Сага Огня и Льда: Хроники Хориниса (гет)

Обучение у магов Воды стало для Гермионы не просто способом обрести контроль над своей магией. Это стало процессом перерождения. Дисциплина и медитации, которым ее учили Сатурас и другие наставники, не усмирили бурю внутри нее, а научили ее управлять этой бурей, превращая хаотичную ярость в направленный, ледяной гнев.

Ее прогресс был не просто быстрым, он был беспрецедентным. Там, где другие ученики годами учились создавать простейшую водяную стрелу, Гермиона за несколько недель постигала суть стихии. Ее аналитический ум, отточенный тысячами часов в библиотеке Хогвартса, позволил ей увидеть в магии Воды не набор заклинаний, а систему, основанную на фундаментальных законах термодинамики и физики.

— Вы пытаетесь создать лед, — объясняла она как-то Ватрасу, который с изумлением наблюдал за ее тренировкой. — А нужно не создавать, а изменять состояние. Вода уже есть повсюду, в воздухе, в земле, в живых организмах. Нужно лишь заставить ее молекулы замедлить движение. Это вопрос не столько силы, сколько точного контроля над температурой.

Она вытянула руку, и воздух перед ней подернулся инеем. Затем, из ничего, в воздухе начали формироваться десятки крошечных, острых, как бритва, ледяных игл. Они не висели неподвижно, а медленно вращались, подчиняясь ее воле.

— Glacies Punctim, — прошептала она, давая имя своему новому заклинанию.

С резким взмахом руки иглы сорвались с места и с жутким свистом пронзили соломенную мишень, превратив ее в решето. Ватрас молча покачал головой. Эта девушка была не просто ученицей. Она была новатором, гением, чье понимание магии выходило далеко за рамки их традиционных представлений.

Но ее знания не ограничивались теорией. Каждый день, едва заканчивались ее занятия с магами, Гермиона превращалась из прилежной ученицы в безжалостную охотницу. Она не могла сидеть на месте. Бездействие было для нее пыткой, питавшей ее худшие страхи. Мысли о том, что Гарри может быть ранен, голоден или, что еще хуже, мертв, были невыносимы. И единственным лекарством от этих мыслей было действие.

Ее поиски были не хаотичными блужданиями, а методичной военной кампанией. Она составила карту окрестностей, разделив ее на сектора. Каждый день она отправлялась в новый сектор, чтобы «зачистить» его. Это было ее собственное слово. Она не просто искала следы Гарри, она делала этот мир безопаснее для него, где бы он ни был. Она уничтожала логова монстров, разоряла лагеря бандитов, истребляла хищников, которые могли бы угрожать одинокому путнику.

Ее репутация росла с каждым днем, обрастая легендами. Торговцы, чьи караваны она спасла от разбойников, рассказывали в портовых тавернах о деве в синей мантии, которая появилась из тумана и заморозила оружие в руках бандитов, превратив его в бесполезные ледышки. Охотники, загнанные в угол стаей мракорисов — саблезубых хищников, — с придыханием описывали, как земля под лапами зверей внезапно разверзлась, превратившись в вязкую трясину, а затем в ледяную ловушку.

Она стала известна как Валькирия. Имя, данное ей испуганным и благодарным народом, идеально подходило ей. В бою она была прекрасна и ужасна одновременно. Ее движения были точными, выверенными, лишенными всякой суеты. Ее лицо оставалось спокойным и сосредоточенным, но в глазах плескался холодный, синий огонь. Это была не горячая ярость берсерка, а холодная, расчетливая ярость лавины, сметающей все на своем пути.

В один из дней ее поиски привели ее в заброшенную шахту, где, по слухам, обосновалась банда разбойников, грабившая путников на дороге к городу. Маги Воды отговаривали ее идти туда одной.

— Там их не меньше двадцати, дитя, — предостерегал ее Сатурас. — Они хорошо вооружены и знают эту шахту как свои пять пальцев. Даже отряд паладинов не рискнул бы штурмовать это место без тщательной подготовки.

— У меня своя подготовка, — коротко ответила Гермиона.

Она не стала врываться через главный вход. Она нашла узкую вентиляционную шахту на вершине холма. Используя заклинание, размягчающее камень, она расширила ее ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь, и бесшумно спустилась в самые глубины шахты.

Гермиона двигалась по темным, сырым туннелям, как призрак. Ее магия помогала ей оставаться невидимой и неслышимой. Она нашла главный зал, где у большого костра сидела большая часть банды. Они пили, горланили песни и делили награбленное. Их было даже больше, чем говорил Сатурас.

Гермиона не стала нападать сразу. Она была не гриффиндорцем, лезущим на рожон, а тактиком. Она медленно обошла зал по верхним, неосвещенным галереям, оставляя за собой «сюрпризы». Она зачаровала потолочные балки, ослабив их структуру. Гермиона наложила заклятие на бочки с элем, заставив жидкость внутри медленно замерзать. Она заметила несколько узких боковых туннелей и запечатала их изнутри ледяными пробками, отрезая пути к отступлению.

Когда все было готово, она явила себя. Девушка просто шагнула в круг света от костра.

— Ваше время разбоя подошло к концу, — ее голос прозвучал тихо, но разнесся по всему залу.

Бандиты на мгновение опешили, а затем разразились хохотом.

— Смотрите-ка, пташка сама залетела в клетку! — рявкнул их главарь, огромный бородатый мужчина с топором в руке. — Хватайте ее, ребята! Сегодня мы повеселимся!

Но веселья не получилось. Когда они бросились к ней, Гермиона хлопнула в ладоши. По ее команде ослабленные балки под потолком с треском обрушились, заваливая часть бандитов камнями. Одновременно с этим бочки с элем взорвались, осыпая всех ледяными осколками и заливая пол скользкой ледяной жижей.

Начался хаос. Бандиты падали, сталкивались друг с другом, не понимая, что происходит. А Гермиона начала свою ледяную симфонию. Она не использовала сложных заклинаний. Она просто управляла стихией. Вода, сочившаяся со стен шахты, по ее воле превращалась в ледяные шипы, выраставшие из пола. Воздух вокруг ее рук сгущался в ледяные кинжалы, которые она метала с убийственной точностью.

Главарь бандитов, взревев от ярости, пробился к ней и замахнулся своим огромным топором. Гермиона не стала уворачиваться. Она просто подняла руку, и между ней и топором мгновенно выросла стена прозрачного, как кристалл, льда. Топор с глухим стуком врезался в лед и застрял. Прежде чем бандит успел что-либо предпринять, лед пополз по топорищу, окутывая его руки, плечи, а затем и все тело. Через несколько секунд огромный разбойник превратился в ледяную статую с выражением ужаса и недоумения на лице.

Оставшиеся в живых бандиты, обезумев от страха, бросились к выходам, но обнаружили, что все они запечатаны. Они были в ловушке. Гермиона медленно пошла к ним, и от ее шагов по полу расползался иней.

— Я ищу человека, — сказала она, и ее голос был холоден, как зимний ветер. — Черноволосый юноша, со шрамом на лбу. Кто-нибудь из вас видел его?

Она не убила их всех. Она оставила в живых нескольких, допросила их с пристрастием и, связав, оставила для ополчения, которое, она знала, рано или поздно сюда сунется. Она не нашла новых сведений о Гарри, но оставила после себя очередную легенду и освободила целый регион от власти бандитов.

В своих поисках она была не только разрушительницей. Она была и спасительницей. Гермиона часто натыкалась на следы борьбы, на разоренные повозки и лагеря. И она всегда шла по следу, надеясь найти выживших.

Однажды она наткнулась на следы каравана, разбитого орками. Следы вели вглубь леса. Гермиона, не раздумывая, последовала за ними. Она нашла лагерь орков. Это был крупный боевой отряд. Но она также увидела пленников — нескольких торговцев и их охранников, запертых в грубой клетке.

Она не стала устраивать ледяной апокалипсис, чтобы не навредить пленникам. Пришлось действовать тоньше. Дождавшись ночи, она пробралась в лагерь. Используя заклинание, создающее густой, плотный туман, она окутала лагерь непроглядной мглой. Орки, разбуженные и дезориентированные, начали в панике метаться, натыкаясь друг на друга.

В этом хаосе Гермиона была как рыба в воде. Она двигалась бесшумно, как тень, и ее удары были точны и смертельны. Она не использовала шумных заклинаний. Вместо этого она превращала воду в своей фляге в тонкие, как игла, сосульки и метала их в уязвимые места на шеях орков. Они умирали тихо, без крика.

Она добралась до клетки. Замок был грубым, железным. Гермиона прикоснулась к нему, и металл под ее пальцами мгновенно покрылся инеем, стал хрупким. Легкого удара хватило, чтобы он рассыпался в пыль.

— Тихо, — прошептала она ошеломленным пленникам. — За мной.

Гермиона вывела их из лагеря под прикрытием тумана. Когда они были на безопасном расстоянии, она обернулась. Туман над орочьим лагерем начал сгущаться, становиться тяжелее, холоднее. А затем он просто замерз, превратившись в ледяной купол, из которого доносились приглушенные, панические вопли. Орки были заперты в ледяной тюрьме.

Спасенным купцом оказался тот самый торговец, который и дал ей наводку на монастырь. Он смотрел на нее с благоговейным ужасом.

— Валькирия... — прошептал он. — Это правда вы.

— Я ищу юношу, — повторила Гермиона свою привычную фразу, хотя ее сердце уже билось в предвкушении.

— Я знаю, госпожа. Я рассказал вам все, что слышал. Но я могу доставить вас к подножию горы. Мой путь лежит мимо. Это самое малое, что я могу сделать.

Гермиона согласилась. Путешествие с караваном было быстрее и безопаснее, чем в одиночку. Всю дорогу она молчала, погруженная в свои мысли. Она была так близко. Всего несколько дней пути. Что она скажет ему, когда они встретятся? Что почувствует? Радость? Облегчение? Гнев за то, что ему пришлось пережить все это в одиночестве?

Она не знала. Она знала лишь то, что должна добраться до него.

Когда караван остановился у подножия горы, на которой стоял монастырь, купец протянул ей тяжелый кошель с золотом.

— Это вам, госпожа. Ваша награда.

Гермиона покачала головой.

— Мне не нужно золото.

Она взяла из кошеля лишь одну монету.

— Этого хватит. На память.

Гермиона оставила их и начала подъем. Путь был долгим и трудным, но она не чувствовала усталости. Ее вела цель, такая близкая и реальная. Она думала о Гарри, о его улыбке, о его вечно растрепанных волосах. И она знала, что вся та боль, весь страх и вся ярость, что она пережила за этот месяц, стоили того. Она стала сильнее не ради себя. Она стала сильнее ради него. Она превратила себя в оружие, чтобы защитить его.

К вечеру она уже видела стены монастыря, вырисовывающиеся на фоне заката. Она остановилась на мгновение, глядя на это цитадель чуждой ей веры. Он был там. За этими стенами. И скоро, совсем скоро, они снова будут вместе. С этой мыслью она продолжила свой путь. Валькирия шла за своим героем. И ничто в этом мире не могло ее остановить.