To darkness (джен)

После того ужина обстановка в доме изменилась. Все стали более замкнутыми и задумчивыми. Тётушка никогда не была особо заботливой опекуншей, но сейчас она попросту перестала обращать на нас внимание. Нет, конечно, она делала домашние дела и была готова прийти нам на помощь, но при этом казалась какой-то отстранённой, будто не могла перестать думать о чём-то своём.

Фиона казалась очень встревоженной и нервной. Она выглядела так, будто никак не могла принять какое-то важное решение, а её недоверие к мисс Блэк ещё усилилось.

Даже Клаус стал сам не свой. Иногда я замечала, что, держа в руках книгу, он не читает её, а просто сидит часами, уставившись пустым взглядом на одну строчку.

Казалось, у всех появились какие-то тайны. Казалось, все знают что-то — что-то важное, страшное и неизвестное мне.

Странное время наступило. Мы почти перестали общаться. Мы жили вместе, но как чужие. Даже брат и сестра почти прекратили разговаривать со мной, не то что Фиона и мисс Блэк. Атмосфера тяготила, и я с радостью уходила из дома гулять по городу одна. И пугало меня то, что я чувствовала себя лучше в одиночестве. Как будто понятие семьи перестало существовать для нас. Мы все слишком дорожили своими тайнами, чтобы открыться другим, и, сами того не замечая, отдалялись друг от друга.

Странное, тяжёлое время наступило. Мы боялись поднять глаза и увидеть, что кто-то смотрит на нас. Мы прятали глубоко свои тайны и ревностно охраняли их. Но мы боялись, ведь в глубине души мы осознавали, что одним нам с ними не справиться. И всё же мы не были в силах исповедаться друг другу.

Да, странное во всех смыслах время наступило. Мисс Блэк днями пропадала где-то, возвращаясь поздними вечерами ещё более замкнутой и задумчивой. Однажды она ушла и не возвращалась двое суток. В её комнате я нашла недописанную записку: "Дети, я ухожу по делам. Еду в город. Завтра не ждите. Если что, звоните По. Не знаю, когда вернусь. Это очень важное..."

В ту ночь, когда мы остались дома одни, Фиона постучала в мою дверь.

Я не спала, но настроения говорить у меня, если честно, не было.

Однако Фиона была настойчива. Пришлось впустить и выслушать её.

То, что она сказала, поразило меня. Она рассказала, что слышала разговор Линды и Эсме. И они говорили об Олафе. И несмотря на то, что мисс Блэк вроде бы спасает нас, сложно сказать, что у неё на уме. Фиона, а теперь и я, не можем верить ей. Опять. И Эсме представляет для нас угрозу.

Господи, что мне делать? Я должна защитить их. Но я так опустошена, я так боюсь. И я чувствую одиночество. Я не могу довериться Клаусу, он и так весь на нервах. Солнышко, к сожалению, мне тоже сейчас ничем помочь не может. Фиона хорошая девушка, но... Я знаю, я обязана защитить их. Но это становится всё сложнее. Мне кажется, мы запутались в паутине чужих отношений, и я — лишь пешка на шахматной доске их смертельной игры. Но кто, кроме меня, защитит ребят?

Я была подавлена и расстроена. Однако я забыла об этом, когда мисс Блэк вернулась. Не сказав нам ни слова, она хлопнула дверью своей комнаты у меня перед носом — никогда я не видела её такой разозлённой.

Поужинав холодным томатным супом из консервов, мы легли спать.

Я проснулась рано — ещё не было восьми, однако все уже встали. Клаус читал в постели, а Фиона играла с Солнышком. Спустившись в столовую, я застала там мисс Блэк. Одетая в один шёлковый серебристый халат, она пила свежесваренный кофе, задумчиво рассматривая узоры на стекле. Молча улыбнувшись, она кивком пригласила меня присоединиться. Испытывая некоторую неловкость, я всё же взяла кофе и уселась в плетёный стул рядом с окном.

Кофе был обжигающе-горячим и горьким, но очень вкусным. Неловкое молчание рассеивалось, и почувствовала какое-то странное умиротворение, сидя в тишине с мисс Блэк. В комнате был полумрак — солнце ещё не встало, а большая люстра не была зажжена. Форточка была открыта, и струи холодного воздуха играли свежевыстиранными занавесками грязно-зелёного цвета. Было прохладно и темно, а кофе горчил, но мне было уютно как никогда. Должно быть, одно присутствие этой женщины согревало комнату, как раньше замораживало и пугало. Она впервые показалась мне родной.

Часы пробили семь, и всё как будто ожило. Наверху послышались голоса брата и сестры, на улице раздался голос мальчика, развозившего газеты, многочисленные часы подали голос.

— Вайолет, дорогая, не сходишь за газетами? — мисс Блэк встала из-за стола и направилась к кухне, — а я пока разберусь с завтраком.

В холле я столкнулась с Фионой и мы решили вместе выйти подышать свежим воздухом.

Воздух был действительно свежим. Более того, он был леденящим. Недолго думая, мы добежали до ворот, схватили валяющиеся там газеты, и рванули обратно в дом. Только вновь очутившись в тёплом помещении, мы перевели дух. Тут мой взгляд упал на фотографию на первой странице одной из газет. Мисс Блэк в модной шляпке надменно смотрела на меня с чёрно-белого снимка. "Шокирующая правда: неужели в пожаре в особняке Бодлеров виновна их близкая подруга Линда Блэк?!"

Судорожно листая страницы, я нахожу статью... Слишком темно, ничего не видно... Спотыкаясь, я бегу в столовую, подношу газету к лампе, начинаю читать... "В деле о смерти Бертрана и Беатрис Бодлеров появилась новая информация. В нашу редакцию поступило письмо...

— В чём дело, Вайолет? — раздаётся у меня за спиной голос мисс Блэк.

Я не успела сказать ни слова — её взгляд упал на газету, которую я так и держала в руках.

— Позволишь? — мисс Блэк взяла "Roksville Daily" и принялась читать. Её лицо ничего не выражало, однако за время, проведенное в её обществе, я научилась понимать, когда это спокойствие было лишь маской. Сейчас был именно такой случай.

В комнату вошли Клаус и Фиона, державшая "Monday Morning" с той же фотографией мисс Блэк на обложке. По их взгляду было понятно, что они прочли статью.

Дочитав, мисс Блэк отложила газету и повернулась к нам. В глазах её читалась странная смесь беспокойства и бешенства.

— Итак, дети. Вы прочли статью. Мне нужно доставать свой кинжал, чтобы обороняться от вас, или у вас хватает мозгов, чтобы не верить в эту чушь?

— Мы...

— Я...

— Конечно же...

— Тише, тише. Фиона, говори.

— Я думаю... Мы думаем, мы верим Вам, — выпалила Фиона, — но...

— Прекрасно. Потому что эта ложь абсолютно глупая и бездарная. Неужели всё, чему эта сволочь научилась у Олафа, это анаграммы?

Взглянув на статью, я нашла имя автора — Сэм Коволерс. Эсме Скволор.

— Мисс Блэк, я должна Вам сказать... Тот разговор, с Джеромом, об Олафе... Эсме слышала, — начала было Фиона, но Линда прервала её.

— О, дорогая, конечно я знаю! И то, что ты подслушивала, я тоже знаю, — она улыбнулась нам, но улыбка эта, казалось, таила скрытую угрозу, — запомните, дети: я всегда всё вижу и всегда всё знаю. Вам не обмануть меня, никому не обмануть меня. И всё, что я сказала, должно было быть услышано. Она думает, что выиграла этот раунд, но даже не представляет, что играет по моим правилам. Так что всё идёт по плану. А вот насчёт тебя, Фиона, я немного расстроена. Но у нас нету на это времени. Простите, но мне надо отправиться в город.

Ох, нет, только не это! Неужели мисс Блэк оставляет нас здесь, с этой Эсме? Какой бы глупой Линда её не считала, меня эта женщина пугает.

— Простите, дети, но вам придётся остаться здесь, — продолжала мисс Блэк, — так будет безопасней. Не выходите из дома и ни с кем не общайтесь. Не раздвигайте шторы и не забирайте почту. Пусть они думают, что Вы уехали со мной.

— Подождите, подождите, — взволнованно спросил Клаус, — но кто они?

— Разве это имеет значение? — вздохнула мисс Блэк, — с Вами ничего не случится. Всё будет хорошо. И не переживайте за меня. И, главное, не глупите. Всякие мелочи могут вас выдать. Так что не забывайте шевелить мозгами. Всё ясно? — на мгновение мне показалось, что тётя расчувствовалась, но она тут же вернулась к своей обычной манере.

— Так, Вайолет. Ты старшая, и ты изобретатель. Не забывай об этом. Фиона, на тебе будет хозяйство, а ещё следи за Солнышком. Клаус. Ты — единственный мужчина. Так что вот, держи — она протянула Клаусу небольшую деревянную коробочку.

Брат открыл её... Что? Пистолеты? И правда, Клаус достал из шкатулки два маленьких, но смертельно опасных механизма. Я сама никогда бы не смастерила такие, но слышала о принципе их устройства. Идеальные, очень сложные и чрезвычайно опасные изобретения...

— Мисс Блэк, Вы же говорили, что мы в безопасности! — воскликнула Фиона, — и мы даже стрелять не умеем!

— Я уверена, Клаус читал об этом. И это — на всякий случай, — отрезала мисс Блэк.