50 ways to say Goodbye (гет)

— Кто вы, черт побери, такой?

Вот так новости. Даже не знаю, как всё это переварить. Передо мной стоит Мориц Энгельс, он же, судя по всему, Кристиан Марино. Человек, с которым я встречался до сегодняшнего дня лишь однажды, однако и этого ему хватило, чтобы применить ко мне это дурацкое нейролингвистическое программирование, после чего — вуаля — я тут. Ах, да, ещё он местный Темный Лорд, правда, пока только набирающий армию, и не действующий в открытую. На данный момент он уже успел «сколотить» неплохую команду, выстроить иерархию, и система работает... Охренеть. Просто охренеть.

— Мое имя Кристиан Марино, мистер Поттер, — он вежливо улыбается, внимательно меня разглядывая. — При первом знакомстве я представился по-другому, но вам не составит труда привыкнуть.

— О, безусловно. Но хотелось бы знать, почему...

— Почему я назвался иначе? Видите ли, я тогда нисколько не лукавил: Мориц Энгельс — моё второе имя.

— Ваши родители не сумели договориться? — язвительно отмечаю я. Нервы. Ситуация-то сюрреалистическая.

— Так меня хотел назвать отец, но семья матери была против. Итальянцы...

Точно! Марино — наполовину итальянец, наполовину австриец, родился в городке на границе... Когда этот аристократишка представился мне Энгельсом, он даже не соврал. Мерлин, вот это поворот. Можно сериал снять — сценаристы Болливуда искусают себе локти. А вдруг через пару серий окажется, что он мой настоящий отец, и мы споем об этом дуэтом в окружении сорока танцующих слонов?

Помнится, тетя Петунья смотрела эти бессмысленные мыльные оперы, вроде Санта-Барбары, и рыдала навзрыд. Возможно, у меня остались какие-то детские моральные травмы, ведь сразу после очередной серии тетя-лошадь заставляла меня выползать из чулана и готовить еду для борова-дяди и толстяка-кузена. Я имею в виду ассоциативный ряд и все такое. Кто знает, как это дерьмо повлияло на мою жизнь?

— Вы все это подстроили, верно? — посещает меня, наконец, «гениальная» мысль. Если это действительно так, я — распоследний болван!

— Не понимаю, о чем вы.

— Разыгрываете святую невинность? Да пожалуйста! Сначала вы вынудили меня приехать в Италию, потом ваши парни вытащили меня из передряги в Тихой Гавани. Так мило с их стороны, не правда ли? Вы, должно быть, долго трудились над составлением этого супер-плана.

— Супер-плана?

— Не обращайте внимания. Так что?

— Все не совсем так, мистер Поттер, — Энгельс — или Марино? — театрально нахмуривается и шествует к одному из кресел. Присев в него, он жестом указывает мне на противоположное. — Не хотите ли чего-нибудь выпить? Полагаю, разговор будет долгим.

— Спасибо, но нет. Не меняйте темы!

— Вы слишком недоверчивы для двадцатилетнего, вам говорили? Ну да ладно. А я, пожалуй, выпью. Точно ничего не желаете?

Я отрицательно качаю головой, выжидательно уставившись на него. Вот же Гермиона охренеет от таких новостей. И Люциус. Мерлин, да я и сам в шоке до такой степени, что даже мысленно с трудом могу связать два слова, не то что выстроить целое предложение. Напоминает тщетные попытки Невилла отвечать на уроках Снейпа. Кстати, с некоторых пор я, кажется, начал понимать профессора. Сарказм, ирония, словесные пикировки... Неплохая стратегия поведения, на самом деле.

— Старый друг вышел на связь и сообщил, что кто-то выпытывал информацию обо мне и моей деятельности. Пришлось принять меры предосторожности и послать своих людей узнать о мотивах любопытствующего. Весьма удачно, что это оказались именно вы.

— Лучше не придумаешь.

— Позвольте поинтересоваться, кто указал вам на меня?

— Не думаю, что это важно, — я совсем не идиот и точно не собираюсь сдавать этому непонятному человеку моего друга. А друга ли? Есть вероятность, что Вито специально назвал это имя? — Что было в Лондоне?

Блондин беспечно пожимает плечами:

— Туда меня привело любопытство.

— И как это связано со мной?

— Вы довольно интересный человек, мистер Поттер, — итальянец подался ко мне, и, заговорщицки подмигнул. — Мне очень хотелось познакомиться с вами.

— А зачем вам понадобилась моя подруга? Часть пресловутого супер-плана?

— Как уже было сказано, всё несколько иначе. Я бы не назвал это запланированной акцией, — мужчина подносит бокал с вином ко рту, и на некоторое время воцаряется тишина. — От некоторых своих знакомых я слышал довольно лестные отзывы о вас, мистер Поттер. Занятно, что вы время от времени помогаете бывшим Пожирателям Смерти. О вашей тесной дружбе с Малфоями я уже и не говорю. Вероятно, за годы после падения Темного Лорда ваши взгляды несколько изменились. Не знаю, дело ли в вас самих, или же кто-то повлиял на вас. Так или иначе, мне хотелось узнать, на сколько эти изменения существенны.

Так, значит, кто-то из Пожирателей проболтался. Прелестно. Следующий раз подумаю дважды, прежде чем содействовать этим коровьим задницам, черт!

— Если и так, хотя я, конечно, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эту теорию, с чего вы взяли, что я благосклонно отнесусь к вашему участию в оппозиционной деятельности?

— Интуиция.

— Я, знаете ли, с недоверием смотрю на людей, претендующих на титул Темного Лорда.

В глазах Марино мелькнула эмоция, распознать которую мне не удалось. Вероятно, он чем-то недоволен, но сказать точнее я не могу. Возможно, он зол от того, что я знаю, кто он, что его секрет раскрыт, что я слегка привираю и так далее. В общем, я вижу следствие, но причина мне не ясна.

— Мистер Поттер, мне кажется, вы располагаете несколько неверной информацией. Я не именую себя Темным Лордом, равно как не претендую на это звание.

— Ха, да ваши слуги ведут себя словно Пожиратели Смерти при Волан-де-Морте. Так что верится с трудом.

— Хм, в самом деле? Мои друзья — верные люди, и в этом я не могу с вами не согласиться. Да, по праву рождения я обладаю титулом лорда, но никак не «тёмного».

— Конечно-конечно, — я не верил в это ни секунды. Возможно, поэтому скрыть нотки сарказма мне так и не удалось.

— Ладно, оставим пока эту тему, — блондин лениво махнул рукой, будто бы отгоняя муху. — Есть вещи более важные. Каким образом вам удалось попасть в мое поместье? Уж простите, но насколько я помню, ваше имя не значится в списке приглашенных.

— Эту информацию я, пожалуй, оставлю при себе.

— Боюсь, это невозможно, — Марино грустно качает головой. — Мне не хотелось бы, чтобы кто-то посторонний был способен проникнуть в столь защищенное место.

Как бы мне не хотелось ляпнуть что-то вроде «Что ж вы так? Аккуратнее надо быть с защитой. Риддл тоже был беспечен. И где он сейчас?», я посчитал правильным ответить несколько более вежливо. В конце концов, сейчас именно я нахожусь на территории врага, так что не стоит грубить. Я всё еще планирую вернуться домой к Гермионе и рассказать веселые новости. Это я к тому, что, возможно, мы все-таки помиримся. Она будет ругаться, да ещё как, узнав, на что я пошел, но, в конце концов, Герми меня любит, что бы там она ни говорила.

Стоит ли рассказывать ему, что я скопировал портключ? Судя по всему, Марино не глуп и должен знать, что подобное невозможно без использования запрещенных проклятий. Не хотелось бы давать ему новую возможность для шантажа, тем более, что по-прежнему не ясно, зачем он притащил меня в Италию. И вообще, у меня мно-о-ого вопросов, на которые хотелось бы получить ответы, а не палочкой в лоб.

— Давайте так: вы рассказываете, зачем использовали на мне технику НЛП и добились моего приезда в Рим, а я, в свою очередь, говорю, как мне удалось обдурить вашу защиту.

— Весьма по-слизерински, мистер Поттер.

— Как вы уже сказали, не все мои друзья отличаются благородством.

— Помилуйте, я такого не упоминал! — блондин театрально вскидывает руки в защитном жесте. Мерлин, сколько драматизма! Меня сейчас стошнит.

— Но вы имели это в виду. И все-таки...

— Хорошо, я согласен. Мне понятно ваше желание прояснить ситуацию, хотя я и не уверен, что вы воспримите случившееся адекватно. Предполагалось, что наша встреча произойдет несколько позже.

Я корчу язвительную мину:

— Уж постарайтесь.

Марино глубоко вздохнул, словно собираясь с силами. Я прекрасно понимаю: что бы сейчас не было сказано, мне это не понравится. Это не первый мой подобный разговор. Если бы в свое время Дамблдор не боялся рассказывать мне что-то важное, я бы не вырос параноиком. Даже по прошествии шести лет со смерти директора, время от времени я ощущаю обжигающую ярость. «Вы растили его как свинью на убой!» — кричит мой внутренний голос, и проскальзывающие шипящие нотки подозрительно напоминают Снейпа. Альбус казался добрым дедушкой, а оказался мерзким манипулятором. Зельевар же — совсем наоборот, так, к слову. За все эти годы мне так и не удалось до конца простить своего первого наставника. На его счастье, он уже умер. Встреть я его сейчас где-нибудь в темном переулке, и старик остался бы без бороды. Да и без головы за одно.

Звучит жестоко, но разве такая моя реакция не была бы оправданной?

Марино, прекратив тянуть время, начинает говорить:

— Вы правдолюбец, мистер Поттер, и, видимо, это не та черта характера, что меняется со временем. Будет вам правда. Мне известно о ваших размолвках с Министром Магии Англии, а также о «запретной» дружбе с уважаемым в определенных кругах Люциусом Малфоем. Опытным людям два этих факта кажутся взаимосвязанными, но вряд ли вы сами это осознаете. За пять лет, прошедших с того дня, как вы победили Темного Лорда, ваши взгляды сильно изменились. Это говорит мне о том, что сейчас вы несколько подвластны оппозиционным настроениям. Чтобы подтвердить свои предположения, мне было необходимо встретиться с человеком, которому вы доверяете, и мисс Грейнджер показалась мне самой подходящей кандидатурой. Несмотря на то, что основной темой наших разговоров была менталистика, а также выпущенная мной более десяти лет назад книга, ваше имя всплывало довольно часто. Я понял, что скорее прав, чем нет.

Вы должны понимать, мистер Поттер, что ваше положение среди магов Англии довольно необычно. Вы, герой войны, нечто среднее между мессией и рокзвездой: вашему слову верят, вашу жизнь обсуждают все, кому не лень. А расставание с мисс Уизли дало людям новую пищу для размышлений. Именно в тот период я оказался в Лондоне, и не мог не обратить внимание... Кстати, позвольте поинтересоваться, что все-таки послужило причиной разрыва? Это довольно интересный вопрос.

— Мисс Уизли попала в бетономешалку, полную песка, — проворчал я, силясь скрыть недовольство на лице. Бог любит троицу, да? Я надеюсь, четвертого раза не будет.

На лице Марино было написано полное непонимание. Впрочем, неудивительно. Я помрачнел еще больше:

— Неважно. Просто продолжайте.

— Действительно. Итак, я обратил на вас внимание. Учитывая политическую ситуацию, сложившуюся в Европе, когда огромное количество людей оказывается под гнетом официальной власти, мне нужен был...компаньон. Человек, способный подарить людям надежду. Тогда, на Косой аллее — прошу заметить, та встреча была совершенно неожиданным, но приятным для меня сюрпризом, — я сразу заметил, что вы несколько не удовлетворены собственной жизнью. Оттого ли, что всё ещё ищете своё место в ней, или по иной причине — сказать можете только вы. Раз уж выдался отличный шанс заманить вас к себе в страну, почему было им не воспользоваться? Рим — самое сердце Италии, так что у меня практически не оставалось сомнений, что именно сюда вы попадете в первую очередь. Мои люди следили за вашими передвижениями в городе и на Сицилии. Я точно знал, что когда-нибудь наши дороги пересекутся, но ожидал, что это произойдет немногим позже. Что возвращает нас к вопросу: каким образом вы оказались в моем поместье?

В голове крутилось множество вопросов, но почему-то я задал только один:

— Беженцы из Австрии находятся под вашей защитой?

— Хм, мистер Поттер, — заметно, что Марино, как и я сам, не ожидал этого вопроса, но довольно быстро справился с недоумением, — к сожалению, я не могу раскрывать подробности моей деятельности, пока не пойму, как вы к ней относитесь.

— Сложно определиться, когда толком ничего не знаешь, верно? — я нервно рассмеялся.

— И, тем не менее, я не могу рассказать вам больше, пока вы представляете для нас опасность. Вы уже сорвали одну операцию, я не желаю создавать еще больше прецедентов.

— О, так какую же цель вы тогда преследовали? — невинно интересуюсь я, мгновенно вспоминая о фонтане какого-то по счёту Пио.

— Всё, что могу сказать — я был неприятно удивлен, когда узнал, что на той площади была не толпа авроров, а только двое ваших соратников, которым даже вы не очень-то доверяете.

— Ну, стоило хотя бы попробовать.

— Вы блефовали, — с удовлетворенной улыбкой замечает мужчина. — А также не задействовали своих телохранителей для решения данной проблемы, засветившись перед моими людьми.

— Разве они и так не знали, что я «ценен» для вас?

— Только избранные. Но теперь почти все наёмники считают вас едва ли не другом. К вашему счастью, они не осведомлены, что их обвели вокруг пальца, — сейчас у Марино очень хитрый взгляд.

— Как мило с вашей стороны ничего им не рассказать, — я ухмыльнулся в ответ. — Вам есть, что добавить, или я могу идти?

— Не пытайтесь отвлечь меня, мистер Поттер, вы не ответили на вопрос.

Жаль, а я так надеялся, что сработает.

— Я скопировал портключ Людовико Риччи, — я недовольно передёрнул плечом, раздраженный тем, что вовремя не придумал хорошей отмазки.

— И, позвольте спросить, каким образом вы это сделали? Пошли против Магии?

— Использовал заклинание, найденное в домашней библиотеке.

— О, темномагическое... — стоило признать, что Марино удивленным не выглядел, — как же мне это нравится.

— Вы не сможете использовать это знание, не выдав себя.

Мужчина удивленно поднял бровь, недоверчиво меня разглядывая. Когда-то мне уже приходила в голову мысль познакомить его и Люциуса. Должно быть, общими окажутся и черты характера, и привычки. Стоит ли говорить, что для любого из Малфоев надменно вскинуть бровь — обычное дело?

— Не понимаю, с чего вы взяли, будто я собираюсь использовать что-то против вас, — наконец, ответил он. — Если вы ещё не поняли, мне нужна ваша помощь. Но, учитывая, как негативно вы настроены по отношению ко мне, ее будет весьма сложно получить.

— А что я вообще должен думать, сеньор Марино? Как я, блин, могу доверять Темному Лорду?!

— Я не считаю себя Темным Лордом, мистер Поттер, — заметил блондин, раздражаясь все больше.

— Ваше поведение говорит само за себя!

— Я организую инфраструктуру для настоящего Тёмного Лорда! Чтобы тому не пришлось тратить на это годы! Как же вы не понимаете?..

— О, здравствуйте, Серый Кардинал! И кто же тогда настоящий Лорд?

— Хм, — выражение лица Марино стало подчёркнуто безразличным. Всё равно, что на лбу написать: «Внимание! Сейчас я буду врать». Я еле удержал себя от того, чтобы недовольно цокнуть языком, как обычно делала Гермиона в минуты неурядиц.

— И?

— И это не важно, мистер Поттер. По крайней мере, не сейчас.

Ну, он хотя бы не брешет прямо в лицо. Пять очков, Апатин [1] сын! Не то что я был безмерно этим доволен.

— До тех пор, пока ваша позиция касательно моей деятельности не определена, сомневаюсь, что должен быть предельно честен.

— Прелес-с-стно...

— Тот портрключ, что вы скопировали, при вас?

— Да. Он многоразовый?

Марино просто кивнул.

— В таком случае, мне хотелось бы, чтобы вы воспользовались им, если у вас будут вопросы или когда найдете необходимым что-нибудь мне сообщить. Разумеется, я надеюсь, что он будет находится исключительно в вашем распоряжении, без возможности использования посторонними.

Ха-ха, какая вера в мое благородство. Ну да ладно.

— Хм, договорились. Значит, вы хотите дать мне время подумать о возможности оказать вам «помощь»... Что вообще под этим дурацким словом подразумевается? Убийство невинных магглов и абсурдный геноцид?

— Святой Стефан [2], конечно, нет, — собеседник коротко засмеялся. — Вы уже прошли одну войну. Фактически, единолично переломили её ход. Речь идёт, скорее, о помощи «теоретической», если вам так угодно.

— Какого рода?

— Я уже сказал — не сейчас. Подумайте над моим предложением, мистер Поттер. Когда примете решение — вы знаете, где меня найти. Но постарайтесь с ним не затягивать. Драган проводит вас до точки аппарации.

Краткое сухое прощание, и я уже иду по Палаццо под конвоем индейца. Значит, Драган. И, кстати, это точно хорватское имя.

— Чудестная встреча, не правда ли? Я, в конце концов, нашел Лорда без вашей помощи.

— О, да, — индеец выглядит немного усталым, но никак не подкопченным. Видимо, в холле я несколько промахнулся, выбирая заклятия.

— Ну же, Драган, почему ты такой печальный? Ведь все хорошо.

— Ты подпортил настроение Лорду, мальчишка. Я удивлен, что для тебя это закончилось хорошо.

— Разве ты сам не говорил, что я «ценный объект»?

— Не думал же я, что настолько. Ты сорвал вечер.

— Да ладно, не дуйся на меня, дружище. Я просто запаниковал.

Мужчина недоуменно уставился на меня, но ничего не ответил, продолжая двигаться к выходу.

У меня, вероятно, начался откат после выброса адреналина, потому я и веду себя, как умственно отсталый. Во всяком случае, я предпочитаю так думать. Иначе придётся признать, что я просто идиот, чьё хобби — постоянный поиск неприятностей на свою голову, ну и все там прилагающиеся к ней объекты.

Под пристальным взором индейца я аппарирую домой, чтобы тут же ощутить взгляд Гермионы. Она всё еще здесь, хотя сейчас далеко за полночь. Может, она волновалась за меня? Внутри разливается приятное тепло. Предвидя долгий разговор, я усаживаюсь в кресло напротив. Чертовски хочется курить, но подруга — прежде всего.

Миона окидывает меня странным взглядом, но ничего не говорит. Наверное, я выгляжу не очень-то презентабельно, более того, от меня несет гарью. Раз уж она все еще злится на меня, стоит начать разговор первым.

— Привет, Гермиона. Как у тебя дела?

— Хорошо, — она удивленно моргает. — А у тебя?

— О, я в полном порядке. Читаешь? — я киваю на тяжеленную книгу в ее руках.

— Да, а ты чем занимаешься?

— Да вот, думаю, сходить принять душ и немного освежиться.

— М-м-м, ясно, — она некоторое время молча смотрит на меня, прежде чем, наконец, взять себя в руки. В голосе прибавилось гневных ноток. — Что ты, ради всего святого, делал?!

— Я тут...э-э-э...как бы сказать...Обнаружились новые факты...

— И? Мне хотелось бы узнать какие, если ты, конечно, не против.

— Ну, в общем, я встречался с Кристианом Марино.

— Что? — потрясенно ахает она. — Ты не ранен? Мерлин, Гарри, почему ты мне ничего не сказал?

— Это довольно долгая история... В общем-то, я все еще немного шокирован. Я был у него в Палаццо, когда узнал одного своего знакомого, с которым виделся здесь пару раз, и... Слегка подпалил поместье. Я немного запаниковал, так как знал, что тот прислуживает Темному Лорду.

— Когда ты успел завести новые знакомства?!

— Ну, когда делал ночную вылазку в Тихую Гавань, и на меня напали воришки. И потом, когда я с дуэтом авроров посетил маггловскую забастовку. Ну, в тот день, когда мы поссорились.

— Ты ходил ночью в самый опасный район Италии? Мерлин, Гарри!

— Ага, и еще я был в Палермо, но это уже другая история. Я знаю, что о многом не говорил тебе, Герм, и мне очень жаль. Я временами бываю скрытным, хотя уж тебе-то я точно могу рассказать всю правду. Поверь, мне действительно жаль.

— О, так ты извиняешься не за то, что послал меня куда подальше? — она хитро прищурилась, и черты ее лица стали похожи на кошачьи. Точно, анимагическая форма Гермионы — кошак. Или старая кошатница, как миссис Фигг. Но определенно что-то с ними связанное.

Я не стал развивать мысль дальше, чтобы ненароком не называть подругу «киской».

— Ну, а ты сказала, что я кретин. Серьезно, Герм, мы можем просто забыть об этом? Я собираюсь рассказать тебе охренительно интересную историю про Марино.

Это было так по-слизерински — избегать прямого ответа, — что я постарался удавить проснувшуюся совесть в зародыше.

— Хорошо, давай продолжим. Так что ты хотел мне рассказать?

И тут информация полилась из меня рекой. Я рассказал про все: про Драгана, про Люциуса, про Марино. Я говорил и говорил, изредка прерываясь, чтобы ответить на уточняющие вопросы. Такая честность была для меня едва ли не в новинку. Странная привычка скрывать архиважные детали проявилась у меня сразу после войны, так что я редко «складывал все фрукты в одну корзину». Проще говоря, никто и никогда не знал всего обо мне и моей деятельности. Возможно, если бы мои друзья собрались вместе и поделились кусочками информации, необходимыми, чтобы собрать «паззл» воедино, я бы оказался по уши в дерьме.

Сейчас эта привычка сыграла со мной злую шутку: Гермиона мне все-таки не враг. Вряд ли у меня есть кто-то ближе нее, верно? И к тому же она здесь, такая привычная, с ее нахмуренными бровями и задумчивым видом. Герм не сбежала после моих неосторожных слов, значит, в этом есть смысл? Она здесь, так что вперед мы пойдем только вместе, куда бы эта дорога ни вела.

* * *

— Ничего себе, Гарри, ты создал самую настоящую копию портключа! Я, конечно, не видела оригинал, но, думаю, он выглядит точно также.

На следующее утро за чашкой английского кофе (никакого ристретто [3], упаси Мерлин, пробовать эту гадость еще раз), я раздумывал над осторожным письмом Люциусу, чтобы назначить встречу, а Гермиона развлекалась, разглядывая созданный мной вчера артефакт. Мы закончили говорить только под утро, перенеся обсуждение «вопроса Марино-Энгельса», как мы его окрестили, на послеобеденное время. К тому же, следовало переговорить с Малфоем: он убьет меня, если скрыть от него такое.

— Тебя вообще не волнует, что я использовал темномагическое заклинание? В Англии это запрещено законом.

Девушка только неопределенно хмыкнула:

— Ну, тебя ведь это не волнует. К тому же, ты использовал его во благо. Просто не делай это слишком часто... И ты должен научить меня!

— Можешь поискать в библиотеке Блэков по возвращении в Лондон. Там есть много интересного на эту тему.

— О, а мы уже собираемся домой? — подруга едва уловимо нахмурилась, что выдало ее истинные эмоции.

— Ну, тут все очень сложно. Не вижу смысла оставаться здесь, если я откажусь от предложения Марино. Он, в конце концов, знает нас обоих, так что это довольно опасно.

— А ты уже принял решение? Гарри, надо же всё обдумать!

Тот факт, что моя милая родная Герми склоняет меня «на сторону зла», немного беспокоил. Не может же быть, что ей симпатичен Энгельс, верно? Потому что мне это ой как не нравится.

— Нет, конечно же, мы еще не решили. Почему тебя вообще это так заботит?

Она немного замялась, перебирая выбившиеся из хвостика пряди.

— Ну, мне здесь нравится. Я признаю, что первое время часто думала об упущенных возможностях и работе, но сейчас уже привыкла. Здесь нас никто не знает, и это, оказывается, очень занимательно. Почему бы не позволить себе небольшой отпуск, а, Гарри?

Какие мы еще дети, Гермиона, де-ти! Мы не хотим возвращаться в родную Англию только потому, что там слишком скучно и нет так привычных для нас приключений. Разве здесь только я страдаю адреналиновой зависимостью?

По здравом размышлении, не стоит говорить об этом вслух.

— Да пусть будет отпуск, я что, против? Нам обоим надо проветриться, отдохнуть от министерской суеты.

— Точно. Ну, когда приедет Малфой? Нам нужно все обсудить.

Я некультурно вытаращил на неё глаза:

— Ты собираешься присутствовать? Вы же ненавидите друг друга!

— Да, но будет проще, если тебе не придется потом пересказывать мне, к чему вы пришли. Я готова немного потерпеть.

Ха-ха, Малфой и Грейнджер в одной комнате! Да даже если они не подерутся, я всё равно получу от шоу удовольствие.

* * *

— А я говорю вам, мисс Грейнджер, что это абсолютно глупо! Если вам не терпится умереть, то просто пустите себе Аваду в лоб, это будет большим облегчением для всех нас, — раздраженно высказал Люциус, едва удерживая себя от того, чтобы закатить глаза.

Ситуация становится всё более сюрреалистической. И очень, очень-очень плохо, что мне так весело наблюдать за этими двумя.

— Вы можете сколько угодно рассуждать о том, что глупо, а что нет, мистер Малфой, у вас наверняка большой личный опыт!

— Не больше вашего, мисс Грейнджер.

— Э-э-э, может, вернемся к основной теме? — я предпринял слабую попытку остановить катастрофу местного масштаба. В меня вперились два недовольных взгляда. Оба сейчас ненавидели меня за то, что «все мы здесь сегодня собрались парам-пам-пам». Не будем уточнять, с кем я пил, раз знаю эту песню.

— Как я уже говорил, Гарри, прежде чем меня прервали, доверять Марино будет абсолютно неразумно. Если я что-то понимаю в таких людях, а я понимаю, то он не открыл вам и сотой доли правды.

— У нас нет альтернативного источника информации, чтобы перепроверить сказанное, — Гермиона хмуро разглядывала свою чашку, принципиально не обращая внимания на курящего аристократа. — Мы можем либо поверить ему на слово, либо попросту отказаться от самой возможности сотрудничества, не вдаваясь в подробности.

— Это будет совсем не просто, мисс Грейнджер!

— Ой, ну хватит уже. Пока вы не начали метать тут проклятья направо и налево, давайте условимся, что вы будете разговаривать только со мной.

Мне кажется, я слышал, как скрипнули плотно сомкнутые зубы Малфоя. Стоит признать, выдержка у него блестящая. Наверняка выработал ее за двадцать лет жизни с Драконышем в одном доме: зуб даю, без котла «жидкого терпения» это невозможно. Ах, да, еще ведь был и Волан-де-Морт...

— Ну же, Люциус, даже вы не можете не признать, что это довольно любопытная идея...

— Это опасно, так как неясно, что ваш друг подразумевает под «помощью», — и прежде чем Гермиона успела открыть рот, добавил, — но вполне в вашем духе, Гарри.

— Ну, да, я несколько склонен к подобным авантюрам.

— Я тоже. Был когда-то склонен к авантюрам. По молодости, — он многозначительно постучал пальцем по предплечью левой руки. — Все мы прекрасно знаем, чем это закончилось.

— Ну, он же не собирается преклонятся перед ним, — вставила Гермиона. — К тому же было сказано о существовании какого-то другого Темного Лорда, что снимает с Марино часть подозрений. В конце концов, Гарри всегда может сбежать в Англию, посмотрев, как обстоят дела.

— Этот «другой Лорд» волнует меня еще больше. Если Марино, по вашим словам, считает себя серым кардиналом и собирает армию для кого-то еще, становится непонятно, зачем ему вы. Будь мы в Англии, имела бы значение ваша репутация, но здесь она, по большому счету, бесполезна. Тот факт, что вы прошли войну, вообще не имеет никакой практической ценности, так как все знают, что вы не руководили военными действиями, а просто, уж простите, скрывались. Пусть и весьма эффективно, это ничего не меняет.

— И что вы предлагаете? В смысле, я совсем не знаю, как поступить.

— Я немного разузнал о Морице Энгельсе, хотя формулировки в вашем письме были весьма размытыми. Так или иначе, нет ничего, что указывало бы на его связь с Кристианом Марино, вообще на какую-либо противозаконную деятельность. Биографии этих двоих чисты, несмотря на то, что это один человек. По правде говоря, даже я немного удивлен.

— Не хотите познакомиться с ним, Люциус? Вы немного похожи.

Повернувшись, Гермиона зыркнула на меня, словно говоря «что ты несешь?», и снова недовольно уставилась в свою чашку. Мерлин, как сложно размышлять в такой напряженной обстановке!

— Позвольте отклонить это потрясающее предложение, Гарри.

— Ладно-ладно, давайте немного отвлечемся. Что там нового в правительстве? А то до нас ничего не доходит, будто мы тут в бункере сидим.

— Пожалуй, не буду спрашивать, что такой «бункер», — и после моего короткого кивка продолжил. — Ферро Синатра перевел большую сумму компании по производству магических артефактов. Я попробовал узнать, кто владелец организации, но все сводится к тому, что она фиктивная. Выглядит это как отплата за проделанную работу или присвоение денег министерства. Определенно что-то незаконное, но придраться здесь не к чему.

— Хм, а что там с мафией? Я пошелестел маггловскими газетами, и кое-что нашел. В сентябре этого года заместитель крестного отца сдал всю компашку. Сложно сказать, поймают ли после этого Бернардо Провенцано — главу всей мафии — ведь он скрывается уже сорок лет. Сорок лет, вы только представьте! Короче, там сам черт ногу сломит.

— Это если предположить, что нет «крестного отца» магической мафии. Если представится возможность, поинтересуйтесь этим у сеньора Марино.

— То есть мы уже решили, что Гарри к нему пойдет? — удивленно спрашивает Герм, отрываясь от созерцания чуда гончарного мастерства. На некоторое время она, кажется, даже забыла, что ненавидит Малфоя. — Разве вы не против?

Звучит так, словно подруга спрашивает у моего отца, могу ли я погулять до одиннадцати. Скелет Джеймса Поттера, должно быть, ворочается в гробу.

Хотя не то что бы это кажется абсолютно неожиданным.

Правда, если меня спросят, то я не смогу точно назвать день, когда перестал считать старшего Малфоя ублюдком и лизоблюдом. В далеком девяносто восьмом мы виделись не очень часто, хотя я едва ли не каждую неделю появлялся в мэноре, чтобы проведать Нарциссу. Должно быть, у неё были на меня свои планы, непременно коварные. Уж не знаю по каким причинам, но она взяла на себя заботу обо мне; сожаление и раскаяние накрывали с головой, меня грызло чувство вины, ведь погибло столько людей, а эта сдержанная во всех отношениях женщина, мать моего непримиримого школьного врага, облегчала мою ношу. Нет, конечно, она не говорила, что я ни в чем не виноват, что я святой и бла-бла-бла. Вы представляете Нарциссу Малфой лепечущей такой бред?! Я вот нет.

Сразу после победы люди, которые окружали меня, поступали именно так: преуменьшали грехи, преувеличивали заслуги. Это же глупо, ей-Мерлин. Я не смог спасти Дамблдора, целый год скрывался от Министерства, обвинявшего меня в убийстве директора Хогвартса, накладывал Непростительные, грабил банки, нападал на людей, а все, что мне сказали — «Ты молодец, Гарри! Мы будем брать с тебя пример». Что верно, то верно — дурной пример заразителен. Но если бы тогда мне хотелось послушать сказки, я бы просто одолжил у Гермионы затертую книженцию барда Бидля. И то неясно, что было бы более реалистичным.

Нарцисса Малфой никогда меня не оправдывала: «На ваших руках много чужой крови, Гарри, но вы должны двигаться вперед. Нельзя забывать о случившемся, но на душе не должно быть тяжело всякий раз, когда вас настигают воспоминания». И до тех пор, пока она говорила то, что думала, а не то, что должна, я позволял ей использовать себя и свою репутацию для достижения любых целей. Пока Гермиона и Рон лечились от послевоенного синдрома в Австралии, я находил успокоение в теплых гостиных мэнора бывших Пожирателей Смерти.

Так началась моя странная дружба с первой из Малфоев, а позже я смирился с существованием главы семейства.

Но я, должно быть, несколько тороплюсь, потому что мои мотивы все еще непонятны. Попробую объяснить, что такого должно было случиться, чтобы я больше не стремился просверлить взглядом дырку в светлой голове Люциуса Малфоя, входящего, по моему скромному мнению, в топ десять самых отвратительных людей Англии.

Дело в том, что после его выхода из Азкабана, где он провел чуть больше месяца, я не прекратил свои визиты в Малфой-мэнор. Мы стали пересекаться довольно часто: то на министерских балах, которые тем летом давали едва ли не каждую неделю, то когда выслушивали очередную торжественную речь нового Министра Англии, то, в конце концов, в стенах его дома. Наше общение с трудом вписывалось в рамки этикета — такие недовольные физиономии у нас были, — и мы предпочитали ограничиваться сухим приветствием. Я думал, что Малфой непременно захочет воспользоваться тем, что его жена у Героя в фаворе, и изображал из себя каменную стену. «Не стоит недооценивать слизеринскую хитрость», — думал я. Как оказалось, переоценивать — тоже.

Наверно, Люциусу было очень скучно в отсутствие постоянной опасности для жизни. И поэтому ему захотелось пообщаться с Гарри Поттером. А последний, в свою очередь, оказался нервным параноиком, так что диалог с первого раза не получится. И со второго. Я бы сказал, первые раз десять это больше было похоже на переговоры военного времени, итог которых нельзя предугадать, чем на связную беседу. Но аристократ был весьма доставуч и надоедлив, так что уже к середине августа я научился не вздрагивать при звуке его манерного голоса. Итак, пару нормальных человеческих разговоров, слегка приправленных взаимным недоверием, внезапная откровенность Малфоя во время суда над пособниками Пожирателей, совместные ужины в мэноре и — вуаля — блюдо под названием «Гарри Поттер в мягком тесте» готово! И вот теперь я ни одной серьезной вещи не могу сделать, не посоветовавшись прежде с коварным злодеем-интриганом. Какая ирония.

Пожалуй, стоит заметить, что вернувшиеся в конце августа друзья, заставшие как раз тот момент, когда я занимался переосмыслением «слизеринских» ценностей, были, мягко говоря, в шоке. Ненависть Гермионы к Люциусу просто капля в море по сравнению с той жгучей жаждой смерти, которую испытывает Рон. Рыжий, кстати, до сих пор не смирился с моей странной дружбой с семейством потомственных блондинов. Можно даже сказать, самую малость покривив душой, что Малфои стали для меня третьей семьей. Вторая, не считая Дурслей-мудаков, конечно, это Уизли. Они всегда пытались поддержать меня всеми силами, несмотря на обстоятельства. Ну, а уж про первую вы и сами знаете; те давно почили с миром.

Потерявшись в воспоминаниях, я, вероятно, прослушал остроумный ответ Люциуса. Надеюсь, «папочка» отпустит меня погулять в Палаццо Марино.

-...И вы можете действовать по своему усмотрению. Никто не заставляет вас решать все сегодня, Гарри. Просто подумайте и, в любом случае, держите меня в курсе событий.

— Желаете наблюдать спектакль в первых рядах? — я мгновенно вклинился в разговор, будто и не выпадал на минуту, а, может, и больше.

— Безусловно. Разве я могу пропустить такое зрелище? — он криво ухмыльнулся, и плавно поднялся с кресла. — Полагаю, мне следует уйти прежде, чем один из ваших ручных авроров снова попадет под горячую руку и получит Обливиэйт, Гарри.

Как только камин перестал полыхать зеленым, Гермиона негодующе уставилась на меня своими оленьими глазами.

— Ты применял Обливиэйт? — угрожающе прошипела она, и я подумал, что метафора с глазами лани, заглядывающими в душу, была ошибкой. Злые кошачьи, определенно.

— Упс.

— Гарри Джеймс Поттер!

* * *

Как ни удивительно, но ни в понедельник, ни во вторник у меня не было настроения что-то делать. Поэтому почти все время я сидел на террасе, либо тупо пялился в телевизор в гостиной. Пару раз Гермионе удавалось вытащить меня посмотреть достопримечательности — замок Святого Ангела и Колизей. Ух ты, а вы знали, что около пяти сотен лет назад один из подземных залов амфитеатра использовался для заседаний итальянского магического правительства? Сейчас там одни только катакомбы; об их существовании знают и магглы. Но вряд ли кто-то из них видел это чудо архитектуры! Самый крупный из залов по размеру превосходит даже тот, где в Англии проводятся сборы Визенгамота полным составом. Колизею почти две тысячи лет, поэтому нет ничего странного в том, что кое-где стены уже осыпаются даже под малейшим воздействием магии. Мы ходили там с обычными фонариками, но зрелище все равно просто потрясающее. Новый фонтан в Атриуме, который построили взамен показательно снесенного в день инаугурации Шеклболта, показался бы абсолютной нелепицей и безвкусицей на фоне древних залов Колизея, хотя тот строился под началом лучших английских маго-архитекторов в начале третьего тысячелетия! Какая ирония.

Так или иначе, это было едва ли не единственное стоящее упоминания событие за последние два дня. Я не очень-то люблю такие периоды ничего-не-делания, но на меня вдруг навалилась жуткая апатия, бороться с которой не было никакого желания. Почему бы и не отдохнуть, как считаете? Активная деятельность, которую я развил в последний месяц, порядком надоела, так что пусть.

В итоге, днем солнечной среды меня и присоединившуюся ко мне Гермиону можно было найти не где-то еще, а на террасе квартирки с видом на Парламент. Мы трансфигурировали жесткие плетеные кресла в две прелестных кушетки и нежились под ярким декабрьским солнцем, которое уже не грело, но все еще радовало. А проблему с температурой в состоянии решить любой более-менее неглупый маг, так что сильное Согревающее с радиусом действия в пару метров делало наш ленивый отдых еще более приятным. Отпуск.

Гермиона читала очередной талмуд из ее коллекции, тогда как я бездельничал, лежа на результате применения моих трансфигурационных навыков, закинув руки за голову и бесцельно разглядывая перистые облака на небосклоне. Столько проблем, столько сложностей, которые необходимо решить, но в тот момент для меня не существовало ничего, кроме ощущения умиротворения.

— Я только сейчас поняла, что через две недели Рождество, — нарушила уютную тишину Миона. Она постучала пальцем по обложке книги и перевела взгляд на меня.

— Столько дел, за датами не уследишь, — я легкомысленно пожал плечами.

— Да, но вот только раньше я всегда знала, какое сегодня число. Может быть, все дело в работе, ведь я...

— Жила от пятницы до пятницы.

-...вела строгий образ жизни, и нет, не поэтому, Гарри!

— Да ладно, не ты одна, Герм. Малфой вот только в пятницах успокоение и находил.

— Знаю. Просто немного непривычно, — она немного помолчала, и я краем глаза наблюдал, как девушка накручивает на палец длинную прядь волос. — У тебя были планы на Рождество?

— Не-а. Хотел навязаться Драко, если ничего не придумаю, но сейчас это уже не вариант. Астория, наверняка, затребует его домой, а какая вечеринка слизеринцев без него? Да и не думаешь же ты, что я собирался в Нору.

— Конечно, нет. Хотя миссис Уизли была бы рада, да и Джордж с Роном.

— Вот только новый парень Джинни немного расстроится, не находишь?

Гермиона резко подняла взгляд, и, кажется, немного занервничала:

— Ты знаешь?..

— Мелинда Терпин меня просветила. Как раз в день перед отъездом в Рим.

— Ты поэтому захотел уехать? — она ахнула с таким видом, словно уже через секунду примется душить меня в объятиях и уверять, что «все будет хорошо». Неужели я сейчас выгляжу таким расстроенным и обеспокоенным? Дьявол ее разберет с этими длинными, не поддающимися выкладке монологами о личностных проблемах, когда твой эмоциональный диапазон размером с чайную ложку.

— Нет, я рванул сюда, потому что меня все достало. Это было просто предлогом, — я прикинул, как отвлечь подругу от бессмысленных расспросов. — А почему уехала ты?

Девушка глубоко вздохнула, словно собираясь с силами. Надеюсь, она понимает, что я не желаю слышать нечто вроде «это мой долг», и сменит заезженную пластинку.

— Ну, ты знаешь, Гарри, моя работа порой бывает...однообразной. Я и раньше думала о том, чтобы уехать и подумать, действительно ли я хочу этим заниматься. Мечты — это хорошо, но нередко приходиться сталкиваться с неприглядной реальностью.

— Любая работа однообразна, — резонно заметил я, с болью вспоминая, как затекает спина от сидения в одной позе за скучными отчетами.

Она только пожала плечами, не глядя на меня.

— И что, Гермиона, ты подумала и решила? Хочешь ты этим заниматься?

— Сомневаюсь.

— Как и я. Вот только если мы отвергнем предложение Марино-Энгельса, то нам придется вернуться к рутиной работе в Министерстве.

Некоторое время стояла тишина, словно каждый из нас боялся сказать то, что на самом деле думает. Скользящий скучающий взгляд наткнулся на распечатанное письмо от Рона, на которое мы еще не успели ответить. Судя по интонациям, друг, наслаждающийся бурным романом с Лав-Лав, уже не так злится. Ну и отлично.

«Гарри и Гермиона!

Я рад, что у вас там все хорошо. Мама очень расстроена, что вы даже не оставили записки о своем скором отъезде. Не хотели, чтобы кто-то узнал? Кингсли попросил не рассказывать о том, где вы сейчас, так что я понимаю. Не хотелось бы, чтобы кто-то вроде змеи-Паркинсон разносил сплетни по всему Министерству.

Без вас тут скучно, ребята. Хотя Кингсли мне как-то намекнул, что вы, должно быть, скоро вернетесь, и я, правда, очень и очень рад! Одна только Лаванда меня поддерживает, да Невилл с Луной, но вы ведь знаете, какие они, верно? В общем, приезжайте поскорее.

Джордж просил передать привет, а мама — написать хотя бы коротенькое письмо, как вы там (обязательно скажите, что вы хорошо кушаете, а то она опять будет нервничать по этому поводу). Ждем вас здесь, а если вы решите приехать на Рождество — хотя я, конечно, думаю, что вы и так тут будете, — то милости просим!

Ваш лучший друг,

Рон.

P.S. Роджерс кажется еще злее, чем раньше, Гарри. Ты его порядком разозлил тем, что не спросил разрешения на поездку в Италию. Сочувствую тебе, дружище».

И это письмо было...как ногтем по стеклу. Мерзко, угнетающе, раздражающе. Покуда Рон кушал приготовленные Молли блинчики и нежился в объятиях недалекой блондинки, мы с Герми искали Темного Лорда, нарушали законы и исследовали Италию. И это было так захватывающе! Впервые за последние пять лет. Я чувствую, будто готов остаться здесь навсегда...

Гермиона резко выдохнула, вырывая меня из размышлений. Ее неподвижный профиль был мне знаком уже много лет, но я все равно уставился на нее, желая, чтобы она, наконец, высказала то, что хочет.

Подруга, по всей видимости, поняла мой тонкий намек. Печально улыбнувшись, всем своим видом будто извиняясь за то, что сейчас прозвучит, она коротко заметила:

— Я не хочу возвращаться, Гарри.

Я знал это. И я точно знаю, чего хочу.

— Я тоже.

Мы смотрели друг на друга в ожидании чего-то большего, светлого и увлекательного. Мы смотрели друг на друга, и уже знали, что я скажу Марино. Потому что не существовало реальности более правильной, чем та, в которой мы делаем только то, что хотим.

[1] Апата в древнеримской мифологии считалась Богиней Лжи.

[2] Собор Святого Стефана считается главной достопримечательностью в Вене, Австрия. Религиозный центр страны.

[3] Самый крепкий кофе в мире, привычный для итальянцев. Отношение кофе к воде составляет двойную порцию кофеина на 50 мл чашки, и его принято запивать холодной водой. Из моих личных наблюдений скажу, что часов 12 после него я и не помышляла о сне.