Тьма и Свет/Darkness and Light (гет)

Гномы вышли из корабля после нескольких часов сна, шатаясь под тяжестью инструментов, одежды, приборов и прочего менее заметного хлама. Китиара заметила Роперига и Фиттера, толкающих между собой четырёхколёсную тележку.

«Что у вас там?» — спросила она.

Ропериг уперся каблуками, чтобы остановить тележку. «Несколько необходимых вещей», — сказал он. Через левое плечо у него висел моток верёвки, такой толстой, что он не мог повернуть голову в ту сторону.

«Это просто смешно. Где вы взяли эту штуковину?»

«Мы с Фиттером сделали её. Она вся деревянная, понимаете? Никакого металла». Ропериг ударил ногой по задней стенке тележки.

«Откуда взялось дерево?» — спросила Китиара.

«О, мы выбили несколько внутренних стенок корабля». «Великие боги страданий! Хорошо, что мы отправляемся в этот поход. Иначе вы, гномы, быстро разобрали бы весь корабль!»

Исследователи собрались на равнине под левым бортом «Повелителя Облаков». Гномы, с присущей им обаятельной серьёзностью, выстроились, словно почётный караул на параде. Несмотря на мрачность положения, Стурм невольно улыбнулся, глядя на этих глуповатых, но находчивых коротышек.

Статтс поручил мне возглавить этот поход к холмам в поисках руды для починки летающего корабля, и вы все согласились следовать моим указаниям. Моя, э-э, коллега, Китиара должна нести такую ​​же ответственность. У неё большой опыт в подобных вылазках, и нам всем следует руководствоваться её мудростью».

Китиара не ответила на его комплимент, но прислонилась к корпусу корабля и бесстрастно наблюдала, положив руку на рукоять меча. «Сайтер оценивает расстояние до холмов в пятнадцать миль. Мы должны достичь их примерно к рассвету, верно?»

Сайтер сверился с колонкой цифр, нацарапанной на манжете рубашки.

Пятнадцать миль за шесть часов; да, всё верно».

Стурм посмотрел на строй своих «войск». Он не мог придумать, что ещё сказать. «Ну что ж, поехали», — смущённо сказал он. Вот и вся его первая речь в качестве командира.

Фиттер и Ропериг бегали вокруг своей самодельной повозки, вставляя длинные шесты в подготовленные кронштейны спереди и сзади. Беллкранк и Катвуд заняли места на шесте спереди, а Ропериг и Фиттер заняли позиции сзади.

«Исследовательская повозка на четырёх гномах», — восхищённо сказал Уинговер.

«Марка I», — добавил Рейнспот.

«Уходите», — нетерпеливо сказала Китиара.

Без особой помпы начался Первый исследовательский марш по Лунитари. Статтс, Птичий Зов и Флэш махали с крыши рубки, пока их коллеги уходили. Со своего высокого насеста они наблюдали за продвижением экспедиции ещё долго после того, как «Повелитель облаков» скрылся из виду марширующих в текучих лиловых тенях.

«Нет», — сказал Сайтер. «Звучит, как склоны горы… Небеспокойсь».

Он прищурился на Китиару, которая всё ещё держала в руке обломанный шест. «Ты сломала его одной рукой».

Не говоря ни слова, она держала шест обеими руками прямо перед собой. Сгибая локти, Китиара согнула шест. Дерево раскололось с громким треском.

«Я понятия не имела, что ты такая сильная», — сказал Стурм.

«Я тоже!» — ответила она, не менее изумлённая.

«Вот», — сказал Беллкранк, поднимая один из обломков шеста, который Китиара уронила. «Сломай его снова».

Обломок был меньше фута длиной. Китиаре пришлось опереться коленом, но она сломала даже этот короткий кусок.

«Здесь что-то происходит», — сказал Сайтер, прищурившись. «Ты, несомненно, стала сильнее за те двадцать часов, что мы провели на Лунитари». «Может, мы все становимся сильнее!» — сказал Катвуд. Он схватился за другой обломок шеста и попытался согнуть его. Его загорелое лицо побагровело, но дерево даже не треснуло. Аналогичные усилия остальных, включая Стурма, не показали увеличения силы. Китиара лучезарно улыбнулась.

«Похоже, ты единственная, кто получил этот дар, каким бы он ни был», — спокойно сказал Стурм. «По крайней мере, он будет полезен. Сможешь освободить тележку?» Она щёлкнула пальцами и гордо обошла тележку сзади. Китиара уперлась рукой в ​​грузовой кузов и толкнула его. Тележка выскочила из колеи, чуть не сбив Фиттера и Уинговера.

«Осторожно!» — сказал Стурм. «Тебе нужно научиться управлять этой новообретённой силой, иначе ты можешь кого-нибудь покалечить».

Китиара не слушала. Она снова и снова проводила руками вверх и вниз по своим плечам, словно ощущая силу, исходящую от её странно увеличенных мышц. «Не знаю, почему это произошло и как, но мне нравится», — сказала она. Стурм заметил некую развязность в её походке. Сначала его странный сон (он был таким реальным), а теперь и новую силу Кит. Всё это казалось неестественным на красной луне.

Четыре часа спустя холмы были уже совсем близко. Вблизи они казались странно мягкими, округлыми, словно их разгладила гигантская рука. Китиара взяла на себя инициативу, когда шаг Стурма замедлился. Он устал, и скудного завтрака из бобов и воды было недостаточно, чтобы поддерживать его в форме. Но, когда марш порядочно удалился от "Повелителя облаков", находясь в шести с половиной часах пути от него, Китиара побежала вперед, чтобы первой достичь холмов.

«Кит, подожди! Вернись!» — крикнул Стурм.

Она помахала рукой и побежала дальше. Гномы позволили повозке остановиться у подножия холма. Китиара крикнула и помахала рукой сверху. Она покатилась вниз по склону и остановилась, натолкнувшись на Стурма. Он схватил её за руки. Запыхавшись, она улыбнулась ему.

«Отсюда видно далеко», — прохрипела она. «Холмы тянутся на мили, но между ними пролегают широкие тропы».

«Не стоит так уходить одной», — сказал Стурм. Китиара перестала улыбаться и высвободилась из его хватки.

«Я сама о себе позабочусь», — холодно сказала она. Гномы плюхнулись на землю. Подъём в гору значительно охладил тот пыл, что горел в них перед походом. Вопреки всем советам, они быстро выпили свой скудный запас воды и вскоре захотели ещё.

«Если бы только мы нашли источник», — сказал Уинговер.

«Или, если пойдёт дождь, мы могли бы расстелить одеяла и собрать воду», — сказал Сайтер. «Ну, что думаешь, Рейнспот? Как скоро пойдёт дождь?» — синоптик, лёжа на спине, слабо махнул рукой. «Не думаю, что здесь когда-либо шёл дождь», — безжизненно ответил он. «Хотя я бы очень хотел, чтобы он пошёл».

После этих его слов над измученным гномом внезапно образовалась струйка пара, не плотнее\, чем от кипящего чайника. Пар расширялся, сгущался и, вскоре, превратился в небольшое белое облачко шириной около метра. Гномы и люди, онемев, смотрели, как белое облако становится мутно-серым. Одна капля упала на неподвижного Рейнспота.

«Это не смешно», — пожаловался он. Рейнспот открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть крошечный ливень, выпавший из его личного дождевого облака. «Гидродинамика!» — воскликнул он. Остальные гномы столпились под маленьким облаком, их круглые, запрокинутые лица выражали восторг под обрушивающимися на них каплями дождя. Стурм подошёл. Он провёл по нему рукой, и оно вышло мокрым насквозь. Затем, так же быстро и таинственно, как и появилось, облако рассеялось.

«Это попахивает магией», — сказал Стурм.

«Я ничего не сделал», — настаивал Рейнспот. «Я просто хотел, чтобы пошёл дождь».

«Может быть, теперь у тебя есть сила исполнять желания», — сказал Уинговер. «Как Китиара обрела силу».

Гномы подхватили эту теорию и завалили своего бедного коллегу градом просьб. Уинговер хотел жареные рёбрышки. Катвуд попросил бушель хрустящих яблок. Беллкранк — жареного поросёнка с яблоками. Ропериг и Фиттер хотели кексы — конечно же, с изюмом.

«Перестаньте, перестаньте!» — со слезами взмолился Рейнспот. Он не мог выдержать столько требований сразу. Стурм прогнал кричащих гномов. Остался только Сайтер, уставившийся на плачущего Рейнспота.

«Если ты можешь чего-то пожелать, пожелай рычаг, чтобы починить корабль», — мудро сказал он. Остальные, включая Стурма и Китиару, были удивлены его мудрым предложением.

«Я… я хочу новый рычаг, чтобы починить наш двигатель», — громко сказал Рейнспот.

«Сделанный из меди», — сказал Катвуд.

«Из железа», — пробормотал Беллкранк.

«Тсс!» — сказала Китиара. Ничего не произошло.

«Может быть, тебе каждый раз придётся использовать одну и ту же формулу», — сказал Уинговер. «Как именно ты пожелал дождя?»

«Я говорил что-то о Реорксе». Реоркс, создатель расы гномов, был единственным божеством, которому они поклонялись.

«Так попробуй ещё раз и упомяни Реоркса», — сказал Сайтер. Рейнспот выпрямился — все тридцать дюймов — и заявил: «Я хочу, чтобы у нас был медный…» «Железный». «… рычаг, чтобы починить наш двигатель!» Ничего не произошло.

«Ты бесполезен», — сказал Беллкранк.

«Хуже, чем бесполезен», — добавил Катвуд.

«Заткнитесь!» — рявкнула Китиара. «Он попытался, так?»

«Прости», — пробормотал синоптик, шмыгая носом. «Хотелось бы, чтобы снова пошёл дождь. Тогда все были бы счастливы». Едва он это сказал, как над его головой образовалась новая туча. Дождь хлынул на Рейнспот, оставляя лужу на красной земле Лунитари. Это показалось ему чем-то оскорбительным, словно сам Реоркс просто дразнил гнома. Тогда Рейнспот сделал невиданное дело: он разозлился. «Гром и молния!» — воскликнул он. Туча сверкнула один раз, и раздался слабый раскат грома.

«Ха, вот это гроза!» — сказал Ропериг.

«Это доказывает одно», — сказал Сайтер. «Ограниченность власти Рейнспота. Он может вызывать дождь. Вот и всё». «Бесполезно, бесполезно», — сказал Беллкранк.

«Заткнитесь», — сказала Китиара. «Способность Рейнспота очень полезна».

Гномы непонимающе посмотрели на неё.

«Нам нужна вода, не так ли?»

Как обычно, едва загоревшись, гномы с энтузиазмом приняли новую идею. Доски отрывались от боков телеги и вбивались в землю молотком Катвуда. Ропериг разрывал их одеяла на длинные треугольники и сшивал их вместе, оставляя отверстие в центре получившегося круга. Края одеяла прибивались к вертикальным доскам. Под отверстие в центре одеяла подставлялось одно из брезентовых вёдер Фиттера.

«Рейнспот, сядь посередине и пожелай дождя», — сказал Уинговер. Рейнспот подчинялся, и вода собиралась импровизированной воронкой и стекала в ожидающее ведро. Рейнспот сидел на мокром одеяле, промокший и растрёпанный, снова и снова желая дождя.

«Я желаю дождя». Образовалось облако и обрызгало его. «Пожелай дождя». Вода полилась в ведро. Гномы меняли вёдра и тоже наполняли его. «Дождь», — сказал промокший, усталый гном. Бедняге Рейнспоту это совсем не нравилось, но он мечтал о большом количестве воды, чтобы избавить их от мучений жажды. «Рад внести свой вклад», — безжизненно ответил он, когда его наконец сняли с одеяла. Вода всю дорогу хлюпала в его ботинках.

«Интересно, кто получит их следующим?», — сказал Уинговер, когда они с трудом добрались до первого оврага.

«Что получит?» — спросил Беллкранк.

«Похоже, мы обретаем новые силы», — сказал Сайтер. «Сила Китиары, способность Рейнспота вызывать дождь. Остальные из нас тоже могут получить новые способности».

Стурм задумался над утверждением Сайтера. Его сон (если это был сон) был таким ярким. Неужели это тоже часть этого таинственного процесса? Он спросил Сайтера, может ли тот придумать причину, по которой они так пострадали.

«Сложно сказать», — ответил гном. «Вероятно, на Лунитари есть что-то, что сделало их такими».

«Это воздух», — сказал Беллкранк. «Какие-то испарения в воздухе».

«Чепуха! Всё дело в красных лучах, отражающихся от земли. Красный свет всегда странно влияет на живых существ. Помните эксперименты Неуклюжего, Но Любопытного Доктора, Который Носит Тонированные Линзы В Оправах На Лице…»

«Тише!» — сказала Китиара. Она подняла руку. Остальные выжидающе смотрели. «Чувствуешь, Рейнспот?» — спросила она.

«Да, мэм. Солнце встаёт».

Пара падающих звёзд пронеслась по небу с запада на восток. Вершины красных холмов сияли, и в воздухе раздавался едва уловимый звон. Все чувствовали это. Солнечная полоса сползала по склонам к затенённым оврагам. На глазах исследователей мягкий, рыхлый покров холмов извивался. На грунте появились бугорки. Бугорки двигались неприятно, по-звериному, извиваясь и раздуваясь под багровым ковром. Исследователям приходилось подпрыгивать, чтобы уклоняться от движущихся бугорков. Затем сквозь почву прошло одинокое бледно-розовое копьё. Оно становилось длиннее и толще, медленно вращаясь по кругу, продвигаясь к солнцу.

«Что это?» — выдохнул Фиттер.

«Думаю, это растение», — ответил Катвуд. Ещё больше розовых копий пронзили землю и поднялись на винно-красных стеблях. Другие бугорки превратились в другие виды растений. Вырастали и раздувались пухлые, узловатые дождевики. Карминовые палочки лопались, прорастая прямо из грунта, и десятки паукообразных цветов опускались на землю с их сломанных стеблей. Поганки с пурпурными пятнами на верхушке и красивыми розовыми пластинками снизу появлялись и росли на глазах у исследователей. К тому времени, как солнце полностью осветило овраг, каждый дюйм склонов холмов был покрыт странной, пульсирующей жизнью. Лишь узкая тропинка на дне оврага, всё ещё скрытая в тени, была свободна от быстро растущих растений.

«Скорее, это настоящие джунгли», — сказал Стурм, оглядывая заросшую тропинку перед ними. Он вытащил меч.

«Придётся прорубать себе путь». Китиара выхватила меч. «Это оскорбление для хорошей стали», — сказала она, с отвращением оглядывая яркие растения, — «но это необходимо».

Она подняла руку и вонзилась рубящим ударом в заросли, заполонившие тропу справа. Благодаря своей большей силе, она без труда срезала розовые копья и паучьи палочки. Китиара отступила назад. Обрубленные части лежали на земле, извиваясь. Обрубки сочились красным соком, удивительно похожим на кровь. Она заметила, что её меч испачкан той же жидкостью. Поднеся клинок к носу, она принюхалась. «Я участвовала во многих битвах», — сказала она. — «Я знаю запах крови — человеческой, гномьей или гоблиновой». Она отбросила клинок от лица. «Это кровь!» Гномы нашли это ужасно интересным. Они сгрудились над кровоточащими пнями, собирая образцы кровавого сока. Беллкранк поднял обрезанный кусок паучьей палочки. Он лопнул, и из него вырвалось восемь белых цветков. Беллкранк взвыл от боли. Каждый крошечный цветок вонзал ему в лицо шип. «Стой смирно», — сказал Рейнспот. Костяным пинцетом он выдернул шипы из лица коллеги. Гномы наполнили пятнадцать банок и коробок образцами лунных растений. Стурм и Китиара посовещались и решили пройти немного дальше. Если до наступления ночи они не найдут руды, то вернутся на корабль. Собравшись с духом, они принялись рубить. Растения стонали и кричали; будучи срубленными, они кровоточили и ужасно дергались. Пройдя милю, Китиара сказала: «Это хуже, чем резня на болотах Валкинорда!» «По крайней мере, похоже, они страдают недолго», — сказал Стурм, но крики и кровь изнуряли его. Гномы бродили по тропе, проложенной людьми, тыкая, обнюхивая и измеряя умирающие растения. Для них это было, как сказал Катвуд, «лучше, чем череда шестерёнок».

Тропа вела вниз по широкой лощине. Благодаря густой тени от низкого солнца, там росло меньше растений, и Стурм попросил сделать перерыв. Китиара взяла ведро из повозки гномов и наполнила его дождевой водой. Она обмакнула мягкую тряпку в воду и вытерла липкий кровавый сок с клинка. Сок легко растворился. Она одолжила тряпку Стурму, и он почистил своё оружие. «Знаешь, — сказала она, пока он вытирал сок с рукояти меча, — я не трусиха и уж точно не изнеженная дама, которая падает в обморок при виде крови, но это место отвратительно! Что это за мир, где растения растут на твоих глазах и кровоточат, когда их срезают?»

«Как твоя рука после работы мечом?» — спросил Стурм. «Как ты себя чувствуешь? Я заметил, что ты даже не запыхалась. Посмотри на меня: я устал, как и должно быть, размахивая тяжёлым мечом, мы продирались больше мили по этим странным джунглям!»

«Я чувствую себя отлично. Чувствую себя… сильной. Хочешь, можем сразиться?»

«Нет, спасибо», — сказал он. «Я бы не хотел доверять сломанную руку гномьей медицине».

«Я не причиню тебе вреда», — насмешливо сказала она. Улыбка Китиары померкла. Она процарапала каблуком неглубокую полоску на траве. «О чём ты так волнуешься? Мы же живы, правда?»

«Здесь действуют какие-то странные силы. Твоя новая сила — это ненормально».

Китиара пожала плечами. «Лунитари — не мой рай, но пока мы неплохо справлялись».

Стурм знал, что это правда. Так почему же его охватило дурное предчувствие? Он сказал: «Будь осторожна, Кит. Не забывай о том, что тебе даётся, особенно о том, что кажется великим даром».

Она коротко рассмеялась. «Ты говоришь так, будто мне грозит какая-то опасность. Ты боишься, что я сверну на путь зла?»

Стурм встал и вылил из ведра воду, смешанную с кровавым соком. «Именно этого я и боюсь».

Он выжал тряпку и оставил её сушиться на камне, а затем отошёл поговорить с Уинговером. Пустое брезентовое ведро стояло у её ботинка. Там, где Стурм вылил воду, грунт стал тёмным и скользким. Он был похож на пролитую кровь. Китиара сморщила нос и пнула ведро. Носок её ботинка прорвал ткань, и ведро взмыло над верхушками розово-малиновой листвы.