12 свиданий мисс Грейнджер (гет)

Драко Малфой.

Возраст: 25 лет.

Статус крови: чистокровный.

Темперамент: холерик.

Профессия: вице-директор «Малфой Индастриз», куратор Галереи искусств Магической Британии.

Интересы: бизнес, политика, живопись, инженерное дело, артефакторика, трансфигурация, благотворительность.

Цель: убедиться, что в Магической Британии есть свободные очаровательные и могущественные волшебницы, знающие толк в светской жизни и не только…

Совместимость Гермионы Грейнджер и Драко Малфоя:

Интеллект — высокая.

Характер — умеренная.

Темперамент — максимальная.

Интересы — высокая.

Жизненные принципы — умеренная.

Отношение к статусу крови — низкая.

Итог: 80%.

Комментарий мистера Драко Малфоя: «Поскольку Министерство столь обеспокоено моим брачным счастьем, я уступаю давлению общественности и участвую в проекте. Ведь если все достойные кандидаты откажутся, то кто останется на долю прекрасных волшебниц Магической Британии?.. Разумеется, меня интересуют леди, обладающие привлекательной внешностью, должной магической силой, умом, амбициями и широкими взглядами. Не вижу смысла притворяться, что мои требования иные. Ведь лишь равные могут создать счастливую пару… ну или хотя бы превосходно провести вместе вечер. Полагаю, Министерству нужны пары, которые будут выглядеть достойно на обложках газет. А Малфои, как всегда, готовы прийти на помощь обществу».

Примечание: Уважаемая мисс Грейнджер! Напоминаем вам: кандидаты, чье совпадение 80% и выше, должны провести хотя бы одно свидание вместе. Не позволяйте занятости или предрассудкам лишать вас удовольствия встретиться, возможно, с вашей идеальной второй половинкой! Ведь вам несказанно повезло, что в Магической Британии есть свободный человек, который, кажется, предназначен вам самой судьбой.

С пожеланиями счастливой и взаимной любви,

брачное агентство «Роза и Тюльпан».

Гермиона раздраженно отмахнулась от золотистого дракончика. После дня рождения прошло уже почти двое суток, но у неё так и не получилось развеять его. Видимо, это были какие-то усовершенствованные чары… интересно, Малфой сам их накладывал? Если да, то он не зря занимает свой пост: я-очень-крутой-и-богатый-смотри-какие-у-меня-технологии... Тьфу! Она думает не о том.

Дракончик издал тихий клекот. Пока его удалось лишь уменьшить в несколько раз. На ночь Гермиона заперла его в шкафу, но бедняжка так грустно урчал там, что утром её сердце не выдержало, и она его выпустила. Теперь дракончик нарезал вокруг неё круги по комнате и отправился на её плече вместе с ней в Нору.

Там её встретила Джинни, помахивая «Ведьмополитеном»:

— Тебе это точно понравится! Как раз по твоей части, подруга, — хихикнула она, тряхнув рыжей гривой, — интервью Малфоя.

— Думаешь? А по-моему, мне хватит на сегодня Малфоя, — Гермиона скептически прищурилась и показала ей его анкету. — Только взгляни на это.

— Неужели у Перси лучше? — пожала плечами Джинни, беря в руки пергамент. — Или у Снейпа?

— На комментарии Снейпа до сих пор поступают жалобы, — зевнула Лаванда, в обнимку с сонным щенком забираясь под плед. — Только вчера потушили два громовещателя.

— Скажем так… она менее раздражающая, — дипломатично выкрутилась Гермиона. — В любом случае есть анкета Теодора: лаконичная и вежливая. Не понимаю, неужели так трудно написать просто и в меру красиво?

— Во-первых, это и впрямь нелегко, не суди по себе, а во-вторых, у каждого свои цели. Что там? — обратилась Лаванда к хихикающей Джинни.

— О, это столь же великолепно, как и его интервью в журнале. Сейчас зачитаю!

— А это допустимо? — нахмурился Перси, который проходил мимо гостиной. — Разве это не личное?

— Нет, — Лаванда сладко потянулась на диване. — Личными являются только переписки с конкретными кандидатками и твои разговоры с агентством. А эта часть анкет публичная, их даже в прессе допускается цитировать, забыл? Ты же сам подписывал договор.

— Это фиаско, — хмыкнул Фред, глядя, как покрасневший Перси исчезает на лестнице. — А если там написано дрожащей рукою: «О, моя возлюбленная поклонница шрифтов и днищ котлов, давай же предадимся страсти на этих архивных бумагах!» — завыл он, изображая голос брата.

— Ты что, Дред, она же может помять своей прелестной попкой все бесценные бумаги! — с притворно озабоченным видом вмешался Джордж. — Надо так: «Давай сначала разложим все эти документы по алфавиту в качестве прелюдии, а уже потом предадимся страсти».

Все засмеялись, а Джинни принялась цитировать Малфоя. Гермиона вновь ощутила, как начинает закипать:

— Это не анкета, а просто рекламный слоган на тему, какой Малфой подарок судьбы!

— Ну, говоря объективно, — внезапно серьёзно сказала Джинни, — он и впрямь весьма ничего. Молодой, красивый, успешный, богатый, причем немалую часть денег, судя по всему, заработал своими мозгами, хоть и имея начальный капитал. Много еще таких кандидатов в проекте, а, Лав?

— Они редки, как единороги на пьяной вечеринке в Лютном переулке, — грустно откликнулась Лаванда, задумчиво разглядывая пирожок.

Пирожок был румяный и горячий, но мисс Браун надумала соблюдать перед свадьбой диету и поэтому мучилась искушением.

— Ну хватит, — пожал плечами Гарри, — вы только вслушайтесь, как это звучит: «если все достойные кандидаты откажутся, то кто останется на долю прекрасных волшебниц Магической Британии?..» — одним предложением он умудрился опустить и всех мужчин, и всех женщин, никакие заслуги, реальные или мнимые, не позволяют так себя вести.

— Верно! — кивнула Гермиона. — Он полагает, что если может швырять золото направо и налево и сносно выглядеть на колдофото, то ему девушки будут в рот заглядывать!

— Мы не целевая аудитория, — Лаванда отложила пирожок и, приняв это волевое решение, окинула присутствующих мрачным взором голодной мантикоры, — вы все парни. Я и Джинни в счастливых отношениях, а Гермиона… Гермиона — скорее, исключение. Текст Малфоя — это отличный маркетинг: сексуальный, заносчивый, богемный, от подобного женщины сходят с ума. Слушайте, — она задумалась и чуть повеселела, — может, мне стоит повысить цены в агентстве?..

— Правильно! Выстави Малфоя на торги, — посоветовал Джордж. — Тем более Министерство так обеспокоено его брачным счастьем!

— А мы тоже обеспокоены, — подхватил Фред. — Вдруг… тогда он размножится?!

И близнецы покатились от хохота.

Рон взял у Джинни анкету и нахмурился:

— Он написал, что ему нужны «привлекательные и могущественные волшебницы»? Что он имел в виду? — он поднял глаза на Гермиону. — Даже… не вздумай! Кто угодно лучше, чем он! Даже… даже Снейп!

Она нервно хихикнула от этих слов. Ей вдруг пришло в голову, как было бы замечательно, если бы Северус сейчас был тут и смеялся вместе со всеми… ладно — просто ядовито ухмылялся, предлагая, например, ввести налог на самодовольство. Но тут же оборвала себя — Северус не стал бы сидеть в гостиной Норы и уж тем более не стал бы иронизировать над собственным крестником в компании гриффиндорцев, даже если бы и имел что сказать по поводу его поведения. Поэтому Гермиона просто спокойно сказала:

— И всё же я обязана пойти с Малфоем на свидание. У нас восемьдесят процентов совместимости.

— Восемьдесят! — хором простонали Рон и Гарри, которые до последнего отказывались верить. — Может, это все-таки ошибка?

— Ты сам тестировал систему, — Лаванда погладила жениха по плечу, — и прекрасно знаешь, что она не ошибается.

— Лучше бы ты, братец, по-прежнему перед кольцами на поле летал, — вздохнул Фред. — Нет, вы только послушайте: «Ведь лишь равные могут создать счастливую пару… ну или хотя бы превосходно провести вместе вечер».

— Я правильно понимаю? — прищурился Джордж. — Это он сейчас так изящно написал: «на одну ночь», да?

— Очень галантно, — хмыкнул Фред. — Даже я впечатлён.

Вошедшая в гостиную Молли, услышав последние фразы, нахмурилась и, подойдя к Гермионе, мягко обняла её за плечи:

— Милая, сходи, раз уж требуют. Но если он хоть словом намекнёт… — я лично позабочусь, чтобы он неделю ходил в таком виде, в каком его родила Нарцисса.

— Мам! — усмехнулся Джордж. — Это звучало как проклятие.

— Это и было проклятием, — гордо ответила Молли. — А сейчас я отправляюсь спать, и вы особо не засиживайтесь, завтра всем на работу. Гермиона, оставайся у нас, в маленькой комнатке на втором этаже постелено. Даже через камин не стоит ходить по ночам.

— Спасибо, миссис Уизли, — с признательностью откликнулась Гермиона.

Она была уверена, что Малфой не настолько глуп и явно не испытывает недостатка в женском внимании, чтобы приставать к ней на обязательном свидании. К тому же его лицо наверняка еще помнило её удар на третьем курсе, но всё же приятно было, когда о тебе заботятся.

— Ты не прочитала интервью, — напомнила Джинни, помахав журналом.

— Почему у меня такое ощущение, что ты ей сватаешь Малфоя? — нахмурился Гарри.

— Я просто хочу напомнить, что свет клином не сошелся на сварливом зельеваре бальзаковского возраста, — с усмешкой откликнулась Джинни. — А если ей так хочется вздорного темпераментного слизеринца в пару, то выбор широк.

Гермиона вздохнула и молча взяла «Ведьмополитен». На обложке сияло глянцевое колдофото: возле огромного панорамного окна кабинета стоял Драко Малфой в серебристой мантии, небрежно наброшенной на одно плечо поверх элегантного магловского костюма. С изумлением Гермиона обнаружила, что Малфой сильно раздался в плечах, что при по-прежнему узких бедрах и гибкой фигуре, надо признать, производило умопомрачительное впечатление. Ретушь! — на всякий случай вынесла безапелляционный приговор мисс Грейнджер.

А на первом развороте прямо над заголовком была одна небольшая фотография совсем в иных мягких тонах. Малфой в Галерее искусств любуется картиной — теплый свет падает на узкое лицо и полотно в дорогой раме.

МОЛОДОЙ ГОЛОС СТАРОЙ ДИНАСТИИ.

ДРАКО МАЛФОЙ: НАСЛЕДНИК, РЕФОРМАТОР, ПРОВОКАТОР, СЕРДЦЕЕД

— Да уж, — пробормотала Гермиона. — Осталось только «скромняга и просто парень из соседнего замка».

Джинни довольно хихикнула:

— Читай вслух!

Специально для «Ведьмополитена» — эксклюзив Ромильды Вейн.

Я прихожу в офис «Малфой Индастриз» — это удивительное сочетание древнейших магических традиций и современных магловских технологий. Стекло, серебро, огромные окна, а модели артефакт-мобилей подобны зачарованным драконам… Захватывает дух! Но еще больше у меня захватывает дух от этого ослепительного молодого волшебника. На нем умопомрачительная мантия из последней коллекции «Твилфитт и Таттинг», элегантные строгие брюки и нежнейший пушистый светлый пуловер — этот маг соткан из противоречий. Он галантно усаживает меня в глубокое кресло и сам наполняет кубок гоблинской работы. И хотя за окном только полдень, но я не могу отказаться от вина с его собственных виноградников.

Братья Уизли и Гарри дружно изобразили рвотные позывы.

— Да ну вас, — Лаванда махнула рукой и с достоинством удалилась в спальню, забрав с собою плед, крапа и Рона.

Ромильда Вейн: Мистер Малфой, многие считают, что «Малфой Индастриз» — ваша личная империя. Это правда?

Драко Малфой: Просто «Драко» — ведь когда-то мы учились вместе.

(Он слегка улыбается, откидывает назад идеально уложенную светлую челку и скрещивает пальцы)

Я бы очень хотел сказать «да», но, к сожалению, я честный человек (смеется). Компания была основана нашими французскими родственниками — семьёй де Малфуа — ещё в XIX веке. Они первыми начали совмещать магические артефакты с магловскими технологиями. Потрясающе смело… и абсолютно неприемлемо для Британии того времени. Хотя по рассказам моей двоюродной прабабушки, министр магии Отталин Гэмбл консультировалась со специалистами нашей компании относительно Хогвартс-экспресса. Но, к сожалению, все документальные свидетельства утеряны. Да, у нас долгое время подобное считалось скорее недостатком, чем достоинством.

Ромильда Вейн: Значит, твой отец мистер Люциус Малфой не поддерживал подобные начинания?

Драко Малфой: Сейчас он всецело на мой стороне, мои родители всегда вдохновляют меня! (Ледяные серые глаза теплеют при упоминании о семье). Но прежде отец был консерватором. Его можно понять: он вырос в эпоху, когда слово “магловский” звучало как ругательство. Он был так воспитан… и смею заметить: не он один. К счастью, времена изменились!

Ромильда Вейн: О да, война ведь не прошла мимо тебя.

(Теперь в его глазах печаль).

Драко Малфой: Увы, я был слишком молод — невыносимо сложно сопротивляться в шестнадцать, когда на вас давят психологически и… магически. Но после войны я пересмотрел свои взгляды и предложил открыть английский филиал. Французская ветвь дала технологию — я дал рынок, команду и амбиции. Родители также поддержали этот проект — мы, Малфои, всегда вместе! В горе и в радости… И за последние три года «Малфой Индастриз» покорила Британию!

(Смеется — он такой очаровательный нахал, но в него невозможно не влюбиться!)

— О, это моя любимая фотка, — Джинни наклонилась к Гермионе через плечо и ткнула пальцем в снимок, на котором в лаборатории Драко в защитной мантии работал вместе с артефакторами. — Нечто вроде: «У меня не только стильная прическа, но и руки из нужного места растут». Как тебе? Тут он выглядит почти нормальным человеком.

Гермиона вздохнула:

— Надо забрать у Малфоя фотографов, пока он не построил личный музей своих достижений.

Джинни закатила глаза.

Ромильда Вейн: Теперь ты вице-директор огромной корпорации?

Драко Малфой: Так и есть. Но не путайте должность с влиянием. (Улыбка становится немного хищной). Моё слово в компании звучит достаточно громко — особенно если я прав.

Ромильда Вейн: Твои транспортные разработки называют революционными! Конечно, до этого в Магической Британии были волшебные машины. Но ваши артефакт-мобили — это нечто новое…

Далее прямо посреди интервью шло огромное колдофото с рекламой:

«В мире, где всё ускоряется, важно не потерять изысканность. «Малфой Индастриз» — это идеальное сочетание магии и технологий.

Наши автомобили несутся сквозь пространство, подобно гоночным мётлам, но при этом обеспечивают комфорт вашей личной роскошной гостиной. Мы не просто создаём транспорт — мы создаём стиль жизни.

Аристократия скорости. Магия будущего. Роскошь, в которой можно лететь».

(Драко поглаживает изящными пальцами свою волшебную палочку).

Драко Малфой: Скорее, неизбежными. Магический мир слишком долго стоял на месте. У нас есть всё, чтобы шагнуть вперед, так зачем отступать?

Ромильда Вейн: И всё-таки ваши модели невероятно дороги.

Драко Малфой: Качество всегда стоит дорого. Ведь мы создаём не вещи — мы создаём стандарты. К тому же часть прибыли уходит в наш фонд поддержки детей-магов.

Ромильда Вейн: И, разумеется, в пользу Галереи искусств Магической Британии!

Драко Малфой: Безусловно. Я польщен, что мне выпала честь войти в круг меценатов, благодаря которым английское волшебное искусство займет свое почетное место по праву.

Ромильда Вейн: Как ты отдыхаешь?

Драко Малфой: О, я люблю живопись! Прийти в Галерею — это мой лучший отдых. Театр или изысканный прием для своих. Домик в долине Луары, бокал вина или чашка кофе и хорошая книга. Иногда любительский квиддич. Я ведь когда-то был ловцом Слизерина в Хогвартсе!

Ромильда Вейн: И помню, очень хорошим!

(Смеется).

На этой фразе Гарри скептически хмыкнул из своего кресла и переглянулся с близнецами.

— Интересно, сколько денег Малфой отдал за это бесстыдное рекламное интервью?.. — со смесью язвительности и задумчивости произнес Фред. — Они ведь выпустили очередной артефакт-мобиль, им нужны новые клиенты.

— Мы всё равно не потянем такую маркетинговую стратегию, — самокритично откликнулся Джордж.

— А ведь Малфой предлагал папе пойти к нему работать в компанию, — рассеянно заметил Фред.

— Неужели? — удивилась Гермиона. — Мистеру Уизли?

— Ага, не напрямую, но намекал довольно прозрачно, причем на довольно престижную должность. Но отец, конечно, ни в какую — еще бы, работать на Малфоев! Его можно понять, конечно. Пусть это и его мечта: заниматься магловскими и магическими технологиями одновременно.

Гермиона вздохнула: выбор мистеру Уизли и впрямь выпал непростой — куда ни кинь, везде клин. И она вернулась к чтению интервью:

Ромильда Вейн: В прессе тебя неоднократно называли «плейбоем». Как ты относишься к такой репутации?

Драко Малфой: У любого мужчины с достойной внешностью, деньгами и манерами моментально появляется десяток поклонниц. Я, разумеется, ни в чём не виноват. Да и отчего мне огорчаться? Уверен, что большинство магов с радостью носили бы подобный титул. Но эта участь выпала мне…

(Смеется)

Ромильда Вейн: И последний вопрос. Как самый завидный холостяк Британии — правда, что ты ищешь спутницу?

(О, эта манящая загадочная улыбка — думаю, она свела с ума немало волшебниц!)

Драко Малфой: Я ничего не ищу. Я выбираю. И разумеется — не по уровню совпадения в анкете. (Его голос становится чуть мягче). Но, конечно, Ромильда, я открыт к тому, что стоит моего времени. И к тем, кто ищет во мне человека, а не фамилию.

Ромильда Вейн: Тогда можно еще один вопрос: последний-последний?

Драко Малфой: Для тебя всё, что угодно.

Ромильда Вейн: Твои конкуренты утверждают, что «Малфой Индастриз» слишком дерзко рвёт вперёд… что ТЫ идешь напролом.

Драко Малфой: И прекрасно! Пусть пытаются меня догнать — это полезно для их кардиосистемы.

Ромильда Вейн: Это роскошный финал, Драко! Спасибо!

(Он целует мне руку, и вы знаете, я чувствую этот сладкий трепет… он прекрасен!)

Ромильда Вейн, специальный корреспондент «Ведьмополитена»

— Мерлин! Кажется, он эти фразы репетирует перед зеркалом по вечерам, — простонала Гермиона, закрывая журнал.

— Значит, энтузиазма перед свиданием в тебе не прибавилось? — уточнила Джинни.

Гермиона отрицательно покачала головой:

— На фоне этого даже рассказы Перси о регистрах и шрифтах кажутся более сносными. По крайней мере, там мне хотелось упасть и уснуть, а не запустить миской в чью-то самодовольную физиономию!

Джинни фыркнула:

— Тогда это свидание будет лучше любого квиддичного матча: Грейнджер против Малфоя, раунд первый! — а потом, помолчав, внезапно серьезно добавила. — Гермиона, я знаю, как ты можешь закусить удила, но я бы на твоем месте попыталась не быть такой предубежденной. При всех минусах Малфоя его плюсы неоспоримы, и чем старше я становлюсь, тем лучше это понимаю.

— Мне начинать ревновать? — ухмыльнулся Гарри, подходя к ней и целуя её в макушку.

— Только не тебе — золотой мальчик всея Британии, — засмеялась Джинни.