Амнезия или яркий духом и разумом (гет)

Утром Рон спустился вниз совершенно разбитый. Марк копошился где-то во дворе, и чай пили вдвоём с Джули.

– Хью, что-то ты сегодня неважно выглядишь. Хорошо спалось?

Рон ответил чашке с чаем, не поднимая взгляда:

– Совсем паршиво.

– Ну, не отчаивайся! На следующей неделе тебе надо показаться доктору Тэйлору – он скажет, как идёт выздоровление. Ты уже столько всего вспомнил! Всё наладится, вот увидишь.

Рону не хотелось спорить. Ни черта не налаживалось. Чем дольше он жил в семье Джонсон, тем сильнее у него были ощущения, что всё неправильно. Он словно с Луны свалился (видел изображение в хрестоматии по астрономии), всё вокруг казалось непривычным и чужим. Житейские мелочи ставили его в тупик. Почему он совершенно не умеет пользоваться мобильным телефоном? Когда Джули с Марком в Фарнхайме предложили купить ему на первое время хоть какой-то, ведь в наше время, как уверяли они, никто шагу не ступит без телефона – без него, как без рук – он вполне правдоподобно отговорился, что ему звонить пока некому, не стоит беспокоиться. На самом деле витрина со смартфонами, айфонами, всеми этими гаджетами повергла его в полный ступор. Он не представлял, как этим пользоваться.

Почему, когда он предложил Марку помочь подмести дорожки в саду, у него было стойкое желание оседлать метлу? Он еле поборол искушение, представив, что подумает Марк. Но мести метлой гравий ему казалось также нелепо, как то, что письма и квитанции супруги Джонсон получали посредством почтового ящика. Он был уверен, что почта доставляется не так. Только как? Может, он вместе с памятью потерял часть извилин? Почему весь окружающий мир казался ему неправильным? И он себя чувствовал здесь случайным гостем?

Джули тем временем убрала со стола и достала большой альбом с фотографиями.

– Хью, я тебе обещала показать наши семейные снимки, не хочешь взглянуть?

Заняться всё равно было нечем, поэтому Рон согласился. Да и обижать Джули не хотелось – она смотрела с таким теплом.

Джули перебирала старые фотографии, в которых запечатлелась вся их жизнь. Есть некий особый дух, когда мы перебираем семейные альбомы, словно возвращаемся в прошлое, заново переживая самые прекрасные и печальные моменты.

Вот молодые Марк и Джули с настороженностью взирают на фотографа. Джули сидит в кресле, а Марк стоит сзади, за спинкой, положив одну руку на плечи Джули. Тут они совсем не похожи на себя, разве что глаза остались прежними.

Марк на работе – читает лекции студентам.

Джули в смешном пальто собирает осенние листья, лукаво улыбаясь.

Маленький Хью, совсем ещё грудной – лежит голенький на пеленальном столике на животике. Джули грустно улыбнулась:

– Мы с Марком всегда так хотели детей. Первый раз, когда случился выкидыш, мы постарались скорее забыть. Но потом это повторилось ещё и ещё. Оказалось, у меня отрицательный резус фактор, и во время беременности я вступала в резус-конфликт с собственным ребёнком. Это так печально. Марк убеждал меня, что не надо на этом зацикливаться, что надо надеяться на всевышнего, но я потихоньку скатывалась в депрессию. Я всегда так завидовала семьям, где ребятишек много. Завидовала – не совсем уместное слово. Я радовалась всегда, глядя на ватагу малышей в окружении уставшей, но счастливой матери. Всё познаётся в сравнении, верно? Кому-то Бог не даёт детей, а кому-то они не очень и нужны. Я не представляю, как можно отказаться от своего ребёнка.

Потом, когда мне было уже сорок лет, я вновь забеременела. Врачи опасались и за моё здоровье и за здоровье малыша. Всю беременность я пролежала в кровати, если можно так сказать. И мы с Марком дождались нашего Хьюго, – Джули перебирала снимки сына, протягивая их Рону, окунувшись снова в те счастливые дни.

– Хьюго родился с пороком сердца. Дефект межжелудочной перегородки. Тебе это ни о чём не говорит, но этот диагноз – не самый страшный у таких больных. Прогноз был благоприятный, Хьюго постоянно находился под наблюдением врачей, соблюдал рекомендации. Ему нельзя было много заниматься физическим трудом, переохлаждаться и ещё кучу всего, что Хью часто игнорировал. Он запретил нам считать его больным, многие его друзья даже не знали о его заболевании. Но от судьбы не уйдёшь. То, что Хью родился – уже было чудом. Знаешь, для любой женщины самое большое счастье – это прижать к себе своего новорождённого ребёнка. И самое большое горе – потерять ребёнка или услышать приказ мужа идти на аборт.

Джули протянула Рону снимок, где босоногий мальчишка стоял с самодельной удочкой.

– Когда Хью родился, я всё время панически боялась Уэя. Хью рано научился плавать, но я всё равно боялась. Потом он пристрастился к рыбалке. Сначала это были самодельные нелепые удочки, потом Марк купил ему настоящую телескопическую. Он так радовался! Все свои сбережения он тратил на все эти крючки, леску, катушки. Они вдвоём с Марком могли просидеть на берегу весь день, пока я силком не заставляла их пойти пообедать. А часто я приносила бутерброды и термос прямо к ним, и мы сидели около воды все вместе. Замечательное было время. Хью учил меня закидывать спиннинг, но я так и не научилась. Я боялась Уэя, и он, в конце концов, забрал нашего мальчика. Марк с тех пор забросил рыбалку, стащил все рыболовные снасти в гараж. Но, знаешь, вчера я видела, как он разбирал свои удочки. С твоим появлением в нашем доме появилась радость. Может, я скажу крамольную мысль, но я рада, что ты оказался на пороге именно нашего дома. Ты посмотри на Марка – он словно помолодел лет на двадцать. А в его возрасте это грозит последствиями, – она рассмеялась. – Он совсем не отдыхает.

– Ох, прости! Я со своим старческим брюзжанием совсем заморочила тебе голову. Не слушай меня!

– Нет, Джули, я, правда, очень тронут вашим рассказом. Мне жаль, что Хью так рано ушёл от вас.

– Если у тебя когда-нибудь будут дети, ты поймёшь, что это такое. Быть отцом, или матерью – самое высшее таинство природы, а мы так часто этим пренебрегаем. Хотя, может, у тебя есть дети. Ты ведь женат, – Джули указала на кольцо Рона.

– Я не помню, Джули.

Они помолчали немного, и Джули попыталась перевести разговор в другое русло.

– А что Элизабет? Вы с ней договорились вчера о встрече?

– Да, то есть, нет. Не знаю. У вас ведь есть её номер?

– Конечно! Всё же я не понимаю, почему ты отказываешься от мобильника – это очень удобно. Компьютера у нас нет, к сожалению, тебе было бы, чем заняться в свободное время. У Хью был ноутбук, но мы отдали его соседскому мальчику, после того, ну, после того случая.

– Да ничего страшного. От меня и так никакой пользы.

– Не говори так.

– Ну, так вы дадите мне номер Лизы?

Рон чувствовал себя не очень комфортно, но понимал, что поступает правильно, когда при помощи Джули нашёл в адресной книге телефона номер Элизабет и позвонил ей.

– Привет. Это Хью. Знаешь, Элизабет, ты прости, но я думаю, ничего у нас не получится. Я не хочу тебя обманывать. Ты очень хорошая. Ты обязательно встретишь нужного человека. Нам не нужно встречаться. Прости…