Дионис Снейп и эликсир жизни (джен)

До Рождества Милисента так и пролежала в больничном крыле.

Мадам Помфри поила её сильнодействующими настоями, сваренными из лепестков прогорклой розы, и обещала, что всё непременно наладится. По словам целительницы, несчастная девочка стала жертвой Капли истины — сгущённого осадка из мелко раздробленного рога единорога. Несмотря на тщательный уход и заботу, мычание Милисенты не прекращалось, и поэтому она продолжала отчаянно плакать, то и дело вымучивая неизвестное: «Муоина».

Раз в неделю Дионис навещал её, пряча в карманах арбузные сладости. Дафна рассказала ему, что подруге там совсем грустно: Милисенте не позволяли много есть и читать.

В больничном крыле выздоравливал и один из близнецов Уизли, щёки которого осыпала странная хворь. Она была похожа на мелкие чешуйки и постепенно перелезала на шею, превращая Джорджа — если тот не шутил и не был на самом деле Фредом — в настоящего дракона с веснушками. Рядом с ним беспрерывно толпились ученики Гриффиндора, принося ему разные вкусности и газетные вырезки. Джордж читал их с особенным любопытством, после чего сразу засыпал крепким сном.

Порой его даже навещала профессор Макгонагалл, чтобы пожелать скорейшего выздоровления и, несомненно, пару раз повздыхать. Профессора Ядвара же интересовало другое: он пытался выяснить, кому в голову пришло так изувечить первокурсницу Слизерина? Джемма и Мартин здесь оказались бессильны, потому что не могли ни на кого повлиять. Никто ничего не видел или не желал говорить, а Дионис, хоть и всё знал, почему-то помалкивал.

За несколько дней до каникул он получил небольшое письмо. Развернув его прямо за завтраком, он обнаружил родные завитки и озорно выскакивающие снежинки, обрамляющие такие слова:

Милый,

Мы очень скучаем и с нетерпением ждём тебя на Рождество. Но если ты хочешь остаться в Хогвартсе вместе с друзьями, то мы будем счастливы знать, что у тебя всё хорошо. Селена передаёт тебе нежнейшие объятия и надеется, что тебе понравится её новый рисунок.

Помни, что мы бесконечно любим тебя!

Затем завитки сменились точными и строгими линиями, от которых у Диониса сильнее потеплело на сердце:

Если ты предпочтёшь провести каникулы в школе, то обязательно отправь ответ в этот же день. Нам нужно знать, как послать подарок, потому что с доставкой могут возникнуть проблемы.

Надеемся, что ты хорошо окончил семестр. Мы гордимся тобой.

И снова разношёрстная приписка розовым цветом:

Дядя Римус обещал приехать к нам погостить! Он будет рад тебя видеть!

Губы Диониса разомлело от трепета. Неужели он на самом деле, хоть и ненадолго, но всё-таки сможет вернуться домой? От этой мысли его вдруг пробрали мурашки.

В его руки попал краешек зелёного листика, на котором, если немного приглядеться, можно было различить четырёх лепреконов с мешками. Они, пританцовывая, спешили к какому-то домику, чьи окна раскрашивал свет от гирлянд, а по небу летали белые совы. Дионис вообразил, что эти лепреконы — предвестники чуда, и стал с удовольствием рассматривать работу сестры. Он был уверен, что Селена трудилась над рисунком несколько дней и потратила на него все свои силы: от него так и веяло семейным теплом.

— Родители? — подмигнув, спросил Мартин, рядом с которым Дионис после истории с Милисентой старался держаться ближе. — Зовут на каникулы?

— Ага.

— Мои вот уже отправились к бабушке. Она живёт в Монпелье вместе с семьёй моей старшей сестры, — заметив удивление в изумрудных глазах, он продолжил. — Род Сафферсов обосновался во Франции, когда там появился Округ чистокровной защиты, а потом стал потихоньку перебираться сюда. Моя мама не любит английскую изморозь и каждый год просит нас с отцом провести Рождество с бабушкой, — Мартин рассеянно постучал по столу. — Но, честно сказать, это та ещё мука.

— Почему же? — изумлённо усмехнулся Дионис, аккуратно убирая рисунок в конверт.

— Бабуля Сью, которая без ума от своего имени, заставляет меня учить старые танцы. Она говорит, что они непременно помогут мне очаровать младшую дочку из рода де Па. Видел бы ты, как та виляет плечами, точно рухнул бы в обморок.

— От красоты? — прыснул Дионис.

— Если бы! — вскинулся староста, чуть не задев того, кто проходил мимо, затылком. — По мне, так лучше сразу отказаться от наследства, чем связывать свою жизнь с этаким павлином на палочке.

Дионис ни секунды не думал о том, чтобы остаться на каникулах в Хогвартсе. В замке ему пресытило всё: и подземелье, которое Филч украсил плющом, и неиссякаемая болтовня слизеринцев и, что самое главное, назойливо догоняющий Нотт. С тех пор как Милисента оказалась в больничном крыле, Малфой больше не решался устроить новый розыгрыш, поэтому Нотт, потеряв интерес к его планам, старался занять себя чем-то другим. Он рассказывал Дионису о своей семье и особенно о бабушке Дейзи, которая несколько лет назад жила вместе с ними в особняке. Как и полагается всем влиятельным чистокровным волшебникам, Шляпа определила её в Слизерин. Она была во многом способной ученицей и теперь невероятно гордилась тем, что её внук продолжает династию, всячески поощряя его любопытство. Нотт очень любил свою бабушку и поэтому говорил о ней без конца.

Наступили каникулы, и многие стали ненадолго прощаться со школой. Кто-то сожалел о том, что не сможет попробовать настоящий рождественский пудинг, а кто-то же с удовольствием собирал чемодан. По дороге до перрона, где всех желающих должен был встретить «Хогвартс-экспресс», Нотт никак не мог успокоиться. Без устали проверяя все свои вещи, он каждый раз шумно радовался, что обнаружил в сумке учебник по травологии или начищенный медный черпак.

— Зачем он тебе? — спросил Дионис, когда тот стал бережно убирать его в сумку.

— Вдруг пригодится, — отчитался Нотт. — Ты разве не будешь пытаться приготовить Червивый отвар?

— Не Червивый, а Червонный, — беззлобно поправил Дионис. — Я попрошу папу поделиться со мной черпаком.

— Здорово! А вот мой папа вряд ли станет мне помогать.

— Из-за того, что он ненавидит зелья? — Дионис помнил о том, как Нотт говорил о родительском отвращении к этой науке.

— Угу. А ещё он не любит, когда я пристаю к нему с разными просьбами. Он слишком занят, потому что постоянно работает.

— Тогда попроси маму.

— У меня её нет.

Эти слова вылетели для Нотта почти незаметно — Дионис чуть ли не встал на пути.

Как он мог оказаться настолько слепым? Как он мог не понять, что Нотт намеренно избегает разговоров о матери? Со стороны Диониса, это было бескрайне грубо.

— Мне жаль, — его голос покрылся пылью неожиданной скорби.

— Всё в порядке. Я почти ничего не помню о ней, — с деланной заботой произнёс Нотт. — Лучше скажи: правда, что твоя мама тоже хорошо разбирается в зельях?

— Да, это правда, — Дионис с удовольствием поддержал его мысль. — Папа стал интересоваться ими только из-за того, что в школе ими увлекалась мама.

— Он хотел ей понравиться? — хихикнул Нотт.

— Вроде того.

Продолжая болтать, они расположились в купе, куда вскоре прибежала Дафна с подругой, которую, как выяснил Дионис, звали Фиона. Девочки предложили поиграть в волшебные шахматы, и Нотт с радостью согласился. Фигуры в таких шахматах были особенными: в случае неосторожного хода они могли разлететься по всему полю вдребезги. Дионис с трудом понимал, как верно играть, поэтому просто наблюдал за другими. А Нотт, веселясь от души, ни разу не уступил.

Когда поезд прибыл к станции, Дионис занервничал. Он боялся, что потеряется в оглушающей тьме толпы или вовсе не увидит родителей. Однако когда издали показались рыжие локоны, качающиеся из стороны в сторону в ожидании ответного взмаха, то он с невероятной улыбкой устремился прямиком к ним.

— Милый! — воскликнула миссис Снейп и с нетерпением обняла сына. От неё пахло нежностью и теплотой. — Как же ты вырос!

От расползающегося по щекам счастья Дионис был готов зарыдать. Он наконец-то рядом с родными! И ближайшие дни его не будут мучить насмешки, сырость и мрак.

Когда объятия мамы стали немного ослабевать, Дионис вдруг почувствовал, как кто-то настойчиво вцепился в его правый рукав.

— Дини! Дини! Ты вернулся!

Селена с радостью повисла на брате. Её длинные волосы заботливо скрывались под шапкой, а маленькие ладошки грелись в фиолетовых варежках, на которых были вышиты ели. Дионис случайно обронил тихий всхлип, потому что понял, что сам не додумался одеться теплее. Ему, как и всем сюда прибывшим, хотелось показаться взрослее, несмотря на бушевавший на улице холод и снежный, но не слишком туман.

Спустя время он заметил, как кто-то аккуратно положил ладонь ему на плечо. Конечно же, это был папа.

— Ты успел попрощаться с друзьями? — мягко спросил он и указал на стоящих вдали слизеринцев.

Инстинктивно Дионис тотчас повернул голову, хотя прекрасно знал, что прощаться там не с кем. Никто не пожелал ему счастливых каникул, да и он не собирался лукавить душой.

Он постарался отыскать среди всех светлые кудри или хотя бы уголок той самой сумки, что сегодня постоянно мелькала у него перед носом, но Нотт будто нарочно не попадался ему на глаза. Может быть, он уже встретился с папой? В любом случае Дионис точно не стал бы возвращаться, чтобы что-то сказать.

— Да, — равнодушно ответил он и, не удержавшись, клюнул в широкие объятия отца. Тот, в свою очередь, крепко притянул его за макушку и пару раз утешающе по ней постучал.

Дом на Крапивной улице тонул в аромате живых снадобий и мандаринов. И как только Дионис зашёл в гостиную, то так и застыл.

В центре комнаты стояла высокая ель, верх которой украшала привычная золотая снежинка. Вокруг неё летали симпатичные феи и, посмеиваясь, доставали из крошечных мешочков пыльцу. Саму комнату подсвечивали редкие огоньки, а на окнах серебрились картины. Поначалу от обилия красок Дионису стало немного не по себе — он резко зажмурился, чтобы смириться с тем, что ему предстоит провести время не в смурных стенах. Потом же он с удовольствием стал разглядывать дерево.

— Тебе нравится? — забравшись на диван, прощебетала Селена с альбомом в руках.

— Очень! — воскликнул Дионис и сел рядом с ней. — Ты помогала?

— Ага. Хочешь я покажу тебе мои новые рисунки?

— Хочу.

Пока сестра рассказывала о грифонах и бабочках, что кружились по страницам её альбома, мама принесла две тарелки с печеньем. Продолжая слушать сестру, Дионис не утерпел и схватил сразу несколько штук.

— Мы так рады, что ты всё-таки решил приехать домой, — сложив ладони сердечком и уронив на них подбородок, восхитилась миссис Снейп. — Твои друзья тоже отправились к родителям?

— Да, — не задумываясь, согласился Дионис. — В подземелье было бы скучно.

— Представляю, — издала смешок мама. — Хотя твой папа часто оставался на Рождество в Хогвартсе.

— Правда? — изумился Дионис.

— Да, милый. Он, как и ты, предпочитал исчезать в библиотеке.

— Наверное, ему было грустно. Ты же ведь уезжала домой.

— Ещё как! — подтвердила мама, передавая Селене второе печенье. — Но он делал вид, что всё в порядке.

— А я считал, что ты ничего не замечаешь, — усмехнувшись, заявил папа, разобравшись с чемоданом и проходя в комнату.

Осторожно присев рядом с мамой, которая слегка посмеялась, он выжидающе посмотрел на Диониса. Чтобы не гадать, что так заинтересовало папу, Дионис сам задал вопрос:

— Вы учились вместе с отцом Поттера?

Он и не думал, что его голос почему-то зальётся такой сильной грубостью. Неужели его до сих пор волновало, что знаменитого мальчика любят больше, чем всех?

— Да, — как-то грустно ответила мама, а папа, насторожившись, укутал её ладонь своей. — Он тоже учился на Гриффиндоре.

— Вы общались? — Дионис не прекращал допрос.

— Немного. Что-то… — она немного замялась, — что-то произошло? Тебя кто-то обидел?

— Нет, ничего такого, — тут же соврал Дионис, потому что не хотел признаваться в собственной слабости. — Я просто спросил.

Чтобы избежать изучающего взгляда папы, он притворился, что ему нужно срочно поправить носок.

— Расскажи, с кем ты успел подружиться? — намного веселее осведомилась мама.

— Ну, я…

— Мне очень жаль, что Найджела определили на другой факультет, — почти мгновенно проявила сочувствие миссис Снейп. — Наверняка он тоже по тебе сильно скучает.

Дионис неожиданно заморгал. Как так получилось, что он совсем забыл про своего лучшего друга? Ведь когда пришло время собирать вещи, Дионис ни разу не подумал о том, что он мог бы сесть в купе вместе с Найджелом, что ему стоило бы спросить, планирует ли его друг поискать приключения в Хогвартсе. Он даже не приготовил для него подарок на Рождество! А что самое ужасное, он приехал домой, ни на минуту не вспомнив о том, что ничего не приобрёл для родителей и Селены.

— Не надо так расстраиваться, — сказал папа, заметив, что Дионису стало трудно дышать. — Другой факультет вовсе не повод от чего-то отказываться.

Мистеру Снейпу было невдомёк, что его сына заботит совершенно иное.

— Угу, — буркнул Дионис, судорожно размышляя о том, где взять три подарка в разгар сочельника. — Я это знаю.

— А уроки тебе правда нравятся? — опять полюбопытствовала мама.

— Да. Их не сравнить с уроками в магловской школе.

— Понимаю. Зельеварение и полёты на мётлах?

— Ещё травология, — вымученно подсказал Дионис, потому что не собирался так скоро жаловаться родителям на декана и его лицемерие.

— Неужели? — удивился папа. — Кажется, в последнем письме ты упоминал, что резать жемчужные ягоды, как ты выразился, «почти то же самое, что упражняться в математике».

Удержавшись от недовольного шипения, Дионис мгновенно выпалил:

— Ну да. Но это было лишь раз.

— И, возможно, тебе понравилось пересчитывать корни мунлайта?

— Ну, пап! — возмущённо воскликнул Дионис, вспомнив о самом нудном уроке, на котором ему пришлось побывать.

— Я ошибаюсь? — обыкновенно рассудительный голос вмиг озарился добродушной насмешкой.

— Перестаньте! — хохоча, остановила их мама. — Сева, ну зачем ты его передразниваешь?

— Неправда, — уверенно не согласился папа, уголки губ которого, однако, едва-таки дрогнули. — Я просто пытаюсь всё выяснить.

— Нет, ты меня передразниваешь! — Дионис вознамерился защитить себя благодаря матери, но как только он посмотрел на папу, то увидел, как тот улыбнулся. — Я так не играю, — притворно насупился он.

— Как скажешь. Тогда я пойду следить за Шелковицей один.

Услышав название зелья, о котором он в свободное время в школе прочитал несколько книг, Дионис вскинул брови. Как было бы здорово наконец-то сварить что-то не под надоедливым наблюдением профессора Ядвара! Но вспомнив о ненастоящей обиде и решив до конца проявить настойчивость, он даже не сдвинулся с места.

— Котёл уже должен был её обесцветить, — задумчиво проговорил папа, а затем встал. — Я точно могу добавить туда твои розы, Лили? — обратился он к маме, на что та ласково кивнула и взяла в ладонь предложенный Селеной карандаш.

— Так нечестно, — возмутился Дионис.

— Почему же?

— Ты знаешь, что я люблю смотреть, как зелье растворяет основу, и добавлять туда другие ингредиенты.

— Да? Совсем вылетело из головы, — фальшиво сознался папа. — Я вернусь к ужину.

Оторвавшись от альбома, Селена пожелала ему удачной работы, а мама попросила быть аккуратным, не забыв напомнить, что сперва нужно опускать белые лепестки, а не розовые. Когда он покинул гостиную, Дионис решил, что всё равно не утерпит, и вскоре уже сам добавлял мелко нарезанные розы в котёл, пока папа разводил уксус и сок листьев ландыша.

Предрождественское утро осыпало белоснежными хлопьями. За ночь они укрыли все подоконники, превратив дома в большие комочки сахара. Проснувшись, Дионис с удовольствием потянулся и не спешил выбираться из комнаты. Он хотел насладиться спокойствием и как можно дольше полюбоваться тем, что было вокруг. Наконец-таки его перестали будить тёмные стены, переходящие в залитый серостью потолок, а слабое тиканье часов никоим образом не напоминало безрассудную болтовню слизеринцев.

Когда ему всё же надоело лежать, Дионис полетел на кухню, чуть ли не сбив маму с ног.

— Доброе утро, Дини! — весело проворковала она, чудом не уронив тарелку со взбитыми сливками. — Будешь на завтрак пирожные или сэндвичи с джемом?

— А пирожные с вишней и мёдом? — в надежде спросил он.

— Они самые, — улыбнулась мама.

Через пару минут Дионис уже вовсю уплетал третью сладость, не представляя, как он — хоть и по доброй воле — несколько месяцев мог прожить без маминых блюд. Пирожные сочились спелой ягодой и вязким золотом, и пусть эльфы и готовили быстрее и больше, зато домашняя еда была для Диониса намного вкуснее. Пока он прожёвывал очередной кусок, Селена вместе с папой отправились в сад, чтобы покататься на санках.

— Дини, ты подумал о том, что хотел бы подарить на праздник друзьям?

Вопрос прозвучал вполне добродушно, хотя и вызвал на лице Диониса ужас. Он ведь так и не придумал, чем удивить родителей и сестру! Да и к тому же он был уверен, что не получит ни единого подарка в ответ: в школе с ним почти никто не общался.

— Нет, — его голос был довольно спокойным.

— Может, я могла бы тебе как-то помочь?

Мама права — надо перестать унывать и начинать что-то делать.

— Я бы хотел подарить что-нибудь Найджелу, — проговорил Дионис без стеснения. — Но я не знаю, что ему нужно.

— А о чём вы болтали с ним в школе? — задала верное направление миссис Снейп.

Дионис тоскливо ссутулился, потому что при всём желании не смог бы припомнить хоть что-то. Найджелу очень нравилось проводить время с Джастином, с которым они постоянно обсуждали разные игры и спорт, и…

— Я придумал! — радостно объявил он. — Мы можем заказать кое-что из магазина для маглов?

— Несомненно, милый, — мама одобрила его мысль, — только, пожалуйста, не тяни с покупкой, иначе она придёт слишком поздно.

— Хорошо, — Дионис отставил пустую тарелку на край и пододвинул к себе стакан сока. — Спасибо! Он будет в восторге!

— Не сомневаюсь, — поддакнула мама и стала тереть лимонную цедру для пирога.

Весь оставшийся день Диониса мучила мысль о том, что нужно приготовить ещё три подарка. Но что он мог сделать, находясь взаперти?

Нет, конечно же, родители могли отпустить его на прогулку, однако он хотел решить эту задачу один. Так: если бы на его месте оказалась сестра, то что бы она устроила к празднику? Селена бы точно что-то нарисовала и… Ну разумеется! Он может помочь ей подготовить подарок для всех! И почему эта идея не посетила его голову раньше?

Спустя три часа усердной работы, нескольких иссохших маркеров и испорченных донельзя страниц они представили новый шедевр, который назвали «Рождественский день». На рисунке то и дело сменялись узоры и люди, среди которых был даже дядя Римус с загадочной коробкой в руках. Все поздравляли друг друга объятиями и прятались от дождя из шоколадных лягушек. Миссис Снейп с удовольствием разместила рисунок в большой рамке и расцеловала четыре крохотных щёчки, пока её муж наигранно удивлялся тому, что у его копии такой длинный нос.

Сам ужин прошёл очень быстро — Дионис не успел понять, как наступила пора отправляться в постель. Когда он укутался одеялом, то услышал какой-то неизвестный стук снизу. Вероятно, это были родители, и они что-то положили под ель. Может, стоит выбраться и подсмотреть? Нет, они всегда открывают подарки с сестрой, так что не нужно портить впечатление от сюрприза. Но Дионису так хотелось узнать, что же это могло быть! Поэтому, потеряв всякую надежду на спокойный сон, он стал медленно спускаться в гостиную.

Когда он подкрался к дереву и различил ровный хвост, то его губы вмиг сложились в большую монету.

Под елью лежала метла, аккуратно подвязанная широкой лентой. Рукоять её горела начищенной полиролью надписью «Нимбус-2000», а изящно отшлифованные прутья искрились от прыжков разноцветных огней. Не веря своим глазам, Дионис несколько раз моргнул, но подарок совершенно не спешил исчезать из виду. Тогда он осторожно приблизился к нему и, дотронувшись до рукояти, вдруг ощутил такой холод, что его сердце невольно дрогнуло.

Он не заслуживал этой метлы. На протяжении многих месяцев родители верили в его ложь, потому что не могли и предположить, что их сын способен так бессовестно врать. И для чего? Чтобы не выглядеть слабым? Чтобы не разочаровывать их тем, что он не может за себя постоять? Или он боялся, что его пожалеют? Ведь он уже взрослый и должен сам справляться со всеми проблемами. Особенно с теми, что творились с ним в школе.

Забравшись обратно в постель, Дионис долго не мог уснуть, не переставая отчаянно ругать себя и думать о «Нимбусе». Он обязательно всё исправит. Но как?

Когда же сон всё-таки одолел его согревающим полотном, где он с превеликой радостью парил на новой метле вдоль стадиона для квиддича, наступило раннее утро. Поймав снитч, как когда-то сделал Эллиот Поттер, Дионис резко шевельнулся, чтобы пожать руку невидимой мадам Хуч, и тем самым свалился на пол. И пока он пытался подняться, то услышал, как кто-то тихонько стучится в дверь.

— Дини, ты проснулся?

В его комнату стала пробираться мама, волосы которой забавно пушились.

— Ты готов спускаться к ели? — спросила она, зевнув. — Селена уже давно открыла все свои подарки.

Притворно выразив удивление на лице, Дионис последовал за мамой в гостиную. Там уже сидел папа, на коленях которого расположилась Селена и, беспрерывно хохоча, старалась поймать летающие краски и кисточки. Приближаясь к её носику, они тут же возвращались на место и не давали и шанса себя остановить.

Когда все встретили Диониса, неуверенно смотрящего на тот же «Нимбус-2000», что дремал под елью ещё вчера ночью, то счастливо улыбнулись и стали ждать.

— Дини, иди сюда! — поторопила его сестра, забыв о баночках с краской, а затем затараторила. — Это же метла! Та, что ты так хотел, да? Это же она? А я теперь буду рисовать живые портреты! Как в Хогвартсе! Можно я тебя нарисую? Можно?

Дионис никак не мог заставить себя подойти к долгожданному чуду. Его щёки внезапно покрылись стыдом.

— Милый, что-то случилось? — миссис Снейп обняла его, немного укрыв тёплым халатом. — Ты расстроен?

— Мы думали, что ты будешь рад, — непонимающе сдвинул брови папа.

— Нет, я… — Дионис вдруг стал задыхаться. — Она же такая дорогая…

— Не дороже, чем ты, — мама поцеловала его в висок и заботливо провела указательным пальчиком по ресницам.

— Всё равно, — не согласился Дионис. — Я ведь не смогу взять её с собой в школу.

— Пока не сможешь. Однако, насколько мы помним, отбор в команду проводят каждый учебный год, — более мягко уточнил папа. — Или ты передумал?

Решив, что настала пора исправлять все свои ошибки, Дионис, тяжело выдохнув, стал объяснять:

— Вряд ли у меня получится попасть в сборную. Осенью мы с Поттером немного подрались из-за мётел, и профессор Ядвар без труда дал мне понять, что не желает, чтобы я отстаивал честь нашего факультета. Простите, что не рассказал вам об этом раньше. Мне было стыдно.

— С тобой всё в порядке? — мама взяла в ладони его лицо. — Ты сильно ушибся?

— Нет, всё хорошо. Мне даже не понадобилась помощь мадам Помфри, — неожиданно отмахнулся Дионис, ожидающий, когда его станут ругать. Он не заслужил доброты и внимания, поэтому посмотрел на отца.

Тот, опустив Селену с колен, вдруг подошёл к сыну и, чуть присев и взяв его за плечи, медленно проговорил:

— Никогда не стыдись того, что там с тобой происходит. Ты должен рассказывать нам обо всём, даже если тебе кажется, что ты сможешь разобраться с этим самостоятельно. Никто не вправе смеяться над тобой, потому что ты самый умный и способный мальчик на свете. И если кто-то считает, что это не так, то он очень скоро поймёт, как ошибается.

От такой похвалы у Диониса заалели щёки. Папа будто бы знал, как придать ему сил и воодушевить на дальнейшие подвиги.

— Мне не нравится варить зелья на уроках. Профессор чересчур придирается.

Услышав нелепую правду, мистер Снейп лишь усмехнулся:

— Может, он надеется, что ты сможешь его поразить?

— Он выделил Горчий настой, что я приготовил, — неохотно подсказал Дионис, — но и не думал меня похвалить.

— Тогда поступай так, как считаешь нужным. Ты отлично варишь зелья, и мы это знаем.

Внезапно Дионис почувствовал, как ему стало легче. С его плеч свалился не обычный булыжник, а настоящий утёс. Нужно было всё рассказать маме с папой гораздо раньше! А он так боялся их рассердить…

Зарядившись необыкновенной радостью, Дионис наконец-то побежал к метле. Теперь он нисколько не опасался, что подарок достался ему незаслуженно.

— Дини, покатаешь меня? — на его плечо легла голова Селены. — Пожалуйста!

— Конечно! — весело отозвался он, а затем улыбнулся. — Только сейчас я невероятно голоден.

Рождественский завтрак вышел по-настоящему дивным: торт со взбитыми сливками растворялся на языке, а снег за окном кружился в трепетном и медленном танце. На кухне тихо напевало знакомое радио, и всё будто бы покрылось пеленой рая, пока кто-то не постучал в стекло.

— Милый, посмотри, кто там, — обратилась миссис Снейп к мужу, заплетая Селене косу.

Поспешив выполнить её просьбу, папа впустил в дом сову. Дионис никогда раньше не видел подобного оперения: роскошные крылья кипятились угольным цветом, а спинка птицы была покрыта тёмными пятнами. К её лапке был привязан небольшой свёрток, который она важно уронила на стол.

— Какая красивая! — восхитилась мама. — Как её зовут?

— Не имею понятия, — сконфузился Дионис, на самом деле представляя, чьей семье она могла бы принадлежать.

— Кажется, твой друг прислал тебе подарок вместе с письмом, — пояснила мама, указывая на уголок свёртка.

Но отвязать его оказалось не так-то и просто: бечёвка, зауженная серебряной нитью, захватила перо. Бережно вытащив его и сунув в совиный клюв крошку торта, Дионис открыл конверт и стал читать про себя:

Дионис,

Надеюсь, что ты прекрасно проводишь каникулы дома! Мы вместе с папой и бабушкой отправляемся на несколько дней в Шотландию, чтобы посетить Фингалову пещеру. По мнению моего папы, в ней до сих пор хранятся древние руны. Их специально скрывают от маглов каким-то загадочным заклинанием. Не знаю, будет ли тебе интересно, но я обязательно всё потом расскажу!

Я долго думал над тем, что тебе подарить, и буду верить, что я не ошибся. Продавец сказал, что это поможет увеличить жизнь почти любого зелья. (Можно ли так говорить?) Надеюсь, что тебе и твоим родителям оно пригодится.

Счастливого Рождества!

С нетерпением жду новой встречи,

Теодор Нотт

Отложив письмо, Дионис приступил к изучению свёртка. На нём не было никакого орнамента, лишь единая полоса разрывала его на две части. В первой, торжественно перламутровой, оказался небольшой флакон, размером с мизинец, в котором свободно плескалась абсолютно белая жидкость. Во втором же, иссиня-чёрном, Дионис обнаружил флакон ещё меньше, половина которого была засыпана неведомым порошком, похожим на кромешную соль. Он осторожно взял оба флакона и посмотрел на родителей, у которых от удивления поднялись брови.

— Мам, пап, что это? — его голос прозвучал с долей неподдельного страха.

— Дини, это же… — начала миссис Снейп, подбираясь к сыну чуть ближе. Она аккуратно протёрла дорогое стекло. — Я и не думала, что их до сих пор варят.

Папа тоже протянул ладонь и внимательно всё изучил, после чего вдруг задал вопрос:

— И кто подарил тебе эти концентраты?

— Нотт, — отчего-то застеснялся Дионис. — Мы немного общаемся в школе.

— Немного? — явно не поверил отец. — И поэтому он решил отправить тебе зелья Жизни и Смерти?

Испугавшись, Селена уронила полную ложку джема на пол. Однако мама мгновенно убрала это пятно мановением волшебной палочки.

— Я же ни о чём его не просил, — как-то озадаченно пробормотал Дионис.

— Что ж, видимо, твой новый друг относится к вашему общению совершенно иначе, — рассудил папа. — Вы говорили с ним о длительных концентратах?

— Нет. Но он знает, что ты заведуешь лавкой «Рододендрон».

— Разумеется, — опять взглянув на флакон с белой жидкостью и заставив её едва вспениться, мистер Снейп наконец-таки стал объяснять. — То, что находится здесь, именуется зельем Жизни. Его используют, чтобы сохранить аромат и продлить качество многих настоев. А это, — он приподнял флакон с тёмной пылью, — зелье Смерти. Если ты когда-нибудь безнадёжно испортишь снадобье или оно прекратит действовать, то достаточно добавить пару песчинок, чтобы оно приобрело безупречное качество.

— Они не опасные? — жуя, предположила Селена.

— Нисколько, — папа мягко посмотрел на неё. — К тому же не каждый может позволить себе такую покупку.

От нахлынувшего дважды за утро стыда Дионис почувствовал себя неуютно. Оказывается, что Нотт думал о том, что ему подарить! Он даже искренне переживал о том, как воспримут его подарок родители! И теперь, когда его сова ожидала чего-то взамен — в этом, конечно же, не сомневался только Дионис, — он с ужасом стал перебирать варианты. Но, как назло, мысли скакали в разные стороны.

— Я ничего не подготовил для него, — с сожалением заключил он. — Я ужасный друг, — последнее слово он произнёс будто случайно.

— Не расстраивайся, — мама погладила его голову. — Мы обязательно что-нибудь придумаем вместе. Но сперва напомни, как его имя?

— Теодор, — отчётливо проговорил Дионис. — Просто Тео.

— Замечательно. И чем Тео любит заниматься больше всего?

— Ну… наверное, всем подряд, — вспомнить об увлечениях человека, которому симпатизирует всё без исключения, было довольно сложно. — Он хорошо разбирается в звёздах, читает много легенд, а ещё к нему привязываются всякие звери.

— Звери? — по-доброму усмехнулась мама.

— Собаки, — уточнил Дионис. — Большие и страшные.

— Вы видели их в школе? — удивился папа, помогая убирать со стола.

— Ага. У лесничего. Мы недавно с ним познакомились.

По кухне летали тарелки и чашки, словно громадные снежинки во льду. За ними витал шлейф взбитых сливок с лимоном, отчего у Диониса отчаянно защекотало в носу.

— А ещё он поделился со мной шоколадными котелками и… Мам, — неожиданно воскликнул он, — давай приготовим ему что-нибудь вкусное!

— Чем же ты хочешь его угостить, милый? — миссис Снейп развешивала несколько сухих полотенец.

— Не знаю… Может, мы испечём ему мои любимые пирожные с вишней? — предложил Дионис, наблюдая за чужой совой, что беззаботно устроилась в вазе с фруктами.

— И я помогу! — тотчас просияла Селена, взбираясь на диван к куклам со старым альбомом в руках.

— А как же иначе, звёздочка, — мама ласково ей улыбнулась, а затем обратилась к сыну. — Думаешь, Тео они тоже понравятся?

Он грустно кивнул.

— Что такое? Ты чего-то боишься? — от неё посыпались другие вопросы.

— Нет, не боюсь, — уверенно проговорил Дионис. — Он будет рад. У него нет мамы, и я хочу, чтобы он хоть раз попробовал что-то по-настоящему вкусное.

Сердце миссис Снейп содрогнулось робким цветком, однако она не проронила ни слова. Ей было невероятно жаль неизвестного мальчика, которого судьба так жестоко лишила родной души. О том, кем была миссис Нотт, она могла лишь догадываться, ведь когда-то та училась на Слизерине, а значит, входила в круг общения любителей идей чистой крови. Тем не менее эта женщина наверняка желала бы быть рядом с сыном и всячески заботиться о нём и его отце. Тео не был сиротой, но, очевидно, был обделён материнской любовью. И если купить такое чувство нельзя, то его, к счастью, вполне возможно проявить самостоятельно.

— По-моему, я знаю, что ему подарить, — наконец оттаяла мама. — Но это сюрприз. А пока напиши ему письмо и не забудь поблагодарить за внимательность. Справишься?

— Хорошо, — согласился Дионис и умчался наверх.

Сочинять письмо Нотту оказалось вовсе не трудно. Слова, как ни странно, лились бескрайней рекой, и, когда он закончил, на пергаменте совсем не осталось свободного места. Вернувшись к красивой сове, Дионис аккуратно вложил в её клюв конверт и помог ей добраться до подоконника. И та, напоследок задиристо потрепав крылышками, улетела куда-то вдаль.

Вечером, когда разлеглась чернильная тьма, никто из маглов не смог бы понять, что на заброшенном футбольном поле кто-то пытается взлететь на метле. Мистер Снейп на всякий случай воспользовался заклинанием Excaeco, предназначенным для отвода любознательных глаз, и с гордостью, как и вся семья, наблюдал за Дионисом.

В отличие от «Вихря», «Нимбус-2000» приятно петлял и намного послушнее миновал повороты. Он будто чувствовал, как правильно притормозить, чтобы в то же время сохранить нужную скорость. На нём было бы так чудесно провести свой первый матч… Что ж, надлежало признать, что, несмотря на всё зазнайство и грубость, Поттер хорошо знал, что такое идеальная метла для игры в квиддич.

Уже дома, плотно поужинав и погрузившись в мир сновидений, Дионис пообещал себе, что непременно станет лучшим в классе, чего бы ему это ни стоило. А пока впереди его ожидали две прекрасные недели каникул.