Новая-новая сказка (гет)

Our share of night to bear,

После — восход!)

* * *

Земля-2, Лондон. 27 декабря 2017 года, 12:11.

«Моя девушка должна уметь водить машину!» — заявил однажды двадцатидвухлетний Микки Смит. Роза, которой тогда не исполнилось и восемнадцати, очень испугалась. Она не хотела въехать в чужой забор или в чужой бампер, не хотела получить штраф от полицейских и разбить машину Микки. Однако она была твёрдо намерена доказать всем, что уже взрослая, самостоятельная и нисколько не трусит.

Водить Роза научилась быстро и хорошо. Микки гордился, мама долгое время не знала, подруга Шарин завидовала по-чёрному. А сама Роза перепробовала ещё несколько видов транспорта — в том числе и внеземных, прежде чем сдать на нормальные права.

В конечном итоге это позволило ей ехать в гости к Марте одной, без водителя и прочих лишних сопровождающих. Розе требовалось спокойно подумать, и пищей для размышлений был отнюдь не предстоящий разговор с подругой. Несмотря на то, что он обещал быть непростым, воображение и помыслы Розы Тайлер сейчас занимало совершенно другое.

Накануне к вечеру Донаван уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы спать одному, но Роза, беспокоясь за сына, легла с ним. Она долго не могла сомкнуть глаз, а когда ей это, наконец, удалось, видела странные сны. Ей снилась Трафальгарская площадь в рождественском убранстве, полная людей. Снились космос и ночная земля с орбиты. Снилась маленькая чернокожая девочка в синей пижаме, очень сильно кого-то напоминавшая. Снилась ТАРДИС с незнакомой консольной.

Уже паркуясь, Роза отодвинула мысли об увиденном на задний план. В конце концов, всё это было лишь игрой воображения, которую спровоцировала неожиданная встреча с Доктором.

* * *

Земля-2, Лондон. Особняк Тайлеров. 27 декабря 2017 года, 12:42.

Питер Тайлер провожал взглядом видавший виды фургон, пока тот не скрылся за поворотом. Приезжали Джейк с Гордоном, посидели немного. Пока Джейк сокрушался, что они не застали Розу, Гордон уплетал пирожки. Джейк больше говорил, Гордон больше ел — всё как всегда. Парни заезжали время от времени: старые знакомые должны иногда навещать друг друга, это правильно.

Проводив визитёров, Джеки сказала мужу:

— Это хорошо, что ты помог им по службе.

Джейк числился сержантом полиции, Гордон имел корочки электрика — с лёгкой руки Пита Тайлера оба уже немало лет трудились на Торчвуд. Джеки, поцеловав мужа в щёку, ушла к детям, а сам он поднялся в кабинет. Джейк привез ему рождественский подарок, который следовало открыть в одиночестве.

«Мистер Тайлер, вы не поверите, что на этом диске! Никто не проверял записи с камер, была моя смена…» — шепнул ему Джейк, суя в карман коробочку, пока Джеки отвлеклась.

Было время, когда записи с камер наблюдения, установленных по всему Лондону, Пит смотрел чаще, чем рабочие версии рекламы «Витекса». Сам процесс включения и просмотра видео с таймером в правом нижнем углу превратился в нечто наскучившее и приевшееся, вроде старой жвачки. На первый взгляд, в этот раз всё было точно так же. Камера, судя по расположению кадра, была закреплена на постаменте под копытами коня Карла I. Картинка за счёт снегопада была хуже, и Пит никак не мог сообразить, что он должен увидеть.

Он успел несколько раз пролистать видео и собрался звонить Джейку, чтобы потребовать объяснений, когда понял, что смотрел не туда. Пит искал среди объезжающих Трафальгарскую площадь машин, среди людей. Шарил взглядом по углам кадра — и, обратив внимание на его центр, остолбенел.

ТАРДИС. Даже это слово, это название отдавалось в ушах неприятным звоном. Но одновременно где-то глубоко в подсознании засел другой звук: полускрип-полусвист, странным образом дарящий ощущение надёжности.

Из будки вышел мужчина, запер дверь и ушёл. Когда он исчез из кадра, Пит отмотал видео назад и просмотрел отрезок снова, пристально наблюдая за вышедшим. Доктор ли это был? Возможно. Вскоре после его ухода в кадре появились двое детей, открыли дверь ТАРДИС ключом и зашли. Через несколько минут машина дематериализовалась, и видео закончилось. Пит прогнал этот кусок несколько раз, чтобы увериться, что зрение его не обманывает. Не узнать в детях, которые улетели на ТАРДИС, Тони и Донавана, было невозможно.

* * *

Земля-2, Лондон. Дом Миллиганов. 27 декабря 2017 года, 12:42.

У Розы Тайлер, как это ни удивительно, не было много подруг за её недолгую жизнь. В школе она училась ниже среднего и часто прогуливала всё, кроме физкультуры; позвать одноклассников в гости не могла из-за маминых ухажёров; а в начальных классах её дразнили из-за секондхендовых вещей — матери тогда не хватало заработка, чтобы одевать быстро растущую дочь. Как-то вышло, что в свои восемнадцать она дружила с одной-единственной Шарин, которая теперь осталась в другом измерении. В девятнадцать Роза сошлась было с напарницей в магазине, но та вскоре ушла в декрет, и общение прекратилось. А потом был Доктор.

Розе хотелось бы назвать подругами и Сару Джейн, и Марту, и Донну — несмотря на их недолгое знакомство. Однако от тех, с которыми вместе управляла ТАРДИС и праздновала победу над далеками, она была отрезана. Здесь же… В этом мире она так и не нашла ни Сару Джейн Смит, ни Донну Ноубл. Но Роза хотела думать, что дорожит дружбой с Мартой Миллиган (в девичестве Джонс) не потому, что её единственную из всех нашла в этой вселенной. Вернее даже, нашёл Доктор. Её Доктор. Так странно было снова помнить, что их двое — и ещё более странно подбирать слова, чтобы рассказать об этом.

Когда они закрылись от Тома на кухне, Роза не сразу смогла выстроить внятное повествование. Без уточняющих вопросов Марты она бы вообще, наверное, не справилась.

— То есть он взял и клонировал себя из отрезанной руки? — подруга смотрела на Розу с таким выражением лица, с каким обычно смотрят новости по оппозиционному каналу.

— Это вышло случайно, — улыбнулась она старым воспоминаниям.

— Но если вместо — как их? — повелителя времени он получился нормальным человеком, тогда почему?..

В азарте научного поиска Марта забыла о сути предмета разговора и чуть было не спросила: «Тогда почему он не жил срок, отпущенный нормальному человеку?» Пытаясь не ранить Розу, она успела вовремя остановиться — но та всё же поняла незаданный вопрос и ответила на него.

— Мы не знаем. Никто не знает. Мой Доктор не успел понять, что происходит — так он сказал мне. А другой Доктор, наверное, и не смог — иначе он бы обязательно прилетел и всё исправил.

— Ты уверена? То есть ты уверена, что он уже не пытался? Вдруг у него просто не получилось?

— Уверена, — покачала головой Роза. — Я не повелительница времени, но что-то понять способна. Есть дни и минуты, которые невозможно переписать. А если попытаться, выйдет только хуже.

— Так говоришь, будто сама пробовала, — заметила Марта и свернула беседу на менее печальный лад: — Расскажи, тот мир сильно похож на наш? Мне интересно!

— На самом деле, он очень отличается, — откликнулась Роза; ей любопытно было видеть перед собой человека, всего час назад впервые услышавшего про параллельные миры. — Но есть много мест, событий и людей — точно таких же. Не могу сказать этого про будущее, но в прошлом — века этак до восемнадцатого-девятнадцатого — они практически идентичны. Двадцать первый век — уже свой для каждого. Точка расслоения, как я предполагаю, должна находиться где-то во второй половине двадцатого века.

— Прости? — Марта не поняла термина и теперь наморщила лоб.

— Точка расслоения — это точка принятия решения, которое приводит к образованию двух параллельных миров. Я уже говорила, что есть дни и минуты, которые невозможно переписать. В них происходят определённые события, и делается выбор, критичный для развития вселенной. В науке повелителей времени они ещё назывались фиксированными точками — из-за того, что сделанный выбор или произошедшее событие нельзя изменить, сохранив базовую вселенную в целости.

— Не буду спрашивать, как тебе удалось найти эту точку расслоения. Всё равно ничего не пойму. Лучше скажи — а какая я в другом мире? Ведь ты знала ту меня достаточно хорошо, чтобы уже здесь доверить мне сына?

Розе было совестно, что её уличили в этом. Но, кроме как рассказать всё без утайки, ничего не оставалось.

— Мы с ней — с другой версией тебя — были знакомы лично совсем недолго. Они с Доктором путешествовали вместе, и всё, что я знаю в итоге — знаю от него. У неё так же были родители, брат и сестра. Она так же получила медицинское образование — но из-за знакомства с Доктором в результате поступила на военную службу, стремясь защищать Землю по мере возможностей. К тому возрасту, когда вы с Томом поженились, та Марта замужем не была, и Доктор не слышал от неё про Томаса Миллигана. Так что я даже не знаю, существовал ли он в той вселенной. И — да, — Роза посмотрела собеседнице прямо в глаза, — я пришла к тебе, потому что знала: Марте Джонс можно доверить всё. Но разве, по-твоему, мы стали бы друзьями только из-за этого?

Марта смутилась от такой постановки вопроса. И Роза принялась рассказывать дальше — всё, что могла вспомнить. Когда она уходила от подруги, на душе было легко и спокойно.

* * *

Земля-2, Лондон. Особняк Тайлеров. 27 декабря 2017 года, 14:17.

Пит Тайлер думал, как ему поступить с полученной информацией. Лондон неожиданно посетил Доктор, а Тони и Донаван провели какое-то время в ТАРДИС, слетав неизвестно куда. Стоило ли об этом знать Джеки? А стоило ли Розе? Он пребывал в смятении.

Такие полёты — тем более в отсутствие Доктора — наверняка были опасны для детей. Кто знает, куда их могло занести. И кто знает, смогут ли они в следующий раз вернуться домой. В том, что следующий раз будет, Питер не сомневался.

И Роза, и Джеки наверняка рассердились бы, проведай они, что он скрывает нечто столь важное. Но разве их знание удержит детей от риска? Пит Тайлер не хотел жертвовать миром в семье и душевным покоем близких ради неизвестного результата. И не хотел тревожить сердечную рану дочери, для которой появление Доктора стало бы только напоминанием о её утрате.

Он не мог никому рассказать. И посоветоваться тоже ни с кем не мог. Но не сделать совсем ничего было выше его сил. И Пит Тайлер решил поговорить с сыном.

Когда отец вошёл в его комнату, Тони сидел над учебником математики.

— И не скучно в каникулы заниматься? — спросил Пит, чтобы с чего-то начать разговор.

Ребёнок повернулся к нему с удивлением: обычно родители (и в большей степени как раз папа) поощряли его к учёбе любыми способами. А тут — «не скучно»?

— Пап, что-то случилось?

Под внимательным взглядом сына Питу на мгновение стало не по себе. И он окончательно утвердился в своём решении: не говорить ничего Джеки и Розе. Но и откровенничать с Тони тоже не собирался. По крайней мере, первым. Если мальчишки и дальше намерены встревать в неприятности — пусть учатся доверять старшим, пусть дойдут до этого сами.

— Да, случилось. Я хотел бы поговорить с тобой о вашем вчерашнем поведении.

— Я виноват, отец.

Питу это понравилось. Сын никогда не возмущался, если шишки за их совместные с Донаваном проделки доставались только ему. Он легко и спокойно нёс ответственность, положенную старшему. Хотя Пит подозревал, что инициатива в последние пару лет всё чаще принадлежала внуку.

— Ты не хочешь сказать мне что-нибудь ещё?

Его собственный отец всегда задавал этот вопрос, давая понять, что Питер может рассчитывать на родительскую помощь.

— Не хочу.

Тони покраснел, но взгляда не отвёл. Его «не хочу» скорее походило на «не могу» — ещё больше, чем в предыдущие разы, когда такое случалось. Это Питу тоже нравилось в сыне: он никогда не предавал доверия Дона.

— Что ж, ты решил. Однако на будущее я попрошу тебя кое о чём. Если снова надумаете сбежать на полночи, не нужно выводить из строя чипы и выбрасывать куртки. Я не пытаюсь вас контролировать, я забочусь о вашей безопасности.

— Прости, отец, — выдавил Тони. — Обещаю, мы будем осмотрительнее. Только не говори, пожалуйста, маме и Розе.

— Не скажу, — Пит притворно нахмурился. — Но и ты не забудь о своем обещании.

Уже возвращаясь к себе в кабинет, он подумал: «А ведь так и не сказал, паршивец, что подобного больше не повторится!»

* * *

Земля-2, Лондон. Особняк Тайлеров. 27 декабря 2017 года, 21:03.

Будь это другое время и другие люди, Роза ни за что не позвала бы гостей, пока сын нездоров. Но это были Понды, и завтра они улетали назад, в Женеву, а ей очень многое хотелось с ними обсудить. Для себя Роза так их и разделила — местную, младшую версию друзей она называла Уильямсами, а старшую, тех, что путешествовали с Доктором, Пондами. Правда, сами супруги реагировали на такое обращение несколько напряжённо — но Роза не придала этому значения.

В итоге поздним вечером того же дня, когда ездила к Марте, она поцеловала на ночь мальчиков, принесла матери ароматный чай и засела с Эми в малой гостиной. У них была пара бутылок бордо позапрошлого года, а Рори оставил жену, уединившись с хозяином дома.

— О чём они могут говорить? — спросила Эми, недоумённо поглядев вслед мужчинам.

— Отец раньше финансировал некоторые проекты Торчвуда. Сейчас — не знаю.

Роза крутила в руках бокал, боясь, что Эми спросит почему. После смерти Доктора она и слышать не могла о Торчвуде. Оборвала все контакты, оставила несколько проектов, часть из которых в результате, скорее всего, перестала существовать. Розе по-прежнему больно было вспоминать мужа и всё, что хоть как-то было с ним связано. Но сейчас она испытывала глубокий стыд.

Чувство это, давно не посещавшее её, сегодня возвратилось с новой силой. Или ещё накануне? Нет, пожалуй, всё же сегодня. В тот момент, когда с упоением рассказывала Марте о бескрайности Вселенной и путешествиях между мирами, а подруга спросила: «Роза, что же ты делаешь за стойкой кофейни, если способна на большее?» Марта — и та, и другая, как рассказывал когда-то Доктор, и видела теперь Роза — обладала потрясающим талантом задавать прямые и правильные вопросы.

В это же время Пит Тайлер открыл задвижку камина и разжёг огонь. Рори, изучая обустройство кабинета, не сразу расслышал вопрос.

— Вы, верно, гадаете, зачем я вас позвал?

— Что? Ах, нет. Если честно, я гадаю, зачем вы держите камин. Ведь это хлопотно.

— Не более хлопотно, чем присматривать за Торчвудом. Даже издалека.

— О. Так и зачем вы меня позвали? Вам требуется моя помощь в этом деле?

— Напротив. Я сам хочу её вам оказать.

Рори в недоумении склонил голову. На данный момент он не представлял себе вопроса, в котором помощь мистера Тайлера была бы возможна и необходима. Разве только?..

— Неужели вы знаете способ, как нам с Эми вернуться домой?

Надежда на успех прежде была столь мала, что Рори запрещал себе даже думать об этом. Сейчас же, как в старые добрые времена, всё снова казалось вероятным. Всё, что угодно. Ровно до того момента, пока Питер Тайлер не произнёс:

— Увы, не знаю. Но могу поспособствовать в другом вашем предприятии, коль скоро оно мне по душе.

— Как ты сама уже наверняка заметила, Роза, есть одно примечательное свойство, которое открывается в сравнении двух наших миров. В некоторых событиях, в некоторых людях они идут нога в ногу, вплоть до секунды. В иных же случаях один опережает другой.

— Но от чего это зависит? — Розе было удивительно, что вопросом, который однажды заинтересовал её, задался кто-то другой.

— Изначально, думаю, было некое событие, которое и повело два мира по разным дорожкам, превратив из единого целого в две раздельные сущности.

— Это основы, — Роза разлила вино. — Выбор, сделанный в фиксированной точке, и порождает параллельные вселенные. Интересно, конечно, узнать, откуда взялись наши — но вряд ли это удастся. Выпьем лучше за встречу!

— Выпьем!

Бокалы звякнули хрусталём, и Роза задумчиво проговорила:

— Наверное, есть миллионы вероятностей, в которых мы даже не рождались.

Эми в ответ грустно хмыкнула.

— Что? Что такое?

— Я вот подумала: наверное, есть и та вероятность, где Мелоди убила Доктора.

С трудом сдержав дрожь, Роза попросила:

— Ты так часто упоминаешь её имя, но до сих пор почти ничего не рассказала. А с моим ребёнком, между тем, уже познакомилась.

— Хм. С чего бы начать… — протянула Эми, прихватив на миг губами край бокала. — Пожалуй, вот с чего. Медовый месяц мы с Рори провели в ТАРДИС и зачали Мелоди во время полёта через воронку. Из-за этого её ДНК мутировала, и моя дочка получилась немного повелителем времени. Вот настолько, — Эми сблизила большой палец и указательный, — но этого хватило. Были люди, — она вздохнула, — которые считали долгом своей жизни войну с Доктором. Им нужен был кто-то сильный, кто-то равный или почти равный ему, кто-то близкий — кого Доктор не смог бы так легко убить. Как будто это когда-нибудь давалось ему легко даже в случае крайней нужды.

Роза уже догадывалась, что услышит дальше, и замерла от ужаса — а Эми всё говорила и говорила, глядя куда-то в пустоту.

— Меня забрали и разлучили с Мелоди сразу после её рождения. А потом она пришла к нам — уже взрослая, сильная, храбрая — и объяснила, что к чему. Представляешь, я успела узнать её до того, как родила — вначале как школьную подругу, потом — важного для Доктора человека. Это были две разные регенерации, вторая и третья.

— А что же первая? — спросила Роза.

— Отдельная история, — Эми залпом допила вино. — А у тебя, наверное, и так уже голова кругом.

— Ничего, — Роза и хотела бы сказать, что видела ещё и не такое, но язык не повернулся.

— За наших дочерей! — мужчины подняли бокалы с виски, тихо чокнулись и выпили.

— Они выходят замуж за повелителей времени, спасают вселенную по нескольку раз на дню и делают, что хотят. А нам остается только ждать их дома, — подвел итог Пит Тайлер.

— Или спасать вселенную самим, — предложил Рори.

— Прекрасный вариант, — согласился хозяин кабинета. — И увлекательнейшее занятие.

— Он вчера выдал, что наша Эми похожа на его тёщу.

— Да уж. Как он сам однажды сказал: «Они создали психопатку, чтобы убить меня. А я на ней женился».

Роза хихикнула. Она была рада за Доктора. За этого смешного нового Доктора с нелепым подбородком, чужого и ей уже не принадлежащего.

— Представляю себе, что они вдвоём могли натворить.

— Да уж, — фыркнула Эми. — Учитывая, что они встречались в неправильном порядке и часто действовали невпопад. Кстати, моя девочка довольно известна в некоторых пространственно-временных промежутках. Может, и ты её знаешь, только ничего не поняла.

Роза честно попыталась припомнить. Безрезультатно.

— Нет, — покачала она головой, — я точно не знаю Мелоди Понд.

— Ну, большая часть восторженных почитателей знает её под другим именем. Тоже долгая история.

— Под каким? — спросила Роза, уже предчувствуя дурное.

— Ривер Сонг.

И поняла, что никогда, ни за что на свете не проговорится никому, что уже слышала это имя из уст своего Доктора. Может, это и было проявлением малодушия, но Роза не могла рассказать Эми, что её дочь умерла чёрт-те где, а Доктор всё знал наперёд и ничего не смог поделать.

— Нет. Незнакомо.

* * *

Земля-2, Лондон. Особняк Тайлеров. 28 декабря 2017 года, 11:14.

Доктор Хартман посетил дом Тайлеров поздним утром следующего дня. Пит уехал по делам, Роза отходила от вчерашних посиделок, затянувшихся чуть не до рассвета, а её мать мальчишки уговорили на партию-другую в вист.

— Простите, дорогая Роза, что не наведался раньше, — доктор Хартман чуть приобнял женщину в знак приветствия.

— Думаю, у вас было неотложное дело, — вежливо предположила она.

— Важное, да. Вряд ли неотложное, но, как мне представляется, неизбежное.

— Неизбежное? — чуть нахмурилась Роза, почувствовав, как просыпается её интуиция. — Выпьете кофе со мной за компанию?

— Если позволите, я бы не отказался от чая. Разумеется, с молоком.

Разливая заварку, Роза украдкой наблюдала за гостем. Доктор Хартман щурился на солнце и выглядел весьма задумчивым. Воображение отчего-то дорисовало трость и карманные часы — вещи, с которыми Роза его никогда не видела. Она не сразу поняла, что смотрит на него в упор — только когда услышала вопрос:

— О чём размышляете? Если это, конечно, не секрет.

— Отнюдь, — улыбнулась Роза, садясь против доктора за стол. — Я размышляю о том, что вы прекрасно смотрелись бы в любой эпохе.

— И даже на любой планете? Из ваших уст это звучит весомо.

— Пожалуй, не на любой. Есть одна, знаете, очень далеко от Солнечной системы. Раксакорикофаллапаториус. Там одни из прекраснейших во вселенной деревьев — и страшенные салатово-зелёные мешковидные аборигены.

— Ваш супруг тоже так говорил, моя дорогая. Что красивей деревья он видел только дома.

— Иногда мне жаль, что никогда не увижу так любимую им родную планету.

— Кто знает, дорогая Роза. Кто знает.

— Полно шутить, доктор Хартман, — нахмурилась хозяйка, отвернувшись к окну.

— Простите старика. Я всего лишь хотел поднять вам настроение.

— Считайте, что вам это удалось, — она повернулась обратно, снова улыбаясь, но уже печально и мягко, совсем не так, как за минуту до этого. — Ну а теперь пойдёмте к Дону.

* * *

Земля-2, Лондон. Особняк Тайлеров. 28 декабря 2017 года, 11:47.

На время осмотра Донавана оставили наедине с доктором Хартманом, и мальчик немного робел, ожидая окончания процедуры. Он опасался, что доктор спросит, где он был и что делал, что простудился, а он не сможет соврать. Но врать и не пришлось.

— Я не буду спрашивать, Донни, как со своим крепким здоровьем ты ухитрился подхватить простуду. Все дети время от времени болеют. Кроме того, я полагаю, что правды всё равно не услышу. Негоже было бы вводить тебя в искушение.

— Только не говорите, пожалуйста, маме, — попросил Донаван, краснея от стыда.

— Не скажу, — улыбнулся врач. — И даже не буду тебя просить быть осторожным. Я в твоем возрасте по карнизу лазил. Мастерски, кстати. Пообещай только, что непременно придёшь ко мне за советом, когда он тебе понадобится.

— Обещаю, — серьёзно кивнул Дон, не всё до конца понимая. — Спасибо вам.

— Пока ещё не за что, — ответил доктор Хартман, залезая во внутренний карман пиджака. — У меня для тебя кое-что есть. Как ты знаешь, позавчера я не смог к тебе приехать. Причина на то была веской — меня вызвали в хранилище Торчвуда. Мне оставили записку, в которой велели явиться туда в определённый день и час. В хранилище была ячейка, а в ячейке — письмо и подарок. Письмо для меня, подарок — для тебя.

С этими словами доктор Хартман раскрыл ладонь, и Донаван не поверил своим глазам. Подарком был ключ. Его ключ, отцовский талисман!

— Я думал, что потерял его!

— Подобные вещи просто так не теряются, — усмехнулся старый врач, похлопав мальчика по плечу.

И только после ухода доктора Хартмана Дон заметил, что ключ местами был тронут ржавчиной, а верёвочка-подвеска явно немало пережила.

* * *

Земля-2, Лондон. Особняк Тайлеров. 29 декабря 2017 года, 22:52.

Ещё на несколько дней Донавану был предписан постельный режим, и Тони проводил всё свободное от родительских поручений время в комнате брата, скрашивая его досуг. Они обсуждали своё приключение так и этак, пытаясь понять, куда всё же попали. Тони лучше Дона помнил другой, непохожий на дом Лондон и все эти шуточки со временем. Помнил он и изменившегося «Питера Пэна», и странные приборы в синей будке, и обрывки родительских разговоров, подслушанные в последние дни.

— Жаль, мы не взяли книжку с собой. Можно было бы точно узнать, правда ли она отличается от моей. Вдруг показалось?

— Не показалось, — Тони, наконец, решился рассказать брату о важном. — Пока ты болел, к нам приходили тётя Эми и дядя Рори. Только они были не такие, как обычно. Очень странные. Как будто на самих себя не похожи. И ещё я услышал, как папа говорит про параллельные вселенные.

— Думаешь, они оттуда?

— И мы там побывали.

— А как же тогда наши дядя Рори и тётя Эми? Что с ними?

— А наши — здесь. Поехали к родителям за город.

— Погоди, — нахмурился Дон, — то есть их одновременно двое?

— Четверо. Да.

— Получается, эта синяя будка может путешествовать между мирами?!

— Получается, что так. Вопрос в другом: как она к нам попала и куда исчезла потом.

— Исчезла? Ты проверял?

— Да. Напросился с Розой на работу. Будки не было.

Если Тони в этот момент интересовал вопрос, где будка, и как им быть дальше, то голову Донавана занимали совершенно другие мысли. Мама вспоминала эту будку, когда думала о папе. Значит, будка и папа каким-то образом были связаны. И тут его осенило. Что, если папа вовсе не умер? Что, если он потерялся в параллельном мире, и никто не знал, как его оттуда вернуть? Что, если всего-то и нужно — это снова найти будку, и тогда папа вернётся?