слова и оставались неразличимы, но эмоции отличались истинной яркостью.

— И что из того, что наш сотрудник им был укушен? И что из того, что вы видели это своими глазами? Что небезопасно для неё? Ах, контакт с её питомцем! Понимаю, понимаю… А деньги кто заплатит?.. Не вы. Я понял. Были сами подвержены риску и пострадали. Понятно. Мы о чем сейчас с вами? Я?.. — Распакуй подчеркнуто выделил первое слово, — …по-вашему должен оплатить эту цепь?.. Ах, в знак любезности к клиенту?!!.. А вы не могли бы в знак любезности больше меня не беспокоить с вашими, со всех сторон никому не интересными выводами и беспочвенными ожиданиями благотворительности к вашей персоне… Всё! — рявкнул Распакуй так, что все от неожиданности вздрогнули и обернулись к нему, — Не менее пяти тысяч будет стоить эта работа. Жду вас с деньгами, и начинаем немедленно! — отрезал он.

Трубка всхлипывала, переходя на писк и ультразвуки, но Распакуй был неумолим. Его потери по оплате коммунальных услуг и планы приструнить всех бультерьером вытеснили из души ненужное благодушие. Он отключил телефон.

— Иванушка — ты хищный зверь! — помотал в воздухе пальцем Распакуй. — Так и запомни! Тебя посадят на цепь в магазине с грызунами, чтобы ты изображал ученого кота у Лукоморья и каждый кусок сухого корма ты будешь зарабатывать своим горбом, жалкий прохиндей из провинции, разожравшийся на черепаховых супах! И я, в целом, не против!.. Но! Твоя подружка в их смете не значится! Так и знай! И в моей — тоже, в особенности, если это исключает твой брачный контракт! — подчеркнул Распакуй, вновь воздев свой палец, — хотя… свадебный подарок ты, сынок, уже получил! — погрозил Иванушке Распакуй.

Иванушка изогнулся на полдивана, потянулся еще на четверть, хорошенько подрав когтями спинку раз девять-десять, с характерным треском рвущейся тряпки.

— Мне еще мама за утенка выговорит, я их взять к нам никак не могу сегодня. Может, завтра она остынет, — грустно прихлебывал Вадик чай, досыхая.

Афродита на окошке забеспокоилась, крутясь вправо и влево, и поднявшись, поставила лапки на стекло. Колокольчик звякнул. На пороге стоял коренастый речник, в в джинсовой куртке и в фуражке с кокардой.

— Здравия желаю! Соседи сказали, что мальчик нашу кошку в сумке к вам принёс. Можно её забрать? — спросил он бодро и радостно.

— Она нашего утенка придушила и съела, — закусывал Вадик пряником.

— Это она мо-о-о-жет! — подтвердил речник, — Она их любит!.. Третий год на буксире с нами по реке ходит, ко всему приучилась. Плавает, как ихтиандра! — добавил он с гордостью. — Недавно, баржу тянули, так она к нам и не приходила даже. Там, на солнышке грелась. От шума устает, думаю. Мы с напарником и то, устаем, не то что она! — заключил он.

— А вы как её зовете? — полюбопытствовал Вадик.

— Известно кошкой. Мы её поесть обычно зовём, — пожал плечами речник.

— А вы меня покататься взять сможете? — Вадик торговался за утенка бесстыдно.

— Почему, нет? Возможно!.. Потеплее будет, — и приходи! Причал-то, впритык к вашему дому, сам знаешь! Да ветра пока холодные, уши мерзнут через раз да каждый раз! — рассмеялся матрос.

— Может, вам наушники сделать? — вдруг спросила Шпулька, — Очень удобная вещь! И недорого в нашей мастерской! Новая модель! Сверху мех — внутри музыка, и тепло, и весело! — расхваливала она.

— Не… — рассмеялся речник, — У нас там другая музыка, и веселья хоть отбавляй, когда движок забарахлит! Ветеран!.. Столько лет бессменной работы! В утиль давно пора, а он такие грузы таскает. К нему, как доктор к выздоравливающему, постоянно прислушиваться надо. Не дай бог чихнет, а таскать ему еще до самой глубокой осени, утюжа реку баржами!.. Да вы приходите! Сами посмотрите! А то и на барже, как наша ихтиандра, на солнышке погреетесь, свежим воздухом подышите! В помещении всё время — вредно! — искал он глазами свою ихтиандру, заговаривая присутствующим зубы.

Она тихонько якнула с подоконника.

— А-а-а!.. Вот ты где, бродяжка! Ну, пошли домой, в три отходим на Самару! — рассмеялся он, потрепав её по серебристой шерстке и запихивая за пазуху. — Ну так, до свиданьица, значит! Спасибо этому дому — пойдём к другому. Заглядывайте к майским — покатаем! — расслышали мастера из-за хлопнувшей двери.

— Непременно-непременно!!! — громко заверил его Вадик.

— Так, — распорядился Распакуй. — Ты с сегодняшнего дня назначаешься ответственным за летнее путешествие! Хватит сладости трескать — пора делом заниматься! А я пока займусь этим! — указал он кивком на входящего в дверь Любителя Грызунов.

* * *

— Сколько лет, сколько зим! С чем пожаловали? — приветствовал Распакуй Заныкыч гостя, пока мастера шумно расходились, выражая крайнюю занятость с бескрайней озабоченностью производственным процессом.

— Приветствую. Наш макет готов? — сухо спросил Любитель грызунов.

— А кем он оплачен? — запамятовал Распакуй, вытягивая из нагрудного кармана очки, пристраивая их на лбу и вороша скрепленные в мелкие, шуршащие кучки бесчисленные счета перед телефоном на комодике с овальным зеркалом в темной резной раме. Эту высокохудожественную вещь с тремя рядами ящичков изготовил давным-давно для него Обмотыч, чтоб и бумажками шуршать, и клиента за спиной в зеркало рассматривать, не теряя из вида. Это было своеобразное бюро для работы с посетителями, но неугомонные мастерицы вечно напихивали в ящички малозначимую в работе с клиентами дрянь: нитки, пуговицы, булавки, спичечные коробки и даже аккуратные ломтики расходных материалов то для керамики, то для пайки, то для скрапбука, то еще для каких-нибудь крайне важных и тонких работ. Вот и сейчас Распакуй едва не опрокинул на ноги пришедшему полный ящик капроновых крышек для банок разного калибра, что были заботливо припрятаны Поварёшкой.

— Мной будет оплачен, когда будет готов, — завел старую песню непонятливый заказчик.

— Вы его забрать хотите? — уточнил сзади Замотайка.

— Да. Но пока я пришел посмотреть на цепь для кота в нашем зоомагазине! Вы обещали, что она будет готова еще неделю назад! — высокомерно заметил Распакую посетитель.

— Кому обещал? — любезно осведомился у него Распакуй. — Не припоминаете?! — ядовито улыбнулся он, тяготясь собеседником.

— Ну, ладно. Вот — деньги за работу! Здесь более, чем достаточно. Где цепь? — извлек из кошелька помятую и как будто даже кем-то погрызенную бумажку покровитель грызунов, сожранных Иванушкой в зоомагазине.

— Не фантазируйте. Я сказал — пять тысяч за художественное литьё и ковку. — парировал выпад Распакуй, — Мелочность не способствует творческим успехам! Имейте это в виду!

— И будем взвешивать! Её вес — не менее трёх килограммов, чтоб не резвился, а чинно похаживал туда-сюда! — настаивал клиент, помахивая купюрой будто веером.

— Кто похаживал? — невозмутимо осведомился Распакуй, по третьему разу шурша бумажками.

— Кот по кличке Иванушка, — брезгливо поморщился клиент. — Наш магазин ему делает промоушен и несет грандиозные расходы при этом. Так, где цепь?

— В примерочной. Ожидает владелицу кота. При её согласии на подобное украшение для её питомца, она собственноручно его на цепь и посадит. А то хлопот с этими защитниками прав животных не оберешься! Это — наша практика, — Распакуй был спокоен, как удав.

— А деньгами не договоримся? — скорчил гримасу еще кислей клиент. Веер попытался уподобиться вентилятору.

— Никак невозможно! Хозяйка кота — мировая знаменитость, кот — тоже мировая знаменитость, а вы — не мировая знаменитость! И я — не мировая знаменитость! — качал насосом деньги Распакуй.

— Делайте цепь, я сказал! За деньгами мы не постоим! — истрепанная обвисшая бумажка перекочевала в руку Распакую, подозрительно напомнив тому придушенную Иванушкой мышку. — Кстати, взгляните сюда, — клиент победно шлёпнул глянцем журнала о стол. — Это — наша знаменитость! Победительница конкурса самого стильного костюма повара! Вам, что называется, и не снилось! — не удержался от колкости посетитель.

Замотайка заглянул за плечо клиенту, разглядывая фото на обложке. Распакуй вопросительно дернул подбородком, требуя экспертной оценки Замотайки.

— Я бы не уснул, — твердо ответил тот, а потом добавил. — Или не проснулся.

— Ждем вас с хозяйкой Иванушки, — закончил приём Распакуй, возвращая клиенту деньги. — И к тому же, здесь только — полторы! Всего хорошего! Успехов вам в работе и личной жизни! Вырезалкис! Оплетайкиус! У нас нет времени!.. цирк разрывает нас на части. Им поступили бюджетные средства новой программы!.. До свиданья!.. я сказал уже!..

Колокольчик всхрюкнул и затих. Все вздохнули с облегчением, накидываясь на остатки сладостей от Вадикового чаепития.