Eight (джен)

С.С.

Я рванул из замка, все еще поражаясь спонтанной магии мальчика. Поддавшись инстинктам, я аппарировал в первое место, пришедшее мне на ум — Тупик Прядильщиков.

— Гарри? — крикнул я в тишину дома.

Мне показалось, что я услышал шорох наверху. Там он и оказался, сидел прямо на старом деревянном полу, сжавшись в комочек в злополучном углу. Мне придется поставить туда что-нибудь, чтобы он не смог наказывать себя каждый раз, когда посчитает, что совершил проступок.

— Ребенок, выходи оттуда.

Когда он не послушался, я приблизился, чтобы получше на него взглянуть. Его чуть ли не трясло от страха.

— Ты так напугался? — хихикнул я. — Ты же уже аппарировал, ребенок. Ты же не поранился?

Он глубоко и судорожно вздохнул и начал бормотать:

— Я не… не… простите, сэр. Я не был… — тут он захлебнулся рыданиями.

— Шшш, Гарри. Выходи из угла, — как можно мягче продолжал настаивать я.

Он одурело вылетел из угла, а затем снова сжался, схватившись руками за лодыжки так сильно, что костяшки его пальцев побелели, и прижавшись лбом к своим острым коленкам. Постепенно рыдания сменились всхлипами.

Я принес стакан холодной воды и тряпку. Он уставился на меня, словно в руках у меня был большой мешок галеонов. Кашляя и давясь, он пил воду. В его глазах, сверкающих от соленых слез, светилось множество вопросов.

— Вперед, ребенок. Задавай свои вопросы, — велел я.

— Правда, сэр? А можно?

— Ты всегда можешь задавать мне вопросы, Гарри. Эти чертовы магглы не разрешали тебе этого?

— Нет, сэр, — прошептал он жалостливо. Потом, собравшись с духом, он спросил то, что было у него на уме, поспешно выпалив: — Почему вы так добры ко мне?

Вот этого я точно не ожидал! Я был добр? Наверно, раз он так думает, это хороший знак. Может, в конце концов, я не был таким уж ужасным опекуном. «Я покажу Дамблдору, что могу это сделать!»

— Потому что ты заслуживаешь того, чтобы с тобой хорошо обращались, — сказал я, словно это было само собой разумеющимся. — Следующий вопрос.

Нелепая ухмылка мелькнула на его лица, прежде чем зеленные омуты снова помрачнели. Его следующий вопрос был произнесен тоном, в котором решительности было меньше, чем в легком летнем ветерке.

— Я останусь с вами? — выдохнул он.

— Да! — я не хотел кричать, но так уж получилось. Сначала испугавшись и отпрянув, в итоге он повис на мне. Это было величайшее объятие в моей жизни. — Никто и ничто не заберет тебя у меня. Теперь это твой дом, ребенок. А будучи твоим крестным отцом, я являюсь и твоим законным опекуном в магическом мире.

Он вдруг отстранился, впервые посмотрев мне в глаза.

— Вы мой крестный?

Я не сказал ему даже этого? «Идиот!»

— Да, твоя мать выбрала меня твоим крестным и опекуном. Я бы забрал тебя к себе раньше, но никто не знал об этом назначении и, ну, это сложно. Достаточно будет сказать, что ты останешься со мной… пока этого хочешь.

Он снова сжал меня, почти выбив из меня дух.

— Хочу! — прощебетал он радостно. — Хочу, крестный!

И в этот момент вернулся страх. Мальчик быстро подобрался и слегка от меня отодвинулся.

— Простите, сэр. Я не должен был говорить это без разрешения. Я прошу прощения, сэр.

Прежде чем я успел что-то сказать, в комнату аппарировал Дамблдор.

— Замечательно, Гарри, просто замечательно! Я еще никогда не видел столь мощной спонтанной магии. А ты, Северус?

Я не сводил взгляда с мальчика. Он попятился, всем своим видом выражая страх.

* * *

Г.П.

Он здесь! У меня и так уже неприятности с моим Снейпом, а теперь тут и тот человек, которому я навредил. Я не знал, что делать, и как можно быстрее попятился назад, пока не ударился спиной о стену. Мастер Дамблесдор что-то говорил, и я напрягся, чтобы понять его. Но то ли мои уши, то ли комнату — я не мог понять точно — заполнил оглушительный свист. Я знал лишь, что дрожу и обо что-то сильно ударяюсь, а воздух, окружающий меня, потемнел, словно его заполонили тысячи воронов. Шум стал еще громче, и я снова отступил назад. Стена исчезла! Я понял, что нахожусь в новой комнате, его спальне. Стена снова появилась, и мне пришлось беспокоиться лишь о том, что я вторгся в его комнату без разрешения. Как я только умудрился нажить еще больше неприятностей, чем прежде?

Я услышал, как к двери спальни моего Снейпа приближаются шаги, кончики пальцев начало покалывать, и дверь захлопнулась. Он подумает, что это сделал я! Теперь он меня точно отошлет. Но, возможно, просто возможно, если я смогу подняться, открыть дверь, извиниться и принять наказание от них обоих, как хороший мальчик, которым я всегда хотел быть… Стоило попробовать. Я сжал зубы и ударился головой несколько раз, чтобы остановить слезы, а затем заставил себя встать и открыть дверь. Мой Снейп был очень зол, вообще-то, я давно не видел его таким злым. А вот у Мастера Дамблесдора вид был печальный. Может, ему не нравились серьезные наказания, вроде того, что я заслуживал.

— Мне очень жаль, Мистер Профессор Снейп, сэр, и Мастер Дамблесдор, сэр, — сказал я, склонив голову. Когда Мастер Дамблесдор засмеялся, я вспомнил мой первый день здесь, когда я упал и боялся, что меня ударят. Я не посмел поднять глаз, и прежде чем я понял, что происходит, он обхватил меня руками и поднял с пола. Я сжался, но не стал сопротивляться. Если он заберет меня сейчас, то я это заслужил. Чтобы он ни собирался сделать, я знал, что заслуживал худшего.

Он чуть отстранился, чтобы посмотреть мне в лицо, и заговорил, словно ему было весело.

— Разве ты не слышал, что я сказал, малыш?

Я не смог поднять на него глаз, когда извинялся за еще одну ошибку, что я совершил за последнюю четверть часа.

— Я пытался, сэр, но не смог вас услышать. Простите, сэр!

Она снова хихикнул. «Хихикнул?»

— Неважно, Гарри, это неважно. Я лишь сказал, что твоя спонтанная магия была великолепна, очень грозная и сильная. И я был удостоен чести присутствовать при этом, хотя моя задняя часть не разделяет этого мнения.

Он снова хихикнул. Я улучил момент и взглянул на него, а потом на моего Снейпа. Старый волшебник выглядел, ну, не злым, честно говоря, все было совсем наоборот. А у моего Снейпа был тот же раздраженный вид, что и обычно.

— Мастер Дамблесдор, сэр?

— Директор Дамблдор, Гарри, — поправил меня мой Снейп — мой крестный — участливо.

— Ну-ну, Северус, мне это прозвище кажется довольно забавным

Крестный фыркнул в ответ!

А Директор Дамблдор продолжил:

— Да, Гарри?

— Так вы не поранились, сэр?

— Нет, ребенок. Как мило, что ты спросил.

— Значит, вы не… вы не, эм, злитесь на меня, сэр? — должно быть, я совсем сошел с ума, раз спросил об этом напрямую. Но у меня было чувство, что из-за этого у меня неприятностей не будет.

— Конечно, нет! — он перехватил меня поудобнее и начал щекотать, пока я не захихикал, а потом продолжил: — Гарри, ты пойдешь со мной на кухню ненадолго?

Крестный смертельно побледнел, но кивнул, когда я посмотрел на него. Когда мы спустились на кухню, старый директор опустился предо мной на колени и посмотрел в глаза.

— Ты, правда, хочешь остаться здесь, дитя? Много добрых ведьм и волшебников были бы рады взять тебя в свои семьи. У некоторых есть дети твоего возраста.

Почему он так вглядывается в мое лицо? Он хотел, чтобы я сказал, что хочу уехать, но почему? Я ничего не ответил. Я давным-давно узнал, что если твои слова не обрадуют собеседника, то их лучше держать при себе. Но он продолжал всматриваться.

— Гарри, ты хочешь остаться с Северусом? — прямой вопрос, я не мог его игнорировать.

— Да, сэр.

— Почему?

Что я мог на это ответить? Мне придется с чего-то начать.

— Потому что он забрал меня от Дурслей, и он снисходительный, и добрый, и он мой крестный, и моя мама хотела, чтобы я был с ним, и, пожалуйста, не заставляйте меня уезжать отсюда! — к моему ужасу, мой голос снова сорвался на крик, и слезы потекли по щекам. Я судорожно вздохнул, когда высокая темная фигура моего опекуна приблизилась к нам.

— Вы можете идти, Альбус, — сказал он или, скорее, скомандовал.

Дамблесдор приложил усилие, чтобы подняться, и снова заговорил:

— Северус, мой мальчик, я просто…

— До свидания, Альбус! — прорычал мой Снейп.

Раздался хлопок, и мы остались одни.

* * *

С.С.

Вся эта головная боль, беспокойство, все слезы… И зачем все это было? Лишь для того, чтобы в итоге великий и могущественный Директор Альбус Дамблдор, Верховный чародей Виценгомота, председатель Международной Конфедерации Магов, кавалер ордена Мерлина первой степени, мог еще больше вмешиваться в мою жизнь! «Боль первой степени в моей заднице!»

Пока я полыхал от злости, Гарри проскользнул мимо меня и умчался наверх. Мерлин помоги Дамблдору, если мальчик опять забился в тот угол.

Так и было. Черт.

Я услышал, что он всхлипывает, но, заметив меня, он начал биться головой о чертову стену! Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он действительно это делал. Я поднял его и усадил к себе на колени, опустившись в кресло-качалку, которое трансфигурировал и временно поместил в злополучный угол.

— Почему ты ударялся головой о стену, глупый ребенок? — сказал я резко, и он вздрогнул. Черт, черт, черт!

— Простите, сэр! Я был плохим и плакал. И ударялся головой, чтобы престать. Но я больше так не буду делать, если вы не хотите, и я готов к своему наказанию, сэр.

Выдав всю эту чушь, он вывернулся у меня из рук и сполз на пол, опустив взгляд. Я слегка стукнул его под подбородок, чтобы он оторвал взгляд от пола. Я твердо решил, что сохраню спокойствие и выдержку во время этого разговора.

— И за что, по твоему мнению, я собираюсь тебя наказать?

Заикаясь, он перечислил с десяток своих предположительно отвратительных поступков. «Неужели этот ребенок думает, что все, что он делает — это плохо?»

Когда он закончил, я просто ответил:

— Гарри, никто не будет тебя наказывать за это. Вообще-то у каждого юного волшебника случаются выбросы спонтанной магии.

— У каждого юного волшебника… вы хотите сказать… я волшебник? — воскликнул он, а потом испуганно прикрыл руками рот.

Я с горечью пытался понять, что за амнезия захватила мой разум в последнее время.

— Я и это тебе не сказал? Ты, вполне возможно, самый сильный волшебный ребенок, который когда-либо был рожден.

Мрачно отметив, что он все еще прижимает свои худенькие пальчики к губам, я запоздало добавил:

— Милый ребенок, я не буду наказывать тебя за крик!