Небо Ночи (джен)

Тсуна успевает лишь на последний бой Конфликта Колец, при том, что он выглядит так, словно не спал последнюю неделю и из него вдобавок выпили все жизненные силы, что в принципе было недалеко от правды.

Деймон был даже чересчур жадным и собственническим Хранителем, который не отпускал его ни на секунду: постоянно был рядом; постоянно смотрел на него по несколько часов, не моргая; постоянно собачился с Джаггером, как будто это стало новым видом спорта и Спейд решил стать рекордсменом. В какой-то момент Деймон умудрился переехать в кровать Тсуны — конечно же, тайно — и Небо просто смирилось с таким вниманием, дабы сберечь свою психику. В конце концов, ни на что Спейд не претендовал и не требовал, лишь отчаянно нуждался в тепле, так и не сумев отогреться ото льда. Тсуна начинает думать, что его окружают какие-то холодные люди, а он для них обогреватель.

Как Тсуна отлеплял от себя Спейда, чтобы вернуться домой, история долгая и, судя по смешкам Бермуды, очень уморительная. Вендиче знали, что мёртвые стать Хранителями не могут, а потому не сильно были расстроены самим фактом появления конкурента за пламя Неба Ночи. Деймон пообещал всё равно призрачно следить за ним, что, на истинное неподдельное удивление, поддержали Вендиче. Впервые в жизни, походу. Сейчас же Тсуна кое-как успел в зону для зрителей и прослушивал краткий экскурс в события, услышав сам замес битвы, где участвовал пленённый Девятый Вонгола, а также злосчастная месть от помещения в лёд — Тсуна сначала подумал, что ослышался, как много стало отмороженных — ему очень захотелось доложить о прямом нарушении нескольких правил, а потом вспомнил, что омерты они, вроде как, не касались и пришлось остановить руку, тянувшуюся за мобильником.

И битва с внезапным отравлением и слышимыми только ему комментарием Спейда на тему «а вот в моё время…» — начались. Комментарии Деймона, вопреки волнению, вызывали неподходящую улыбку, а некоторые и вовсе смешки — на него бросали подозрительные взгляды Реборн и Шамал. Кто бы знал, чего ему стоило остаться невозмутимым, когда добрый Хранитель сказал, что однажды в детстве Рикардо сказал, что когда вырастет, то непременно женится на Джотто — его тогда не смущали ни пол, ни возраст, ни предрассудки, счастливый был ребёнок в своём незнании — а уж когда вырос, то стал огрызаться, ровно как сейчас Занзас — брачные игры, не иначе.

«Господи, Спейд, заткнись!» — послал волну своего негодования мальчик на Хранителя, но тот и не думал останавливаться.

Сказать честно, Тсуна очень волновался за Аширу, но Спейд так умело превращал это в балаган, приторно говоря, что если Небо захочет, то он вмешается. Туману никакие барьеры не страшны; тем более такому древнему и могущественному, как Деймон Спейд. То что последнее утверждение не было продиктовано самолюбием — Тсуна знал, чувствовал интуицией и пламенем. Там где у Деймона непроглядная тьма, там же бесконечно-черпаемая сила. Иллюзорные невидимые руки обвили его вокруг плеч и прижали к себе; Тсуна порадовался, что встал немного позади всех, и посетовал на ненасытность своего прожорливого монстра — Деймон вкрадчиво шепнул на ухо очередной стёбный комментарий, что следить в полурасслабленном-полуобморочном состоянии за битвой стало практически невозможно. Но Тсуна старался, потому что что-то подсказывало ему, что минут через пять начнётся самое действо.

То, что этим открытием будет обман, достойный королевской драмы, Тсуна точно не ожидал: приёмный сын? мать-проститутка? кольцо его не приняло из-за крови?

Что-что простите, можно повторить? — чуть не сказал Тсуна с небывалым за вечер желанием подойти и растормошить перебинтованную мумию-Скуало. Где-то за спиной во весь голос хохотал Деймон, говоря, чтобы они все дружно купили очки, а потом нашли портрет Рикардо и сравнили.

— Почему так? — спросил Тсуна в пустоту, сложив руки на груди; ему никто не ответил, посчитав вопрос риторическим, но Спейд точно знал, что ответа ждут от него. Ледяные руки начали поглаживать тонкую шею, вызывая привычные табуны мурашек.

— То что Занзас потомок Рикардо — никаких сомнений, — наглые пальцы забрались под воротник рубашки, проходясь по шейным позвонкам вверх-вниз, — Примо не создавал кольцо только на крови. Да и Рикардо был его племянником, хоть мы никогда в это особо не верили, ровно до того момента, пока не встретили его сестру и свояка. Небо и Земля прямо, — он усмехнулся, обдав ледяным дыханием кожу за ухом, Тсуна стоически подавил желание вздрогнуть. — Энрико, сестра Джотто, была его женской копией, только старше лет на десять и с таким высокомерным взглядом, до которого мне ещё расти и расти, — Тсуна бы поспорил с этим, но не решился отвлекать, — а её муж, напротив, был статным брюнетом, но с довольно миролюбивым выражением лица, — Тсуна чуть было не повернулся, но жёсткие руки твёрдо удержали его от столь поспешного действия. — Да, я хочу сказать, что Рикардо унаследовал лишь внешность отца, а вот характер получил со стороны семьи Джотто. На самом деле, у них была на редкость агрессивная семья, — пальцы отпустили голову, — до сих пор не верится, что в такой семье могло появиться такое Небо, — грустно закончил Деймон вновь вернувшись к нужным ему объятиями и уткнувшись носом в пушистые волосы.

Тема Джотто для него всегда заканчивалась болезненно, потому Тсуна незаметно завёл руку за голову, будто хотел её нервно почесать, а сам дотронулся раскрытой ладонью до щеки иллюзиониста. Короткое мгновение, но ему хватило, чтобы выйти из стремительного начавшегося унынья. Какой же всё-таки нестабильный Туман.

Занзас продолжает кашлять кровью, кольцо красиво откатилось к шокированному Ашире, судьи не торопятся принимать решение. Если через минуту эта херня не закончится, то придётся вмешаться. Деймон злобно шепчет ему: фарс, и Тсуна согласен. И нет, через минуту не заканчивается, почему бы нам всем не поболтать, пока потомок Рикардо умирает от внутреннего кровотечения с каким-то смиренным видом.

У Тсуны сдают нервы и он просит Спейда перенести его туда. Два коротких прыжка: сначала появится возле харкающего собственной кровью босса Варии, подхватить того под руку и прыгнуть второй раз, оказавшись посреди приёмного покоя в больнице. С чистой совестью отдав Занзаса врачам и пнув «скрытых» медиков с пламенем Солнца, которые тут для мебели сидят, Тсуна во всех смыслах упал в руки Спейда, который в третий прыжок перенёс их в знакомую спальню в Вендикаре.

— Спи, Mio Cielo⁽¹⁾, — рука ласково зарывается в чужие волосы, пока вторая натягивает на мальчика одеяло, — спи и не видь кошмаров, — из уст Тумана это почти что обещание.

1) итал. Моё Небо

Вернуться к тексту